Читать книгу Криасморский договор. Торг с мертвецами. Том 1 - Марина Баринова - Страница 3

Рассветные лучи пролились на шероховатый пол древней залы. Тайный эмиссар Симуз Джеридас отложил свиток с очередным доносом, потушил часть свечей и, рухнув на скамью, спрятал лицо в ладонях.

Жаркое эннийское утро началось с новостей о провале.

– Будь оно все проклято, – Симуз потянулся за водой и чертыхнулся. Кувшин давно опустел, а избавить от жажды было некому: слуг сюда не пускали.

На его памяти подобного безумия еще не случалось. Весь материк, казалось, сошел с ума. Неожиданные союзы вчерашних врагов, безумные намерения возгордившихся правителей, моровые поветрия, мракобесие всех сортов – каждый день беспокоил известиями одно другого хуже. Шпионские доносы приходили отовсюду: новостей было столько, что служители Эмиссариата не успевали их проверять, а почтенные Магистры не спешили выделять людей в помощь. Боялись за сохранность тайн, что обсуждались в этих древних стенах.

Магистрат продолжал успешно править Эннией лишь потому, что не экономил на шпионах и не оставлял следов. Потому ни сам Симуз, ни его должность, ни люди, с которыми он работал, ни даже этот зал официально не существовали.

– Что же тебя погубило, Геммалия? – размышлял он. – На чем ты прокололась?

То, чем в последние месяцы занимался Эмиссариат, уже начинало походить на гадание. Бесплодным попыткам связать друг с другом множество событий не было конца. Стремясь разобраться в происходящем, Симуз добровольно заточил себя в стенах этого зала, но значимых результатов так и не достиг. А теперь лишился еще одного опытного лазутчика.

Следовало признать, хайлигландец оказался им не по зубам. Но единственный способ все исправить был слишком рискованным. Господин не одобрил бы.

– Интересно, только мы его недооценили? – вынужденное затворничество накладывало отпечаток, и Симуз завел привычку разговаривать с картой материка. Мозаичное панно тончайшей работы занимало всю стену и пестрело отметками, которые ежедневно оставляли эмиссары. Рядом с каждым городом шелестел на сквозняке целый ворох прикрепленных воском лент. Сомнительные сделки, взаимовыгодные браки, тайные сговоры, убийства, подкупы – вот что таили узкие полосы желтой ткани. И над всем этим, подобно вознесшемуся на небеса богу, возвышался Симуз – обычно для этого приходилось пользоваться лестницей – и пытался угадать следующий шаг каждого из своих многочисленных подопечных. Подопечных, которые, к счастью, понятия не имели о его существовании.

Кроме одной. Но и она молчала.

– Эти хайлигландцы вечно оказываются не теми, кем кажутся, да? – эмиссар аккуратно прикрепил донос к точке, отмечавшей столицу Гацоны. – А Гемма подвела всех нас.

Впервые за почти полтора десятка лет Симуз был готов признать, что не справился с обязанностями. Он уже не помнил, когда покидал здание Эмиссариата больше, чем на пару часов, и навещал Десари. Величайшая ирония его жизни – день за днем расшибаться в лепешку ради немощной дочери, но так и не находить возможности ее увидеть. И лишь мертвым богам было ведомо, как Симузу все это надоело.

Сейчас он переводил дух в одиночестве, снова сидя на жесткой лавке, но знал, что уже совсем скоро зал наполнится шорохом мягких туфель, а шепот множества голосов на всех известных материку языках не утихнет до самого заката. Если утихнет.

– Я начинаю переживать за тебя, мальчик мой.

Эмиссар медленно повернул голову и, подавив вздох разочарования, поднялся, чтобы с почтением поприветствовать вошедшего. Магистр Эсмий Флавиес – самый влиятельный сукин сын всея Эннии, – бодро шагал к заваленному доносами столу.

– Доброго дня, господин, – Симуз поклонился, исподлобья разглядывая подол длинной туники гостя. Эсмий годился ему в отцы, но седина, морщины и напускная немощность главы Дома Флавиес частенько шутили с недругами злую шутку.

