Читать книгу Интроверт. Книга вторая - Мари Мур - Страница 2

С задумчивым видом Саймон потушил окурок в пепельнице и искренне заявил.

– Я ни хрена не понимаю.

Услышав его, Верт тяжко вздохнул. Он запустил ладонь в черные волосы на голове и взъерошил их, отчего его прическа стала крайне небрежной. Да и в целом Верт выглядел разбитым и изможденным. Будто всю ночь не отрывался от бутылки виски. Светлые серые радужки в обрамлении полопавшихся сосудов безжизненно потускнели, а под глазами немой печатью пролегли тени. Идеально сидящие пальто и рубашку Верт сменил вытянутой толстовкой и наспех наброшенной кожаной курткой.

– Что тут непонятного? – раздраженно произнес он. – Я долго думал, где нам встретиться с "клиентом". Учитывая, что в его дом не под силу пробраться, приходиться рассматривать другие варианты. Но и тут есть проблема. Практически везде: на работе, в ресторанах, клубах "клиента" сопровождает бодигард. Единственное место, где он появляется без телохранителя – это на сеансе массажа.

Верт потянулся за бутылкой виски и наполнил стакан, в котором еще не успел растаять наколотый лед, золотистой жидкостью.

– "Клиент" является частым гостем в спа салоне "Бэлла Сантэ". Эта крупная франчайзинговая сеть во всех Штатах с бассейном, залом для фитнеса, йоги и так далее. Наш всезнающий и всевидящий Теон выяснил, что в кабинетах, где проводится массаж, есть два выхода. Один для посетителей, второй для сотрудников. И, пожалуй, это наш единственный шанс, чтобы увидеться с "клиентом" с глазу на глаз.

Верт опрокинул в себя стакан виски и достал из внутреннего кармана куртки небольшую папку из плотной бумаги. Положив её на барную стойку перед Саймоном, он коротко пояснил.

– Это твои документы.

– Документы… – ошарашенно повторил Сай. – Зачем?

– Во-первых, ты не должен работать под своим именем. Во-вторых, кого попало в салоны подобного уровня не берут. Даже охранников. Каждый потенциальный сотрудник тщательно проверяется службой безопасности. Это занимает время, которого у нас катастрофически нет.

Саймон недоверчиво приоткрыл папку, выудив из нее первый попавшийся под руку документ. Им оказался паспорт, и Саймон принялся скептически разглядывать обложку на наличие каких-либо изъянов. Так и не отыскав ни одного недостатка, он посмотрел на страницу с фотографией и датой рождения. На снимке был запечатлен молодой мужчина с темно-зелеными глазами и густыми каштановыми кудрявыми волосами.

– Теону пришлось подключиться к базе данных "Бэлла Сантэ", чтобы выяснить, кто из сотрудников охраны недавно уволился по собственному желанию и с хорошими рекомендациями. Он должен быть с тобою примерно одинакового возраста и похож на тебя внешне.

– Зачем так заморачиваться? Можно же было сделать документы с кем угодно, – Саймон усмехнулся. – Хоть с Суперменом.

На реплику Саймона Теон недовольно покачал головой и поддался вперёд, уперевшись локтями в сером свитере на глянцевую поверхность столешницы. Он торопливо и вкрадчиво заговорил.

– Как думаешь, у кого выше шанс устроиться на работу? У обычного соискателя или у бывшего сотрудника, который отлично себя зарекомендовал?

В ответ Саймон неопределенно пожал плечами. За двадцать три года он ни разу не ходил на собеседование. Потому не знал подобных тонкостей.

– Теон оказался прав. Кандидатуру бывшего сотрудника служба безопасности одобрила сразу. Поздравляю, – Верт усмехнулся и похлопал Саймона по плечу. – С завтрашнего дня ты выходишь на работу.

– Что я должен сделать? – нахмурился Сай.

– Ты будешь иметь доступ к камерам наблюдения. Когда в салоне покажется "клиент", ты дашь нам сигнал, – ответил Блэквуд. – После чего подберёшься к блоку питания и отключишь систему безопасности здания. Мы с Теоном зайдём через служебный вход и пройдём по коридору для сотрудников салона. Оттуда мы попадём в кабинет массажа, где будет расслабляться "клиент".

– Я организую ему первоклассный массаж горячими камнями, – деловито ухмыльнулся Теон, подливая себе в стакан виски.

