Читать книгу Голос 1 - Мари Усевич - Страница 9

– Ты уверена, что тема раскрыта от и до?

Кристина с опаской глянула на скоросшиватель с докладом и вспоминала угрозы Пирса, ведь он в лучшем случае может не заплатить, если что–то не понравится преподавателю, а в худшем – прикопать в какой–нибудь яме.

– Уверена, – бодро кивнула Виктория, откинув назад свои шелковистые пряди. – Это не самая сложная тема. Рассуждай себе по факту, приводи примеры и делай выводы, которые до меня уже были сделаны, только своими словами. За работу я уверена на все сто, а вот заказчик кажется опасным человеком. Таких людей нужно обходить стороной, но признаю, что загнана обстоятельствами и в этом темном углу мне нечем дышать…

Иногда проговаривание проблем вслух помогало в переоценке своих сил и морально укрепляло дух перед жизненными каньонами, которые предстояло перепрыгивать.

– Вообще–то Пирс хорошо платил тому, кто писал все его работы раньше, – напомнила Кристина, силясь вспомнить имя этого парня, но так и не смогла. Возможно, она и не знала это имени, которое просто обязано находиться под грифом «секретно». – Говорят, что они повздорили и Пирс указал ему на дверь, а Картайзеру позарез нужен еще один мега–мозг, ведь он на финише. Нам повезло, что нас не опередили, ведь Пирс платежеспособен, не скуп, но прижимист. Говорят, что он лишь не глядя оплачивает психологов для своих бывших, а в остальном семь раз отмерит. В этом докладе ты должна раскрыться полностью, иначе он забракует и включит… Виктория… – неожиданно для подруги замялась Кристина, отводя взгляд в сторону. – Он попросил твою фотку…

– Что? Зачем это? – насторожилась девушка, в глубине души опасавшаяся его наклонностей и слабостей, которые так четко писывала Мила.

– Вроде что–то упоминал об интеллекте в глазах… – будто оправдываясь, промямлила Кристина, нелепо растягивая губы.

– Нет! Никаких бумажных носителей!

– Тогда покажу ему нашу совместную фотку в Инстаграме, хорошо? Совсем инкогнито остаться по любому не получится! Мы же не в семнадцатом веке!

Виктория понимала, что если он захочет и дальше сотрудничать, то на встречи придется ходить уже ей самой. Лишь бы только преподаватель остался доволен работой!

– Показывай, – обреченно выдохнула Виктория, чувствуя, как волосы шевелятся даже там, где их нет. – Но не раньше, чем он заплатит, хорошо? Обещаешь?

Кристина довольно улыбнулась на все тридцать два и убежала в клуб отдавать доклад Пирсу, который назначил срок в неделю. Прошло всего четыре дня, но Виктория не хотела больше ничего добавлять или корректировать.

Кристина вновь сморщила свой носик, как только переступила порог клуба и почувствовала густой запах дыма от сигарет. Здесь вроде обычно не курят, но вероятно сегодня тусят представители золотой молодежи, которым все можно, потому как они платят баснословные деньги за вход, не говоря о напитках. Кто пьет, кто танцует. Они с девчонками раньше любили сюда ходить из–за отборной музыки и клевого диджея. В свете лазерных огней и под хорошую музыку легко забыться и раствориться в атмосфере беззаботной радости от очередного легкого вечера в компании отвязных однокурсников. Но после того, как Кристина познакомилась с Джоном, ее интерес к подобным вылазкам заметно снизился, а после последнего прихода сюда и встречи с самим хозяином клуба, желание упало до нуля. Прискорбнее всего то, что всегда есть то самое НО – нужда в деньгах, которые для них может заработать только Виктория, прибегая к помощи посредника в ее лице.

– Босс ждет. За мной, – проскрежетало у уха Кристины, как только она вошла в здание. Без сомнения, ее ждали и вся охрана выштудирована узнавать девушку даже по походке.

Выбор одежды на сегодня для похода в это злачное место был не велик. Что–то скучное, темное и закрытое. Обычный джинсовый комбинезон в ее гардеробе оказался кстати, хотя она его приобретала для вылазки на природу, а не для похода в ночные клубы.

– Девочка, ты помнишь мои условия? – раздалось из темного угла закрытой матовым стеклом вип–зоны, где находился сам хозяин.

