Читать книгу Кармические связи - Мари Лоуренс - Страница 7

Патрис остался один на планете Ар. Он долго бродил по галереям и нишам Храма идей. Идеи к нему не приходили. Он решил сесть на одно из кресел. Перед ним замелькала разными цветами радуги незнакомая планета. Это было явно не здесь, на планете Ар, но и точно не на Земле.

Вся планета была заселена бабочками и птичками колибри! На планете росли высоченные деревья, ветви которых переплетались до самого неба и создавали собой бесконечную паутину ветвей и стволов, прутиков и листьев, среди которых и ютилось это шумное и цветастое племя.

Они переговаривались на своем птичьем языке, и во всем царила такая радость и спокойствие, что Патрис чуть не заснул от благолепия и восторга бытия. «Нет, не моя это планета!» – подумал Патрис. – «Зарадуюсь тут до смерти!» – Патрис улыбнулся получившемуся каламбуру, так как вспомнил, почему он тут и зачем. Но встреча с Ариамной настолько вдохновила его, что он и думать забыл о печали. Он был занят делом поважнее – «ему нужно было выбрать свою следующую инкарнацию, но не просто так, а с пользой для себя и других».

Он вдруг решил, что для всех было бы полезно, если бы он слетал в будущее, то есть пожил бы там и разведал все секреты. Ведь инкарнации не раздаются в порядке очереди – тут вопрос времени отсутствует напрочь! Хочешь, бери далекое прошлое, хочешь, лети в будущее. Все пути открыты в этом месте, и те, кто сюда попали, – им несказанно повезло, так как у них есть выбор! У обычных, ничем не отличившихся страждущих душ выбора нет – что предпишут в небесной бухгалтерии, туда и направишься «служить народу». А у тех, кому выпала честь, по воле Высших сил, оказаться на планете Ар, есть возможность сколь угодно долго шляться по планете, летать по Вселенной и выбирать себе следующее свое воплощение. Патрис решил подойти к этому делу серьезно и садился на все пустые кресла в нишах.

Один раз его занесло так далеко в пространстве и времени, что он чуть не забыл о своей миссии помочь Ариамне распутать завязавшийся клубок. Патрис хотел стать разведчиком высокого класса, но только в кого воплотиться? И когда? И где!

От усталости скитания по разным неподходящим планетам он перестал четко видеть образы. Они стали размытыми и голоса потускнели. Патрис решил передохнуть и вышел из Храма идей. День планеты Ар клонился к концу. Теплый синеватый Сириус стал нежно-фиолетовым и выглядывал теперь из-за гор. На лиловом небе взошли первые звезды. Патрис машинально начал искать большую медведицу и созвездие Орион. Потом его осенило, что он как раз недалеко от него и находится в земном звездном небе! Его передернуло ознобом одиночества.

Тут его кто-то окликнул издалека. Из-за дерева показалась красивая женщина, одетая в костюм альпиниста. На голове у нее был шлем и горел почему-то прожектор.

– Здравствуйте! Я наверное в полном бреду! – начала милая молодая женщина. – Только что я была в ледяной пещере Гималаев, а тут сады, парки, птицы поют! Фантастика! Это рай?

– Ох, Гималаи!! – воскликнул Патрис радостно. – Вы землячка моя! Землянка! А я француз, тоже с планеты Земля! – он улыбнулся ей.

– Как смешно вы рассуждаете! – женщина залилась звонким смехом. – А мы где, не на Земле разве?

– Нет, вы когда-нибудь любовались звездным небом? – спросил Патрис издалека.

– Да, в горах прекрасно видны звезды! – сказал женщина и подняла взгляд к звездам на небосводе. – Но здесь я не вижу ни одной знакомой звезды! Даже моего любимого Сириуса не видно!

– А мы как раз на Сириусе и находимся! Ну, то есть вращаемся вокруг него на одной из его планет под названием Ар! Это мне все Тиарсийский царь рассказал! – похвастался знакомствами Патрис.

– Ой, да что вы! Мне это все снится? Какая прелесть! У меня сейчас все сны про Тиарсу, Антов, сокровища, дворцы и сады. Ничего другого, кроме льда, я в последние месяцы не видела. А недавно меня посетил призрак! Очень милый призрак! Одна женщина! – Патрис нахмурился:

– Женщина!??? А глаза у нее были изумрудного цвета? – спросил Патрис встревоженно.

– Я не видела ее глаз. Она просто говорила со мной. Читала вместе со мной старинные документы Антийского царя Ариамны! – она оглядывалась по сторонам, восхищаясь лесом и ручьем, вдоль которого они шли.

