Читать книгу Третий мир - Мари Лоуренс - Страница 7

Ариамна вернулся к Лауре немного погрустневшим и озабоченным. Он нашел Лауру тоже не в самом веселом расположении духа. Они оба, похоже, грустили об одном и том же!

Ариамна не стал Лауре ничего грустного сообщать, да она и сама почувствовала его состояние грусти и безнадежности. Он просто прилег рядом с ней, сбросив с себя все одежды, обняв ее спину своим телом и прижавшись к ней животом. Она немного обмякла и расслабилась в его объятиях, откинув голову на высоко стоящую большую подушку. Ариамна своей широкой ладонью провел по ее гладкому бедру, и Лаура почувствовала, как ее внутренняя плоть ответила на его ласки, она чуть-чуть приподняла правое бедро и позволила его члену войти в нее, доставив ей успокоение и уверенность в надежности их любви. Ариамна поглаживал ее внутри своим членом, осторожно, стараясь не мешать развитию в ее чреве нового ребенка. Лаура отвечала на его ласки, внутренне обнимая ее любимый член мускулами своего влагалища. Эта ответная ласка утешила грустные мысли Ариамны, успокоила его разум, и на сердце у него потеплело, а из глаз потекли крупные слезы от избытка эмоций. Лаура тоже заплакала, молча вторя телом его мерным движениям бедер. Любовь была тихой, бесшумной, но она заполнила собою всю комнату перламутровым сиянием души и тел. Оргазма не хотелось. Хотелось забыться в этом мареве перламутровой души их обоих, обнять этим перламутровым сиянием душу пришедшего в этот мир ребенка и утешить его тоже! Дать ему уверенность в том, что он любим и ожидаем в этом сложном и противоречивом мире страстей и эмоций.

Ребенок это почувствовал и ответил легким шевелением в животе у Лауры! И хотя он был еще совсем маленьким, она это почувствовала и слегка дернулась, что почувствовал в свою очередь Ариамна. Он поцеловал Лауру в плечо и осторожно из нее вышел, оставив тело Лауры одному малышу. Лаура совсем расслабилась и заснула в объятиях Ариамны, а он сам заснуть никак не мог. Оберегая их сон, он думал уже о том, что пора ему слетать в свой собственный мир, проверить, что происходит с маленьким сыном Аталием в царстве Таридии, что творит его старший сын Титус вместе с Патрисом и Эленой? Он погладил спящую Лауру, отодвинулся от нее осторожно, укрыл одеялом и оставил спать одну в третьем тысячелетии, решив, что так безопаснее – ни о чем ее не предупреждать!

В его царстве все опять перевернулось вверх дном! Иласия опять собирала войско для атаки на новосозданное царство Титуса, которое ему удалось быстро возвести и привести в порядок благодаря помощи Патриса и Элены. Все осложнялось тем, что и Элена тоже ждала ребенка! Ариамна даже боялся завести разговор о том, кто его отец! Он боялся разбудить ярость Патриса:

– «Неужели оба ребенка будут от Арни?» – Ариамна внутренне даже рассмеялся при мысли об этом. Патрис упорно на эту тему молчал. Элена тоже ни слова не произнесла по поводу поисков Арни, вследствие чего Ариамна понял, что его визиту предшествовала все сносящая на своем пути буря выяснений их отношений. Видимо, они на чем-то остановились и договорились, так как нервозности в воздухе не было. Только полное молчание на эту тему!

Ариамна даже побоялся сказать о своей собственной оглушительной новости – что он и сам ждал ребенка, их общего теперь с Арни ребенка!

– «Ладно», – подумал он. – «Как-нибудь разрешится! Но Элене лучше бы отсюда поскорее улететь в более спокойное третье тысячелетие, а нам с Патрисом пора разобраться с буйной Иласией!» Ариамна твердо решил забрать у нее своего маленького сына и воспитывать его у себя в царстве. Он слишком много вещей оставил прежде на самотек и теперь жалел об этом. Многого можно было избежать, если бы он сам воспитывал Титуса с рождения, а не прятал его от людей! Теперь Ариамна осознал, как важно бороться за своих детей. Как важно привить им важные понятия, научить их правильно воспринимать мир, делать правильные выборы, чтобы путь их не сбивался и не получал отрицательного заряда Вселенной!

Ариамна также очень испугался за Титуса – ему был дан второй шанс черной дырой, но третьего шанса уже не будет! Он должен полностью поменять видение мира сына, дав ему возможность как можно дальше отдалиться от черной дыры, получив от Вселенной положительный заряд!

