Читать книгу Анюта - Мари Мишель - Страница 1

1

В просторной мастерской, вот уже который день встречались двое. Мужчина лет сорока и молодая женщина, приобрётшая славу на весь мир своими неординарными портретами.

Попасть в мастерскую, к столь знаменитому мастеру было достаточно сложно. Желающие написать свой портрет у молодой талантливой художницы записывались заранее за полгода. Среди её клиентов были бизнесмены, артисты, музыканты, спортсмены, государственные деятели и просто хорошие люди со всего мира. Главным элементом в её работе были вопросы, которые заставляли людей отвечать предельно откровенно.

Может поэтому и шли к ней постоянным потоком, что хотелось людям выговориться, поделиться тет-а-тет о самом – самом, а потом увидеть себя со стороны портрета, не жалея за это никаких денег. А цена росла из года в год превращаясь из копейки в копеечку…

Тем временем мастер продолжала нещадно засыпать своих позёров вопросами, на которые порой за всю жизнь не можешь найти ответ, заставляя каждого посмотреть на себя под другим углом.

Послеполуденное солнце проникало в помещение через чистые витражные окна. Анюта окинула взглядом мужчину с широким открытым лбом и прямым греческим носом. Их глаза встретились на доли секунды.

– Какие отношения у вас с женщинами? – услышал вопрос Дориус, греческий магнат.

– Разные, – стал охотно рассуждать Дориус, хорошо разговаривая по-русски, устремив глаза в окно. – Если я влюбляюсь в красивых женщин, то отдаю всего себя без остатка. Страсть, поцелуи, подарки, ужины в дорогих ресторанах. Всё, чтобы моя женщина чувствовала себя королевой! Жаль, что продолжается это не вечно! Бывает и меня бросают, бывает и я бросаю. Любовь угасает, острота чувств стирается и наступает момент расставаний и сладких воспоминаний. Какой-то момент мне становиться одиноко и грустно, но потом на моём пути снова встречается какая-нибудь воздушная, утончённая натура, и всё закручивается с самого начала. И тогда я опять начинаю чувствовать себя неким юнцом. Молодым задорным юношей, словно жизнь только началась. Это время невероятное и сладкое. Ах, бессонные ночи, приятные мысли, мечты и женщина, которую я с удовольствием делаю счастливой, ничего для неё не жалея…

Немного поразмыслив, магнат продолжил: – Знаете, что я вам скажу: лучше всего этого и не бывает на свете! И я безумно рад испытать это снова и снова, и каждый раз боюсь, что любовь ко мне больше не придёт. Тогда я умру, медленной, мучительной и одинокой смертью… Нет, вы не думайте! Я не склоняю женщин сразу ложиться со мною в постель. Это даже не интересно. Наши отношения могут тянуться достаточно долго, пока моя любимая сама не будет готова к страсти, к любви, к огню!

– Тогда ответьте, что такое любовь?

– Любовь? Любовь… Любовь? Хм…Не знаю даже как это объяснить. Честно. Но в вас, Анюта можно точно влюбиться! Не подумайте лишнего… Но, вы красивая женщина! – восклицанием сопоставил свой ответ обольститель женских сердец. – А вы, Анюта знаете, что такое любовь? – смело спросил грек у мастера портретов.

– Дориус, я вам напоминаю, что в мастерской задаю вопросы я, а вы отвечаете.

– Жаль, что у вас такой порядок, – смирился Дориус.

Анюта собиралась задать следующий вопрос, как в мастерскую зашла её помощница, Регина.

– Прошу прощения, очень важная информация, – деликатно обратилась Регина к своему художественному директору.

– Случилось что?

Регина подошла вплотную к Анюте и показала фотографию. – Очень просят написать портрет по фотографии.

– Ты же знаешь, я не пишу по фотографии! Отказать однозначно! – возразила молодая портретистка.

И тогда помощница, прислонившись губами вплотную к уху портретистки, прошептала: – дают баснословные деньжищи! И уменьшив свой голос ещё тише, проговорила сумму на ухо.

– Пусть запишутся в таком случае.

– Умоляют и очень просят срочно, – добавила Регина, упрашивающим взглядом и протянула фотографию.

– Ладно, подумаю, – сдалась Анюта, посмотрев бегло на фотографию интересного поседевшего мужчину. – Ответ сообщу завтра.

– Ну это ещё не всё, – вспомнила помощница, – Борис, ваш отец, будет ждать вас сегодня в пять вечера в кафе «Атмосфера»

– Борис? – немного удивилась она. Они давно не созванивались, ей даже стало немного стыдно. Анюта посмотрела на часы. «Так время уже начало пятого».

– Извините меня, Дориус, завтра продолжим, а на сегодня всё, – обратилась она к своему дорогому клиенту. – Мне надо срочно идти.

– Да, конечно. Понимаю всё, – немного грустно ответил сорокалетний мужчина и стал огладываться по сторонам в поиске своей куртки. Без промедления накинув на себя куртку, он вышел из мастерской, вежливо сказав на прощание: – До свидания вам, Анюта!

– Какой мужчина! – вздохнула Регина, мечтая о принце. – Как пахнет от него волнующе! От такого мужчины можно и голову потерять, – пролепетала она за спиной импозантного клиента.

– Лучше не надо; с такими все романы коротки и разбитые сердца, – предостерегла Анюта свою помощницу и стала переодеваться, а Регина стала приводить в порядок рабочее место портретистки, мыть кисти и очищать мастихины.

2

В кафе «Атмосфера», за столиком сидел презентабельный солидный мужчина, со спокойным, задумчивым видом.

– Папа, привет! – поздоровалась с ним, подошедшая молодая женщина и поцеловала в щёку.

Борис расплылся в улыбке.

– Анюта, рад тебя видеть! Присаживайся. Такой занятой и деловой стала, что попасть к тебе можно лишь раз в полгода, – намекнул Борис на помощницу Регину, знающею чётко свою работу.

– Извиняюсь, просто я не предупредила свою помощницу, что мне могут на рабочий номер позвонить родные, – объяснила Анюта.

– Я так и понял, что ты прячешься от всех, раз твой личный телефон постоянно вне зоны доступа.

– Хорошо, буду включать и держать на беззвучном, – сдалась дочь, понимая, что не права на самом деле.

– Кофе, чай, есть хочешь? – заботливо спросил Борис.

– Кофе, капучино. Пирожное, – это всё.

– Хорошо. Борис махнул официанту и сделал заказ.

Анюта сосредоточенно посмотрела на отца и увидела перед собой всё такого же магически красивого мужчину в сочетании с уверенностью и твёрдостью решений идущие откуда-то из глубин души. Её тут же немного пробрал мандраж. Она по-прежнему пасовала перед ним и боялась его несмотря на то, что уже давно живёт отдельно, со своей семьёй.

– Я очень рад тебя видеть, и у меня есть для тебя небольшие новости, – продолжил разговор Борис.

– Какие? – насторожилась портретистка.

– Думаю, хорошие. Если ты готова, я сообщу.

– Готова выслушать.

– Твоя мама, Стаховская Лариса Николаевна, – жива. Под именем, Париус Василиса, спокойно пересекла границу на самолёте двадцать семь лет назад. Ныне живёт в Греции, Афинах, под именем Галеас Брониус. На данный момент её точный адрес и контакты уточняются. Просто там, где она зарегистрирована в настоящий момент, давно не проживает. Как только мне предоставят точные данные, ты сможешь с ней связаться или списаться.

