Читать книгу Осколок его души - Марина Александрова - Страница 5

Из свитка, который мне достался вместе с одеждой, я знала, что именно в час пёстрой сойки все те эвейи, что в серьёз намереваются пробудить свою кровь и пройти за Полотно, направляются к Храму Двенадцати, чтобы совершить молитву и начать новый день с коллективной медитации. Потому, особенно не задумываясь, я влилась в общий поток, и шла, стараясь придерживаться общего ритма. Хотя я и привыкла к бескрайним лесным массивам, огромным горам и широким рекам, для меня было в диковинку, что улицы могут быть такой ширины, что будь они рекой, по ним с лёгкостью бы параллельно скользило несколько лодок. Уже позже я узнала, что каким-то образом вывернула на центральную улицу, ведущую к Храму. Казалось, что вроде бы я где-то в лесу или саду одновременно, но в то же время, мощённые розовым камнем дороги, аккуратно высаженные деревья, повсюду места для отдыха, здания, точно спрятавшиеся в зелени и цветах. Я впервые видела нечто подобное и крутила головой, словно самая настоящая деревенщина. Даже такое количество моих собратьев вокруг, не интересовало меня так сильно, как это удивительное, впечатляющее место. Да, и кем собственно было? Кругом одни мужчины в одинаковых одеждах, а вскоре к нам присоединились и девушки, с единственной разницей, что их кимоно было традиционного пошива для женщин, но в той же цветовой гамме.

Невольно я задумалась, как бы было здорово оказаться здесь, как просто Ив без бремени рода и деяний отца? Без страхов и шрамов, некогда изуродовавших моё тело? Наверное, я не была бы первой красавицей. Возможно, не все были бы готовы со мной подружиться. Но у меня был бы шанс почувствовать то, что чувствуют они. Быть просто девушкой готовой вступить в большой мир навстречу первым чувствам, эмоциям, дружбе…

Когда я подумала о том, что мой единственный друг в этом мире Рэби, и как ему сейчас непросто из-за меня, горло невольно сдавил спазм. И я не возьмусь судить, что стало тому причиной? Моя жалость к себе? Жалость, о которой я вдруг вспомнила сейчас! То, чувство, которое все пятнадцать лет было под строжайшим запретом для меня! Или жалость к старому другу, которому тоже нелегко. Ни семьи, ни детей и всё потому, что он принял меня, как ту, о которой должен заботиться после смерти господина.

– Паршивое наследство, – буркнула я себе под нос. Не знаю, что именно я представляла, слыша словосочетание «Храм Двенадцати Парящих Драконов», но стоило мне увидеть его в реальности, как меня буквально пригвоздило к дороге. Я не могла перестать смотреть. Не могла заставить себя двигаться вперёд. Мне в спину тут же кто-то врезался, скупо ругнулся, и тут же исчез. Я же продолжала смотреть на место, где каждый эвей рано или поздно обретает свою судьбу и предназначение, открыв рот.

Огромная площадь, устланная розовым камнем, а посередине то, что, наверное, правильно было бы назвать императорским дворцом, а не храмом. Широкая лестница вела к его входу, на протяжении которой на высоких каменных колоннах сидело ровно двенадцать драконов. Каждый дракон, как отдельный герой истории, имел свою позу и характер. Самый первый вытянув шею злобно скалился, смотря прямо на того, кто отважился бы ступить на лестницу, ведущую к самому сердцу святыни. Второй дракон смотрел так пристально, точно видел тебя насквозь. Его поза была напряжённой, будто бы в любой момент он готов распахнуть свои крылья и спикировать вниз со своего постамента. Третий дракон уже расправил крылья и обратил свой рык к небу. Все они, словно ожившие воплощения ликов эвейев, восхищали, пугали, завораживали. Не хватало лишь тринадцатого дракона про-отца – Акаши, чей лик изображали лишь в самых крайних случаях. Сам храм, казалось, парил в воздухе на никому невидимых опорах. Его изящная изогнутая многоярусная крыша, роспись, которая сочетала в себе цвета и символы двенадцати драконов и стихий, которые они воплощали: всё это было настолько удивительно для кого-то вроде меня. В какой-то момент я почувствовала, что зрение меня предаёт, а картинка, что я видела, расплывается, и далеко не сразу я поняла, что это слёзы застилают мне глаза. Странная смесь из восхищения и обреченности сплелась в моём сердце. Я была счастлива, что побывала тут. Счастлива, что мне довелось коснуться, пусть и мимолетно, чего-то настолько прекрасного и удивительного. А, ещё мне было так жаль, что я… не смогу…

– Да, что же это, – пробормотала я, утирая нелепую влагу с глаз.

