Читать книгу Ключ от королевства - Марина и Сергей Дяченко - Страница 6

Едва только закончились поля, едва только по обе стороны дороги потянулись луга и рощи, как в голове колонны сыграли «привал». Раньше я никогда не слышала такого сигнала (два трубных звука один за другим, высокий и низкий), но подозревала, что теперь он станет моим любимым.

Я сумела без посторонней помощи сползти с седла. Конек стоял смирно, глядел сочувственно – он мне все больше и больше нравился, мой серенький. Хорошо все-таки иметь в Королевстве еще какого-нибудь друга, кроме Оберона.

Засуетились люди, забегали, запылали костры, запахло вкусненьким. Оказалось, мне не надо ни хворост собирать, ни бутерброды нарезать, как на школьных пикниках. Мне одной из первых поднесли миску каши с мясом, да кружку бульона, да еще кружку не то морса, не то компота, ягодного и очень сладкого (я с него, собственно, обед и начала). Да, еще ломоть хлеба – ржаного, вкуснющего, с дымком. И когда я это все с удовольствием сжевала и выпила, ощущение непоправимой ошибки, которую я совершила, выбрав Королевство и не вернувшись домой, стало таять, таять, пока не растаяло совсем.

А когда потом обнаружилось, что мне не надо даже мыть посуду… Что в обозе едут слуги, которые для того и приставлены, чтобы нас, магов дороги, кормить, поить и обихаживать…

Вот здорово!

Я отошла в сторону, улеглась на травке и стала смотреть в небо. А небо было такое синее, как в нашем мире не бывает, и облака белые-белые, и ласточки.

Я подумала: вот я и в Королевстве. Король – мой друг и в обиду не даст. Разве что надо, в самом деле, приучиться звать его «ваше величество». А то дружба дружбой, а вежливость вежливостью.

А где, интересно, принц? Он ведь тоже где-то здесь, а я его еще ни разу не видела. А невесты принца? Оберон говорил, их несколько, шесть, что ли? Зачем так много? Надо будет спросить…

И я, наверное, ненадолго заснула. Потому что ночью очень мало спала – урывками. И вот я задремала, и снится мне, как я лечу без крыльев – все выше и выше, в этом синем небе, и ласточки вокруг водят хороводы…

– Ну, разлеглась! Учиться кто будет?

Я с перепугу так и села. Гарольд стоял рядом, решительный и мрачный.

– А ты меня будешь учить?

– Нет, смотреть я на тебя буду! Быстро вставай. У нас полчаса всего.

Нечего делать – пришлось мне подниматься с теплой травки и идти за учителем. Он привел меня на опушку рощицы, поставил среди поросших травой кочек и дал в руки палку с утолщением на конце.

– Это посох. Урок первый: маг дороги должен чувствовать опасность.

– Ты же в прошлый раз говорил, что урок первый…

– В прошлый раз не считается! И не перебивай. Итак: маг дороги должен чувствовать опасность. Под одной из этих кочек в норе – ядовитая змея. Определи, под какой.

– Змея?

– Да! И хватит переспрашивать!

– А как определить? Потыкать палкой?

Гарольд закатил глаза к небу, как покойник. Мне даже страшно стало.

– Ну что ты злишься? Ты же не объясняешь – как!

– Вот так! – Он изо всех сил сдерживал себя. – Берешь посох правой рукой. Пеленгуешь, то есть водишь туда-сюда, пока не чувствуешь… такое особое ощущение в ладони. Ну, будто ты посохом чувствуешь опасность.

– А как я могу посохом чувствовать…

– Можешь, если ты в самом деле маг! Действуй!

Я послушно взяла палку у него из рук. Поводила туда-сюда… Ничего не случилось. Гарольд стоял над душой, поедал меня глазами, и весь его вид говорил: чтобы тебя змея живьем проглотила. Бестолочь.

– Я что-то делаю неправильно?

– Ты все делаешь неправильно. Ты должна ловить посохом тонкие сигналы, понимаешь?

– Как антенной?

– Как посохом! Давай еще раз.

Я снова поводила палкой. Присмотрелась к кочкам: в двух из них темнели круглые дырки. Норы? А в третьей вроде бы ничего не было.

– Вот здесь змея. – Я наугад ткнула пальцем по направлению одной из дыр.

– Нет. Змея не там. И ты ничего не почувствовала. Ты даже не стараешься.

