Читать книгу Венчальное кольцо нибелунгов - Марина Белова - Страница 2

С двумя пересадками мы прибыли в Дюссельдорф. Группа собралась небольшая — всего шестнадцать человек. Собственно, Алина никогда себя не утруждает, и более двадцати туристов в ее группе, как правило, не бывает.

Она говорит, что двадцать человек — оптимальное число. Глаза не разбегаются, когда нужно держать всех в поле зрения, и экскурсию легко проводить. Стали кружочком — всех видно, всем слышно. И, разумеется, запомнить имена двадцати человек куда проще, чем, скажем, сорока.

— Уже сообщила муженьку, что ты в Германии? — спросила меня Алина, как только мы вышли из здания аэропорта.

— Нет, хочу сделать ему сюрприз.

— Ну-ну, — ехидно ухмыльнулась Алина. — А ехать знаешь куда?

— Адрес Шульца и телефон у меня записаны. Как ты думаешь, мне сегодня там появиться или завтра с утра? — решила я посоветоваться с подругой.

— Чего тянуть?

— Завтра у Олега день рождения, — пожала я плечами.

— Точно! — хлопнула себя по лбу Алина. — Как я могла забыть? А я-то думаю, что ты так изводишься. Фу, ну, слава богу, теперь все стало на свои места. Значит, так: сюрприз так сюрприз. Сегодня отвезем вещи на теплоход. Экскурсий у нас сегодня нет, значит, можем покататься на такси, посмотреть издалека на дом Густава, чтобы завтра не ошибиться. Ну а с утра — для этого и в семь часов встать не грех — пойдем поздравлять именинника.

— Ты тоже пойдешь? — удивилась я.

Алина — большая любительница поспать. Встать в семь утра для нее сродни подвигу.

— А как же! Быть в Германии и не навестить старого друга? Да я после этого буду последней свиньей.

— Это ты сейчас о ком говоришь? Кого ты собираешься навестить? — спросила я. Мне почему-то показалось, что она хочет увидеть не столько Олега, сколько Густава Шульца.

— Как кого? Разве день рождения еще у кого-то? — хитро улыбнулась она.

— Слушай, а как же экскурсионная программа? — напомнила я ей о туристах.

— А что программа? Смотри, кто нас встречает, — Алина бросила взгляд на белобрысого юношу с табличкой в руках. На листке бумаги русскими буквами было написано «Пилигрим».

— Курт! — крикнула я и помахала парню рукой.

Курт Гердер — наш давний знакомый, сын русской медсестры, когда-то работавшей в военном госпитале, и немецкого строителя. Вообще-то Курт живет не в Дюссельдорфе, а в Берлине. Парень окончил университет. Учился он на факультете русской словесности и теперь работает в туристическом бизнесе, в основном обслуживает русскоязычных туристов. Мы часто пользуемся его услугами. Это хорошо, что Алина и на этот раз настояла на том, чтобы нам дали в качестве гида именно его. На парня можно было положиться. От отца он унаследовал такие качества, как немецкая пунктуальность и основательность во всем. От матери — веселый нрав. А вот внешностью Курт совсем не удался. Длинный, худой, с жиденькими белесыми волосами — он явно не был эталоном мужской красоты.

— Теперь-то ты не волнуешься за туристическую программу? — спросила у меня Алина, улыбаясь приближавшемуся Курту.

— Ну и хитрюга ты, Алина. Курт, как мы рады тебя видеть, — радостно воскликнула я и сделала шаг навстречу.

— Я тоже. Как долетели?

Я не успела ответить. Меня и Алину обступили получившие свой багаж туристы.

— Господа, — обратилась ко всем Алина. — Мы с вами уже познакомились, а теперь хочу вам представить вашего гида и переводчика. Курт Гердер. Прошу любить и жаловать. На территории Германии он всем отец родной, брат, друг и товарищ. С легким сердцем передаю вас на его попечение. Со всеми вопросами обращайтесь прямо к нему. Еще раз повторю его имя: Курт Гердер.

Я ошалела от подобной наглости: Алина переложила все свои обязанности руководителя группы на Курта! Теперь она может заниматься своими вопросами, не опасаясь того, что ее туристы растеряются в незнакомом городе. Курт — такой человек, который ни на минуту не оставит без внимания своих подопечных. В этом я была уверена — не один раз наблюдала за ответственным юношей.