Низко склонив голову, я поспешила туда, где уже собирались эвейи, распределяясь по спирали вокруг храма. Я не бралась судить, сколько нас здесь. Но, судя по уверенным действиям окружающих, новенькой была только я. Всё же тренировки с Рэби учили приспосабливаться к любой ситуации. Потому, я просто смотрела, что делает большинство и повторяла за ними. Стоило нам всем занять положенные места, как из входа в храм появился первый настоящий эвей в моей жизни! Я смотрела во все глаза, ощущая, как каждая клеточка в моём теле отзывается на ту силу, что бурлила внутри этого мужчины. Он был в простом белом кимоно, с забранными в тугой пучок волосами цвета воронова крыла, и только, когда на них падали солнечные блики, по ним пробегал едва различимый голубоватый отблеск. Он поднял открытую ладонь вверх и бросил всего одну короткую фразу на древнем наречии, которую частенько говорил Рэби, призывая к вниманию и началу занятия.

На самом деле, Рэби всегда следил, чтобы мы с ним посещали семейную часовню и возносили молитву Парящему Радави, дракону, что покровительствовал огненным эвейям. Даже мои кузены не проводили каждое своё утро так, как это делали мы. Они посещали часовню лишь в определённые дни и праздники. В отношении меня Рэби был непреклонен. Я знала все молитвы и шаги, которые необходимо делать во время их прочтения. Так, что по сути, когда верховный эвей начал монотонно читать молитву, обращаясь к Двенадцати Парящим Драконам, а эвейи вокруг меня пришли в движение, точно медленно вздымающееся море, я точно знала, что мне следует делать.

Медленно руки поднимаются вверх, так зарождается жизнь, руки опускаются вниз, а с ними приходит смерть и покой. Следующее движение, точно дуновение первого ветерка, которое откликается с движением первой капли дождя, которая падает на землю. Первый росток и луч солнца, что согревает его в своих объятиях. Песнь жизни, молитва баланса силы и энергии в нем. Мы все связаны, одна нить и одна судьба для мира и всего живого в нём. Дыхание учащается, ускоряются движение, баланс нарушается, и вместе с тем, движения становятся рваными, не законченными и резкими. Хаос обретает верх над гармонией. Но на помощь миру вновь приходит покой и созидание. Каждая молитва эвейя – это своеобразная связка из движений, которые сочетают в себе то ли танец, то ли сражение, где выверен баланс дыхания и течение энергии в нас. К каждому покровителю из двенадцати есть своя молитва, свой танец, с которым однажды мы уходим за полотно, а уже позднее прибегаем, чтобы творить магию и сливаться со своим отражением. Эти молитвы обычно учат с ранних лет, в конечном итоге именно они станут основой для Тай До и нашей магии.

Впервые я делала это вместе с таким количеством посторонних эвейев рядом, но при этом, возможно из- за того, что это происходило в таком месте, я чувствовала, что всё так, как и должно было бы быть. Я была уверена, что моя молитва услышана. Это наполнило сердце радостью.

Когда всё закончилось, были проведены все ритуальные поклоны каждому из драконов, эвейи стали расходиться, каждый согласно своему расписанию на день. Я невольно замешкалась и не сразу обратила внимание на то, как толпа передо мной расступается, а в моём направлении движется тот, кого я надеялась больше никогда не встретить. Тем более, так скоро.

Конечно же, он шел первым, его светлые волосы так контрастно выделялись на фоне остальных темноволосых студентов. И снова это чувство надвигающейся на меня опасности, точно снежная лавина соскальзывает с горы, а я стою совершенно беспомощная и растерянная перед ней. Вот, именно так я чувствовала себя, смотря на то, как ко мне приближается наследник, а позади него ещё одиннадцать эвейев. Я сосчитала их машинально. Так, как учил меня Рэби. Но при этом не запомнила ни одного из них в лицо. Всё, куда я могла сейчас смотреть, это льдисто-голубые глаза, которые точно пригвождали меня к месту. Казалось, с высоты своего роста и положения, он не замечает, что вокруг него есть и другие эвейи, которые словно руководствуясь своими какими-то внутренними инстинктами, уступают ему путь, стараясь сделать это как можно быстрее.

