Читать книгу Если у вас нету тети - Марина Белова - Страница 2

Понятное дело, Алина через двадцать минут не появилась. Не появилась она и через час. Алина вообще не тот человек, чтобы отвечать за свои слова. Она все делает как ей удобно. Одним словом – пофигистка. Может быть, это кого-то и шокирует, но я давно привыкла к ее манере опаздывать, для нее время – категория неконкретная. Двадцать минут – это совсем не двадцать раз по шестьдесят секунд, а час или больше. Короче, непродолжительный срок, за который она может принять надлежащий вид, то есть: умыться, одеться, выпить чашечку кофе, нарисовать глазки и подобрать сумочку к туфлям.

На сей раз экипировка заняла у нее один час пятнадцать минут. Ну что ж, примерно на это я и рассчитывала. Алина резко затормозила свой «Опель» в моем дворе и нетерпеливо просигналила, мол, я уже здесь, а тебя все еще нет.

Вместо приветствия я дала ей понять, что сегодня не время опаздывать:

– Почему так долго? Устала в окно выглядывать, договорились же, через двадцать минут.

– Двадцать минут, двадцать минут… Мне только на стоянку пятнадцать минут бежать! – фыркнула Алина и сделала вид, будто возмущена моими необоснованными претензиями.

– Зачем тогда обещала?

– Опять придираешься к словам? Садись давай, чем раньше поедем, тем раньше приедем.

Я плюхнулась на переднее сиденье.

– А теперь все по порядку, – потребовала Алина. – Что произошло?

Я пересказала мой краткий разговор с Аней и Зинаидой Михайловной.

– В голове не укладывается! Чтобы Степа кого-то убила? Да этого не может быть, потому что быть не может. Слушай, – Алина отвела взгляд от дороги и уставилась на меня.

– Алина, ты не туда смотришь, – напомнила я подруге о том, что она все-таки находится за рулем, а не на лавочке в сквере. – Следи за дорогой.

– Слушай, что мне сейчас пришло в голову. Вдруг наша Степа оборонялась?

– Нет, я уже об этом думала, – отвергла я с ходу Алинину мысль. – Никто из нас, и тем более Степа, не носит в кармане кирпич.

– Девушку убили кирпичом?

– Не знаю, – смутилась я. – Ей проломили череп.

– Тогда могли чем угодно. Вариантов много: утюгом, бейсбольной битой, монтировкой…

– Алина, ты видела у Степы биту или монтировку? И вообще, она такой товарищ, что скорее сама умрет, но не причинит зла противнику. Она патологически против любого насилия. Она даже считает, что серийным убийцам следует давать три пожизненных заключения, как будто они столько протянут в тюрьме, а не смертную казнь, как они того заслуживают. Разве ты ее не знаешь?

– В том-то и дело, что знаю. Вот это и странно: Степа – и убийство. Ладно, приедем на место и разберемся, – обнадежила меня Алина и свернула с шоссе на второстепенную дорогу.

До отеля «Сосновая роща» оставались считанные километры. Мы ехали по лесу. На холмах росли высокие сосны. В низинах красовались белоствольные березы. Кое-где попадались заросли лещины. Не выжженная жарким солнцем июньская зелень радовала глаз своей изумрудной свежестью. Тишина и покой. В другой раз остановили бы машину, вышли в лес, вдохнули прозрачный воздух… Голова закружилась бы от обилия кислорода…

Но что толку от этих красот, если у тебя на душе скребут полтора десятка кошек?

Остаток пути мы молчали. И я, и Алина про себя гадали, есть ли на белом свете причина, по которой Степа могла бы убить. Ничего путного в голову не приходило. Не было такой причины.

Начали появляться детские оздоровительные лагеря и туристические базы.

– А вот и наш отель, обрадовалась я, увидев знакомый кованый забор, выкрашенный в черный цвет.

Алина уперлась автомобилем в ворота и заглушила мотор.

– Пошли искать сторожа, чтоб пропустил на территорию, – сказала она и устремилась к калитке, расположенной рядом с воротами. – Одно название отель. Почему ворота закрыты? Почему никто не встречает? Как была «Сосновая роща» турбазой, так, по сути, ею и осталась. Только вывеску сменили. Отель… А порядки те же, совковые.