Девушка завернула за угол и увидела Пирса, собственной персоной полулежащего на кожаном диване. Картайзер будто ждал ее, уединившись в этом темном углу и совмещая курение кальяна с назойливыми мыслями о своем будущем, которое в редких случаях от кого–то зависит. Сейчас оно частично в новых руках, потому что прежние он на эмоциях отрезал. Так считал он. А Картер – по–своему. Оба погорячились, соперничая в мелочах. Отрезал, а теперь пришить пытается другие руки, покладистые, но не исключает возможности, что трансплантация провалится и придется в кротчайшие сроки возвращать прежние. Гордостью поступаться ему еще не приходилось, поэтому он надеялся, что и не придется.

Сконцентрироваться на Кристине пришлось с некоторой неохотой. Эта малышка не выглядела способной, и, вероятнее всего, имела такую же посредственную подругу, доверившись которой можно распрощаться со своей репутацией. Все как–то шло под откос. Ему ничего не стоило найти писаку из преподавательского состава другого ВУЗа, но связи профессуры между собой имели сеть не менее глобальную, чем всемирная паутина. Да и отец не самый глупый человек. Кто–нибудь из знакомых обязательно доложит, что его отпрыск на самом деле дурит ему голову и лишь делает вид, что срывает звезды на небосклоне знаний. Пирс и сам понимал, что нужно выкладываться по полной, но для себя давно решил, что развитие клуба для него стоит на ступень выше, чем наличие ненужного мусора в голове, который вряд ли когда пригодится ему по жизни. Но амбициозность в натуре диктовала свои условия. Красный диплом об окончании ВУЗа нужен был в том числе и для поднятия в отцовских глазах своего авторитета. Также Пирс считал, что все равно за финишем в обучении ничего глобального не стоит. Преподавать, как и изобретать что–то он не собирался, поэтому не было смысла лезть из кожи вон. Единственное, что его действительно напрягало – пониженная самооценка в те минуты, когда он пытался разобраться в написанной Картером работе и не мог до конца понять смысл текста, считая этот момент ловушкой от автора. Но после выслушивания хвалебных од со стороны научного руководителя, остывал, считая свои надуманные мысли какой–то манией, от которой необходимо излечиться. Навязчивые мысли все чаще посещали его, и забыться на время получалось лишь при помощи других патологических увлеченностей. Такой страстью для него была его грязная интимная игра с одной из подружек в его святая святых – зеркальной комнате, которую он однажды увидел в подвале здания, которое выбирал для открытия своего ночного клуба. Не понимая предназначения этой комнаты, он по наитию доработал ее в колыбель своих желаний. Это тайное помещение с комнатой для видеозаписей выглядело шикарно только для него, а для посвященных в это таинство – несколько пугающе. Охрана косилась. Новые партнерши не всегда соглашались на сексуальные эксперименты, а Пирс все равно находил тех, кому игры приходились по вкусу. Временами он и сам считал, что нездоровые наклонности нужно лечить, но, с другой стороны, если действо нравится обоим, то в этом нет ничего предосудительного.

Освещение внутри тайной комнаты было приглушенным, разноцветным и раздражающе мерцающим, способным у чувствительного человека вызвать серию эпилептических приступов. Пирс заметил, что это его световое излишество лишь нарушает идиллию уединения и поэтому практически не пользовался им. Зато посреди помещения на гладком сверкающем мраморном полу лежала огромная шкура белого медведя, которая нереально возбуждала, придавая игре большую пикантность и остроту. В смежной комнате располагалась ванная, которая была нереальной красоты в голубых тонах под морское дно и огромным джакузи посреди нее. Пирс слишком увлекся и эту комнату тоже сделал с зеркальными стенами, которые он позже посчитал лишними. На его счастье переделывать этот момент не пришлось, ведь при наборе горячей ванны, зеркальные стены запотевали и становились матовыми, что вполне устраивало. Но и некую опасность таило в себе это сооружение, ведь находясь ниже подвального помещения, эта эротическая фантазия являлась в каком–то смысле ловушкой, ведь все зависело от электричества, которое и обогревало помещение, и доставляло воздух по вытяжке и приводило в движение скрытый лифт. Любая банальная поломка в виде замыкания могла привести к гибели находящихся в этой комнате людей. Слава Богу, подобных моментов не возникало. Пожарная инспекция просто не знала о наличия секретного этажа. Отсюда и не был продуман план действий при чрезвычайных ситуациях. Но об этом Пирс старался с халатностью и небрежностью не думать.

Парень отвлекся от своих мыслей. Его плывущий взгляд остановился на тихо стоящей Кристине, нервно сжимающей в руках папку с докладом. Пирс немного оживился, сосредоточившись на лице девушки, и отложил в сторону свое пустое занятие.