— Ну, Курт, командуй, веди нас к автобусу, — велела Алина, лукаво поглядывая в мою сторону и как бы говоря: «Здорово я все придумала?»

Народ решил, что так и надо, и бодрым шагом направился к автобусу за Куртом. Алина не спешила последовать за всеми.

— Может, сразу возьмем такси и рванем к Густаву? — предложила она.

Я задумалась, как бы ей доходчиво объяснить, что она не права. Похоже, она забыла о том, что приехала не отдыхать, а работать.

— Алина, не рано ли ты самоустранилась? — после недолгой паузы спросила я.

— Тебя что-то беспокоит? Ты не доверяешь Курту?

— Курту я доверяю. Я не пойму одного — давать ли тебе в этом месяце зарплату или нет? Суди сама: работать ты здесь не собираешься, приехала в Германию как самый обычный турист, а путевочка, между прочим, денег стоит. Поскольку круиз по Рейну стоит недешево, то, прости, денег в конце месяца не получишь.

— Как это не получу? — возмутилась Алина. — Это шантаж? Подруга называется!

— А еще твое непосредственное начальство, — напомнила я.

Алина надула губы и прищурила глаза. Изобразив на своем лице глубокое разочарование, она с обидой произнесла:

— Не думала я, что тебя так могут испортить деньги. Я, можно сказать, к тебе со всей душой, а ты… ты… — и она отвернула от меня лицо.

Алина — прекрасная актриса. Выдавить из себя слезу ей раз плюнуть. Я знаю об этом, но каждый раз иду у нее на поводу. Поверив в искренность ее чувств, уже через секунду я просила у нее прощение:

— Ну чего ты? Пошутила я.

— Если ты думаешь, что я могла бы бросить наших соотечественников в чужой стране, то… Эх, как же плохо ты меня знаешь.

— Алина, ну извини. Я же сказала, что пошутила. Идем скорее к автобусу. Все только нас ждут.

Дюссельдорф встретил нас вечерними огнями. Естественно, ни о какой экскурсии сегодня не могло быть и речи.

— Завтра, в десять утра я буду ждать вас у трапа. Поедем знакомиться с достопримечательностями города, — предупредил Курт, прежде чем отвести всех на борт теплохода. — Завтра мы целый день проведем в Дюссельдорфе, а вечером поплывем в Кобленц. Поскольку ваш круиз начинается и заканчивается в Дюссельдорфе, то у вас еще будет возможность и на обратном пути погулять в этом славном городе.

— Но мы же можем и сами сходить в город, когда поселимся? — поинтересовалась молодая рыжеволосая женщина в элегантном брючном костюмчике. Ее голосок кокетливо звенел, и она явно хотела понравиться Курту.

Ее спутник, мужчина лет сорока — сорока пяти придирчиво присматривался к теплоходу, стоявшему у пристани. Кажется, судно его не впечатлило. Не знаю, чего он ожидал. Речной флот не океанский. Естественно, здесь всего меньше: и ресторанов, и бутиков. Не на всяком речном теплоходе есть бассейн. Но не это ведь главное?

Рейн — замечательная река. Она берет свое начало в Альпах и протекает с юга на север по территории четырех государств: Швейцарии, Франции, Германии и Голландии. Путешествовать по этой реке очень интересно: меняются страны, города, пейзажи. Один городок следует за другим, и у каждого своя история и свой стиль.

— Кто это? — спросила я, указывая взглядом на задавшую вопрос женщину.

— Татьяна Горохова — менеджер какой-то компании, — просветила меня Алина, сверяясь со списком туристов. — На память не вспомню какой. А рядом с ней Ковальчук Михаил Иванович, почему-то мне кажется, что он работает в обладминистрации — лицо знакомое, — причем занимает высокий пост.

Взглянув на Ковальчука, я согласилась с Алиной. По холеному лицу этого слегка полноватого мужчины читалось, что жизнь его удалась. Слишком уж он пренебрежительно смотрел на наш теплоход. Такие из загранкомандировок не вылезают и отдыхать любят не на даче, а на заграничных курортах.

— Они муж и жена? — спросила я, наклоняясь к Алининому уху.

— Не думаю, но заказали одну каюту на двоих.

— Тогда с ними все ясно — любовники.

