Читать книгу Шахматы - Мари К. - Страница 7

– Как думаете, делают ли воспоминания нас слабее? – поинтересовалась Люся, когда мы удачно пережили первое занятие.

– Разумеется, – без капли сомнения ответила ей Лина. – Я вдруг всерьез задумалась о собственной жизни. Что, если переизбыток чувственности лишает нас возможности идти вперед?

– Это куда? – не поняла я.

– К независимости, к новым неизведанным возможностям. Мы ведь даже не представляем, каким сильным может быть человек. И речь не о физической силе.

– А как же наши воспоминания? Как же доверие и любовь родных? О чем именно ты писала сегодня?

Лина на секунду замерла, словно прислушиваясь к своему внутреннему голосу. У нее заблестели глаза и побелело лицо.

– Я не знаю! – вскрикнула она. – Могу задать тебе встречный вопрос.

А что бы я ей ответила? Прежде чем что-то утверждать, надо быть уверенной, что ты честна перед собой. Я боялась, что Лина обманывала не нас, а себя.

Мы слишком много тратим времени на догадки о том, как правильно жить. Нам никто этого не скажет и не покажет, но мы не устаем искать правду. Наверное, она начинается с честности перед собой. Если внутри нет гармонии, то какой смысл в правде? Вот во мне гармонии не было, и это моя главная проблема.

Откровенно говоря, я надеялась на очередной разговор с одним из Больших людей. Ведь несмотря на то, что занятие с Каштаном вызвало у меня много противоречивых чувств, это странным образом упорядочивало все внутри. Собственные убеждения начинали оправдываться, и становилось легче.

Однако следующее занятие протекало несколько иначе. Не сказав не слова, Кукла усадила каждого за отдельный стол и выдала по чистому листу бумаги.

У меня возникло неприятное подозрение, что нас в очередной раз заставят описывать нечто сокровенное из личной жизни. Мозг, пережидая недолгую паузу, стал накидывать варианты того, что будет дальше. Фантазия не знала границ, так что реальность не оказалась столь удручающей.

– Сегодня вам будет предоставлена возможность познакомиться с собственными силами намного ближе. Кто-нибудь знает, что лежит в основе физической силы?

Все недоуменно пожали плечами. У меня возникла довольно забавная мысль: может, Большие люди просто потеряли контроль над собой? Физическую силу легко оправдать переизбытком чувств, однако ее основа – в контроле над собой, в контроле собственных эмоций.

– Основой физической силы является слабость! – Ответ был похож на утверждение.

Я вдруг серьезно задумалась над сущностью правды. Может, ее и нет вовсе? Любое утверждение спорно, ведь у каждого человека собственное «синее море». Все упирается в отцовскую «Истину». Если нарисовать на листе цифру восемь, то разве я не буду права, утверждая, что вижу перед собой цифру? Но разве будет неправ тот, кто скажет, что видит перед собой знак бесконечности? Возможно, этот человек просто видит мою восьмерку с другой точки зрения.

– Получается, что не люди властны над слабостью, а она над людьми. Проявление физической силы – посмешище.

Данное утверждение было для меня чуждо.

Вероятно, я просто неспособна разглядеть в своей восьмерке иной знак.

– Человек никогда не развивал в себе внутреннюю силу, ту, которая властна над целым миром. Она способна повлиять на материальный мир, изменить ход событий, сделать вас независимыми. Вы начнете с малого, но с невероятно важного. Вы начнете ощущать контроль над собой и полное сосредоточение на поставленной задаче. Для выполнения действия вам не понадобятся какие-либо предметы – нужна всего одна мысль. И если она окажется в вашей власти, то пустой лист бумаги наполнится чернилами, и это не шутка. Вам необходимо написать на листе слово или хотя бы букву, не шевеля ни одним пальцем. Будьте уверены: результат даст о себе знать, если вы приложите максимум усилий. Самое сложное – это эмоции и чувства, которые лишают вас возможности контролировать внутреннюю силу. Если вы сумеете всецело взять себя под контроль, то вам представится возможность управлять собственной жизнью.