Анюта замерла от волнения и задумалась: «Значит её мама жива!»

К столику принесли кофе и пирожные. Борис отпил кофе, выжидая реакцию дочери, но Анюта молчала, углубившись видимо в свои переживания.

– С тобой всё хорошо? – прервал молчание отец.

– А да, да. – подтвердила она, – буду ждать её контакты, – вернулась в себя Анюта и отломила ложечкой кусочек пирожного, съедая и запивая кофе. – Я рада, что она жива, что смогу с ней пообщаться. Не представляю, как удалось её найти.

– Связи, – коротко пояснил отец, – всё-таки своё агентство по безопасности, которое давно зарекомендовало себя.

– Как Андрюша поживает? – направила дочь разговор в другое русло, – привозите его к нам. Артём скучает по нему.

– Хорошая идея. Внука поцелуй за меня. Как он там? Слушается или балуется? К школе готовится вместе с Андрюшей в один класс?

– Да, готовится; занимается с репетиторами и ждёт Андрюшку, чтобы поиграться с ним в электромашины, – ответила дочь, сознавая, что Артём совсем ещё ребёнок. Ему в сентябре исполнится только шесть, и ещё год, можно было бы не отрываться от детства, но с Борисом не поспоришь. Решил так решил.

– Как-нибудь приедем к вам на неделе, повидаться, – пообещал Борис.

– Обрадую всех, что вы приедете. Миша с удовольствием приготовит свой званный обед. А то его изысканные блюда есть некому, – Анюта улыбнулась, – я ем мало, Глеб тоже, а Артёма мы посадили на диету. Теперь еда пропадает.

– Даже так? Миша его откормил?

– Да, разбаловал десертами, до излишнего веса. Пришлось нам ехать к диетологу, чтобы скорректировать питание. Теперь, Артём ест строго по недельному меню, составленному врачом.

– Что-то серьёзное со здоровьем? – забеспокоился молодой дед.

– Нет. Вовремя обратились. Миша переживал страшно за Артёма, а теперь кормит строго по времени и меню.

– Пусть Миша не скучает, скоро мы приедем к вам, – допил свой кофе Борис.

– Передам ему, – улыбнулась Анюта. – Глеб мне вчера сказал, что вы нарасхват.

– Да. Есть такое. Сейчас у нас заложены двадцать котлованов сразу, по всей России. От бизнес класса до эконома, половина из них госзаказы. Всю стройку можно посмотреть по онлайн трансляции в реальном времени, не выходя из офиса, но скоро я всё равно уеду в длительную командировку, не предупреждая никого на объектах, чтобы к моего приезду не приукрашивали дела. Но, на этом не всё. Будем строить ещё одну «Серебряную звезду».

– Здорово!

Анюта посмотрела на Бориса с пониманием. Она гордилась, своим отцом. Его не испортили деньги, он не экономил на качестве; но и не терпел, если кто-то вздумал обворовывать его фирму, либо нарушал дисциплину на стройке. За зарплату, что платила его компания, сотрудники проходили строгий отбор. Он помогал людям, обрести достойное жильё, и дополнительно делал вклад в благотворительность для людей, оказавшихся в самым плохих жилищных условиях. А уж их идея на равнозначные комнаты вообще пользовалась огромной популярностью.

– Ну что, пойдём? Спросил Борис у дочери, когда она доела своё лакомство.

– Пошли.

Борис оставил деньги за заказ на столике, и они вышли на улицу.

– Ты звони мне сама, почаще, – попросил её на улице отец, проводя дочь до машины, – и Светлане позванивай, пока я буду в командировке, а то она сказала, что ты и ей почти не звонишь.

– Хорошо, буду стараться звонить, – пообещала Анюта и сев за руль своей машины, поехала к себе домой.

3

Погода в марте месяце нисколько не радовала. Морозило и заносило улицы метелью. Редкими минутами пробивалось солнышко сквозь серое небо, скользя лучами по земле. И всё же чувствовалось еле уловимо пробуждение от затянувшейся спячки, которое парило в воздухе предсказывая начало прихода весны. Некая тонкая грань, что лежит в оранжевых закатах уходящего дня, означала плавный переход от холодной зимы к красочной, цветущей весне.

Анюта приехала в мастерскую раньше своей помощницы Регины и клиента, Дориуса. Она этой ночью не могла долго заснуть, а когда заснула, то сон оказался неглубоким и прерывистым. Весть о том, что её мама жива сильно взволновала её. Целый рой мыслей не давали ей покоя и теребили её сердце. Было много «почему? и что, если?» и только личная встреча с мамой смогла бы расставить все точки над «и».

На рабочем столе лежала вчерашняя фотография. Взяв в руки цветное фото, художница стала профессионально разглядывать черты лица. Она сразу отметила моложавость мужчины, и резко с этим граничащую седую голову. Выразительные и пропорциональные контуры.

Накопленный житейский опыт проложил себе дорогу в морщинах возле глаз и на складке между бровей. А грустные синие глаза затаили в себе какую-то горькую застаревшую боль, что не утихла с годами, а лишь усиливалась всё сильнее и может быть стала в конец совсем невыносимой.

И всё же, как ей писать портрет по фотографии, если она не сможет задать этому симпатичному мужчине ни одного вопроса? Пусть она художник, но не ясновидящая. Просто по одной фотографии залезть в душу к человеку ей казалось невозможным. Но всё-таки она попробует. Глаза с фотографии пронзили её насквозь.

– Доброе утро, Анюта! Я вам принёс кофе, как вы любите, – громко произнёс Дориус ворвавшись вихрем в мастерскую.

Анюта вздрогнула.

– Здравствуйте Дориус, вы меня напугали.

– Извините меня, не хотел вас пугать.

– Всем здравствуйте! – поздоровалась Регина.

Дориус и Анюта поздоровались в ответ.

– Дориус, я вас на минуточку оставлю, и мы продолжим.

– Хорошо, без проблем.

Анюта вышла к своей помощнице.

– Регина, по поводу фотографии. Я согласна написать портрет, только прошу вас, обязательно, не забудьте предварительно подписать договор об оказанных услугах. Портреты и деньги к возврату не подлежат, – предупредила Анюта, показывая рукой, в сторону возвращённого портрета молодой особы, висевшего на стене, за головой помощницы.

– Можно, мы его снимем и спрячем, куда-нибудь подальше. Она мне всю спину просверлила своим одним глазом, – заскулила помощница.

– Нет, – это тебе напоминание о той ситуации, – безапелляционно ответила портретистка, вспомнив неприятный эпизод в своей работе, когда к ней поочерёдно обратились муж с женой, оба работающие на государственной службе.

Сначала она писала портер мужа. Интеллигентный мужчина, пятидесяти лет. Образованный, начитанный дипломат, корректно излагающий свои мысли. Его доброжелательность, патриотизм, любовь к отчизне – поразили Анюту, и она увидела в нём короля, мудрого правителя. Благородный взгляд, здравые, взвешенные суждения, блистательный ум, в его глазах читалось понимание, опыт и разум. Она увидела в нём видного мужчину, с открытым взглядом, гордо и уверенно несшего корону с драгоценными камнями на голове. И когда загорелась в свою очередь заказать своей портрет его молоденькая супруга, думая, что её так же изобразят под стать королю королевой, была в итоге сильно разочарована своим изображением. Резкое несоответствие двух людей, находящихся в браке, повергли Анюту в некоторое замешательство. Поверхностная и высокомерная, малодушная и лицемерная, завистливая и жадная, была изображена мастером на холсте с одним прикрытым глазом, на который присела муха, а второй молодой карий глаз позёра, ехидно и надменно светился, вместе с приподнятыми уголками губ, заключённые в усмешке, но нарочито заклеенные крест-накрест белым пластырем.

