Читать книгу Настенька и медведь - Марианна Красовская - Страница 10

Ах, какой чудесный дом! Волшебство, право слово!

И самое удивительное, несмотря на то, что сети здесь не было, ее айфон выдавал, что вай-фай имеется. А это значит…

– Итак, с вами вновь Стася Ли, и сегодня я веду репортаж с таежной опушки из лесной избушки! Да, лесники живут неплохо!

С телефоном в руках оббегала весь дом, заглянула в каждый уголок, обнаружила даже лестницу бревенчатую – видимо, на чердак. Накинула куртку, сунула ноги в огромные резиновые сапоги (Беринговские, конечно) и выскочила во двор. Небо – и лес, лес, лес. Огромные темные столбы стволов, ковер густой желтой травы, маленькие рябины. Лес начинался почти сразу за двором, он был везде, куда не повернёшься. И только наполненная водой неглубокая колея давала понять, что связь с цивилизацией все же существовала.

– Ух ты, смотрите, ветряк! Потрясающе, правда? Вот он какой, умный дом будущего! Если вам интересно, как здесь все устроено, ставьте лайк и подписывайтесь на мой канал, с вами была Стася Ли, всем до встречи!

Убрала в карман айфон, огляделась восторженно, вдохнула полной грудью влажный, пахнущий терпкой дубовой осенней листвой лежащей уже на земле воздух, закашлялась. Голова закружилась. Ах, как жаль, что они не приехали сюда раньше – золотой осенью, например. Здесь, наверное, невероятно красиво было и грибов множество. Грибы Настя любила и уважала, страшно скучала по ним в городе и покупала шампиньоны в лоточках, хотя, конечно, это было не то.

Вернулась в дом сияющая, счастливая, немного пьяная от воздуха этого и ощущения бескрайности неба над головой. Вооружившись тряпкой и завербовав в свои ряды двух неумелых, но старательных стражей чистоты, прошлась по всем поверхностям, протирая пыль. К слову, у Беринга тут был образцовый порядок, но это явно ненадолго.

Ей снова казалось, что в доме их много. “Развивается фобия, Стась!” Откуда странное это ее ощущение? На работе у них была такая одна ненормальная: все ей казалось, что кто-то подглядывает и крадет ее мысли. И тени эти. А один раз она могла даже поклясться, что ей не привиделось и упавший веник в углу вдруг сам обратно поднялся и даже слегка отряхнулся как пес. Надо срочно занять свою голову.

Подумала немного, повздыхала – и достала большую кастрюлю из стола. Сейчас наварит макарон и курицу потушит в сметане, это она умеет делать великолепно.

Ее благие порывы вдруг прервала трель звонка по вацапу.

– Эй, Стася Ли, ты ещё там в своём свинарнике не загнулась? Ты что, реально в деревню переселилась? Мне с работы твоей звонили, говорят, абонемент не абонемент. Уволили тебя, в общем.

– Привет, Валька. Не то, чтобы в деревню… скорее, в лес.

– В смысле?

– А я вышла замуж за лесника и уехала в Сибирь.

Щелкнула микроволновка, выпуская из своих недр размороженные куриные голени. Лучше бы грудки, но тоже нормально. Кинула в сковородку, посолила, поперчила, закрыла крышкой – и все это одной рукой.

– Ну и шуточки у тебя, Лисицина!

– А это и не шуточки. Могу фото штампа в паспорте прислать, хочешь?

– Ха-ха, фотошопить и я умею. Все, Насть, поигралась и хватит. Я по тебе скучаю, возвращайся.

– М-м-м, боюсь, мой супруг будет против.

– Не смешно уже. Шутка, повторенная трижды…

– Миронов, я не шучу. Сейчас пришлю видео, жди.

Отключилась и отправила ему видео обзор двора и леса. И паспорт свой тоже сфоткала.

Изумленный вопль в трубке раздался спустя четверть часа. Как раз вода на макароны закипела.

– Ну ты блин даёшь, Лисицина-Беринг! Да как так-то? Тебя ни на минуту оставить нельзя, да?

