Читать книгу По ту сторону Грани - Марина Александрова - Страница 2

На самом деле мне всегда нравилось море. Можно сказать, я влюбилась в него с первого взгляда, еще когда жила у Орэна и не имела возможности искупаться в нем, лишь наблюдать на почтительном расстоянии. Чего я не учла, когда с энтузиазмом услышала новость о том, что добираться мы будем на корабле, отплывающем из Эдэльвайса, так это того, что меня будет так нещадно тошнить и штормить! Честно говоря, такого подвоха от своего молодого и усовершенствованного изменением организма я просто не ожидала! Все начиналось вполне себе прилично. Мы погрузились на корабль, взяв из вещей лишь самое необходимое, поскольку Лео сказал, что по прибытии он, во-первых, сможет наладить постоянный портал в свой дом в Ирэми, а во-вторых, все, что мне понадобится, у меня будет в любом случае. Конечно, это было бы слабым аргументом. Учитывая мою природную жадность, я бы забрала все, что нажила, но решив, что оставить два старых платья, заячий дырявый полушубок и сапоги, что дала мне Рэйна, не такая уж и большая потеря, я спокойно собрала все оставшееся личное добро в один небольшой сундук и со спокойной душой отправилась в путь.

До столицы Ирэми добирались порталом, который создал Лео. После чего он же нашел корабль, на котором мы должны были отплыть и провести в путешествии ближайшие три недели. Как же я обрадовалась тогда, что у меня есть эти несчастные недели, чтобы хоть попытаться наладить контакт с демоном без посторонних глаз и отвлекающих факторов! И что теперь? Я второй день пластом лежу в душной и тесной каюте, которую вынуждена делить с дэйургом, который на радостях сменил ипостась. Не желая оставлять меня в одиночестве, пышет жаром, занимая большую часть каюты, и поглощает остатки кислорода в помещении. Меня же тошнит с интервалом в десять минут, спину жжет огнем, голова кружится, и я ненавижу всех и вся. А особенно это демоново море!

«Потерпи, – ласково шептал Каа’Лим, в то время как я, согнувшись в три погибели, делала то, о чем лучше не рассказывать. – Кто же знал, что ты как твой дед? – в очередной раз вздыхал он. – Он тоже не мог плавать на кораблях, точнее мог, но только после того, как три дня просиживал над тазом».

– Это, – прохрипела я, – не может не радовать… всего-то один день оста… – договорить я так и не смогла.

На третий день и впрямь стало легче. Конечно, о том, чтобы поесть, речи пока и не шло, но меня хотя бы перестало выворачивать.

– Где Лео? – слабо спросила я, перевернувшись на другой бок так, чтобы при разговоре не наесться меха дэйурга, который был везде, куда ни посмотри.

«Почем я знаю, – фыркнул Каа’Лим. – Он делает вид, что меня нет, если я начинаю задавать вопросы. И это притом, что именно из-за него мне в свое время переломали крылья! Сукин сын теперь забыл об этом! Ты представляешь? Мало того, что не помнит последние три месяца, так и ничего, кроме того, что снес тебя в дом Нимарии! Удобно устроился, хочу тебе сказать».

– Он спас мне жизнь, – слабо запротестовала я, хотя и нельзя сказать, что нерешительно.

«Это конечно так, – тут же согласился Каа’Лим, но все же продолжил: – И что теперь с ним делать, когда его спасла ты? Он и так был шизанутый, а теперь вообще превратился в параноика! Да еще и смотрит на меня, будто соображает, как меня лучше приготовить!»

– Главное, что живой… – тяжело вздохнула я. – И нам надо… – тяжело переведя дух, сказала я, – попробовать вернуть его расположение.

«Да говори как есть, нашла перед кем кривляться! Влюбить его в тебя надо!»

– Или так, – вынужденно согласилась я.

«Надо было тряпок покрасивее в сундук положить, а ты что набрала? Штаны, трусы, куртка, бестолковые натуловищники…»

– Бюстгальтеры, – кое-как промямлила я.

«К демонам, – фыркнул он, – зачем они тебе?»

– Взяла – значит надо! – уже зло шикнула я, прекрасно поняв, на что он намекает. – И потом, ты хоть знаешь, в каком я была виде, когда мы впервые познакомились?

Наступила непродолжительная пауза.

«Рассчитываешь, что чудо повторится?»

– Я тебя ненавижу.

«Я знаю, что это не так», – нараспев растягивая каждое слово, ответил он мне.

– Хорошо, – кое-как переведя дух, наконец решила поговорить конкретно. – У тебя есть представление о том, как нам найти к нему подход?

«Ни малейшего», – бодро отозвался дэйург, заворочавшись так, чтобы дать мне больше места.

– Думаю, пусть идет все своим чередом…

«Нет! – перебил он меня, так и не дав договорить. – Пустить все на самотек означает сдаться! Это в Тэймире были только ты и он, а на Кайрусе? Ты хоть представляешь, какая борьба ведется за расположение Главы Дома среди женщин? На что они готовы ради этого? И тут ты, сама скромность и воплощение простодушия! Тебя задвинут и скажут, что так и было!»

– Ладно, – вынужденно согласилась я, – ты прав.

«Эх, были бы тряпки в сундуке понаряднее…», – тоскливо вздохнул дэйург, прикрывая глаза и засыпая вместе со мной.

Никто из нас не сказал друг другу, насколько все эти мысли о том, что удастся привязать такую личность, как Лео, красивыми шмотками, смешны. Мы оба понимали, что это все не сработает. Я видела по образам Пэм, какие женщины входили в его жизнь, какая стать была у каждой из них. И думать, что мне достаточно повязать бантик на шею и похлопать глазками, было бы глупо. Я знала, почему Каа’Лим говорил все это. За нарочито легкими словами скрывалось желание поддержать и приободрить меня. Что мол, не все так плохо, стоит только захотеть! Я же думала, что увидел Лео во мне в свое время? Какая искра привлекла его? Есть ли она все еще? Я не знала. А самое главное, смогу ли я вновь заслужить хоть капельку его расположения?

Новая большая страна, где взгляды всех жителей будут обращены в мою сторону. Это была тяжелая ноша, о которой в свое время мы много говорили с Лео. Мне предстоит стать публичной личностью, каждый жест и взгляд которой будет строго отслеживаться. И я не имею права выглядеть маленькой влюбленной девочкой. Как и не могу самолично дать кому бы то ни было рычаги влияния на себя через мои привязанности. Моя любовь – моя ноша и секрет, который я не имею права обнажать перед окружающими. Единственное дорогое мне существо, которое я не могу обезопасить и чувства к которому скрыть, – это Каа’Лим. Но влиять на него никто из демонов не сможет. Он – как мой Шаи – персона неприкосновенная.