Стоило наследнику подойти ко мне, как он замедлил шаг всего на миг и скупо бросил:

– За мной.

И тут же прошёл мимо меня, словно одного его слова было достаточно, чтобы я сделала так, как он хочет.

«Боги, он же наследник! Конечно, достаточно!»

Запоздалая мысль пронеслась в моём мозгу, пока я несколько секунд сверлила взглядом его спину и соображала, чего от меня хотят.

Спохватившись, я поспешила нагнать, уже успевшего удалиться от меня на приличное расстояние наследника.

Надо ли говорить, что в этот самый момент мой организм испытал все температурные изменения из возможных. Сердце обдало холодом и мне и в правду показалось, что оно падает куда-то в пятки, потом по телу прошлась обжигающая волна, а меня против воли затрясло. Всё это, конечно, я старалась скрыть, но, похоже, моё лицо всё же выдавало меня.

– Не бойся, – сказал парень, который шёл чуть позади наследника и каким-то образом оказался по правую от меня сторону. Чего мне стоило не отпрыгнуть от него, я и сама не знаю, но кое-как сдержавшись, всё же просто посмотрела на него не зная, что должна сказать? Как себя вести? Улыбаться? Кивать? Здороваться?

– Ничего такого, – вместо меня нашелся со словами парень, – так, что не о чем переживать, – и он улыбнулся мне.

Я грубая и неотесанная, непривыкшая к общению девушка, была так ошарашена тем, когда мне просто улыбнулся такой… красивый и молодой мужчина, что лишь одно осознание того, что меня позвал наследник спасло от того, чтобы глупо замереть посреди шага. Голос этого парня оказался мягким и успокаивающим. Вопреки всем доводам разума, увидев его улыбку, мне захотелось стать другом этому мужчине, чтобы я всегда могла попросить его улыбнуться мне.

– Дилай, – тем временем сказал он, продолжая улыбаться.

– Ив, – хрипло отозвалась я, и тут же взяв себя в руки, отвернулась, решив, что не стоит поддаваться порывам в месте, где друзей нет и никогда не будет, просто потому что…

Чего я никак не могла ожидать, так это того, что мы под шокированными взглядами собравшихся, направимся прямиком в Храм Двенадцати. С одной стороны, я была очень взволнована тем, что совсем скоро смогу увидеть святыню изнутри. Но мне давно не шесть оборотов, чтобы так глупо радоваться вещам, которые просто так не случаются. Это я к тому, что вряд ли наследник с друзьями решил показать мне местные красоты.

Если он что-то делает для кого-то вроде меня, то на это должна быть причина и, если уж дело касается меня, то вряд ли с приятными последствиями. В любом случае, страшно мне не было. Я привыкла жить, внутренне готовясь к тому, что неприятности происходят и от них никуда не денешься. Будь то унижение, драка, пренебрежение, жалость, презрение, кажется, я была готова к любой ситуации из вышеперечисленных. Тут, как говорится, очень важно найти внутри себя точку опоры, а самое главное, правильно понимать и принимать себя. Я знаю и принимаю тот факт, что мой отец предатель, поэтому, когда мне в лицо или за моей спиной говорят нечто в этом роде, я не испытываю ни боли, ни дискомфорта. Это правда и с ней надо уметь жить. Это может казаться несправедливостью; я могу думать, что это слишком жестоко и больно, но если я буду так делать, то я буду уязвима. Этого я не хочу. Тоже касается и моего тела. Да, оно несовершенно и уродливо, но… что я могу с этим поделать? Ничего. У меня нет власти изменить это. Я не могу побороть свой страх, но и мне надо как-то существовать. В детстве, когда я только пришла в себя после пожара и впервые увидела своё отражение в зеркале, я много плакала. Мои раны так сильно пугали меня, а с ними вместе и обрушившиеся на меня кошмары, боли в ноге…

Тогда ко мне пришел Рэби и предложил на выбор две сливы. Одна была неправильной формы, её кожура казалась потрескавшейся. Вторая, напротив, была гладкая, блестящая, красивого янтарного оттенка. Конечно, я выбрала ту, что показалась мне красивее и вкуснее. Тогда он надломил её, и как оказалось, вся мякоть в ней была изъедена огромным белым червём. В то же самое время, та слива, от которой я отказалась, была на вкус, точно пряный мёд.