– Ты меня, Валенька навсегда оставил вообще-то. Вот и кручусь как могу.

– Ну это… но мы ведь ещё друзья? Твой репортаж просто вау. Будешь мне присылать, я подкорректирую и выложу. А ещё есть? А про лес? А там ветряк на крыше – слазай, сними поближе, а? А погреб, погреб? Почему в доме нет погреба?

За окном послышался приближающийся рёв двигателя, и Настя быстро отключилась. Вот же… курица еще не готова и макароны не доварились. Не успела, заболталась. Хороша хозяюшка!

На дворе вдруг раздался лай. Настя выглянула в окно. Большой мужчина и с ним – собака не менее огромная. Лохматая, огненно-рыжая, как костер, остроухая, хвост тугим узлом на спине – неизвестной ей вовсе породы. Рядом восторженно взвыли близняшки.

– Настя, можно мы на улицу, можно-можно?

– Потеплее одевайтесь и перчатки не забудьте.

Надо же, собака.

Влад вошёл в дом, втягивая носом воздух как ищейка. Пахло едой. Удивительно, эта девочка что-то умеет. Он, видя ее слёзы и сопли в Глухаревке, да косички веселенькие, да вечный телефон в руках, причислил ее к породе «женщина декоративная». Такие способны служить отличным украшением на каком-нибудь вечере, когда ты небрежно бросаешь приятелям: а вот моя Ирочка – художник, у неё выставка в самом Манеже. И всем становится совершенно ясно, что Ирочка, красавица и умница, строит великолепную карьеру, самовыражается, ищет свой путь… до низменных ли хлопот этой звезде?

Ошибся, Михалыч. Купился на глазки эти жалостливые и косички. А ещё – полночи смотрел ее youtube канал: про птичек, белочек в парке, покатушки на коньках и прочие девичьи забавы. Веселая малышка, смешная даже. В лесу найдёт, чем себя занять. То, что она умеет готовить, нет, даже то, что она – захотела, стало приятным сюрпризом.

– Владимир Михайлович…

– Настенька, я же просил! Просто Влад. Почту не привозили?

– А! А я не знаю. Не слышала. Занята была, правда.

Он мимолетно нахмурился, но увидев ее мимолетный испуг, улыбнулся лукаво.

– Я Камчатку затем и привез. Моя подруга старинная, согласилась наш дом постеречь, еле уговорил. И тебе поспокойнее, и никого не пропустим.

Это он о собаке вот так? Согласилась? В Настином представлении (взятом из деревенского детства, конечно) собака была неким зверем, сидящим всегда на цепи. Или – с трудом волокущим своих очень вялых хозяев по городу на поводке и рулетке. Но чтобы ее уговаривать?

Фыркнула, поймав на себе насмешливый взгляд Беринга. Он в ответ усмехнулся и вышел. Вошел через пару минут принеся целую кучу писем. Ого, в Белогорье еще этим пользовались. Насте казалось, что такой способ общения, как бумага, давно уже существовать перестал.

Беринг сел за стол, сосредоточенно разбирая конверты. Большие красивые, куча марок, а кое-где даже сургуч. Одно письмо, в тонком конверте с одной только маркой вызвало у него странную очень реакцию: закатил глаза, взял двумя пальцами, и подозвав к себе Ваньку, кивнул молча на печку. Тот мигом все понял и конверт живо спалил.

Настя успела лишь уловить сладкий запах женского парфюма и последнее слово в графе “Адресат”: Мона. Вот ведь… А у Беринга были истории, мужичок-то с секретом. Ей стало даже как то полегче: не совсем идеален.

– Влад, а что вы любите вообще? Ну, из еды?

– Мясо, – усмехнулся Беринг.

– А с чем?

– С мясом. А ты что, готовить умеешь?

– Не попробую – не узнаю, – философски ответила Настя. – Давно мечтала рискнуть вести свой кулинарный блог. А тут у меня все условия. Печка вон есть. Попробую в печке.

– Заяц в печке хорошо бы вышел, – мечтательно протянул Беринг. – будешь экспериментировать, или сначала все-таки в мультиварке? Печка – капризный весьма инструмент. Для сильных духом и даже рисковых.

