Читать книгу С Кощеем жить – злодейкой быть - Марина Бастрикова - Страница 12

– Да сделайте же что-то, ему плохо, не видите, что ли? Вызовите скорую! – сказала и поняла, что тут, возможно, никакой скорой-то и нет.

– С такими связи нет. – Буратино поджал губы и отвернулся.

– Ну как-то же должны вызывать преподавателей? Есть же условия возврата. – От равнодушных лиц окружающих сжалось сердце.

– Условия жизни, – Золушка брезгливо зажала нос, и далее ее ответ звучал гнусаво, – а раз нас еще не перенесло, значит, жизни ничего не угрожает.

У Дурака стали закатываться глаза. Карлсон испуганно взлетел повыше. Похоже, убивать Ваню они не планировали. Если только извести меня. Меня тоже замутило. То ли тот маленький кусочек подействовал, то ли от вида осевшего рядом с собственной рвотой Вани. Я подошла и коснулась его кожи. Горячая. Слезы полились по моим щекам. Не время плакать, нужно что-то сделать. Но глаза отказывались слушаться хозяйку. Сквозь поток влаги я осмотрела лица окружающих, остановив взгляд на Волином. Ну хоть он должен понимать. Злодей пожал плечами.

– Они правы, при угрозе жизни должно перенести. Крепление портала я чувствую – он не сломан. А значит, все исправно. Тут или нет никакой угрозы жизни, или учитываются только ранения. Помочь ничем не можем, среди нас нет целителя или владельца стационарного портала.

Ваня стал странно с хрипом дышать, глаза не открывались все то время, что говорил Воля. Дурак лежал на земле без движения. Я попыталась пощупать Ваню и другой рукой, вот только в ней был раскаленный нож. С ужаснувшей даже меня решимостью полоснула кинжалом по запястью. Кинжал легко и глубоко разрезал кожу. Но ощутила я это просто как ожог. У Вани изо рта пошла пена. Я снова подняла нож, чтобы повторить, но тело почувствовало уже знакомые ощущения магического перемещения. Легкое головокружение, и я сижу рядом со все еще лежащим Ваней и нависающим надо мной Вектором Тарином.

– Ох, не удивлен, что все целехоньки, а ты, сопля, – преподаватель смотрел на заплаканную меня ехидным взглядом. Он что… не видит бесчувственного положения Вани?

– Вы… – меня заколотило, – почему не перенесли, когда Ване плохо стало?

– Ой, Дурак, не придуривайся, я бы почувствовал, если бы тебя порезали. – И Вектор пнул Дурака в бок.

Я, может, и плохо видела из-за слез, но не ослепла. Зарычав так низко, как никогда бы не смогла, будь в адекватном состоянии, бросилась с разбегу на учителя. Тот от моего рывка и веса повалился на спину. Лицо Вектора покраснело и искривилось от злобы, но мне все равно. Я была злее. Даже мой ужас скорее подстегивал этот колючий комок эмоций внутри.

– Немедленно оказали Ивану помощь, вы, никчемное злобное существо. – Даже не запнулась, но немного забрызгала слюной преподавателя.

Волосы Вектора вспыхнули огнем, показывая крайнюю степень гнева. Вот только он проявил удивительную выдержку. Одной рукой отодвинул меня, другую направил на Буратино, и тот исчез.

– За лекарем? – Мой голос дрожал, но я уже взяла себя в руки и слезала с учителя.

– Ага, тебе. – Вектор наклонился над Ваней. Нахмурился. И тот тоже исчез.

– Почему перенос не сработал раньше? – Вектор со все еще горящими волосами осмотрел всю нашу потрепанную практикой группу. Самым спокойным и чистеньким выглядел Воля, но он уже двигался из класса, не впечатленный нашей перепалкой. Все-таки какой странный и непредсказуемый человек. Шмыгнув носом, ответила я:

– А вы портал на отравление не настроили.

– Настроил, – все с изумлением посмотрели на Вектора, – на все виды животных ядов.

– А это растительный, – сказал Карлсон виновато, поджав ноги, прямо вися в воздухе.

– Да какой дурак станет… та-а-ак. И кто у нас такой умный решил отравить Ивана?

Карлсон и Золушка указали на меня, ехидно усмехнувшись.

– Она дала ему отравленное мясо.

Я, как рыба, разинула рот и не знала, что сказать. Ни Воли, ни Дурака рядом не было, чтобы опровергнуть их слова. А эти условно добрые нелюди скрывали довольство, прикусывая губы.

Подставившие меня стали уходить, иногда переглядываясь. Вектор повернулся ко мне:

– Что ж, хотя бы поняла, что перегнула палку и переместила его к лекарям. Пусть и таким странным способом. Но на моих уроках не рекомендую тебе больше экспериментировать со смертью и ранами. И оскорблять преподавателей тоже не стоит. За сегодняшнее твое поведение тебе единица.

Я опустила взгляд на горящую огнем руку. Рана глубокая, но нож сразу ее прижег, и кровь не текла.

– Вот не надо этого страдальческого цирка. Заживляй и проваливай.

Я зажала рану ладонью другой руки. Как же больно. Но я прикрыла снова полившиеся слезы волосами и медленно стала отдаляться от преподавателя. Под ногами что-то звякнуло. Это был мой (уже) нож. Злобно усмехнулась, подняла оружие и развернулась к учителю.

– Вектор, ловите.