«Это мой первый урок тебе», сказал он тогда, «от того насколько хорошо ты его усвоишь, будет зависеть то, какой

«сливой» в итоге ты станешь».

Конечно, тогда я мало, что поняла, но постепенно пришла к тому, что если не найду внутри себя то, за что смогу зацепиться, то я просто сгнию, как переспелый упавший с дерева плод.

Смириться не значит сдаться. Это значит жить дальше так, как ты можешь не витая в облаках и лживых грёзах.

Тем временем, вся наша процессия споро поднималась по высокой лестнице, ведущей в храм. После сильной нагрузки прошлых дней, моя нога немного подрагивала, и я чувствовала неприятную, тянущую боль. На неё легко было не обращать внимания, особенно, когда взгляды двенадцати каменных драконов, казалось, смотрели прямо на меня. Они были прекрасны. Огромные, хищные, сильные и такие уверенные в собственном бесстрашии и превосходстве. Мне показалось, что моё сердце застучало сильнее, стоило мне столкнуться с рубиновым взглядом Радави. Покровитель огненных эвейев разместился аккурат посередине лестницы. Рубины, вставленные в его каменные глазницы, блестели в лучах солнца, от чего действительно складывалось такое ощущение, что кто-то древний и могущественный смотрит на тебя, проверяя, достоин ли ты войти под крышу его дома? По моей спине пробежался холодок. До такой степени мне показался реалистичным этот взгляд.

«Огонь бывает разным, Ив», вспомнились слова Рэби, которые он сказал мне во время одной из наших тренировок, «ты видишь в нём лишь боль и страх, но это не так. Твоя тётка не показывает тебе другой стороны пламени огненного эвейя. Но кроме боли и ярости пламени, огонь может быть теплым, нежным, осторожным, защищающим. Бесстрашное пламя может уничтожить всё на своём пути, но это же пламя может точно так же бесстрашно любить, согревать, защищать до последней искры в сердце».

На пороге в храм нас уже ждал тот самый эвей, что всего несколько минут назад молился вместе с нами. Это был высокий крепкий мужчина. Телосложение его говорило о том, что ему не претит брать в руки меч и проводить в тренировках любое свободное время. Было в нём нечто хищное и в то же самое время легкое, можно сказать, изящное. Он чем-то походил на Дорэй, возможно, своей царственной осанкой, но будем откровенны, Дорэй рядом с таким мужчиной выглядела бы деревенской простушкой, а не благородной дамой. От этого эвейя, с синими, точно горные фиалки глазами, веяло такой силой, что я невольно подалась вперёд, будто почувствовав её всем своим телом. Как такое вообще возможно? Простое кимоно из белоснежного полотна, такой же ни чем не примечательный пояс, убранные в тугой пучок черные волосы. Он бы мог показаться совершенно обычным, но таковым не был. И я ощущала это!

– Ис Тарон, – тем временем заговорил наследник, пока мужчина, будто не замечая нашего присутствия, смотрел на открывающийся вид с лестницы храма с какой-то отсутствующей полуулыбкой. – Это тот, о ком я говорил, – кивнул в мою сторону наследник, слегка поклонившись, что само по себе выглядело из ряда вон. Остальные одиннадцать друзей наследника тут же повторили за ним, ну, и я заодно, ведь думается мне это всё не просто так.

Мужчина, продолжая улыбаться чему-то известному одному ему, кивнул принцу и тут же обернулся лицом ко мне. Надо сказать, местный народ уже начинал пугать меня своими улыбками. Сначала этот Дилай улыбается так, точно мы с ним вместе на горшок в детстве ходили. Теперь вот этот вот тип подозрительно радостной наружности вдруг улыбается, будто в младенчестве меня потерял, а ноги у него с тех пор не ходят, и найти-то он меня не мог, да, добрые люди принесли. Для меня, как для эвейя совершенно неприспособленного к такому радушию, это было не просто подозрительно. Это одновременно выбивало из колеи и заставляло внутренне ощетиниться в ожидании неприятностей.