И как, спрашивается, мне обернуть Лео хотя бы на крошечный шаг ко мне, если я твердо решила стать молчаливой и неприступной? Во-первых, потому как, говоря откровенно, недостаточно умна, чтобы открывать рот, не подумав как следует. Все же, что ни говори, а порой молчание – это золото. И во-вторых, поскольку не собираюсь становиться невестой какого-нибудь наследника одного из Домов в угоду Совету. Хозяйка Грани дала мне Дар и обещание, и я вряд ли смогу сдержать свое, если стану декоративной болонкой на привязи у правящих Домов. Я собираюсь держать свой «бастион» до тех пор, пока тот, с кем хочу быть, не узнает о том, что тоже вроде бы как не прочь. Но, Бездна их всех подери, как же я не к месту молода… Эх, было бы мне хотя бы лет двести, может, было бы проще?

Сейчас на палубе корабля было ощутимо прохладно, но после трех дней, проведенных в каюте под боком у сопящего и пыхтящего Каа’Лима, это было непередаваемо прекрасно. Солнце золотой полоской раскрасило темный горизонт, который постепенно начинал наливаться всеми оттенками малинового, нежно-розового и оранжевого. Тяжелые волны сплетали приятную, успокаивающую мелодию. А я стояла на носу «Возмездия» – корабля, который Лео выбрал для нашего путешествия, утопая в мыслях о собственной несостоятельности и в непонимании того, как я смогу сделать все то, что пообещала? А еще ведь была ненормальная нереально-реальная прапрапрабабка, которую следовало поймать и обезвредить!

– Что ты здесь делаешь? – холодный, но такой родной и знакомый голос раздался из-за спины.

Я резко обернулась, потому как неожиданно поняла, что так соскучилась по нему! Соскучилась, не слыша его голоса, не видя его золотых бездонных глаз, не чувствуя его где-то рядом.

Сейчас Лео больше всего походил на обычного парня, моего ровесника. Его волосы не доходили длиной до плеч, и озорной морской ветер сильно трепал их. Его золотые глаза смотрели холодно и в какой-то степени серьезно. Он казался мне звездой, которую я привыкла видеть на небосклоне каждый день, но которая оставалась так недосягаемо далеко от меня, озаряя все вокруг своим холодным сиянием. Он был рядом и в то же время где-то слишком высоко.

– Тебе лучше? – спросил он, а я вдруг неожиданно спохватилась, что смотрю на него и даже не пытаюсь скрыть то, как тоскую.

Потому легко улыбнулась и сказала:

– Да.

На языке вертелась тысяча вопросов, которые хотелось озвучить, лишь бы услышать его еще разок. Но в то же самое время, каждый из них казался невероятно глупым и неуместным. А еще очень хотелось прикоснуться к Лео. Провести кончиками пальцев по его волосам, обнять и посмотреть уже вместе, как поднимается золотой солнечный шар из глубокой пучины морских вод.

Желая избавиться от наваждения, я с силой сжала кулаки так, что ногти больно впились в кожу.

– Хорошо, – коротко кивнул он, подходя ближе ко мне и опираясь спиной о фальшборт корабля. – Кто бы мог подумать, что твой дед окажется не единственным в Доме Серебра, кого полоскало, стоило ему ступить на борт любого, даже самого непритязательного, суденышка, – усмехнулся он, а я почувствовала, как у меня что-то кольнуло в груди от такой знакомой его ухмылки. И вместе с тем я с пугающей ясностью осознала, как хочу обладать им. Это было глубокое чувство, страстное желание владеть чьим-то сердцем, душой, телом, мыслями безраздельно. Оно словно толкало меня, нашептывало, что я должна заполучить его любой ценой, сделать для этого все от себя зависящее. Это ли любовь в глазах демона, я не знала, но переступить через себя была не в силах.

– Ты помнишь его?

– Кого? Твоего деда? – изогнув бровь, спросил он.

Я лишь кивнула, подтверждая свой вопрос.

– О да, – со значением сказал Лео.

– Каким он был? – решив, что для того, чтобы найти подход к нему, мне для начала нужно хотя бы поговорить с ним «ни о чем», если можно так сказать – то есть выбрав наиболее нейтральную тему. Чем плох мой дед для такого случая? На мой взгляд, он весьма удачно пришелся к слову!

– Он, – на мгновение замолчал Лео, – был редкостной сволочью, что, конечно же, красило его как Владыку, – усмехнулся он, пристально заглянув мне в глаза. – Что, даже протестовать не станешь, я же только что оскорбил твоего родственника?

В этот момент я посмотрела на него, встретившись с насмешливым прищуром золотых глаз. И вдруг мне стало так хорошо. Это был он. Все тот же! Из его уст никто и никогда не мог дождаться похвалы, он лишь указывал на худшую черту характера.

Широкая улыбка сама по себе расцвела на моем лице, а после, все то напряжение, испытанное за последние недели, боль и переживания вылились в неконтролируемый смех. Я смеялась как сумасшедшая, до слез. Он же молчаливо наблюдал за творившимся безобразием, а после ворчливо сказал:

– Ты знаешь, что ты очень странная? Или это я на тебя так влияю?

– Прости, – кое-как совладав с нахлынувшими эмоциями, пролепетала я. – Просто это так на тебя похоже.

– Что именно? – прищурился он.

– Говорить гадости в адрес власть имущих, – фыркнула я, припоминая наш урок по Совету Бездны.

– И что же я наговорил, интересно знать?

– Неважно, – махнула я рукой, не желая вдаваться в подробности. – Просто было как-то… – сказав это, я невольно оборвала себя на полуслове. «Было как-то», «было»… Я не должна говорить о том, что было, – мне следует строить настоящее. Отчего-то больше не хотелось смеяться.

– Раз уж речь зашла о нашем якобы совместном прошлом, которое я непостижимым образом забыл, быть может, я, в конце концов, услышу более внятную историю о том, что же такого невероятного со мной произошло? Я уже проверил, ты – это тот самый ребенок, сомнений не остается. Тут я готов уступить, но, если я не пойму остального, не думаю, что нам удастся наладить контакт. Я сыт по горло рассказами из страны «розовых фей» о том, как я прекрасно учил тебя, помогал и прочее. Боюсь, для женщины, которая со мной так хорошо знакома, ты глубоко заблуждаешься на мой счет. Я не сказочная принцесса-нянька.

