Читать книгу Дневники современной ведьмы. Часть 1. Тайная судьба - Мари Кинг - Страница 3

Однако, радость моя была очень недолгой. Муж заподозрил неладное сразу. А я знала, прекрасно, что пока я не закончу институт, ни о каком разводе и заикаться не стоило. А если бы я сейчас встретила своего суженного, ему бы грозила смертельная опасность. Поэтому свою судьбу мне придется ждать еще 4 года.

Я сдала летнюю сессию и уехала к матери в деревню в Смоленской области, где обычно проводила целое лето, помогая ей собирать травы для колдовских дел, а ягоды и грибы для заготовок. Кроме нас в этой деревни жило еще две старухи, обе ведьмы из родственных нам семей. За лето от нечего делать я научилась многому. Во-первых, мама научила меня разбираться в травах. И хотя все и так знают, что шалфей подходит от боли в горле, липа от воспалений, а ромашка от всего, еще у трав есть и магические свойства. Мы сажали клематис и мяту для любовных приворотов, собирали зверобой на растущей луне для разрушения самых сильных заклинаний и порчи и лечения всяких хворей, подорожник для мелкой ворожбы и Иван Чай для приготовления сильных зелий. Еще моя мама обожала крапиву и сушила ее целыми охапками. С крапивой можно было сделать много чего. Можно было защитить себя от недоброжелателей, разрушить злую ворожбу, вылечить некоторые болезни. А вот скажем, вы знали, что если напоить мужчину чаем с правильно собранной мятой и каплей своей крови, то он проникнется к вам симпатией. А есть кровь двух людей смешать на ветке шиповника, то между ними возникнет страсть. Чтобы отвадить соперницу, достаточно угостить ее малиновым вареньем или свежей малиной, и все- она потеряет интерес к вашему другу. А если сами хотите стать привлекательной, съешьте ягодку малины со словами «Все сладость у меня». Также можно всю тоже банку варенья поставить себе под кровать и число кавалеров будет расти. Таким премудростям учили меня в деревне, куда каждый день на дорогих машинах приезжали красивые женщины, шикарно одетые мужчины, а на автобусе, который ходил два раза в день, молодые девушки с подругами. Всем им нужна была любовь, успех в делах, реже исцеление от болезней. И все это две бабули и моя мама творили исправно.

Плату за свой дар не брал никто. Брать деньги за такое запрещено и наказывается отбиранием колдовской силы. Поэтому им привозили продукты или вещи, или помогали починить обветшалый дом.

– Эх, – вдохнула Валентина Ильинишна, одна из ведьм, сидя у нас в гостях за чашкой черного чая, в котором плавали листики смородины, черники и малины – мне вот один предложил в столицу переехать. Так и сказал, что «к вам не наездишься, а так бы вы всегда под рукой были».

– А чем он занимается, что вы ему так нужны, – поинтересовалась я через открытое окно, сидя на крылечке у дома.

– Да все работа у него, бизнес. Так то он вроде и не глупый мужик, мог бы и без меня обойтись, но суеверный до жути. То по дереву постучит, то через плечо поплюет, то сам себя сглазить боится. И главное – мне он совершенно без толку. Денег-то с него не возьмешь. Продукты только. А недавно вот попросила его забор мне починить. Вот головой он хорошо соображает, но как до этого дела дошло, так я его чуть метлой не погнала со двора. Расшатал мне столб так, что повалился весь пролет и сам чуть не убился, горемычный. Тьфу ты, пропади он пропадом совсем. Вот тебе бы, Марья, такой жених подошел. Высокий, статный богатый. И мечтает, чтобы ведьма при нем всегда была. Ты вот обрати внимание.

– Что ты ей глупости говоришь, замужем же она, – заметила моя мать.

Я между тем отложила книгу Лори Кэббот и зеленое сочное яблоко, которое с удовольствием грызла. Не столько меня заинтересовал этот предполагаемый жених, сколько реакция моей мамы. Она, конечно, соседку оговорила, но как-то вяло. И хотя ни я, ни тетя ей ничего про недавний ритуал не рассказывали, мне казалось, что все она давно поняла.

– Сегодня замужем, завтра не замужем. Молодая же она еще. Что ты ее попрекаешь. Да и ты сама спроси – сладко ей жить то с ее этим упырем. Ты вот посмотри, какая она тут с нами стала – щечки розовые, лицо свежее. А приехала точно смерть. И зачем он ей дался такой. Он же из нее всю жизнь выпьет, ей и 30 стукнуть не успеет.

