Читать книгу Наследница - Марина Эргле - Страница 2

Свое детство я провела в сиротском приюте. Я никогда не знала, кто были мои родители… Единственным родным и близким для меня человеком был мой старший брат Денис. Мы находились в разных учреждениях, но несмотря на это, он часто навещал меня. Когда ему исполнилось шестнадцать, он попал в колонию для несовершеннолетних. Воспитательница сказала мне, что его посадили за кражу… Куда писать ему, я не знала, и от него писем не получала… Моя связь с ним потеряна. Теперь я даже не знаю, жив он или нет… Столько времени прошло, но я до сих пор помню его озорные глаза, насмешливую улыбку, гордо задранный нос и родимое пятнышко, которое у него было прямо на глазу… Мне он всегда казался очень мужественным. Я так любила его… Его одного… Мне больше некого было любить… Он был единственным родным и близким мне человеком… он был человеком, который любил меня… Когда его посадили, я забыла, что это такое… Я долго переживала, плакала, часто смотрела в окно и всегда несмотря ни на что надеялась, что когда-нибудь он придет ко мне… Но время шло, а этого не происходило… Я повзрослела и поняла, что он уже не придет… Никогда…

Когда мне исполнилось пятнадцать, мы с моей подружкой Викой стали убегать из приюта. Мы занимались мелким воровством. На бегу выхватывали у зазевавшихся прохожих сумки, вытаскивали кошельки, короче говоря, пытались утащить все, что «плохо лежало». На эти деньги мы стали ходить по дешевым ночным заведениям и пить дешевый алкоголь. Мораль, совесть… – мне были немыслимы эти понятия…

Но как-то раз нас задержали сотрудники милиции. Я долго плакала, вырывалась, умоляла меня отпустить. Но они только смеялись над нами. Они поставили условие, при котором они отпустят нас… Один мужчина опустил Вику на колени и расстегнул перед ней свою ширинку. Я закрыла глаза, потому что не смогла наблюдать за происходящим. Я обливалась слезами, а мужчины только смеялись… Потом настала моя очередь… я вырывалась, кричала, но после того как меня сильно схватили за волосы, я все же повиновалась и опустилась на колени. Мужчина, перед которым я стояла, снял штаны и я, увидев то, что находилось у него между ног, почувствовала приступ тошноты.

– Соси, – злобно приказал он.

После его слов я ощутила как во мне что-то взорвалось. Я прокусила ему член… Мужчина сильно вскрикнул и схватился за то, что осталось от его мужского достоинства, а я ринулась бежать. Я бежала долго, не оглядываясь… Мои губы были в крови, но мне было абсолютно все равно, мной двигало только чувство страха. В голове звучало: «Бежать, бежать и не оглядываться»!

Когда у меня уже не было сил, я упала коленями на асфальт и стала рыдать… Совершенно обессиленная и потерянная… Мне было страшно… Отчаяние перехватило горло, и даже слезы мне стали даваться с огромным трудом. Мне казалось, еще немного – и я просто задохнусь…

Начался жуткий ливень… Словно небо плакало вместе со мной…

Вдруг, буквально в паре метров от меня остановилась машина. На тот момент я не разбиралась в марках, но могла отличить дорогой автомобиль от дешевого. Это был изящный дорогой авто. Из него вышел статный мужчина с уже заметно редеющими волосами, в черном пиджаке и галстуке. Он осторожно поднял меня с колен и усадил в свою машину. У меня уже не было сил чему-либо сопротивляться, я чувствовала себя беспомощной амебой и все так же продолжала рыдать… Когда я наконец успокоилась и ко мне постепенно стал возвращаться разум, я посмотрела на мужчину испуганным взглядом.

– Все хорошо, – спокойно произнес он. – Ты в безопасности, никто тебя не обидит… Не переживай, – его голос был уверенным и одновременно мягким, вселяющий доверие и уважение, – Может быть, расскажешь что у тебя стряслось? – поинтересовался он, но все же его тон показался мне каким-то безразличным.

