Читать книгу Сны Маргариты - Марина Ильницкая - Страница 3

Можно ли красиво описать это время года, когда ветер срывает с деревьев запоздало раскрасневшуюся листву, смешивает ее с ковром листвы опавшей, желтой, и кружит по земле, отсчитывая последние дни осени? Стоял теплый по русским меркам октябрь, когда дождь чередовался с солнцем, но становилось все холоднее – от такой погоды хочется бежать либо в зиму, либо в лето.

Прошел месяц, как Анастасия опробовала все известные ей способы найти очередную работу, и это было в первый раз, когда не получалось найти ничего. И вдруг ей пришло по почте загадочное письмо. Заказчик, не пожелавший встретиться с ней лично, сделал ей интересное предложение по ее специальности, но не совсем в обычном формате. Суть работы – писать, но не статьи, а ежедневные отчеты как дневник наблюдений, путешествуя по Турции по указанному маршруту Стамбул – Анталья – Бодрум, и отправлять написанное лично заказчику, опубликованы эти тексты не будут.

Анастасию, амбициозную и жаждущую известности, по крайней мере в своей профессиональной среде, не очень заинтересовал такой непубличный формат, но в календаре маячил ноябрь, а в Турции еще лето, лучшее время для путешествия. Она посмотрела на карту, нашла в интернете фото отелей, которые ей предложил заказчик, и уже почти с восторгом согласилась, но тут вспомнила странное примечание из письма, что маршрут для нее построен заказчиком, не зависит от ее личных предпочтений и изменению не подлежит. «Даже если это авантюра, – подумала Анастасия, – то вполне стоящая», и ответила на письмо согласием. Не последним аргументом «за» была и представляющаяся возможность сразу оплатить аренду московской квартиры на полгода вперед с аванса, заказчик таким образом упредил ее возможные вопросы о гарантиях оплаты.

На следующее утро ей по почте пришел контракт с тщательно прописанными условиями, из которых не было ни одного, к чему можно было бы придраться. Билеты будут куплены, отели и рестораны оплачены, машина с водителем предоставлена, даже сумма на ежедневные расходы предусмотрена, небольшая, пятьдесят долларов, но приятная, и по возвращении Анастасия получит вторую половину оговоренной суммы гонорара. От нее требовалось одно – писать каждый день, в произвольном стиле, но предмет изысканий все же был очерчен – смотреть на все, что откроется ее взгляду глазами любви.

Стамбул день 1

Калабалык

Анастасия летела в Стамбул самолетом Турецких Авиалиний и поражалась предупредительности персонала, уровню сервиса и комфорта, и казалось ей, что она вступила на борт другой реальности. Новый аэропорт Стамбула тоже впечатлял, прежде всего своими размерами: ей показалось, что это город в городе, расстояния в нем были такие, что впору пускать маршрутки, чтобы люди могли успеть на пересадку. Она смотрела на транзитных пассажиров, которые собирались провести в этом оазисе между небом и землей какое-то время и думала, что неплохо было бы так колесить по миру, где каждый аэропорт как окно в неведомый мир. И хотя глобализация насадила повсюду одинаковые кресла и стойки регистрации, магазины предлагали схожий ассортимент духов и напитков, в какой точке земного шара вы бы ни находились, все же каждый аэропорт расскажет вам о том, в какую страну вы прилетели. И когда вместо красной икры и шоколада «Аленка» на выходе в город вас приветствует запах пряностей, турецкий кофе и рахат-лукум, вы в Стамбуле!

Желтые такси рекой стекались к прилетевшим пассажирам, Анастасия запрыгнула в ближайшее и назвала адрес, отель ее находился в районе Султан Ахмет. Дорога была продолжительной, и многоликость пейзажа поразила Анастасию: современные небоскребы сменялись зданиями из османской эпохи, между ними были целые пласты города, не отличающиеся определенной архитектурой. То же самое, впрочем, относилось и к людям: то белокожие, то темные, в традиционных шароварах или деловом костюме, с каждым поворотом улицы менялся характер ее обитателей. Спальные районы были иными, но все же ближе к виду других городов, чем больше они приближались к центру, тем более восточным становился город, сохраняя при этом свою многоплановость: османская архитектура переплеталась с византийской и была разбавлена поздними турецкими постройками. Первое впечатление от города было настолько лоскутным, что она не смогла бы описать увиденное в двух словах. «Надо рассмотреть его поближе!», – подумала Анастасия по прибытии в отель. Было еще не поздно, но начинало темнеть.

Бутиковый отель понравился ей с первого взгляда: небольшой, с интересным дизайном в османском стиле, но адаптированном к западному восприятию. При всем обилии деталей и восточных аксессуаров, в нем не было вычурности, мягкие цвета уравновешивали роскошь орнаментальности, а в османские кафтаны, оформленные как панно на стене, Анастасия влюбилась с первого взгляда, о чем и написала позже в своем первом отчете заказчику.

«Мне трудно написать сразу о том, что мне здесь нравится, слишком много впечатлений с момента прилета, они как птицы кружат в моей голове, и чтобы писать о них, мне нужно, чтобы они перестали галдеть и присели, хотя бы в виде мыслей. Сейчас я распакую вещи, выпью в лобби турецкий кофе и пойду знакомиться с городом пешком, возможно, так мне удастся рассмотреть его лицо. Правда, кое-что я уже увидела глазами любви! Я влюбилась в османский кафтан, скорее мужской, надо будет узнать, как он называется. Они здесь по всему отелю как украшения висят на стенах, в моем номере розовый, и от него не оторвать взгляда».