– Я стараюсь.

– Тогда ищи змею!

Моя палка ходила туда-сюда, как «дворник» на стекле машины.

– Змея там. – Я показала на другую кочку.

– Нет!

– Может быть, здесь вообще нет никаких змей?

– Есть! Здесь совсем рядом сидит очень ядовитая и страшная змея. Ее укус убивает в несколько минут… в страшных муках. Она прокусывает насквозь сапоги. И даже доспехи. Это жутко и опасно, понимаешь? Думай об опасности. О том, что может с тобой случиться через несколько секунд!

Он переборщил.

Он хотел, чтобы я посохом нашла «тонкий» сигнал об опасности, вместо этого я перепугалась так, что чуть не намочила новые штаны. Я отпрыгнула, хлестнула палкой по высокой траве…

Это в самом деле была очень страшная змея. Гораздо крупнее гадюки, черная с зелеными разводами. Удивительно, как подробно я успела ее разглядеть. Змея, разозленная моим ударом, прыгнула (да-да, клянусь! Прыгнула!) по посоху вверх и сжала челюсти на моем запястье.

Больно не было. Я тряхнула рукой – змея свалилась и уползла в траву. Моментально.

На руке остались две красные точки. И они очень быстро превратились в две синие точки.

– Ой, – сказала я.

Тут меня схватили за шиворот и поволокли. Я, конечно, споткнулась и упала; тогда меня подхватили на руки, забросили через плечо (это очень неудобно, висеть вниз головой) и потащили куда-то со страшной скоростью, только трава запрыгала. Свалился с головы черный с серебром платок. Замелькали сапоги Гарольда – раз-два-три…

Потом у меня ненадолго потемнело в глазах, а когда темнота разошлась, я увидела прямо перед собой огромный шелковый шатер, белый и с зелеными узорами. У входа в шатер стоял стражник.

– Пропусти! – сдавленно пискнул Гарольд.

Стражник отодвинулся, и Гарольд втащил меня в шатер на руках.

– …переход границы. Если бы это было зимой – я первый сказал бы, что не стоит и пытаться. Но сейчас весна, и довольно сухая…

Люди сидели на складных стульях, изучали карту, расстеленную на полу, и говорили, судя по их лицам, о чем-то серьезном. Гарольд, ни слова не говоря, сгрузил меня прямо на карту перед Обероном, который восседал здесь же и внимательно слушал собеседников.

– Это в долинах весна сухая, – сказал король, ни на секунду не прерывая разговора. – А за горами, между прочим, вполне себе льет, и я не уверен, что ледяной фонтан в этих условиях – лучшее место для перехода…

Он взял мою руку в свою, поддернул рукав (я увидела, на что стала похожа моя кисть, и тут только испугалась). Потянулся за посохом, приложил к следу укуса изумрудно-рубиновое навершие.

– …Давайте не принимать скороспелых решений. У нас еще неделя спокойного пути как минимум, а вас, канцлер, я попрошу очень подробно расписать все достоинства вашего предложения… и недостатки, разумеется, какими вы их видите.

Моя ладонь из синей и толстой на глазах становилась белой и щуплой, как раньше. Боли я по-прежнему не чувствовала.

– Вас, господа советники, я попрошу заняться разведчиками, меня смущает недостоверность новых сведений…

Он выпустил мою руку:

– Гарольд, я тобой недоволен.

* * *

Бедный Гарольд! Мне даже стало его жалко. Он выбрел из шатра, еле волоча ноги. Чтобы ободрить учителя, я догнала его и сказала как могла весело:

– А я не испугалась.

Он посмотрел на меня, и я отстала. Не нужно ему было мое ободрение. Ему нужно было, чтобы я провалилась сквозь землю, и чем скорее, тем лучше.

– Гарольд! – от одной из хозяйственных повозок его окликнула мать. – Что случилось?

– Ничего, ма. Все прекрасно.

В голосе его был такой траур, что мать забеспокоилась всерьез:

– Ты был у короля?

– Я занят, ма!

И, чтобы показать матери, что действительно не находит ни минутки свободной, Гарольд взял меня за шиворот и потащил туда, где бродили, пощипывая травку, наши кони.

Я молчала и не сопротивлялась. Видно же, что человек не в себе.

Он выпустил мой воротник. Я чуть не упала.