– Сколько дней ты не выходил из кабинета? – в голосе Магистра сквозила забота, но Симуз знал, что она была фальшивой. Этот человек ненавидел его, ненавидел истово и бескомпромиссно, и чувство это было взаимным. У обоих имелись на то веские причины, и все же оба были достаточно мудры, чтобы поступиться личными счетами ради дела. Они нуждались друг в друге, и этот зацементированный ненавистью союз продержался уже больше десяти лет. – Когда ты в последний раз спал?

– Не помню, – честно ответил эмиссар и поскреб медную щетину. Подбородок мучительно чесался. – Пожалуй, дня три назад – хвала лунному песку и прочим затейливым снадобьям. Чем могу служить?

– Сегодня отправишься ночевать домой. Вымоешься и выспишься как следует, – Эсмий подошел к карте и ласково погладил ленты с доносами возле столицы Гацоны – рядом с Турфало не осталось свободного места. – Ты уже знаешь, верно?

– Конечно.

– Крайне несвоевременная оплошность.

– Согласен.

– Я всегда ценил тебя за гибкий ум и способность действовать в рискованных обстоятельствах, и теперь мне все это понадобится. Особенно теперь.

Эмиссар сдержанно кивнул.

– Что я должен делать?

Магистр отступил на несколько шагов и замер, с гордостью взирая на карту.

– Подойди сюда, – потребовал он и взял со стола длинную резную указку. – Взгляни на наше творение. Прекрасно, верно? Настоящее произведение шпионского искусства.

– Жаль, оценить почти некому.

– Гацона, солнечная Гацона… – тихо пропел Эсмий, и кончик указки коснулся столицы заморского королевства. – Ты ведь бывал в Турфало, Симуз?

Эмиссар хорошо помнил то задание: избавиться от одного влиятельного гацонского купца, решившего помешать развитию Бельтерианского банка. Тогда Энния была заинтересована в тихой уступке со стороны Гацоны.

– Восемь лет назад, – уточнил он. – Уверен, с тех пор не многое изменилось: шумные праздники, показная набожность и возмутительно прекрасное вино.

– И прекрасные шлюхи.

– Мертвые, господин. Действовать так грубо больше нельзя: эрцканцлер не идиот. Я хорошо знал, на что способна Геммалия – мы ведь несколько раз работали вместе. Поверьте, Граувера либо спасло чудо, либо…

– Хватит об этом, Симуз. Важно, что теперь свадьба состоится.

– Если мы не избавим кронпринца от невесты, конечно.

Эсмий Флавиес с деланным возмущением уставился на него:

– Мальчик мой, мы же не звери! Хотя признаю, что это решило бы нашу задачу. Впрочем, проблема для нас не в женитьбе напыщенного фанфарона и скромной, но благородной девушки. Проблема в том, кто этот брак организовал.

– Мы можем подготовить покушение на эрцканцлера во время свадьбы, но я не…

– Отставить, – приказал Магистр. – Альдор ден Граувер хорошо умеет выискивать скрытые подтексты. Думаю, он понял наш намек.

– Но не отступится, – добавил Симуз.

– Разумеется. И раз его предприятие почти что увенчалось успехом, нам стоит подумать, какую выгоду можно из него извлечь. Разве тебя не интригует возможная встреча двух непримиримых врагов? Король Хайлигланда и канцлер империи в одном зале – только представь себе!

О, Симуз хорошо представлял, чем могла закончиться эта встреча, стоило одной из сторон потерять контроль.

– Вы опасаетесь за здоровье племянника?

– За Демоса-то? – усмехнулся Магистр. – Он умный мальчик. Пожалуй, слишком умен для страны, которой служит. Да и его кузен Грегор куда сообразительнее, нежели хочет казаться, – Эсмий снова уставился на карту. – Они обменяются остротами, позубоскалят друг у друга за спиной, возможно, поначалу откажутся сидеть рядом на пиру, но после сдадутся, дабы соблюсти приличия… И все время, сидя на разных концах роскошного стола, они будут сверлить друг друга взглядами, полными ненависти и презрения. Прямо как мы с тобой, когда не говорим о деле, – Симуз дернулся, как от пощечины. Указка скользнула по территории Хайлигланда и, в один миг преодолев синюю мозаику Лутинского моря, остановилась подле имперской столицы. – Но беда обоих – и своенравного Грегора, и умницы Демоса – в том, что, глядя друг на друга, оба смотрят не туда.

