Читать книгу 100 великих тайн дипломатии - Марианна Сорвина, М. Ю. Сорвина - Страница 3

С образованием в Древней Греции государств-полисов появились и международные отношения. И самой первой формой таких отношений стали проксении – гостеприимства. Дипломаты приезжали заключать договоры, торговцы и дельцы приезжали по делам, и в городе-государстве им оказывал гостеприимство проксен, который чаще всего ими же и был нанят. В примечаниях историка и переводчика Г.А. Стратановского к труду Фукидида «История» говорится, что «проксен – нечто вроде современного консула, представитель интересов иностранных граждан и посредник в сношении с властями. Должность проксена считалась почетной и давалась влиятельному лицу».

Декрет о проксении из Онхеста в Археологическом музее в Фивах

Итак, этот «консул» древних времен являлся жителем принимающей державы, поэтому обладал правами и преимуществами, каковых не имели приезжие. Права проксена распространялись на налоги, торговлю, судебные издержки и религиозные обряды, поскольку он был гражданином государства, знал его законы и имел доступ в те места, куда могли не пустить иностранца. От проксена требовалось соблюдение законов его родины и содействие улучшению отношений между странами. Фактически он был одним из первых дипломатов, даже отчасти послом, но весьма своеобразным – не чужаком, а гражданином той страны, в которой он осуществлял полномочия другой державы.

Если в страну приезжали для переговоров дипломаты-иностранцы, они должны были вести переговоры через проксена. А он должен был принимать приезжавшие посольства и послов, снабженных рекомендательными письмами; помогал заключать военно-политические союзы и мирные договора, причем умел добиваться компромисса, устраивавшего обе стороны. Останавливались гости во владениях проксена. Далее он становился посредником между послами и властями своего города: обеспечивал им доступ в народное собрание, добивался для них приема у различных магистратов, помогал в ходе судебного разбирательства. Также ему приходилось посредничать при участии приезжих в религиозных церемониях: либо он добивался для них права присутствия, либо совершал обряд от их имени. Часто в город прибывали купцы с торговыми целями, им проксен также оказывал гостеприимство и покровительство. Его приглашали свидетелем для составления завещаний и семейных договоров, поручали надзор за имуществом, то есть, по сути, он выполнял обязанности нотариуса-посредника. Если же чужестранец вдруг умирал, проксен отвечал за организацию его похорон и установление надгробия.

Кстати, в диалоге Платона «Пир» упоминаются «значки взаимного гостеприимства». Комментаторы поясняют, что речь идет об особых значках (проксениях) – игральных костях: «Значки гостеприимства (проксении) – игральные кости, распиленные половинки которых гость и хозяин при расставании оставляли у себя, чтобы они или их потомки при встрече могли доказать свое право на гостеприимство».

В большинстве случаев проксены передавали свои обязанности по наследству из поколения в поколение, и эта должность считалась очень уважаемой. Проксению мог даровать совет без обращения к народному собранию.

Какими были первые «консулы»

Исторические источники доносят до нас имена наиболее известных проксенов. Их упоминают и древние авторы, и российские исследователи Античности.

Советский антиковед-эллинист Э.Д. Фролов упоминает «стихотворную эпитафию, высеченную на гробнице-кенотафе, воздвигнутом в память о погибшем в море керкирском проксене Менекрате, сыне Тласия, из Эанфии (городка в Локриде Озольской)»: «Памятник воздвигли совместно народ керкирян и соотечественник и сородич погибшего Праксимен. Надпись выдает характерное смешение древних и новых черт: эпическая, гомеровская стилистика сопрягается с настойчивым повтором (4 раза!) новой демократической темы – темы народа: «эту гробницу соорудил народ…», покойный был «проксеном и другом народа», его гибель – «народная беда…», Праксимен воздвиг памятник «вместе с народом». Да и сама проксения, здесь именно впервые засвидетельствованная, являла собой генетически восходивший к временам родового быта, но приспособленный к новым межполисным отношениям институт полуобщественного-полуличного характера» (Э.Д. Фролов «Рождение греческого полиса»).

Ф.Ф. Зелинский называл некоего Кимона: «Кимон, например, будучи афинянином, был в Афинах проксеном Спарты; это значило следующее. Если Кимон приезжал в Спарту – он был гостем государства; если спартанец приезжал в Афины, он был гостем Кимона и пользовался его покровительством во всех своих делах» (Ф.Ф. Зелинский «Древнегреческая религия»).

Советский историк К.М. Колобова приводит пример деятельности талантливых переводчиков, назначаемых проксенами: «В торговой жизни Навкратиса, по-видимому, большую роль играли переводчики-греки, облегчавшие сношения с местным населением. Один из родосских декретов около 410 г. до н. э. от имени «всех родосцев», т. е. Линда, Камира и Ялиса, дарует наследственное звание проксена родосцев переводчику эгинетянину, проживающему в Навкратисе, поскольку этот переводчик из Эгины оказывал важные услуги родосцам в налаживании систематической торговой связи с туземцами. Этот проксен родосцев был (по предположению акад. С.А. Жебелева) представителем интересов Эгины. <…> Знание египетского языка сделало его популярным лицом не только среди осевших в городе, но и приезжавших туда греков. Это и вызвало желание родосцев, заинтересованных в торговле с Египтом, видеть переводчика своим проксеном» (К.М. Колобова «Из истории раннегреческого общества (о. Родос IX–VII вв. до н. э.)»).

Также она приводит случай проксении «наоборот». В декрете, найденном на территории Навкратиса, некий Дамоксен, сын Гериона, бывший ранее гражданином города Линда, но переселившийся в Египет на постоянное жительство, был уже после этого назначен проксеном линдийцев, что выглядело довольно странно. Учитывая, что сей Дамоксен жил совсем в другом месте, он как будто должен был считаться на бывшей родине непатриотом и перебежчиком. Но Навкратис отличался своей межполисной политикой и допускал для бывших жителей Линда, сменивших гражданство, избрание проксенами в своем бывшем городе. Также и греки, переехавшие в Египет, могли сохранять прежнее гражданство. Такие переселения вовсе не выглядели зазорно, но требовали особо тщательной бюрократической процедуры назначения. В том случае, когда проксения давалась гражданину города-государства, проживающему в другом месте, нужна была санкция не только совета города, но и его верховного органа, то есть народного собрания. К тому же если обычно в таком документе вовсе не назывался человек, внесший предложение о назначении проксения, то в случае смены гражданства выдвигаемого лица обязательно перечислялись все лица, предложившие и засвидетельствовавшие это назначение. И это понятно: такое назначение требовало особой ответственности.