Клиентке жутко не понравился её вид. Забрав портрет домой, она на следующий же день ворвалась в мастерскую разъярённая и недовольная, требуя на нецензурном языке вернуть ей за «мазню» деньги. Не сдерживая злобный порыв, клиентка набросилась на Регину, поцарапав ей лицо острым маникюром, пытаясь тут же уцепиться за Анютины волосы, угрожая ей расправой и закрытием её мастерской. Тогда-то и выяснилось, что договор с нею не был подписан в принципе, о чём благополучно забыла Регина. Деньги пришлось вернуть, портрет у истерички забрать, а супруг самовлюблённой жены, через день принёс свои извинения, прислав в студию-мастерскую букет алых роз, с пояснительной открыткой.

– Простите за тот раз, обязательно отправлю им сейчас же договор, – признавала Регина свою оплошность, тут же принявшись за дела с бумагами.

Анюта вернулась в мастерскую и надела на себя фартук. Дориус не сводил своих глаз с молодой художницы, которая стала испытывать натянутую неловкость, заподозрив к себе излишнее внимание со стороны своего позёра.

– Вы, Дориус сегодня прямо с утра улыбаетесь. Выспались?

– Да, у меня хорошее настроение.

– Тогда расскажите мне, что такое счастье?

Дориус тут же опечалился, пять минут что-то перебирал в своей памяти, а потом заговорил: – Я думаю счастье начинается с детства. Самое что ни есть настоящее, но у меня его не было…

Мой отец, деспот, украл у меня счастье и погубил мою мать. Она бедняжка и не подозревала, за кого выходила замуж. Одна из красивейших женщин Греции, была истреблена своим супругом. И это всё происходило на моих глазах. Иногда, когда отца не было дома, мы закрывались с мамой в моей комнате, где она часами напролёт могла мне читать разные книжки. Сказки, стихи, рассказы о животных. Про колобка, про репку, – задорно произнёс Дориус, перечисляя русские народные сказки. – Нам было хорошо с ней… Но, приходил отец, раздражённый и рассерженный, особенно если его дела шли как-то не так на его целлюлозной – бумажной фабрике; он отыгрывался на маме, приказывая ей, делать то, что он хочет в эту самую минуту, унижая её физически и словесно.

Дориус тяжело вздохнул и замолчал. На глазах выступили слёзы.

– Моя мама умерла, – всхлипывая продолжил Дориус, – когда мне было семь лет. У неё не выдержало сердце. Я нашёл её утром в спальне, на постели, уже холодную.

Дориус стал вытирать с лица слёзы, которые стали ему мешать говорить, карманным платочком.

У Анюты подступил к горлу ком, а глазницы стали наполняться слезами, она была готова расплакаться вместе с этим несчастным человеком, но сдержалась.

– Вскоре я пошёл в школу, а мой отец больше не женился. Может он и любил маму как-то по-своему, я не знаю. Простите меня за сентиментальность, – закончил свой рассказ о счастье Дориус.

– Если бы у вас появилась возможность начать жизнь с самого начала, чтобы вы изменили?

– О, это лёгкий вопрос, – обрадовался грек. Меня совершенно всё устраивает. Я бы с удовольствием прожил бы всё тоже самое, что у меня было заново…

Анюта немного подождала и продолжила: – Есть ли у вас враги?

– Кто? Враги? Да, сейчас у меня есть враг. Незаконнорожденный сын, моего отца, который прибрал у меня прибыльный бизнес обманным путём, скупив акции у соучредителей. Вот, я его ненавижу! И мне же приходится с ним общаться и терпеть этого «barbaros»! По-другому и не скажешь…

Портрет греческого магната был готов.

4

В день показа, портрета греческого магната, Анюта запаздывала. Дориус с огромным букетом роз ожидал её, мирно расположившись на кожаном диване в уютной офисной комнате, вместе с Региной, которая заботливо сделала ему чашечку чёрного кофе.

– Где же Анюта? – спросил он у помощницы.

– Не переживайте, пожалуйста, сейчас уже будет с минуты на минуту.

– Регина, давайте договоримся, как только Анюта представит мне мой портрет, вы сразу достанете из холодильника шампанское, что я принёс.

– Сделаю, как просите, не сомневайтесь. Но думаю, что моему директору не понравиться, что вы решили угостить её шампанским, потому что Анюта не пьёт с клиентами, а мне ещё достанется из-за вас.

– Обещаю, она не будет ругаться, я купил самое лучшее шампанское.

Дориус занервничал, поднялся с дивана и зашагал по небольшому помещению.

– А эта, что за одноглазая, смотрит на нас, нельзя ли её куда-нибудь спрятать? – спросил грек, указывая глазами на портрет молодой девушки.

Регина, на крутящемся офисном стуле, повернулась на сто восемьдесят градусов.

– Брр – услышала она от Дориуса, – какая неприятная зазноба висит у вас тут на стене!

– Согласна с вами, да Анюта Борисовна не разрешает мне её куда-нибудь спрятать.

– Я вам сочувствую. У меня прям мурашки от неё побежали по коже, – высказал своё мнение Дориус не зная уже куда деть себя в ожидании, подойдя вновь к дивану и усевшись на него. Со стороны двери послышался звук домофона. Позёр сразу же подскочил встречать.

– Всем доброе утро, – поздоровалась Анюта, произнеся немного взволнованно. Я извиняюсь, что опоздала, но у меня уважительная причина. Я чуть не задавила черепашку. Пришлось мне отвезти её в ветеринарную клинику.

– Черепашка? «Живая?» —с интересом спросила Регина.

– Будет жить, надеюсь.

Дориус протянул Анюте цветы со словами: – Вы изумительны, Анюта и у вас доброе сердце!

– Спасибо! Спасибо за цветы, Дориус. Кофе, чай? – предложила гостеприимно хозяйка мастерской.

– Нет. Давайте перейдём к моему портрету.

– Хорошо, но прежде должна вам, Дориус напомнить о том, что ваш же портрет может абсолютно отличаться от ваших же ожиданий, и вы подписали договор об отсутствии каких-либо гарантий, так как увиденное вами, может вам же категорически и не понравиться. Вы можете после отправить любой отзыв на электронную почту моей помощницы, Регины.

– Анюта, ну зачем же вы так? Две с лишним чудесные недели, проведённые с вами, не смогут омрачить моё настроение моим же портретом. Мне даже жаль в какой-то степени срывать эту вуаль, потому что я завтра уеду и больше не увижу вас никогда!

– Если вы пожелаете, можете не срывать ткань. Регина упакует ваш портрет сразу в дорогу.

– Нет, нет. Смотрим! – с нетерпением приготовился увидеть себя Дориус.

Анюта дёрнула рукой за лёгкую ткань, которая быстро соскользнула на пол, раскрывая таинственное изображение.

Дориус застыл, вглядываясь в себя оценивающе.

Красавец мужчина. С одной стороны морской разбойник, а с другой – блистательный храбрый капитан пиратского корабля, с треуголкой на голове. Не страшащий рисковать своей жизнью и действовать. Его мечтательный, пропитанный приключения и решимостью взгляд, смотрел куда-то в даль. Туда, где ему ещё только встретятся самые невероятные и притягательные авантюры, туда где его ждут невиданные острова с сокровищами, где солнце садится низко и открываются самые восторженные горизонты, то из-за чего сердце волнительно бьётся, а паруса наполняются новой силой, подхваченные ветром незабываемых перемен.