— Разумеется, вы можете сами сходить в город, — ответил Курт на вопрос Гороховой. — Но я бы вам советовал, пока вы еще слабо ориентируетесь в городе, прогуляться по набережной. Это излюбленное место прогулок у жителей Дюссельдорфа. Мосты над Рейном — настоящие произведения строительного искусства. Мимо телебашни вы никак не пройдете. В ней, на высоте ста семидесяти четырех метров, находится ресторан, который в течение одного часа оборачивается вокруг своей оси. Сейчас видны только городские огни, а днем вы можете обозреть не только город, но и его окрестности. А если уж совсем повезет с погодой, то можно увидеть башни Кельнского собора.

— Неудивительно, — хмыкнул Ковальчук. — До Кельна пятьдесят километров.

— Чуть больше, — поправил его Курт и стал прощаться с туристами: — Итак, сейчас вы селитесь, ужинаете и отдыхаете. А завтра я вас буду ждать на этом месте.

— А что там мигает на башне? — спросил один из наших соотечественников.

— Вы говорите о тех горизонтальных разноцветных огоньках? Даю подсказку. Это часы. Хотите потренировать мозг? Попробуйте определить время по светящимся ячейкам.

После перелета думать никому не хотелось, договорившись с Куртом о завтрашнем дне, все направились к трапу теплохода. Алина пошла с туристами к администратору, а я осталась рядом с чемоданами, чтобы для себя решить, а надо ли мне вообще селиться на теплоход? Может, не стоит ждать завтра? Я могу и сегодня встретиться с Олегом, а Густав наверняка уговорит меня остаться.

Когда Алина вернулась, я высказалась по этому поводу вслух. Ей моя идея не понравилась.

— Нет! Ты меня бросаешь? Слушай, а давай возьмем двухместную каюту? Или люкс! Если ты останешься с Олегом, мне будет просторнее в двухместной каюте. А передумаешь — вдвоем плыть веселее.

— Пускай будет так, — согласилась я.

Свои паспорта я и Алина отдали в последнюю очередь, пропустив вперед соотечественников. Пользуясь свободной минутой, я набрала номер телефона Густава.

— О! Марина, — радостно воскликнул он, совершенно не удивившись, услышав в трубке мой голос. — Как ты? Грустишь по мужу?

— Грущу. А как он без меня?

— Тоже очень грустный. Ничем развлечь его не могу. Передаю ему трубку.

Поговорив с Олегом о разных пустяках — какая в Дюссельдорфе погода и как он собирается отмечать свой день рождения, — я ни словом не обмолвилась о том сюрпризе, который приготовила ему на завтра. Голос у него действительно был унылый, но меня это отнюдь не огорчило, а напротив, обрадовало: плохо ему без меня!

Сразу после расселения мы отправились на ужин в ресторан. Поскольку это был первый вечер на борту речного лайнера, то ужин нас ожидал в немецком стиле, а немцы, как известно, не только любят поесть, но и знают толк в еде.

— Господи, как же это вредно, — стонала от удовольствия Алина, уплетая третью по счету зажаренную на гриле колбаску и запивая ее мелкими глоточками холодного баварского пива, — и как же это вкусно. Я слышала, что эти круизы по Рейну отличаются вкусной и обильной кухней. Читала расписание работы ресторана? — Алина придвинула мне рамку с расписанием.

— Н-да. И на кого это рассчитано? — вздохнула я, надеясь, что мне удастся избежать смерти от обжорства. Я-то собиралась завтра же перебраться в дом Шульца, а вот Алину нужно было предостеречь: — Ты ходи в ресторан хотя бы через раз. «Завтрак ранней пташки» — шесть тридцать. Ты просыпаешься позже, поэтому про раннюю пташку забудь. Потом просто завтрак. В десять тридцать — «утренняя кружка». Пиво, сосиски… Алина, умоляю. Ты так долго сидела на диете. Твой желудок не выдержит. Двенадцать тридцать — обед. В четырнадцать — «час чая». Естественно, с пирожными, булочками, плюшками. В восемнадцать ноль-ноль — час коктейля, опять же с десертами. Девятнадцать ноль-ноль — ужин. Двадцать три ноль-ноль — буфет для полуночников. Какой кошмар! Как же с таким тяжелым желудком по экскурсиям бегать? И главное — когда?

— Как когда? Между утренним пивом и обедом почти два часа. И с обеда до чая два часа, но ты меня убедила. — Алина промокнула губы салфеткой и отодвинула от себя тарелку. — Прекращаю есть. Даже от пирожного откажусь. Поехали в город!

