Читать книгу Иные - Марина Бонд - Страница 10

Вечер. Темнеет. Город включает иллюминацию уличными фонарями и разноцветными вывесками. Пятница, тепло. Молодежь тусит по городу, люди постарше чинно прогуливаются, старики облюбовали скамейки в парках. Все выбрались из своих душных квартир на свежий воздух в этот погожий денек.

Парни мчались по кольцевой дороге вокруг города, обгоняя суетливые легковушки и неторопливые грузовики. Они собирали компанию из разных частей города, заезжая за каждым самой долгой дорогой, чтобы насладиться первым выкатом в этом сезоне. Захар был счастлив свободно лететь на своем мотоцикле по ровным, а чаще не очень, да это и неважно, дорогам. Он упивался ощущением мощи мотора, послушно отзывающимся на малейшее движение руки. Многоголосное звучание двигателей всех мотоциклов ласкало его слух, и он пьянел от эйфории своей свободы!

Глеб ехал на своей ярко-желтой Хонде RR’ке; Хоббит парил на рыжем, раскрашенном под хохлому, Duke’е; Ждан топил на кроваво-красном V-Max’е; замыкающим был Зак. Ох, как не просто тому было сдерживать рвущую мощь мотора! Горячее сердце подстегивало выкрутить ручку газа, а холодный рассудок остужал здравой логикой не топить, попривыкнуть к мотоциклу. Они ехали за Баламутом за город, оттуда за Лысым на другой конец города. Все, без исключения, кайфовали, «расправив крылья» после долгой зимы. Собрав, наконец, недостающие звенья из Макса на мотарде Husqvarna и Димы Лысого на Drag Star’е – вот таким разноплановым составом завалились на «Грязную».

Был в городе пятачок, где с давних времен тусовались все немногочисленные по тем временам мотоциклисты. Тогда у всех поголовно были старенькие советские мотаки, которые бессовестно часто ломались, подтекали и все в таком духе. Потому пацаны бесцеремонно ремонтировались прямо там: инструменты всегда с собой, а чего не хватит – товарищи одолжат. В связи с этим у аборигенов этого местечка постоянно были грязные руки – масло, пыль, грязь – всегда за здрасьте! Отсюда и пошло название – «Грязная Туса». Со временем парни пересели на импортные, более качественные моторы, которые уже не требовали столь частых и внезапных ремонтных работ; на поляне появились ларьки с горячим чаем, блинчиками и прочей снедью, но название так и осталось – Грязная.

Запарковали мотоциклы. Кто-то развалился прямо на своем, кто-то прихлебывал растворимый кофе из ларька, кто-то курил. Все с интересом встречали как минимум взглядом вновь приезжающих. До официального открытия сезона еще неделя, но самые нетерпеливые уже выкатываются, тем более, погода шепчет. Захар, сняв перчатки и шлем, расстегнув куртку, небрежно оперся на моц и курил, лениво слушая пустой, по сути, треп мотоциклистов и приглядываясь к прибывающим. А смотреть было на что! Какие только не заезжали байки: и блестящие хромированные чопперы, и яркие спорты, и комфортабельные классики. Даа, пятнадцать лет назад такое разнообразие могло только сниться!

Его взгляд зацепился за очередной мотоцикл, не спеша въезжающий на пятак. Белоснежный, блестящий, отполированный спорт-турист с довольно маленьким пилотом за рулем. Припарковался почти напротив их компании, спешился, снял перчатки и белый, в цвет мотоцикла, шлем. Зака аж подбросило, когда он разглядел белые короткие волосы, которые примялись под шлемом, но маленькая рука их живо растрепала. В это время Баламут травил очередную хохму, когда Беркутов впечатал свою ладонь ему в грудак, прерывая рассказ:

– Это кто? – кивком головы указав на девушку, которая аккуратно вешала шлем на зеркало моца и снимала куртку, в общем, удобно устраивалась.

– Аа, это Инка, – посмотрев в заданную сторону, ответил тот.

– Тебе не светит, парень, – с издевкой добавил Ждан.

– Как и никому из нас, – грустно подхватил Лысый.

– Свечку никто не держал, но ходят слухи, что она того… девочек предпочитает, – тихо просветил Хоббит.

Захар нахмурился и перевел скептический взгляд на него – знал бы тот, что видел Зак, поостерегся бы такую ерунду городить.

– Хорош базлать! – осадил всех Глеб. – Нормальная девчонка. Чуток нелюдимая, частенько особняком держится, это не повод приписывать ей подвиги! Зато разговор всегда поддержать может и с юмором у нее порядок.

Инна – лесбиянка?! Ага, заливайте! Та сцена у библиотеки с Ростовских нет нет да и всплывала у него в памяти. Особенно, когда «скучал» по прежнему режиму. Вдруг Зака охватила сильная, необъяснимо искренняя радость от того, что видит человека на воле из его колониального прошлого. Словно не его одного безжалостно выпнули в чужой мир, а вместе с ним есть еще люди оттуда же. Инна олицетворяла собой связь между двумя этими мирами. Она вмиг стала как будто родной, которая знала его там и сможет поддержать здесь. С чего такая уверенность возникла, он не понял, но его как магнитом потянуло к ней.

– Пойду, попытаю свое счастье, – криво улыбнувшись, тронул в ее сторону.