– «Ведь получилось же у меня!» – решил твердо Ариамна. – «Я же тоже оступился, но вернулся к положительному заряду! Теперь я должен пройти этот путь вместе с сыном!» – Ариамна решил, что, перед тем как в мир придет еще один его ребенок, он должен обезопасить жизнь всех остальных своих детей. «А также надо будет проследить, как там дела в Атлантиде!» – думал Ариамна, но жизнь Илиама у Милены и Ванды не вызывала у него беспокойства, состояние дел там внушало ему доверие, хотя всякое можно было ожидать. Да еще и эта шуточка Эльфа о пятиграннике не давала покоя Ариамне! «Неужели у меня еще где-то растет ребенок, и я об этом не знаю?» – Ариамна решил допросить Эльфа при первейшей возможности.

Федор же вернулся во II-ой век до нашей эры, как и обещал, к Тернию. Разговор предстоял совсем не простой. Терний даже не догадывался о всех тех изменениях, которые ожидали его и Федора в самое ближайшее время. Он не догадывался о том, насколько Федор страдает от разрыва со своей семьей, хотя и не сомневался в том, что Федор любит его.

Федор действительно любил Терния, секс с ним доставлял ему необычайное наслаждение и наполнял его полнотой чувств к этому потрясающе красивому мужчине. Федор уже не задавался вопросом о том, что Терний был мужчиной. Его это уже совсем не интересовало. Федор просто любил его и все! Он любовался каждый раз обнаженным телом своего друга, любил ласкать его напряженный член, любил впускать его в себя, получая необычайные ощущения, которые не были знакомы ему прежде. Но он любил также доставлять наслаждение Тернию, входя в него своим членом, держа его в своих крепких объятиях. Терний становился покорным и ласковым, весь смирялся от сильных движений Федора, полностью отдавая свое тело для его страстных ласк. Но лишь на время. После бурного оргазма они менялись ролями, и теперь Федор смирял свой пыл, и его тело обмякало и расслаблялось под сильными ударами живота Терния. Эта смена ролей доставляла им множество потрясающих по интенсивности моментов счастья и радости сексуального слияния.

Для Терния Федор был не первым мужчиной. Его с самой юности тянуло к красавцам-воинам его войска. Он менял одного красавца на другого, получая массу разнообразных ощущений, но такого восторга от одного единственного мужчины он никогда не испытывал. Терний действительно сильно влюбился в Федора, в его тело, мускулистое и накачанное, но в то же время он сходил с ума от нежности его кожи, и каждое прикосновение приводило его в экстаз наивысшего наслаждения.

Терний не очень интересовался исчезновениями Федора. Его полеты по Вселенной были ему непонятны. Скорее даже немыслимы! Терний решил не вникать в жизнь Федора вне их отношений, ни о чем его не расспрашивал, не интересовался его прошлым, и то, что сообщил ему Федор, глубоко шокировало его и повергло в непроходимую грусть – Федор рассказал ему все, что было у него на душе! И про то, как он страдает без детей – Терний и не знал, что у Федора есть дети! И про то, что очень хочет спасти жену из Третьего мира, который Терний понял как «далекое царство». И самое главное, что ошеломило грозного начальника и полководца Терния, видавшего многое в своей жизни, так это грядущее полное перевоплощение Федора! Тут его разум заклинило вовсе, и он отказался дальше думать и чувствовать что-либо.

– Поверь, я очень люблю тебя! Но у меня до тебя была жизнь, и она никуда не исчезла! Я не могу бросить моих детей и их мать! Ты можешь это понять? – Терний ушел в глубокое молчание. Было даже непонятно, слушает ли Терний Федора или нет. Но Федор решил продолжать, надеясь, что сказанное им как-то попадет в подсознание Терния, и тот сможет все обдумать. Так как времени у него особо не было.

– Пойми, я не бросаю тебя! Я буду точно так же улетать по своим делам и прилетать обратно! В наших отношениях ничего не изменится! Просто я не мог не рассказать тебе всей правды. Я ведь вернусь к тебе другим человеком, и, надеюсь, что ты так же будешь меня любить! Ты можешь даже выбрать, на кого бы ты хотел, чтобы я был похож. Я сделаю это для тебя! – уже уговаривал его Федор. – Ведь моя душа не изменится! Перевоплотившись, я поменяю лишь свое тело – руки, ноги, лицо, но моя душа будет смотреть на тебя моими глазами и любить тебя с той же силой! Тебе нужно будет только заглянуть поглубже в мои глаза, и ты увидишь там меня прежнего! И тело мое будет любить тебя так же! – Федор чуть не плакал, чувствуя, что Терний не понимает его. – Знаешь, а у меня идея! Ты же доверяешь своим ощущениям? – Терний, наконец, кивнул утвердительно. – Давай, ты покажешь мне одного из твоих самых любимых воинов, и я вернусь к тебе в его обличье, совсем-совсем похожим! – Терний нахмурился:

