Читать книгу Испытание судьбой - Марина Иванова - Страница 9

На следующий день все было так же как всегда: подъем в 6-30, завтрак в 7-00, только новое было то, что пришла в 8-30 к Люде ее подруга Вера. Катя как раз домывала посуду. Раздался звонок в дверь, который даже напугал вжившуюся тишину этого дома. Так непривычно было слышать чей – то посторонний голос в квартире и еще более удивительно было то, что у Люды есть друзья, потому что за время пребывания в этой семье, Катя не слышала ни единого доброго слова хоть о ком – нибудь. Катя точно знала, что ничего хорошего не будет сказано и о ней.

– Привет, подруга! – произнесла Люда с наигранной радостью. – Как хорошо, что заскочила ко мне. У меня столько новостей для тебя. Вот познакомься – это моя племянница с юга, к которой мы каждое лето с детьми ездим. Развелась с мужем, приехала найти мужа себе моряка, как мы с тобой в молодости. Посмотрим, какого дурака подцепит она себе.

– Да, нет, мне повезло с Толиком, царство ему небесное. Знаешь, Людмила, как одной плохо. У тебя хоть дети есть, а у меня кроме собаки никого. Очень плохо мне, хочу уехать к себе в деревню, на родину, квартиру продам и уеду.

Катя смотрела на эту грустную, милую женщину и ей так стало жаль ее. Она очень испугалась, на секунду представив себя, вот такой же одинокой ужасной женщиной.

«Мне ведь уже 25 лет! Боже, я уже такая старая, не поздно ли начинать новую жизнь?» – подумала Катя. – Но сразу вспомнились слова: «Новую жизнь начинать никогда не поздно, даже за день до смерти». Да и в фильме «Москва слезам не верит» – в сорок лет жизнь только начинается… Так что, будем считать до сорока. В двадцать пять – это первая попытка начать новую жизнь. Какая она? Пока не очень, но любой опыт – это опыт. И он нужен, чтобы не совершать таких жеошибок в дальнейшем».

– Катя, ты что уснула, не слышишь?! Я к тебе обращаюсь! У твоей матери деньги есть? – спросила Люда, уже крича на Катю. – Глухая тетеря, я у нее должна десять раз спросить.

– Что? – переспросила Катя, не поняв вопроса.

– Что, что, я говорю, что ты точно глухая. Тебя глухую точно замуж никто не возьмет. Твоя мать богатая – это точно. Она всю жизнь большим начальником проработала. Наверняка, наворовала, пусть она тебе деньжонок подкинет на квартиру и будешь жить себе, как королева.

– Ты что Люда, откуда у нее деньги? Я знаю, что мы всю жизнь живем в долг. Занимаем до зарплаты, потом получим – отдаем, занимаем – отдаем, занимаем – отдаем, – сказала Катя.

– Вот, а сейчас сам Бог велел занять тебе на квартиру. Пусть займет, а ты у Веры купишь, у нее знаешь какая хорошая квартира, прям в центре города. Так что звони мамаше и проси денег, – произнесла Люда тоном, не терпящим возражения.

– Да как – то неудобно, только приехала, работу не нашла, а уже дайте денег на квартиру, – сказала Катя.

– Чего там неудобно?! Все удобно, ладно, я сама ей позвоню. Так что, Верка, я, считай, покупателя тебе нашла, эти точно не обманут. У нихвся семья «того», – покрутила Люда у виска. – Одним словом «интеллигенция». Давай, Вера, пиши адрес Катьке, и все, больше никого не ищи, а то вляпаешься куда – нибудь.

– Так, Катюха, я пойду к Вере в гости, у нас дела, а ты приготовь что – нибудь на обед. Вдруг я не успею вернуться, покормишь детей и занимайся с ними английским.

– Люда, мне же на работу устраиваться нужно, – напомнила Катя.

– Какая работа?! Квартиру скоро купишь, тогда и работу найдешь, а без прописки тебя никуда не возьмут. А я тебя к себе не пропишу. Оттяпаешь потом у меня жилье и мужа, как я когда – то за бутылку водки, – смеясь, сказала Люда, выталкивая подругу Веру из квартиры.

Люда пошла провожать подругу и делится с нею последними новостями, а Катя с листом бумаги в руках, на котором был написан адрес, осталась стоять и думать: «Квартира в центре города своя, это же несбыточная мечта».

Она даже и подумать никогда не могла, что можно купить себе квартиру за чужие деньги.

«Нет, этот вариант не для меня. Я заработаю сама себе на квартиру, что я зря на север приехала – думала Катя, пряча адрес в сумочку.»

Приготовив обед, Катя достала с книжной полки первую попавшуюся книгу.

– «Сестра Керри», – прочла Катя на обложке название книги.

Давным – давно в школе, Катя ее читала.

«Почему именно эта книга попалась мне на глаза? – подумала она.»

Но из – за скудности выбора, Катя очень обрадовалась и ей.

«Почему у Люды так мало книг? – подумала она. – Почему книги так раздражают Людмилу? Почему она никогда не читает?» «Сестра Керри» очень нравилась Кате и та с удовольствием стала ее перечитывать. Странно, но в этой книге Катя увидела себя, в книге был описан похожий с нею случай: девушка точно так же приехала искать счастье в другой город; в книге описывались все мытарства, происходившие с нею.

«Получается, плохие люди не только в книгах встречаются, а в жизни нашей тоже. Что ждет меня впереди? Какие испытания? И справлюсь ли я с ними достойно, – думала Катя.

Читая эту книгу, Катя вспомнила Никиту, вспомнила тетю Полину из студенческого общежития, вспомнила ученых из аэропортовской камеры хранения. Кате так сладко стало на душе. И не все так плохо!

