Читать книгу Заклятая невеста. Расширенная версия - Марина Эльденберт - Страница 12

Магистр Красоты оказалась женщиной. Сомнительной, правда, красоты, либо я ничего не понимала в красоте элленари. Глаза у нее были огненные, как у Хьерга или у Ньиаехта, голова – абсолютно лысая. Витые рога венчали колокольчики, которые позвякивали в такт стуку ее каблуков, все тело было покрыто росписью. Вот роспись, пожалуй, была красивой, я оценила ее даже под совершенно прозрачным нарядом, слои легкой ткани обтекали ее тело второй кожей, не скрывая ничего. Совершенно ничего из того, что полагается скрывать женщине.

Мое платье было прекрасным. Легким и воздушным, сотканным из ткани, которую я определить не могла, пышным по моде Энгерии, с довольно скромным (по меркам Аурихэйма) вырезом, но у него был один существенный недостаток: оно было свадебным. Расшитый золотом (не уверена, что не буквально) лиф и подол, струились, как магия под пассом. Пока платье застыло в воздухе, магистр занималась моей прической.

Уже часа два.

Волосы складывались в замысловатые узоры и расплетались, чтобы лечь естественными волнами, надо мной парили заколки и шпильки, украшения, которые должны были оттенить прическу.

– Что это? – воскликнула я, когда из подпространства магистр красоты достала коробочку.

– Серьги, – ответила она низким, хриплым голосом, больше похожим на рычание.

– Я не ношу серьги.

– Теперь будете. Это подарок Повелителя.

– Нет!

Я попыталась вскочить, но шевеление губ женщины уронило меня обратно. Сковавшее по рукам и ногам заклинание спеленало, лишая возможности двигаться.

– Повелитель сказал, что с вами могут быть проблемы, аэльвэйн Лавиния, – заметила Магистр. – И разрешил действовать в рамках допустимого.

Если бы я могла, я бы ответила, но я не могла. Оставалось только проклинать повелителя всеми немыслимыми способами. Особенно когда в руке элленари возникла раскаленная от магии игла. Обжигающая боль пронзила сначала одну мочку, затем вторую, на глаза навернулись слезы, но я даже вытереть их не могла.

– Посидите пока так, – сообщила она, и серьги плотно легли на уши, сдавив их так, что мне захотелось кричать. – Учитесь почтению, аэльвэйн Лавиния, иначе это может привести к плачевным результатам.

То, что это может привести к плачевным результатам, я поняла еще утром: когда попыталась выйти и обнаружила, что дверь заперта. Я звала Эйзер, но не дозвалась – видимо, Аурихэйм «не откликался на магию смертной», либо на магию смертной не откликалась Эйзер. Еду мне тоже доставили из подпространства, буквально: когда я смотрела на ставшим привычным пейзаж, за моей спиной разошелся портал, и кто-то поставил поднос с едой на столик, после чего испарился в искрящейся дымке. Увы, кто это был, я не разглядела, разве что руки иссиня-серого цвета, и манжеты, как у повара.

Магистр вернулась к моей прическе, оставив меня с полыхающими от боли ушами и тяжелыми серьгами в них, заклинание блокировало меня, не позволяя даже смягчить неприятные ощущения, и я прикрыла глаза.

«Под магией мы понимаем то, что неподвластно людям, не наделенным даром, – говорил Винсент. – Совокупность заклятий, заклинаний, плетений, исходящих из силы, которая рождается в нашей крови и закрепляется в мире. Любое заклинание состоит из основных точек – узлов, отталкиваясь от которых можно как составить плетение, так и разрушить его».

Может, магия Аурихэйма и не подвластна смертным, но каким-то законам она подвластна. Окунувшись в блокирующее меня заклинание, я поняла, что здесь все очень и очень непросто. И что Магистр Красоты разбирается в магии, как дышит. Впрочем, из того, что я здесь увидела, все элленари разбираются в магии, как дышат: те заклинания, что они творили по щелчку пальцев, в нашем мире требовали такого мастерства, как у Терезы и Винсента, и огромной затраты сил.

Интересно, откуда элленари черпают свои?

– С волосами закончили, – из созерцания (если так можно выразиться, это было магическое зрение), меня выдернул голос Магистра.

Я мысленно пнула ее под зад.

Жест недостойный леди, знаю, но я бы с удовольствием повторила его и вживую, а потом смотрела, как она едет носом по траве, заменяющей мне ковер.