Как оказалось не зря.

– Ты хочешь узнать, дополнит ли юный эвей твоё ожерелье силы? – поинтересовался мужчина, явно обращаясь не ко мне.

И, надо сказать, даже если бы он спросил меня, я вряд ли бы нашлась с ответом! Сам смысл его вопроса никак не желал укладываться у меня в голове! Хотелось во всё горло заорать просто и всеобъемлюще: «Чего?!». Но даже на такое не хватило бы дыхания, которое вдруг потерялось где-то в груди.

Я мысленно пыталась себя уговорить, что нет причины для паники! Что всё нормально и, конечно же, кто- то вроде меня не может подойти для подобного. Но, даже само предположение порождало иррациональную панику в душе.

– Что ж, – продолжая улыбаться, этот эвей двинулся в моём направлении, и только Двенадцати Парящим дано знать, чего мне стоило устоять на месте, – это легко будет проверить. Тем более, что юный Игнэ прибыл как раз, когда огненные знаки готовятся ко сну, вобрав в себя всю энергию, что им должно в пик своей активности.

Я не поняла ни слова из того, что сказал этот мужчина. Он, может быть, прорицатель и его стихия это Дух?

Хотя, о чем я говорю, это же стихия императорской династии… Тогда…

– Ошибки не будет, Китарэ, – обратился он к наследнику. – Сегодня ночью будет сильный шторм, – прикрыв глаза, точно прислушиваясь к чему-то, продолжил он, – так что время как нельзя подходящее. В час безмолвия буду ждать вас здесь, – кивнул он мне, но я-то понимала, что всё это время он разговаривал не со мной, а с наследником. – Тогда и смогу дать ответ на твой вопрос, – и ещё раз осветив каждого из нас своей улыбкой, он не дожидаясь ни от кого конкретно ответа, повернулся к нам спиной и бесшумно двинулся вглубь храма.

– Ты всё понял?

Я всё ещё смотрела в след удалившемуся эвейю, который, как я могла лишь догадываться, был Верховным Настоятелем Храма Двенадцати Парящих Драконов, и не сразу сообразила, что наследник обращается именно ко мне. Особенно учитывая-то, что я в принципе пока не привыкла, когда ко мне обращаются, как к мужчине.

Я могла бы сказать, что ничего не поняла, но я не думаю, что это хоть кому-нибудь было бы интересно и хоть кто-то решился мне объяснить, что именно тут происходит. Потому, я просто сказала:

– Да.

Я знала, что в стенах храма и на его территории, воспрещалось блюсти сословные традиции и ограничения между учениками. Такие формы уважения как поклоны, формальная речь и прочее возбранялись между учениками. Тут это считалось оскорбительным по отношению к духам, что живут за Полотном и к двенадцати богам, чьей святыней был храм. Только Двенадцать Парящих заслуживали почтения здесь, остальные были равны. Это закон.

Потому, я решила, что больше не хочу тут оставаться. Ещё немного, и я могла начать задыхаться прямо на глазах у этих парней и наследника! Потому, я просто развернулась и отправилась вниз по лестнице. Сказать мне было нечего. Спросить я бы не отважилась. Лучшее, что я могла сделать, это уйти и привести свои чувства в порядок.

***

Китарэ смотрел вслед удаляющейся фигуре и, говоря откровенно, испытывал то самое чувство, когда от изумления теряют дар речи.

– А он с характером, – усмехнулся Дилай, вставая рядом с ним и провожая взглядом потомка проклятого рода. На губах друга играла привычная полуулыбка, которую как всегда было невозможно классифицировать. То ли он рад чему-то, то ли знает одну ему известную тайну.

– Нет слов, – пробормотал Китарэ.

– Ну, не зря говорят, что кровь не водица, – заметил Рэйвон, вставая по другую сторону от наследника. Ещё одна «жемчужина» в его нити. Высокий и крепкий, точно скала, он казался гораздо старше своих друзей, но по характеру был намного простодушнее каждого из них. Стихией его рода была земля, должно быть, как и в Дилае, в характере Рэйвона проскальзывали общие черты, характерные для эвейев, рождённых под покровительством этой стихии.

