Читать книгу Феррано - Мариэтта А. Роз - Страница 3

Она сама распаковала картины. Вот его серия «Окна Италии». Вот портрет Лины. Вот множество других портретов людей знатных и простых. И, наконец, его «Мертвая женщина». Нина захлебывалась от счастья.

Кое-как взяла в себя в руки, ведь нужно подготовить выставку! Нина засуетилась, заметалась, стараясь поспеть за рабочими.

Конечно же, она группировала картины так, как сама чувствовала их. В одном зале разместила все ранние картины Феррано. Во втором – наиболее знаменитые его работы, сделав центром композиции портрет Лины. «Мертвую женщину» Нина оставила в одиночестве.

Наконец настал день открытия выставки. По случаю, Нина старательно уложила волосы, подвела губы и даже одела купленное заранее ужасно дорогое (по её меркам) платье.

Хотя само открытие ей не понравилось. Прессы могло быть и побольше, да и прийти чиновники позначительнее, но в принципе была довольна: она ведь могла теперь весь день говорить только о Феррано.

Он появился в предпоследний день выставки.

Нина не сразу обратила на него внимание, хотя мужчина был красив – высокий, черноволосый. Он не присоединился к группе, бродил по залам, бросая короткие взгляды на картины. Нина заметила его лишь тогда, когда он – о! святотатство! – протянул руку к одному из портретов.

– Пожалуйста, не трогайте! – кинулась она.

Мужчина одернул руку.

– Простите.

Нина смягчилась.

– Феррано был величайшим художником своего времени… – начала она, но мужчина прервал:

– Величайшим? Не надо так громко! Он был небрежен.

Нина оскорбилась, а незнакомец, словно не заметив этого, продолжил:

– Смотрите, вот здесь! – Он указал на одну из картин из цикла «Окна Италии». – Самый обыкновенный дом, бедный квартал, множество окон и всё такое. По замыслу здесь должен быть вечер, но вот эту часть, – незнакомец ткнул пальцем, – художник рисовал утром, а свет после не исправил. Понимаете? Небрежность. – Он улыбнулся.

– О! – только и сумела сказать Нина.

– А вот здесь… – Незнакомец сам провел молодую женщину по залам, указывая на ходу ей на те или иные недочеты картин. Нина была очарована: о многом не знала даже она!

– Скажите, а почему картины висят так? – спросил вдруг незнакомец.

– Что Вы имеет в виду? – удивилась Нина.

– Ну, насколько я знаю, академики выделяют периоды в творчестве Феррано несколько иначе.

Нина, краснея, пояснила.

– Думаете?

Нина кивнула, незнакомец почему-то улыбнулся.

– А вот эта картина, – он указал на «Портрет мертвой женщины», – почему она висит отдельно?

– Я думаю… – Нина вздохнула. – В картинах Феррано ранее не было трагизма. Понимаете? Он рисовал только радость, красоту. А здесь – смерть. Я думаю, что-то с ним произошло тогда, ведь картина нарисована после длительного перерыва. Что-то что переменило его… Знать бы только что?..

Они оба вгляделись в картину. На ней изображена женщина, глубокая старуха, сидящая в кресле на террасе дома. По всей видимости, родственники вывели её погреться на солнышке, и ещё никто не знает о случившемся.

– Посмотрите, она ведь улыбается, – продолжила Нина. – Она прожила долгую жизнь и умерла так, как подобает в старости. В тепле, достатке, в своём доме. Я думаю, что Феррано только тогда начал понимать, что такое смерть.

– Спасибо, – сказал вдруг незнакомец и пожал ей руку.

Это было так неожиданно, что Нина раскраснелась и быстро затараторила:

– А Вы знаете, Феррано не нарисовал ни одного автопортрета!

– Почему Вы так решили? – рассмеялся незнакомец. – Он нарисовал уйму автопортретов. Разве можно научиться рисовать чужое лицо, если не можешь изобразить своего собственного?

– Но ведь нет ни одной картины!

– Значит, они уничтожены, вот и всё.

– Но почему?

– Наверное, он просто не хотел, чтобы потомки знали его лицо.

* * *

– Ниночка Аркадьевна, а ведь он красавчик! – сказала вдруг Лариса. Это была ужасно красивая и не менее вульгарная девица, едва закончившая колледж культуры и ещё не успевшая выйти замуж. Нину она откровенно презирала, и сама Нина отвечала ей мягкой нелюбовью.

– Что? – не поняла её Нина.

В тот же день, вечером после работы, она вместе с другими сотрудницами галереи одевалась в служебном помещёнии. Правда, обычно просто так топталась рядышком – прихорашиваться не считала нужным, но уходить первой не хотела.

– Ну, тот парень, что премиленько так взял Вас за руку у той дурацкой картины с мертвой старухой, – продолжила Лариса.