Я придумала нелепую историю о том, что гуляла с воспитательницей и просто потерялась. Мужчина спросил, где находится мой приют, и привез меня к его воротам. Напоследок он дал мне немного денег и свою визитку. Это была гладкая небольшая карточка черного цвета, на которой белыми буквами было выгравировано его имя и телефон. Я еще раз осмотрела мужчину внимательным взглядом. На вид ему было больше сорока, на висках уже просматривалась седина, а его голубые глаза были какими-то отстраненными и холодными… Взяв деньги и визитную карточку, я вернулась в приют.

Моя подружка так и не появилась… Я, конечно, винила себя в случившемся с ней, но гнала эти мысли прочь, понимая, что я уже ничего не смогу изменить. В действительности, мне было плохо знакомо чувство вины. Я выросла на одном-единственном принципе – законе выживания. Но тем не менее, в течение нескольких недель после приключившегося, я вздрагивала во сне и просыпалась среди ночи, когда мне снилось испуганное Викино лицо и то, что заставил ее сделать тот мужчина…

Прошло больше полугода. За это время я словно одичала. Мне почему-то было сложно найти общий язык среди сверстников. В школе одноклассники избегали общения со мной, потому что я была детдомовской девчонкой. К таким, как я, ребята всегда относились крайне пренебрежительно, с долей отвращения, словно у меня были вши. Детдомовские дети старались общаться и держаться только рядом с себе подобными… Но мне и этого не удавалось. Девочки из приюта мне были просто неприятны… склочницы и сплетницы, они словно стая коршунов нападали на одного человека, который в чем-то их не устраивал, и если ты не разделял их мнения и не присоединялся к их «стае», то становился одной из этих жертв. В приюте были свои так называемые «группировки», но я не относилась ни к одной из них… Словно «белая ворона», я была сама по себе, в обществе самой себя. Тоска и одиночество съедали меня изнутри. Я смутно представляла свое будущее и то, что мне удавалось представить, совершенно меня не радовало… И эти мысли все больше и больше пугали меня…

Слоняясь как тень между серых стен своего приюта, я мысленно искала выход из своего отчаянного положения, но чем больше я его искала, тем еще сильнее загоняла себя в тупик.

– Эй, Сашка, а классная у тебя задница! – сказал Данил и со всей силой ударил меня по ягодицам так, что я еле удержалась на ногах, чтобы не упасть. – Правда, тощая немного, но зато упругая! – подмигнул он мне.

Я стиснула зубы и отошла от него в сторону на нейтральное расстояние.

Данил был на год старше меня и пользовался огромным успехом у девочек в приюте. Высокий юноша ростом под метр 190, с широкими плечами и копной немного вьющихся белых волос на голове, он расхаживал по приюту, словно царь зверей в своем лесу, ища новую жертву, которой он «поможет» избавиться от девственности.

– Че, ты еще не надумала попасть в объятия настоящего мужчины? – самоуверенно произнес он со всей своей напыщенностью павлина.

– Шел бы ты, Данил, туда, куда шел… – злобно прошипела я.

– Ну и дура! Ты что, еще не поняла? Я «местный открыватель»! – с гордостью заявил он. – Сначала я, а потом все остальные!

Поняв смысл его слов, я скривилась от отвращения.

– Ты идиот, а не «местный открыватель»…

– Как ты меня назвала? – нахмурился он.

– Идиот… – сухо повторила я.

– Да я тебя сейчас за такие слова! – Данил резко поднял на меня руку вверх, а я инстинктивно прищурилась в ожидании удара. Но вместо того, чтобы меня ударить, он сильно схватил меня за локоть и потащил куда-то вниз по лестнице. Мои сопротивления оказались бесполезными, потому что Данил был гораздо выше и сильнее меня. Притащив меня в подвальное помещение, он прижал меня к стене.