Самое ужасное, что я целиком и полностью понимала его сомнения. Оказывается, у Лео была одна небольшая мания, если можно так сказать. Он вел дневник. Не просто записывал события на бумаге, как делали это обычные люди, нет, он писал события в режиме реального времени, перенося самое важное на инфокристалл. Все значимые события жизни записывались и кодировались так, что вряд ли какой-либо маг смог бы взломать его архив. Что уж говорить обо мне, я прическу-то при помощи магии лишь недавно научилась делать так, чтобы волосы дыбом не вставали.

Так вот, записи, любые упоминания обо мне исчезли в тот момент, когда он пришел в себя. Самое невероятное то, что меня забыла даже Пэм, как только Лео открыл глаза. А я, злобная стерва, изуродовала его дом ни за что ни про что, доказательств-то нет. Ну, как сказать «нет», я приказала Пэм подтвердить каждое мое слово. Благодаря руне, нанесенной мной, это было возможно, но создать изображение, которое Пэм могла бы предъявить в качестве доказательств, я не могла. И то, что я заставила ее, всплывет наружу сразу же, как только Лео удастся избавить свою «домовиху» от руны подчинения мне. Хотя я и сама толком не понимала, что именно она вспомнит, если конкретно меня в ее воспоминаниях больше не было. Конечно, выслушав наш рассказ о том, что Пэм впустила в дом Лиама, он согласился, что я была права, ограничив ее. Но поверил ли? Вряд ли.

Что спасло меня тогда? Кровь, что же еще. Во второй раз я жива лишь благодаря цвету своей крови. Мы, я и Каа’Лим, рассказали, что потеря памяти стала следствием заклинания, что применила к нему Тамэя. На закономерный вопрос, что это было за заклинание, ни я, ни дэйург с ответом не нашлись. Каа’Лим не знал такого. Я и подавно. Что говорить, тут мы опростоволосились.

«Единственный способ повредить мой мозг, это отрезать от него половину и засунуть обратно», – зло припечатал тогда Лео, сказав, что это мне на будущее, если захочу у кого-нибудь забрать память.

Что я должна была сказать? Что встречалась с Хозяйкой Грани? Что умоляла ее на коленях, не забирать его и согласилась на странный, еще не пробудившийся Дар, и отдать его любовь в обмен на жизнь? Рассказать, что теперь в буквальном смысле этого слова держу его нить в руках? Разве могла я так поступить с ним? Это было не честно! Я не хотела заставлять Лео чувствовать вину или быть обязанным мне. От него я хотела совсем другого! И сколько бы Лео ни говорил мне раньше, что демоны не мучаются виной или навязанным чувством ответственности, я не верила ему. А как же я? Я-то почему все это чувствую столь остро и болезненно?

– Я рассказала тебе все, – слабо отозвалась я на его гневную тираду. Нет, он не кричал, ни разу не повысил голос, но я прекрасно понимала, что в его случае это означает едва ли не ненависть.

– Я так не думаю, девочка, – прямо взглянув на меня, спокойно сказал он. – У меня отменный нюх на ложь. А от тебя и твоего Шаи ею буквально несет за километр.

Я смотрела ему в глаза и не находила слов. Любое произнесенное вслух слово будет звучать для него как оправдание, жалкой ложью, которую он почувствует. Когда мы только познакомились, он мог читать мой разум – сейчас я была закрыта. Я, глупая девчонка, толком не видевшая жизни, была закрыта от него! Непостижимо? Вовсе нет, это подозрительно.

Порой я ощущала его попытки проникнуть в мои мысли. Это было как легкий зуд на грани сознания, и, если бы не Каа’Лим, который рассказал мне, что это означает, я бы так и не поняла. Но вопреки моему желанию открыть хотя бы часть мыслей, я не могла этого сделать. Хозяйка Грани позаботилась в этом отношении и о Тарии с Орэном. Казалось, она предусмотрела все, чтобы не дать мне лишней лазейки заслужить доверие Лео легким путем. И все, что на данный момент росло и множилось между нами, – это подозрение. Подозрение в чем? Я не знала, на этот вопрос мог ответить лишь Лео. Чего он, разумеется, не делал.

– Я не могу ответить на вопросы, ответов на которые у меня попросту нет, – через силу разомкнув губы, все же сказала я.

На что он обольстительно улыбнулся, кривя губы, и почти ласково произнес:

– Посмотрим. Кто ставил тебе блок?

– Это пришло вместе с изменением, – ответила я, стараясь не позволить сердцу стучать чаще, тем самым выдав, что точно знаю, кто и зачем это сделал. Как он отнесется к тому, если я скажу, что Она сделала это преднамеренно, чтобы не позволить ему влиять на меня?

– Ты приняла Дар?

– Да, – все больше и больше наши разговоры сводились к форме допроса. Он пристально отслеживал мою мимику и реакции организма, не имея возможности каким-либо еще образом понять меня. Не тогда, когда знал, кто я, и рядом был Каа’Лим. – И в чем он заключается?

– Я пока не знаю, он все еще дремлет во мне.

– Вот как, – улыбка слетела с его губ, словно и не было ее там никогда. Остался лишь пристальный взгляд, направленный гораздо глубже, нежели просто на меня. – Позавтракать не прочь? – вдруг спросил он.

Чего мне стоило не фыркнуть в ответ, сказав, что это я никогда не прочь. Но все же ограничилась простым:

– Еще бы! Я ведь расту и не ела три дня!

Интересно, знала ли Она, что из-за того, что вернула его подобным образом, первое, что возникнет между нами, – это недоверие? Не симпатия, не дружеское отношение зародится в его сердце, а именно сомнение? Мне казалось, что да. Она точно знала, что где упадет семя неверия, любовь не взрастет. Как и знала, что я не смогу рассказать ему всего так сразу, просто вывалив на Лео все, что было между нами. А ведь было-то не так уж и много. Это для меня каждый наш момент имел особый смысл и значение. Как я смогу придатьему ту же значимость, облекая в простой рассказ от незнакомой женщины? Что-то типа: «Знаешь, мы целовались несколько раз, ты подарил мне праздник на день рождения и несколько раз спас»? Смешно. Все это пустые слова. А для того, кто прожил не одну сотню лет, это должно было звучать и вовсе бредово.

