Читать книгу Маришка - Марина Истомина - Страница 10

Мы подъехали к дому и я увидела машину Игоря, припаркованную на нашем обычном месте. Внутри все оборвалось. Нет, я еще не готова с ним разговаривать…

– Макс, спасибо за все, – быстро сказала я. – Одежду я верну через Тимура. До свидания.

Макс не смотрел на меня. Он еле заметно качнул головой и нахмурился.

Я выскользнула из машины и быстрым шагом пошла в подъезд.

Перед дверью в квартиру я достала ключи, но не успела ими воспользоваться. Дверь резко открылась и я только успела увидеть перекошенное от гнева лицо Игоря, который грубо втащил меня внутрь.

– Игорь, подожди, – попыталась я слабо сопротивляться. – Ты не так все…

Игорь, не слушая меня, с размаху ударил рукой по моему лицу. Удар был такой сильный, что я отлетела к стене и упала на пол. Левый туфель слетел с моей ноги, а узкое платье с треском разошлось по шву.

– Ты такая же потаскуха, как твоя мать, ясно?! – прорычал Игорь, надвигаясь на меня.

Он опять замахнулся и я инстинктивно закрыла голову руками. Но удара не было. Вместо этого я услышала сдавленное ругательство Игоря.

– Какого черта? – выдавил он сквозь зубы.

Я медленно опустила руки и посмотрела на своего мужа. Он все еще нависал надо мной, но ту руку, что он занес для удара, ему выкрутил за спину Макс. Игорь был весь красный, морщился от боли, но перевес был не на его стороне.

– Маша, простите, что вмешиваюсь. – Макс снова перешел на «вы» и произнес это таким обыденным голосом, будто ничего странного не происходило. – Просто подумал, что Игорь неправильно поймет ваш наряд, а будет ли вас слушать, я не знал.

– Отпусти, – прошипел Игорь Максу.

Макс отпустил руку Игоря и сказал ему:

– Маша не виновата ни в чем, поэтому на твоем месте я бы извинился перед ней.

– Что, уже метишь на мое место? – с ненавистью сказал ему Игорь, потирая руку. – Какой ты быстрый! Только Машка моя по закону и делиться своей женой я не намерен ни с тобой, ни с кем другим.

Макс ничего не ответил. Он отступил на шаг назад и оперся плечом о косяк. Всем своим видом он показывал, что не собирается оставлять меня наедине с моим разъяренным законным супругом и выгнать его будет непросто.

Я трясущейся рукой потрогала свою губу и посмотрела на пальцы. Кровь… Я медленно подняла глаза на Игоря. Не знаю, что в этот момент было у меня на лице, но Игорь, который секунду назад дышал яростью, вдруг осунулся и его взгляд стал растерянным. До него наконец дошло, что он только что натворил. Мы оба с ним знали, что есть черта, за которую нельзя переходить. Знали, где находится эта черта и откуда она взялась. И знали то, что от этой черты нет дороги назад. Рубикон в отношениях. Игорь перешел его сейчас.

– Машка, я… погорячился, – сбивчиво сказал он и сделал шаг в мою сторону. – Ты же знаешь, я все сделаю, чтобы…

– Не надо, – твердо сказала я, выставив руку вперед. – Ты уже достаточно сказал и сделал. Теперь уходи.

– Я никуда не уйду! – Он опять дернулся в мою сторону, но я вжалась спиной в стену и Игорь замер, виновато глядя на меня.

Я с ужасом почувствовала, что силы стали оставлять меня, поэтому собрала все, что осталось, и сквозь зубы процедила:

– Убирайся! Сейчас же!

Игорь поморщился и нервно взъерошил волосы.

– Сейчас Тимур приедет, я ему еще из машины позвонил, – сказал Макс. – Игорь, пойдем пока, поговорим немного. Объясню тебе кое-что.

Игорь обернулся к Максу и несколько секунд смотрел на него. Я не видела его лица, но лицо Макса было совершенно спокойно. На его губах была легкая усмешка, но глаза смотрели твердо и требовательно.

Игорь, не глядя больше на меня, взял свое пальто и вышел за Максом.

От нервного напряжения меня трясло. С трудом поднявшись с пола, я скинула куртку Макса и поплелась в зал. На столе лежал большой букет белых роз. Мне не захотелось ставить их в вазу.

Я успела переодеться и смыть кровь с подбородка, как в дверь позвонили.

Выглянув за плечо Макса, я увидела, что он пришел один.

– Игорь ушел, – опередил он мой вопрос. – Поговорите потом, когда оба успокоитесь.

Я облегченно выдохнула:

– Спасибо. Проходи в зал, можешь не разуваться.

Макс сделал несколько шагов, но остановился возле моего портрета.

– Это мой отец писал, – сказала я ему, усаживаясь на диван. – Он был художником. Этому портрету больше двадцати лет.

– Как это возможно? – удивленно спросил Макс, не отрывая взгляда от портрета. – На картине же ты такая, как сейчас. Или это не ты?

