Читать книгу Фёдор и Алексей Басмановы. Пять веков без права голоса. Настоящая история боярского рода Басмановых-Плещеевых - Марина Анатольевна Пономарёва - Страница 25

Как я уже сказала в самом начале этой главы, у историков нет единого мнения, существовал ли новгородский заговор на самом деле. Лишь редкие голоса осмеливаются отвечать на этот вопрос смело и утвердительно. Остальные всё же подчёркивают условность догадок и предположений. Будучи крупнейшими специалистами своего дела и носителями (что важно) разных концепций Д. М. Володихин, Б. Н. Флоря, А. А. Зимин, Р. Г. Скрынников (и другие) сходятся во мнении, что весомых доказательств заговора не существовало, а причин у Новгорода столь отчаянно и рисково рваться под крыло врага не имелось. Обозначенные специалисты уверены, что это была хитрая и жестокая фальсификация.

Великий Новгород всегда отличался крутым норовом. По определению Р. Г. Скрынникова «Новгород был княжеской столицей и одним из двух крупнейших городов Руси еще в те времена, когда Москва оставалась боярским селом». Учёный называл Новгород «крамольным городом». Если не углубляться в раннюю историю, где примеров новгородской ёршистости превеликое множество, стоит вспомнить 1537 года, когда отец Владимира Старицкого Андрей Старицкий, опасаясь ареста, пытался поднять мятеж и опирался именно на новгородцев и новгородскую «кованую рать». Скорее всего, Грозный прекрасно это помнил. Также незадолго до трагедии 1570 года многие новгородские деятели поддержали восстание Фёдорова-Челяднина. И это не дела минувших дней, а свежая и серьёзная «провинность». Но что именно могло подтолкнуть новгородцев к столь опасным для себя играм в момент, сложный для всей страны?

А. А. Зимин считал, что удар по Новгороду был нанесён вполне осознанно, как по последнему мощному форпосту удельной раздробленности. Многие коллеги А. А. Зимина находят эту мысль спорной. В таком случае разгром являлся продуманной и хитро составленной акцией самого Грозного, а не внезапным порывом уничтожить возникшую опасность. Могло быть такое? Добить Новгород – окончательно и бесповоротно. Так безопаснее. Конечно, могло. Но такой план государь по определению продумывал бы не один. Как вышло так, что под колесо репрессий попали те, кто по определению должен был сидеть с государем за одним столом и участвовать в разработке карательной операции?!

Р. Г.Скрынников считал, что Новгород перестал быть оплотом феодальной раздробленности задолго до событий 1569–1570 гг. С момента удаления новгородского купечества и боярства и замены его на московских служилых людей. Одновременно произошла замена приказной администрации. Необходимые меры проводились последовательно, методично, внимательно и тщательно. Уже к началу опричнины в Новгороде царили московские порядки, а сама столица свободно распоряжалась фондом новгородских земель. Полного доверия Новгород не заслужил, царём и опричниками проводилась работа, которая исключала резкие и внезапные мятежные настроения. О появлении таковых тут же было бы доложено в Москву. Единственной причиной возможного бунта новгородцев в поздних работах Р. Г. Скрынников считает неудовлетворённые амбиции. Он уверен, что новгородцы, принадлежащие к земщине, оказались задеты тем, что никто из них не вошёл в состав привилегированного опричного войска, а далее, испытали на себе насилие и произвол опричников. Так или иначе, но на Земском соборе 1566 года немало новгородцев поддержали требование митрополита Филиппа и конюшего И. П. Фёдорова-Челяднина об отмене опричнины. Также Р. Г. Скрынников подчёркивает и социальные противоречия конца 60-х годов шестнадцатого века на фоне экономического упадка[173], добавляя к этому вечное культурное и торговое соперничество Москвы и Новгорода, подпитывающее сепаратизм последнего. Но говорить о причинах уверенно учёный разумно избегает, склоняясь к версии, что заговора на самом деле не существовало. Случившееся в целом Р. Г. Скрынников объясняет инициативой самого государя. Желая покарать сторонников брата, Иоанн использовал погром как средство устрашения и психологического воздействия, но не тотального истребления всего и всех. Тем более что в результате подобного карательного похода представлялось возможным решить проблемы истощённой (долгой войной) опричной казны. Об этом свидетельствует очевидное разграбление торгово-промышленной верхушки и духовенства. Мысль о желании обогатиться за счёт средств архиепископства поддержал в своих исследованиях и В. Б. Кобрин. Нетрудно заметить, что в этих версиях основной элемент царь – инициатор карательной экспедиции. Однако роль Новгорода, как центра возможного заговора сведена к абсолютной пассивности.