Эмиссар обреченно вздохнул и поднял глаза на маленькое, окруженное горами государство, разделявшее империю и Хайлигланд на суше. Он понял, к чему вел Эсмий.

– Сообщений из Ваг Рана давно нет, господин.

Магистр выудил из-за пазухи узкую тканую ленту.

– Ночью прибыл человек из Рантай-Толла, – он протянул послание эмиссару. – Не благодари.

Симуз поднес испещренную знакомым шифром ленту к свету. Прочитав короткий донос, он нарочито бережно разгладил ткань. Но на душе его было неспокойно.

– Что думаешь? – спросил Магистр.

– Наш старый друг Данш совершает все ошибки, которые мы от него ожидали. В его руках сосредоточено слишком много власти, которой он пользуется практически единолично. Немудрено, что среди вагранийцев, привыкших к правлению аж одиннадцати советников, начались волнения, – Симуз ненадолго задумался. – Все случилось быстрее, чем мы рассчитывали, и это мне не нравится. Невозможно предсказать исход.

Эмиссар невольно поежился, вспомнив, каким образом советник – или Шано, как их называли в Ваг Ране – Заливар нар Данш прорубил себе путь к власти. Столько благородной крови в один день не проливалось уже очень давно. Настоящая трагедия в духе поэтов Древней империи, и Симуз видел то побоище собственными глазами. А еще он отлично помнил, чем Данш отплатил своим сообщникам – их обезображенные тела, выставленные на главной площади Рантай-Толла, долго пугали ворон и горожан, а сам Симуз едва унес ноги. Даже вернувшись в Эннию, он то и дело оглядывался, ища за спиной отряд седовласых воинов, вооруженных отравленными клинками и стрелами.

– Шано Данш принадлежит к той редкой категории политиков, которых я не переношу на дух, – медленно проговорил Эсмий. – Он идеалист. Падение его власти – лишь вопрос времени, ибо он обрел ее вопиюще грубым путем. Если в Ваг Ране действительно начались волнения, нам следует воспользоваться ситуацией. Время пришло.

Плечи эмиссара дернулись, по спине пробежал холодок.

– Простите, господин, но…

– Возможно, ты считаешь, что мы не готовы действовать, но уверяю тебя, это не так, – магистр понимающе улыбнулся. – Ваг Ран всегда был занозой в заднице у всего материка. И все же до того как Данш перебил почти всех неугодных советников, поведение вагранийцев было более-менее предсказуемым. Теперь, когда к власти пришел этот одержимый сумасбродными идеями колдун, общение с Ваг Раном превратилось в пьяный танец на плохо закрепленном висячем мосту, перекинутом над кишащим крокодилами прудом. Кто знает, что наш друг учудит в следующий момент? Если раньше он был возможной проблемой, то сейчас становится угрозой.

В голове Симуза окончательно сложилась картина задуманного господином.

– Вы желаете взять Ваг Ран под протекторат Эннии, – утверждал, но не вопрошал он.

Эсмий слабо улыбнулся.

– Это слишком громкое заявление. В Магистрате ожидают, что наше тихое вмешательство в политическую жизнь Ваг Рана приведет к формальному союзу государств. Торжественное подписание очередного Вечного мира, парочка выгодных торговых договоров, сильное эннийское представительство в Рантай-Толле… Ты знаешь, как это делается. Данш с его непредсказуемостью нам в этом не помощник. Но милостью богов в Ваг Ране и за его пределами еще остались потомки Первых Шано, способные повести за собой людей. И, хвала мертвым богам, они гостят в моем доме.

– Империя и Эклузум непременно отреагируют на это. Хайлигланд и рунды… Господин, я прошу вас еще раз подумать, прежде чем… – почти взмолился Симуз, но магистр заставил его замолчать одним лишь взглядом.