Рассказывать девушке в первый же день пребывания в доме все секреты его этой печки Влад пока не рискнул. Еще испугается.

Настя вытаращила глаза изумленно. Накрутила на палец влажную рыжую прядь. И он вдруг понял, что с ней не так, почему ему показалось, что в девульке что-то изменилось. Косы цветные исчезли!

– А где же?.. – он выразительно повертел пальцем. – Красота твоя где?

– Канекалон? Так сняла, его долго нельзя. А что, так хуже, да? – забеспокоилась девушка. – Совсем некрасиво?

– Ты серьезнее стала. Взрослее.

– А вы мастер комплиментов, Влад, – неожиданно лукаво сверкнула она зубами. Хищно так. Кусаче. Нет, она не птичка безобидная, а настоящая рыжая лисонька.

– Да уж, я старался, – он обезоруживающе улыбнулся, закончив раскладывать почту и отобрав еще несколько писем для печки. – Не обижайся. Ты тут так и сидела? Хоть немного освоилась? У меня на рабочем участке есть еще несколько быстрых дел, хочешь со мной?

– Очень хочу!

Настя тут же вскочила.

– И я хочу, – влез громкий Ванька.

– Иван, мы с тобой завтра по контрольному маршруту прокатимся, с самого утра. А сейчас у тебя час контрольного чтения. Прочесть все, что я тебе там отметил. Вернусь – покажу, как домашние задания выяснить.

Настя даже засмеялась, видя, как вытянулось у Ваньки лицо. Вот облом! Думал, что от школы сбежал? А нет, с Берингом не забалуешь!

Быстро оделась, проверила уровень зарядки на айфоне… и вдруг застыла на пороге, хлопая глазами.

– Что не так? – полюбопытствовал Беринг за ее спиной.

– Кредит за телефон, – с несчастным видом призналась она. – Я забыла совсем. Я ведь работала там, в городе… с зарплаты платила. А теперь как?

– Решим, – пообещал он. – Давай-ка, пока не стемнело, я тебе покажу кое-что. Настоящее чудо. Готова? Оденься потеплее, и обувь непромокаемую не забудь.

К машине она прилетела буквально на крыльях, ведомая острой смесью любопытства и жажды приключений. Беринг посмотрел на нее насмешливо и протянул странную вещь: прямоугольную пенопленовую доску длиной с сиденье табуретки, с фольгированной поверхностью и резинкой.

– Надень. Пошевеливаемся, время идет.

– Это что?

Стася понятия не имела, как и куда это можно напялить. Беринг картинно закатил свои хитрые темные глаза.

– Это сидушка, она же пендель, она же попас, она же…

Все это произнося, он расстегнул пряжку на широкой и черной резинке и одним быстрым движением рук вдруг обнял девушку, обернув ее этим нехитрым устройством. Они встретились взглядами, и Настя громко сглотнула. Зачем он задержал руки на талии, все еще обнимая ее? Почему он так смотрит? Щелчок застегнувшейся пряжки их вывел из ступора. Влад отвел взгляд и быстро убрал руки.

– На этом сидят, просто вниз с пояса стягиваешь и садишься. Очень удобная вещь, непременный спутник человека, живущего горами и лесом.

Открыл дверь, подсадил ее на пассажирское место рядом с водителем, чему-то вдруг улыбаясь. И не прочтешь же по этому непроницаемому лицу, о чем этот мужик сейчас думает.

Ехали очень недолго, по узкой лесной дороге, уходившей от дома резко и вправо. Чаща, окружавшая дом колоннадой и сумраком толстых ветвей, закончилась, и они въехали в настоящую хоббитанию. Холмы, холмы, река петляющая между ними, лесок вдоль реки.

Едва заметная дорога петляла между ними, приближаясь к реке. Судя по виду ее – только Беринг один тут и ездил.

Машина остановилась у самого берега. Влад галантно Настю высадил, попутно забрав из багажника огромную камеру с объективом размером с ружье.

– Что мы будем тут делать?