– Мой-то не выпил.

– Твой – другое дело. Твой упырь не чистокровный. Да и тебя он бережет. А что ей досталось, я и так вижу. Бежать тебе от него, Марья, надо.

– Я бы рада, но разве он отпустит. Как бы не убил он ни меня, ни этого вашего, который заборы ломает.

– Ну за это ты не переживай, – хитро сказала бабка.

– Скоро Купала. На Купалу многое можно сделать. Как присосался, так и отвалится как пиявка. Много он уже из тебя выпил, вот пусть теперь с других попьет. Я тебя научу.

– Хватит ей дурить голову, – снова заметила моя мама, – не для того она замуж вышла, чтобы развестись. В нашей семье так не принято.

– Я вот хоть и бабка почти столетняя, хоть и живу в деревне без телевизора, ни то что без всяких ваших интернетов, но вот что я тебе скажу, Аленушка – хуже древностей, чем в вашей семье я не видала. Ты посмотри на нее – чахнет же дочь твоя, живет как в склепе. Ты с ней всю жизнь вместе живешь, и не видишь. А я неделю на нее гляжу, и уже все ясно. Так что не послушаю я тебя на этот раз, соседушка моя дорогая. Не дам в обиду ведьму молодую из вашего рода. Приходи ко мне, Марья, на Купалу, будет тебе ночь чудес.

Тем же вечером мы с мамой сидели на кухне и перебирали первую лесную землянику. Рядом без звука работал старенький телевизор.

– И ты что, серьезно задумала развестись?

Я притихла.

– Ну не прям вот сейчас.

– Ты хоть понимаешь, какой удар для отца будет? Их семьи дружат веками.

– Это не моя судьба и не мой муж. Я видела своего настоящего мужа и свою работу. Я ритуал провела на определение тайной судьбы.

Мать всплеснула руками.

– Сестра моя – гадалка надоумила? Не живется ей спокойно. Ты хоть понимаешь, как это опасно было?

– Тебе виднее. Ты же тоже делала.

– Делала. Делала потому что моя мама и твоя бабушка мне об этом рассказала, как и сестре моей. У сестры так и не получилось, а мне вот будущее открылось. Только совсем оно оказалось не таким радостным, как я думала. Мне сосед наш нравился, неземной красоты парень был. И ко мне неравнодушен, спасибо ритуалам моим. И вот я уже решила за него замуж выйти в 18 лет, а мама моя и бабушка твоя меня отговаривать стала и историю нашей семьи рассказала.

Я ей не поверила и сама ритуал провела. Получилось почти сразу. Долго я в воду глядела, долго рассматривала свою судьбу. Лет 20 просмотрела. Как мы поженились после школы, как я никуда дальше учиться не пошла, как родила в 19 лет не тебя, другого ребенка. Как муж от такой нагрузки и ответственности неожиданной пил стать в 20 лет и изменять следом. Как я от всех соперниц его отваживала колдовством своим, как от пьянства заговаривала, сколько сил потратила. Да, пить он бросил потом, сын наш вырос. Но счастлива я ни дня ни была. Высохла все как старуха столетняя, ни один ритуал на красоту не помогал. И решила – ну ее, жизнь такую. И бросила своего жениха школьного. А тут отец твой подвернулся как раз, как и наколдовано было. Я плюнула на все и вышла за него. И вот как видишь – счастлива и очень даже. Того же и тебе хотела. Думала, что точно знаю, что тебе счастье принесет. А вот видишь как – твой муж другим оказался. Вижу я, что бабка Валя права. Убьет тебя муженек твой. А как теперь от него отвязаться, я и сама не знаю. Упыри свою жертву просто так не отпускают. Да и не знаю, что тебя в будущем ждет. Сколько лет тебе вода показала?

– Немного совсем. Даже мужа толком не разглядела. Увидела только, что высокий, что волосы длинные.

– Ты же понимаешь, что то, что он – судьба твоя, еще не значит, что судьба счастливая.

И вовсе не значит, что ты с ним будешь счастлива.

– В воде очень даже была счастлива.

– Ладно, теперь уж будь что будет. Отца я постараюсь подготовить. Только думаю, что пару лет ближайшие упырь твой не отступится.

– Валентина Ильинична же обещала помочь.

Мать ничего не ответила.

На Купалу к нам приехала моя тетя из Питера. К вечеру, когда красное солнце неторопливо клонилось к лесу, пришла Валентина Ильинишна и еще одна соседка, Клавдия Антоновна.