Вероятно, он действительно сильно заинтересован, подумала она, в ответ оценивая хозяина клуба, будто и не встречалась с ним до этого момента. Неподдельный интерес Пирса, проявляющийся в секундном оцепенении и задержке дыхания, переходящим в рваное, облегчал дело, но всего на пятьдесят процентов. Остальные же проценты в руках преподавателя, который просто обязан оценить работу Виктории, иначе…

– Так ты помнишь условия? – продублировал вопрос Картайзер, будто не он сам завис на некоторое время.

– Конечно… Тема достаточно широко раскрыта. Так как на счет оплаты?

Кристина быстро перешла к финансовому вопросу, что вызвало легкое циничное подергивание губ парня.

– А как на счет фото? – снисходительно усмехнувшись, прямо спросил он.

Девушка помнила слова Виктории, которая сомневалась, что Пирс сдержит слово, поэтому озвучила желание подруги.

– Только если сделка состоится. А до этого…

– Мне ничего не стоит и так узнать кто писака… – спокойно выдохнул он, давая себе отчет, что возможно имеет дело с синими чулками, падающими в обморок от жаргонных слов, не говоря о крепких фразах. Однако же он имел слабость и безмерное терпение к мышкам, которые предпочитают сидеть по домам и грызть гранит науки, а не шляться по таким темным дырам, как его клуб. Но и без разбитных он не представлял свою жизнь, потакая своим желаниям и порокам. – Так уж и быть, принимаю твои условия, а вы молитесь, чтобы препод остался доволен.

– Молились четыре дня… – дерзко фыркнула Кристина, и тут же прикусила язык.

Пирс видел, что девушка не спасовала и смело отразила его отрицательную энергетику. В его глазах Кристина не походила на очередную чику, стремящуюся во всем угодить. Поэтому редкое уважение зашевелилось внутри него, и он оставил свои намерения грязно затрагивать ее.

– Милена свяжется с тобой. А пока ты свободна. И помните, что это испытательная работа. Только ас справится за считанные дни… Неужели твоя подруга так уверенна в своих силах? Не дай бог это подмочит мой авторитет в глазах…

– Я ручаюсь! – с большей дерзостью, практически огрызаясь, проговорила Кристина. Никто не должен сомневаться в Виктории! Она и сама никак не могла уместить в голове тот факт, что подруга, имея высшие балы по многим дисциплинам, так и не смогла поступить на бюджет.

– Смело… Хочется верить, иначе…

Девушка не стала выслушивать пафосную речь надменного ублюдка и выскочила из клуба быстрее, чем за ней успели увязаться выпившие парни, ищущие ночного сексуального приключения. Страх был настолько диким, что Кристина беспрестанно оглядывалась, пока бежала к парковке, где стояло множество такси. Ее уже не на шутку начинала пугать затея связаться с Пирсом, но другого выхода в считанные дни до конечного срока оплаты за обучение девушка не видела. Пусть Виктория и легче нее относилась к мысли, что им ничего не заплатят, но сам факт круглосуточного труда подруги на протяжении четырех дней заставлял Кристину устыдиться своего пассивного отношения к учебе, ведь она сама думала лишь о факте получения диплома, а не о знаниях, которые приобретет за годы обучения.

Картайзер протянул руку и взял лежащую на столе папку с докладом. Что–то отталкивало его от намерения открыть и просмотреть по диагонали содержимое, но парень все же пересилил себя. Прочтя три листа, складки на лбу Пирса разгладились, потому что этот стиль написания ему более импонировал, чем забубенные витиеватые фразочки Картера.

И вот час икс настал. Картайзер раньше срока принес работу преподавателю, чьи платья со временем становились все короче.

Пирс ни разу не моргнул с того момента, как преподаватель социологии задумчиво протянула:

– Спасибо, вам, – благодарно улыбаясь, мурлыкнула Анжела. – Очень выручили. Признаюсь, это была моя личная просьба. Случается, что и нам нужна помощь. Объем обязанностей большой, а времени мало… Но я по привычке пропустила диск с текстом через программу антиплагиат…

Пирс нахмурился, потому что такая долгая пауза, какую допустила Анжела, неуместна во время благодарственной речи.

– Как говорится, придумать что–то новое невозможно, – скопировав ее же тон, парировал Картайзер. – Все выводы уже сделаны до нас.