– Что ж, идем, – сказал он, легко оттолкнувшись от бортика, на который все это время опирался.

А это уже было что-то новенькое. С тех самых пор, как Лео пришел в себя, он ограничил мой доступ в свои покои, то есть в спальню. Я его понимала, тоже бы испугалась, если бы ко мне темной ночью приперся незнакомый мужик и полез целоваться, я хотела сказать «проверить дыхание». Но приглашение позавтракать у него приняла без задней мысли. Все же я-то не воспринимала его как постороннего.

Мы спустились по узкой деревянной лестнице, ведущей на тот ярус корабля, где располагались наши каюты. Интересно, у него тоже маленькая каморка три на три метра, или чуть больше? Когда же он открыл дверь, я потеряла дар речи. Его апартаменты, а иначе и не назовешь, впечатляли. Изысканно обставленная прихожая переходила в просторную гостиную, из которой можно было попасть еще в две комнаты, которые сейчас были закрыты. Ну, это я догадывалась, что их две, но зная Лео, можно предположить, что их там бесчисленное количество.

– Очередной пространственный карман? – спросила я, с интересом обходя гостиную по кругу и разглядывая обстановку.

– Естественно, – пожал он плечами. – Ненавижу тесные помещения, где даже дышать нечем.

– Когда ты научишь меня делать нечто подобное?

– Когда ты расскажешь о том, кто ставил на тебе блок? – вопросом на вопрос ответил он.

– А если расскажу, научишь? – с улыбкой спросила я.

– Когда расскажешь, тогда и спросишь, – фыркнул он, подходя к небольшому обеденному столу, который был полностью сделан из стекла, лишь витая ножка была из серебристого металла. – Так и будешь хлопать глазами или присядешь? – спросил он, обрывая мое любование.

В этот момент Лео галантно отодвинул стул, предлагая мне сесть. А у меня внутри зародилось нехорошее предчувствие: с чего это он такой любезный? Не к добру…

Как только я присела, он устроился напротив меня и небрежно взмахнул рукой над пустой поверхностью стеклянного столика. В то же самое время на нем, появляясь из воздуха, возникло несколько пышущих жаром блюд. Чего тут только не было! Быстро пробежавшись взглядом по поверхности стола, я отметила для себя жареную рыбу под каким-то белым густым соусом, которую я просто ненавидела все время, вспоминая, как страдала от зуда в детстве, стоило попробовать даже самую крошечку. Несколько видов мяса, умащенных различными видами специй и соусов. Фрукты, тушеные овощи, какие-то каши, яйца, соки. Одним словом, это была непонятная мешанина из различных видов блюд на любой вкус.

Живя отдельно от Лео, я успела позабыть, что значит в его понимании легко позавтракать, удовлетворяясь тем, что можно было купить на чаевые в таверне. Странно было другое: половина продуктов относилась к тем, что Лео старался в пищу не употреблять. Так, например, он почти не ел овощи и каши, с трудом выносил запах вареных яиц и рыбы. Но тут все это было.

– Угощайся, – указывая жестом на представшее моему взору многообразие, сказал он. Не подав виду, что меня что-то смущает и я полностью сосредоточена на том, чего он от меня хочет, пригласив на этот «завтрак у Лео», я взяла первое, что попалось под руку. Как говорится, тебе либо везет, либо нет – мне под руку попалась овсянка. Ставить ее обратно было неудобно, потому просто сунула ложку в рот, стараясь думать о чем угодно, кроме вкуса. С некоторых пор каши стали мне неприятны, как и некоторые овощи с фруктами. Лео усмехнулся чему-то и сказал:

– Не знал, что ты столь непритязательна в еде.

– О чем это ты? – так и не прожевав до конца вязкую жижу, прошамкала я. – Я обожаю овсяную кашу, – кивнула, подтверждая свои слова, не став добавлять, что в детстве питалась именно кашами по большей части, остальное организм почти не воспринимал.

– Да? В этом мы схожи, – кивнул он, – на завтрак я тоже предпочитаю, что полегче, – и придвинул к себе миску с вареными яйцами. Вдохнул поглубже, но как можно более незаметно, и уже приготовился сунуть яйцо в рот, когда до меня наконец дошло, что он тут делает.

– А я думала, ты ненавидишь яйца, – как бы между прочим заметила я, продолжая уплетать вонючую жижу и стараясь не думать, что всего в нескольких сантиметрах от каши лежали такие манящие отбивные… «Отбивнушки… отбивнушечки…» – жадно сглотнула я.

– С чего ты это взяла? – он сунул в рот целое яйцо и быстро заработал челюстями. – Очень даже люблю!

– Вряд ли, – не выдержав, рассмеялась я.

Лео тяжело сглотнул и прищурился.

– Так хорошо меня знаешь? Может, покажешь, что бы я выбрал? – кивнул он в сторону разложенного угощения.

– Тест? – изогнув бровь, решила уточнить я. – Забавный какой, то есть хочешь, чтобы я составила твое излюбленное меню?

– Именно, – кивнул он.

Подумав немного, решила выбрать только то, что он предпочитал чаще всего, и тут же переставила тарелочки ближе к нему, наливая в стакан молоко и так же ставя рядом.

– Ну как? Лучше? – поинтересовалась я, наблюдая за выражением его лица, которое, казалось, всего на миг стало предельно серьезным, а после он задорно улыбнулся и сказал:

– Идеально.

Решив, что теперь можно спокойно поесть, я также присоединилась к нему. На этот раз я уже старалась выбирать то, что смогу съесть, не испытывая неприличных позывов. Уплетали мы долго, к слову сказать. На то, чтобы нормально покушать и испытать при этом чувство насыщения, а не дразнящего голода, у нас ушло где-то полтора часа. Так хорошо мне не было давно. А жизнь-то налаживается! Поскольку Каа’Лим еще спит, для него можно рыбу и яйца с собой прихватить. Он такое любит.

– Хорошо, – сыто откинулась я на спинку стула.

– Рад, что смог угодить, – обольстительно улыбнулся Лео, отчего мое сердце пропустило удар. – Может, чаю? – предложил он, на что я согласно кивнула.

В то же время со стола исчезла опустевшая посуда и возникли маленький чайник, две изящные фарфоровые чашечки и целый поднос с пирожными.

