Читать книгу Дверь - Марина Калюк - Страница 2

Это был один из многочисленных проходных холлов с множеством дверей, лифтов и лестниц, связывающих многочисленные уровни станции. Часто его и ему подобные использовали для проведения различных массовых мероприятий, особенно если была необходимость исключить прямой контакт некоторых групп, так как не все верхние галереи холла были на прямую связаны между собой, да и с самим холлом. Станция была достаточно древней, чтобы ее не только успели обжить, но и разукрасить по высшему разряду натуральными материалами и изысканными узорами по всей поверхности. Алан любил такие залы и такие старые станции. Здесь было уютно, спокойно и безопасно, да и глаза отдыхали на такой красоте. В такие времена, когда в его основной работе появлялся перерыв, а дела, связанные с его личным состоянием, прекрасно обходились без него, он предпочитал проводить время в таких холлах, стоя, сидя или лежа разглядывая их убранство. Вот и сегодня он уже который час бродил по галереям этого холла, наслаждаясь видом. В холле постоянно кто-то был, но Алан уже давно научился смотреть на других так, чтобы возможность встретиться с ними взглядом была исключена. И если кто-то и попадал в поле его зрения, то становился лишь частью холла. Причем временной и самой незаметной.

Небольшая группа беседовала посреди холла. По разному одеянию обитателям и частым гостям станции было ясно, что это прибыла очередная группа для деловых переговоров с теми, кто предпочитал в данный момент проводить свое время здесь. Владелец станции, как и большинство ее гостей, был из числа Хранителей Галактики. Их от всех остальных обитателей галактики выделяло по сути лишь три обстоятельства: первое – работа хранителя, второе – невообразимое богатство во всех концах галактики по большей части полученное по наследству и третье – такая же невообразимая древность рода, как и размер богатства. Мало кто из приезжающих представлял к насколько же богатым, титулованным и влиятельным людям они обращались. Впрочем, сами Хранители почти никогда не задавались размером своих состояний. Им более чем хватало и своей основной работы. Максимум, чем они регулярно озадачивались в отношении своего имущества – это поиск управляющих. Иногда, по возможности, использовали и свои умения хранителей для сохранения наследства, но это случалось крайне редко и в особенно тяжелые для Галактики времена. В остальное время управляющие прекрасно справлялись сами.

Одним из развлечений Алана в свободное время было личное участие в делах управляющих его имуществом. Те одобряли это его увлечение, так как подобное участие хозяина всегда приводило к великолепным результатам. Хранитель всегда хранитель и способности его, во многом переданные с генами предков, были весьма кстати не только для спасения звезд и тому подобного, но и в делах помельче. Как раз завтра его ожидало такое развлечение. Крупный строительный проект на одной из близких к станции планет. Как раз по этому поводу и прибыли сюда беседовавшие внизу люди. Алан отдыхал и пропустил мимо эту группу, хотя… если бы хотел, то в миг мог бы узнать о них все. Он был одним из лучших среди хранителей по поиску информации в информационном поле Галактики. И доступ у него был один из высочайших, но вот сил и доступа к ресурсам, которые необходимы для такого поиска, у него было мало, потому и делал он его в крайних случаях. Работы всегда было больше, чем сил на эту самую работу. Приходилось выбирать главное. Впрочем, Хранители Галактики давно и поголовно сидели на подобном «пайке» и усиленно мечтали о более «сытых» временах. Все-таки мечты порой сбываются.

Среди беседовавших было две женщины. Одна из них почти не сводила глаз с красавца на третьей снизу галерее холла, чья простая по покрою и лишенная отделки одежда лишь подчеркивала его красоту. Мужчина, которому было поручено заботиться о прибывших, несколько раз пытался отвлечь ее от сего занятия, но результат был обратным.

– Прекратите на него смотреть. Это бесполезно, – прямо заявил он женщине.

– Вовсе нет. Я себя знаю, – твердо заявила та, продолжая наблюдать за тем, как незнакомец облокотился на перила.

– Я вас не знаю, но достаточно хорошо знаю его. И потому могу прямо и точно вам сказать, что с ним бесполезно. Он интересуется женщинами совсем другого слада. Это раз. И два – если некая особа ему начинает докучать, то в лучшем случае обретает массу неприятностей. Причем мгновенно и крупных.

– Думаете меня напугать? – женщина отвела взгляд от намеченной уже цели и посмотрела на мужчину.

– Нет. Сообщаю лишь факты, – мужчина посмотрел на галерею, проследил взглядом, как Алан, оттолкнувшись от перил, прошел вглубь галереи к лифтам, как было известно тому, глубоко вздохнул и продолжил. – Запомните, этот красавец так же красив, как богат и титулован, но еще более привередлив, разборчив и могуществен. Забудьте, или попытка привлечь его внимание вас убьет. Такое уже было. И те были и краше, и богаче вас. Избавьте меня от возни с вашими похоронами, – мужчина улыбнулся собеседнице так ласково, что та зябко передернула плечами и уткнулась глазами в пол, вмиг осознав всю серьезность сказанного ей.

Последние несколько лет Алану регулярно мерещились двери. Огромные двухстворчатые двери из черного дерева с богатым растительным орнаментом, выделенным золотом и малахитом. Эти двери всегда были плотно заперты. Иногда он мысленно касался их рукой, гладил. Рука ощущала странное и притягательное тепло. Несколько раз он пытался открыть эти двери, дергая за ручки, молотя их кулаками и ногами, но двери отвечали все той же неподвижностью. Ничего ему так не хотелось, как открыть их и узнать, что там, по ту их сторону. И эта вечная закрытость и тепло черных дверей тянуло и бесило его в равной степени. И сейчас, когда он вновь любовался холлом, они опять предстали пред его взором. Алан отпрянул от неожиданности, рефлекторно оттолкнувшись от перил галереи, и двери пропали. Такие мгновенные видения нервировали его, и лучшим успокоительным была музыка. Поэтому он сразу же пошел к лифтам, дабы немного поиграть в ближайшей музыкальной комнате с фортепьяно. Обитатели и персонал станции хорошо его знали и знали, что в такие моменты его надо оставить одного. Что до гостей станции, то персонал виртуозно умел держать их в строгих рамках установленных правил. И поэтому Алан был уверен, что ближайшие несколько часов он проведет в тесной компании музыки и загадочных черных дверей с золотом и малахитом.

Найларе не сиделось в ее комнате. Что-то словно выталкивало ее прочь. Ложиться спать было еще рано, все необходимое для завтрашней встречи уже давно было готово и, взяв вязание, она решила повязать где-нибудь неподалеку. Пройдясь по коридору и пару раз свернув, она заглянула в помещение, отгороженное от коридора лишь занавесками. В полумраке, в противоположном конце кто-то играл. Мелодия была спокойной и приятной. Рядом с дверью стоял небольшой диванчик с включенным рядом с ним бра. Именно такое уютное местечко она и искала. Скинув туфли, Найлара устроилась и продолжила свое вязание. Иногда она останавливалась, чтобы полюбоваться работой, глянуть на часы или на играющего. Дело спорилось. Время шло.

Алан играл уже давно. Не сразу, но достаточно быстро он нашел подходящую его настроению мелодию и играл ее без перерыва, словно закольцованная мелодия на проигрывателе. Настроение, даже не оно, а ощущение окружающего его пространства изменилось. Произошло это медленно, плавно и вроде бы незаметно, но именно эта перемена заставила его поднять глаза и глянуть именно на диван у дверей. Там сидела и вязала незнакомая женщина. Свет от бра хорошо освещал ее лицо и все остальное. Ничего примечательного в ней не было. Разве что одежда выдавала в ней гостью станции. Скорее всего, она приехала на встречу, типа той, что ожидала его самого завтра. Ничего примечательного, но у него отрывать взгляда от этой вяжущей особы желания не было. Даже когда она смотрела в его сторону, он продолжал смотреть на нее и играть. Его несколько удивляло то, что незнакомка, однозначно видя, что тут кто-то играет, не проявляла к исполнителю никакого интереса, и ее вполне устраивало простенькая мелодия, воспроизводимая им без конца. Еще удивительнее для Алана было то, что его самого это очень даже устраивало. Он играл и смотрел. Время шло.