– Пират!? А что, мне нравится! Регина, шампанское!

– Вы, что Дориус, никакого шампанского, я не пью! Я за рулём!

– Самое лучшее шампанское, что я нашёл во всём вашем городе!

Регина принесла два бокала, наполненных до краёв искрящим нектаром.

– Анюта, вы волшебница. Такое надо отметить! Ради меня, в виде исключения, немножечко, – уговаривал Дориус прекрасного мастера, протягивая фужер.

Анюта взяла в руки бокал.

– За Вас! За очаровательную женщину, в чьих глазах можно утонуть, словно любуешься прозрачным горным хрусталём Аметистом! – произнёс первый тост Дориус, – Хотя, что я говорю, даже любой хрусталь будет тусклым по сравнению с вашими необыкновенными глазами, – поправил он себя.

– Спасибо, – кротко ответила Анюта, остерегаясь флирта и сделала один глоток. -Регина упакуй, пожалуйста картину, – попросила она помощницу.

– Анюта приезжайте, к нам в Грецию, я вам покажу все наши достопримечательности, самые красивые места. А у нас есть на что посмотреть!

– Вы, меня извините, но думаю вряд ли это получится. Я путешествую исключительно с супругом, но происходит это редко. Он постоянно работает.

Регина подошла к портрету, сняла его с мольберта и отнесла в подсобное помещение, где стоял огромный стол, на котором можно было удобно упаковать любой художественный шедевр.

– Знаете, приезжайте с супругом! Мы доедем с вами до чудес православия, монастырей Метеоров на скалах. Слышали такое?

– Давно когда-то читала о них.

– Их надо увидеть! – воскликнул грек, немного захмелевший от шампанского. Парящие монастыри на вершинах гор вдохновляют и удивляют. Вам обязательно надо побывать там!

– Может когда-нибудь, – не обещала Анюта.

– А сладости у нас какие, – продолжал расхваливать Дориус свою родину. – Да, кстати, в холодильнике лежит пахвалас, – вспомнил магнат, – специально доставили для меня, как только вчера вечером. Сейчас принесу угощение.

Анюта удивилась, такому вниманием к себе и неожиданными угощениями.

Мужчина – щёголь быстро принёс на подложке греческие сладости. – Пробуйте!

Анюта взяла в руки кусочек похвалы и откусив, стала пережёвывать, расширяя глаза. Замахала головой.

– Вкусно? – спросил Дориус, понимая по лицу, что ей понравилось его угощение.

– Волшебно, просто.

– Держите салфетку, – произнёс грек, заботливо протягивая Анюте, бумажный платок. Молодая портретистка промокнула свои сладкие губы. Мимо них прошла Регина.

– Картина готова к перелёту, – произнесла она мимоходом.

– Регина, милая, несите ещё шампанское, и себе стакан. «Мы гуляем!» – смело произнёс грек, с широкой душой.

Шампанское полилось по бокалам. К компании присоединилась Регина.

– Внимание, у меня есть ещё один тост! – заговорческим голосом сказал грек.

– Какой? – повеселела Анюта.

– За Грецию!

– Отлично, за Грецию, – одобрили девушки, и слегка прислонились своими губами к краям бокала, в отличии от Дориуса, который тут же опустошил содержимое, сразу же наполнил себе снова, подливая двум своим собеседницам.

– У нас в Греции, – стал рассказывать магнат, который мог бесконечно восхищаться своими родными краями, – есть древнейший город Дельфы, центр античного мира, храм Аполлона и его оракул, на южном скалистом склоне Парнаса, куда стекались паломники со всех континентов, чтобы задать самый важный свой вопрос и познать себя, как было написано на фронтоне храма. У вас, Анюта есть что-то общее с оракулом. Вы позволяете людям познать себя, – подчеркнул Дориус и продолжил: – Я там был, когда мне было двадцать пять лет, ходил по раскопкам, пытался познать себя и представлял себе, как это было в древние времена. Представлял толпившейся народ, очередь к оракулу из богатых людей и дары, которые приносились или воздвигались в виде статуй из драгоценных металлов. После уникальных археологических раскопок, от храма осталось лишь основание и несколько колонн, но даже сейчас можно прикоснуться к этому святому чудо света и обязательно там побывать. Обозреть сокровищницы сифносцев и афинян, музей и стадион, где устраивались знаменитые Пифийские игры с участием колесниц, – ну что, я вас ещё не уговорил, приехать к нам в Грецию? – с горящими глазами спросил Дориус у девушек.

– Я только за! – сразу приняла приглашение Регина.

Дориус ждал ответа Анюты, внимательно наблюдая за ней.

Анюта обдумывала услышанное про Дельфы. Рассказ её поразил. После короткой паузы, она ответила:

– Вы очень увлекательный собеседник, – проговорила она, не зная, что ещё добавить.

– А у меня есть ещё один тост, – быстро переключился грек, видя, как загрузил своими повествованиями своих же собеседниц.

– Какой? – спросили в один голос барышни.

– За вас, девушки! За русскую доброжелательность и красивую женскую душу!

– Хороший тост, – поддержали его те самые женские души, – за это можно выпить!

Шампанское дальше полилось по бокалам.

5

Поздним вечером Глеб вынужденно приехал в мастерскую. У Анюты, как всегда, был отключен телефон, а на служебном никто не брал трубку. Открыв входную дверь ключом от домофона, он прошёл внутрь. На кожаном диване, под тоненьким пледом спала его супруга, за рабочим столом, дремала Регина, уложив свою тяжёлую голову прямо на плоскую столешницу.

Глеб прошёлся по студии, осмотрелся и всё понял. На полу, в ряд стояли восемь пустых бутылок из-под шампанского, коробки из пиццерии, пустые бокалы и хлебные корки. Кроме девушек, в мастерской никого больше не было. Подойдя к Регине, Глеб легонько тронул её за плечо, девушка очнулась, блуждающим взглядом осознала, кто её разбудил и где она до сих пор находится.

– Глеб, извините нас, мы напились, – еле внятно произнесла она.

– Регина, ты можешь идти сама? Давай, я завезу тебя домой, – проявил Глеб заботливое участие, – иди к моей машине, она открыта, садись на первое место.

– Угу, – послушалась помощница, и пьяной, шатающей походкой стала добираться к выходу, прихватив руками сумку и куртку.

Глеб подошёл к супруге и подхватил её бесчувственное тело на руки.

– Черепашка, черепашка, – зашептала Анюта. Её надо забрать из вете-ри-нар, – не смогла она выговорить последнее слово.

Свет в мастерской погас, сильные мужские руки отнесли молодую портретистку к автомобилю и погрузили на заднее сидение. Анюту повезли домой и уложили на уютную кровать. Утром на её прикроватной тумбочке стоял стакан с водой и таблетка аспирина.

«Как кстати» – подумала она и проглотив пилюлю, с наслаждением опустошила стакан с живительной водой. Через пол часа, когда отпустила головная боль, хозяйка дома спустилась вниз, на кухню.

– Мама, мама! – воскликнул Артём, обрадовавшись маме, по которой он всё время скучал.

– Сыночек мой, – была рада Анюта увидеть своё чадо и поцеловала его в щёку.