– После того, как он подпишет документы, мы покинем салон так же, как и вошли: через служебный коридор и выход, – продолжил объяснять Верт. – Как только мы скроемся, ты удалишь видео с нашим участием и включишь систему безопасности здания. На этом твоя миссия завершена.

Сай расслабленно откинулся на спинку барного стула. Ему нужно было лишь ненадолго отключить систему безопасности здания. Ничего сложного для Саймона. Единственная трудность – нужно было провернуть это не под покровом ночи, а днём в работающем салоне, полном сотрудников и посетителей.

Размышления Саймона прервала мелодия звонка. На барной стойке лежал телефон Верта, и когда на загоревшемся дисплее высветилась фотография улыбающейся девушки, Саймон на мгновение задержал дыхание.

Верту звонила она.

Блэквуд нажал "ответить", и тонкая игла сожаления пронзила грудь Сая. Ему хотелось, чтобы Берта звонила ему. Хотелось слышать её голос. Саймон был уверен, что Берта звучала, как надо. Сплошной секс по телефону: сладко, изящно, с едва различимой соблазнительной хрипотцой.

– Ты с ума сошла, – проворчал в трубку Верт. – Я не для того плачу по сотне за приём.

Он сбросил вызов, и Саймон невольно выдвинулся вперёд и серьёзно спросил.

– Что случилось?

– Всё, как обычно, – махнул рукой Верт. – Я самый безалаберный и безответственный брат. Предлагаю выпить за это.

Немного подняв в воздух стакан, Верт в миг осушил его. Затем повернулся к Саймону и пристально на него посмотрел.

– Скажи мне, Сай. Почему женщины придумывают себе что-то, а потом не получив ожидаемого, обижаются?

– Ты про что? – Саймон непонимающе взглянул на Блэквуда.

– Берта заявила, что я должен был отвезти её в клинику и посетить вместе с нею групповое занятие. Но я не мог этого обещать. Я бы никогда не согласился добровольно пойти к психологу.

– Ты выпил несколько стаканов виски, – не сдерживая негодования, спросил Саймон, – и собираешься сесть за руль? И в таком состоянии везти Берту?

Верт ещё ни разу не слышал подобный тон от Сая. Он прищурился, внимательно сканируя друга.

– До этого вечера тебе было всё равно, сколько я пью и буду ли садиться за руль. С каких пор тебя волнует пьян я или трезв? Хотя погоди, – Верт поджал губы и сосредоточился. – Тебе плевать на меня. Ты переживаешь за Берту, не так ли?

– При чем здесь Берта, – слишком резко произнес Саймон. – Нельзя садиться пьяным за руль.

На его слова Верт рассмеялся в голос.

– Честно сказать, актер из тебя и в правду хреновый. Я же вижу, как ты разоделся в шмотки от Hermes, про которые говорила сестра. Я видел, как ты не сводил глаз с ее фото на моем телефоне. Просто признайся, что тебе нравится Берта.

Саймон почувствовал, как его язык онемел. Он бы без проблем признался в том, что ему нравилась Берта. Ему не тринадцать, чтобы краснеть и смущаться при упоминании одного ее имени.

Но только, что он мог дать ей?

Она утонченная, эрудированная, из обеспеченной семьи. И он, не способный отличить Энди Уорхола от Эндрю Уайет. Не знающий терминов "сюрреализм" и "модернизм". Не имеющий понятия, кто такая Мона Лиза, и в чем секрет ее улыбки.

И хрен с ним с искусством. Самая большая проблема крылась в том, что у Сая совершенно не было опыта в отношениях.

Он слишком рано познал все "прелести" взрослой жизни, а самую волнующую, так и не открыл в полной мере. В школьные годы, когда его ровесники водили девчонок в кино, Саймон брал ночные смены в автомастерской. Когда его беззаботные одноклассники ходили на вечеринки, где знакомились и в этот же день теряли невинность, Саймону ломали нос в "Клубе бокса".

Он отчетливо помнил, как впервые выиграл бой, после которого впервые сблизился с девушкой. Она была на пару лет его старше, но намного опытнее и искушённее. Тогда Саймону исполнилось восемнадцать, но он выглядел гораздо взрослее ровесников. От постоянной физической работы и тренировок его плечи расширились и приобрели заметный рельеф. А в тёмно-зелёных глазах, напоминавших ветви английского плюща, скрывалась развитая не по годам житейская мудрость. Сай не был эрудитом или заумным всезнайкой. Но он так просто и точно судил о многих вещах, что это притягивало и располагало. Особенно противоположный пол.