Он отошел в сторонку и сел на поваленный ствол ко мне спиной.

– Зачем ты била по траве посохом? – спросил бесцветным голосом.

– Потому что испугалась. Ты меня испугал.

– Я испугал, – повторил он с горькой иронией.

– Послушай, Гарольд… То есть, скажите, мастер… А Оберон… то есть его величество, он может любые раны вот так, не глядя, исцелять?

Он так долго молчал, что я уже думала – не ответит.

– Нет. Только те раны, что нанесены обыкновенными, немагическими… животными. Ну и людьми из «толстого» мира. А когда мы перейдем границу… Слушай, ты в самом деле такая тупая?

– От идиота слышу, – сказала я холодно.

И мы поругались навеки.

* * *

Заночевали на берегу реки, на холме, где поддувал ветерок и комары почти не кусались. Лошади паслись в темноте, тихонько пофыркивали. По всему лагерю горели костры. Люди бродили от огня к огню – бывало, что стражник подсаживался к поварам, а егерь – к музыкантам. Кто-то пел, и очень здорово пел, прямо за душу брало. Почти везде смеялись – путешественники еще не устали, у них было легко на сердце, они без сожаления бросили все, что было в прошлом, и с надеждой шли теперь в будущее…

Мне неохота было сидеть у костра рядом с насупленным Гарольдом, и я пошла прогуляться. Спустилась к реке; здесь было очень шумно от лягушачьего кваканья. Потрогала рукой воду – нет, купаться рано, еще холодная.

Хотя кто-то купался.

Плескался, нырял на самой середине реки. Покрякивал от удовольствия. Мужчина. Мне стало неудобно: ясно же, что он голый, а я будто бы подглядываю. И, чтобы не оказаться в неловком положении, я быстро пошла наверх, к лагерю.

Дорожка потерялась в темноте. Хорошо, что на мне были высокие сапоги: ни роса не страшна, ни крапива. Я спотыкалась о кочки, ругалась про себя и думала, что настоящий волшебник сейчас взлетел бы. Поднялся к луне, повисел над водой, раскинув руки… Нет, неужели я никогда не научусь летать?!

Я забралась в колючие кусты и долго искала способ из них выбраться. А когда нашла наконец дорожку, то…

– Ой!

– Извините.

Я на него почти налетела. Он был одет в темное, а я зазевалась.

– Это вы извините, – сказала я, вспомнив, что надо быть вежливой. – Просто я не вижу в темноте.

– Правда? А я думал, что вы маг дороги…

Ну вот. Хотел бы он нарочно мне досадить – горшего издевательства придумать трудно.

– Ну конечно, я маг дороги. Только не вижу в темноте. Чего тут странного?

– Ничего. – Он удивился. – Ну… вы идете наверх? Может, вас проводить?

– Не надо, – сказала я довольно грубо. – Просто идите, а я за вами.

Он шел быстро – ноги длинные. Я запыхалась. Когда мы поднялись на холм, стало светлее от разожженных повсюду костров. Я заметила, что волосы у моего случайного спутника мокрые.

– Это вы купались?

– Я.

– А разве не холодно?

– Холодно.

Я разглядела его лицо. Молодое. Довольно-таки симпатичное. У нас был такой учитель географии – он, правда, месяц всего проработал. Получше должность нашел. А жаль: мы его любили…

– А вы пойдите к костру и погрейтесь, – сказала я.

– А вы составите мне компанию?

Я растерялась:

– Зачем?

– Например, затем, что мне хочется послушать про мир, откуда вы родом. – Он улыбнулся.

– А вы знаете, что я из другого мира?

– Конечно.

* * *

Я не сразу сообразила, куда он меня ведет. А когда сообразила – было поздно.

Шесть девиц! Шесть разодетых в длинные платья, с накидками и шалями на плечах, завитые (в походных условиях!), с подкрашенными глазами. Одна похожа на Мальвину, только волосы не голубые, а золотистые. Еще одна рыжая, в веснушках. Одна немного напоминает Зайцеву, если ее облагородить. Еще трех я не рассмотрела, только заметила, что они красивые, гораздо красивее меня. И все сидят на складных стульчиках вокруг костра, разговаривают и хихикают.

– Ваши высочества, позвольте представить вам Лену, нашего нового мага дороги.

– Здрасьте, – пробормотала я себе под нос. Эти девицы еще и высочества, оказывается.