После этого монолога мне стало не по себе, потому что попытки хоть как-то выполнить задачу ничего, кроме смеха, не вызывали. Все вокруг усердно устремили взгляды к пустым листочкам. Наивность ребят начала меня раздражать. Я взглянула на свой лист и вдруг вспомнила, как в моменты одиночества часто играла сама с собой в такую игру: брала любое понравившееся слово и повторяла его много раз. Постепенно я начинала замечать особый вкус, запах и даже тепло этого слова. Я прислушивалась к его мелодичности и порой даже влюблялась в него.

Никто ведь никогда не придает слову «зефир» особого значения, за исключением тех, кто без ума от этой сладости. Но смысл не только в значении слова – смысл и в буквах. «Зефир» мне всегда казался особенным. Если его повторять в голове по многу раз, непроизвольно расслабляешься. Ты словно оказываешься летним утром на прохладном песке, под лучами только что проснувшегося солнышка. Когда-то я могла повторять слово «зефир» по сто раз на дню.

Я на секунду попыталась визуализировать округлые буквы любимого слова на пустом листочке. Представила, как запах свежих чернил приятно ударяет в нос и слегка расплывается на последней букве в жирном пятне. Глаза сами собой закрылись от удовольствия. В моих представлениях «зефир» должен был быть написан только синими чернилами.

Приятный ветерок от окна вдруг обдул мое напряженное лицо, и я почувствовала, как сильно разболелась голова. В носу неприятно запульсировало, и стало тепло. Открыв глаза, я обнаружила на белом листе кровавые пятна, а под ними написанное слово «зефир». Я рассмеялась во весь голос и тут же испугалась: кровь из носа полилась ручьем. Кукла направилась в мою сторону.

– Что происходит?

«Зефир» был ровно таким, как я его себе вообразила. Сглаженные концы букв, аккуратный печатный почерк и синий цвет, за исключением кровавых пятен.

– У меня слабые сосуды. – Я не узнала собственный голос. – Позволите мне выйти?

– Разумеется.

Я выбежала из аудитории, захватив окровавленный листок с собой. Весь коридор был залит солнечными лучами из единственного окна. Где-то вдалеке наплывали серые тучки, рассчитывая отнять у природы шанс насладиться последними теплыми деньками. Но солнце продолжало сиять из последних сил, не намереваясь уступать.

Я присела на подоконник, укутавшись в теплые лучи. Боль мгновенно ушла, оставив легкую пульсацию в висках. Мне удалось прийти в себя и вместе с тем остановить поток крови.

– Быть такого не может! – Я редко разговаривала сама с собой вслух, однако вся эта история с зефиром чуть не свела меня с ума.

Правда была слишком фантастичной, чтобы называться реальностью. Я не могла поверить в собственные – явно сверхъестественные – силы, которым не удавалось дать никакого здравого объяснения.

В ту самую секунду я почувствовала, что что-то не так, словно бодрствующую меня поместили в чей-то сон. Стало страшно и неуютно в собственном теле.

Вдруг я смогла прочувствовать боль, которую ощущают сумасшедшие люди, способные на непростительные поступки. Эта боль похожа на отчаянный беззвучный крик, который никто не слышит, потому что не хочет этого. Ты болен, но тебя не жалеют, потому что твоя боль не выражена физическим недомоганием. Ты можешь причинить зло, быть несправедливым и бесчувственным и никогда не осознать собственного безумия. В подобном неосознании и заключается страшная боль. Ты проживаешь всю свою жизнь безумцем, которого никто не любит – мало того, тебе могут желать смерти. Вроде бы справедливо? Ты причинил зло чужим близким, подверг их мукам или унижениям, возможно, даже лишил жизни. Тебе нет оправданий, и тебе не знать теплоты добрых чувств. Ты этого не осознаешь, и это страшно, ведь ты болен – но твоя боль слишком некрасива, чтобы кто-то мог и хотел разделить ее вместе с тобой. Что может быть страшнее неосознания подобной жизни? Только ее осознание. Осознание произошедшего и понимание необратимого. Возможно, неосознанная боль в таком случае – лучшая, но слишком горькая награда.