– Я думал об этом последние тридцать лет, – у видев недоумение на лице бывшего шпиона, он усмехнулся. – Энния не была бы Эннией, кабы полагалась только на эмисссаров. Даже на таких преданных, как ты.

Усилием воли Симуз заставил себя молчать. Они оба знали, на чем держалась его преданность все эти годы. Десари была больна, и лишь возможности Эсмия позволяли обеспечить ей должный уход.

Магистр направился к выходу.

– Будут распоряжения для меня? – тихо спросил эмиссар, в тысячный раз желая этому ублюдку провалиться в самый кошмарный ад.

Помедлив в дверях, Эсмий обернулся и бросил последний восхищенный взгляд на мозаичную карту: выложенные драгоценными камнями города искрились на солнце.

– Отправляйся домой и приведи себя в порядок, а после займись поисками нашей гостьи: она снова сбежала. Впрочем, и далеко уйти точно не могла. Разыщи и дай этой вагранийской ведьме понять, что если она снова откажется от нашего гостеприимства, я прикажу посадить ее на цепь.

Створки резных дверей захлопнулись, и Симуз устало опустился на скамью. Этого еще не хватало. В который раз? Пятый? Шестой? Почему она раз за разом подрывала их доверие? Чего ей не хватало?

Эсмий Флавиес оказывался прав во многом, но особенно – в том, что нрав у Артанны нар Толл был сквернее, чем у сотни разъяренных тигриц.

– Раз, два, три, четыре, пять – Медяк идет тебя искать, – шепнул Симуз и полез в карман за очередной щепоткой лунного песка.

* * *

– Дава-а-ай! Бей ее!

Артанна так и не научилась достойно изъясняться по-эннийски, но глаза у нее оставались на месте. Трудно было не заметить, что иноязычную белиберду кричали, тыкая пальцами в нее. Да и смысл угадывался легче легкого: в этом месте говорили и думали лишь об одном.

Она молча изучала шеренгу бойцов, выстроившихся вдоль слабо освещенной стены просторного барака. Все просто: сейчас она будет кого-то бить, а этот кто-то попытается побить ее. Ничего нового и ничего личного, просто здесь так делались деньги.

А деньги Артанне нар Толл были ой как нужны. Без них из Эннии ей не выбраться.

Круг, образованный потными человеческими телами, расширился. Позади нее выкрикивали ставки, звенели монетами, хлебали забродившее кисловатое пойло в глиняных кувшинчиках, что продавалось на каждой портовой улице. На Артанну ставили немногие. И ошибались.

Еще пяток боев – и можно делать ноги из Сифареса. В какую сторону, она пока не задумывалась: во всем грешном мире не осталось места, где ей были бы рады. Все, кого Артанна знала, либо погибли, либо считали погибшей ее, либо сделали все, чтобы загнать ее в могилу. Исключением оставался Сифарес – здесь ее хотя бы не пытались убить, но эннийское гостеприимство, окутанное неисповедимыми замыслами Магистра, начинало утомлять. Умел Эсмий Флавиес нагнать туману. Но что бы ни замыслил этот эннийский хрен, Артанна не желала становиться его пешкой.

Следовало бежать как можно дальше. Но черта с два она сможет сделать это без денег. На корабль ее не возьмут даже драить палубу, к каравану без взноса тоже не прибиться, а уходить в одиночку, да еще пешком, нечего и пытаться – стража давно предупреждена, все городские ворота надежно охраняются. Артанна знала, что в этот раз ей не уйти. И в следующий. Ничего, она просто готовила почву для побега. Однажды у нее получится обмануть их всех.

А пока следовало просто драться. Кого бы ни выставили против нее, он должен поцеловать землю, иначе вся затея лишится смысла.

– Ну, кто выйдет? – рявкнул распорядитель боев.

Бойцы возле стены зашевелились. Кто-то презрительно отмахнулся – дескать, с бабой драться – себя не уважать. Другие изучающе разглядывали Артанну и прикидывали шансы. Совсем уж безобидной она не казалась: высокая как дерево и сухая как щепка. Опытные бойцы знали, что таких жилистых ребят легко разжевать не получится. Впрочем, всегда находились те, кому было все равно, с кем драться. Трое бойцов выступили вперед, выражая готовность помахать кулаками. Артанна не шелохнулась. Ей было плевать.