Должна признать, что данная картина ввела меня если не в состояние эйфории, то в нечто близкое к этому. Лео любезно налил темную, обжигающе горячую жидкость в мою чашку, плеснул себе, после чего мягко взглянул мне в глаза.

– Что ж, – заговорил он, в то время как на его губах возникла легкая улыбка, – давай сделаем вид, что заново знакомимся, и попробуем начать наши отношения с чистого листа.

Он внимательно наблюдал за тем, как девушка согласно кивнула его словам и поднесла чашку к губам. Зеркально повторив ее жест, но при этом не испив и капли, Лео стал ждать. У него в запасе было всего три минуты, прежде чем ее организм сумеет нейтрализовать зелье. За это время он должен будет задать интересующие вопросы, остановив время в его пространственном кармане так, чтобы ничего не заподозрила ни она, ни ее дэйург. Здесь была его территория, и ему это было по силам. И конечно же замести надлежащим образом следы, то есть поменять напиток на нормальный чай и вернуть все в мельчайших деталях к тому моменту, как зелье перестанет действовать.

С того самого момента, как он пришел в себя, Лео не мог перестать думать о том, кто эта девушка с волосами цвета белого серебра? Как могло так случиться, что он забыл целых три месяца? И во что, Бездна побери, превратилась его жизнь за это время, что он завел себе кошку, не говоря уже об остальных обитателях дома? То, что ему если не врут, то не договаривают, было очевидно. Он испробовал много всего, чтобы докопаться хотя бы до части правды, но подсознательно ощущал, что все это совсем не то, прежде чем решился испробовать все. Даже то, что, вроде как, запрещено. Слыханное ли дело – опоить Владыку, пусть пока и не вступившую в свои права. А почему нет, если эта девчонка рассказывает ему откровенную чушь про «заклинание». Этими сказками пусть кормят кого-нибудь подурнее да помоложе, только не его.

Смотря за тем, как девушка сделала несколько глотков и потянулась к подносу со сладостями, он не мог не отметить для себя, насколько она выглядит иной. Не такая, как их сородичи. Более живая и открытая, непосредственная. Может, это маска? Может ли она быть столь искусной притворщицей? А как же та неприкрытая тоска, что видит он всякий раз, когда она смотрит на него. Даже когда улыбается или смеется, грусть не исчезает. И если они действительно были едва ли не друзья, то почему так упрямо продолжает врать? Не она ли причина его потери памяти? Может ли быть так, что она причастна к тому, что с ним сделали? И почему тогда просто не убить его? Зачем он нужен ей? Есть ли какая-то цель у всего этого?

– Ты знаешь, – заговорила она и тут же осеклась, так и не откусив от пирожного и кусочка. Как-то нелепо замерла на долю секунды, странно заморгала, и лакомство выпало из поднятой руки. – Что это? – пробормотала девушка, схватившись за переносицу и прикрыв глаза. – Как-то мне не… – так и не договорила она, в то время как Лео резко подался вперед. Взгляд его полыхнул золотым, когда Мара приоткрыла глаза и обратила к нему совершенно бессмысленный взор.

– Кто ставил на тебе блок? – быстро спросил он, не желая терять и секунды.

– Хозяйка Грани, – ровным и лишенным всяких эмоций голосом ответила она Лео.

– Какое заклинание ко мне применили?

Мара пожала плечами и просто ответила:

– Никакое.

– Что со мной произошло?

На этот вопрос был еще более шокирующий спокойный ответ:

– Ты умер.

Ошарашенный таким известием, он несколько растерялся, упуская драгоценные секунды, и откинулся на спинку стула.

– Как это произошло?

– В тебя вонзили клинок.

– Кто вернул меня?

– Она.

– Как и почему?

– Потому что я тебя…

Что «я тебя…» – Лео так и не услышал: Мара прикрыла глаза и немного поморщилась, пока он возвращал все на свои места: пирожное легко всунул ей в руку, смахнул крошки со стола, заменил чай, лениво откинулся на спинку стула и, улыбнувшись, спросил:

– Так чего я знаю?

– Прости, – потерев глаза, сказала она, – что-то в глаз попало. Ой, – улыбнулась она, – я, кажется, забыла, что хотела сказать.

– Бывает, – как можно более мило улыбнулся он ей.

Они еще долго беседовали на отвлеченные темы, в то время как сам Лео думал о другом. Он умер! Это что еще за новости?! И как такое в принципе было возможно? Клинок? Что за клинок, где он? И самое главное, что еще за «я тебя…»?

«Я тебя убила?»

«Я тебя спасла?»

«Я тебя или я тебе помогла умереть?»

Что за демоново «я тебя…»?!

Лео невольно проскрежетал зубами. Теперь он точно знал, что дело было не просто нечисто, а попахивало дерьмом! Где оружие, которым его убили? Еще не хватало иметь такое где-то рядом. И что за новости с блоком от самой Хозяйки Грани? Почему эта девчонка ничего не рассказывает ему, раз они так дружны, что аж плакать хочется, какой он милый сукин сын. И почему она скрывает его смерть? Ну умер и умер, всякое бывает, почему не рассказать? Может, потому что чувствует… вину? Не-е-ет, их племя вины не ощущает. Тогда что? Пытается обезопасить себя? Тогда почему бы просто не похоронить, когда была такая возможность? Использует? Но для чего?

Столько вопросов и ни одного мало-мальски приличного ответа. Еще и этот ее образ наивной девочки не оставляет равнодушным. Хочется защитить и дать себе чем-нибудь по голове, напоминая, что она маленькая лгунья!

– Ну так что, можно? – спросила она, явно смущаясь.

– Конечно, – кивнул он, материализуя уже готовый пакет с завтраком для дэйурга, которого он просто не переваривал. Может, проберет его понос, гадину крылатую!

– Ну, я пойду тогда. – И опять эта милая улыбочка. Такая искренняя, что самому хочется улыбнуться в ответ. Только этого и не хватало!

– Как-нибудь повторим? – спросил он, думая несколько об ином повторении, нежели Мара, которую предложение явно обрадовало, отчего она согласно кивнула, махнула ему ручкой на прощанье и, довольная жизнью, отправилась кормить своего Шаи.

Впервые это случилось спустя неделю после того, как мы отправились в плаванье к «порогу», ведущему к моей родине. За это время я немного успокоилась. Лео хотя и не сторонился меня столь открыто, но и не спешил сближаться. Целыми днями я и Каа’Лим просиживали в его апартаментах, занимаясь ометти. Официально в ходу было два языка: всеобщий и ометти, но если на первом можно было изъясняться, то вся документация велась именно на втором. К слову сказать, я говорила именно на всеобщем. Родной язык ирэмийцев перестал существовать уже очень давно.