Я не смогла дать объяснения возникшим мыслям и чувствам, однако стало так тоскливо! Я вдруг прочувствовала неосознанную боль всех, кто меня окружает. Больших людей, которые совершают необъяснимые вещи и принуждают детей становиться такими же бесчувственными. Детей, которые слепо идут у них на поводу и даже не пытаются бороться за справедливость.

По моим щекам потекли слезы – наверное, это была непростительная жалость к себе, слабость. Я плакала, ведь я просто ребенок. Ведь детям позволяют быть слабыми.

– Иногда хочется, чтобы за тебя решили все проблемы, сказали, как правильно поступить, и рассказали о том, как нужно жить в этом мире, – как-то сказала я своей маме, будучи уверена, что услышу достойный ответ.

Моя мама грустно улыбнулась, поймав мой наивный детский взгляд.

– Даже самый мудрый человек не сможет сказать совершенно точно, как правильно жить в этом мире.

– Ну почему? Ведь если бы люди знали все тайны этого мира, правду жизни и все, что за ее пределами, не было бы никакой несправедливости. Что, если я проживу неправильную жизнь?

– Если бы люди знали правду, то какой смысл в том, что ты умеешь любить, верить или помогать? Все это стало бы просто твоим пропуском в правильную жизнь. Никогда не подчиняйся чужим законам, если они чужды тебе и непонятны. Ты должна быть честна перед собой. Если ты будешь знать Истину, то ты никогда не будешь настоящей. Твои добрые намерения никогда не будут добрыми, если за ними стоит личная выгода.

– Но если у каждого человека будет своя правда – иными словами, свой Бог, – то будет ли единство в мире?

– Единство заключается в уважении к человеку, у которого своя истина, который верит в свою истину честно, но не безрассудно.

Никогда не забуду тот разговор с мамой. Только совсем недавно я смогла ясно осознать смысл ее слов. Нужно стремиться к пониманию друг друга, несмотря на то что каждый видит Бога по-своему. Только таким образом мы будем близки к Истине, будет единство в мире. А соответственно, не будет страха сбиться с пути.

День близился к концу. Столько всего произошло, что этот день ощущался целой неделей. Последним штрихом была беседа с нашей вожатой. Мы ждали своей очереди у себя в комнате.

Лиля и я стояли на балконе, оказавшись во власти удивительного пейзажа в образе снежных гор.

– Удивительно, правда? – Лилия была заворожена. – Сколько неизвестного таится в природе этой планеты. И ведь мы не задаемся вопросом, отчего деревья живут дольше людей, а люди дольше птиц? Некоторые бабочки живут всего день, представляешь? И для них этот день равносилен нашей жизни. В природе столько сложного…

– К чему ты ведешь? – не могла понять я.

– Каждый человек – отдельная природа. Если мы не можем ее познать, то, может, и не стоит?

– Мне и не хочется, – честно призналась я.  – Но мне также не хочется как-нибудь проснуться утром и не узнать тебя. Подойти к этому балкону и не задержать глаз на горах, как на чем-то не имеющем значения.

– Я знаю, что с тобой случилось сегодня. И это будет с нами происходить постоянно, пока мы здесь.

– О чем ты говоришь? – испугалась я.

– Я просто чувствую так, Майя. Ничего не знаю, просто чувствую. С нами что-то не так. Мы смотрим на этот мир через призму своего сознания, понимаешь? И события, которые происходят с нами, зависят от нашего взгляда. Я чувствую, наша вожатая хочет нам помочь, потому что тоже видит это.

– Что же это за чувство такое?

– Ему нет названия, как и многим другим. – Мне была как никогда приятна ее уверенность. – В этом и заключается главное заблуждение Больших людей. Они знают только то, у чего есть имя. А самым настоящим чувствам нельзя дать имен.