Мимо комнаты иногда проходили люди. Они на миг задерживали взгляд на играющем мужчине и удивленно замирали, замечая женщину на диване. Удивляясь такой странной компании, ведь сей красавец всегда предпочитал музицировать в одиночестве, старались как можно бесшумнее прошмыгнуть мимо. Их опыт однозначно гласил, что если подобные странности случаются, то лучше всего их обойти как можно тише и как можно дальше. И лучше не обсуждать, а если и обсуждать, то с определенными людьми, в определенных местах и по особому случаю.

Спустя несколько часов, один из проходящих мужчин, решительно подошел к проходу в залу и замер на пороге, заметив незнакомку на диване у двери. Его взгляд успел несколько раз перескочить с нее на Алана и обратно, когда та, взглянув на часы, начала быстро собираться. В этот миг мелодия смолкла. Пришедший обернулся к роялю.

– Алан, что с тобой? – в голосе того звучало беспокойство. Полумрак не мешал ему различать на лице друга беспокойство и растерянность.

Алан, зажмурившись, замотал головой, словно пытался таким способом что-то в ней уложить. Он был потрясен. Стоило этой незнакомке глянуть в последний раз на часы, как двери оглушительно захлопнулись. Его черные с золотом и малахитом двери, оказывается, за эти несколько часов успели приоткрыться и теперь грохнули засовом. Прозвучавший вопрос заставил его перейти к действию. Он глянул на диван. Тот был пуст.

– Где она?! – Алан выскочил в коридор. Тот бы пуст во все стороны. Никогда еще он так не хотел получить информацию из галактического поля как в этот миг. Но делать это было нельзя. Понадобилось более минуты, чтобы подавить это желание и прийти в норму.

Второй мужчина, мимо которого прошмыгнула, уходя, Найлара, терпеливо ждал, пока тот повернется к нему. Он тоже был Хранителем Галактики и отлично понимал, когда от него требовалось лишь ждать, а когда действовать. Сейчас надо было ждать. И он ждал.

– Где она? Тут женщина вязала… – Алан смотрел на него.

– Ушла… куда-то… я не заметил, как она мимо прошла… Проем большой, а собиралась она быстро… – растерянно пожал тот плечами. – Что-то случилось?

– Да. Двери хлопнули.

– Двери?

– Да. Мои черные с золотом и малахитом двери хлопнули, когда она начала собираться.

Алан зажмурился и схватился за голову руками. Его друг качнулся назад, медленно сполз на пол по косяку и внимательно следил за тем, как безвольно уронив руки, тот, сделав пару шагов, прислонился к противоположному косяку и аналогично сполз на пол.

– Как думаешь, они связаны? Я про дверь и эту незнакомку с вязанием?

Алан замотал головой, взъерошил волосы, вновь уронил руки и тихо ответил.

– Без понятия… Думал не смогу подавить… впрочем и не смог. До сих пор тянет… Если за год не пересечемся…

– Стой! – мужчина резко вскочил и вздернул друга на ноги. – Рояль рядом. Сначала музыка, все остальное – потом.

Тот не сопротивлялся, когда его волочили к роялю, сажали, клали пальцы на клавиши. Мужчина, стоя сзади, нависая над другом, обеими руками с двух сторон начал наигрывать мелодию. Алан же несколько минут тупо смотрел на свои руки, потом очень медленно нажал на одну клавишу, потом на другую… Прошло еще минут десять прежде чем его пальцы привычно забегали, извлекая знакомую мелодию. И только тогда первая пара рук исчезла. Мужчина прошелся по зале, принес кресло, поставил его рядом с клавиатурой, сел. Еще несколько минут тишину комнаты наполняла лишь мелодия.

– Как ты?

Алан тяжело вздохнул, не прерывая игры. Потом еще раз вздохнул, задержал дыхание и с явным облегчением выдохнул. Остановив игру, повернулся к собеседнику.

– Нормально.

– Играй! – рявкнул тот. – Играй, я сказал!

Пожав плечами, Алан продолжил играть.

– Давай без таких остановок. У тебя раньше такой тяги не было… Лучше подстраховаться и без помощи медикаментов.

– Ты прав, Дарман… – чуть сбившись, но продолжая играть ту же мелодию, отозвался тот. – Мелодия что-то не очень…

– Попробуй сыграть ту, что играл при ней.

– Не могу вспомнить…

Дарман потянулся к роялю и одной рукой наиграл. Тот подхватил было, но сразу сбился. Четыре руки вновь заиграли на одном рояле. На этот раз времени потребовалось больше.

– Отдышался?

– Ага, – весело отозвался Алан и улыбнулся, получив ответную улыбку от друга.

– Что за переполох? По какому поводу? – встревожено поинтересовалась вошедшая девушка, стремительно приближаясь к роялю.

– Личное рвануло на первый план, – отозвался Дарман. – По всем признакам оно имеет для этого полное право.

– Думаешь? – нахмурился Алан, уставившись на него, но тут же сбился и сосредоточил внимание на игре.

– Думаю. По твоим рассказам эти черные двери с золотом и малахитом скорее напоминали некий барельеф, чем обычные двери, которые можно открыть. А тут они грохнули… Насколько я разбираюсь в дверях, чтобы они грохнули, они должны сначала открыться.

– Насколько мне известно, грохают, открывая или закрывая двери, но никак не плотно закрытыми. И давно эти двери грохнули? – уточнила девушка, облокачиваясь на инструмент.

– Да вот только… Не засекал. Но игра с тех пор у него не ладится.

– Может ты и прав, Дарман, но… Но в любом случае мне нужна эта женщина с вязанием. Я должен точно знать, связаны двери с ней или нет. Я…

– Да понял я это, понял. Вопрос в другом. Как тебя в норму привести?

– Я в порядке.

– Был бы в порядке – играл бы гладко, – нахмурилась девушка.

– Это еще цветочки. Есть и ягодки. Его тянуло узнать о ней через информационное поле.

– Уууууууу, – протянула та, опускаясь на пол. – Дело серьезное.

– Если за год ничего о ней не узнаю, если опять не пресечемся, то буду узнавать через поле. Так что предупредите остальных. Надо подстраховаться.

– Надо. Думаю, пора звать дока. Пусть тебе какие травки выпить даст на ночь. А мы с Мартикой и предупреждение разошлем и с Мартином потолкуем, – кивнул девушке Дарман.

– Точно, – отозвалась та. – Тут далеко копать нет смысла. Надо главное уточнить. Надо ли Алану искать эту женщину с вязанием и если искать, то насколько быстро. Это для него пара пустяков. Вместо разминки сделает.

Алан скрестил руки на груди. Комната погрузилась в тишину.

– Я и так знаю, что надо. Вот насколько быстро и для чего… Тьфу… Будто раньше двери не грохали… – он резко поднялся и зашагал по зале из конца в конец.

– Хлопали, но другие. Видать и впрямь важное. Короче, я побежала предупреждать и звонить Мартину. Как будут новости – сразу сообщу.

Мартика выпорхнула из комнаты. Дарман некоторое время наблюдал за шагающим другом, потом нажал на браслете на правой руке пару камней, встал, подошел к нему, поймал за плечи и повел из залы.

– Сначала в кровать, потом спать. Док будет ждать в твоей спальне. Уйду, когда заснешь. Будешь спорить – будешь ночевать в медчасти.

– И такой переполох из-за грохнувшей двери, – качая головой, отозвался виновник беспокойства.

– Так какие двери! Огромные, черные, с золотом и малахитом, – поддержал его Дарман. – Такие грохают лишь по очень важным причинам. Даже очень-очень. Супер-очень-очень-важным.

Найлара была самая спокойная во всей делегации. Все, что от нее зависело, она сделала. От привычки переживать по поводу чужой работы она избавилась уже давно. Тот факт, что этот проект был важен для компании, ее мало беспокоил. У компании была масса других проектов, а этот был скорее нужен для престижа руководства, чем для судьбы компании. О престиже руководства она беспокоилась исключительно в рамках своих обязанностей и размера зарплаты. Все остальное – повод для беспокойства руководства. Вот поднимут зарплату или обязанности изменят – тогда и будет беспокоиться. А пока надо беречь свое здоровье. Оно у нее одно.