– Ты, придурок, отпусти меня!!! – кричала я в надежде, что меня кто-то услышит.

Данил еще сильнее прижал меня к стене, развернув к ней лицом. Затем своими крепкими, уже давно недетскими, мужскими руками стал стягивать с меня бриджи.

– Данил, прекрати! Что ты делаешь?!

– Сейчас я покажу тебе, кто я: идиот или все-таки местный открыватель!

– Ты идиот, если ты посмеешь что-нибудь со мной сделать! – из моих глаз брызнули слезы.

– Я буду идиотом, если я этого не сделаю! – засмеялся он.

Несмотря на мои сопротивления, Данил все-таки стянул с меня бриджи вместе с трусами и с силой расставил мне ноги.

– Сейчас ты почувствуешь, что испытывает настоящая женщина!

Вдруг я услышала чьи-то быстрые шаги. Кто-то стремительно спускался к нам с лестницы.

– Отпусти ее, подонок! – сзади себя я услышала знакомый мне мужской голос. Мое состояние граничило с жуткой истерикой, поэтому я не смогла сразу понять кто это.

Данил выпустил меня из своих цепких рук, и я, развернувшись, смогла разглядеть парня, который пришел мне на помощь. Это был Витя. Высокий, хорошо сложенный, с копной черных вьющихся волос, в приюте его дразнили «причудливым художником». Часто он рисовал непонятные для нас картины, которые он называл абстракциями, полетом своей души и воображения. Но также он мог рисовать портреты, довольно неплохие, за что его и уважали.

– Витек, ты че? – возмущенно произнес Данил.

Но Витек ничего не ответил, он просто нанес несколько ударов, от которых Данил пошатнулся и рухнул на пол. Я, вытирая слезы, надела свои бриджи и дрожащим голосом прошептала:

– Спасибо…

– Ладно, Даня уже давно напрашивался… Пойдем… – Витя дал мне свою руку. Я ухватилась за нее и на ватных ногах поднялась вверх по лестнице.

– Ты прям дрожишь вся… Тебе надо успокоиться, ведь все обошлось…

– Легко сказать, успокоиться… Этот придурок меня чуть не изнасиловал!

– Может быть, следует обо всем рассказать воспитательнице? – предложил Витя.

– Нет! – запротестовала я. – Я не хочу, чтобы об этом кто-нибудь узнал! И ты, пожалуйста, никому, никому не говори!

– Хорошо-хорошо, не волнуйся так… не скажу… Просто я не понимаю, почему ты так боишься, что кто-то об этом узнает? Ты ведь ни в чем не виновата…

– Витя, ты разве не знаешь, что у нас уже был один такой случай?! Воспитательница во всем обвинила девчонку… Сказала, что она специально дразнила мальчика… Я помню, как все на нее чуть ли пальцем потом не показывали, а мальчишки издевались… Просто, видимо, никому нет до нас дела, и проще обвинить человека, что он сам во всем виноват, чем разбираться в этой ситуации… Поэтому мне просто хочется об этом забыть… А еще больше мне хочется выпить!

– Да ты еще и пьешь? – удивился Витя.

– Было бы что и было бы с кем, – гордо хмыкнула я.

– Ну ладно… У меня кое-что запрятано в комнате… Правда, я хотел оставить это до своего дня рождения, но раз тут такой случай…

– А что у тебя есть?

– Пойдем, – улыбнулся Витя и повел меня вдоль по коридору.

В этот вечер Витя выгнал из комнаты своих ребят, и мы на пару пили с ним дешевый портвейн.

– Сашка, а ты красивая девчонка, – сказал он, стоя на табуретке и куря в форточку.

– Вить, да ладно тебе… Я знаю, что я чересчур худая и бледная… – махнула я рукой.