– Нет, это я. У папы была такая игра, – объяснила я подробнее. – Он писал мои портреты, изображая меня такой, какой я буду выглядеть в будущем. Папа умер, когда мне было четырнадцать лет. Видимо, он чувствовал, что никогда не увидит меня взрослой, поэтому ему нравилось фантазировать на эту тему.

– По-моему, он все угадал.

– Мне тоже так кажется, – согласилась я. – Таких портретов под названием «Маришка» существует целая серия. Она сохранилась полностью, от первой его работы и до последней, потому что отец запретил продавать картины из этой серии.

– Почему именно «Маришка»? – Макс удивленно взглянул на меня и опять стал смотреть на портрет. – Это же производное от Марины.

– По документам я Марина. Но так меня называл только папа. Мама всегда настаивала, что я Мария. Ей это имя больше нравилось. Поэтому с детства она звала меня Маруся, а отец Мариша. Я себя называла Машуша, отсюда, кстати, и Шуша взялась.

– Значит, Маришка… – задумчиво произнес Макс. – А можно еще посмотреть картины из этой серии?

– Нет, они все у мамы в Италии. Она сейчас там живет. А у меня только этот портрет и еще картина из серии «Период слонов». – Я кивнула на противоположную стену, где висела большая картина с тремя африканскими слонами. – Папа несколько лет жил в Африке и рисовал этих животных.

Макс быстро посмотрел на слонов, но они его не заинтересовали. Он продолжил разглядывать мой портрет так, будто искал в нем что-то.

– Разве ты интересуешься живописью? – спросила я у него.

– А что, не похоже? – Макс кивнул сам себе. – И правильно. Не очень интересуюсь. Живопись мне нравится только та, которую я понимаю, и которая мне кажется красивой. Этот портрет именно из таких картин. Еще мне нравятся графические картины Эшера. Правда, это своеобразное искусство, больше оно привлекает меня с математической точки зрения. Ты знаешь такого художника?

– Конечно, – улыбнулась я. – А мой отец даже знал его лично. Они познакомились, когда папа навещал своего приятеля в доме престарелых для художников в северной Голландии. Эшер тогда был старый и очень больной, но они подружились. У нас есть его картина, подаренная моему отцу с его личной подписью. Она тоже в Италии, у мамы.

– А почему все картины у мамы в Италии? Они тебе не принадлежат?

– Нет, дело не в этом. Просто мама делает выставки этих картин, а у меня бы они только пылились. Я себе оставила только эти две, потому что они особенно дороги моему сердцу.

– Интересно… – тихо произнес Макс, продолжая рассматривать картину. – Все это очень интересно… Значит, твой отец был художником, который дружил с Эшером… А ты? Почему же ты не рисуешь?

– Вообще-то я рисовала до папиной смерти. А со слонами, которых видела только на его картинах, я даже призовое место заняла в одном конкурсе. Мы тогда с папой около месяца провели в Питере у его друга и художника, Самуила Марковича Ашбеля, и это была первая и последняя выставка, в которой я участвовала.

Макс посмотрел на меня удивленно.

– Почему последняя, если ты заняла призовое место? – спросил он.

– Потому что папа считал, что мне это пока не нужно. Чтобы писать, необходимы вдохновение и умение, а обильная критика или похвала могли только навредить мне в том возрасте, что я была.

– А сколько тебе тогда было?

– Девять лет. Папа говорил, что я еще успею покорить мир, когда вырасту и решу, что мне нужно его покорять. Да я и на том конкурсе оказалась случайно. Самуил Маркович, зная о том, что мы с папой приедем к нему, сам внес мою фамилию в список конкурсантов, а когда я приехала, то заставил меня нарисовать что-то по памяти. Я обожала папиных слонов, поэтому изобразила их.

Макс опять взглянул на слонов и сел рядом со мной на диван. Несколько секунд он разглядывал меня, сравнивая с тем, что увидел на портрете, а потом спросил:

– У тебя лед есть? Надо бы к губе приложить.

– Да, в холодильнике.

Макс вышел из комнаты, а вернулся с кубиком льда в руке.

В этот момент зазвонил мой мобильный телефон, поэтому я взяла из рук Макса лед и, держа его у губы, сняла трубку.

– Яна, здравствуй, – со вздохом сказала я и покосилась на Макса.

Он поднял брови и недовольно покачал головой.

– Ты куда вчера делась, подруга? – весело спросила Яна. – Ребята говорят, что тебя увели мужики какие-то. С тобой все в порядке?

– Да, все нормально.

– Муж вернулся?

– Нет, не совсем, – уклончиво ответила я. – Он… опять ушел.

– Ну и пусть катится. Одна ты не останешься! Вчера, между прочим, тобой такой мужик симпатичный заинтересовался, что даже я позавидовала. Да и Алик с ребятами от тебя просто без ума были!

– А вот в этом ты права, – усмехнулась я. – Не много надо ума, чтобы подмешать мне наркотиков в коктейль.