Заняв свое укромное местечко в уголке огромного кабинета, в котором должна была произойти встреча с главным возможным спонсором проекта, она сожалела лишь о том, то тут, пожалуй, придется воздержаться от вязания. Она любила, когда руки были заняты. Сейчас их приходилось занимать кручением ручки. Вязание ей и ее рукам нравилось больше, но за эту командировку ей обещали хорошую премию. Премию надо отработать.

В точно назначенное время в кабинет пришел этот самый будущий главный спонсор со свитой. Она встала, потом села и погрузилась в размышления над тем, почему в этом писаном красавце в дорогом, роскошном костюме с богатой отделкой ей видится кто-то знакомый. Она никак не могла вспомнить, но четкое ощущение, что она уже его видела, побуждало продолжать размышления, в пол уха следя за ходом встречи.

Утром Алан чувствовал себя в полном порядке, но его врач настоял на паре чашек специального травяного чая на всякий случай. Он послушно их выпил, хоть и считал это лишней соломкой. Впрочем, жизнь и работа его уже научили тому, что лишней соломки на месте падения нет. Есть лишь недостающая. Вот только где и когда эти чашки окажутся страховочной соломкой? Вопрос был интересным, но не актуальным. Поэтому Алан быстро отбросил поиски ответа на него и сосредоточился на делах. И первым из них было любимое развлечение – встреча с делегацией по поводу крупного строительного проекта. Снимая с вешалки ранее намеченный костюм, он внезапно для самого себя остановился. Что-то изменилось, и теперь этот костюм был плох. Но что изменилось и чем плох костюм? Перед ним опять мелькнули огромные черные двери с золотом и малахитом.

– Черный с золотом и малахитом, – внезапно произнес он вслух. – Тьфу… Уже и одежду мне выбирают. Чтоб их…

Нахмурившись, Алан повесил выбранный ранее костюм на место и взял черный, пиджак которого был отделан золотой вышивкой с малахитовыми вставками. Спорить с черными дверями желания почему-то не было, но прежде чем отправиться на встречу, он связался с Дарманом и рассказал тому про их выходку.

Берясь за ручку дверей кабинета, где должна была состояться встреча, Алан увидел не ручку кабинета, а ручку черных дверей с золотом и малахитом, на долю секунды ощутив знакомое тепло. Замерев, он собрался с духом, привычно отрезав себя от внешних эмоций, и вошел в кабинет. Едва перешагнув порог, он уже точно знал, где находится вчерашняя незнакомка с вязанием. Сам факт ее присутствия странным образом его успокоил, расслабил и все само собой пошло привычной чередой. Знакомство с главой делегации и его помощниками, рассаживание, представление проекта. Алан молча слушал, не отрывая глаз от говорившего в данный момент человека. Сам же он в это время наслаждался вниманием незнакомки. Ему было приятно чувствовать на себе ее задумчивый взгляд и размышлять над тем, о чем же она думает, глядя на него. А может и не о нем… Может, изучает отделку его пиджака. Он мысленно поблагодарил черные двери за столь удачный выбор костюма.

Презентация проекта закончилась. Кабинет погрузился в тишину. Все ждали его слов. Любых. Любой его реакции на услышанное и показанное. Алан же в этот миг знал лишь одно. Плевать на проект, но эта незнакомка должна остаться в его жизни под любым предлогом. Он резко развернулся в кресле в ее сторону. Их взгляды встретились. Несколько секунд она спокойно смотрела на него, потом перевела взгляд на отделку его пиджака.

– Миллион, если прямо сегодня возглавите проект как мой представитель, – тихо произнес он. Тишина в комнате стала оглушительной. Через пару секунд он впервые услышал ее голос.

– Не поняла вас.

– Два миллиона зарплата вам, если сегодня же возглавите сей проект как мой представитель, – так же спокойно почти повторил он.

Найлара задумалась над обещанной суммой, предлагаемой работой, повертела ручку и, встретившись взглядом с этой важной особой, отказалась.

– Нет.

– Три.

Она отрицательно покачала головой.

– Четыре миллиона.

– Нет. Так что поберегите деньги. Они вам еще пригодятся.

– Вас не устраивает сумма?

– Нет. Сумма красивая, круглая, – она улыбнулась, весело и озорно.

– Я вам не нравлюсь?

Найлара медленно осмотрела собеседника сверху вниз и снизу вверх.

– Нравитесь. Вы красивы. Богаты. И у вас чудесная вышивка на пиджаке.

Их беседа явно напрягала остальных присутствующих. Пожалуй, именно это напряжение препятствовало появлению эха от их слов в этом огромном кабинете с такой тишиной. Алан встал, снял пиджак, подошел к ее столику, сел напротив нее и положил пиджак на стол между ними.

– Десять миллионов и пиджак.

– Если я сегодня же возглавлю сей проект как ваш представитель?

– Да.

– Нет.

– Почему?

– Не моя специальность.

– У вас красивая улыбка.

– Знаю. Мне говорили.

– Кто?

– Мужчины, – она неопределенно пожала плечом, все так же улыбаясь. Алану было не до улыбок. Не отрывая от нее глаз, он подпер подбородок кулаком.

– Вы отказываетесь от моего предложения лишь потому, что это не ваша специальность?

– Да. Вас это удивляет? – улыбка исчезла с ее лица, голос звучал твердо и спокойно.

– Да. На мой взгляд, сумма достаточная, чтобы вы не только согласились принять предложение, но и освоили новую специальность.

– У меня нет желания осваивать новую специальность. Меня устраивает нынешняя. И специальность, и зарплата, и начальство.

– Вы против перемен?

– Да. Я против перемен, которые не понятно к чему ведут.

– Не понятно к чему? Разве я предлагаю вам кота в мешке? – Алан удивленно смотрел на незнакомку. Отказ был продуманным и твердым. Дело оказалось неожиданно сложным.

– Именно. С моей точки зрения вы предлагаете мне разъяренного и голодного кота в мешке. Стоит мне дотронуться до мешка – шкуру спустит. Причем с меня, а я очень дорожу своей шкуркой, – она опять улыбнулась.

– Хм… Странно… Но… Этот проект мне интересен лишь в том случае, если вы его возглавите и именно как мой представитель.

За его спиной, за столом кто-то охнул, заерзал, закашлялся. Алан проигнорировал это. Найлара же наклонилась, внимательно посмотрела ему за спину.

– Вы даже имени моего не знаете.

– Прекрасный повод познакомиться, – он встал. – Позвольте представиться. Алан.

Она несколько секунд размышляла встать или остаться сидеть. Потом решила остаться в кресле, но протянуть руку. Причем для поцелуя, а не для рукопожатия. Мало ли? Может, он какими единоборствами занимается? Еще пальцы передавит, силу не рассчитав. И она протянула ему через стол руку ладонью вниз.

– Найлара.

– Рад знакомству, Найлара, – красивым жестом взяв ее руку, он на мгновение коснулся оной губами.

– Взаимно, – ответила она, забирая руку.

– Может, пересядем за общий стол?

– Пожалуй, так будет удобнее, если вы желаете продолжить обсуждение вашего предложения.

– Желаю и настаиваю на этом.

Алан стоя наблюдал за тем, как собеседница собирала вещи, вставала и обходила стол. Когда она остановилась, оглядывая общий стол в поисках места, он быстро подошел к своему креслу во главе стола и, сдвинув его к краю узкого конца, развернул к ней.

– Присаживайтесь, пожалуйста.

Найлара хмыкнула, пожала плечами, села в предложенное кресло, разложила вещи на столе и повернулась к нему. Обменявшись с ней взглядами, Алан взял то же кресло, в котором сидел за ее столиком и сел напротив нее.

– И так. Продолжим. Мы остановились на том, что я предлагаю вам десять миллионов и пиджак за то, что вы сегодня же возглавите сей проект как мой представитель. Сумма вас устраивает. Я вам нравлюсь, но у вас другая специальность. И это главный камень преткновения.

– Верно. И разъяренный кот в мешке, – опять улыбнулась упрямица.

– Разъяренный кот?