Все они уже давно были вместе. Учились, проводили свободное время, соревновались и старались как можно лучше узнать друг друга. Чем ближе они будут друг другу, тем естественнее образуется между ними связь. В каждом из звеньев своей будущей нити Китарэ в той или иной степени угадывал отражение себя самого. Они должны были быть одновременно и похожи и совершенно отличаться, на этом строился баланс и сила их нити.

– Да, брось, – отмахнулся Дилай, – если он подойдёт, мы должны будем принять его, потому не стоит начинать с вражды.

– Твоя миролюбивость иногда доходит до абсурда, – покачал головой Рэйвон.

– Хм, – усмехнулся Дилай, предпочитая умолчать о том, что это скорее дальновидность.

– Да, этот парень действительно нечто, – всё же не удержался ещё один из друзей Китарэ, Ари. – «Да», – явно передразнивая чужака, холодно бросил он, состроил пренебрежительную гримасу и демонстративно отвернулся от присутствующих. – Даже, если нам не стоит начинать с вражды, то не от него ли зависит то, с чего мы начнём? Мог хотя бы притвориться, что рад знакомству…

– А я люблю тех, кто не пытается заслужить одобрение окружающих, – пожал плечами Дилай, – честность, в наши дни, всё одно, что слиток золота забытый кем- то посреди дороги – невероятно редкое явление.

– Ты, правда, примешь его, если он пройдёт испытание? – поинтересовался Ари, сделав вид, что не заметил замечание Дилая.

Некоторое время Китарэ молчал, провожая задумчивым взглядом фигуру сына своего врага. Прошлой ночью он много думал над тем, как он должен себя вести, если всё же потомок Игнэ подойдёт ему. Умом он понимал, что тогда ему не останется ничего, кроме как начать выстраивать с ним связь. Но гнев сжимал его сердце в тиски, стоило только представить, что нечто подобное может произойти. И, вновь, лишь усилиями собственной силы воли он старался изо всех сил побороть эмоции и подступающее безумие. Он не даст себе пропасть в этой темноте. Не из-за ничтожного Игнэ!

– Приму, – сквозь сжатые зубы, процедил он. – Нам пора, – бросил он друзьям, направляясь в сторону лестницы.

До часа безмолвия ещё был целый день и вечер, а стало быть, есть занятия, пропускать которые он не собирался.

* * *

Я шла не разбирая пути. Мимо мелькали одинаковые коричневые пятна в виде фигур эвейев, зелёные шапки кустов, и размытые силуэты зданий. Мне казалось, что дорога под моими ногами, точно розовая хищная змея, то набрасывается на меня, то отступает. Голова кружилась, а к горлу подступала желчь.

В такие моменты, я особенно сильно ненавидела себя! К демонам моё уродливое тело, но мои панические атаки делали меня по-настоящему безобразной и      трусливой!      Невозможность      им      противостоять и справляться с ними хотя бы сохраняя лицо… Хотя бы не испытывая чувства позора за собственную слабость. Моё сердце продолжало стучать так, что мне казалось, все вокруг могли слышать его нестройный рваный ритм. Дыхание стало хриплым. Ещё немного, и я могла потерять сознание. Я знала, как обычно заканчиваются такие припадки. Я не могла им противостоять! Всё, что мне удавалось это выделить жалкий кусочек пространства для собственного разума, чтобы он был способен увести тело подальше и спрятать, пока оно не

будет готово работать вновь.

Резко свернув с дороги за первый более-менее большой куст, я рухнула на колени, зажимая голову руками, и припадая к земле, стараясь дышать маленькими вдохами, чтобы снять спазм с лёгких. Далеко не сразу, но всё же мне это удалось. Опираясь на дрожащие руки, я кое-как перевернулась и села, оперев спину на чахлый ствол одного из молодых деревьев, что росли рядом. Подтянув к животу ноги, обняла их руками. Я понятия не имела, где нахожусь и надо ли мне куда-то идти. Прямо сейчас мне было решительно всё равно, даже если это было и так.

– Во что ты втянула меня, любезная Дорэй? – разумеется, не дожидаясь конкретного ответа, пробормотала я.