Отель занимал большую площадь в лесу и состоял из двухэтажного корпуса, возведенного в конце семидесятых, столовой, которая теперь называлась рестораном, и пяти коттеджей повышенной комфортности, построенных совсем недавно. Еще здесь были детская площадка, футбольное поле, время от времени служившее местом проведения культурно-массовых мероприятий, маленькая лодочная станция на реке и пляж. В целом отель «Сосновая роща» был известен в народе как вполне пристойное место для отдыха.

Когда я захотела поселить на две недели Степу и Аню в «Сосновой роще», меня предупредили, что номера в коттеджах уже выкуплены, остались только люксы в двухэтажном корпусе, и если мы не поторопимся, то нам может не достаться и этих. Пришлось соглашаться на двухкомнатный номер в старом корпусе, к этому времени к Степе и Ане добавился Санька.

Алина пошла искать ключ от ворот, а я – Аню и Саню. Детей я нашла в холле корпуса. Они сидели на диванчике, прижавшись друг к дружке, как два перепуганных птенца, которые выпали из гнезда и теперь обречены на верную гибель.

– Мама! – увидев меня, завопила Аня.

– Тетя Марина, наконец-то! – выкрикнул Саня.

Оба ребенка бросились мне на шею.

– Потише, вы меня сейчас повалите. Я не тяжелоатлет, чтобы выдержать ваш совместный вес. Пошли в номер, расскажете, что произошло.

– А маму вы видели? – Санька затеребил мой рукав.

– Видела.

– Давно?

– Три минуты назад, – пошутила я, стараясь снять напряжение с детей, но, глядя в непонимающие Санькины глаза, решила не мучить ребенка. – Мы вместе приехали. Она машину на стоянку отгонит и сразу придет.

Вдоволь потискав своих детей, мы с Алиной приготовились выслушать их рассказ о вчерашнем вечере и днях, предшествовавших ему. Начала Аня:

– Собственно, я даже не знаю, что рассказывать. Мы очень хорошо отдыхали. Степе не мешали, она нам тоже.

– Что значит не мешали Степе? Уточни, – попросила я.

– Как что? В номере не шумели, по дивану не прыгали. В основном мы пропадали на детской площадке. Она могла наблюдать за нами с балкона. В лес не удирали, на пляж ходили вместе. Короче, были паиньками, как ты нас просила. Ей всего-то надо было нас позвать на завтрак, обед и ужин. Степа отдыхала на всю катушку.

– Не понимаю, что она делала?

– Развлекалась соответственно своему возрасту, – пришел на помощь своей подруге Санька. – Степа или на лавочке с книжкой сидела, или с балкона за нами следила.

– Мало ей книг в своей библиотеке, – тяжело вздохнув, сказала Алина.

– Ну да, – согласилась Анюта. – И нас еще хотела за книжки засадить, но мы не дались. Что главное для ребенка в летний период? Правильно, свежий воздух. Впереди зима со снегом и слякотью, тогда и будем сидеть дома, книжки читать. А сейчас, летом, нужно больше двигаться и гулять. Степа с нами согласилась, взяв с нас слово, что с территории отеля мы ни ногой.

– Хорошо, с вами все ясно. Вы были предоставлены сами себе, – констатировала Алина.

– Почему сами себе? – опровергла ее Анюта. – Вам же сказали, Степа наблюдала за нами с балкона. Или сидела на лавке на центральной аллее, а оттуда все видно: и детскую площадку, и дорожку к пляжу, и футбольное поле. Вы плохо знаете Степу, чтобы о ней думать, будто она нас бросила на произвол судьбы.

– Похоже, мы вообще не знали Степу, – пробурчала Алина.

– Подожди обвинять, – бросила я подруге. – Надо во всем разобраться. Дети, а теперь расскажите, что случилось вчера вечером и кто такая эта погибшая девушка?

– Я расскажу, можно? – попросил Санька. – Девушку звали Настей. Она появилась в «Сосновой роще» в прошлую среду. В тот день был заезд в коттеджи. Поселилась она в среднем домике. Это тот, что посередке стоит. Мы с Аней в тот день в прятки играли и случайно забрели к этому коттеджу. Настя как раз в это время вселялась с какой-то мымрой. А потом мы увидели ее в столовой, то есть в ресторане, она сидела за соседним столиком. В ресторане она только завтракала и иногда обедала.

– А вечером что, голодала?