– Ты не права! – Витя резко выбросил окурок в окно, подошел ко мне и, опустившись передо мной на одно колено, взял за руку. – В тебе есть какое-то очарование… Мне кажется, оно таится в твоих больших бездонных глазах и утонченном лице… Тебя должны были рисовать великие художники вместо Мадонны или Моны Лизы! Но увы, тебя еще не было даже в проекте, когда были написаны эти шедевры искусства, иначе бы твоим портретом восхищались в Лувре… Может быть, я тебя нарисую? Предоставишь мне такую возможность, Саш?

– Нет! – замотала я головой. – Я не считаю себя красивой и не хочу, чтобы ты меня рисовал! Все будут смеяться…

– Эх, Сашка, Сашка… дура ты… – фыркнул он.

– Вить, если ты меня сегодня спас, это все равно не дает тебе никакого права меня оскорблять!

– Ух ты, какая… «Голубых кровей», что ли? – ухмыльнулся Виктор.

– Зеленых, – съязвила я.

– Нет, я серьезно! Неужели ты сама за собой не замечаешь? Все ведут себя одинаково, а ты словно белая ворона… как будто в тебе течет «голубая кровь». Вот скажи, например, почему ты не общаешься с девчонками с приюта? Почему от всех отделилась? Почему ты постоянно одна?

– Потому что мне нравится быть одной…

– Почему?

– Ну что ты заладил «почему-почему!» – разозлилась я. – Потому!

Затем я на какое-то время задумалась.

– Я не ощущаю себя похожей на остальных… – вдруг откровенно призналась я. – Мне не нравится общаться с соседками по комнате, я их презираю. Я знаю, что это за люди: лгать и предавать для них в порядке вещей… Я не хочу кривить душой, показывая им, что мне нравится их общество. Для себя я выбираю одиночество… Оно не лицемерит, не предает, не обманывает… Перед ним не нужно притворятся и строить из себя того, кем ты на самом деле не являешься…

– Одиночество – прекрасная вещь, но рядом должен быть кто-то, кому можно об этом рассказать, – вздохнул Витя.

– Одиночество – удел сильных, – гордо сказала я. – Слабые же стремятся к толпе… Тот, кто может быть счастливым в одиночестве, является настоящей личностью. Если твое счастье зависит от других, то ты уже не свободен, ты раб…

– А ты хочешь сказать, что ты счастлива? – Витя посмотрел на меня в упор.

Я растерялась.

– Я не знаю, что такое счастье… – наконец честно призналась я и опустила глаза, уставившись куда-то в пол.

– Так зачем же ты тогда говоришь о том, чего даже не знаешь? Ты хочешь казаться сильной и тем самым стремишься показать, что тебя все устраивает! Но мы сейчас одни, я тебе не враг, и ты можешь быть со мной откровенной…

– Да, возможно, ты и прав… Я привыкла всегда находиться под маской, чтобы скрывать свои истинные чувства. Здесь нельзя показывать свою слабость, иначе налетят «коршуны» и «заклюют»… Да, я даже не знаю, что такое счастье… И разве можно узнать это, находясь здесь? Я думаю, это невозможно… Мы все обречены на жалкое существование…

Витя цокнул и, отрицательно помотав головой, вздохнул. Всем своим видом он показал, что не согласен со мной.

– Ты знаешь, как-то давно я долго размышлял, что же такое счастье… Не мог прийти к какому-то выводу… Мне тоже казалось, что я не знаю, что это… – Витя улыбнулся. – Я поделился своими мыслями с другом. Я сказал ему, что не знаю, что такое счастье, потому что вырос в неблагополучной семье, потому что попал в стены этого приюта, потому что у меня не будет такого будущего, которое могут позволить себе те дети, чьи родители – не алкоголики, как у меня, а нормальные люди, которые любят своих детей и стараются помочь им. И знаешь, что он мне ответил?

– Что?

– Что счастье – это не жизнь без забот и печалей, счастье – это состояние души.

– Я не понимаю тебя… Ты хочешь сказать, что живя здесь и довольствуясь тем, что есть, можно быть счастливым?! – я засмеялась. Смех был больше похож на истерику…

– Ты меня совершенно правильно поняла. Как ты думаешь, богатые все счастливы?