– Вы хоть представляете, как осложнили мне жизнь своей выходкой?

– Выходкой… – он медленно обвел взглядом всех за столом, задерживаясь на каждом члене приехавшей делегации. – Примите мое предложение, и эти осложнения исчезнут из вашей жизни.

– Как вы наивны и самоуверенны. Если я приму ваше предложение, то мне придется работать с этими же людьми. Пусть и как вашему представителю. Пусть они и воздержатся шушукаться прямо у меня за спиной, но сути это не изменит.

– Так вот какого котика я вам в мешке предложил… Какая же вы глазастая, Найлара.

– Жизнь хороший учитель. И я прожила достаточно и была достаточно прилежной ученицей, чтобы усвоить этот урок.

– Может, тогда замуж за меня пойдете?

Взгляд женщины тут же стал ледяным, обжигающим, яростным.

– Да пошел ты! И в один конец! – рявкнула та, вскочила, мгновенно собрала вещи и оказалась в крепком кольце его рук. Рефлексы сработали быстрее, чем Алан понял, что произошло, что он сказал и как она отреагировала. Он хотел лишь остановить ее, успокоить, продолжить беседу, но не тут-то было. Секунда ушла на осознание ею того, что ее держат, и уже в следующий миг она отчаянно вырывалась, при этом продолжая держать вещи, кусать и посылать его без определенного адреса, но как можно дальше и без возможности вернуться. Для него подобное сопротивление было пустяком, но та ярость, с которой она это делала, то, каким тоном она ругала его, заставили его отпустить ее. Дальше было еще хуже. Она налетела на дверь в кабинет, дернула ручку туда-сюда, толкнула дверь, но та не поддалась. Алан сам не понял, когда заблокировал эту дверь. Найлара же, продолжая держаться за дверную ручку, рухнула на пол, рассыпав вещи, и разрыдалась громко и отчаянно.

– Врача быстро! – закричал Алан, бросаясь к ней. Применив силу, он отодрал ее руку от дверной ручки и распахнул двери. Женщина не рухнула вслед за дверью лишь потому, что он прижал ее к себе, обнимая и осыпая поцелуями ее лицо. Та не противилась, но продолжала рыдать.

– Вода, – кто-то из его помощников протянул ему полный стакан. Продолжая обнимать свое сокровище одной рукой, второй он взял стакан и осторожно дал ей напиться. Вода помогла, рыдания перешли во всхлипывания.

– Все вон. Собери вещи, – возвращая посуду, бросил Алан. Подняв женщину на руки, он перенес ее на диван у стены. Там уже переложили подушки, и помощник ожидал с расправленным пледом в руках. Как только женщину положили на диван, помощник укрыл ее и быстро снял обувь.

– За что? – чуть слышно прошептала Найлара. Ужас, который она испытала, услышав второе предложение этого красавца, ослабил хватку. Она уже могла дышать, но сил не осталось.

– Не знаю. Прости. Я идиот, – Алан шептал быстро, стоя на коленях и продолжая ее обнимать. Он уже знал, что эта женщина и двери действительно связаны и даже более. Она обязательно должна остаться в его жизни. Кем и на каких условиях решать должна именно она.

– Нет. Ты умный, но ты не понял… не смог… пусти…

Внимательно следя за ней, он разжал руки и выпрямился, все так же стоя на коленях перед диваном. Женщина тут же свернулась калачиком, еще больше закутываясь в плед. Дыхание медленно выравнивалось. Алан медленно сел на пол, прислушался к происходящему за спиной.

Пока он возился с Найларой, его люди не только вызвали врача, собрали и переложили на стол ее вещи, но и быстро выпроводили из кабинета растерянных и озадаченных членов делегации, плотно закрыв за ними дверь. Еще пару минут спустя пришел его врач. Окинул кабинет цепким взглядом, подошел к дивану, хлопнул по плечу Алана, мол, двигай отсюда, сел на край, внимательно посмотрел на женщину.

– Спит. И пусть спит, пока спится. Пойдем, расскажешь, что именно произошло, – резюмировал док и пошел в другой конец кабинета.

Алан, лишь отклонившийся в ответ на хлопок по плечу, помедлив, тяжело поднялся, долго смотрел на спящую, прислушиваясь к ее дыханию, и пошел в другой конец помещения, где уже давно собрались все оставшиеся в кабинете.

– Ну, и влипли вы милорд Алан по полной, – резюмировал врач, узнав о происшедшем.

– Это я уже понял. И уже знаю, что она с дверями моими черными связана. Или они с ней… без разницы… И она должна остаться в моей жизни, но как это сделать… – милорд покачал головой и взъерошил волосы.

– Договариваться. Договариваться как с любым Хранителем Галактики. Долго, нудно, подробно.

– Думаешь? Вроде бы…

– Судя по всему, ты ошибся изначально. Похоже, эта женщина лишь внешне обычная, а мозги у нее – как у хранителя. Поэтому и договариваться с ней надо как с хранителем, а не как с человеком.

– Ты о чем, док? – Алан ошеломленно поддался вперед.

– Когда-то давно где-то слышал, что раньше было две категории Хранителей. Одна – это Хранители Галактики, вроде тебя. Другая – это Хранители Хранителей. Когда-то у каждого Хранителя Галактики, тогда это были в основном мужчины, был свой Хранитель Хранителей, в те времена в основном женщины. И работали тогда семейными парами. Врачам работы было намного меньше. Теперь она, – врач кивнул в сторону спящей женщины, – единственная, которую я бы отнес нынче ко второй категории. Но я могу и ошибаться…

– Почему ты так думаешь?

– Думаете вы одинаково.

– Как одинаково?

– По одному параметру одинаково. Люди обычно думают на один-два шага вперед и то редко. Обычно на сей момент. От этого и многие их беды. Сам же знаешь, что отдаленные последствия важнее ближайших. Вот Хранитель, любой Хранитель, по себе знаешь, думает на много шагов, а то и колен, вперед. Вот и она просчитала, как могла, отдаленные последствия для себя. Вышло плохо. Потому и отказала.

– Если с этой стороны смотреть, то выходит, что ты прав. Найлара мне прямым текстом сказала… вернее спросила: «Вы хоть представляете, как осложнили мне жизнь своей выходкой?»

– Точно указала, что отдаленные последствия для нее важнее. А ты это не только сразу прошляпил, но и, когда она ткнула, отказался замечать. Выходка она и есть выходка, – улыбнулся док.

– Тьфу ты… Это же я ее сам до срыва довел… Мол, давай руку отрублю. Не хочешь – тогда давай голову тебе снесу. Еще и дверь заблокировал… идиот… – мужчина откинулся на спинку кресла, нервно застучал пальцами по подлокотникам.

– Испугался, что потеряешь навсегда. Она умна и тебя оценила по достоинству. Иначе бы умным не назвала. Возможно, когда в себя придет, еще и объяснит, в чем ошибся, если попросишь нормально. Как Хранитель просит Хранителя. С вашим братом одна проблема. Всегда надо помнить, что говоришь не с внешностью, а с содержанием. И главное – для Хранителя важны отдаленные последствия, а не сию минутные.

– Сам постоянно это твержу. И на тебе… Сам же на это и напоролся.

– Потому и напоролся, что на рефлексы перешел. Ты еще толком от командировки не отошел, а уже в Совете пашешь сверх меры.

– Док! Да я слушаю в основном да консультирую!

– Знаю, но ты за десять секунд работы столько наработать можешь, сколько другие и за век не осилят. А у тебя резервы уже задействованы! А дети где твои?!

Один из помощников тут же прижал указательный палец к губам, кивнув в сторону спящей. Разоравшиеся мужчины тут же затихли и прислушались, настороженно выжидая последствия своей громогласности.

– Да помню я, что детей у меня нет и резервы до их рождения трогать нельзя, но не выходит. Сам же знаешь… Пойду гляну, как спит… если спит.

Алан поднялся, но врач остановил его, сжав запястье.

– Извини, Алан. Сорвался. Знаю, что иначе нельзя. Но… но в мои обязанности не только твое здоровье входит, но и продолжение твоего рода. И не только факт продления, но и качества. Извини. Иди.