Мало того, что меня считают сыном проклятого Игнэ, так теперь ещё планируют испытать, не подойду ли я для нити наследника! Разумеется, нет! И, что тогда? А, если да? Я дважды умолчала о том, что я девушка. Я обманула не только наследника, но теперь и верховного эвейя Храма Двенадцати! Мой отец, хотя бы не утащил нас всех с собой на тот свет…

– Поздравляю, Ив, за два дня ты отлично справилась! Осталось поставить финальную подпись на смертном приговоре и род Игнэ исчезнет, как ему и полагалось пятнадцать лет тому назад. Отличная работа. Молодец, – прошептала я, боясь даже представить, к чему может привести моё появление в Храме и молчание…

– Дорэй, тварь, – с силой ударив ладонью о землю, в бессильной ярости прикрыла глаза, не представляя, что мне делать дальше.

Кое-как встав с земли, я только начала поправлять своё кимоно, чтобы иметь возможность выйти из кустов не привлекая к себе лишнего внимания, как жесткая хватка сомкнулась на моём предплечье. Меня с силой дернули и заставили обернуться. Прямо надо мной нависал тот, кого я никак не ожидала увидеть так скоро и тем более тут. Эдор. Мой двоюродный брат прямо-таки излучал ярость и гнев. Его черные глаза с ненавистью смотрели на меня. Губы сжались в тонкую линию. Каждая мышца в его теле напряжена. Мужчины нашего рода всегда отличались высоким ростом и крепким телосложением, вот и Эдор не был исключением.

– Всё-таки явилась, – сквозь зубы процедил он, – и уже поняла? – выразительно смотря на моё кимоно, сказал он. – Мать написала мне, чтобы я всё объяснил тебе и сделал так, чтобы ты осознала, где твоё место! – прошипел он. – Только попробуй, что-нибудь выкинуть! Если по твоей милости, мы потеряем возможность вернуть наш род на положенное ему место, ты даже представить не можешь, что я с тобой сделаю…

Представляю, как могла бы испугаться любая нормальная девушка, встреть она в кустах агрессивно настроенного мужчину таких размеров, как мой брат. Вот, только… нормальной я не была никогда.

– Наконец-то, – прошептала я, позволив себе улыбнуться в предвкушении, тут же резко уходя из его захвата и до хруста выворачивая его запястье. Удушливая волна живительного гнева, растекалась внутри меня, заставляя сердце приятно стучать в груди. Эдор со стоном упал на колени, и теперь уже я была той, кто нависал над ним, а не наоборот. – Ну, здравствуй, братик. Вы с твоей мамашкой кое-чего так и не поняли, да? Я не трогаю только её. Ты же, моя маленькая надежда, был в такой чарующей безопасности, пока она была рядом, и тебе хватало ума не лезть ко мне, – почти ему в губы прошептала я, с силой сжала кулак и впечатала его в полуоткрытый рот Эдора. Из рассеченной губы тут же потекла кровь, а мой брат протяжно застонал. Кажется, он до сих пор не мог осознать, что я ломаю ему запястье.

– Что? Больно? – почти ласково поинтересовалась я, ещё сильнее выкручивая его руку и слыша характерный хруст. – Это же хорошо, Эдор, это же демоны тебя разорви, так хорошо! – беззвучно засмеялась я, отпуская его руку. Когда он повалился на землю, я не смогла отказать себе в удовольствии ударить его ногой по лицу. Теперь кровь хлынула из разбитого носа. – Не смей угрожать мне, маленький ублюдок, иначе у меня хватит ума отправить нас всех на плаху, понял? Подумай о жизни, дорогой брат, и запомни, если мне нужна будет помощь, чтобы выжить в той лжи, что вы с твоей ненормальной матерью наворотили, будь готов помогать! – схватив его за волосы, я оторвала его голову от земли и заглянула в глаза. – Понял? – с нажимом, спросила я.

И лишь увидев согласный кивок, отпустила, позволив своему драгоценному брату наслаждаться спокойствием в зарослях кустов. Оправив кимоно и отерев руки от крови о траву, я почувствовала, как ко мне вновь возвращается душевное спокойствие и уверенность в собственных силах. Хорошо, что кузен так удачно подвернулся, хоть в себя пришла немножко.