Девушек подкупала не только природная привлекательность Саймона, но и его непосредственность. Он разговаривал и вел себя с ними так, будто болтал с младшей сестрой. Не строил из себя первостатейного бабника или холодного циника. Эта черта убирала барьеры в женском сознании, и Саймон сам не замечал, как в его постели оказывалась очередная хорошенькая девчонка.

Что скрывать, девушки легко сближались и так же легко покидали его голову. Саймон не строил долгоиграющие планы и не думал о ком-то больше недели.

Пока не встретил её.

Он думал о ней постоянно, и в его голове, словно в воронке, прокручивался один и тот же момент. Момент, когда Берта плакала, а он сидел за рулем и не имел представления, что ей сказать, как успокоить. Он снова и снова прогонял эту сцену по спирали и думал, как ему нужно было правильно поступить?

Может, надо было промолчать? Или произнести ободряющие слова? Или прижать так сильно, чтобы почувствовать, как ее сердце бьётся об его ребра?

Хотя, кого Саймон обманывал? Разве он на что-то способен? Он так глупо вел себя с Бертой, что все, на что хватило смелости и ума – это огрызаться, как глупому школьнику.

"Может быть, корове было больно, когда ее доили, а кукуруза страдала, когда её очищали?" – эти слова он сказал ей. Вегетарианке с суицидальными наклонностями, которая регулярно ходит к мозгоправу и имеет тягу к азартным играм.

Какой же он идиот!

Саймон зажал в зубах фильтр, чиркнул зажигалкой и глубоко затянулся. То, что творилось с ним не поддавалось никакой логике. Это нельзя было отправить в нокаут, нельзя выдернуть с проводами и отключить от системы к чертовой матери. Это смахивало на зависимость, одержимость, нездоровую манию, и Сай ничего не мог с этим поделать.

Сука, как же он желал Берту.

Он желал Берту, когда засыпал и просыпался, мечтая увидеть её, мирно дремлющую на его груди. Он желал её, когда шёл за продуктами в магазин и выбирал те кукурузные хлопья, которые предпочитала она. Он желал её, когда садился в машину, куда купил новенький ароматизатор с запахом граната. Саймон желал её даже тогда, когда занимался сексом с Ванессой.

Он бы давно расстался с консультанткой из Hermes, но у неё были светлые волнистые волосы, и она немного разговаривала по-французски. Саймон знал, что нагло пользовался девушкой и поступал эгоистично, но Ванесса сама приходила к нему домой, и её устраивало, что Сай предпочитал брать её всегда в одной позе. Когда она лежала под ним, упираясь округлыми ягодицами в его бёдра, а Саймон, пристроившись сзади, крепко держал её, совершая ритмичные толчки.

– Детка, давай… – бормочет Сай. – Скажи… Скажи что-нибудь для меня по-французски.

Одной рукой он проводит по её позвоночнику, а другой наматывает на кулак волосы, раскиданные по обнажённой спине. Сай ускоряет темп, активно двигая бёдрами, и его партнёрша что-то сбивчиво говорит на ломанном французском.

Саймон прикрывает глаза. Ему кажется, что именно Берта произносит ласкающие его слух словечки. Что его пальцы сжимают её локоны с ароматом граната, и что с её пухлых губ слетают стоны удовольствия. Он склоняется к ней, прижавшись вплотную, и отпускает волнистые волосы. Вместо них его рука обхватывает тонкую шею, а его движения внутри неё становятся замедленными, но более проникновенными. Саймон с нетерпением прикасается губами к взмокшей от испарины коже под мочкой уха и оставляют чувственный поцелуй. Он глубоко дышит, надеясь впитать её запах. Но так и не улавливает гранат.

Саймон резко распахивает глаза.

– Не останавливайся, – скулит под ним Ванесса, и Сай, сжав зубы от напряжения, издаёт недовольный рык.

Его толчки становятся грубыми, быстрыми, но он не может кончить. Саймон крепко зажмуривается, и в голове сразу вспыхивает она.

Берта озорно прищуривается и не сводит с него пронзительного взгляда. На её щеках появляется стыдливый румянец, когда она встаёт перед ним на колени и соблазнительно раскрывает губы…

Бешено пульсирующий узел внизу живота Сая достигает пика и лопается. По взмокшему телу проходит приятная истома, и Саймон запрокидывает голову и шумно выдыхает. Он с трудом сдерживается, чтобы не простонать вслух её имя.