Врач отпустил запястье подопечного, и тот ушел в другой конец комнаты. Оставшиеся быстро переговорили и разошлись по своим делам. Медик остался ждать на диване, наблюдая за тем, как хранитель поправляет одеяло.

– Спит. Либо не разбудили, либо уснула опять, пока подошел, – сообщил мужчина, вновь усаживаясь в свое кресло.

– Вот и хорошо. Посидишь с ней?

– Да. Остальных уже по делам отпустил?

– Да. И сам пойду. С этой минуты ты на строгой диете.

– Док… – Алан недовольно и жалобно нахмурился.

– Так надо. Тебе с ней предстоят долгие переговоры. Плюс работа. Необходимо подстраховаться. Проще всего это сделать диетой. Если честно, то ты у меня почти постоянно на диете.

– Кроме тех случаев, когда в загулы ухожу, – улыбнулся тот.

– Вот как раз в загулах у тебя самая строгая диета, как и у остальных, – рассмеялся док. – Именно поэтому повара так их не любят. Это же всех хранителей касается.

– Точно всех?

– Точно. Вы же в загул с нами ездите. Мы ваши загулы знаем и принимаем меры, чтобы нам работы было меньше, а у вас больше шансов прямо в загуле работу делать, – с улыбкой пояснил тот. – Тебе еще не надоело искать, где тебя, хранителя нашего, оберегать и лелеять не будет твое же окружение?

– Знаешь, до сих пор удивляюсь, насколько это плотно и постоянно.

– Тебя командировки с панталыку сбили. Там вокруг тебя чужаки изначально были, которые потом своими становились. А тут свои изначально. Есть, конечно, вероятность, что свой чужим станет, но мы сами за этим очень бдим. И меры принимаем. Имей это в виду всегда.

– Стараюсь. Наверное, ты прав. Слишком много в последние годы среди чужих бываю. Отвыкаю от жизни среди своих.

– Нет. Дело сложнее и проще. У тебя сил мало. Вот организм и начинает экономить. Поэтому переключаться с жизни среди чужих на жизнь среди своих или наоборот тебе все сложнее. Возможно, поэтому и с красавицей не заладилось.

– Возможно. Ничего. Теперь ситуацию разобрали, что делать прояснили. Наладится, – Алан тихонько, но твердо стукнул ладонью по подлокотнику.

– Наладится. Я пойду, займусь делами. Проснется, скажи, что с ее начальством все улажено. Я договорюсь, чтобы сегодня и завтра она оставалась под моим наблюдением. Поэтому общаться с ней в основном будешь ты.

– Спасибо, док. Надеюсь, за это время мне удастся ее убедить перейти ко мне на работу.

– Это надо сделать. Если я прав на ее счет, то она клад, который очень нужен не только тебе, но и всем Хранителям Галактики. Ее переход к тебе многое упростит. Ладно, я пошел.

Врач хлопнул собеседника по колену, встал и покинул кабинет. Оставшийся прошелся по кабинету, подошел к столу, просмотрел папки, которые Найлара таскала со стола на стол, выбрал одну из них, переставил кресло к дивану, на котором та спала, и, сев так, чтобы было видно ее лицо, приступил к чтению.

Нейлара просыпалась долго. Сознание уже проснулось, а сон продолжал держать. Даже глаза отказывались открываться. В голове кружились мысли о случившемся, варианты возможных последствий. Постепенно сон отпустил. То ли решил, что хватит, то ли мысли его в конце концов прогнали. Открыв глаза, она увидела все тот же кабинет. Рядом с одной из ее папок сидел тот самый красавец, доведший ее до срыва. Какое-то время они молча смотрели друг на друга.

– Извини, – первым нарушил молчание Алан.

– Извиняют вину, а у тебя ее нет.

– Но я же довел тебя до…

– Прекрати нести чушь. Ты поступил именно так потому, что только так и мог бы поступить. Мог бы иначе – поступил бы иначе. У меня нет привычки делать бестолковую работу, типа прощения без вины виноватых. Как и ждать, что улитка будет летать в небе как орел.

– Док прав. Внешность человека, мозги хранителя, – улыбнулся он.

– Ты о ком и про что? – Найлара нахмурилась.

– Я о моем враче. Он смотрел тебя, когда ты спала. И объяснил мне, как я тебя до такого довел.

– Ясно. Про врача ясно, – на всякий случай уточнила женщина. – Мозги хранителя при чем тут?

– Это он про тебя так сказал. Видишь ли, в этой галактике много разных людей и разных профессий.

– Давай ближе к делу. Мне щас без разницы как мир создавался.

– Короче, хранители – это нынче те, кто следит, чтобы в галактике все было нормально.

– Типа садовника?

– Точно. А есть посетители сада. Вот у тебя внешность посетителя, а мозги садовника. Я к тебе как к посетителю обратился, а надо было как к садовнику.

– Решил теперь с садовником поговорить? – она хитро улыбнулась.

– Да. Эти бумаги, – он приподнял края раскрытой папки. – Они лишь подтвердили мое первоначальное желание видеть тебя во главе проекта как моего представителя.

– Я же сказала «нет».

– Мне надо, чтобы ты согласилась. Я тоже садовник, но и по внешности, и по мозгам, и по работе. Поэтому давай договариваться. Давай найдем решение, которое устроит нас обоих.

– Люблю договариваться, – женщина перевернулась на спину и подтянулась на подушках. Мужчина закрыл папку, встал, положил папку на спинку дивана и помог ей удобнее устроиться, сев после рядом с ее ногами на диване.

– И так. При каких условиях ты готова стать во главе проекта?

– У меня нет соответствующей квалификации. Я все завалю.

– Справишься, – он ласково улыбнулся. – В нужном мне объеме справишься.

– Что за объем?

– Мне надо, чтобы ты принимала решения относительного того, каким должен быть результат проекта. Например, в этой комнате мебель должна быть на твой взгляд красной. Фирма предлагает тебе варианты этой красной мебели. Ты из них выбираешь наилучший на твой взгляд. И контролируешь, чтобы в итоге был именно он. И это все.

– Все?

– Все.

– Звучит просто. Но мне может захотеться такого, что проект рухнет. Тогда что?

– Уверен, что в итоге твои желания сделают результат идеальным или почти идеальным. Есть у меня такое чутье. Работает точно. Объяснять долго.

– Хорошо, примем за факт твое чутье. Но я могу быть не в состоянии сформулировать свое желание в отношении проекта.

– Для этого у тебя будет куча помощников. Об этом я позабочусь. Ты – желаешь, я – плачу, фирма, в которой ты сейчас работаешь, и остальные – делают. Я так это вижу.

– Выглядит логично. Но цена?

– Если это по закону и за это можно заплатить деньгами – меня это устраивает.

– Как в игре без ограничений…

– Именно. Готова сыграть?

– Заманчиво… но…

– У тебя всегда будут «но». У самого их полно. Но давай пока договоримся о главном. Главное – твое согласие возглавить проект как мой представитель. Кстати, мои люди говорили с твоим начальством и все уладили.

– Как?

– Как уладили? – уточнил Алан. Женщина утвердительно кивнула. – Я скажу помощнику, который улаживал все, чтобы он тебе все рассказал. Идет?

– Идет.

– Так что мне сделать, чтобы ты согласилась?

– Из каких вариантов можно выбирать?

– Все, что хочешь, что можно по закону купить за деньги.

– Даже планету? – Нейлара игриво прищурилась.

– Даже планету, если ее можно купить за деньги по закону, – рассмеялся в ответ красавец. – Но получив ее, ты сразу подпишешь бумаги и приступишь к новой должности.

– Такой вариант меня устраивает. Согласна. Надо только выбрать, что я хочу, чтобы ты мне купил, – она задумалась.

– Думай. Это можешь решить лишь ты.

Алан был доволен полученным согласием. Док был прав. С этой стороны все получалось отлично.

– Как насчет сроков выполнения заказа?

– Хочешь ограничить?

– Думаю, это необходимо. Нет смысла тянуть.

– Согласен. Я бы хотел, чтобы ты подписала все сегодня.