– Я хочу тебя, похожего на тебя самого! – буркнул он сквозь зубы. Федор обрадовался возможности договориться:

– Но если я буду немного отличаться от меня самого, ты меня примешь? – спросил он. Терний покачал головой, но уже отрицательно. Федору стало грустно. Потом он воскликнул:

– Слушай, у меня идея! Давай мы с тобой в последний раз займемся любовью, но не при свете, а в темноте! Запомни все свои ощущения, а после моего перевоплощения мы будем первое время встречаться только в темноте, и ты вспомнишь свои ощущения со мной, ты почувствуешь ко мне новому доверие и постепенно полюбишь мое новое, незнакомое тебе тело через секс и удовольствие! А потом и примешь мое новое лицо? Идет? – Федор улыбнулся своей придумке.

– Не знаю, не знаю! Странно все это! Для меня непостижимо! Прости, я не уверен! Если ты сейчас улетишь, наверное, это конец всему! – ответил Терний.

– Но дай мне хоть один шанс! – взмолился Федор. – Я не хочу терять тебя!

– Нет! – вдруг твердо ответил Терний. – Я полюбил Федора, тебя, к другим мужчинам меня больше не влечет совсем! Я пробовал в твое отсутствие встречаться с моими бывшими секс-партнерами, но у нас ничего не вышло! Мне было противно и даже неприятно их прикосновение, а уж до того, чтобы впустить в себя их плоть, так и речи быть не могло! Ничего у нас не получится! Ты сделал свой выбор, и я его понимаю, но сейчас мы с тобой обнимемся в последний раз! – Терний подошел к Федору, провел ладонью по его щеке, поцеловал его упавшую слезу и страстно прильнул к нему губами и всем телом.

Федора раздирали противоречивые чувства – целуя и обнимая Терния, он лихорадочно думал, может ли он отдалить момент их расставания и отложить реинкарнацию? И сам же понимал, что нет, не может! Он понимал, чувствовал всей своей душой, что время пришло заняться детьми, и он чувствовал всем своим существом, что он им нужен! Нужен именно сейчас, потом может быть слишком поздно! От осознания того, что это может быть последняя их встреча с Тернием, Федора пронизывала колющая боль расставания, боль нежелания его принимать, и он чувствовал все более острую любовь к Тернию, все большее желание его плоти, и каждые прикосновения доставляли ему и боль, и наслаждение, и стыд за то, что он покидает возлюбленного ради долга своей Души! «Вот оно, страдание сотворения материи Вселенной! Дилемма между духовным и материальным началом! Как это невыносимо больно! Почему я должен выбирать?» – думалось Федору в его воспаленном сознании. Но он понимал и чувства Терния, и его сомнения, и был благодарен ему за эту эксклюзивную к нему любовь! Федор растворился в последних мгновениях радости оргазма, пытаясь запомнить все ощущения плоти Терния в себе.

Терний тоже, несмотря на свое твердое решение порвать с Федором, старался запомнить каждый миг, каждое ощущение прикосновения, каждое движение плоти Федора в нем самом, его ласки, руки, торс. Он гладил своими ладонями все его тело, необычайно гладкую кожу, чтобы запомнить все свои ощущения. Как только оргазм закончился, Терний отстранился от Федора резким движением, плоть Федора выскользнула из него, опав в беспомощности, и Терний, не оглядываясь на Федора, вышел из своей походной палатки полководца.

Федор стоял грустный и обескураженный. Он не хотел думать о том, что ждет его впереди – он вспоминал последние моменты их слияния с Тернием, пока он еще был им, Федором! «Кто знает, что я буду чувствовать после смены тел? Я ведь и сам не знаю, будет ли меня тянуть к Тернию, или мы с ним разойдемся в толпе чужими людьми? Я же еще ни разу не менял инкарнацию!» – думал тяжело Федор. И ему ничего больше не оставалось сделать, как отправиться на планету Ар, где его ждали Лауренсия и Патриций.

– Ну что, ты готов? – спросил Федора ждавший его на планете Ар Патриций.

– А где Лауренсия? – спросил безучастно Федор.

– Ты что такой угрюмый? – спросил его с участием Патриций. – Боишься новой инкарнации? Боишься все забыть? Потерять все ощущения и чувства?

– Да, боюсь! – признался Федор. – И Терний мне об этом напомнил! Он не будет ждать моего возвращения! Он не верит в любовь с другим мужчиной!