– Доброе утро, – поздоровался с ней Миша. Кофе, чай?

– Кофе, пожалуйста, если не трудно.

– Мне за радость, ты же знаешь.

– Мама, ты дома? – поинтересовался сын, которому сразу же захотелось провести день вместе.

– Сегодня – да, и завтра думаю тоже. Надо сделать перерыв, – заверила мама сына.

– Ура! Мы пойдём гулять, – воскликнул Артём и прилип в объятиях к маме.

– Как дела, как позёр на этот раз, остался довольный? – спросил Миша, ставя перед Анютой чашечку кофе.

– Спасибо. По-моему, на этот раз более чем даже. Дориус напоил нас с Региной шампанским, да так, что стёрлась память.

– Глеб вчера переживал, почему ты дома не появилась в восемь вечера, и в твоей мастерской на телефон никто не отвечал. В десять вечера не выдержал и помчался к вам. Этот Дориус хоть не приставал к вам, извини, что спрашиваю.

– Нет, нет. Он приличный человек. Много интересного рассказывал о Греции, потом какие-то смешные истории. Мы что-то смеялись, а потом у меня совсем провал в памяти, – с сожалением произнесла Анюта, что позволила себе пить с клиентом. – Вообще не знаю, зачем я согласилась выпить с ним по бокальчику. Умеют же люди уговаривать! – добавила она в свою защиту.

Миша промолчал, не зная, что тут сказать: – «Всякое бывает».

– А сколько уже времени? – спросила портретистка, сделав круглые глаза.

– Что? Что-то вспомнила, – испугался Михаил.

– Черепаха! Мне надо забрать её из ветеринарной клиники.

– Черепаха?

– Мама, что за черепаха? – заинтересовался мальчик.

– Вчера утром, когда я поехала в мастерскую, в последний момент увидела на дороге черепашку и еле успела затормозить. Я отвезла её в ветклинику. Врач сказал, что пресмыкающееся имеет признаки жизни и надо оставить его на сутки, чтобы понаблюдать за ним.

– Может уползла у кого-то. Поехали вместе, твоя ведь машина осталась у работы, – предложил Миша.

– Отлично. Бутерброд бы ещё какой бы съесть бы мне.

– Ну это мы сейчас сделаем.

6

Два дня Анюта провела с пользой дела, сочетая активный досуг с делами и отдыхом. Забрала вместе с Мишей и Артёмом из ветеринарной клиники абсолютно здоровую и живую черепаху, завезли её домой, а после они дружно гуляли в парке, катались на аттракционах, пообедали в кафе, вернувшись домой уставшими и довольными, а на следующий день она посетила салон красоты и модные бутики одежды, и уже же вечером отправилась ужинать с Глебом в ресторан.

Глядя на сидящего напротив неё своего супруга, она сознавала, насколько она может быть счастлива, как человек и как женщина. Ведь практически на неё свалилось одновременно и любовь, и предназначение, ниша, которая была востребована и признана людьми, её талант имел успех и приносил ей собственный немалый доход.

И как хорошо, что её жизнь сложилась именно так, а не как-то по-другому, потому что с самого начала ей бог послал самых лучших, заботливых, близких ей людей. Хотя, она признавала, что ценить их стала только лишь с годами.

Ведь её, как и Светлану, супругу Бориса нашли подкинутыми, совсем новорождёнными младенцами у мужского монастыря, вблизи с деревней Чугунка. Их удочерила добрая, чуткая женщина, Зинаида Ивановна и растила как своих родных дочерей, не скрывая того факта, что от них отказались в младенчестве.

Так и жили: – скромно, тихо, проводя свободное время за учёбой и книжками, да в огороде, помогая крёстной во всем по хозяйству, пока Света не выросла, и не уехала в город учиться, где встретила будущего мужа, Бориса. И тогда Зинаида Ивановна попросила Свету забрать Анюту к себе, в свою новоиспечённую семью, где её официально удочерил Борис, и воспитывал достаточно строго, от чего она долго страдала внутренне, не признавая над собой его отцовство. Но жаловаться и сетовать на свою судьбу ей было некому, пришлось мириться с жёсткими ограничениями, правилами и требованиями, которые установили ей в семье Серебровых. Её душа перестала мучаться, когда к ней пришла совсем неожиданно настоящая любовь, со стороны лучшего друга и партнёра по бизнесу Бориса Глеба. Они поженились и их счастье увеличилось, когда в семье родился сын Артём.

И всё же, на протяжении всего времени, она не переставала думать о родной маме, которая когда-то и не ясно по какой причине от неё отказалась. Довольно часто она вспоминала слова крёстной, Зинаиды Ивановна, о том, «что только потерянная душа может отказаться от своего ребёнка», но за это всё равно надо прощать!

И что же за душа такая была у её мамы? Ей очень хотелось это узнать…

Вернувшись к работе, Анюта попросила Регину пристроить в хорошие руки черепашку, Жюзи, как назвала её спасительница. Помощница с радостью устроила её у себя дома, а портретистка приступила к новой работе, портрету с фотографии мужчины, которого звали Александр. Это всё, что ей было известно об этом человеке.

Она часами вглядывалась в лицо, в каждую деталь, чёрточку, линию, изгиб. Читала его судьбу по серебру в волосах, по моложавой коже, взгляду, по кончику носа, желобку, по губам, по впалым щекам. Углублялась в не улыбчивость, в выраженность носогубных складок, сотрясающие печалью глаза, скрывающие от всех, даже от самого себя некую тайну, мучащую его каждый день. Душа человека с фотографии плакала, не проронив ни одной слезинки.

Анюта вдохновилась писать в полной тишине, полностью уйдя с головой в работу. Проведя целый день в мастерской, приезжая домой под вечер погружённая в свои мысли, не в силах найти время на разговоры с Глебом, утром рано уезжала обратно к себе в студию.

Регина, помощница Анюты, заметив, что художница окунулась в творчество, старалась не мешать ей и лишний раз не приставала с вопросами, разговорами и новостями.

Портрет мужчины, через некоторое время, на холсте ожил и превратился в мудрого старца, которой обладал вселенскими знаниями, но при этом не мог ни с кем ими поделиться, вёл отшельнический образ жизни и терпеливо нёс свой груз в надежде, что однажды он встретит того, кому сможет передать свои познания. Длинные белёсые волосы, спускались по плечам, отросшая борода и синие, бездонные глаза, проливающие добрый свет на встречающихся на его пути путников. Старец улыбался, разговаривая глазами на частоте любви ко всему, что его окружало вокруг, показывая открытое сердце и своё радушие всему миру. Портрет был готов!

Регина была первой, кто увидел работу Анюты. Она десять минут не могла оторвать своих глаз от старца.

– Ну что скажешь? – спросила мнение мастер.

– Он меня загипнотизировал! Анюта, вы волшебница! Этот портрет надо повесить в музее, а не пылиться годами в домашних условиях. Я протестую отдавать портрет заказчику.

Анюта скромно улыбнулась: – Отлично, – одобрила она вслух мнение Регины. «Не зря значит она отдала себя всю, работая с фотографией Александра» – Завтра, пожалуйста упакуй и отправь к заказчику, – добавила она, запланировав задание для помощницы.

– Всё сделаю.

В мастерскую заехал Глеб, который не понимал, что происходит с его женой вот уже как третью неделю, которая не только не разговаривала с ним, но и совсем забыла про их сына, Артёма. Решив заехать, он собрался пригласить супругу с ним пообедать и обсудить её отношение к семье.