* * *

Наконец-то наступили теплые деньки! Нынче раньше обычного, кстати. При первой же возможности Инна прибежала к Механику «расчехлять» свой мотоцикл, и сегодня с неописуемым удовольствием выкатилась. Помимо душевной покатушки, она договорилась встретиться с Ириной – одной из ее немногочисленных приятельниц. Чтоб подтвердить встречу звонком, она заехала на Грязную. А народу-то! Да уж, видно, не только ее мототоксикоз замучил!

– Вот так встреча! – услышала она надсадный, хрипловатый голос. Подняла взгляд и оцепенела, вытаращив глаза. Не может быть! Он что тут делает?

– Ты вышел? – первое, что пришло в голову, брякнула она.

– А не должен?

Она мотнула головой:

– Как минимум еще один том, – немного заторможено ответила она, вспомнив, что второй том «Отверженных» он так и не взял. Да и первый-то одно название, что прочитал. – Я все думала, куда запропастился?

– Думала, значит, обо мне? – облокотившись на бак мотоцикла с ее стороны, лениво поинтересовался он. Инна тут же обошла моц и встала по другую сторону:

– Не обольщайся!

Приглядевшись, она отметила, что он стал гораздо лучше выглядеть: волосы отрасли, приоделся, приосанился, но, самое главное, исчезла затравленность из его глаз, появилась смелость в развороте плеч. Он словно встал с колен. Что ж, приятно видеть, что человек оказался сильнее системы, которая его так и не сломила.

– Значит, слыть кобёлом не так позорно, как сломать стойку, что твой мужик гниет на нарах?

Инна поморщилась:

– Оставь свои зоновские словечки в прошлом. Тут так не выражаются, – как маленького отчитала его. Захар усмехнулся – неужто оскорбил ее тонкую душевную организацию?

– Говорят, можно вывести человека из зоны, но трудно убрать зону из человека.

– Это не про тебя, – уверенно сказала Инна.

– Отчего же? – поднял бровь.

– Скажи мне, что ты читаешь, и я скажу тебе – кто ты, – улыбнувшись, мягко пожурила его, перекроив поговорку про друга. Захар залип: контур мягких губ сложился в красивую улыбку, большущие глаза смотрят открыто и внимательно, смешно торчащие в разные стороны волосы добавляют ее образу какого-то озорства. Невысокая, но ноги длинные, иначе бы до земли с седла не достала. Правда прикид на ней, как с чужого плеча: необъятная толстовка темно-синего цвета достигает середины бедра и почти полностью скрывает кисти рук, непонятные черные шаровары абсолютно скрывают очертания ног. И все же миловидная, тут не поспоришь.

– Так что там насчет твоего хахаля? – вернулся к вопросу, с которого девчонка так ловко спрыгнула. Ему приспичило добиться от нее правды. Она склонила голову набок, испытующе прожигая его взглядом, в руках нервно теребила свой телефон, словно никак не могла решиться на ответственный поступок. Закусила губу, нахмурилась, а потом выдала как на духу:

– Он… мой брат!

Ну и ну!

– Погоди! – он даже головой помотал, отрицая только что услышанное, – тебя бы не взяли туда, даже толчки драить!

– Никто не знает. По документам мы чужие люди друг другу. Это… темная история.

– И типа ни разу к нему не приезжала? В журнале учета посетителей наверняка стоит запись, и не одна.

– Это могла быть внучатая племянница двоюродной бабушки его однокурсника, который сам не смог приехать, и попросил ее вместо себя отвезти передачку. Сердобольная натура последней была возмущена отсутствием элементарного образования и взялась это исправить.

– Это несколько раз однокурсник не смог приехать? – с сомнением протянул Зак.

Инна пожала плечами:

– Думаешь, многие дожидаются своих друзей с зоны? Есть и такие, которые постепенно прекращают поддерживать связь, когда человек еще отбывает срок наказания.

– Все продумала, значит…

Дела… Девчонка сумела удивить! Брат… тогда понятны все ее слезы и переживания. Ну, еще бы! Тогда, выходит, она свободна? Или все-таки лесбуха? Пока он сомнительно оглядывал ее причудливый образ, зазвонил телефон.

– Извини, мне звонят, – намекнула она, что разговор секретный. Он кивнул, пропустив замечание мимо ушей, погрузившись в свои мысли. Тогда девушка, недовольно клацнув языком, сама отошла на почтительное расстояние, на ходу отвечая на звонок. Когда она возвращалась к мотоциклу с намерением уехать на встречу к Ирине, которая и звонила, парень все еще стоял на том же месте, навалившись бедром на мотоцикл – как еще не уронил! – зацепившись большими пальцами рук за карманы джинсов, и через прищур внимательно, даже слишком, следил за ней. У Инны закралось нехорошее предчувствие.

– Ты же интересовался насчет нас с Яном ради праздного любопытства? – на всякий случай уточнила она.

– Я похож на стукача? – с угрозой произнес он. «Нет» – качнула головой, а рука непроизвольно потянулась к ножу, припрятанному, как всегда, за поясом. Потом успокоила сама себя: не станет он поднимать бучу с ровного места. Тем более, он тут новичок, и, в случае чего, мотобратья вступятся за Инну, которая в теме уже лет шесть.

– Мне пора, – надела куртку, шлем, перчатки. Завела мотоцикл и под ровное урчание мотора плавно поехала.