– Неужели?!!! А в каком веке вы жили? – спросил Патрис озабоченно – он уже входил в роль разведчика высокой миссии.

– А я что, умерла?

– Нет, не обязательно! Извините! – спохватился Патрис: «Ведь царь был жив!» – пронеслось у него в голове.

– Я живу, если еще живу, хотя, наверное, скорее всего умираю и брежу во сне, в середине XIX-го века, в Англии. Но в Гималаи мы отправились искать пещеру с сокровищами Ариамны, царя Тиарсы. И мы нашли их! То есть я одна нашла, скатившись к центру Земли по огромному ледяному тобогану. И я изучала эти сокровища в течение нескольких месяцев, пока меня не посетил призрак. А потом я уже не помню. Наверное, я сплю и вас вижу.

– А призрак вместе с вами изучал сокровища и тайные планы и чертежи? – Патрис стал кое-что подозревать.

– Да, она просила меня показать и вместе со мной их изучала, она была очень мила со мной и обещала меня одну не оставлять. И тут я потеряла сознание или заснула, или умерла! Я уже точно не знаю.

– Как обманчива бывает чья-то прелесть! – Патрис вспомнил об объятиях царевны. – Может быть, это была ведьма?!

– Какая еще ведьма? – удивилась женщина. – Меня зовут Элена, а вас? – с английской сдержанностью она решила познакомиться с молодым красавцем с голым торсом.

– Меня зовут Патрис! Я солдат французской армии, погибший от руки красавицы в плену у султана, – отрапортовал Патрис, но тут же осекся: «А вдруг и она ведьма? Кто их знает, этих женщин!»

Элена протянула ему руку в знак знакомства. Патрис пожал ее руку и в момент прикосновения вдруг почувствовал родственную душу!

– Как! И вы тоже? – вырвалось у него. И он сразу понял, что она не ведьма. Но подробности решил оставить при себе – женщина ему казалась еще слаба и мало всему верила.

Они пошли гулять дальше по дорожкам парка, зажглись ночные светлячки и ночные цветы и освещали им путь. Элена пришла немного в себя, ожила, и стала рассказывать обо всем, что увидела в сокровищнице Ариамны.

– А его самого вы там не видели? – спросил осторожно Патрис. – Ну, останки какие.

– Нет! – поежившись, воскликнула Элена, – Там все давно замерзло! Но у меня было порой ощущение, что я там не одна. И этот призрак приходил. Может, это был он? Нет, это же была женщина! Наверное, хранительница сокровищ! – Элена взяла Патриса за руку от страха.

Опять ощущение близости повторилось! Но без сексуального влечения, просто было очень комфортно им вдвоем – как будто давно друг друга знали, всю жизнь, а может и больше!

– А вы верите в близких и родственных душ? – вдруг спросила она. – Вы мне кажетесь очень родным человеком. Как будто мы с вами уже встречались раньше!

Патрису неожиданно расхотелось улетать с этой планеты в другие миры: «Кто знает, кого он там встретит? А тут своя, родная душа! И такая очаровательная! И они с ней почти ровесники – что такое один век разницы? Чепуха! Хотя она должна быть старше и мудрее меня, но ведет себя как ребенок!» – Патрис совсем ушел в свои мысли и не заметил, как они приблизились к небольшому строению из белого камня.

– Зайдем внутрь? – предложила уставшая Элена.

Они вошли в уютный дом, устланный внутри шелковыми коврами. На окнах колыхались прозрачные вуали, но несмотря на то, что Луны не было, «да и откуда ей там взяться!» – было светло и приятно в этом ночном доме. Он был пуст и просто приглашал путников в нем заночевать.

Элена и Патрис быстро нашли комнату с большой постелью и решили, что стесняться нечего и некого, и сбросили все свои одежды. Тело женщины оказалось стройным и упругим, оно отвечало каждой ласке сильных рук Патриса, и она тоже нежно сжимала его тонкими пальцами. Патрис лишь на секунду вспомнил о прошедшей безумной ночи и тут же забыл о ней! Объятья Элены были нежнее, сдержаннее, но единство душ уносило его в просторы Вселенной. Элена растворялась в его руках, полностью отдавшись этой мягкости и нежности.