Она поднялась из-за стола, тогда как остальные наши соотечественники продолжали насыщать свои желудки.

— Как же им плохо будет, — посочувствовала им я.

Но они, туристы, пока этого не понимали. В ресторане были все, кроме Гороховой и Ковальчука. Эти двое или уже покинули ресторан, или еще не приходили. Остальные же никак не могли оторваться от вкусных и калорийных блюд немецкой кухни.

— Надеюсь, они прихватили с собой мезим, — вздохнула я.

Не возвращаясь в каюту — адрес Густава Шульца был у меня с собой, — мы покинули борт теплохода.

Очень тяжело туристу в чужой стране, если он не знает языка. Увы, немецким ни я, ни Алина не владеем. С таксистом пришлось разговаривать, используя жесты. Мы забрались на заднее сидение, и я передала таксисту бумажку с адресом Шульца. Хотелось спросить, далеко ли ехать, и во сколько евро обойдется нам поездка туда и обратно, но я не знала как. Еще я опасалась, что таксист может нас надуть, сделав несколько кругов вокруг нужного нам дома, но, вспомнив, что мы в Германии, в стране до фанатизма чтящей закон, успокоилась. Нас здесь не обманут и лишнего не возьмут.

Так и получилось: уже через десять минут таксист затормозил у кованых ворот старинного особняка, весьма похожего на президентский дворец.

— Он ничего не перепутал? — сдавленным голосом спросила Алина. — Здесь живет Густав Шульц?

— Я-я, — несколько раз кивнул головой водитель, как бы говоря, не сомневайтесь, привез туда, куда просили. Он опустил стекло и указал на почтовый ящик, висевший сбоку от ворот. На ящике имелась блестящая табличка, которая гласила, что дом принадлежит Густаву Шульцу.

— Ух ты! — вырвалось у меня.

Дом впечатлял. Два этажа, но каких! Окна как во дворце: высотой не менее трех метров. А это означало, что высота каждого этажа была четыре-пять метров. Лепнина на фасаде. Шикарный парадный вход, к которому вела заасфальтированная дорожка, и идеально ровный газон.

— Офигеть! — только и смогла выдавить из себя Алина. — Поехали обратно. — Она откинулась на спинку сиденья. — Я не могу появиться в таком доме в джинсах и футболке.

— Мы и не собирались заходить сегодня к Густаву. Порт, — сказала я таксисту и, чтобы он меня лучше понял, махнула рукой в ту сторону, откуда мы только что приехали.

— Черт, черт, черт, — бурчала себе поднос моя подруга. — Вот ведь гад! Он меня обманывал.

— Кто? Густав? Каким образом?

— Но я-то думала, что он обычный бизнесмен.

— Ну конечно. А кто он еще?

— Мы тоже занимаемся бизнесом, но домов у нас таких нет!

— Дом ему достался от предков. Родовое гнездо.

— А почему молчал об этом родовом гнезде? Вот ведь жмот! Когда жил у меня, ни разу в ресторан не пригласил. Колбаски свои вонючие на балконе на электрогриле жарил! Тапками и халатом моего мужа не брезговал! Кто он после этого? — негодовала Алина все громче и громче. — Ну я ему завтра покажу. Ему и его женушке!

— Алина, неужели ты ревнуешь? — удивилась я. — Столько лет прошло.

— Я ревную? — Алина приняла мою догадку в штыки. — Просто я поняла, что он меня использовал. Ел, спал у меня. Мог бы в благодарность пригласить меня к себе пожить. Но нет! Кто он после этого? Конечно же, жмот! Скупердяй, жила!

— Алина, а как он может пригласить тебя к себе, если вы расстались и ты помирилась с Вадимом? Ты замужняя женщина, — напомнила я ей.

— Так он ведь о доме вообще не заикался, даже тогда, когда я была с Вадимом в ссоре. — На какое-то время она замолчала, плотно сжав губы. Думаю, в эту минуту она размышляла на тему, как изощреннее отомстить Густаву.

Я не на шутку обеспокоилась: если уж она берется за дело, то, как правило, доводит его до конца. Хотя, на мой взгляд, весьма глупо мстить любовнику спустя столько лет и только за то, что тот скрыл, в каком доме живет. Ну да утро вечера мудренее. Может, Алина выспится, а утром ей с Густавом и встречаться не захочется.