Последней было под сотню лет, она и сама точно не помнила, сколько именно. Всю свою жизнь она прожила здесь, в этой деревне и помнила многое: приход немцев, голодную послевоенную молодость, советскую власть и разруху 90-х. Ее муж, за которого она вышла, когда ей было 18 лет, умер 10 лет назад, а взрослые дочери давно уже жили в Смоленске и Волгограде и приезжали пару раз в год. О том, чтобы переехать к одной из не могло быть и речи. Несмотря на свой возраст, бабушка прекрасно все помнила и часто рассказывала мне истории из своей жизни, когда я гостила здесь в детстве и в школьные года, и когда была жива моя собственная бабушка.

Из всех ее историй я особенно любила ту, в которой в нашу деревню пришли немцы. Бабушке Клаве было тогда 16 лет, и она еще не знала, какой силой обладает. Мать ее умерла при родах, растили ее отец и тетка, которая даром не обладала и потому скрывала от девушки правду о ее матери, которая была самой сильной ведьмой на весь здешний край. Сейчас таких уже нет ни в нашем роду, ни в других. Сейчас ведьмы ни летать без метлы не могут, ни в животных обращаться, а мать ее легко могла зайцем обратиться и заманить нерадивого охотника в чащу, чтобы он не выбрался. Или кошкой подкрасться под соседское окно и послушать, о чем говорят в доме. После войны конечно бабушка Клава узнала правду – местные рассказали, потому что увидели, какая в ней появилась сила после того, что случилось.

Так вот: когда прошел слух, что в деревню идут немцы, многие жители решили не бросать своих домов и никуда не уходить. Будь что будет. А было вот что.

В деревню с криками «Немцы, немцы!» вбежали дети, которые играли на дороге и издали увидели приближающийся отряд. В деревне началась паника. Клавдия, как и все другие, была напугана. Тетка позвала ее в дом:

– Прячься в погреб, ты девка молодая, видная, нельзя тебе им на глаза показываться.

Но она не спряталась, а выбежала на крыльцо, сжала кулаки сильно-сильно и зажмурилась, так и осталась стоять. Как она рассказывала, сама не понимала, что делает.

Немцы пришли в деревню, а деревни то и нет. То есть местные жители их видят, а они ничего, кроме леса и тумана разглядеть не могут. Долго ходили, карту смотрели, все глазам своим не верили, но так и ушли не солоно хлебавши.

После этого случая местные жители кроме как спасительницей Клавдию не называли. Ну и конечно же рассказали ей все о том, кем мать ее была.

А после войны конечно к ней многие обращались за помощью. И за плохим делом и за хорошим. Кому-то она помогала, кому-то отказывала. Когда война закончилась, она вышла замуж, завела детей и прожила жизнь не только ведьминскую, но и обычную человеческую.

На праздник она пришла последней и принесла с собой вкусных пирогов. И когда только напечь успела, весь день люди у нее были, один так совсем тяжелый был – часов пять с ним провела.

Мы собрались, взяли каждый угощение, кто какое приготовил и отправились к реке. Волосы у каждой из нас сегодня были распущены, даже наши бабули сегодня сняли свои платки, в которых всегда ходили летом, чтобы голову не напекло, и раскидали по плечам густые седые локоны.

Валентина Ильинична надела сегодня красные свободный сарафан, расшитый золотом. Бабушка Клава была в светло-сером летнем платье. Моя мать надела платье-рубашку до колена и подвязала красным поясом с вышивкой. Тетя решила остановиться на торжественном черном цвете. А я выбрала простой голубой сарафан. На голове у каждой из нас, даже у бабушек, были венки из ромашек и васильков. Хотя всегда считалось, что венки на воду в Купальскую ночь пускают только девушки, чтобы погадать на суженного, но мы всегда пускали цветы со вставленными в них свечами по воде в знак уважения и памяти всем ведьмам нашего рода.

Когда мы пришли на берег реки, было уже темно. Мы набрали в лесу сухих веток и сложили их так, что гора получилась почти что с человеческий рост. На льняной скатерти было разложено угощение: яблоки, мед, пироги с ягодой и домашняя настойка на травах яркого зеленого цвета. Почти все на нашем праздничком столе было домашним и очень вкусным. Мы встали в круг, взялись за руки и подули на костер. Костер вспыхнул сразу же. Одной у меня никогда не получалось развести так огонь, но вот вместе – совсем другое дело.