– А я как жажду получить желаемое! Прям очень-очень, – женщина рассмеялась звонко и весело. Озорно. Мужчине понравился этот смех, ее веселье. Он ответил улыбкой.

– И так. Давай ограничим время часом.

– Часом?! – Алан был удивлен столь кратким сроком.

– Тут есть магазины? – уточнила та, наклонив голову.

– Да. Тут можно купить почти все. Правда, про возможность покупки планеты не слышал, – ему стало весело. Почему он и сам не мог объяснить. Возможно, этому способствовал тон собеседницы.

– Тогда давай полчасика! – весело, заговорщицки воскликнула та, резко сев при этом.

– Полчаса? – его веселье как ветром сдуло. Мужчина откинулся на спинку стула.

– Да. И так. Если за полчаса мне принесут куклу, дорогую, шарнирную куклу до двадцати сантиметров ростом, то я возглавлю сей проект как ваш представитель в оговоренных ранее рамках. Идет? – она весело прищурилась.

Мужчина перевел дух. В куклах он не разбирался, но точно знал, что кукол на этой станции продавали. Что ж, это было не самое сложное для выполнения желание. И оно соответствовало всем условиям. Да и срок радовал.

– Хорошо. Принимается.

– Тогда время пошло! – женщина посмотрела на часы на руке и засекла полчаса.

– Тьфу ты… Какая шустрая… – раздраженно возмутился Алан. Такой прыти от собеседницы он не ожидал. Он быстро встал, подошел к дверям, распахнул их.

– Нужна кукла. Дорогая, шарнирная, до двадцати сантиметров ростом. Ее нужно доставить в эту комнату за двадцать пять минут. Время пошло. Сообщите адвокату, чтобы через полчаса принес документы на подпись моему новому представителю.

Найлара не видела, с кем он говорил, но сказав, он закрыл дверь и вернулся в кресло.

– Будем ждать.

– Пока ваши люди принесут куклу?

– Да. Вы бы легли. У вас был сильный нервный срыв.

– Это вы так считаете и ваш доктор.

– Вы другого мнения?

– Я знаю, что бывают намного сильнее. Я в порядке. В моем понимании этого.

– Понятно. Я бы хотел, чтобы мой врач еще раз вас осмотрел. Хочу знать, насколько вы в порядке в нашем понимании этого.

– Хорошо. Все равно ждем.

Мужчина вновь сходил к дверям, сказал, чтобы позвали врача, и, оставив их открытыми, вернулся. На этот раз он сел на край дивана, в ногах у женщины. Через пару минут пришел врач. Он осмотрел ее и подтвердил, что она в порядке, но ей нужен покой и не только.

– Я знаю, что могу себе позволить, и что имею.

– Простите, – извинился врач.

– За что? Что мне вам прощать?

– Что полез в ваше личное пространство.

– Вы к нему даже не приблизились. Уж поверьте. Что к чему объясняйте вашему пациенту. Это ему нужно, а не мне.

– Вы правы, сударыня, – док улыбнулся, соглашаясь. Он собрал вещи и повернулся к мужчине, кивнув в другой конец кабинета. Женщина посмотрела на часы. Оставалось еще минут пять. Она легла на бок, укутавшись в плед.

Мужчины о чем-то тихо говорили на том конце, когда в кабинет стремительно зашел молодой человек и что-то сказал красавцу. Тот тяжело вздохнул, бессильно махнул рукой, посмотрел в сторону дивана и повернулся к нему спиной. Врач чему-то улыбнулся и ушел. Минутой позже Алан повернулся обратно и пошел к ней, уже с коробкой в руках. Увидев коробку, женщина посмотрела на часы, отметила, что по времени уложились с запасом в пару минут, и села.

Сев у ее ног на диване, мужчина протянул коробку. Будущий его представитель в новом крупном проекте долго ее рассматривала. Потом аккуратно открыла и достала куклу. Ее она изучала даже тщательней коробки. Проверила и качество одежды, и подвижность суставов, и прошивку волос.

– Выглядит дорого и однозначно шарнирная. И рост вроде до двадцати сантиметров. Короче, беру, – подвела итог Найлара и тяжело вздохнула. – Что и где подписывать?

– Рост восемнадцать сантиметров. Могу дать линейку для проверки.

– Моя, – грозно и тихо раздалось в ответ. Алан посмотрел на то, как пальцы крепко и бережено сжали куклу.

– Твоя, конечно. Извините, ваша. Сейчас придет адвокат, и мы оформим ваш перевод в другую фирму и на новую должность.

– Перевод?! – от удивления она разжала руки, но куклу не выпустила.

– Да. Перевод. Я так обычно делаю.

В кабинет быстро вошел мужчина, несколько старше на вид, чем сама Нейлара по годам. Он подошел к ним и сел в кресло, в котором ранее сидел красавец, а после доктор. Принесенную папку положил на колени.

– Милорд, к сожалению, я не смог полностью подготовить все документы. На разъяснения о произошедшем во время встречи ушло больше времени, чем я предполагал. Да и о переводе я поговорить еще толком не успел.

– Что же тогда готово? – вздохнув, поинтересовался Алан, несколько расстроенный услышанным. Он бы предпочел, чтобы все уже было готово. Без перехода на работу к нему, Найлара могла при стечении обстоятельств исчезнуть из его жизни. Это беспокоило.

– Готов проект трудового соглашения, – адвокат раскрыл папку и достал пачку бумаг. Кому-либо из находящихся рядом людей давать воздержался, лишь переводил взгляд с одного на другую и обратно.

– Что будем делать? – поинтересовался Алан у женщины.

– Читать, – ответила та.

– Но мы договаривались о другом.

– Знаю. Обстоятельства вносят свои коррективы. Придется скорректировать договоренность.

– Придется…

– Как быстро вы сможете все уладить? – обратилась Найлара к адвокату.

– Пару дней понадобится. Как минимум. Впрочем, много будет зависеть от решения милорда по проекту, – адвокат перевел взгляд с женщины на работодателя.

– Я буду финансировать проект, если она его возглавит как мой представитель.

Взгляды обоих устремились на женщину. Она опустила глаза, некоторое время разглядывала куклу, поправляя ей волосы и одежду, потом посмотрела на адвоката, на будущего начальника.

– Я согласилась, если вы достанете мне куклу за полчаса. Вы достали. Слово буду держать.

– Замечательно, – обрадовался будущий начальник любительницы шарнирных кукол. – Проект трудового соглашения читать будете?

– Обязательно.

– Тогда читайте. Если будут замечания, добавления и прочее – обсудим обязательно…

– Хорошо. Я предпочитаю читать в своей комнате. Кстати, раз вы разъясняли все моему начальству, то я бы хотела знать подробности, – она вновь обратилась к адвокату.

– Вам сейчас рассказать? – уточнил тот.

– Нет. Позже. Ей надо отдохнуть, а нам надо кое-что еще обсудить по поводу проекта. Я скажу, чтобы вас проводили до комнаты.

– Если вам так будет спокойнее…

– Мне – да, – подтвердил Алан и, поднимаясь, кивнул адвокату в сторону выхода. Найлара пожала плечами, вновь любуясь подарком. Адвокат положил на коробку бумаги, попрощался и вышел. Она так и не посмотрела на них, лишь кивнула головой. Какое-то время она в очередной раз разглядывала куклу, старательно убеждая себя, что это реальность и это теперь ее собственность. Наряд и кукла были замечательными. Она даже не знала, что такие бывают. В любом случае отдавать это чудо без боя она отказывалась наотрез. Теперь это чудесная кукла ее. Женщина бережно сложила свое сокровище обратно в коробку, встала, оправила одежду, обулась, взяла коробку, бумаги и осмотрелась в поисках остальных вещей.

– Милорд сказал, чтобы я проводила вас до вашей комнаты, – сказала вошедшая женщина. – Ваши вещи тут.

Найлара обернулась на голос. Женщина стояла рядом с противоположным концом стола, где лежали ее сумка и папки. Она подошла и проверила. Одной папки не хватало.

– Вот, – женщина протянула недостающую. Когда она успела за ней сходить, Найлара не поняла, хотя и вспомнила, что красавец и будущий ее начальник положил оную на спинку дивана.