– Ну, по крайней мере, они не несчастны… – хмыкнула я.

– С чего такая уверенность?

– Потому что у них есть все…

– Ты думаешь, что деньги – это все?

Я промолчала.

– А ты не думала, что в жизни есть еще такие вещи, как любовь, дружба, понимание, например? Как ты думаешь, это можно купить за деньги?!

– Я думаю, можно…

– И каким же образом?

– Вить, а ты что, телевизор совсем не смотришь? Сколько показывают красивых девочек-моделей, которые живут со страшными толстыми дядечками? Вот тебе и пожалуйста, живой пример… Стали бы они с ними жить, если бы у этих дядечек не было денег?

– Саш, ты путаешь совершенно разные вещи, – Витя покачал головой. – Да, они живут с ними, но кто сказал, что они их любят?! Причем здесь вообще любовь?

– Вот именно… Зачем она вообще нужна? – съязвила я.

– Затем, чтобы быть счастливым!

– Что-то я не видела на лицах этих дамочек хоть какое-то неудовлетворение… По-моему, они действительно счастливы! Они ездят на самых дорогих машинах, живут в роскошных квартирах, одеваются в бутиках и вообще ни в чем себе не отказывают! И смеялись они над твоей любовью…

– Ты неправа, Сашка… как же ты неправа… Может быть, когда-нибудь ты это и поймешь…

– Мне кажется, что я уже ничего никогда не пойму… Моя жизнь – это одна сплошная черная дыра… – обреченно вздохнула я.

Вдруг Витя резко подошел ко мне, схватил меня за плечи и встряхнул.

– Никогда не говори так! – жестко сказал он.

– А ты считаешь, что это не так?! Ты хочешь сказать, то, что я говорю – это глупость, и моя жизнь прекрасна?! Вить, ты сам понимаешь, что у нас практически нет никаких шансов, чтобы пробиться в люди! Мы все брошенные, мы изгои… Мы как сорняки: растем, где придется и как придется, не обращая внимания на климат, погодные условия и то, что нас топчут ногами… А попадем мы на какую-нибудь приличную «грядку» – нас сразу вырвут с корнем к чертовой матери, потому что сорняк – он и есть сорняк, и ему не место с культурными растениями!

– Что за бред?! Это не так! – пытался возразить Витя.

– В школе ребята, которые имеют настоящие семьи, обходят нас, словно чуму… Как будто если ты из приюта, значит ты какой-то грязный или заразный… Родители специально убеждают своих деток не общаться с такими, как мы… За спиной, а бывает даже и в лицо, они называют нас беспризорниками! Хочешь сказать, что тебе это незнакомо??? В школе я чувствую себя последним ничтожеством… – по моей щеке проскользнула слеза. – Эх, была бы я такой же красивой, как те девочки из журналов… Я бы тоже обзавелась бы себе богатым дядечкой с пузиком и ни о чем больше не волновалась… Жизнь была бы похожа на сказку…

– Дура… – только и смог сказать Витя, но на этот раз я не обиделась.

Как ни странно, я еще ни с кем так не говорила по душам. Даже с Викой… Наверное, на меня подействовало долгое затворничество и, конечно же, выпитый портвейн.

– Значит, ты думаешь, что твое счастье заключается в том, чтобы быть куклой в руках у богатого мужика?

– Если обеспеченная, сытная жизнь без забот и печали называется именно так, то да! Но это невозможно… нужно обладать хотя бы красотой, чтобы иметь шанс покорить сердце состоятельного мужчины. Но у меня даже этого нет…

Витя поднял меня с кровати, на которой я сидела и подвел к зеркалу.

– Смотри… – сказал он, встав позади меня и положив мне руки на плечи.

– На что смотреть? – не поняла я.

– На себя смотри!