– Тш-ш-ш. Теперь разговариваем только жестами. Скрытность и тишина, поняла?

Молча кивнула. Он поманил ее за собой, и они двинулись по едва заметной тропинке вдоль берега.

Небольшая речка тихо несла свои мутные воды, тишина просто давила на уши. Непривычная, плотная, как остывший кисель. Даже в деревне такой не было.

Подошли к небольшому и плотно утоптанному пляжу, у Насти еще мысль мелькнула о том, откуда тут могут быть купающиеся. Рядом с пляжиком рос огромный и кряжистый дуб. Судя по виду – он видел татаро-монгольское иго. Повесив на бок свою камеру, Беринг взобрался на дерево с чарующей ловкостью хищной кошки, и даже ветка не дрогнула под весом этой туши, огромной и мускулистой.

Настя вплотную подошла к стволу, положив руку на толстую мшистую кору гиганта. Ученый кот сидел на дубе том. Молча поманил ее пальцем, тут же протянув крепкую руку. Она едва только успела вложить в нее пальцы, как оказалась уже высоко. Будто ракета взлетела. И приземлилась на широком мужском колене, успев только тихо и порывисто вздохнуть.

Беринг было много. Под ней, над ней, вокруг нее, нависал, обнимал, обволакивал. Он осторожно стянул с ее пояса эту самую “сидушку”, пересадил на нее, как будто на стул. Твердо и удобно, да только… Ей больше понравилось чувствовать через штаны его тепло. А теперь он словно отгородился немного, вычертил пусть коротенькую, но границу.

Расстегнул свою куртку, вынул бинокль, протянул его Стасе и, указав ей на реку, сам припал к объективу камеры.

Сначала она ничего не увидела. А потом медленно и осторожно на берег, один за другим появились удивительные звери. Длинные, с круглыми головами и очень длинными заостряющимися хвостами. Вспомнила! Выдры. Целое семейство, грациозные, мокрые, очень красивые, с умильными и усатыми мордами, нежно покусывавшие друг друга за уши и шеи. Они кувыркались, играли в пятнашки и прятки, боксировали коротенькими и перепончатыми лапами. Вели себя, как младшеклассники на перемене, и все – абсолютно бесшумно. Под ухом у Насти тихонечко шуршала камера, меняя фокус, двигая кольцами объективов. Как удивительно это ощущение причастия к чуду природы! И не важны были затекшие руки и ноги. Влад вдруг тихо присвистнул. Выдры застыли, как вкопанные. Над их головами мелькнула огромная тень.

Секунда-другая, и они растворились, как будто и не было никого. Только плотно утоптанный песок и круги на воде.

Раздался шум в камышах, громкий треск и на песок вышло нечто. Опирался тот зверь на четыре ноги волоча за собой странный хвост: длинный, голый как у крысы с кисточкой на хвосте, как у льва. Круглая голова была увенчана рожками. За спиной – два крыла, как у мыши летучей. Толстое тело покрыто чешуйками, а когда существо вдруг встало на задние лапы, разглядывая что-то в воде, стало видно и перепонки между пальцами и длинные когти. Странный зверь что-то вынюхал, тяжко вздохнул и нырнул вслед за выдрами, совершенно бесшумно. Лишь следы на песке подтверждали – все это Стасе только что не приснилось.

Влад опустил объектив и вдруг шумно вздохнул прямо в ее макушку. От неожиданности она вздрогнула, пошатнувшись, но горячая ладонь стала твердой опорой спине.

– Это вообще кто был? – испуганно выдохнула девушка. – Что за чудо-юдо?

– Хм… – Беринг словно подыскивал термин. Не знал, что ответить, ученый биолог? – Это анчутка. Э-э-э… турпис муг (turpis mug – лат. чудище уродливое).

– Я о зверях таких даже не слышала никогда и фото не видела.

– Мы же в заповеднике, Настенька. Эти все… звери, они исчезающие и охраняемые. Строго секретные, да.

Стася долго смотрела еще на песок. Замерла, вспоминая того зверя сказочного. И пригрелась, уходить не хотелось совсем.