От неожиданной встречи с мужем, Анюта оторопела, а Глеб уставился на портрет и так же, как и Регина залип на целых десять минут. Его поразило то, насколько Анюта за все годы своего творческого пути отточила свой талант, овладела навыком, умело и художественно передавала эмпирию на холсте. Ему тут же всё стало ясно, его жена не просто была художником, она уходила глубоко в транс, чтобы осязать, ощутить, прикоснуться к невидимым энергетическим полям человека, настроится на световой поток и волну. И это происходило помимо её воли. Что-то похожее происходит и с ним, когда он вовлекался в интересный архитектурный проект.

– Браво! Ты становишься недосягаемой в своих работах, – оценил Глеб работу мастера.

– Спасибо.

– Предлагаю тебе теперь со мною отправится в ресторан.

– Согласна, я голодна, – приняла Анюта приглашение мужа и стала быстро собираться, как в мастерскую позвонили по домофону.

– Кто там? – спросила перепугано Анюта.

– Ангелина к вам, – ответила Регина и нажала кнопку, открывая входную дверь.

– Привет, – радостно поздоровалась вошедшая семнадцатилетняя девушка.

– Ты чего здесь? – в недоумении спросила портретистка и вместе с Глебом и Региной уставились на юное создание.

– А, я решила зайти к тебе, правда не знала, что тут Глеб, я тогда пойду, – приняла на ходу решение Ангелина, старшая родная дочь Бориса.

– Стоять! Одна ты никуда не пойдёшь. Пойдём, поговорим, на минуточку, – предложила ей Анюта и взяв девушку под руку они скрылись в подсобке.

– У тебя всё в порядке, Света знает, что ты пришла ко мне?

– Нет, никто не знает, замешкалась девушка, – просто я влюбилась! – выпалила Ангелина.

– Какой кошмар! – отреагировала Анюта и тут же себя поправила, – прости, не то хотела сказать, – поправила себя старшая сестра, – любить это прекрасно, но отец знает каждый твой шаг, и пока ты не встанешь на ноги про любовь можно забыть.

– Ну как он может знать, если я слиняла от отцовской охраны вместе со своим парнем. Мы учимся в одном классе. Его зовут Игнат. Он хороший и я люблю его и хочу с ним встречаться, – откровенно поделилась девушка.

– Невозможно слинять от отцовской охраны, – предупредила Анюта свою незрелую родственницу.

Ангелина растерянно и молча посмотрела на взрослую сестру.

– Пойми, от любви нет советов, девочка моя, – заговорила Анюта, видя что девушка ждёт от неё поддержки, – придётся ждать, набраться терпения, стараться не выдавать себя и даже не показывать виду и намёка на свою влюблённость ни Борису, ни Светлане, ни Лизе, ни даже маленькому Андрюшке, им ни в коем случае не надо сейчас знать про твои чувства и про то, что ты с Игнатом встречаешься, иначе на ваших отношениях будет поставлен запрет. Пусть сложно, но нужно принять это покорно. Может быть, через год, через два, ты сможешь заговорить с ними на эту тему, но не сейчас, когда у тебя на носу экзамены и поступление в институт. Если будет плохо на душе, не держи в себе, звони мне. Хорошо?

– Хорошо, – согласилась девушка, немного заволновавшись, – правда у тебя телефон почти всегда отключен.

Анюта на минуту задумалась: – Исправлюсь. Буду держать его включённым. А теперь пойдём? Глеб ждёт и надо позвонить отцу, предупредить его.

– Да, я сама сейчас наберу ему, – решила Ангелина.

Они вышли из подсобки. Глеб вопрошающе на них посмотрел.

– Всё нормально?

– Нормально, сейчас Ангелина позвонит Борису и поедем обедать, может Ангелина пообедает с нами? – предложила Анюта Глебу, – если, конечно, разрешит Борис.

– Я не против, – согласился Глеб, который всё-таки так или иначе, планировал переговорить сегодня со своей молодой супругой об её отношении к семье.

К ним подошла расстроенная Ангелина и сообщила, глядя на Анюту: – Ты, была права, охрана уже тут. Стоит за дверью.

– Ясно, оперативно. Пошли, проводим тебя, – без всякого удивления сказала портретистка и направилась к выходу.

Посадив Ангелину в роскошный мерседес и помахав ей напоследок ручкой, супруги сели в автомобиль Глеба и отправились в ресторан, в котором они любили бывать.

7

В ресторане «Ложка к обеду» было тихо. В четвертом часу были заняты всего то пару столиков. Супруги заняли столик у окна и сделали заказ. Глеб посматривал на свою жену.

– Зачем ты так смотришь на меня? – спросила Анюта.

– Как так? Нормально, – пожал Глеб плечами.

– Ты что-то мне хочешь сказать?

– Да, хочу поговорить с тобой, – признался супруг.

– Давай поговорим, – произнесла молодая женщина приглушенным голосом, понимая о чём пойдёт речь.

– Хочу тебя попросить, когда ты будешь работать над очередным портретом, не забывай про семью, как это было в этот раз. Возвращаться из студии не позднее восьми вечера, иначе подключу автоматическое выключение света, – пошутил в конце Глеб.

– Последнее ты зря сказал. Смотрю, научился приёму у Бориса. Это тебе не к лицу.

Глеб неодобрительно помотал головой. Он не желал обидеть.

– Ты хочешь сказать, что это нормально, уходить в работу с головою так, что ничего другого как будто больше не существует в твоей жизни?

– Ну уезжают же родители в командировки и ничего. Считай, что я тоже была в командировке.

– А телефон зачем держишь постоянно отключённым?

– Глеб, пожалуйста, если можешь, пойми, у меня был сложный заказ, я писала портрет по фотографии, не имея возможности пообщаться с клиентом в живую. Поэтому я пропала на работе. Я творческий человек. А телефон отключаю, потому что он меня только отвлекает и мешает моей работе, – но Регина всегда на связи, можно и ей позвонить, – объяснилась Анюта.

– Я понимаю тебя, но мне и Артёму нужна ты.

– А мне нужны вы, но, если я не буду заниматься творчеством, то просто на просто умру, как личность.

– Анюта, никто не против. Твой труд нужен людям. Ты не просто портретист, ты ещё и психолог. Ты умеешь слушать, превращая свои сеансы в произведения искусства. Твои шедевры бесценны, но постарайся, быть головою не только со своими заказчиками, но и со своей семьёй, сочетая работу и дом, – деликатно разъяснил Глеб свою позицию.

– Хорошо, буду стараться, – согласилась Анюта, сознавая недостатки своего творчества и не имея никакого желания спорить.

Официант принёс заказ. Супруги принялись есть, молча пережёвывая еду, иногда переглядываясь между собой.

Анюта взяла перерыв в своём творчестве и на неделю отложила встречу с новым клиентом. Через два дня позвонила помощница:

– Нашу студию заставили цветами. Я даже не могу приблизительно сказать, сколько их тут. Миллион, не меньше.

– От кого цветы?

– От Александра с благодарностью. Видимо ему очень понравилась ваша работа.

– Я рада, что понравилось.

– А, что с цветами делать?

– Пусть стоят, пока не завянут.

– Анюта, к вам есть ещё одно дело, – несмело проговорила Регина

– Какое?

– Журнал «Мегаполис» снова спрашивает, можете ли вы дать им интервью?

– Мой ответ ты знаешь. В самом начале мы с тобой это обговаривали, если у тебя на этом всё, то встретимся через неделю.