На мой вопрос, почему Каа’Лим не желает отдыхать в нашей комнате и не даст мне немного пространства для налаживания контакта, дэйург сказал, что все это от греха подальше. И понимай как хочешь, потому как он продолжал таскаться со мной, попутно объедая Лео. На мой взгляд, в их отношениях прослеживалась некоторая напряженность, но на конфликт никто открыто не шел. Я же продолжала зубрить тексты, Каа’Лим помогал усваивать материал в рекордные сроки, так что с каждым часом я становилась все более и более интеллектуально развитой девушкой. Что было весьма приятно осознавать. Я стремилась знать больше, так как понимала, что от этого зависит очень многое.

В этот день выдался перерыв, когда солнце уже клонилось к закату. В такие моменты лучше всего быть на борту корабля. Наблюдая, как огненный шар солнца тонет в морской пучине, зажигая на темной поверхности воды миллионы золотых огоньков. Лазурное небо становилось ярко-оранжевым или розовым с фиолетовым, а воздух нес в себе непередаваемый аромат морской соли и тепла.

Я стояла, погружаясь все больше и больше в круговорот собственных мыслей о грядущем. Это было уже какой-то манией – думать о будущем, воображая, что меня ждет, как встретят соотечественники. И как я, конечно же величественная и непередаваемо прекрасная (воображение у меня было что надо), предстану перед своим народом. Когда я как раз уже почти нарядилась в невообразимо великолепное платье, напялила на голову еще более захватывающую разум корону, со мной заговорили:

– Хорошо сегодня, – немного грубоватый мужской голос раздался у самого уха, а я от неожиданности едва не подпрыгнула. И готова была поклясться, что не слышала, как кто-то подошел! Если бы это был голос Лео, то все было бы ясно, но это был низкий и грубый мужской баритон, который был мне совершенно не знаком. Резко обернувшись, я увидела, что рядом со мной стоит человек среднего роста и плотного телосложения. Волосы его были седыми и коротко остриженными, на лице аккуратная ухоженная борода, отчего было трудно понять, сколько ему лет. Хотя, судя по седым волосам, под пятьдесят. Он был одет в нарядный черный камзол, а на ногах красовались высокие сапоги.

– Кто вы? – нахмурилась я, разглядывая незнакомца.

Словно не услышав моего вопроса, он не отводил взгляда от горизонта и продолжал говорить о своем.

– «Возмездие» – я подарил этому кораблю всю свою жизнь, теперь моя жизнь – это он.

– Что? – нахмурилась я. – Кто вы такой?

– Но я так устал от жизни тут, – продолжал он. – Зачем я здесь? – как-то обреченно сказал он, поворачиваясь ко мне лицом.

В этот самый момент я больше всего на свете хотела закричать, даже рот открыла, и глаза сами собой распахнулись от ужаса. Но я не смогла издать ни звука, лишь смотрела на изуродованную половину его лица. Там, где кожу словно разодрали когтями, кровь мощными толчками вытекала из зияющей раны, заливая белоснежный ворот его рубашки. А он смотрел на меня своими прозрачно-голубыми глазами и словно продолжал спрашивать:

– Почему до сих пор не ушел?

«Эк тебя перекосило?» – раздался у меня в голове ироничный голос Каа’Лима. Я вздрогнула, и мужчина тут же исчез. Все еще не понимая, что только что произошло, с замиранием сердца посмотрела на дэйурга. Увидев мой взгляд и почувствовав внутреннее состояние, Шаи настороженно замер и тут же сказал:

«Что с тобой?»

– Куда он делся? – несколько истерично прошептала я.

«Кто?» – непонимающе посмотрел на меня дэйург.

– Мужик с разодранным лицом, – отчаянно размахивая руками, пытаясь описать виденного мной человека, затараторила я. – Он стоял тут, рядом со мной! Куда он делся?

«Тут никого не было, – настороженно произнес Каа’Лим, приближаясь ко мне. – Успокойся и расскажи, что ты видела? Я видел только, как ты открыла рот и выпучила глаза, смотря перед собой».

После того как я уже мысленно показала то, что видела сама, странно задумчивыми были мы оба.

– Что это могло быть? – все же попыталась вновь узнать, что произошло.

«Ни малейшего понятия… призрак?» – не слишком уверенно предположил он.

– Смешно… Я, конечно, понимаю, что обладаю незаурядной родословной и способностью к магии, но причем тут мертвые? То есть призраки, разве их можно вызвать в реальный мир? Я знаю, что есть темные обряды для этого, но там приготовления займут добрых полгода! – все больше и больше распалялась я. – А тут… что все это, на хрен, значит? Может, я сошла с ума? – как-то радостно предположила я, чувствуя приближающуюся истерику. – Это было бы забавно, да?

«Не слишком, – скупо буркнул он. – Вот что мы сделаем. Сейчас пойдем и поедим, потом ляжем спать и уже по прибытии на Кайрус начнем разбираться с этим, когда я получу доступ к нашим хранилищам знаний. Ты, – серьезно зыркнул он на меня, – если подобное повторится, следи за собой, если меня не окажется рядом! Не говори с ним, не смотри на него и не давай никому увидеть, что с тобой что-то не так, тем более Лео. Сейчас мы должны быть осторожны как никогда!»

– Ты хоть знаешь, что я даже не поняла, что он «неживой»? И как ты представляешь себе, что меня не испугает вид разорванной плоти у мирно беседующего со мной человека?

«Ни с кем не говори, кроме меня и Лео! Если кто-то решит, что ты не в себе, то двери в Стационар для морально неустойчивых подростков откроются тебе навстречу! Фактически это будет прекрасная возможность заиметь Владыку и совершенно официально отправить ее в учреждение, которое занимается тяжелыми подростками».

– Душевнобольными? – содрогаясь, переспросила я.

«Тяжелыми», – повторил Каа’Лим.

Случившееся в тот вечер на палубе корабля еще долго не отпускало меня. Я продолжала думать об этом все больше и с ужасом догадывалась, что, возможно, это и есть моя плата. Видеть то, что сокрыто… неужели о мертвых говорила Она? Как с этим жить, как к этому можно привыкнуть? И что со мной будет, если кто-то решит, что я просто «с приветом»? Хотя Лео и утверждал, что среди демонов бывают лишь одержимые идеей, а не сумасшедшие, но ведь я не слишком вписываюсь в общепринятые стандарты.