Сломанный во время одного из неудачных побегов нос мучительно чесался под шарфом, который пришлось намотать вокруг головы, скрывая чрезмерно выразительные черты лица и седые волосы. Но увы, Артанну всегда выдавал рост. Выдаст и сейчас. Джерт, сукин он кот, обязательно ее найдет. После первого побега, когда Артанна прошлялась по Сифаресу добрых пять дней, но так и не смогла покинуть город, Магистр посылал за ней именно Медяка – больно уж хорошо у него получалось отыскивать беглецов. Медяк справлялся за день-другой.

Артанна не сомневалась, что и в этот раз он доберется до нее к закату. Но черта с два она облегчит ему задачу.

– Хессо! – вызвал распорядитель.

В круг вошел невысокий, но очень крепкий молодой мужчина с умными темными глазами и бронзовой кожей. Коренной энниец, настоящий силач по местным меркам. Артанна была выше на целую голову, но вдвое уже в плечах.

Вагранийка подала руку в знак приветствия – насмерть здесь не бились, лишь зарабатывали деньги, а потому старались соблюдать приличия и почем зря бойцов не калечили. Хессо, или как там его звали, ответил крепким пожатием и с любопытством уставился на шрамы, покрывавшие руку соперницы от запястья до самого плеча.

– Война? – коротко спросил он.

– Многие войны, – отозвалась Артанна на ломаном эннийском.

– Ветеран?

В тех местах, где она воевала, такого понятия не существовало. Но Артанна приблизительно понимала, что оно означает – воин, отслуживший положенный срок, вышедший в отставку с почетом. Исполнивший долг перед страной. Ее же, можно сказать, в отставку отправили насильно. Наемники до отставки обычно не доживают. За редким исключением. Артанне еще повезло.

– Вроде того.

– Расходитесь! – прокричал распорядитель под нараставший гам, и образованный зеваками круг снова расширился.

Хессо отступил на несколько шагов, темные глаза прищурились, силясь уловить каждое движение соперницы. Артанна надежнее закатала рукава. Внутри нее разлилось тепло, тело и разум охватило спокойствие. Такое часто происходило с ней во время драки. Ведь, по большому счету, влезать в драку было единственным, что Артанна нар Толл умела делать хорошо.

Сбоку пролаяли команду сходиться. Противники одновременно закружили, не спуская глаз друг с друга. Хессо явно не вчера родился – держался собранно, бездумно в атаку не лез и явно пытался думать. Редкое явление для местной швали. Он ей почти нравился.

– Че такие робкие? Деритесь уже!

Оба не послушали. Хессо чуть ускорил движение, но все еще не атаковал. Выбирал, куда нанести первый удар. Артанна, наоборот, замедлилась, подпуская его ближе к себе.

– Покажи ей!

– Задай жару! Ну же!

Пялясь на Артанну, он не заметил, что слишком близко подошел к краю круга. Кто-то толкнул эннийца в плечо, Хессо всего на миг отвлекся, шаг сбился, равновесие сместилось. Артанне этого хватило. В этот момент она поблагодарила небеса за то, что уродилась здоровенной. И того идиота, что толкнул эннийца в центр круга.

Хессо правильно делал, лишний раз не сокращая дистанцию между ними. Конечности Артанны были ощутимо длиннее. Теперь он попал прямо ей под удар.

Артанна выбросила вперед руку – кулак угодил прямиком в челюсть. Голова Хессо откинулась назад, но мужик, следовало отдать ему должное, быстро пришел в себя и ушел в сторону. Люди в круге зароптали. Энниец укоризненно взглянул на Артанну – воспользовалась моментом слабости, но она лишь пожала плечами и продолжила кружить. Честный бой или нет, но для победителя все это не будет иметь значения.