– Нет, все у тебя будет хорошо! Поначалу будет странно! Мне самому было все странно, я немного изменился после реинкарнации, я стал моложе, здоровее, сильнее телом! И вначале я, конечно же, все забыл! Но Лауренсия очень тонко помогла мне все вспомнить! – утешал безутешного Федора Патриций.

– И покончил с собой! Я помню! – сказал Федор. – Я тоже должен буду покончить с собой, чтобы опять стать Душой и вернуться на планету Ар?

– Но уже в новом теле! – кивнул Патриций. – А потом ты опять вернешься к своему Тернию! И опять его полюбишь! У меня получилось именно так! Моя ведянка ко мне вернулась!

– Но она тебя в этом обличье скомороха и полюбила! Ты же к ней вернулся тем, кого она знала! А я же буду уже совсем не тот! – не согласился Федор.

– Да, пожалуй, это единственная разница! – сказал Патриций.

– Но она огромна! – воскликнул Федор.

– Не преувеличивай! – ответил Патриций. – Все, пошли искать Эльфа! Мне некогда тут зависать!

А тем временем Арни боролся со своими первыми ощущениями материальности. Когда он прикасался к своему телу, оно казалось ему похожим на медузу – оно было неуловимым и скользким. Он не мог ничего ухватить своими пальцами. Хотя уже отчетливо их различал перед собой. Все, что он смог почувствовать, это текучесть и бесплотность своей материи тела. Все тело было прозрачным. Арни напряг свой разум и смог увидеть все свои органы, кровеносные сосуды и нервные сплетения. Он видел все строение своего тела, как прозрачную морскую медузу, парящую в чем-то тоже жидком и вязком. Газообразная уплотненная субстанция того места, в котором он парил, трансформировалась постепенно в водяную, более плотную субстанцию, в которой он находился, как эмбрион в теле матери. В этой наполненной жидкостью сфере он продолжал летать по Вселенной, не осознавая, что за это время, с момента его появления в Третьем мире, уже прошли многие миллионы лет!

Арни продолжал осознавать и создавать сознанием свой материальный мир. Постепенно тактильные ощущения стали все более и более конкретными. Материя продолжала быть такой же текучей и выскальзывающей, но очертания ее стали более стойкими. В зоне этой сферы образы уже не исчезали, когда Арни переводил свой взгляд или переставал думать о чем-то, как во сне, а теперь они сохранялись вокруг него и создавали ощущение окружающего его пространства, которое парило во тьме Вселенной нежно млеющим световым шариком его личной капсулы сознания. Арни стал постепенно осознавать то, что с ним происходит!

Вместе с осознанием его парения в капсуле он стал осознавать все процессы, протекающие в его теле. Он мог сознанием отправиться в любую точку своего тела и увидеть со всей четкостью работу всех частиц его тела – атомов, молекул, протонов, нейтронов, электронов. Отрицательных частиц в нем было гораздо больше. И он осознавал своим сознанием свой отрицательный заряд, из которого он состоял. Он его ощущал. Он видел также, как частицы носились бешено вокруг ядра атома, как атомы притягивались друг к другу и создавали молекулы, он чувствовал и осознавал сознанием это взаимное притяжение частиц, он видел, как эти разнообразные молекулы его тела получают команды из его мозга в виде электрических сигналов и как весело и дружно несутся по сосудам к нужным им органам, как там переприсоединяются к другим молекулам и создают новые соединения и новые материи вещества, а те в свою очередь создавали новые клетки, живые, текучие, неосязаемые клетки его вновь создаваемого тела!

Тут Арни почувствовал впервые странный высокочастотный звон в его капсуле. Было совершенно непонятно, откуда он исходил. Арни долго прислушивался к этому звону, даже не к звону, а к тончайшему металлическому звуку, созданному чем-то внутри него самого. Арни никак не мог понять точку, из которой исходил этот звук. Арни стал прогуливаться взглядом и сознанием по всем частям своего тела и забрел в ушную раковину, там этот звук стал сильнее и назойливее. Он увидел, как прямо у него на глазах выстраивались в стройный ряд клетки, похожие на бокальчики, а в этих бокальчиках появлялась медузообразная жидкость и заполняла их полностью, а из этой жидкости вырастали волоски – по пять-шесть волосков на клетку. Они шевелились, соприкасаясь между собой, и этот шелест и превращался в металлический звук, потому что волоски были сухими и иногда ломались друг о друга, тогда на их месте вырастали новые волоски, и тоже шелестели и ломались. Эта покрытая, как травой, поверхность иногда заполнялась наползающими волнами более прозрачной жидкости, и тогда волоски клеток переставали соприкасаться, и звон исчезал. И появлялся, когда волоски опять высыхали. Это повторялось бесконечно, и Арни к этому звону привык.