Сестра растрогала меня до глубины души. Чувства действительно бывают настолько таинственны и сильны, что неспособны как-то называться. Порой, чтобы выразить свои чувства, я не нахожу слов. Наступает момент, когда все-таки необходимо объясниться, и я выбираю самое нелепое слово, которое ничуть не способно передать то, что творится у меня в душе.

Наш разговор и мои размышления перебил громкий хлопок двери. Вбежала Лина, уставшая и изнеможенная. Она потупила взгляд, в очередной раз пытаясь избежать контакта с нами.

Люся пожала плечами в ответ на наши вопросительные взгляды и спряталась в углу своей кровати.

– Лина, – с дрожью в голосе сказала сестра. – Тебя что-то беспокоит? Почему ты избегаешь нас?

У Лины блестели глаза, однако злость сменилась обреченностью.

– Проблема в том, что все это время я лгу сама себе. – Никто из присутствующих не мог уловить ход ее мыслей. Мы все с любопытством придвинулись к ней в ожидании откровенного разговора. – Я ведь знала обо всем. Знала, кто такие Большие люди, знала, как относиться к тому, что будет, – до тех пор, пока не оказалась здесь. Отец повторял мне каждый день одну и ту же фразу: «Быть может, именно ты – связующее звено будущего людей». Он верил в мои силы и желание измениться. Он верил, что я смогу стать последовательницей Больших людей и узнать их сущность. Но их сущность скрыта в глубинах космоса и никогда не будет досягаема – просто потому, что я сегодня поняла, что не хочу их узнавать. – Лина сделала небольшую паузу, и я почувствовала, как нелегко ей это говорить. – Сегодня я поняла, что мне безразлична вера собственного отца. Я называю жизнь Больших людей «живой смертью». Когда отец в первый раз рассказал мне о них, я засомневалась в том, что они люди. Не исключаю, что они из другой вселенной, потому что наш мир держится на чувствах и глубине человеческого сознания.

– Что тебе говорил отец? – Глаза Люси загорелись любопытством.

– Мы обязаны подчиняться Большим людям, если хотим сохранить свои жизни. Он хотел, чтобы я смогла зажечь звезду в небе.

– Что это значит? – усмехнулась сестра.

– Отец говорил, что каждая звезда – это бесконечность. Если я стану последовательницей Больших людей, то смогу создать собственную бесконечность.

– Лина, – я положила руку на плечо девочки и почувствовала, как ей захотелось кому-то довериться, – ведь неважно, что хотел твой отец. Важно то, чего хочешь ты.

– Я хочу поступить правильно, – взволнованно ответила она. – Что, если, ослушавшись указаний отца, я поступлю неправильно?

– А кто знает, что правильно для тебя? Лина, это ведь твоя жизнь. Даже те, кто нас любит и желает нам добра, порой ошибаются в том, что для нас лучше. Просто потому, что твоими глазами на мир больше никто не смотрит.

– Не стоило сегодня ничего делать, когда нас попросили записать воспоминания в тетради. Я чувствую, что-то пошло не так, – послышался обеспокоенный голос Люси. – Все, о чем мы сегодня писали, стерлось из моей памяти навсегда.

Мы с сестрой грустно переглянулись, и в моей голове тут же возникла ужасная мысль.

– Если мы не будем пытаться бороться с этим, вскоре каждая из нас забудет даже собственное имя. Большие люди этого и ждут.

– Но какой смысл от наших жизней, если мы не будем осознавать самих себя? – У Люси был как никогда испуганный взгляд.

– У Больших людей определенно есть цель. – Голос Лины прозвучал твердо и решительно. – Наши жизни им необходимы для личной выгоды. У них на нас планы. Пустые головы наивных детишек как нельзя лучше реализуют их цели. Они пользуются детской наивностью – ведь обхитрить ребенка куда проще, чем зрелого человека с осознанием собственной сущности.

– А что, если они просто хотят нам помочь? – Люся не оставляла надежд.

– Мне тоже было бы проще так думать.