– Ты вообще слушаешь, что я тебе говорю? – недовольный голос вернул Саймона из его спальни в бар Теона.

От неожиданности Сай вздрогнул и уставился на Верта. Сейчас он искренне надеялся, что Блэквуд не умел читать мысли. Хотя, если бы умел, Саймон давно бы получил в нос за свои грязные фантазии.

– У меня башка разболелась, – Сай попытался изобразить, как болезненно поморщился. – Что ты сказал?

Верт покачал головой и опрокинул в себя виски, не отводя от Саймона тяжёлого взгляда.

– Сестра говорила, что сегодня у них в клинике какая-то встреча, куда приходят близкие люди, члены семьи или друзья. Я хотел попросить тебя съездить с Бертой на занятие в клинику, но раз у тебя болит голова…

– Это пустяки, – перебил его Саймон. – Я приму Тайленол*.

– Уверен? Осталось полчаса, чтобы успеть забрать Берту из дома. Она не любит опаздывать, и поверь, отборный мат на французском – это наименьшее, что тебя ждёт.

– И что такого? – Саймон вскинул тёмные брови. – Я всё равно ни черта не понимаю французский.

На его фразу Верт тепло улыбнулся и сочувственно похлопал Сая по плечу.

– Удачи, – кивнул он другу на прощание.

***

Берта спустилась на подземную парковку, находившуюся рядом с домом, и уверенно направилась к красному старомодному Porsche. Раскрыв автомобильную дверцу, она уселась за руль и взглянула на себя в зеркало. Длинные густые ресницы парили над большими глазами, которые сегодня были аккуратно обведены дымчатой подводкой. Слегка пухлые губы скрывала почти невесомая нюдовая помада.

Макияж был в порядке, в отличие от того, что творилось со взглядом. Берта наблюдала за своим отражением и вместо глаз видела две безжизненные серые дыры. Как у трупа.

Прошёл месяц с тех пор, как Берта покинула гостиницу Джорджа. И за этот месяц она больше всего ощущала свою неполноценность. Берте было тяжело, она хотела вернуть себе то состояние, которое устраивало её два года. Два года она пыталась быть самодостаточной и свободной. Не переживала эмоциональные всплески, с холодной головой управляла своими чувствами и оставалась спокойной. Такую тактику Берта выбрала неспроста.

Однажды она впустила в свою голову и сердце мужчину, а он её больно предал. А точнее чуть не убил. После этого Берта поклялась, что больше ни один представитель сильной половины человечества не сможет с нею так обойтись. Она сама никого не подпустит. Даже до своего тела Берта не допускала больше одного раза. Она не нарушала правила: один мужчина равно одна ночь. Берта на корню искореняла привязанности, чтобы наверняка сохранить абсолютное хладнокровие и безразличие.

Но внезапно появившаяся тоска стала изъедать Берту, и ничего не помогало заполнить ту пустоту, образовавшуюся внутри. Ни шоппинг, ни покер, ни секс. И если первый и второй пункт Берта выполняла на автомате, то с последним ей пришлось попрощаться. Её тело перестало отзываться, когда Берту касались другие мужчины. Будто у неё произошёл некроз кожи, а она сама стала мёртвой.

На этой неделе Берта два раза ходила на свидания, и оба молодых человека были красивыми и не женатыми. За их плечами стоял высокий достаток и толпа сходящих с ума барышень. Весьма стандартно и скучно, но не на то был расчёт.

Прикрыв глаза, Берта пыталась выцедить из их жестов хоть что-то, но всё бестолку. Она совершенно ничего не испытывала. Ни удовольствия, ни отторжения. Тело не подавало сигналов, и Берта испуганно сбежала с обоих свиданий.

Она знала, как полезен секс для человека. От близости в гипофизе возникают сигналы, стимулирующие выработку иммуноглобулина. Это повышает иммунитет. А ещё регулярный половой акт нормализует артериальное давление. Сухие научные факты, но Берта была уверена, что достижениями науки нельзя пренебрегать. Кроме этого, отсутствие сексуальной разрядки мешало спокойно жить. Любая мелочь приводила Берту в бешенство, а сидящая изнутри тоска так усилилась, что хотелось взвыть.

– La vache!** – не пытаясь скрыть своего раздражения, она ударила по рулю.