Невесты принца!

Оглянулась я на своего провожатого…

* * *

– Ну и где тебя носило? – спросил Гарольд. Маленький костерок, возле которого он коротал вечер, давно прогорел.

– Да так. Беседовала с принцем, – сказала я небрежно. – Рассказывала ему о нашем мире… Тебя же это не интересует?

Он не ответил. А я вытянулась на тюфячке, который специально для меня расстелили, посмотрела в звездное небо и размечталась.

…А принц симпатичный. И купается в холодной воде.

Конечно, эти его невесты… никто мне так и не объяснил, зачем их шесть штук. Они, конечно, принцессы и так далее. Но с другой стороны – я же маг дороги!

Ладно, пусть будущий маг.

Конечно, им всем лет по восемнадцать, а мне только тринадцать. Но зато когда они растолстеют и им стукнет двадцать пять, я как раз подрасту!

И я заснула под звездами. Снился мне бал в королевском дворце, принц и я сама – только не в кожаных штанах, а в длинном платье. И прямо во время нашего танца я начала взлетать, взлетать к потолку, тянуть его за собой…

– Вставай. Нечего разлеживаться. Да просыпайся же ты!

Только что рассвело. Мой тюфяк, и одеяло, и вообще все было мокрым от росы.

– Гарольд… Который час?

– Вставай, пожалуйста, Лена.

От такого обращения сон с меня слетел, как по команде.

Гарольд сидел надо мной и улыбался. Очень старательно и немножко неестественно. Улыбался, кивал, всем своим видом показывал, как рад меня видеть.

– Вставай, пожалуйста. У нас мало времени. Нам надо тебя выучить хоть чему-то прежде, чем мы перейдем границу.

– Ты уверен?

Мне стало не по себе. Болели руки и ноги, от сырости колотил озноб, а кроме того, этот новый вежливый Гарольд собирался меня учить. А я уже знала по собственному опыту, что ничем хорошим это кончиться не может.

– А что мы будем… э-э-э… делать?

– Я тебе все объясню. Пойдем.

Лагерь спал, только костры кашеваров уже горели вовсю. Гарольд отвел меня к обрыву. При свете нового дня я увидела место, где вчера встретилась с принцем: колючие кусты, в которых заблудилась, дорожку…

Над водой стелился туман.

– Я все понял, – бормотал Гарольд. – Я понял свои ошибки. Я учил тебя, как мальчишку, и не учел, что у девчонок другие, эти… особенности. Теперь все получится… Смотри сюда.

Гарольд указал вниз. Я присела на корточки. Среди травы рос одинокий цветок, похожий на тюльпан, но только очень большой и фиолетовый. У цветка явно были неприятности: он склонился головкой к земле. Не исключено, что вчера на него наступили.

– Урок первый, – волнуясь, начал Гарольд, и я не посмела перечить. – Маг дороги должен быть готов отдать часть своих сил тому, кто в этом нуждается. Кто ослабел и… это… деморализован. Что значит – пал духом. Вот вы, девочки, любите цветы… зверушек… Ты бы не могла помочь этому цветочку?

– А как? – спросила я еле слышно.

Гарольд улыбнулся шире:

– Очень просто. Протяни над ним ладонь, правую. И скажи: «Оживи». Если ты в самом деле захочешь, чтобы он снова раскрыл свои лепестки навстречу новому дню, чтобы пчелка прилетела… э-э-э… и все такое. Ты скажи вот так ласково: «Оживи», и он оживет.

Я протянула над цветком выпачканную землей ладонь:

– Оживи.

Как и следовало ожидать, цветок не шевельнулся.

– Оживи! – сказала я громче. – Оживи!

– Ничего, – сказал Гарольд, улыбаясь из последних сил. – Я же тебя не тороплю. У всех не выходит сразу. Нужно еще пробовать. Передай ему свои силы. Вот ты свежая, выспалась… А цветочек сдох совсем… Жалко цветочек… Давай.

– Оживи! – заорала я во всю глотку. – Оживи! Оживи!

Сидя на корточках, я так низко склонилась над цветком, что потеряла равновесие и упала вперед.

Хрясь!

Никогда уже пчелки не прилетят на этот цветочек. В поисках опоры я пополам переломила и без того вялый стебель.

– Гарольд, я…

Он уже уходил, не оглядываясь.