Энниец понимал, что она сможет держать его на безопасном для себя расстоянии до тех пор, пока не устанет или не потеряет бдительность. Возможно, он был сильнее, но этой силе еще предстояло до нее дотянуться. И все же Артанна подпустила его ближе. В этом сраном городе для нее и так было не много радости, а хорошая взбучка и крепкий тумак заставляли кровь бурлить. Даже если этот Хессо убьет ее, жалеть она не станет. Лучше так – на импровизированной арене, от рук бойца, защищаясь и нападая, чем от тоски в золотых хоромах Магистра. Здесь Артанна хотя бы чувствовала себя в своей тарелке: в провонявшем потом и кровью бараке все было просто и понятно. А Эсмий полтора года просто пудрил ей мозги, суля едва ли не алмазные горы, но на деле просто держал в плену, не пойми зачем. И она сбегала от него раз за разом не потому, что с ней дурно обращались, но скорее от скуки.

Хессо напал. Хитрый сукин сын нанес два отвлекающих удара, но третий угодил прямиком в печень. Артанна согнулась от резкой боли, в глазах поплыли круги, толпа радостно взвыла. Почти чудом она заметила кулак возле лица и едва успела развернуть корпус, а затем перехватила его руку своими обеими – у запястья и чуть выше локтя. Сила, которую Хессо вложил в удар, теперь помогала Артанне. Этого хватило, чтобы поменять направление удара – Хессо уже не мог остановиться, и, надавив на захваченную руку, Артанна устремила нападающего на пыльный земляной пол.

Оба рухнули, взметнув столб песка и мелкого мусора. Хессо – лицом в землю, а сама Артанна навалилась сверху, обхватив противника коленями и все еще удерживая больно вывернутую руку. Шевельнется – взвоет от боли. Шевельнется резко или сильно – попрощается с суставом.

Хессо это понимал и не дергался. Круг ревел.

Хвала одному латанийскому монаху, однажды показавшему ей эту хитрость. Латанийцы вообще любили драться без оружия – ум и хладнокровие превращали тело противника в рычаг. Белобрысые латанийские снобы творили с этими рычагами чудеса.

– Признаешь поражение – уйдешь с целыми руками, – наклонившись к самому уху Хессо, обратилась Артанна. – Потом могу научить, ежели еще встретимся.

Хессо прикрыл глаза в знак согласия, и поднял свободную, но беспомощную ладонь, чтобы знаком отказаться от борьбы. В круге разочарованно бранились, а распорядитель боев сгреб очередную кучу меди.

Мигом позже на противоположной стороне барака распахнулись двери.

Увидев знакомый силуэт, Артанна выругалась. С каждым разом Медяк находил ее все быстрее. Пора было менять тактику.

Но перед тем как подняться и отпустить Хессо, женщина незаметно кивнула распорядителю – они договорились еще во время первого ее побега, что все заработанное Артанной он будет держать у себя в обмен на половину ее чистого дохода. Лучше, чем ничего. Лишь бы сдержал слово.

– Привет, Джерт, – проговорила Артанна, стряхивая пыль со штанов. – Или Симуз. Или как тебя там, шустрый ты хрен. Совсем не даешь старушке повеселиться.

* * *

– Тебе это когда-нибудь надоест? – устало спросил Медяк. Артанна отметила, что эмиссар выглядел ещё паршивее, чем она сама – даром, что пришлось ночевать в бедняцком районе подле выгребной ямы. Положение Симуза позволяло спать на перине, есть с серебряных тарелок и носить шелка. Видать, в этом его Эмиссариате настали горячие деньки.

Все прошло как обычно: по приказу Джерта Артанну ловко скрутили стражники, при появлении которых зеваки бросились врассыпную. Боев Магистрат не запрещал, однако поглазеть и поучаствовать в портовых увеселениях частенько собирались люди, имевшие проблемы с законом. У Артанны с местным законом проблем не было, как и смысла сопротивляться, поэтому она спокойно дала взять себя под стражу.

– Мне надоело ни хрена не делать, – огрызнулась она, позволяя вести себя по пыльной улице. Завидев стражу, люди жались к стенам, потому по городу конвой двигался быстро. – А загадочный мешок дерьма, под дудку которого ты пляшешь, так и не дал ответов ни на один из моих вопросов.

– Если тебе приспичило подраться, могла бы просто сказать об этом слугам. Во дворце полно воинов, готовых задать тебе трепку. Ты бесишь всех, даже меня. Особенно меня.