Даже любимая машина подвела её. Вместо того, чтобы облегчить участь своей владелицы, Porsche отказывался заводиться. Теперь придётся ехать в клинику на такси. Верт ясно дал понять, что на занятие он не явится и не заедет за ней. Берта вытащила из миниатюрной сумочки телефон, чтобы запустить uber, но на подземном паркинге отсутствовала сеть.

Покинув машину, Берта со злостью хлопнула дверцей. И какой идиот придумал устраивать в клинике для зависимых дни знакомства? Психолог что-то говорил о создании благоприятной и душевной атмосферы, но Берте было абсолютно плевать, с кем дружат или живут другие участники группы.

Она раздражённо зашагала вдоль припаркованных в ряд машин, как услышала за спиной визг тормозов. Обернувшись, Берта увидела подъехавший Mercedes, затем разглядела водителя и после этого разочарованно вздохнула.

И на что рассчитывал её старший брат, прислав вместо себя бестолкового дружка? Который не знает, что такое сюрреализм. Который думает, что Техасский Холдем – это психологическое расстройство. Верт выжил из ума, раз считает, что она явится в клинику в сопровождении кудрявого кретина. Пускай даже весьма симпатичного.

Саймон вышел из машины, и, к своему огорчению, Берта отметила, что одежда, которую он выбрал, была явно дорогой. Марку пальто и обуви она определила моментально.

– Верт сказал, что начало занятия в семь. Осталось пятнадцать минут, чтобы добраться до клиники, – Саймон открыл перед Бертой заднюю дверь и выжидающе взглянул на неё.

В ответ Берта язвительно улыбнулась. Кажется, она только что пообещала себе, что никуда не поедет с другом брата? К чёрту! Она доведёт кудрявого до трясучки, и тот пожалуется во всех подробностях Верту. И брат больше не рискнёт никого за ней присылать.

Со скучающим видом Берта прошла мимо Саймона и медленно обогнула автомобиль со стороны капота.

– Я сяду спереди, – промурлыкала она, открывая пассажирскую дверь.

Когда её длинная нога, облачённая в высокий замшевый сапожок, оказалась в салоне, Берта распахнула пальто и незаметно расстегнула пару верхних пуговиц блузки.

Держись кудрявый, игра началась.

***

– Ты кретин, Верт. Ты просто идиот и придурок, – Теон зарылся лицом в ладони и покачал головой. – Я просмотрел записи с камер наблюдения в подъезде. Объясни, какого хрена ты пришёл ко мне домой и спугнул Алису? А потом побежал за ней и упустил?

Верт потянулся к бутылке виски, но стоящий у бара Теон мигом присёк его попытку наполнить стакан алкоголем.

– Лучше скажи, почему ты оставил Алису одну в своей квартире? – Верт недовольно уставился на Теона. – Вдруг она нашла то, чего не должна?

Лучшая защита – нападение. Не совсем честный ход, но Верт не знал, как ему ещё уйти от вполне разумных вопросов Теона. Признаться в том, что в его голове творится черт знает что, совсем не хотелось.

– В моей квартире всё чисто. Даже федералы ничего не найдут, – без колебаний ответил Теон. – А вот ты, мой дорогой друг, ведёшь себя непрофессионально. Ты знаешь, что тебе нельзя быть с Алисой. Связываться с дочерью мистера Сильвера, как минимум, глупо и опрометчиво.

Теон попытался привести в порядок взъерошенные светлые волосы на голове, но голубые глаза всё ещё пылали, выдавая внутреннюю ярость. Он по-настоящему злился на друга. Верт всегда держал всё под контролем и не ставил под удар их безопасность. И что теперь? Теперь он сидел перед ним, и от одного его вида Теону хотелось плеваться. Блэквуд выглядел разбитым, измотанным и надломленным. И всё из-за какой-то девчонки!

– Я понимаю, что она тебя привлекает. Запретный плод и тому подобная чушь, – Теон брезгливо поморщился. – Только не надейся, что она чем-то отличается от других девушек. Переспи с ней, убедись в этом и забудь.

– Хватит! – процедил Верт.

Теон не успел и слова произнести в ответ. Верт раздражённо дёрнулся, вытащив из кармана куртки нож. Руки всё ещё ныли после ночи, когда он молотил стену, но проигнорировав боль, Верт резко взмахнул кистью. Блестящее лезвие со свистом пролетело мимо головы ошарашенного Теона и с глухим ударом воткнулось в деревянную балку, висевшую рядом с полками с выпивкой.