Уж не знаю у кого как, но для меня гнев всегда был верным товарищем, который помогал собраться и поверить в себя. Да, моё будущее до сих пор является чем-то абстрактным, напоминающим невнятные мазки серой краски на холсте, но так или иначе, таковым оно является у большинства. Нам не дано знать, что будет завтра. Чего уж говорить о том, чтобы угадать, где ты будешь через полоборота. Я не буду сдаваться, а просто попробую выжить с наименьшими потерями. Чтобы кто ни говорил, а шанс есть всегда. В конце концов, не стоит спешить, а лучше подумать, как всё правильно обыграть. Думается мне, если сегодня во мне закономерно не обнаружат ничего полезного для наследника, то я уже не буду особенно интересна для местной публики. А это шанс просуществовать здесь ближайшие полоборота без лишнего внимания. Надо просто приспособиться.

Засунув руку в один из рукавов халата, я выудила небольшой свиток с надписью «Расписание до распределения» и решила ознакомиться со своим распорядком дня более детально. Рэби всегда говорил, если хочешь оставаться незаметной, то делай как все и не пытайся быть лучше или хуже других. Именно так я планировала жить в стенах Храма. А стало быть, следовало вливаться в общий поток. Как оказалось «Расписание до распределения» было замечательнейшей вещью и если бы оно не менялось, я бы осталась в стенах Храма с превеликим удовольствием. Всё, что от меня требовалось это посещать общую молитву с утра и есть три раза в день в общей столовой. Ах, да, после часа безмолвия и до часа красного петуха запрещалось покидать стены общежития.

– Замечательно, – пробормотала я себе под нос, сверяясь с картой и пытаясь понять, где сейчас нахожусь я, и куда мне следует отправиться, чтобы не опоздать на завтрак.

Ожидаемо я заблудилась. Нужное здание нашлось, когда трапеза была уже в самом разгаре. Немного огорчало, что столовая стояла особняком от жилых и учебных корпусов, и чтобы сюда добраться пришлось изрядно поплутать по местным тропам. Но судя по доносившимся изнутри здания запахам, оно того стоило. Это было одноэтажное строение из темного дерева, с широкими окнами и многоярусной изогнутой крышей. Казалось, оно утопало в зелени и заботливо высаженных вокруг цветах. Обеденные зоны были, как внутри, так и снаружи на своеобразной веранде, которая опоясывала здание. Стояли столы где-то на шесть человек, которые с удовольствием занимали те, кто не хотел есть в духоте обеденного зала. Я бы тоже с радостью обедала тут. Жалко нет столиков для одного…

Я поднималась по лестнице в зал, когда до моего слуха долетела фраза, брошенная одной из девушек, что обедала вместе со своими подругами на улице. И я бы не обратила на их взволнованный щебет ни малейшего внимания, если бы не услышала собственное имя.

– Смотри, смотри, по-моему, это он, бешеный Игнэ, тот, кто сегодня может дополнить Нить Императора, – достаточно громко, чтобы я могла услышать, прошептала она, заставляя меня сосредоточенно ловить каждое её слово, нарочито медленно поднимаясь по лестнице.

– Не может этого быть, – взволнованно отозвалась её подруга, – посмотри только, какой надменный у него вид. Неужели, это и, правда, он?

– Я сама видела! Ты не представляешь, что он сделал с Эдором! На нём живого места нет! Столько крови… он почти убил его!

– О, нет! Но, как же так?! Ты уверена?

– Спроси у Эль, если мне не веришь, она тоже видела.

– Но, за что?!

– Говорят…

Что там говорят, дослушать я так и не смогла, поскольку была уже у дверей ведущих в столовую. Надо сказать, не встреть я Эдора совсем недавно, я бы наверное запаниковала из-за того обилия домыслов и вранья, которые буквально облепили меня за последние дни. Я, Ивлин Игнэ, девушка, привыкшая к мысли, что ей никогда не ощутить себя полноценной частью этого общества; не стать эвейем заслуживающим уважения; не смыть клеймо позора с рода даже ценой собственной жизни, за каких-то неполных двое суток превратилась в бешеного и заносчивого наследника рода, который вот-вот войдёт в Нить жемчуга Императора и которого уже боятся упоминать вслух, боязливо перемывая кости за спиной.

Что ж, стоит меня поздравить, теперь к моим регалиям добавится почетное звание «сумасшедший», поскольку не думаю, что кто-либо ещё позволил бы себе так зловеще хохотать в полный голос, стоя у входа в заведение общественного питания.