– Ты безусловно прав, но… Не мне тебе объяснять, что показатели процента оригинальности текста стоят на одном уровне с грамотностью самой работы. Сожалею, но текст твоей работы оригинален лишь на четверть из ста возможных процентов… Как так получилось?

Актриса из Анжелы была отвратительная, но Пирс не заметил игры. У него потемнело в глазах, и скрытая ярость стерла настоящий момент. Он будто прирос к месту, на котором стоял, а в белках глаз начали лопаться мелкие капилляры. Его невозмутимый вид портила лишь вена на виске, которая непомерно вздулась и выдавала его эмоциональный накал с потрохами.

– Мне переписать? – сдавленно прошептал он.

– Нет! – горячо возразила Анжела и поспешно вскочила с кресла, пытаясь деловито общаться с парнем, хотя он был слишком хорош внешне, чтобы ее сексуальность не пыталась вылезти наружу. Она была влюблена в Картера, но он был холоден в отличие от Пирса, который фанил тестостероном в радиусе километра. Ну как тут оставаться невозмутимой? – Ни в коем случае… Мы же не на конкурс готовили, а просто для одного важного дня в череде длинных серых будней преподавателя. Кофе?

Анжела легко лгала, но не в этот раз. Работа Пирса действительно оказалась очень достойной. Процент оригинальности был высоким, и изложение текста было иным – не сравнить с предыдущими работами, что говорило о новом неизвестном ей человеке, который явно не учился в их институте, иначе она бы знала, ведь за редким исключением трудолюбивые студенты проходили мимо нее. Картер вновь прав. Такой стиль в написании текста она могла встретить лишь в… Вернее это был симбиоз научного и художественного стилей. В работе прослеживался колоссальный багаж знаний, но незрелость в некоторых проскальзывающих моментах все–таки указывала на юность и отсутствие опыта.

Гипотезы множились в геометрической прогрессии и тут же таяли, и лишь некоторые были достойны рассмотрения. Многое указывало, что автор доклада Пирса был не из их института либо кем–то из первокурсников, которые еще не приступили к учебе в новом году. Занятия еще не начались, и вычислить этого человека будет крайне трудно, пока студенты не сдадут свои первые работы. А узнать, кто этот загадочный докладчик, было нереально интересно, ведь ровня себе в принципе встречается не часто. И единственным, кто смог захватить ее разум полностью, как ученого и как женщину, был Картер.

На секунду Анжела задумалась. Она уже знала имя девушки, с которой начал общаться Пирс скорее всего по причине помощи в подготовке доклада. Анжела в первый день получения информации выяснила, что та девчонка, проучившись первый курс, не блистала знаниями и значит не могла быть тайным автором.

– Нет… – протянул Пирс и попятился на ватных ногах назад. Ему захотелось, чтобы этих стерв, которые вздумали пошутить над ним, за волосы приволокли в клуб и заставили обслуживать всех его ребят. Картайзер уже представил, как они до хрипоты будут просить прощения, ведь стоит Анжеле открыть рот, рассказав об этом инциденте, как полетят в тартарары все его многолетние заслуги. Он, конечно, поступил опрометчиво, что пошел на поводу у своего эго и разорвал многолетние взаимовыгодные отношения с Картером, но тот много стал о себе мнить, а не должен был прыгать выше, чем ему позволит сам Пирс!

– Зачем так напрягаться!? – неожиданно очнулась Анжела, переставая изображать надменность. Она встала со стула и плавно начала сокращать расстояние между ними до минимума. Ей казалось, что легкие, но настойчивые поглаживания по напряженным плечам снимут красную пелену с его глаз. – Я же сказала как благодарна тебе, а остальное пустое! Обычная профессиональная деформация, не более! Извини, что пропустила текст через программу антиплагиат. Я не должна была этого делать или говорить об этом тебе. Прости, если сможешь, – томно заключила женщина, плененная диким и необузданным взглядом потемневших глаз студента. И почему ее мужчины не такие горячие? Не зря говорят, что за центр возбуждения и агрессии отвечает один участок мозга. Пирс сейчас выглядел потрясающе в ее горячем взгляде, так жаждущем ответной реакции на ее голод. – Что я могу сделать для тебя?

Картайзер был зол, как дикий зверь. В его голове дико застучало и разум помутился. Он даже не помнил как все произошло… Он просто поддался нежности Анжелы и своим эмоциям, которые били через край, требуя выброса энергии. Он не заметил, как ответил на неожиданный мягкий поцелуй преподавательницы. Перед лицом маячила пелена гнева, которая обещала исчезнуть лишь в одном случае.