«Есть хорошие люди и, конечно же, их участие и доброта обязательно помогут мне преодолеть все препятствия на пути к новой жизни. Люда по – своему тоже хороший человек. Переживает за меня. Хочет, чтобы у меня все в этой жизни получилось. Хочет, чтобы у меня жилье свое было. Я обязательно совсем справлюсь, только нужно быстрее устраиваться на работу. Деньги так быстро заканчиваются» – думала Катя.

– Привет, что читаешь? – спросила Анна подкравшись. – Господи, как можно находить что – то интересное в чтении?! – спросила она, зайдя комнату неслышно. – Ну какой тут кайф? Я никогда не засоряю свои мозги лишним чтением. Одно дело в школе. Ты хоть знаешь, для чего читаешь, для оценок. А ты вот зачем напрягаешься? Хочешь поработать, возьми мой английский и давай вкалывай.

– Я не могу понять тебя, Анечка, – сказала Катя. – Ты отличница, гордость школы и не любишь читать? Чтение – это не работа, это отдых. Вот ты и твое воображение начинают разыгрывать разные интересные сценки в твоей голове. Такими красками разрисовано это твое собственное кино и поэтому никто в жизни, никто и никогда не сможет это кино повторить. Только твоя память. И только в самых ярких красках, известных только тебе самой, – сказала Катя весело.

– А у тебя твои пятерки черно – белые, наверное? Зачем тебе пятерки?

– Не, ну ты даешь?! Они мне нафиг не нужны, – сказала Аня безразлично, но они нужны моей злющей мамочке. – Понимаешь, она возомнила себе, что сэкономит на мне на поступлении в институт. Ты же знаешь, она на всем экономит. Но я думаю, что ей все равно придется выложить кругленькую сумму за мое поступление. Времена другие начинаются. И я их с удовольствием жду, пусть раскошеливается на любимую доченьку.

Катя смотрела на эту красивую девочку, с милым выражением лица. И видела изуродованное злостью лицо. «Не может быть, чтобы пятнадцатилетний жизненный опыт девочки, сделал ее такой уродиной. Откуда столько злости в таких красивых голубых глазах? Внешне, имея облик Ангела, со светлыми вьющимися волосами и бледно – розовой матовой кожей, Аня была похожа на восковую неживую куклу с вращающимися глазами. Может быть, дьявол окутывает своей злостью всех: от мала до велика. Скорее всего, он проверяет нас на прочность», – думала Катя, – «кто – то борется до последнего. А кто – то сдается, не успев родиться». А вслух сказала:

. – Нет, я не хочу с тобой вообще на эту тему говорить. Ты такая озлобленная на жизнь. В свои пятнадцать лет. Ты же никуда не ходишь. Ни с кем не общаешься. Откуда такой цинизм ко всему, что тебя окружает? А самое страшное – это ненависть к собственной матери. Да ты должна ее уважать только за то, что она тебя вообще родила. Ты должна быть благодарна ей за подаренную тебе жизнь. Именно подаренную, бесплатно тебе данную. Ведь она у тебя денег за твое рождение не брала? А как я понимаю, с вашим коммерческим подходом, девушка, к жизни, ты, скорее всего, предоставишь счет своему еще не родившемуся ребенку.

Катя была возмущена до глубины души.

– Да пошла ты, знаешь куда, воспитатель! – зло крикнула Аня. – Ты вот ее защищаешь, а послушала бы ты, что она вообще о тебе говорит. Ты бы по – другому заговорила. Ты точно малахольная, как она говорит. И правда, таким вот уродам, как вы, государство дает жизнь и образование, и коттеджи бесплатно.

Катиной маме действительно коммунисты подарили двухэтажный коттедж за добросовестную работу. Она была директором школы. В их микрорайоне давали коттеджи всем кандидатам и докторам наук. А так как школа учила детей и внуков этих ученых. Решили, что будет правильно, чтобы и директор школы тоже получила такой же коттедж. Тем более, что семья Кати жила на квартире и стояла в очереди на жилье.

– Господи, а при чем здесь государство и коттеджи? – удивленно спросила Катя.

– Да при том, что мамочке твоей вон какой коттедж бесплатно государство подарило, небось, как моя мама говорит, одним местом заработала? – ехидно улыбаясь медленно произнесла Анна.

– Знаешь что деточка, ты права. И мама твоя права. Моя мама действительно заработала коттедж одним местом, которого у вас, к сожалению, нет. Она заработала его – головой. А у вас, по-видимому, вместо головы продолжение шеи, – спокойно произнесла Катя, глядя на Анну, как личный врач на безнадежного больного.

Этот диалог, особенно завершающая его часть, были тут же переданы маме в еще более искаженном виде, и вечером того же дня вышел новый приказ: никаких книг с полок без разрешения не брать и вообще читать запрещается! Режим был настолько строгим, что Катя должна была теперь водить Людиных детей каждый день в бассейн.

– Детям нужно заниматься спортом! – категорично заявила Люда.

Именно это и внесло некую радость в скучную Катину жизнь. Катя с удовольствием выскакивала с детьми на свежий воздух и полными легкими набирала чистоту жизни. Глоток промерзшего воздуха грел душу. Кате хотелось взлететь и пролететь над этим красивым ночным городом. Даже дети Люды казались чище и человечнее в этой тихой светлой темноте. Света было очень много от искрящегося снега, отраженного в лучах фонарей. Катя весело и легко бежала по мягкому снежному ковру, а Север танцевал вместе с Катиной душой свое «Северное танго», за которым ненавязчиво наблюдал, улыбаясь, незнакомый мужчина из черной иномарки с номером «Три семерки».