Анастасия спустилась вниз, заказала кофе и стала рассматривать карту города, и хотя разумней с дороги было бы пойти пешком по ближайшим достопримечательностям, она хотела взглянуть на город масштабно, и раз уж мысли-птицы кружились в ее голове, в самый раз было посмотреть на вечерний Стамбул с высоты птичьего полета. Принесли кофе, и это была целая церемония: рассмотреть маленькую чашечку в сине-золотом орнаменте, почувствовать сначала аромат кофе, потом сделать первый глоток, и он был так непохож на то, что она пила до сих пор под названием «турецкий кофе», и лукум тут слаще, нежнее, сахарнее. Звучала тихая ориентальная музыка, и Анастасия попала под обаяние турецкого гостеприимства. «Не засиживаемся, – мысленно вытащила она себя из расслабленного контекста, – нас ждет башня Галата в ночи!»

Расстояние было не близким, но Анастасия не хотела упускать случая прогуляться пешком. Оказавшись на улице, она влилась в людскую реку, унесшую и ее, но ориентироваться в незнакомом городе у Анастасии еще не получалось. Маршрут состоял из переулков и вьющихся зигзагами улиц, Анастасия заглядывалась на непривычный вид как людей, так и зданий. Ее увлекло многоголосье города, крики продавцов и уличных зазывал, громкие разговоры прохожих, гудки машин, и так она потерялась. Она пробовала спросить дорогу, ей бойко что-то говорили на турецком, она отвечала на английском, что не понимает, и просила повторить, на английский с ней не переходили, но повторяли то же самое на турецком, только еще громче. Анастасия остановила такси, и всю дорогу до Галата ей что-то рассказывал и показывал таксист, выразительно жестикулируя, что делало его монолог скорее более экспрессивным, чем понятным. А Анастасия поражалось тому, как вся эта театральность совмещается с вождением автомобиля, потому что машина весьма юрко двигалась вперед по запруженным автомобилями улочкам.

Так Анастасия поняла, что Стамбул – это про звуки!

«Когда я наконец добралась до башни Галата, то уже испытывала легкое головокружение. Во мне эхом отзывалось многоголосье города, и только поднявшись на самый верх башни, я почувствовала, как затихли голоса, мой внутренний эфир не допускал посторонние звуки, чтобы не перебить ощущение восторга от огромного города, расстелившего передо мной картину из миллиарда ночных огней. Постепенно мои глаза привыкли к ночной красоте, и я увидела, что Стамбул – это лоскутное одеяло. Когда идешь по нему пешком, он состоит из разных кусочков, как из мозаики, и только сверху видно, как необычен его рисунок. И если позвать на помощь художника, чтобы он изобразил этот город, то лучшим был бы Питер Брейгель с его кучей маленьких людей. Именно так я видела потоки людей и машин внизу – как ожившие полотна нидерландского живописца. Этот день подарил мне первое турецкое слово „калабалык“, которое я слышала и тут, и там. Уже в отеле я нашла в словаре, что оно означает „многолюдное место, скопление людей, толпа, гуща“, именно таким я увидела Стамбул в первый свой вечер».

Стамбул день 2

Крылья чаек

Анастасия проснулась рано под звуки эзана, молитва доносилась через установленные на минаретах динамики, и если днем она слышалась в строю других голосов, то ночью и под утро звучала всепроникающим соло.

Анастасия посмотрела на часы, было совсем рано, но уснуть больше она не смогла и вышла в предутренний город. Как хорошо все же был расположен отель! Пройдя метров триста она вышла на площадь к Софийскому Собору. Огромный Собор, свидетель расцвета Византии, был вписан в эту землю на многие века, его монументальность не могло поколебать ничто, ни превращение его в мечеть при правлении османов, ни в музей, как с ним случилось сейчас. «Подлинное величие непоколебимо», – подумалось Анастасии. Она обошла Собор с разных сторон, двигаясь по траектории восходящего солнца, лучи рассвета освещали то одну его сторону, то другую. Пристроенные к Собору башни минаретов как будто соединяли Собор со временем и пространством, в котором он живет сейчас. Было начало седьмого, площадь была пуста, и Собор существовал для нее одной.

Этим утром Анастасия гуляла по Стамбулу глазами, и сейчас она созерцала Голубую Мечеть и думала, сколько же веков стоят и смотрят друг на друга эти два огромных сооружения, пережившие вместе столько событий. Она посидела между ними у льющейся воды фонтанов в центре площади и решила вернуться сюда чуть позже, чтобы осмотреть все изнутри.

Возвращалась в отель она другой дорогой и в этот раз не потерялась, ее позвали чайки. Они кричали, созывая друг друга на крышу высокого здания; Анастасии с земли было видно кусочек увитой зеленью террасы ресторана, и оттуда доносился запах кофе и свежеиспеченного хлеба, которым и лакомились птицы из рук людей. Анастасия пошла за чайками и оказалась на завтраке в незнакомом отеле. Какой же отсюда открывался вид! Она опять увидела Собор Святой Софии и расстилающуюся гладь моря, которое заливало своей водой просветы между домами. С террасы отеля открылся ей утренний Стамбул, немного ленивый, просыпающийся не сразу, еще тихий, так что даже слышно хлопанье крыльев чайки. Как и этим прекрасным птицам, больше всего Анастасии понравился турецкий симит, круглый бублик посыпанный кунжутом, с необыкновенным вкусом стамбульского утра.