– Хорошо вам отдохнуть, – пожелала помощница.

– Спасибо, Регина.

А ещё через два дня, к ним на обед приехал Борис, со всей своей семьёй: Светлана, Надежда, Ангелина, Лиза, Андрюша.

Артём, завидя дедушку, со словами: «Дед приехал» побежал к нему крепко обниматься. После вручения игрушек, Анютин сын вместе с Андреем убежали сразу играть в детскую комнату. Со взрослыми сидеть им было не интересно, а когда они наигрались Миша кормил их отдельно, специальным детским меню.

Анюта и Надежда помогали по кухне. Миша угощал вкусным французским обедом. Грибной суп с шампиньонами, куриный жульен, мясо под соусом. На десерт: – мороженое и ягодный пирог.

После обеда Борис отвёл Анюту в кабинет Глеба и вручил ей адрес её мамы, Галеас Брониус: – «Афины, 14 Фемистокл София, телефон + 39 926 117-58-12». Глядя на бумагу, у неё сразу же застучало учащённо сердце.

– Спасибо, – поблагодарила она отца.

– Был рад сделать для тебя что -то полезное. Знаешь, что удалось ещё выяснить?

– Что?

– Однажды мужской монастырь приютил двух мальчиков. Может быть ты слышала эту историю? Дети были погодками, а через несколько лет их передали в приёмную семью, где мальчишки узнали, что они братья, а приёмные отец и мать их родные родители.

– Хоть у кого-то всё хорошо закончилось.

– Да, согласен. Ты главное сама не расстраивайся, я думаю ты сможешь наладить контакт с матерью, – после этих слов Борис обнял дочь.

Он растил её с десяти лет, нёс за неё ответственность, переживал за неё и любил всем сердцем по-отцовски.

Анюта записку с адресом убрала в ящик рабочего стола Глеба, для надёжности, после чего они вернулись обратно к столу, где шла оживленная беседа между Светланой, Мишей, Глебом и Надеждой. У Лизы был скучноватый вид, а Ангелина вообще смотрелась без настроения, а всё потому, что Борис перед тем, как выходить из дому отобрал у них телефоны.

– Я заключила договор с одной крупной российской косметической компанией. Тестировать их косметику и рекламировать в журнале, – могу поделиться косметикой, – предложила Светлана Анюте, которая обратно присоединилась к столу.

– Да мне не надо. Я редко пользуюсь, – отказалась Анюта, которая временами вообще забывала подкраситься.

– Смотри сама, если что, приезжай и выбери себе, что надо. Там и крема, шампуни, бальзамы, молочко для тела.

– Спасибо, подумаю над твоим предложением, – взяла себе на заметку младшая сестра.

– Сегодня хорошая погода, земля просохла, может выйдем на лужайку во двор? – предложил всем Глеб.

Вся компания дружно согласилась. Накинув куртки, они вышли во внутренний дворик и разбежались кто куда. Женская половина разместилась в беседке, а мужчины, вместе мальчишками, встали около небольшого прудика.

– Рыба больше не плавает? – понял Борис, глядя на высохший пруд.

– Уж как два года забросили, – ответил Глеб, – наверное просто зальём и насадим кувшинками, лилиями, ещё чем ни будь.

– Ну тоже хорошо, красиво, но рыба когда-то тут водилась у тебя отменная, – оценил друг, партнёр, родственник и дед в одном лице.

А Михаил провёл для желающих экскурсию по своим насаждения. Тут он посадил тюльпанчики, а там розы, нарциссы, георгины. Разрослась белая сирень, прижилась яблоня и вишня. Клумбочки с многолетние цветами, примулой и пеларгонией. В конце позвал обязательно прийти всех в гости, когда эта красота расцветёт.

8

На следующий день Анюта, набрав побольше воздуха в лёгкие, смело набрала номер телефона мамы.

Вся её смелость и решимость тут же пропали даром. Звонок обрывался короткими гудками. И в течении дня на другом конце провода без изменений. К вечеру её обескуражил этот факт, настроение упало, глаза наполнились грустью.

Когда вернулся домой Глеб, к нему подлетел Артёмка: – Папа…, – папа, а мама сегодня плакала, – поделился своими переживаниями сын.

– А где сейчас мама?

– В кабинете у тебя сидит, – подсказал сын, где искать ему маму.

– Пойдем, посмотрим, что она там грустит, – сказал Глеб и взяв за руку Артёма, стал с ним подниматься наверх.

Анюта сидела в кресле, с поджатыми к лицу коленками. Это была её любимая поза, в период плохого душевного самочувствия.

Глеб подошёл к жене и погладил своей рукой по её шелковистым, тёмным волосам.

– Не смогла дозвониться?

– Да.

– Мама, не плачь, пожалуйста, – добавил от себя Артёмка.

– Спасибо, хороший мой. Не буду, – заверила она сына и поцеловала его в щёчку.

– Тема, сыночек, ты иди пока поиграйся в своей комнате, – вежливо попросил отец. Артём послушался и ушёл, закрыв за собой дверь.

– Не расстраивайся, давай что-нибудь придумаем. Есть же адрес, можно написать письмо и после того, как придёт ответ, слетать в Грецию, – предложил, по существу, Глеб.

– Слетать в Грецию? Это же отличная идея! – зацепилась за эту мысль Анюта, подняв на Глеба свои синие, заплаканные глаза.

– Да, но сначала напиши маме письмо, надо же удостовериться, прежде чем лететь.

– В чём удостовериться? Жива она или нет? Помнит, любит ли или уж забыла, что когда – то родила меня!? Нет уж, не могу я уже больше ждать! Я полечу в Грецию и мне нужна виза! – вспылила темноволосая портретистка.

– Анюта, по-моему, ты принимаешь резкое решение. Сейчас я никак не могу с тобой отправиться за границу, так как у меня сейчас новый, интересный заказ и сроки, а без меня ты никуда не поедешь.

– Что!? – Вскочила Анюта с кресла, – я лечу, и, если ты не можешь, я лечу одна! Поэтому ты мне поможешь быстро оформить визу. У вас с Борисом каких только нет связей, чтобы оформить бумаги в короткие сроки, тем более можно воспользоваться вашим частным самолётом.

– Анюта, прошу тебя, успокойся. Для начала напиши письмо, а за это время оформим тебе шенгенскую визу, страховку, и другие документы. А, когда придёт ответ, видно будет стоит лететь в Грецию или нет. Может быть твоей маме проще будет сюда прилететь самой.

– Нет, Глеб! Я не могу больше ждать, я столько ждала! – выкрикнула Анюта и прижала руки к лицу, чтобы не видно было её слёз.

У Глеба сжалось сердце, от вида плачущей жены, он подошёл к ней и прижал к себе. Она уткнулась ему в плечо и разревелась окончательно.

– Мы всё сделаем быстро, полетишь к маме, только не плачь, прошу тебя, – сдался он.

9

Борис не одобрял решение Анюты лететь одной. В разговоре с Глебом он прямо у него спросил: – Вы, конечно, супруги, и я не имею права лезть в ваши дела, но Анюта мне всё таки дочь и потому я у тебя спрошу: – Ты вот так запросто отпускаешь её лететь одну за границу?

Глеб немного помолчал в трубку, зная, что Борис будет нервничать из-за всего этого и попытался сформировать свой ответ так, чтобы не вызвать гнев своего родственника:

– Я всё устрою. Забронирую ей гостиницу, договорюсь, чтобы от гостиницы довезли на такси до нужного адреса и обратно. Я буду с ней на связи, каждый её шаг на контроле.