Кинула нож. И преподаватель его ловко поймал на автомате. Он закричал, огонь поднялся вокруг него, завибрировал. Я что, сейчас сожгу учителя? Но мой не успевший сформироваться испуг тут же прошел, так как увидела, что Вектор справляется с, похоже, собственными чарами. А как говорится, против лома действует только другой лом. А против магии сильного колдуна, наверно, действует только магия этого же колдуна. Убедившись, что преподаватель не планирует сжигаться, вышла из аудитории.

Правильно ли я поступила? О нет. Правильно я поступила, подбодрив Волю в добрых начинаниях. А сейчас, как и дядя, решила со злом бороться другим злом. Преподаватель совершил глупость и плохо позаботился о безопасности своих учеников. Совершив подобное нападение на него, я оправдала его поступок. Теперь ему точно не светит чувство вины. Зато оно пришло ко мне. И только боль в руке да головокружение отвлекали.

Я брела вдоль аудиторий уже с сухими глазами. Все мое существо было сосредоточено на том, чтобы дойти до комнаты не упав. Не хотелось показать слабость перед всеми этими… этими… Опять этот голубой коридор, похожий на прогулку в аквапарке. От мельтешения мелких квадратиков сильно затошнило, но я продолжила путь. Вот уже и вижу знакомую дверь. Когда приблизилась и коснулась ручки, осмотрелась вокруг замутненным, но гордым взглядом. Дошла, не упала. Справа увидела выглянувшего из комнаты Волю. Он смотрел на меня и хмурился. Мужик, называется. Вытащила их мелкая девчонка без магических сил. А он даже не помог дойти до комнаты. Хотя от того, кто не помог Ване, я бы все равно не приняла помощи.

Глаза Воли расширились, и я повернулась к двери. Та была уже открыта, и на меня смотрел Кощей.

– Ты чего тут бормочешь? – Бас Кощея раздавался уже откуда-то издали. Я сделала пару шагов вперед, и пол метнулся к моему лицу. Меня окутало ватным коконом, я почувствовала, как мне жарко. И не только от руки, а изнутри. – Спокойно, малышка, все будет хорошо.

Дурацкая фраза и еще более дурацкое обращение. Не маленькая я.

Его бас удалялся, как будто я слушала «Рамштайн» сквозь наушники, но их дернули, и они начали падать. И вот уже не в ушах, а где-то в области шеи хрипел голос Тилля. Как всегда, что-то совершенно непонятное.

Все дальнейшее я слышала, но не понимала. Чувствовала, но не ощущала. Меня положили на кровать. Какие-то голоса. Более-менее осознанно расслышала кого-то незнакомого. В отличие от рычащего что-то непонятное Кощея, этот говорил приятным спокойным баритоном:

– Я ветеринар немагических существ, а не людей из немагического мира.

Меня что, лечит ветеринар? С этой мыслью я резко распахнула глаза. Вокруг никого, только у столика стоял знакомый непрезентабельный столик, накрытый скатертью-самобранкой. Скатерть слегка потускнела и была завалена пакетиками с порошками.

– Коша, она проснулась! – скатерть заверещала так громко, что я в испуге от нее дернулась. И свалилась с кровати. Боли не почувствовала, но слабость не позволяла встать, а только с трудом присесть. Кощей вошел, держа в руках какие-то документы. Они сразу бросались в глаза из-за странной блестящей бумаги. Бессмертный положил их на угол кровати, молча подошел и потрогал мою руку своими холодными пальцами.

– Кош, ну что, что? Ну скажи, что ты молчишь! – Голос скатерти опять зазвучал слишком громко и пискляво.

Кощей приподнял меня на руках и положил обратно на кровать. Удивительно, что скатерти он ничего не говорил по поводу неприятного ему сокращения. Терпеливо позволял ей выть свои вопросы. Мужчина взял один из пакетиков, высыпал в появившийся на скатерти стакан и протянул мне. Я молча выпила, удерживая емкость двумя руками. Но пальцы все равно были слабы и подрагивали, в связи с чем Кощей помогал удерживать стакан.

– Спасибо. – Свой голос я не узнала, настолько он был тихим. Бессмертный даже не кивнул. Возможно, не услышал.

– Ох, как тебе-то ядотраву в голову-то пришло съесть? – Скатерть приподняла уголки и потрясла ими.

– Я не знала, что мясо с отравой. И ничего вообще о вашей растительности не ведаю. – Думала, мой голос опять не услышат, но нет, скатерть укоризненно вздохнула, Кощей нахмурился.

– Спи, – единственное, что услышала от Кощея за прошедший день. А ночью снова все вокруг казалось сном. Или это действительно был сон? Скатерть опять причитала:

– Коша, что с ней? Ну как она там? Выздоравливает же, почему опять плохо?

Я смотрела на лицо наклонившегося Кощея. И пусть глаза у него снова были черны, но он кусал губы и оброс щетиной, отчего казался совсем человечным. Приложив усилия, протянула руку и провела по его щеке. Жесткая.

– Медленно. Слишком медленно.

Похоже, это был ответ для скатерти. Вряд ли же Кощей требовал потереть его подбородок, как на терке?

На меня накатило отчаяние, и казалось, вот тут я умру, без родителей. Я их звала, обнимала, но они таяли прямо в руках. Пыталась плакать, но глазницы были такими сухими, что шершаво открывались. Успокоилась, только когда увидела врача. Самого обычного, в белом халате. Пожилая женщина с морщинками испуганно осмотрелась вокруг и присела рядом со мной. Откуда она тут? Или мне мерещится?

Я ощутила укол. А еще заметила облегчение на лице Кощея. Как-то сразу поняла, что все действительно будет хорошо, и провалилась в самый обычный сон.