Они долго еще стояли друг напротив друга, освещаемые невидимым источником света из окна, и никак не могли насладиться ласками, как будто боясь оказаться в постели. У Элены первой подогнулись ноги, и Патрис подхватил ее на руки и положил на светлую поверхность ложа. Ее хрупкое тело, изможденное холодом в пещере, не потеряло своей красоты и изящества. Она как будто вся была из полупрозрачного фарфора, ему страшно стало за ее хрупкость. Патрис лег рядом и стал гладить ее лицо, нежно и бережно, боясь потревожить. Элена же, закрыв глаза от счастья и блаженства, лишь нащупала рядом с ней тело Патриса и поглаживала его легкой рукой по животу и бедрам. Казалось, так могло продолжаться целую вечность. Они полуспали, полудремали, поглаживая с необычайной нежностью друг друга. Это было каким-то нескончаемым нежным оргазмом уставших от переживаний и пережитых событий тел. Но Патрис оставил свой член отдыхать, периодически вздрагивая от прикосновений к нему пальчиков Элены. Он даже представить себе не мог, как тронуть девственную хрупкость ее тела. Она как будто потеряла в пещере свою телесность и вся стала душой.

Вся ночь до самого утра прошла в полузабытьи ласковых объятий. Наутро Сириус взошел из-за горизонта и стало необычайно тепло в комнате. Элена проснулась первой и любовалась красотой тела Патриса. Она начала догадываться о происходящем, но это даже успокаивало ее разум, так долго страдавший в одиночестве льда. Патрис ей казался нереальным, милым и до боли родным человеком. Она начала верить в предназначение встреч и приняла все происходящее со смирением верной Высшему замыслу Души.

Когда Патрис открыл глаза, Элены рядом с ним уже не было. Он испугался и выбежал из дома. Она умывалась в утреннем ручье, все еще не одев ничего на свое хрупкое тело. Ей не хотелось надевать комбинезон и шлем. Патрис обнял ее и прижал мягко к себе. Она затихла. Потом взял за руку и повел в строение. Затем снял с окна полупрозрачную вуаль и покрыл тело Элены струящейся накидкой, завязав на талии небольшим узлом. Элена преобразилась и стала еще прекраснее. Патрис стал ее целовать – лицо, руки, плечи. Он не мог насмотреться в ее большие светлые глаза. Она отвечала ему преданным взглядом.

– Я так не хочу расставаться с тобой – мы ведь только познакомились! – Патрис старался быть нежным, но решительным. – Но мне нужно найти мою миссию и исполнить ее! Я продал свой долг и свою веру за очарование из яда, теперь хочу искупить свою вину! – Элена немного сникла от этих слов.

– Но я не хочу оставлять тебя одну! Мы же можем выбрать свое новое воплощение и мы можем это сделать вдвоем? Давай пойдем в Храм и спросим у Эльфа! – Элена повеселела и ласково взяла его за руку, прижавшись к нему плечом: – Сделаем так, как пожелаешь!

Подойдя к Храму, Патрис долго искал Эльфа, но его там не оказалось. Чувство долга заставило его войти в Храм. Там одно из кресел привлекло его внимание. Он повел Элену ко вчерашней нише с планетой бабочек и птичек и посадил ее на него со словами: «Отдохни тут пока, полюбуйся красотой!» – и ушел к другой нише.

Патрис тут же оказался в разгаре военных событий. Вид обитателей был похож на лягушек «ниндзя», но более воинственных и обладающих сверхспособностями воинов будущего. Они не прыгали, они летали, кувыркались в воздухе, отстреливаясь от невидимых врагов. В Патрисе ожил прежний азарт солдата, и он пустился тоже перескакивать с крыши на крышу, подхватив кем-то забытое ружье будущего. Он долго там воевал непонятно с кем, непонятно на стороне кого, но кровь его забурлила в жилах, и он решил там остаться. Патрис вспомнил, что о своем решении нужно сказать Эльфу, и он ему эту инкарнацию предоставит. Но он помнил также и то, что сказал ему Ариамна – что, воплотившись заново, он все забудет. И вспомнит только, если вернется сюда вновь, на планету душ. Патрис не мог так просто покинуть все свои новоиспеченные тайны, познания, все то, что рассказала ему Элена, и, наконец, ее хрупкую красоту. Перед ним стоял сложный мучительный выбор.

Для начала Патрис встал с кресла идей, решив для себя, что обязательно вернется туда, но не сразу. Ему еще нужно многое понять и объяснить Элене, и отправить ее туда, где она будет счастлива и покойна душой. «Интересно, понравилась ей планета с бабочками?» – подумал Патрис, ища глазами нишу, где он оставил Элену.

Корабль, как обычно, зашел в порт, где должен был затариться шелками и глиняной утварью. Сюда в порт торговцы со всего востока свозили свои лучшие товары. Корабли везли грузы в Венецианское государство.

– Поторапливайтесь! – грозно подгонял рабочих хозяин парусника. – Мы должны выйти в море засветло.