Яну мои слова нисколько не удивили.

– Да просто ты зажата была, а тебе бесплатно удовольствие доставили и помогли расслабиться как следует, – услышала я в ответ. – Ладно, заноси мне платье, тогда и поговорим. Твое пальто у меня. Обменяемся заодно.

– Я порвала твое платье, – сухо сказала я. – Так что пальто можешь оставить себе в качестве компенсации.

Я отключила трубку и бросила ее на стол. Следом полетел остаток кусочка льда.

– Как меня только угораздило связаться с этой Яной? – пробормотала я и плюхнулась на диван.

Макс взял со стола мой кусочек льда и протянул его мне. Я вздохнула и снова приложила лед к губе. Она больно пульсировала и, видимо, распухала.

В дверь настойчиво позвонили. Макс ушел открывать и вернулся с Тимуром.

Тимка присел на корточки передо мной и внимательно посмотрел на мою подбитую губу:

– Больно?

– Только не вздумай сейчас жалеть меня, – предупредила я его вместо ответа. – А то я окончательно расклеюсь.

Тимур тяжело вздохнул и сел рядом со мной.

– Мне кажется, или ты злишься на меня? – спросил он, нахмурив брови.

– Есть немного, – честно призналась. – Ты ведь знал про Игоря, да?

Тимур молча погладил меня по голове.

– Знаешь, кто она? – спросила я, но он опять не ответил.

Тимкины шея и скулы покраснели, но взгляда он не отвел.

– Ладно, расслабься, – махнула я рукой и откинулась на спинку дивана. – Я понимаю, что Игорь твой друг, а слушать сейчас про вашу мужскую солидарность и полигамность мне будет скучно и не интересно.

Тимур еще немного помолчал, а потом сказал:

– Маша, я никогда не говорил, что не ценю нашу с тобой дружбу. Заметь, что я сейчас рядом с тобой, выслушиваю твои незаслуженные упреки, а не с Игорем пью пиво.

Я кивнула, глядя в потолок. Да, Тимка прав. Он не пьет сейчас пиво с Игорем. Но он ведь и не хочет говорить мне всей правды. Поэтому, если учесть тот факт, что для Тимура жизненно важно слиться с «МЭЛД», а Макс, от которого зависит это слияние, волей случая оказался на моей стороне в нашем с Игорем конфликте, то выбор Тимура становится довольно предсказуемым.

– Знаешь, – задумчиво проговорила я, – когда Игорь говорил мне, что готов убить меня из-за ревности, я думала, что он преувеличивает. Интересно, если бы Макс не остановил его, он бы доказал это сегодня на деле?

– Никто тебя не убьет, – мрачно произнес Тимур. – Я думаю, что он уже очень сожалеет о том, что сделал.

– Да я все понимаю, Тимур. Он пришел мириться, даже растительности прикупил. – Я кивнула на цветы на столе. – А я, гляди-ка, не сижу преданно у окна в ожидании возвращения блудного мужа и не рыдаю в голос. Было от чего завестись! – Я раздраженно мотнула головой и потрогала губу, которая отозвалась острой болью на мое резкое движение.

– Не нравится мне твое состояние, Шуша, – покачал головой Тимур и достал свой мобильный телефон. – Давай-ка я вызову тебе Таню…

Я положила руку на его телефон и уверенно сказала:

– Не надо Таню вызывать. Если она увидит сейчас меня в таком состоянии, то сразу позвонит Медведю. Мишка приедет и ему будет плевать на причины, от которых завелся Игорь. Ты же знаешь, что, как хирург-травматолог, он умеет ломать человеку кости так же профессионально, как и собирать их. Ты хочешь, чтобы он приехал?

Тимур убрал телефон назад в карман. Он, как и я, отлично знал крутой нрав моего друга, с которым спорить не только бесполезно, но и опасно для жизни.

– Вот именно, – кивнула я. – Таня сегодня работает во вторую смену, так что я успею отдохнуть, привести себя в порядок, замазать губу тональным кремом и вечером сходить к ней в больницу. Потом на ночь приму снотворное и утром буду свежее майской розы.

Я даже попыталась улыбнуться, но из-за губы получилось только немного скривиться. Тимур покачал головой и вопросительно посмотрел на Макса.

– Как думаете, можно ее тут одну оставлять?

– Думаю, что она вполне может справиться. И ей действительно нужно отдохнуть, – ответил тот.

– Обожаю чувствовать себя вещью, про которую говорят в третьем лице, – с раздражением в голосе сказала я.

– У тебя хоть снотворное есть, вещь ты моя в третьем лице? – рассмеялся Тимка.

– Без малейшего понятия. Но Таня в любом случае снабдит меня лекарствами, даже не сомневайся.

– Ладно, отдыхай. А утром я хочу лично убедиться в твоем волшебном превращении в майскую розу. Ясно? И не дай бог еще раз тебе оставить свой телефон дома или не отвечать на звонки. Сразу позвоню Медведю и пожалуюсь на тебя!