Конечно, пока это были всего лишь догадки. Вероятно, и не повторится ничего подобного, и я зря переживаю, но что-то подсказывало, что такое тоже едва возможно. Спина начинала заживать и болела все меньше, и тут первая встреча с… не знаю с чем. Что будет, когда боль пройдет совсем? И как такое возможно, что души просто бродят по земле, разве не должны они уходить за Грань? И в чем, интересно, польза от такого умения? Может, подрабатывать начать гаданием каким или спиритическими сеансами, которыми вдоволь можно насладиться во время межсезонных ярмарок на торговых площадях. Смешно, если бы не было так грустно!

Так, за глупыми мыслями и занятиями по овладению языком и культурными обычаями моего народа, пролетела еще одна неделя. Мои надежды на скорое сближение с Лео терпели полный и безоговорочный крах. Он не проявлял агрессии, но и не пытался быть ближе. Просто был рядом, разговаривал со мной как с ребеночком или подростком, у которого были проблемы с самоконтролем. Уж не знаю, чего он себе навоображал, но вел себя во всех смыслах мило и дружелюбно… это-то и пугало больше всего! Было такое ощущение, что он как голодный зверь ходит вокруг меня, вкусного мясного пирожка, и пробует с разных сторон. То укусит, то ласково оближет, то плюнет. Чего от него ждать завтра, я не знала. Но последние несколько дней он решил быть ласковым и милым. Было жутко.

Хотя в нашу первую встречу демон и заявил, что не собирается со мной осваивать этикет, в последнюю неделю плаванья он резко передумал, решив, что мои ирэмийские навыки общения никуда не годятся.

– Меня не волнует, как ты будешь вести себя вне официальных встреч, – начал он свой монолог. – Можешь участвовать в оргиях или заниматься истязанием невинных в подвалах своего дома, – кажется, мой Лео вернулся, не без удовольствия отметила я его ироничные интонации, и улыбнулась этой мысли, что, конечно же, не осталось им незамеченным.

– Ты погляди только, как обрадовалась, – покачал он головой. – А ты дрянная девчонка, а? – подмигнул он мне, в то время как я сильно смутилось от его слов.

– Я не потому, – промямлила я.

– Ну да Кайра с тобой, что же я, не понимаю? Кровь кипит, и все такое, – поиграл он бровями, все так же нагло ухмыляясь, отчего я уже совсем посерела до корней волос. – Одним словом, не важно. Но ты не должна забывать, что с твоим появлением в нашем обществе все взоры будут обращены в твою сторону. Как бы мы ни кичились своей независимостью, диким нравом и самобытностью, в нашем обществе царит жесткая иерархия. Ты первое лицо государства и должна кое-что знать. Во-первых, никто, даже глава Дома, не имеет права задавать тебе вопрос, не спросив на то дозволения. Как, например, те, кто стоит под началом моего Дома, не имеют права обратиться ко мне без разрешения.

Ты никогда не здороваешься первой. Сидеть в твоем присутствии имеют право только главы Домов, но никто не имеет права занять место во главе стола, кроме тебя. Мне без разницы, как ты будешь вести себя с кем-то из них наедине, хоть в ножки кланяйся и извиняйся за все подряд, как ты любишь. Но в обществе ты должна выглядеть волчарой, ухватившей за глотку непослушных придурковатых волчат. Опозоришься – я тебе таких вставлю, что костей не соберешь, я доходчиво изъясняю? Чего молчишь? – нахмурился он, после того как я не ответила.

Я же выпрямила спину, расправила плечи, холодно мазнула по нему взглядом и сказала:

– А ты разрешения спросил, прежде чем мне «доходчиво изъяснять»?

На эту свою реплику я, правда, получила не тот ответ, который должен был быть согласно этикету, а весьма ощутимый щелбан прямо в лоб.

– Ну что, можно поинтересоваться, до вас дошло, Ваше Владычество, или застряло на полпути?

Не скрывая досады, потерла ушибленный лоб и буркнула, что не тупая – поняла. Разумеется, и эта реплика не осталась незамеченной. Что-то мне это все напоминает, как ни посмотри.

– Продолжим, – коротко кивнув, он завел самую длинную и нудную лекцию в моей жизни, которую надо было запомнить от и до! Это я понимала. Как все больше и больше осознавала, что взаимоотношения среди высших мира Кайруса более всего походят на дикую звериную стаю, только более высокой организации. Есть вожак, и это типа я, что само по себе уже смешно! Есть сильнейшие главы своих подвидов, матерые звери, которые держат под своим контролем все мироустройство. Сильно подозреваю, что и меня тоже будут, только вот как же мое обещание, данное Ей? На ум приходило только одно: у меня должен быть рычаг давления, к которому бы прислушивались, только вот у меня его нет. Но в нынешних обстоятельствах… я была волчонком в волчьей стае, у которого совсем недавно появились первые зубы и коготки. «Безнадежно», – думала я. И в то же время посылала все в Бездну и полагала, что надо действовать по обстоятельствам.

О чем я думала, когда говорила, что три недели – это много? Три недели – это ничтожно малый срок! Они пролетели как один миг, за который в отношениях с Лео я достигла примерно того уровня, который у нас был в день нашей первой тренировки. Хотя нет, тогда он познакомил меня с воспоминаниями моей матери, даже немного открылся передо мной. Сейчас такого не было. Мы продолжали оставаться абсолютно чужими друг для друга существами, словно невидимая граница пролегла между нами, четко очерчивая возможную дистанцию. Все, на чем сошлись – это сотрудничество и обучение. Не было той теплоты, того чувства, когда понимаешь, что вы не просто незнакомцы, работающие друг с другом, а немного больше. На все нужно время, повторяла я себе. И из последних сил старалась верить в собственные слова. В конце концов, пыталась найти что-то хорошее в сложившейся ситуации. Может быть, это хорошо, что у нас появился шанс узнать друг друга заново? Присмотреться с совершенно другой, новой стороны. Как бы там ни было, я знала его, но только с хорошей. А так смогу узнать, что значит быть чужой для него, и тогда уже понять, есть ли шанс для нас двоих.

– Завтра будем на месте, – коротко сказал он, врываясь к нам в каюту. – Так, что… – он неожиданно замер и осмотрелся вокруг. – Тесновато, – заключил он, покачав головой. – Пошли ко мне.