Теон застыл на месте. Только его обеспокоенный взгляд метался от ножа к Блэквуду. Наконец, временное оцепенение покинуло его, и он взвыл с британским акцентом.

– Что это, мать твою, было?

Протяжно вздохнув, Верт запустил пальцы в волосы и упёрся локтями в столешницу. С тех пор, как Алиса сбежала от него, прошло два дня. Два дня, и его крышу снесло окончательно. Одна мысль, что Алиса больше не подпустит его к себе, делала Верта безумным. Ему хотелось уничтожить самого себя. Беспробудно пить, чтобы не испытывать ненависть и отвращение к самому себе, которые на пару давили его тугой удавкой.

Верт бы отдал всё, что у него было, лишь бы отыскать Алису, прижать к себе и вымаливать её прощение до хрипоты. Но он принёс ей столько горечи, что целой жизни не хватит, чтобы заслужить её снисхождение.

– Мне самому ничего не понятно, Теон, – искреннее признался Верт. – Я стал ненормальным. Моё отношение к Алисе ненормальное. То, что происходит со мной ненормально. Я знаю, что ставлю под угрозу нас и нашу работу и за это себя презираю. Но я ничего не могу с собою поделать. Мне кажется, что я одержим ею. Мне нужна она.

От подобного признания Теон растерялся. Усевшись на барный стул, он судорожно соображал, как выйти из сложившейся ситуации с наименьшими потерями.

– У нас впереди серьёзная вылазка, а ты расклеился. Что ты намерен делать?

– Я хочу помочь ей. Хочу привезти Алису и её отца в дом Берты. И постараться, чтобы мистер Сильвер поскорее выздоровел.

– Зачем тебе это нужно? – Теон вскинул брови.

– Потому что она не заслуживает того дерьма, которое я ей причинил, – злобно ответил Верт. – Которое мы ей причинили.

– Только не впутывай меня в свои внезапно проснувшиеся угрызения совести, ясно? – Теон скрестил на груди руки. – Я просто выполнял свою работу.

– Ты перегнул палку. Её отец готов был всё подписать, но ты снова и снова избивал его гребаной клюшкой для гольфа!

– Тише! – Теон шикнул на Блэквуда и покосился в сторону посетителей на другом конце бара. Несколько молодых людей оживлённо разговаривали и не обратили внимания на выкрик Верта. – На любезности не было времени. Нужно было всё сделать по-быстрому, иначе бы приехала полиция. Хватит упрекать меня и мои методы из-за своих душевных терзаний.

Всю жизнь Теон приравнивал привязанность к кому-то за слабость. Как огня, он боялся оказаться зависимым от одного человека, из-за которого не был бы волен над своими действиями и чувствами. Свои эмоции он выплёскивал на работе, и ему хватало этого. Всё остальное время Теон пребывал в холодном рассудке и эмоциональном спокойствии. Он считал, что Верт той же породы. Но сейчас его друг представлял собой жалкое зрелище, и Теон ещё больше убедился в своей правоте: когда тебя никто не волнует – жить намного легче.

Теон снова взглянул на гостей бара, которые продолжали что-то бурно обсуждать. Он напряжённо думал, как выбить из Верта всю чушь с эмоциональными потрясениями. Может быть, нужно помочь найти другу девчонку? Чтобы он думал об успехе операции, а не о том, как отыскать Алису?

– Кажется, я догадываюсь, где может скрываться Алиса, – сощурив голубые глаза, медленно произнёс Теон. – Я просмотрел её историю сделок по карточке. Вчера вечером она совершала покупку в аптеке недалеко от Парк Стрит. На этой улице находится трёхзвездочная гостиница.

Блэквуд переварил сказанные Теоном слова, после чего подскочил с барного стула. Его самообладание было на нуле. Крепко сцепив зубы, он с трудом сдерживался, чтобы не дать другу в морду.

– Твою мать, Теон! – воскликнул Верт, сжав кулаки. – Ты не мог сказать об этом раньше?

Резко повернувшись, он стремительно направился к выходу.

Теон спокойно глядел в его спину, решив, что всё-таки он поступил правильно. Когда Верт наиграется с девчонкой, то снова окунётся в работу.

Тайленол* – обезболивающее в США на основе парацетамола.

La vache** – переводе с французского "Черт побери".