Содержательно высказался на данную тему Борис Флоря. Его точка зрения наиболее лояльна по отношению к Новгороду. Называя действия царя продуманными, но абсурдными, он подводит читателя к тому что причин мятежа у новгородцев не было ввиду мелкопоместности данных краев. На северо-западе отсутствовали родовые вотчины потомков Гедимина и Рюрика. Чтобы подтолкнуть к рискованному шагу рядовых служилых людей, причины должны быть серьёзные. А таковых Б. Флоря не обнаружил. Кроме этого, по мнению историка, помещикам была выгодна внешняя политика царя. Они получали завоёванную в Ливонии землю, на которой устраивались новые поместья. К этому же можно добавить довольство купечества. На момент описываемых событий русская Нарва превратилась в крупный центр международной торговли, который посещали суда из многих стран Западной Европы. Новгородско-псковские купцы оказались полноценными участниками торгового процесса. А вот разгром нанес большой ущерб посадскому населению, так как торговля с западноевропейскими странами прервалась на долгие годы. Кроме этого, для русского правительства всегда были очевидны значение и сила влияния новгородской архиепископской кафедры на сознание людей, что подталкивало выбирать сотрудников данной кафедры с особой тщательностью (в том числе, это касается и Пимена).

С. Б. Веселовский подчеркивал, что у новгородских помещиков «не могло быть никаких воспоминаний о былых новгородских вольностях». Учёный также рассмотрел земельный вопрос, в частности момент об отсутствии частных вотчин. Все местные помещики являлись потомками служилых людей из разных городов. Они были испомещены в Новгороде в конце XV – начале XVI вв. В результате историк пришёл к выводу о том, что если Новгород и поддался настроениям сепаратизма, то у этого сепаратизма[174] должна была быть особая порода, не связанная с земельными вопросами[175]. Возможно, в другой ситуации и в другое время слухи о заговоре государь не воспринял бы столь остро. Но в 1569 году зёрна упали в подготовленную почву. Недовольство опричными порядками усиливалось. Историк Дмитрий Михайлович Володихин в своей работе «Малюта Скуратов» высказывает сомнение в существовании разветвленного заговора, который на самом деле требовал столь масштабной зачистки. Он сравнивает новгородский заговор с более реальным и доказанным «земским заговором» конца 1567 – начала 1568 гг. В других своих работах, Д. М. Володихин, не утверждая, что заговор существовал, склоняется к мысли, что причины недовольства у Новгорода всё же имелись. Однако историк сводит причины к категории моральных. В частности, недовольству безнравственным поведением опричников в храмах и свержению митрополита Филиппа:

«Страна отстаивала себя, она не желала молча сносить унижения. Новгородчина, весьма вероятно, могла быть очагом наиболее активного сопротивления. Царь нанес ответный удар, стремясь подавить любые искры смуты, которую пришлось облечь понятным и привычным именем «измены»[176].

Нужно понимать, что сам Дмитрий Михайлович Володихин – носитель сугубо православных идей, иной разс флёром фанатизмом. Он частенько транслирует личные мысли и чувства, пытаясь преподнести их авторитарно и как факт. Если изучать внимательно его работы, становится понятно, в какой восторг и трепет приводит Д. М. Володихина фигура митрополита Филиппа. Это замечательно. Но можно ли считать аргументом? Вряд ли.

И.Граля делает акцент на удручающей атмосфере всего исторического периода, но причин, которые могли бы стать основой заговора тоже не находит и не называет. В результате делает акцент на желании царя покарать как настоящего, так и выдуманного врага.

Интересный нюанс подметил Б. Н. Флоря. Поскольку в заговоре речь идет о передаче города врагу внешнему, должны были сохраниться свидетельства, хотя бы в иностранных архивах. Все – таки, сговор с соседней страной, это не встреча нескольких бояр в тереме.

Но таких доказательств до сих пор и не обнаружено. Ни одного.