Читать книгу Лягушонок и Мистер Совершенство - Марина Дмитриева - Страница 6

Лягушонок

Дядя Саша с Мистером Совершенством договорились, что остаток лета Дима работает, собирает деньги на съем квартиры, а потом отправляется в свободное плавание. Ура! Осталось только одно лето мучений, и больше никто не будет звать меня Лягушонком… Даже меньше, ведь почти месяц из этого лета я проведу у бабушки Маши в Подольске. Она меня всегда ждет, и очень сильно любит. А какие она пончики печет, пальчики не только оближешь, но и покусаешь… Впервые мысли о пончиках вызвали не веселое урчание в желудке, а что-то, похожее на тошноту.

Ура! Только месяц мучений. Ура… Но радость совсем не чувствовалась, наоборот, хотелось реветь и голосить что есть мочи: «Димочка! Пожалуйста, не переезжай!». Я, конечно, не кричала, гордыня, перемешанная со страхом быть не принятой, не давала действовать столь импульсивно и жалко. Во мне всегда было слишком много гордыни.

В это последнее лето нашего совместного проживания Дима усиленно работал, днем в салоне связи менеджером, по вечерам еще, бывало, вагоны разгружал. А еще плавание, девушки, друзья-товарищи. В связи с таким плотным графиком встретить любимого брата в квартире было большой удачей. Поэтому я, любившая дрыхнуть до потери пульса, вдруг почему-то стала рано вставать по утрам. Это была единственная возможность хоть как-то с ним пересечься….

– Доброе утро, сэр Брюки Со Стрелками, собираешься на очередной трудовой подвиг?

Дима только вскинул руку в приветственном жесте и продолжил жевать бутерброд, что-то выискивая в своем телефоне.

А я на него во все глаза смотрела, и непонятные эмоции теснили грудь, приятно оседая жаром внизу живота.

– Дим, напомни мне, где ты работаешь? Точно телефоны продаешь? Гляди, клиенты задохнутся. В ванну невозможно зайти, так благоухает парфюмом, что с ног сшибает.

Насыпала в свою любимую чашку с изображенным на боку улыбающимся солнцем растворимого кофе, залила наполовину кипятком.

– Лягушонок, иди, куда шла, не порти людям аппетит.

А взглядом меня так и не удостоил. Зря я с утра пораньше прыщи замазывала. Ну и ладно, переживем, полезла в холодильник за молоком.

– Прости, но когда у других аппетит портится, у меня поднимается.

– Правильно, поешь немного, замори червячка, а то тощая как доска.

Что поделать, поправиться, иногда бывает намного сложнее, чем похудеть. И лишь значительно позже я поняла, какой ценный подарок мне преподнесла природа в виде такой конституции. Я могу есть сколько угодно, что угодно, когда угодно, не боясь при этом поправиться.

– На твоем месте, Мистер Парфюма Много Не Бывает, точнее, Сэр Сногсшибательная Пахучка, я бы не увлекалась сильно едой… Мне кажется, ты склонен к полноте, – не знаю зачем сказала, я многое говорила, да и говорю до сих пор, не подумав, лишь бы последнее слово за мной осталось.

Ткнула сводного братца в плечо, палец будто острая иголка уколола.

– Это мышцы, – абсолютно спокойно ответил Дима и отхлебнул из кружки кофе. Конечно, его ведь не кололи иголки. – Не переживай за меня, Лягушонок, я знаю, как можно сжечь лишние калории.

 В животе случился жаркий переворот, а перед глазами снова возникла картина, которую я увидела когда-то на балконе дачи Ковалевых. Податливо изогнутое женское тело, жадные мужские руки и губы сводного бога, мощные точки, сопровождаемые тихими завываниями.

– От такого сжигания калорий, Мистер Люблю Всех Девчонок Без Разбора, всякая зараза бывает, а еще дети случаются….

– Далеко не всех… Вот тут ты не права, я очень привередлив, выбираю самых красивых. А вообще, я плавание имел в виду.

Плавание, как же… Чуть не застонала, плавать у него тоже великолепно получалось. Я видела Диму в бассейне, и на речку мы всей семьей выезжали. Впечатляющее зрелище, особенно когда он выходил из воды, высокий, плечистый, весь лучащийся здоровьем и животной притягательностью. Не только я, влюбленная дурочка, весь пляж не мог от него взгляда оторвать.

– Гляди не переутомись, чемпион.

Димка бросил на меня хмурый взгляд.

– Что за мода рано с утра приставать с разными глупостями и портить настроение?

– Я могла бы и вечером портить, да ты слишком поздно домой приходишь.