Анжела же не испугалась реакции Пирса, когда он набросился на нее словно она была единственной женщиной на планете. Ох, как же ей хотелось быть таковой только для Картера! Боль в ней самой вырвалась наружу и, как и Пирсу, обещала исчезнуть лишь в единственном случае…

Анжела успела прочесть в глазах парня низменные инстинкты и нечеловеческий гнев, который мог навредить юному дарованию – его новому автору письменных работ. Вина за глупость в секунду охватила Анжелу, и она поспешила исправить ситуацию жаркими объятиями. Время исчезло, как только она вплотную приблизилась к сгустку витавшего в воздухе тестостерона, отключивший ее ощущение времени и пространства. Была только она и он, понимающий ее на внеземном уровне, а вернее – на низменном.

Ошибка это была или нет, но где тонко – там и рвется. Сближение с Пирсом произошло по типу столкновения двух пролетающих мимо метеоритов, внезапно поменявших свое направление и врезавшихся друг в друга со скоростью света. Обоим необходимо было почувствовать невесомость и отрешенность от насущных проблем, которые внезапно возникли не просто так, а под действием магнитного поля доминирующей планеты – Картера Каллахана, пожирающего все на своем пути. Первой жертвой стала Анжела, влюбившаяся по уши в молодого студента. Затем список пополнился и в него вошли преподаватели нескольких кафедр. Парень медленно, но верно шел к вершинам и вскоре оказался на коне. Теперь вот он добрался и до Пирса Картайзера, которому он помогал, а по сути, все глубже и глубже закапывал, имея всевозможные козыри и возможность держать ленивого мажора за жабры. Вот и настал тот момент, когда Пирс потихоньку лишался кислорода. В минуты злости или отчаяния каждый уязвим, и в первую очередь перед самим собой. Пирс самостоятельно спилил сук, на котором сидел, а Анжела лишь временное миражеподобное утешение, которое забудется в первый час после расставания.

И вот этот час настал. Картайзер ушел, подарив женщине минуты душевного покоя и мнимого счастья, которое она испытала представляя вместо настоящего любовника своего любимого студента. Мозг Анжелы быстро отключился, дав себе слабину перед Пирсом, но потом с той же скоростью включился, осознавая полнейший крах своих надежд, ведь сегодняшнее моральное падение уже не стереть и не закрасить.

Остается только жить воспоминаниями о долгожданном моменте, когда можно протянуть руку и схватить цель, и который по итогу безалаберно упущен…

После того как Картер ушел из ее кабинета, Анжела еще долго не могла справиться со своим разбушевавшемся либидо. Парень волновал ее еще с первого курса, когда она еще была молодым начинающим специалистом. А его приход к ней по личной просьбе более чем один раз за последнюю неделю и невероятная магия этих серых бездонных глаз довели до дрожи ее железную волю. Несколько попыток построить романтические отношения с привлекательными мужчинами не приводили к намеченному результату, который содержал бы полное отсутствие мыслей и желаний о загадочном Картере, не подпускавшего к себе ближе, чем на сотню миль… А был ли вообще кто–то, кто имел доступ к его ментальному телу, не говоря о физическом?

Голос Картера с первых дней звучал в ее голове набатом, хоть и был подобно песне. Прилипчивой песне, которая залипала в мозгу и навящево сверлила изнутри, подобно инструменту для трепанации. Иногда женщине казалось, что она сходит с ума, а на самом деле это была обычная неудовлетворенность от желания обладать тем, по ком болит душа…

Каждым звуком своего тембра он ласкал ее нервы и заставлял петь вместе с ее телом в унисон. Ради Картера Анжела была готова на все, но проклятое либидо не могло угомониться, мечась в желании украсть его у всех, заперев в подвале своего дома. Невзаимная всепоглощающая любовь сделала из Анжелы неврастеничку. Но что поделать, если Картер навсегда остается для нее далек, как звезды? Как бы не было горько, а даже при исполнении ее маниакальных желаний ей бы не стало легче. И она это осознавала, ведь ей нужно было не только его тело, но и душа…

Казалось, на планете нет более мечущейся души, чем у Анжелы, но столкновение двух блуждающих метеоритов оказалось разрушительным не только для нее.