– Вить, ты перепил! – я разозлилась и уже хотела отойти от зеркала, вернуться на свое прежнее место, но Витя не дал мне этого сделать, сжав мои плечи.

– Смотри, я тебе сказал! – рявкнул он. – Чем ты отличаешься от тех девиц, что красуются на обложках журналов? Неужели ты такая дура, что не замечаешь? Ты же одна из них, черт возьми!

– Да ты с ума сошел!

– Я серьезно…

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду!

– Если ты действительно хочешь себе такую жизнь, о которой ты говоришь, ты ее получишь!

– Интересно, и каким же образом?

– Надо просто найти мужчину, у которого будет достаточно денег, чтобы сделать твою жизнь такой… Но вопрос в том, нужно ли тебе это…

– Нет, Вить, вопрос не в этом! Вопрос в том, нужна ли я буду этому мужчине! Я, оборванка и беспризорница, выросшая как сорняк на улице!

– Да что ты все заладила про свой сорняк?! Есть очень красивые дикие цветы, которые выросли далеко не на грядке и без помощи садовника! Главное – это то, кем ты сама себя считаешь: никчёмным сорняком или дикой пленительной орхидеей! Хотя нет, ты не похожа на орхидею…

– О чем я и говорю… – вздохнула я.

– Ты похожа на дикую белую водяную лилию… – задумчиво произнес Виктор, смотря на меня так, словно видел впервые, – Да, точно, ты – белая лилия… Это самый красивый экзотический цветок, который я когда либо видел! И знаешь, где он растет? Он растет на вонючем болоте, заросшем мхом с многочисленными лягушками… И несмотря на это, он считается благородным цветком! Неважно, что и кто тебя окружает, важно только то, кто есть ты… Все в твоих руках… в твоем осознании самой себя… Ты, и только ты сама решаешь кто ты и чего ты достойна, а чего нет…

Витя развернул меня к себе и заглянул в глаза.

– Ты достойна… – прошептал он. – Но будешь ли ты счастлива от такой жизни, которую хочешь… Бойся своих желаний, ведь желания имеют тенденцию сбываться…

– Не беспокойся об этом. Если мои желания сбудутся, я буду счастлива! – с каким-то вызовом сказала я.

– Нет… не будешь… Ты так рассуждаешь, потому что не знаешь, что такое счастье!

– Будто ты знаешь! – фыркнула я.

– Знаю… Хочешь, я покажу тебе, что это?

Я посмотрела на Витю широко раскрытыми глазами и почему-то поверила, что он действительно может показать мне, что такое счастье…

– Хочу… – ответила я.

В этот день мы на всю ночь убежали из приюта… Мы гуляли по ночному городу, держась за руки. Мы наблюдали ночное небо и пытались сосчитать звезды. Мы дурачились, танцевали танго без музыки и просто смеялись… И я на мгновение поняла, что имел в виду Витя, сказав мне, что если хочешь быть счастливым – будь им. Этой ночью нам не нужно было больших денег, нам не нужно было думать о завтрашнем дне, мы жили НАСТОЯЩИМ и наслаждались тем, что у нас есть. Мы наслаждались луной и звездами, мы наслаждались ласковым ветерком и какой-то непонятной свежестью этой ночи. МЫ БЫЛИ СЧАСТЛИВЫ. Без какой-либо причины… Мы просто были счастливы…

– Витя, я никогда не забуду эту ночь… – прошептала я.

– Не забывай… – улыбнулся он и поцеловал меня в нос.

Я по-детски поморщилась, ухмыльнулась, непродолжительно и как-то оценивающе посмотрела ему в глаза и поцеловала его «по взрослому», в губы. Это был мой первый поцелуй. Витя не ожидал этого и даже немного вздрогнул, отстранившись, но потом вновь притянул меня к себе, провел рукой по моим волосам и страстно поцеловал.

В приют мы вернулись под утро. Ужасно сонные и уставшие, но СЧАСТЛИВЫЕ.