– Это потому, что мы с тобой давно знакомы, – пожала плечами вагранийка.

– Сдается мне, ты зажралась, Артанна нар Толл, – мрачно произнес Медяк. – Зажралась и потеряла берега. Не многовато ли капризов для одной бесполезной наемницы, живущей в роскоши, недоступной большинству людей?

– Полезна я или нет, решал твой хозяин.

– Он не мой хозяин, – отрезал Медяк.

– И все же ты бросаешься угождать, едва Эсмий пошевелит пальчиком, – усмехнулась Артанна. – Вот и сейчас поперся искать меня явно не по своей воле. И бесишься оттого, что пришлось отрываться от своих шпионских делишек, чтобы гоняться за мной по всему Сифаресу. И все же напомню, что я в Эннию не рвалась. Ты привез меня сюда обманом по его приказу. А раз Эсмий велел доставить меня к нему, значит, я зачем-то ему понадобилась. Беда в том, что за полтора года он ни разу не упомянул, зачем. Мне просто надоело болтаться в неизвестности.

Медяк наградил ее тяжелым взглядом.

– Если в том бараке тебе отшибли память, мне не сложно напомнить, что ты жива лишь потому, что Магистру приспичило держать тебя в Сифаресе. Не прикажи он мне тогда отправиться за тобой, ты была бы уже трижды мертва.

– Как же мне с тобой повезло, – едко улыбнулась Артанна. – И что б я без тебя делала, золото ты мое?

Джерт вскинул руку, и конвой остановился. Шпион уставился на Артанну немигающим взглядом. Ей было хорошо известно, что он значил: шутки по-настоящему закончились. С этого момента Медяк – тот Медяк или Джерт, которого она знала, который вытащил ее из дерьма, сыпал шуточками и, пусть и по капле, выдавливал из себя что-то человечное, – сдох. А на его место пришел Симуз – воплощение всего самого темного, что сидело в этом человеке.

Проблема Артанны была в том, что она так и не смогла привыкнуть к тому новому Медяку. Вернувшись на родину, он снял личину весельчака и стал тем, в ком нуждался его господин. Эсмию человечные весельчаки, даже если они умели резать глотки, были не нужны. Интересно, чего же он в таком случае ожидал от самой Артанны?

– Плюйся ядом, пока можешь, – прошелестел Медяк. – Это был последний раз, когда ты сбегала, клянусь. Господин терпелив, но ты умудрилась вывести из себя даже его, а он – самый невозмутимый старый хрыч, которого я знаю. Если ты не согласишься играть по его правилам, придется держать тебя взаперти. И на этот раз сбежать не выйдет.

– Правила? – Артанна рявкнула так громко, что босой мальчишка, мимо которого они проходили, расплакался. – Что это за правила такие, а, Медяк? Хоть бы кто-нибудь сказал что-то путное, а то лишь держите взаперти да помалкиваете. Чего вы от меня хотите? На каких условиях? И в каком долгу ты перед этим Магистром, если так пресмыкаешься перед ним?

Медяк глядел на нее, не проронив ни слова. На улице стояла невыносимая жара, но вагранийку пробил озноб. Ей бы научиться вовремя прикусывать язык, да все было недосуг.

– О, мы заговорили об условиях, – холодно улыбнулся Симуз. – Ты жива, относительно здорова, в безопасности и наслаждаешься гостеприимством влиятельнейшего человека в Эннии. Чего еще тебе не хватает?

На этот раз следовало аккуратнее выбирать выражения.

– Прости, что я наговорила лишнего. Я не знаю, что тебя с ним связывает, и прошу прощения, – Медяк удивленно приподнял бровь и жестом поторопил Артанну. – Мне нужны ответы. Почему я здесь? Почему ты привез меня сюда именно в тот момент, а не в любой другой? Почему Эсмий держит меня взаперти, не давая ни вольной жизни, ни дерьмовой смерти? Почему лжет и недоговаривает? Зачем ему все это, наконец? Неужели после всего, через что я прошла – а ты знаешь, через что, – я не заслуживаю хотя бы простых ответов?

