Читать книгу Сама себе хозяйка - Марианна Красовская - Страница 9

Ох и всбесила меня эта дрянь! Никому не позволю Милкиных (теперь уже моих) родителей дерьмом поливать. Я шагнула вперёд, отодвигая дядьку, а он и не противился. Знает уже мой характер.

– А доказательства у вас есть какие-то, госпожа почтенная? Документальные свидетельства? Дело об убийстве моей матери закрыто было? Официально отец убийцей объявлен?

– Хм, а она и в самом деле выздоровела, – удивленно ответила дородная дама в бархатном платье. – Я думала, ты преувеличиваешь.

– Я похож на шутника? – строго спросил дядько.

– Не замечен был, – признала дама. И уже ответила мне: – Нет, документы я не видела. Что там с делом об убийстве, понятия не имею, никогда не интересовалась. Да и прошло с тех пор пятнадцать лет. Но это не значит, что я готова пустить тебя к себе в дом, даже если мой брат за тебя ручается.

Говорила она твёрдо, чисто и как-то по-городскому, что ли. Не употребляла просторечных слов, не проглатывала окончаний. Да и одета была роскошно и строго. А возразить мне ей было нечего, я даже потерялась. Интересно, где здесь ближайшая гостиница? Свою позицию женщина обозначила предельно четко.

– Не дурите, девки, – неожиданно рявкнул дядько. – Мне только истерик тут не хватало. Ты, Милка, стой смирно, не дёргайся. На ночь глядя я никуда тебя не пущу. А ты, Яська, язык свой поганый укороти. Я, чай, твой старший брат, а не какое-то там… Ночевать мы у тебя будем, изволь комнату приготовить. А утром поговорим.

Я на всякий случай промолчала. Что-то мне не хочется обратно на улицу, там холодно и противно. А еще у меня спина болит, я в почтовой карете два дня спала сидя. И поесть бы горячего и свежего!

Некоторое время дядько и его сестра сверлили друг друга взглядами и были очень похожи: трактирщик и дама в бархате. Дядько выиграл. Его сестрица отступила.

– Одну ночь, – строго сказала она.

– Ужин и ванну, – пискнула я. – Можно в комнате.

– Ванна – это само собой, – снисходительно бросила дама. – Не хватало мне тут грязных деревенских девок на моих простынях.

– Дядь, она у тебя что, княгиня? – шепотом спросила я, когда мы плелись следом за хозяйкой дома. – Я думала, ты из простых.

– Яська замуж удачно вышла, – подумал и вздохнул: – Охмурила чиновника, что в нашем дворе раненый после нападения разбойников лежал. Ничего не скажешь, чисто сработано.

– Дети есть?

– Так сын. Учится на Севере.

– А чего ты к ней Малику не отправил? То-то у обеих счастье будет. Похожие они.

Дядько громко фыркнул. Женщина обернулась, смерила его высокомерным взглядом, но ничего не спросила. Ну и ладно. Мое дело – совет мудрый дать. А воспользуется им Тамир или нет, уже его выбор.

– Вот что, детка, я тебя знать не знаю, поэтому сиди в своей комнате и не высовывайся, – сказала мне тетка Яся (как ее полное имя, интересно?). – Узнаю, что ты что-то украла или поломала – не прощу.

– Ой, да больно надо, – проворчала я, с удовольствием оглядывая свою спальню. – Главное, еду принесите и покажите, где помыться можно. Я и сама до утра с места не сдвинусь.

– Мыльня там за дверью. А полотенца и чистое белье тебе служанка принесёт сейчас. Отдыхай.

Как-то странно она это сказала… надеюсь, что не отравит. А ещё замок щёлкнул, и я поняла, что выбора у меня особо и нет. Хотя замок взломать, я, пожалуй, могла бы, но оно мне надо – на подобную ерунду расходовать драгоценный магический резерв?

Я быстро разделась и заглянула в мыльню. Увиденное мне настолько понравилось, что я даже задумалась, а так ли плох брак по расчёту? Может, и стоило с Асуром уехать? Он ведь какой-то там родственник северных князей и целитель. Сам говорил, что целителям платят.

Ванная комната была небольшая, но очень роскошная. И столик белый, с золотыми ножками, на котором всякие флакончики стояли, и зеркало драгоценное на стенке. Хотя почему драгоценное? Тут проблем с доставкой стекла точно нет. И даже стул был с дыркой в нем, унитаз, стало быть, местный. А еще маленькая фарфоровая купель. Крупному мужчине не слишком удобно, а мне в самый раз. И никакой там печки, из медного крана текла настоящая горячая вода! Мне хотелось визжать от восторга. Святые небеса, я счастлива!

Спасибо, тётя Яся. Вы – противная и злая, но все же замечательная.

Женский голос из спальни сообщил, что принёс полотенце и оставил на стульчике возле двери. Я ответила, что очень рада этому факту. Невидимая служанка удалилась, меня не потревожив. В красивых флакончиках я обнаружила и мыло, и всякие ароматные масла. Тётя Яся, я вас обожаю, вы – лучшая!