Одежда растворилась, оставив меня полностью обнаженной, а в следующий миг меня со стула магией подкинуло в воздух. Платье растворилось тысячами мерцающих искр, после чего снова собралось уже на мне, в точности таким же, каким парило в воздухе. Тонкое кружево накидки легло на плечи, совершенно не скрывая «знак принадлежности», волосы стекали по спине волнами, которые (это Магистр проверила лично, потянув прядь) ложились безукоризненно, не теряя формы.

– Вашей прическе не страшен ни дождь, ни снег, – высокопарно заявила она.

Я хотела поинтересоваться, что по такому поводу, как свадьба их повелителя даже снег пойдет? Но поинтересоваться под заклинанием невозможно, поэтому я мысленно пнула ее под зад. Снова.

И пожелала от души, чтобы прическа не понравилась Золтеру.

Нет, ну а что? Этой рогатой точно не помешает парочка плетей по тощему заду.

– Ни ветер, – продолжила она, обходя меня по кругу, потом встала за спиной, пристально вглядываясь в лицо, словно пытаясь найти какие-то невидимые изъяны.

Изъянов не было. Я выглядела лет на двадцать, не больше, и то исключительно за счет темной каймы вокруг глаз, которая, как я заметила, была в Аурихэйме в моде.

– Ни даже гнев его аэльвэрства, – подытожила магистр, после чего удерживающее меня заклинание спало.

– А ножницы? – поинтересовалась я, и прежде чем та успела открыть рот, сорвавшиеся с потолка вьюны захлестнули ее, подбросили вверх и затянули в кокон.

Не под зад, конечно, но тоже сойдет.

– Учитесь почтению, магистр, – сообщила я, пока она дергалась и изрыгала проклятия, пытаясь нащупать слабую точку в плетении. – Иначе это может привести к плачевным результатам.

Точку, она, разумеется нашла, и спрыгнула на пол грациозно, как кошка. Глаза сверкали, пальцы с когтями сжимались и разжимались.

– Ч-ч-что ты с-с-себе позволяешь, с-смертная? – прошипела она.

– Ни больше ни меньше, чем может позволить твоя королева, – произнесла я, расправив плечи. – Как ты посмела говорить со мной в подобном тоне и так со мной обращаться? Сегодня мы с его аэльвэрством поговорим о пределах допустимого.

Разумеется, я ни о чем собиралась говорить Золтеру, но выражение ее лица того стоило.

– На колени, – жестко сказала я. – Проси прощения.

– Вы быстро учитесь, моя королева, – раздался за спиной голос, от которого меня бросило в холодный пот, а потом сразу в жар.

Медленно обернувшись (пусть даже мне очень этого не хотелось), я увидела Льера.

Он в форме, волосы черным литьем прикрывают узоры на скулах и висках, взгляд – в упор и слишком глубоко. Как и в тот день, когда элленари забрал меня из родного дома. Эта мысль отрезвила, заставляя расправить плечи и взглянуть на него сверху вниз.

– По какому праву ты врываешься в мои покои?

Такого он явно не ожидал, поэтому прищурился.

– Я здесь по приказу его аэльвэрства.

– Ну разумеется, – сказала я. – Ты же послушный мальчик. Поэтому выйди и подожди за дверью.

Я отвернулась раньше, чем полыхнувший в синих глазах темный огонь добрался до сердца. Магистр красоты все еще раздувала ноздри, как породистая лошадь, вот только меня это совершенно не смущало.

– Мне повторить? – холодно уточнила я. – Или предпочтешь объясняться с его аэльвэрством?

Повторять не пришлось: она все-таки опустилась на колени.

– Я прошу прощения за свою вольность, – процедила сквозь зубы.

– Не слышу.

– Я прошу прощения за свою вольность! – повторила она, глядя мне в глаза. – Подобное больше не повторится.

– Уже лучше. На сегодня ты свободна.

Дождалась, пока она выйдет (или, скорее, вылетит за дверь, окатив меня волной вполне ощутимой ярости), после чего приблизилась к кровати. Перстень Винсента приходилось постоянно перекладывать: держать его в нарядах было нельзя, они постоянно менялись, причем я не была уверена, что когда оставляю свою комнату, здесь не хозяйничает кто-то из возомнивших себя выше, чем «смертная».