Медяк не сводил с нее внимательного взгляда, а саму Артанну не покидало ощущение, что именно сейчас, именно в этот раз, она получила последнюю попытку договориться. Не с Эсмием, а с тем Медяком, с которым они когда-то даже могли подружиться. Черт возьми, он оказался единственным человеком в этой стране, с которым у нее было хоть что-то общее. Сложись обстоятельства по-другому, возможно, они смогли бы…

– Что, если я дам их тебе? – после долгого молчания спросил Симуз.

– Я перестану трепать тебе нервы.

– Мертвые боги, я согласен! – взвыл Джерт. Артанна не сдержала улыбку. Это было так похоже на того Медяка, с которым они два года назад переругивались в эллисдорских казармах. С тех пор произошло столько всего, что, казалось, прошла вечность. Медяк посерьезнел, его прищуренные глаза вновь смотрели холодно, но теперь Артанне почудилось в них понимание. – Хорошо, вот мое предложение. Не Магистра, а мое. На материке кое-что происходит, и я пока не знаю, насколько это важно и коснется ли тебя. Не высовывайся и будь паинькой несколько дней, пока я не пойму, что к чему. Идем.

– Грегор?

– Данш.

Теперь уже Артанна остановилась так резко, что один из солдат едва не налетел на нее.

– Что он сделал?

– Много всего. Вопрос не в том, что он натворил, а в последствиях – для него и всех нас. Вот тебе первый ответ, Артанна нар Толл. Считай это задатком.

Они долго шли молча. Жара, к которой вагранийка тоже так и не смогла привыкнуть, давила на голову. Соленый воздух пах рыбой и тухлыми водорослями. Зато в мареве чудо как хорошо смотрелись толстые башенки дворца Флавиесов. Золото, лазурь, изразцы – роскошная у нее тюрьма, что ни говори.

Остаток пути они проделали в полном молчании. И лишь после того, как, миновав парадную лестницу и сад с кипарисами, они прошли в здание с черного хода, покивали уже хорошо знакомой Артанне страже и вошли в спасительную прохладу маленького зала, она опять все испортила.

– Несколько дней, Медяк, – сказала вагранийка. – Несколько дней. Если до новой луны Эсмий не посвятит меня в свои планы относительно моего места в них, клянусь, я найду, чем его огорчить. Жить мне особо незачем, а смелость с ней расстаться я в себе уж как-нибудь найду. Ты знаешь, я на диво изобретательна, когда дело касается членовредительства. Господин не погладит тебя по головке, если узнает, что его драгоценная гостья отдала богам душу, а ты не успел ей помешать.

Джерт даже не взглянул на нее. Лишь печально вздохнул и обратился к одному из солдат:

– Пожалуйста, свяжите нашу гостью и сопроводите в ее прежние покои. И немедленно позовите апотекария.

Она попыталась вырваться – одному двинула связанными руками промеж глаз, второму – треснула по колену, но на том все и закончилось. Спустя несколько мгновений ее, все еще отчаянно сопротивляющуюся, потащили наверх. Медяк шел следом, позволяя страже делать свою работу. Свою он уже выполнил.

– Апотекарий-то зачем? – рявкнула Артанна, когда ее бросили на ковер со вкусом обставленной комнаты.

– Не хочу, чтобы ты натворила глупостей, пока я буду искать для тебя ответы, – признался Медяк и кивком головы поприветствовал вошедшего старика. – Окурите эту женщину самым приятным дурманом и держите в таком состоянии, пока я не прикажу привести ее в порядок. Для ее же безопасности. Магистру я доложу сам.

Артанна зло сплюнула на драгоценный рикенаарский ковер.

– Сукин же ты сын, Медяк.

– Симуз, дорогая. Пожалуйста, зови меня в этом дворце по имени. У Эмиссариата настали сложные дни, и черта с два я позволю путать наши карты еще и тебе.

Апотекарий выудил из принесенного ларца изящный флакон с розоватыми кристаллами. Симуз одобрительно кивнул.

– Отличный выбор, мастер. – Он присел на корточки возле онемевшей Артанны. – Добро пожаловать в рай. Признаться, я тебе отчасти завидую.