Внутри Пирса тоже все бушевало, но иначе. Даже часы, проведенные с безбашенной молодящейся училкой не принесли особого расслабления, потому как ее слова все еще крутились в мозгу и прожигали его насквозь. Процент оригинальности ниже плинтуса!? Как же он налажал! И все из–за того, что в тот день, когда поссорился с Картером, впервые чтобы снять стресс, попробовал кое-что… Отсюда и чувство всемогущества и самоуверенности. И еще одно обстоятельство колотило его нутро – Анжела не сможет вечно молчать! Да уж, эта внезапная необдуманная интрижка скоро обоим надоест! Он бы никогда не посмотрел в сторону престарелой девы, одевающейся для студентов, как девочка по вызову, если бы не обличающий его факт – он не тот, за кого себя выдает, и его знания ничего не стоят…

После туманных утех Пирс, как сомнамбула, вернулся в свою квартиру, совершенно не помня дороги. Память играла с ним, подкидывая короткие эпизоды прошедшего дня. Он машинально скидывал с себя вещи, пропахшие тошнотворно–приторными духами Анжелы, и долго стоял под потоками горячей воды, которой ни за что не смыть унижение, ведь он впервые подвергся ему только благодаря Каллахану! Впервые после очередной своей низменной блажи, Пирсу стало тошно от себя самого и невыносимо гадко. Наличие совести не входило в список его личностных качеств, но тогда что же внутри так высоко подняло голову? А может просто кто–то впервые крепко взял его за одно место? Если о его искусной лжи и притворстве узнают в институте, то в конечном счете сорвется диплом с отличием и, как следствие, отец отберет его клуб – единственное, чем он хочет заниматься по жизни. Ведь для Пирса нет ничего лучше, чем держать закрытый клуб, где не только можно придаваться разврату, но и спокойно время от времени разрешать баловаться запрещенкой без страха загреметь за решетку! И такой прокол!

Пирс пару раз стукнул кулаком по кафелю ванной комнаты в своей квартире, но это не принесло ему облегчения. Пирс тяжело дышал и впервые готов был избить себя до полусмерти за низкую слабость. Но ничто сейчас не могло облегчить его душевную боль.

Парень часом ранее тихо исчез из святая святых Анжелы, всю дорогу пытаясь понять стремление внутреннего Я к саморазрушению, ведь связь с Анжелой не принесла облегчения, а лишь способствовала увеличению темной дыры, однажды образовавшейся внутри него.

Рядом с училкой он почти не спал – лишь отключался на некоторое время. Находясь в сумеречном состоянии, на рассвете ему пришла гениальная мысль – помириться с Картером и как прежде выдать его работу за свою, а доклад, что отдал Анжеле, назвать попыткой молодой абитуриентки, мечтающей поступить на бюджет, с его помощью привлечь к себе внимание важных лиц ВУЗа. Тем более Милена действительно что–то говорила о трудностях девчонки в получении бесплатного места в их институте.

Мгновенно глаза Пирса раскрылись, он долго задумчиво сидел у окна в своей квартире, где появлялся редко, и ближе к обеду вновь явился туда, откуда вернулся в гневном настроении – в логово Анжелы.

В кармане некстати завибрировал телефон. Пирс остановил кулак, которым намеревался постучать в кабинет, где он пал в своих глазах, преподавая урок любви той, кто нуждалась далеко не в нем. Он как мужчина это явно почувствовал. Она просто поимела его и посмеялась над ним, мысленно превознося Картера на пьедестал! Нет! Пирс оставил попытку постучать, сделал пару шагов назад и завернул за угол, интенсивно потирая виски, которые не переставая ныли и бесконтрольно выдавали различные варианты решения проблемы вплоть до убийства всех, кто замешан в попытке поставить его на место. И аллилуйя! Он так и сделает! За кратчайшие сроки под дулом пистолета он заставит Картера сляпать достойную работу и предоставит ее Анжеле, чтобы та подавилась своей надменностью и козырями против него. Только так ее можно было остановить от будущих ошибок.

– Да! – рявкнул он в трубку, уже третий раз разрывающуюся в кармане джинсов.

– Босс, девчонка сама пришла, – возбужденный голос тараторил, басом доставляя картинки в голову Пирса. – Мы, конечно, надавили немного, но долго уговаривать не пришлось.

– Ясно… – заинтересованно прошипел Пирс, делая еще несколько шагов назад и стремительно отдаляясь от кабинета Анжелы. – Пока не трогать. Уже еду. Н–нет, потом займемся! Собери пацанов.

Пирс с облегчением рванул через одну ступеньку вниз на выход из института, забывая о внутренней скованности, ведь каждая минута могла подарить ему выход из неожиданного тупика.