Димка фыркнул со смехом, подавился кофе, а я как заботливая сестренка со всей дури стукнула его по спине. Ладонь проткнула тысяча маленьких иголок.

– Дети, вы опять ссоритесь?!

 На кухню походкой вразвалочку вошла мама. Она сейчас напоминала большой грузный бочонок. Точно девочка родится, всю красоту мамину забрала эта беременность.

– Нет, мам, совсем не ссоримся… обычное наше состояние.

– Инн, скоро Дима переедет.

Сердце болезненно сжалось в груди.

– Скатертью дорожка, – а губы скривились в беспечной улыбке.

Когда мне больно, я всегда улыбаюсь, вот такой врожденный дефект мимических мышц.

– Заскучаешь же, не с кем будет грызться.

– У меня скоро сестренка появится.

Мама завозилась у плиты, наливая себе чая.

– Она пока подрастет, пока говорить научиться, пока тебе начнет достойно отвечать…

– Не переживайте, я буду иногда заходить, новую сестренку понянчить, так что, Лягушонок, сможешь меня еще пожалить, а пока яда поднакопи.

Дима, весь такой внушительный и статный, встал со стула, приблизился, вызывая целую волну непонятных ощущений, быстро щёлкнул меня по носу и пошел к раковине споласкивать чашку.

«Обещаешь?!» – хотелось спросить, заглядывая в глаза, чтобы точно удостовериться в правдивости его слов. Но разве божеству задают вопросы, можно только довольствоваться тем общением, которое тебе перепадает, даже если это щелчок по носу.

Сэр Идеальный сполоснул чашку, насухо вытер ее полотенцем, и поставил в строго определенном месте, где вот уж столько лет стояла именно его чашка. Чертов педант. Мою же солнечную чашку можно было обнаружить в любом месте квартиры. Я не такая скучная и предсказуемая, как некоторые.

– До вечера…

– Дим, Инна не поедет сегодня с нами на дачу, у нее танцы и занятия с репетитором, присмотри за ней, пожалуйста.

– Мама, я не маленькая, – тут же недовольно зашипела я, – что за мной присматривать, тем более, Мистер Зануда с утра до вечера занят.

– Теть Наташ, я буду поздно, – лишь сказал Димка, – но проконтролирую, чтобы Инна не засиживалась перед компьютером до двух ночи.

Конечно, в няньки он мне не нанимался, хотя и неоднократно приходилось вытаскивать шалопутную сводную сестру из различных передряг, чего только история с деревом стоит.

Мистер Великолепный вышел из кухни, словно солнце закатилось, сразу стало вдруг темно и уныло.

– Инна, пока мы будем на даче, убери квартиру, помой ванну с туалетом, кафель вокруг ванны хорошенько средствами протри, мне сейчас нельзя химией дышать, разбери одежду в своем шкафу, все запихано непонятно как, еще разберись с обувью в коридоре. Какую обувь не носишь, протри, и убери в кладовку.

Театрально схватилась за голову.

– А потом можно на бал?!

– Какой бал, – улыбалась родительница, – чтобы в девять дома была,

– Мам, ты перепутала, ты Зазнайке злая мачеха, его должна гнобить, а меня холить и лелеять.

Мама весело засмеялась, из коридора тоже послышался смешок, кажется, мне удалось позабавить старшего брата.

– Царевна-лягушка, слушай давай, что мама говорит. И еще заодно мою обувь протри. Давай, Золушка, работай, я вечером приду, проверю.

Показала ему язык, хотя мистер Совершенство не видел, он в коридоре прихорашивался, зато мама заметила и пригрозила мне кулаком.

В самом деле, как же я буду жить, смогу ли я жить без этих милых утренних пикировок, без его сногсшибательного во всех смыслах присутствия.

Нет, я честно выполнила почти все, что сказала мама, сходила позанималась танцами, убралась в доме, кафель почистила, не от души, но сойдет, разобрала свои вещи, сходила к репетитору и даже, как просил сэр Бесподобный, помыла не только свою, но и его обувь. В восемь часов позвонила родительнице отчитаться. Сказала, что давно пришла домой и теперь примерной девочкой читаю очень интересное произведение нашего всемирно известного классика Льва Николаевича Толстого «Война и мир». Наврала, конечно, читать я не собиралась. Наоборот, на сегодня у меня была назначена важная операция по избавлению себя от лягушачьей шкурки. С этой целью я нацепила обтягивающий алый топик да низко сидящие джинсы, оставляющие открытым пупок, разгладила утюжком свои рыжие лохмы, и они языками огненного пламени заскакали по плечам. Потом тщательно замаскировала тональным кремом прыщики, накрасила глаза и обвела губы кремово-розовой помадой. Пожалуй, я даже ничего стала выглядеть. Кажется, начала помаленьку обращаться? На павлина еще не тянула, но на ворону с павлиньими перьями точно смахивала. Тощая, конечно, однако же сиськи имеются, талия и бедра тоже. Зря Мистер Совершенство обзывал меня доской. Может и доска, но фигурно вырезанная.