– Я знаю, где ваша комната. Идемте. Если хотите, я позже принесу вам поесть туда. Врач милорда считает, что сегодня и завтра вам лучше провести в своей комнате. Вас там никто не побеспокоит. Милорд уже распорядился.

– Предусмотрительный. Это хорошо, – кивнула сама себе Найлара и пошла за женщиной. Нести свои вещи она решила сама. Спутница приняла сей факт молча.

Оставшись одна в комнате, ожидая оговоренных блюд, Найлара переоделась и забралась под одеяло с новой куклой. Кто бы чего не говорил, но она обожала кукол. Любых, но желательно поменьше и с большей подвижностью. Ее любимым увлечением было вязать им наряды. И в этом она уже была мастером. Новая кукла означала новое удовольствие от подбора фасонов, ниток и цветов под неповторимую фигуру и цвет новой молчаливой принцессы, как женщина называла своих моделей.

За этим занятием ее и застала провожатая, принеся еду. Безмолвно накрыла стол и ушла, так и оставшись не замеченной хозяйкой. Еда была накрыта крышками, удерживающими тепло и долгое время сохраняющими ее теплой. Тепло, но не аромат. Через какое-то время этот аромат приманил-таки хозяйку комнаты к столу, вынудив отложить куклу. Найлара замерла от восторга, когда, подняв крышки, увидала сервировку во всей красе. Даже есть сначала стало жалко такую красоту, но огорчать повара возвратом нетронутой еды хотелось еще меньше. Поэтому все было съедено до последней крошки и с большим удовольствием. К концу обеда усталость от пережитого ранее дала о себе знать, и женщина легла и почти сразу уснула, положив новую куклу под подушку. Полчаса спустя вернулась женщина, приносившая еду. Сразу обратив внимание, что хозяйка спит, она почти бесшумно собрала посуду и ушла.

Алан был неприятно удивлен возникшими проблемами. Сначала упустил уход Найлары, потом не с той стороны зашел и довел до нервного срыва, потом проблемы с куклой и контрактом. Это же надо, чтобы нужной куклы не оказалось ни в одном из магазинов станции. Вот как раз перед этим последнюю продали, а новых должны были привести через пару дней. А надо именно сейчас. Пришлось договориться и телепортировать нужную в кабинет. Ерунда это конечно, но кто бы подумал, что будет столько возни? И отсутствие готовых к подписанию бумаг тоже было неприятной неожиданностью. Хвала Вселенной, все обошлось. Принципиальное согласие получено, и она точно выполнит условия их устной договоренности. В этом он был уверен. Запомнилось, как она сказала о кукле «моя», как сжимала ее. Внешне, по выражению лица было сложно сказать, насколько подарок понравился ей, но эти мелочи кричали, что очень. Это радовало, и это надо было запомнить. Если в ближайшее время будет повод сделать ей подарок, то это однозначно должна быть шарнирная кукла небольшого размера.

Разговор с адвокатом по поводу предстоящей сделки тоже неожиданно затянулся. Хорошо еще, что Найлара рано уснула, и ее разговор с адвокатом сам собой перенесся на следующий день. И завтрашний день тоже намечался хлопотным. Опять предстояла встреча с главой делегации и почти бывшим начальником его будущей представительницы. Алан поймал себя на том, что думает об этой женщине все больше и ему все больше это нравится. И очень хотелось, чтобы предположение дока о том, что это Хранитель Хранителей оказалось правдой. Хотя надо было еще узнать, кто это такие, чем и как они занимались. Впрочем, даже если никакой информации об этом и не сохранилось, живой Хранитель Хранителей в лице Найлары этот вопрос прояснит достаточно быстро. Наблюдать за хранителями и их работой в галактике умели замечательно. Даже из других галактик приезжали опыт перенимать. Как только она станет его представителем на новом проекте, делать это будет намного проще и, что важно, практически незаметно. Оставалось лишь юридически оформить ее перевод. С этими мыслями он и уснул.

Утром Алан проснулся с ощущением того, что упустил нечто важное. Долго и подробно вспоминал вчерашний день, свои размышления и уже, идя с адвокатом на беседу о проекте, вдруг осознал, что упустил из виду фразу доктора, что раньше Хранитель Галактики и Хранитель Хранителей работали парами, семейными парами. И это означало, что Найлара, если она Хранитель Хранителей, не просто Хранитель, а самая желанная невеста, в этой галактике точно, для любого Хранителя. Согласно древней традиции, раз она не из известных хранителей и их окружения, первым в списке ее женихов становился тот, кто первый из Хранителей и их окружения ее встретил, образно говоря, открыл ее. А значит, это был он, Алан. Может именно поэтому, ему столько лет виделись эти черные двери с золотом и малахитом? В любом случае, выпускать из виду такое чудо, каким могла оказаться Найлара, было нельзя. И, исходя из слов доктора, тех, кто будет ее удерживать теперь очень много, не он один. И если у них ничего не сложится с совместной жизнью, с семьей, то в этой галактике наверняка найдется тот, с кем сложится. Он лишь первый в списке, но не последний. И сейчас Система Хранителей Галактики медленно и верно начала свою работу по налаживанию отношений между ним, Аланом, и ею, Найларой. Как гласили древние традиции и законы этой системы. Если их счастливый союз окажется не возможным, то система тоже самое будет делать для Найлары и следующего кандидата. Так требовали традиции и законы, свято соблюдаемые с древнейших времен.

В кабинет они пришли раньше всех. Еще раз повторили главное – вина за произошедшее полностью лежит на Алане, а женщина, при всей остроте реакции, повела себя совершенно правильно и достойна награды за это. К тому же ее конспекты показали, что она способна по ходу дела выявить неучтенные недостатки и предложить способы их устранения. То, что в проекте куча неучтенного мужчина ощутил сразу, как и то, что из этого яйца вполне может вылупиться чудесная птичка. Вот только как обеспечить необходимые для этого условия? Каждый раз вслед за этим вопросом в его голове появлялись черные двери с золотом и малахитом. Они вновь были, как и прежде, закрытые и молчаливые, притягательно теплые на ощупь. Их связь с Найларой была уже свершившимся фактом, но как именно они были связаны, оставалось тайной. Сам факт того, что черные двери появлялись одновременно с этим вопросом, означал то, что ответ был так же связан с этой женщиной. Значит, его спонтанное решение поставить ее во главе проекта верное. Она однозначно сможет раскрыть весь потенциал задуманного, а то и увеличить его. То, что это увеличит стоимость проекта, для него значения не имело. Он мог позволить себе и невообразимо более дорогие проекты и после веками ждать их окупаемости. В его роду жили до ста веков, а ему едва минуло семь.

Делегация расселась так же, как и накануне, но теперь столик, занятый вчера Найларой был пуст. Время от времени на него поглядывали все. Алан поймал себя на том, что ему ее не хватает. Помощник сразу же раздал всем вариант предполагаемого соглашения. Пока читали, Алан наблюдал за членами делегации, прислушиваясь к своим ощущениям от этих людей. При желании он мог и больше узнать о них без особых затрат сил, но лезть дальше… мешали двери. Они опять мелькали перед его глазами, словно напоминали, что надо оставить простор и для Найлары. Если ей надо, то она это получит. Ощущения говорили ему, что женщина была права, говоря о неприятностях от его выходки. По сути, они уже начинались. Женщина явно попала в эту группу в последний момент и лишь потому, что остальные отказались. И то, что он столь демонстративно обратился к ней да еще с таким предложением, вернее предложениями, вызвало бурю. Пока эта буря была под жестким контролем сначала шока и удивления, потом надежд на удачный исход. Но ее взяли на заметку и вовсе не для хороших дел. Карьерный рост в ближайшие годы ей точно был отменен. Уже одной такой реакции коллектива в сочетании с уверенностью, что она, скорее всего, провалит дело, было более чем достаточно для отказа. Даже более. Следовало искать новую работу. Впрочем, то, что он брал на себя все финансирование проекта, значительно сглаживало предстоящие неприятности для Найлары. Значительно сглаживало, но не убирало. Значит, надо было хорошенько подумать над тем, чтобы у нее была возможность работать с этими людьми и работать успешно, без подстав и саботажа.