– Пусть тогда ни на минуту не выключает свой телефон, как она любит это делать! – потребовал Борис.

– Да, будет обязательно держать свой телефон при себе включённым, это она мне пообещала, – заверил Глеб.

– Хорошо в таком случае, – смягчился родственник, – оформляйте документы.

Через полторы недели всё было готово. Анюта собрала в поездку небольшой чемодан, из вещей взяла лишь самый минимум. Глеб с Артёмом поехали провожать её до самолёта. При приземлении через четыре часа её должен был встретить сотрудник гостиницы «Ава», и отвезти на машине до отеля. Планировалось, что она вернётся или обычным рейсом или на частном самолёте, в течении трёх дней.

Папа и сын поцеловали на прощание наполненную надеждами маму и с добрыми пожеланиями отправили ее в полёт.

Чем ближе подлетал самолёт, тем сильнее бился пульс в теле Анюты. Виски сдавило от накалённых нервов. Расслабиться не получалось. Она старалась отвлечься, поглядывая через иллюминатор на белые кучерявые облака, думая о том, как хорошо быть облачком, беззаботно маневрировать в потоках воздуха, накапливать в себе дождинки и когда становится совсем в невмоготу, проливаться прозрачным дождиком на землю.

В ту самую минуту, когда самолёт пошёл на посадку, Анюта для себя всё решила. Она не поедет сначала в гостиницу, а поедет сразу же по адресу разыскиваемой ею мамы.

Пройдя таможню Афинского международного аэропорта, она прошла, минуя человека с табличкой из гостиницы «Ава», встречающего её, сразу на выход к такси и примкнула к очереди.

Очередь шла медленно. Поглядывая на часы, ей уже не терпелось быстрее сесть и доехать по адресу. Анюта оглядывалась по сторонам, уже сомневаясь, правильно ли она поступила? Да к тому же, новые туфли сдавили ей ноги. А поехала бы она сначала в гостиницу, смогла для начала дать отдохнуть своим ногам.

Наконец подошла её очередь. Пока водитель убирал её чемодан в багажник, она быстро села на заднее сидение.

– Здравствуйте, мне вот по этому адресу надо доехать, – обратилась она к водителю в салоне, передавая ему листок с адресом.

Шофёр молча взглянул, завёл мотор и тронулся с места по дороге Греции.

Анютино сердце в ожидании встречи замерло, а ум замолк, уже не представляя, как пройдёт встреча с самым дорогим для неё человеком на свете. Теперь уже скоро всё произойдёт и как будет, так и будет.

Она достала телефон, покрутила его в руках. Звонить или не звонить сейчас Глебу, или позвонить уже после и рассказать новости. Лучше она потом ему позвонит, а то он может не понять её, почему она не поехала сначала в гостиницу. Анюта посмотрела в автомобильное окно, где маячили богатые, комфортабельные двухэтажные, трехэтажные дома. Природа озеленилась и цвела, температура воздуха соответствовала двадцати шести, двадцати восьми градусов по Цельсию.

– Мы скоро? Спросила она у водителя. Тот кивнул головой. Меньше, чем через десять минут они остановились. Молодая портретистка увидела через окно заброшенные, недостроенные коттеджи.

– Ну, я думаю, мы не туда приехали! – воскликнула она, испугавшись. «Не может же жить её мама в недостроенных, заброшенных трущобах!?»

Водитель стал говорить что-то на греческом языке. Анюта его не понимала, прижав к себе поближе дамскую сумочку. Он тыкал пальцем в ладонь, указывая жестом на листок с адресом, что она ему показывала в начале поездки.

– Тут какая-то ошибка, мне точно не сюда! – упиралась Анюта, не зная, как ему объяснить, что он привёз её не туда.

Шофер стал выкрикивать: – Экато! Экато евро!

– Везите меня по правильному адресу! Я не заплачу! Нет! – замотала женщина головой. – Вы привезли меня не туда, здесь заброшенная стройка! – впадала в панику Анюта, вспоминая в голове английские слова. Может быть он на английском смог бы её понять? Но из памяти, как назло, вылетело всё, что она знала. Испуг заблокировал разум, зрачки расширились, глаза округлились.

Водитель, с грозным видом замахал руками в стороны, доказывая что-то своё, потом не выдержав, схватился за её сумочку и стал тянуть на себя. Анюта сжала в руках ремень сумки, не давая возможности вырвать её из рук. Нешуточная борьба за сумку образовалась между шофером и пассажиром. Мужчина, поняв, что сумку просто так не выхватить у дамочки, озлобился и ударил кулаком свою пассажирку по голове.

10

Двое мужчин возвращались к своим машинам, только что осмотрев заброшенную стройку коттеджного комплекса.

– Такой отличный комплекс, а вы мне предлагаете за это копейки! – возмущался Дориус.

– Так комплекс недостроенный! Сюда ещё сколько надо вложить денег! – стоял на своём покупатель. – И то, сколько я вам предлагаю, это не копейки, а очень хорошие деньги! Или соглашайтесь или ищите другого покупателя.

– Подождите, стойте – прервал его Дориус, когда они вышли за пределы решётчатого забора. – Там у дороги кто-то лежит! – заметил он.

Мужчины бросились на помощь.

– Анюта! – узнал Дориус в пострадавшей портретистку и нагнулся к ней. Легонько похлопав по её щекам, молодая женщина открыла глаза.

– Что с вами произошло, Анюта, откуда вы тут? – протянул ей грек руку, помогая присесть.

– Дориус? – удивилась молодая портретистка, хватаясь за голову, – голова болит сильно.

– Поехали, я отвезу вас в госпиталь. Встать можете?

Мужчины помогли её подняться на ноги. Анюта осмотрелась вокруг.

– Сумочка моя и сумка с вещами?

Но багажа нигде не было.

– Документы, деньги, телефон! Всё пропало! – всполошилась пострадавшая.

– Вам сейчас не надо нервничать, – успокоил её грек. Сначала надо в больницу.

Потенциальный покупатель помог Дориусу посадить молодую женщину в машину.

– Я наберу, – сказал напоследок грек покупателю своего недостроенного коттеджного комплекса и повёз Анюту в Афинский госпиталь.

В больнице предоставили для молодой портретистки отдельную палату. Анюте дали какую-то таблетку и ей полегчало. Травматолог после того, как посмотрел рентгеновский снимок, сказал: лёгкое сотрясение и дал совет соблюдать постельный режим, выписав напоследок рецепт.

– Дориус, мне надо позвонить Глебу. Он, наверное, жутко переживает. Одолжите мне ваш телефон.

– Конечно, держите.

Анюта набрала Глебу.

– Ну наконец ты звонишь, – услышала она нервный голос супруга. Ты в порядке, почему с другого номера звонишь?

– Глеб, со мной уже всё хорошо, – поспешила она успокоить своего мужа, – немного пошло не так. Ты только не ругайся, я звоню с телефона Дориуса. Со мной произошла небольшая беда… Я когда вышла из аэропорта, решила не откладывать и сразу поехать по адресу мамы, но таксист меня отвёз куда-то не туда. Я побоялась выходить из машины, просила отвезти меня по адресу, а он накинулся на меня и ударил кулаком по голове. Я очнулась на дороге, без документов, телефона и вещей. На моё счастье меня нашёл Дориус, портрет которого я писала весной, если помнишь.