– Ну, ты даешь подруга! – присвистнул мой дружок Колька Кравцов, которому из пузыря почти удалось превратиться в прекрасного белобрысого принца. Прыщики только немного портили картину. Но, кажется, он тоже их чем-то замазал. – Инка, да ты красотка! Пойдем, удивим одноклассников.

***

Мистер Совершенство

Я помню, как сейчас, тот вечер, все до мелочей перед глазами. Пришел домой поздно, перво-наперво в глаза бросилась прибранная обувная полка. Удивительно, Инна даже мою обувь вытерла, хоть я и не надеялся особо, сказал, чтобы Лягушонка немного позлить. В квартире тоже царил полный порядок, а еще подозрительная тишина.

– Инна, позвал я, у нас есть что-нибудь поесть?! Последний раз ел часов в двенадцать.

Тишина и темнота. Может, заснула уже? Дрыхнуть Инна всегда любила, мелкой могла до полудня спать. Хотя сейчас стала почему-то рано вставать, своими шуточками мне нервы мотать.

Быстро разулся и направился прямиком в ее комнату, щелкнул выключателем. Лягушонка не было дома. Куда-то ускакала на своих оглоблях, хотя детское время уже давно закончилось. В ее комнате всегда бардак, но сегодня особенный… Кажется, перед тем как отправиться из дома, она прихорашивалась, примеряла, что на себя надеть. На кровати валялись наряды, которые не подошли, на письменном столе в беспорядке косметика, утюжок для волос, который ей недавно подарили, чтобы она могла выпрямлять свои необузданные волосы, еще разнообразные приспособления для маникюра и макияжа. А ведь мачеха велела ей прибраться у себя в комнате, причем, судя по чистым полкам, маму она послушалась, но потом, собираясь, тайфун по имени «Лягушонок» снова превратил комнату в последствия постапокалипсиса.

 Моему врожденному аккуратисту просто претила такая ее врожденная привычка оставлять за собой хаос, вносить путаницу в вещи, жизнь, мысли и чувства.

 Я в няньки не нанимался. Пусть что хочет, то и делает. Она уже взрослая почти. Блин, но ведь утром, зачем-то пообещал мачехе проследить, чтобы Лягушонок вовремя отправилась спать. Только несносная Иннушка ускакала не в постель, а, судя по всему, на свидание с каким-то прынцем недоделанным, поэтому, видимо, так хаотично прихорашивалась. Конечно, сиськи же выросли. Надо посмотреть, че там за принц нарисовался, поговорить, чтобы не обижал сводную бестолочь. Эти мысли мне почему-то не понравились, какие могут быть принцы без моего ведома?! И вообще, ей еще рано женихаться! Пусть лучше уроки учит.

Достал телефон, нашел ее номер в записной книжке, надо выяснить, где находится эта рыжая бестолочь. Ужасно хотелось есть, нет, даже жрать, а голодный я обычно злющий, словно черт, поэтому, когда Инна соизволила ответить, рявкнул так, что наверно услышали не только соседи сверху, снизу и сбоку, но и с другой стороны двора.

– Ты где?!

– Танцую… – невозмутимо ответила Рыжая.

– А кто тебе разрешал танцевать?!

– О, Мистер Хочу Быть Всемогущим, извини, забыла у тебя разрешения спросить.

Начал медленно закипать, точнее, с Лягушонком я всегда закипал быстро, практически мгновенно, один щелчок пальцами, одно слово, и я не человек – клокочущее злостью чудище.

– Кажется, ты маме обещала, что будешь дома в девять.

– Так я не уточнила утра или вечера.

– Рыжая, пойдем, выпьем, – послышался в отдалении чей-то голос. —

 И Пузыря, то есть Ника зови.

– Пузырь уединился с Лизкой на втором этаже, – вклинилась в разговор какая-то девушка.

Значит она не с прынцем, а с Пухлым-тухлым на какой-то гулянке, и, судя по всему, Тухлый за ней не присматривает, раз находится в обществе Лизки на втором этаже. И чего она постоянно с ним таскается?! Мне никогда не нравился этот ее дружок.

– Немедленно скажи, где ты находишься? Я за тобой приеду. И алкоголя чтобы больше ни капли не пила.