– Почему голодала? Просто ела в другом месте, – подключилась к разговору Аня. – Через дорогу от нашего отеля вполне приличное кафе. А если еще немного пройти, то вообще крутой кабак, называется «Пьяный буек».

– А ты откуда знаешь? – насторожилась я. Моей дочери всего одиннадцать, и подобные заведения посещать ей, пожалуй, рановато.

– Ну так, – стушевалась Анюта, – надоедает местная пища. Одно название ресторан, а по сути – столовка. Дают практически одно и то же. Макароны с котлетой и пюре на воде с той же самой котлетой.

– Степа нас туда водила, – признался Санька. – В качестве поощрения за хорошее поведение.

– Ага, понятно, – промямлила я. Наверное, я действительно плохо знала Степу, раз она предпочла диетическую пищу ресторанным разносолам.

– Так вот, – вернулась к теме Анюта. – Настя там тоже ужинала.

– В «Буйке»?

– Да, в «Пьяном буйке».

– Одна?

– Нет, не одна, в компании. Но все из нашего отеля. Человек, наверное, десять, все те, что в один день приехали.

– Восемь, – поправил Аню Санька. Он не то чтобы наблюдательней Анюты, просто любит все конкретизировать. Понятие «несколько» для него не существует, он всегда называет точную цифру. Если «пять», то это «пять», а не больше четырех или «где-то так, четыре-шесть». Эту черту он перенял от Вадима, своего отца, ученого-микробиолога. Алина, к сожалению, безошибочно считать могла только деньги.

– И долго вы в этом «Буйке» сидели?

– Два часа, – не задумываясь, ответил Санька.

Я присвистнула. Что можно делать два часа в отнюдь не детском кафе да еще в вечернее время?

– Шашлык съели, а потом Степа отвела нас в номер, – вспомнил Санька.

– А сама?

– Сама вышла подышать свежим воздухом.

– Ее долго не было?

– Не знаем. Когда она вернулась, мы уже спали.

– Ну, Степа! Ночью бросить детей! – возмутилась я.

– Не кипятись, с детьми все в порядке, – успокаивая, Алина похлопала меня по руке. – Ну захотелось человеку пройтись перед сном. Что здесь такого? Должна же быть у человека личная жизнь?

– И до чего ее довела эта личная жизнь? До тюремных нар?

– Марина, не надо все утрировать. Мы пока только разбираемся. Кстати, дети, в ресторане вы видели Настю когда?

– В четверг.

– А что произошло вчера?

– Да ничего особенного. Все по плану: завтрак, пляж, обед, свободное время, опять пляж и ужин. Вечером катались на лодке. Степа заставила нас грести вдоль берега до соседнего пансионата и обратно. Я хотел переплыть реку, а она: «Нет, нас унесет! Давай осмотрим затоки на нашем берегу». А там интересного мало: или в компании пьют, или парочки черт-те чем занимаются. Спросил у Степы, чем конкретно, она жутко покраснела и ладонью глаза мне закрыла, – хохотнул Санька.

«Эх, Степа, Степа, – покачала я головой, не став при детях комментировать ее действия.

– Потом нас отправили спать, – продолжила Аня. – Мы даже успели заснуть. Проснулись от стука в дверь. Я пошла открывать: думала, Степа с прогулки вернулась, а ключи найти не может. Но вместо Степы стояли полицейские. Они спросили, кто мы такие, где родители, а потом попросили достать Степины документы и вещи.

– Почему только Степины? Они и в наших сумках рылись, – опять поправил Аню Санька. – Везде заглядывали: под кровать, в шкаф, даже крышку от бачка в туалете снимали. Дежурная рядом стояла, только охала. Она-то нам и сказала, что Степа Настю убила.

– Мы испугались, плакать начали, – подхватила Аня.

– Ты испугалась и плакала. Я не плакал.

– А то я не видела! Рукавом нос вытирал!

– Нос! Не глаза же! Может, у меня насморк резко начался?

– Ага. Резко.

– Дети, не спорьте. Вам полицейские сказали, что теперь со Степой будет?

– А что с ней будет? – деловито переспросил Санька. – Увезли нашу Степу в районный следственный изолятор.

– Это вам так полицейские сказали?

– Почему полицейские? Сами догадались, не маленькие. Они, после того как все осмотрели в номере, попросили нас собрать Степе зубную щетку, мыло и кое-что из одежды. А дежурной наказали связаться с нашими родителями, чтобы приехали и нас забрали. Или, на худой конец, с нами остались до окончания срока.