К нему подошел незнакомец и шепнул что-то на ухо.

– Ни за что! – гаркнул хозяин и жестом попросил незнакомца убраться подальше. – Чтобы к вечеру груз был на палубе, и прикрепите его получше, похоже, ночью будет гроза!

Хозяин вразвалку пошел к портовой таверне. Там и тут сновал рабочий люд. Вечно кто-то клянчил мелочь или работу. Иногда по понравившейся физиономии хозяин брал какого-нибудь бродягу на борт. Чтобы драил палубу с утра до ночи. Хозяин чудесного нового парусника был маньяком чистоты и порядка. Его звали Патрицием. Он был из богатого рода Венецианских вельмож. Мог бы дома сидеть и виллы шикарные строить, открывать музеи и картинные галереи. Но его влекло в море.

Вот он и отстроил себе виллу на плаву. Заодно и картинную галерею. А чтобы не скучать на своем шикарном паруснике, решил заняться торговлей. Этот род деятельности в роду не приветствовался – «ну как же, все княжеских кровей, богатейшие феодалы, владельцы земель и замков! Какая торговля!» Патриций получил в наследство от отца большой банк, которые в те времена были в новинку. Это было нововведение XVI-го века, и по всему Апеннинскому полуострову, во Флорентийском княжестве, в Неаполитанском королевстве, в Генуэзском и, конечно же, в Венецианском городах-государствах начала зарождаться торговля деньгами.

Патриций занялся было банковским делом. Деньги считал аккуратно, все у него было в отличном порядке. Заказал лучшим архитекторам Ватиканского государства пару ратушей в городе, выгравировал свое имя на памятной табличке и заскучал. Патриций любил коллекционировать картины, женился, завел детей, пару белобрысых сыновей, подарил жене галерею искусств. И опять заскучал.

В такие минуты одолевающей его тоски по непонятному утерянному прошлому он бродил по залам галереи и любовался картинами. Одна зала была посвящена морским баталиям. Это был век больших инженерных открытий, потрясающих путешествий, создания мирового флота, и Патрицию было грустно, что вся эта веселая суета проходит мимо него! Он решил тоже завести себе флот! Ну, конечно, не такой большой, как у английской королевы, но пять шикарных парусников он себе отстроил.

Решил отправиться в сторону востока, почему-то это направление манило его безмерно. Снарядил команду, набрал матросов, все было готово к отплытию. В последний момент перед отплытием попросился к нему бродяга на борт. У бродяги было неумытое, но добродушное лицо. Патриций согласился. Часто он отбирал себе людей по принципу «нравится – не нравится». Большее количество раз он не ошибался в людях.

Сам Патриций был добродушным, хотя и грозным хозяином. Любил и голос повысить, и покричать басом, но зла ни на кого не таил долго. Его мощное, немного тучное тело было всегда облачено в дорогие одежды, из золоченого атласа, расшитого золотом и дорогими драгоценными камнями. Показать свое богатство он любил.

В последний день перед отплытием Патриций обедал в кругу семьи.

– Дорогой, ты затеял опасное путешествие, – начала жена, подав ему бокал вина. – Ты мог бы отправить парусники с командой, у тебя в банке масса незавершенных дел.

– Банк-то как раз справится без меня! Я нанял управляющего из Флоренции. А вот я сам намерен бороздить моря и океаны! Мне надоело заниматься мирскими делами, я теряю вкус к жизни. Мне нужны опасные приключения! – гордо сказал отец семейства.

– Папа, я тоже хочу отправиться с тобой в опасное приключение! – заявил вдруг старший сын.

– Ни под каким видом! – грозно отрезал отец. – Тебе нужно изучать боевые искусства и историю Венецианских дожей. Вернусь, лично проверю.

Патрис обнял жену и детей и направился в порт. По дороге у него было ощущение, что кто-то за ним следит. Он оглядывался по сторонам, но преследователя не заметил.

На закате пять парусников, которые украшали Венецианский порт, вышли в открытое море. Патриций приказал взять курс на восточный порт. Для начала он думал там забрать дорогой груз, доставить его в Венецию, а уж потом выходить в океан и открывать новые земли. Он подозвал к себе бродягу из портовой таверны и приказал ему заняться палубой.

Парусник был заполнен сундуками с золотыми деньгами, которые Патриций хотел обменять на шелка и утварь. Он ходил широкой походкой по палубе нового корабля и любовался тем, как ветер шумит в парусах. То, что погода ухудшалась, его не смущало. Он подошел к капитану и спросил:

– Ну как, хорошо идем? Через три дня прибудем в первый порт?

– Думаю да, если гроза не помешает!