– Плохая идея, сэр Бесподобный. Кстати, можешь сегодня девушку привести, я и без тебя плохому научусь.

– Дура!! – снова заорал я в трубку. – Сейчас же назови адрес, или я позвоню твоей матери и расскажу, что ты творишь.

– Ты этого не сделаешь, мистер Правильный Мальчик. Знаешь почему?! Мама на сносях, вот-вот родит, а они с дядей Сашей так долго хотели, ждали этого ребеночка. Ты побоишься пугать ее ночью. При всех твоих недостатках ты не лишен некоторой доли благородства, совсем маленькой, крохотной, но она не позволит тебе без крайней нужды волновать беременную женщину.

Заскрежетал зубами, потому что Инна была абсолютно права, тетю Наташу сейчас нужно беречь.

– Я тебя придушу, если не скажешь, где ты находишься!

– Дмитрий Великолепный, и этого ты тоже не сделаешь. За это сажают в тюрьму, а ты не станешь портить свое светлое будущее круглого отличника из-за такой вредины, как я.

– Где ты находишься?!

– Рыжая, ты сегодня такая красивая, – пел какой-то мудак в отдалении. – Классно выглядишь. Прямо не узнать тебя.

Красивая рыжая?! Кто-то нагло вешает лапшу на уши. А Инна совсем неопытная, может поверить.

– Спокойной ночи, Господин Злюка…

– Немедленно скажи, где ты находишься?! Или я не знаю, что с тобой сделаю.

– Так ты сначала придумай, что сделаешь, а потом угрожай. И вообще, поиграй в рыцарей с кем-то другим, я не тяну на даму сердца.

– Ты, ненормальная, сейчас же марш домой!

– Инна, пойдем, потанцуем, – опять слышался мужской голос.

Заскрежетал зубами.

– Дим, не переживай, я не дам себя в обиду, после той истории на стадионе, меня до сих пор все боятся. А еще не говори, пожалуйста, маме, про эту гулянку, – и отключила звонок.

Рыжая дурында! Прямо зарычал от злости. Нелепей и вреднее создания трудно найти! Компания выпивает, Тухлый Бывший Пухлый занят Лизкой, какой-то мудак вешает ей лапшу на уши, и, кажется, там целая толпа плохо контролируемых подростков, у которых кипят гормоны, а рыжая-бесстыжая всегда лезет на рожон… Под ложечкой засосало. И где мне теперь искать эту дуру набитую?!

Снова позвонил на телефон «любимой» сестренки… Гудки шли, но отвечать мне никто не собирался. Я набирал и набирал Инну, не знаю сколько раз. Лишь периодически отвлекался, чтобы от злости попинать стены, потом снова звонил. Но она, млять, не отвечала… Я ее придушу, обезглавлю, четвертую, посажу голой попой в муравейник.

 Потом позвонил своему однокласснику Лехе Савальневу, он учился в университете МВД, вдруг у него есть знакомые, которые могут помочь.

– Леш, привет! Сильно занят?!

– Ну, если честно, ты не совсем вовремя, я с девушкой сейчас.

– Прости, но мне очень срочно, сестренка моя сводная рыжая куда-то отправилась, там целая компания подростков, алкоголь и все дела. Ну, ты понимаешь, как это может быть опасно. Наверное, они где-то сняли дом, или у кого-то на даче зависают. Может у тебя есть знакомые, мне нужно узнать мобильный ее дружка. Помнишь, она всегда с толстым парнишкой лазила? Его, кажется, Пузырем в детстве дразнили.

– Помню, конечно, Пузырь, Соломинка и Лапоть. Лаптем была такая чудная темноволосая девчушка, у нее с ногой проблемы были.

– Его фамилия, если мне не изменяет память, Кравцов…

– Хорошо, Дим, ты не переживай раньше времени, постараюсь узнать что-нибудь.

Не в силах сидеть дома, выбежал на улицу, завел свой старенький форд, на который самолично заработал, и поехал колесить по городу.

Через сорок минут ожил телефон в моей руке…

– Дим, я сбросил тебе номер.

– Спасибо, Леш, буду твоим должником.

– Если что, звони. Привет Лягушонку!

Быстро набрал присланный Савальневым номер.

– Да, – почти сразу ответили мне.

– Где Инна?! – зарычал я в трубку, совсем позабыв о приветствии.

– Я-я не знаю, – блеяли на другом конце провода.

– Как не знаешь?! – продолжал орать я, чувствуя, как холод заполняет нутро.

– Разве она не с тобой пошла?!

– Я просто немного был занят, отвлекся, она с Лешим танцевала, а потом они вышли. И теперь их нигде нет.