Сказал и, не дожидаясь ответа, вышел. Мы с Каа’Лимом обменялись взглядами, но послушно потопали следом.

– Итак, – развалившись в широком кресле и скрестив руки на груди, начал он. – Розовая фея расправила свои крылья и готова ублажать тебя, о Владыка.

– Чего? – нахмурившись, переспросила я.

– Говорю, что надо бы заняться твоим образом для представления сородичам. Завтра будет долгий день и пора бы подобрать костюмчик, чтобы сидел… – многозначительно заключил он.

– Костюмчик? – переспросила я, предполагая, что сейчас он предложит мне какое-то платье, подходящее благородной даме.

– Именно, – кивнул он, вставая из кресла и уходя в одну из комнат своего пространственного кармана.

– Ты что-нибудь понимаешь? – посмотрела я на Каа’ Лима.

«Примерно, только не думал, что он озаботится этим заранее», – сказал он, не вдаваясь в подробности, чем конкретно.

Спустя несколько минут Лео вернулся, держа в руке темный чехол для одежды и пару высоких кожаных сапог. Сапоги выглядели особенно необычно. Казалось, что они были пошиты так, чтобы сидеть на ноге как влитые. Аккуратный носик, совсем незаметный каблучок, матово-черная кожа.

– Ваша униформа, эсса, – улыбнулся Лео, вручая мне комплект. – Извольте примерить, чтобы активировать плетение, что укажет на твою родовую принадлежность.

– Мне можно сделать это там? – кивнула я в сторону его комнат.

– Не вопрос, – согласился он, – только конфигурацию поправлю.

Войдя в указанную дверь, я немного растерялась. Как-то не сразу догадалась, что «поправить конфигурацию» будет означать «заменю одну комнату другой», потому как не думаю, что он спал в совершенно пустой комнатке с зеркалом во всю стену. Может, решил, что я стану копаться в его вещах, если оставит все как есть?

Положив чехол с одеждой на пол, потому как больше было не куда, расстегнула его и замерла от восхищения. Скажу прямо, как по мне – костюмчик был что надо. Правда, в моем представлении не слишком подходящий для дамы из высшего света. Это был камзол, сшитый из странной плотной ткани, и невероятно узкие брюки черного цвета. Камзол был наглухо закрытым и имел воротник-стоечку. Не сразу до меня дошло, что я видела нечто подобное на демонах, что приезжали зимой в МАМ, только их воротники и манжеты были расшиты голубым, зеленым, красным и даже белым. На этом же вышивки не было.

«Еще вышивать заставит», – недовольно подумала я, раздеваясь.

Костюм сел как если бы его по мне шили. Даже сапоги подошли так, что с трудом можно было отличить, где заканчивается голенище и начинается ткань брюк.

Бросив мимолетный взгляд на свое отражение, невольно поежилась. Уж больно строго я смотрелась в такой одежде. С такой девушкой лучше не спорить.

– Ну как? – спросила я, выходя из примерочной к ожидающим меня мужчинам. – Круто, да? Авторитетно смотрюсь, м?

– Если тебя не знать, то вполне, – хмыкнул Лео, хотя смотрел на меня с каким-то затаенным восторгом или грустью, так и не поймешь сразу. А может, память о былых летах всколыхнулась, когда он увидел меня в традиционной одежде. – Но кое-чего не хватает, подойди-ка ко мне, – поманил он меня пальцем, так и не отведя глаз.

– Знаю, вышивки нет, – кивнула я, шагая к нему. – Но я тебе сразу говорю, я могу сшить два края ткани, но вышивать не умею совсем, так что учти! – во избежание невозможных заданий решила предупредить сразу.

– Я сам вышью, – усмехнулся он, – иди сюда.

Когда я подошла к нему совсем близко, оказавшись перед креслом, в котором он сидел, Лео так и не встал.

– Дай руку, – попросил он, заглядывая мне в глаза.

Сама не знаю почему, но от этой его просьбы сердце стало предательски биться слишком шумно и нестройно.

– Да не съем я тебя, – усмехнулся Лео, услышав изменения моего сердцебиения.

Проклиная себя за такую несдержанность, я медленнее, чем должна была бы, протянула ему руку. Когда его пальцы нежно коснулись кисти, тепло и странное волнение проникли в мое сердце. Он так же медленно притянул мою ладонь к губам, так и не отводя своих бездонных золотых глаз, и продолжал удерживать мой взор своим, словно ловя каждый мой вздох и жест, наслаждаясь моим замешательством. Он обольстительно усмехнулся, когда его губы едва ощутимо накрыли мой указательный палец, хотя от одного этого у меня перехватило дыхание. Он не разрывал этого зрительного контакта, прекрасно зная, как действует на меня такая его близость. Я забыла обо всем: и о костюме, и о какой-то там вышивке. Что я тут вообще делаю? Единственно острым желанием было стать с ним еще ближе, чтобы он не останавливался в своем поцелуе.

И в этот момент он укусил меня! Так больно, что я, не выдержав, едва не заплакала. И сама не знаю, как удержалась, чтоб не треснуть ему по лбу чисто рефлекторно.

Попыталась вырвать руку, но он не дал мне сделать этого, продолжая удерживать ее, легко подул на ранку.

– Ну прости, прости, – уговаривал он меня. – Слишком быстро заживает, если просто иголкой колоть, а нужно определенное количество крови. Не буду же я тебя резать. Вот так, – сказал он, когда я перестала вырываться, – а теперь оботри кровь о манжет на левой руке.

Спрятав предательские слезы, сделала так, как он сказал, и не поверила своим глазам, когда сперва на левом манжете, а потом на правом и на воротнике, стали одна за другой загораться древние руны, наливаясь призрачным серебристым сиянием.

– Эту «вышивку» нельзя сделать своими руками, – заговорил Лео, – только кровь не солжет в подлинности того, кто ты. И костюм этот принадлежит истинной главе Дома. Его не обмануть.

Стоило двери в каюту демона закрыться за спинами дэйурга и Мары, как Лео легко выудил небольшой прозрачный фиал из кармана куртки и поднес его к губам, сцеживая внутрь серебристую жидкость.

«Я все равно узнаю, что ты скрываешь», – подумал он, при этом почему-то думая о том, как приятно прикасаться губами к ее коже, чувствовать ее запах так близко и ее волнение от его прикосновений.

– Не стоит, – коротко качнул он головой.