Мы пели и танцевали вокруг ярких языков пламени, которые взлетали высоко к звездному небу и рассыпались там миллионами искр. У обоих бабушек были прекрасные голоса, и они знали множество старинных песен, каждая из которых содержала в себе куплетов по двадцать. Какие-то из них я знала с детства, другие слышала сегодня впервые.

Песни были разными. И про несчастную любовь и про женскую судьбу, а некоторые и вовсе были текстами заговоров.

Я подпевала тому, что знала, а в остальное время просто кружилась вокруг костра в диком первобытном танце. Вся моя тоска и все мои переживания улетали в черное небо вслед за яркими искрами.

«Хочу быть свободной, всегда быть такой свободной как сейчас», – сказала я про себя, словно загадывая желание.

Когда наступила полночь, я без сил рухнула на покрывало, запыхавшись от быстрого танца.

Другие ведьмы расселись рядом. Мы ели, пили, разговаривали и весело смеялись над историями, рассказываемым нам местными ведьмами.

Потом пришло время опустить венки на воду. Я сняла свой венок из васильков, который, спасибо легкой магии, совсем не завял с вечера, и закрепила на нем при помощи стальной тонкой проволоки пару свечей-таблеток. Другие сделали так же. Обычно считается, что для колдовских дел лучше использовать натуральные восковые свечи, но у меня были обычные парафиновые, продающиеся обычно в любом продуктовом магазине. Пусть и не совсем по правилам, но зато куда удобнее.

Мы разделись и зашли в воду, теплую, точно парное молоко. Спустя минуту яркие красивые венки со свечами уже плыли по реке.

Наплававшись вдоволь, мы вернулись к костру и угощению. Снова зазвучали старинные песни. Костер разгорался все ярче. На берегу было светло как днем.

Я пила очень вкусную и ароматную зеленого цвета настойку из маленькой хрустальной стопочки в виде сапожка. Небо к тому времени стало совсем черным. Время близилось к 3 часам.

Обычно после трех часов мы отправлялись домой, иногда на метлах, иногда пешком. Но в этот раз моя тетя предложила нам погадать.

– Да ладно тебе, Татьяна. Кому гадать-то тут. С сестрой твоей и так все ясно, жить ей со своим мужем до глубокой старости. Нам с Клавдией помирать скоро. А Марья и так свою судьбу видела, так ведь, – заметила Валентина Ильинишна.

Я молча кивнула.

– Помнишь, что я тебе давеча говорила. Помогу я тебе на Купалу. От мужа твоего тебе просто так не избавиться. Чуть что почует и все- погибнешь ты. Но есть такие силы, которые и с ним совладают. Рискнешь?

То ли от выпитой настойки, то ли от магии этой ночи во мне вдруг проснулась небывалая смелость.

– Рискну, – решительно заявила я.

Моя мама лишь всплеснула руками, но ничего не сказала.

– Ну так слушай. Мы сейчас домой пойдем, а ты отправишься в лес, в самую чащу. Там сегодня папоротник цветет огненным цветом. Найдешь его – исполнится твое желание. Это магия старая как мир, ничего ее не перешибет. Упырь твой вмиг от тебя сбежит. Пойдешь?

– Пойду!

– Куда же ты пойдешь, Марья? А ты Валентина Ильинишна, сдурела что ль совсем, ее ночью одну в чащу посылать. Да мало ли кого она там встретит. А если медведь или кабаны или еще хуже – люди злые?

– За это не переживай, Аленка. Защита на ней будет сильная, ничто ее не перешибет. Для дурных людей будет невидимая, для зверя – неслышимая. Дойдет как-нибудь.

А ты, Марья, запоминай, как быть и что делать надо. Пойдешь в самую чащу через лес. Дойдешь до опушки – там поляна, которую кроме нас никто не видит. На ней грибы растут кругом да изба стоит. В избу ты не входи, ни к чему тебе это. А вот рядом с избой растет папоротник, который цветет сегодня. Как дойдешь да цветок найдешь – срывай его и беги, не оборачиваясь, до самого дома. Леший тебя звать будет – не останавливайся. Кикимора пугать будет —знай, иди своей дорогой.

Сделаешь как нужно все- получишь свободу сладкую, а не сделаешь – значит, не судьба, вовек с нелюбимым мужем останешься. Готова рискнуть?

Я лишь кивнула.

Ну, тогда смотри – беги до леса, а дальше вот тебе моток красной пряжи, он тебе покажет, куда идти надо, если заплутаешь. И помни – до крика петухов тебе надо вернуться, иначе так в темном лесу и останешься.