Стоило сжать подарок брата в ладони, как уверенности и сил стало еще больше. Не представляя, куда его спрятать (здесь мне не полагалось даже ридикюля), воспользовалась способом из дамских романов Миллес Даскер, в которых героини постоянно прятали важные записки в декольте. Что они там только ни прятали, честно говоря.

Льер дожидался меня за дверями, и на миг мне стало немного стыдно: все-таки именно он вернул мне перстень. Это чувство я задушила в зародыше, потому что именно он привел меня сюда, и такой жест с его стороны в лучшем случае можно было считать извинением, а в худшем – оправданием. Впрочем, что бы он ни значил, это не имеет никакого отношения к нашему с ним общению.

Льер подал мне руку, и мы вместе направились по коридору в сторону лестницы.

Вопрос только в том, какой.

Я не представляла, какие здесь происходят балы, где они происходят, но если верить легендам об элленари, меня ждут веселье и пляски, реки вина и разврат. И это перед тем, как я стану женой Золтера, которому от меня нужен исключительно ребенок. Что ж, будем решать проблемы по мере их возникновения.

– Мне очень жаль, – слова Льера прозвучали очень неожиданно.

– Чего именно? – уточнила я, стараясь не смотреть в его сторону.

Достаточно было и того, что от невинного прикосновения по ладони растекались искры. Совершенно точно никак не связанные с тем, что обвивало мою руку и (если верить словам его аэльвэрства) делало меня его парой. Нормально ли, что будучи парой Золтера я вздрагиваю от одного прикосновения другого мужчины?

– Того, что все происходит именно так.

– Ты привел меня сюда, и теперь говоришь, что тебе жаль? – я вскинула бровь и в упор посмотрела на него.

– Лавиния…

– Моя королева будет вполне достаточно, – жестко отрезала я. – Расскажи, к чему мне готовиться на балу.

По его лицу прошла судорога, ладонь сжалась в кулак.

– Вы с его аэльвэрством откроете бал первым танцем.

Аурихэйм, Аурихэйм… а происходит все в точности, как в мире смертных. Поймала себя на этой мысли и вздрогнула: Всевидящий, я здесь несколько дней, а уже думаю, как они.

– Потом начнется праздник, который продлится до рассвета…

– С этого момента подробнее, – заметила я. – Что будет на празднике?

– Танцы. Веселье. Еда и выпивка.

Веселье бывает разное.

– Арка Благоденствия, – я старалась говорить спокойно, но мой голос все-таки слегка дрогнул. – Что это? И что случится там?

– Арка Благоденствия – место, где скрепляются союзы. – Льер смотрел на меня, но я на него не смотрела. – Когда ваш союз будет принят, узор сменится обручальным браслетом. После этого…

– О том, что будет дальше, я догадываюсь, – перебила я.

– После этого вас ждут поздравления, – произнес он.

Ну очень тактично выразился. Я подумала об этом, когда мы спустились по лестнице мимо картины магии, вот только в холле свернули не в сторону огромных дверей (которые сейчас были закрыты), а нырнули в очередной лабиринт. Виеррахи сегодня не выползали даже чтобы на меня поглазеть, да и вообще в коридорах никого не было. Как бы парадоксально это ни звучало (здесь, в царстве смерти), но огромный замок словно весь вымер.

О том, что творится за глухо запечатанными дверями, не догадался бы никто.

Потому что когда они распахнулись, мы с Льером шагнули в залу, размерами превышавшую парк Мортенхэйма. Творилось здесь нечто невероятное: раздавалось стрекотание крыльев, шелест платьев и голоса – удивительно тонкие, похожие на детские, которые перекрывало рычание, напоминающее о диких зверях. Такого количества рас и существ, о которых я не имела ни малейшего представления, я раньше не видела нигде.

Они пестрыми пятнами и сплошным аляповатым фоном растекались вдоль темных стен, под тяжелым, нависающим над нами потолком, наводящим на мысли о затянутом тучами ночном небе. Музыка вплеталась в это многоголосье, переводя шум в какую-то воистину дикарскую какофонию, но оборвалась она так же резко, как и обрушилась на меня (стоило нам оказаться внутри). Должно быть, над залом растянули полог безмолвия или что-то похожее, потому что снаружи в коридоры не проникало ни звука, и я даже не успела подготовиться. К тысячам взглядов, ударивших в меня, к живому коридору, протянувшемуся к трону.

На котором предсказуемо восседал Золтер.