– Да что, гроза! Нам она не помеха! – сказал Патриций самоуверенно. – Мы на таких машинах скоро в океан выйдем. Это пока так, тренировка! Пройдем через грозу с песнями, – он ушел внутрь корабля.

– Ну что ж, воля ваша, хозяин! – капитан сверкнул изумрудным глазом. – Гроза, так гроза! – он заметил мальчишку лет восьми на палубе и довольно ухмыльнулся в усы.

Гроза оказалась страшная. Воронки воды поднимали парусник на гребень и валили навзничь, сундуки с золотом ездили по каюте от стенки к стенке с жутким грохотом, рискуя пробить корму корабля. Вода сломала пару мачт, парус был сорван ветром. Вскоре из виду пропали все четыре парусника, и один хозяйский корабль боролся с водой и ветром. Налетел ураганный шквал и окончательно сломал центральную мачту. У парусника уже не оставалось никаких шансов спастись. Матросы падали в море, волны тут же поглощали их.

Патрис мрачно сидел в своем кабинете и ожидал худшего. Тут из-за сундука вылез мальчик и подбежал к нему:

– Папа! Мне страшно! – Патриций в ужасе узнал своего старшего сына.

– Боже! Что ты тут делаешь?! – Патриций был поражен чудовищностью судьбы.

В кабинет вошел капитан и сказал, сверкая изумрудным глазом:

– Все, часть носовой кормы сломана, мы идем ко дну! Погибнешь вместе с сыном! – и жутко засмеялся дьявольским смехом.

Патриций схватил пистолет и выстрелил в капитана, поняв, что тот вероломно привел их к крушению!

– Кто ты такой? За что ты мстишь мне и моей семье? – в отчаянии крикнул Патриций. Но капитан уже был мертв.

Патриций в полном остервенении начал вытаскивать сундуки с золотом на палубу и сталкивать их в открытое море, истошно крича волнам и ветру:

– Да пропадите вы пропадом! Деньги, золото, драгоценности! Сидел бы дома, целее был бы! – сундуки летели в кромешную мглу и шли ко дну. Его сын показал ему в сторону уцелевшей палубы, где бродяга что-то мастерил из остатков сломанной мачты. Патриций увидел связанный веревками плот! Он рванул к бродяге, увлекая за собой сына, умоляя:

– Спасите моего сына, вам моя жена дорого заплатит! – кричал он сквозь шум разбивающихся о корму волн.

Бродяга посмотрел Патрицию в глаза, молча подхватил мальчика крепкой рукой и столкнул плот, прыгнул на него следом, и они оба исчезли в темноте и реве волн.

Патриций остался один на один с жестокой силой природы. Корабль трещал со всех сторон и уже разламывался надвое. Патриций стоял на остатке накренившейся палубы и молился:

– Господи, за что мне это? Кто меня так ненавидит? Кто ненавидит так мою семью? Как я виноват перед моей командой! Я повел их всех на верную смерть! Господи! Сохрани жизнь моих сыновей! Возьми мою, если такова воля Всевышнего!

Тут огромная черная волна накрыла его и увлекла в бушующую бездну.

– О, господи! Да что же это такое! Все смерти да смерти! И таких прекрасных людей! – она заламывала руки и часто дышала от пережитых волнений. – Я прямо побывала в этих жутких волнах, никогда не забуду этого ощущения отчаяния и близости конца! Да, он был прав, Патриций, к черту все эти деньги и сокровища! Без них целее был бы!

– После этого случая семья Патриция резко обеднела, они потеряли и влияние, и банки, и виллы. Сын Патриция чудом спасся, жена щедро отблагодарила бродягу, который впоследствии сам стал торговцем, но на море уже не совался никогда. Об этой истории написано в венецианских записках тех лет. Кто-то даже роман на эту тему написал, стал известным писателем! – рассказал всезнающий профессор. – В этой истории сын Патриция – это я!

– Вау! – вырвалось у нее. – Значит и вы там были, в ту ужасную ночь!

– Да уж! Страшные ощущения! И мысль, что «пропади эти деньги пропадом!», во мне хорошо засела! Вся наша семья, начиная с того поколения, жила в нужде и бедности. Были даже совсем вопиющие случаи рабства и нищеты! Я вот стал скромным профессором.

– А что вас привело ко всем этим исследованиям генетической памяти людей? – спросила она.

– Мне захотелось понять, почему, когда кто-то из нашей семьи пытается разбогатеть, то обязательно терпит крах или заболевает и умирает! – сказал профессор с горящим взглядом. – Мне захотелось это наследие проследить и отменить как-то!