– Мама, а мы теперь домой? – с грустью в голосе поинтересовалась Аня. – У нас еще целая неделя оплачена.

– Целая неделя? – переспросила Алина и, сыграв бровями, уставилась на меня. – Это же сколько, получается, мы потеряли…

Господи, как хорошо я знаю свою подругу. Сейчас она начнет меня уговаривать остаться. Наперед зная, по какому сценарию пойдет последующий разговор, я довольно резко ответила:

– Да, я проплатила номер за две недели. Но как можно отдыхать, когда близкая родственница гниет на нарах? Нет, нет и нет! Дело Степы наверняка заберет областное управление внутренних дел. Мы, Алина, должны быть в городе, чтобы помочь ей. Если тебе начхать на нашу родственницу, то я не могу так поступить с бедной Степой. Я все силы и средства положу, чтобы ее вытянуть из тюрьмы.

Я не заметила, как перешла на крик. Дети сидели молча на диванчике, вжав головы в плечи. Когда я в таком возбужденном состоянии, со мной лучше не спорить. Алина старалась на меня не смотреть. Она бездумно водила взглядом по номеру и временами легонько вздыхала, ожидая, когда же я наконец закончу орать.

– По большому счету, мне наплевать на деньги, – не унималась я. – Что такое деньги? Сегодня они есть, а завтра их нет. А вот Степы такой уже не будет. Не могу себе представить, как она со своим доскональным знанием творчества Пушкина и Лермонтова, Тютчева и Блока, Гумилева и Ахматовой…

– Игоря Северянина, – растрогавшаяся Алина смахнула набежавшую на глаза слезу и продолжила ряд классиков русской поэзии.

– Ну да, и его тоже. Как она со стихами в голове вместо трезвых мыслей окажется за колючей проволокой? Как? Что с ней будет? Сколько дают за убийство, не знаете? Да какая разница! Она и года не протянет за решеткой!

– Мам! Ты что, действительно думаешь, что наша Степа убила Настю? – оборвала меня на полуслове Аня.

«И правда! Что я несу? Неужели я могла поверить в то, что Степа кого-то убила?» – я стыдливо замолчала, чувствуя, как мое лицо покрывается пунцовыми пятнами.

Алина сидела и откровенно наслаждалась моим конфузом. Вдоволь налюбовавшись моим лицом, она наконец открыла рот:

– Я только хотела сказать: чтобы помочь Степе, нужно самим во всем разобраться и лишь затем делать выводы.

– Ты хочешь сказать…

– Да, танцевать лучше от печки. Раз уж мы здесь, грешно упустить такой шанс. Нам надо поговорить с отдыхающими и обслуживающим персоналом.

– Да, Алина, ты права, – хорошо подумав, согласилась я. – Кроме нас с тобой, Степу никто не защитит. Только есть одна загвоздка.

– Какая?

– Дети.

– Мы? – Аня и Саня скорчили возмущенные рожицы. – Мы вам мешать не будем.

– Но вам какое-то время придется побыть одним.

– Ну так и что? Не маленькие. Еду нам готовить не надо – три раза в день кормят в столовой. Захотели мороженого – магазин за забором. Какие проблемы? Мы даже можем пообещать, что к реке не будем подходить ближе чем на пять метров.

Дети, как два ангелочка, сложили ладошки и грустными глазами спаниелей посмотрели на нас с Алиной.

– Ладно, сегодня еще останемся здесь. Можете мчаться на площадку, – разрешила я.

Через пять секунд ни Ани, ни Сани в номере не было. Мы остались с Алиной одни. В комнате после вчерашнего полицейского осмотра все оставалось верх дном. Единственно, что сделали дети, – убрали свои и Степины вещи с кроватей и кулем, без разбора запихнули в шкаф.

– Интересно, что искала здесь полиция?

– Может быть, орудие убийства?

– Дети говорят, что Степа в тот вечер не возвращалась.

– Они спали и ничего не видели.

– Верно. Они не свидетели. Пойдем, попробуем разыскать женщину, которая тебе вчера звонила.

– Это Зинаида Михайловна Мишина. Только у меня, Алина, встречное предложение. Надо поехать в район и постараться увидеться со Степой.

– Что ж, поехали, – Алина бодро вскочила на ноги и заторопилась к выходу.