А потом я, завернувшись в огромное полотенце, валялась на чистой кровати и уплетала вкуснейший пирог с творогом, запивая его настоящим чаем. Прощаю, за все прощаю! В конце концов, это ее право – пускать подозрительных девиц в дом или не пускать.

– Есения Карловна просила узнать, надобно ли молодой гостье свежую ночную сорочку, или у неё своя имеется? – сунула голову в дверь служанка. На голове у неё был белоснежный чепец, а прочее я не видела, но почему-то догадалась, что ее платье выглядит лучше, чем любое из моих. Меня это расстроило, но не слишком.

– Не откажусь от сорочки, – сказала я, здраво рассудив, что раз предлагают, надо брать. Отказываться как-то даже некультурно. Впрочем, на самом деле было любопытно, что мне принесут. Может, тряпку какую-нибудь?

Но и тут Есения Карловна меня приятно удивила. Сорочка оказалась не просто новенькой и из тонкого дорогого батиста, а ещё и мне по размеру. Роскошь, доселе в этом мире мне не знакомая.

Служанка забрала грязную посуду, бросая на меня неодобрительные взгляды, но мне было плевать. Я зарылась в белоснежное постельное белье (здесь, кстати, даже пододеяльник имелся) и заснула, кажется, раньше, чем щёлкнул замок на двери.

Поутру я обнаружила, что одно из двух моих платьев, которое было, кстати, в саквояже, выглажено и повешено на спинку кресла. На кресле лежали колготки. Мои, кривые-косые, я сама их вязала на удивление Ганне и девчонкам, здесь предпочитали носить отдельно чулки и панталоны. Оно в целом понятно, это вопрос гигиены и удобства, но все же мне привычнее были именно колготки. И теплее к тому же. А ещё была сорочка – снова новая и по размеру. И тапочки войлочные с мехом.

Тётя Яся, вы можете называть меня как угодно. Слова против не скажу. Особенно, если вы мне подарите эти тапочки навсегда. Или хотя бы сорочку.

А дверь, кстати, была приоткрыта, как бы намекая, что мой арест окончен. Очень-очень жаль. Я бы не против была провести ещё денёк в постели.

А ещё завтрака не было, а я бы не отказалась.

Пришлось, короче, подниматься, умываться (в блаженно тёплой воде) и заплетать косу, глядясь в зеркало и размышляя, что у меня отражающая поверхность получалась ничуть не хуже. Просто тут стекло гораздо качественнее.

На выходе из комнаты меня подстерегал конвой в виде вчерашней служанки в чепце. Мне предоставился случай убедиться, что ее платье и в самом деле сшито лучше моего. И ткань плотнее. И воротничок красивее. Обидно как-то. Но немного и вдохновляет. Значит, в Аранске можно найти работу! И горничным не так уж и плохо платят!

– Я провожу вас в столовую, молодая госпожа, – сообщила мне служанка. Ее лёгкое презрение я предпочла игнорировать.

В столовой обнаружился стол, как впрочем, я и ожидала. А за столом моя горячо любимая тётушка, дядько Тамир и незнакомый мужчина средних лет и приятной упитанности. А ещё – завтрак.

Тетка молча кивнула на свободный стул, но я не спешила его занять.

– Прежде всего, Есения Карловна, я хочу принести свои извинения, – сложила руки на животе я, изо всех сил изображая скромную беззащитную сиротку. – Я вела себя вчера крайне грубо.

Дядько вытаращил глаза и закашлялся в салфетку. Никудышный из него актёр. Все отлично поняли, что он едва сдерживает смех.

– Простите меня. Я вчера очень устала с дороги и плохо соображала.

Не представленный мне муж тети Яси благосклонно кивнул, а тетка нахмурилась и поджала губы.

– Я сама виновата, деточка. Ратмир мне любезно напомнил, что по закону дети никак не могут отвечать за поступки родителей. К тому же дело то было старое и мутное. Так что это я должна извиняться за грубость. Прошу, садись и позавтракай. Прежде, чем мы перейдем к разговорам о делах.

Я снова не пошевелилась, только спокойно заметила:

– Мне не в чем вас упрекнуть. Вы меня накормили, уложили спать и даже предложили свежую одежду. Для меня честь знать, что вы такой же замечательной доброты человек, как и ваш брат, который взял меня в свой дом, – и, не утерпев, добавила: – В глубине души так точно. Где-то очень глубоко.

Господин Ратмир поперхнулся кофе, который он попивал с самым меланхоличным видом. Скатерть, кстати, забрызгал, закашлявшись. Тетка Яся покраснела, а потом вдруг усмехнулась.

– Какое милое дитя. Ты мне даже нравишься. Садись уже, выпей молока. Говорят, полезно от избытка яда.

Туше.

Мировая тетка, хоть и истеричка иногда. Но кто из нас идеален? Разве что один студент-целитель, которого я никак не могу забыть.