– Обратите внимание на пункт о том, что все, я подчеркиваю, все финансирование проекта я беру на себя, – начал Алан, когда взгляды всех обратились на него. – Я настаиваю на том, чтобы все, что связано с этим проектом, финансировалось за мой счет. И только мой. Надеюсь, у вас нет возражений против этого?

– Нет, – ответил глава делегации, лично представлявший проект накануне.

– Отлично. Руководство проектом будет осуществлять группа из компании «Роза ветров». У них отличные специалисты и хорошая репутация, – красавец назвал самую известную на их планете компанию, занимающуюся тем, что предоставляет специалистов для осуществления крупных и сложных проектов другим компаниям и фирмам. Это произвело впечатление на собеседников. Подобные услуги были дорогими, но того стоили. Всем стало очевидно, что Алан не просто заинтересовался проектом и готов на него потратиться, но хочет сделать все по высшему разряду, пусть это и превысит предложенную смету. – Ваша коллега, которой так досталось от меня, подготовила отличные дополнения к проекту. Я ознакомился с ними, – мужчина обратил внимание, как переглянулись члены делегации. Похоже, с содержимым папок Найлары они знакомы не были. Мужчину сей факт развеселил, но внешне это никак не проявилось. – Она может очень помочь в осуществлении проекта. Поэтому я считаю необходимым не только ее участие в руководстве проектом, но и перевод в «Розу ветров». Все тонкости с переводом я и мои адвокаты состыкуем сами. Интересы вашей компании в этом вопросе будут соблюдены полностью. Даже с подбором нового служащего на освобождающееся место.

Его предложение произвело впечатление и было одобрено. Мужчина нарочно «забыл» про то, что руководить проектом должна была именно вчерашняя пострадавшая от его выходки. Ее новый статус будет для них неприятной неожиданностью, но он был уверен, что в итоге глава компании и Найлара найдут общий язык. И его намерение оплатить любое удорожание проекта этому весьма поспособствует. Он был уверен, что именно финансирование было для главы компании самым больным вопросом в проекте. А то, что его компания, как и «Роза ветров» были дочерними компаниями дочерних компаний полученной им по наследству компании, ему и знать было вредно. Пусть и дальше думает, что пришел к толстосуму с лишними деньгами, а не к начальнику своего начальника без разрешения первого.

Встреча пролетела быстро. Практически все было принято сразу и почти без дополнительных вопросов. Делегация была довольна и приняла предложение отметить сделку на станции через несколько дней. Теперь оставалось самое сложное. Подписать трудовое соглашение с Найларой. Адвокат еще должен был рассказать ей о своей вчерашней беседе с пока еще ее коллегами. Алан задумался. Может подарить ей еще одну куклу? В тот раз была девушка. Может в этот раз подарить парня? Чтобы была пара… Да. Он очень хотел, чтобы они стали парой. Эта мысль мелькнула и осталась. Надо узнать, если у этого производителя подходящая пара. Да и вообще, что это за кукла и к что к ней еще прилагается… Именно этим мужчина и занялся сразу после совещания. Если опять придется телепортировать куклу, то он мог себе это позволить. Для него это было пустяком.

Найлара спала долго, крепко, открыла глаза вроде бы сразу за их закрытием, но выспалась. Вставать желания не было. Хотелось валяться в постели, и была странная уверенность, что это правильно. И она нежилась, разглядывая убранство комнаты, рисунок на тканях. Сунув руку под подушку, нашла куклу и долго с ней играла, постепенно вспоминая события вчерашнего дня и планы на сегодня. Впрочем, планы на сегодня, как и на последующие дни в большей степени зависели не от нее, а от того красавца. Но где и когда она видела его раньше? Как и на презентации проекта, она не могла вспомнить этого, но уверенность, что видела его раньше, причем буквально на днях возросла. Впрочем, это вполне могло подождать. Придет время – само вспомниться. Сегодня у нее день отдыха. Надо лишь узнать, как ее срыв объяснили остальным, прочитать проект трудового соглашения и узнать, чего ожидать в ближайшее время. Начать было решено с завтрака. Приведя себя в порядок, она вышла из комнаты и тут же к ней подошла вчерашняя провожатая.

– Здравствуйте. Как спали? – поинтересовалась та.

– Спасибо хорошо, – машинально ответила сразу на вопрос Найлара. В таких случаях она часто забывала поздороваться или ответить на сказанное ранее последнего вопроса. Некоторых это раздражало, но ее это мало беспокоило. Если хотят получить ответы на кучу вопросов, пусть сначала научатся дожидаться ответов.

– Вам принести завтрак в комнату? Если вы хотите куда-то пройтись, то с удовольствием провожу вас.

Найлара некоторое время смотрела на женщину. Она мимо проходила или ей поручили о ней заботиться? Ах, да! Эта женщина сама вчера сказала, что милорд распорядился, чтобы сегодня ее не беспокоили. Значит, поручили. Впрочем, такие вещи она предпочитала знать точно. Интересно, почему, говоря про Алана, его называют милордом? Вроде в том, что она слышала об этом богаче, не было оснований для подобного обращения.

– Это Алан поручил вам за мной присматривать?

– Да.

– Почему вы называете его милордом?

– Общепринятое обращение к людям его круга. Об этом не говорят на каждом углу, но титулов по наследству он получил едва ли не больше, чем волос у него на голове. Обычно об этом вспоминают лишь в случае острой необходимости, да и то, говорят лишь о том титуле, что необходим именно сейчас. Говорят, у него есть весьма толстая тетрадка со всеми титулами.

– На крайний случай, если что забудет, – рассмеялась Найлара. Ситуация, когда Алан долго листает тетрадь в поисках титула, необходимого для упоминания в данной ситуации, ее позабавила.

– Я хотела узнать, когда и где можно будет поесть. Пропустила завтрак…

– Могу принести вам прямо сейчас. Это займет минут десять-пятнадцать. Если хотите чего-то конкретного, то больше.

– Я не привередлива, хотя и не привыкла к изыскам. Вчерашний ужин мне очень понравился. Было не только вкусно, но и удивительно красиво.

– Я передам повару. Он будет рад это слышать.

– Тогда пусть сам решает, что дать мне на завтрак, – перебросила на чужие плечи выбор женщина и открыла дверь в комнату.

– Сейчас принесу, – отозвалась ее собеседница и сразу ушла.

Вернувшись в комнату, Найлара взяла свою дамскую сумку и с ногами залезла под одеяло. Из сумки она достало свое позавчерашнее рукоделие и другую куклу. Та тоже была шарнирная, но проще и не столь высокого качества, хотя по размеру они почти и совпадали. Она примерила новенькой недовязанный наряд, обращая внимание на то, что и где надо подправить, чтобы он сел, как надо, и насколько сей фасон ей идет. Цвет будущего наряда шел обеим молчаливым принцессам. Поскольку в запасе было еще несколько катушек того же цвета, начинать обновку новенькой можно было прямо сейчас. Раз за ней присматривают, то узнавать про то, когда можно будет поговорить с адвокатом, нет надобности. Сам придет, когда будет готов к разговору. Вот только прочитает проект соглашения после завтрака и можно приступать. А пока можно связать пару столбиков в этом. Раздев новенькую, женщина продолжила работу.

Несколько минут спустя принесли завтрак. Стол накрыли, но вчерашние крышки убрали, пожелали приятного аппетита и ушли. Женщина допивала напиток, напоминающий травяной чай, когда новая знакомая пришла убрать посуду.

– Простите, а вы кем тут работаете? – поинтересовалась у нее Найлара.

– Я помощница. Так принято называться без уточнения.

– Понятно…

– Если вам будет проще, можете обращаться ко мне по имени. Клара.

– Приятно познакомиться. Найлара, – кивнула та, поставил опустевшую чашку на стол.

– Если вам что-то понадобится, то можете меня позвать.

– Это как? Выйти в коридор и крикнуть?

– В ближайшем к вам холле сидит дежурный. Достаточно сказать ему, что вы хотите видеть Клару.

– Спасибо. При необходимости так и сделаю.

– В какое время вам принести обед?

– Не знаю… Я скажу дежурному, – улыбнулась хозяйка комнаты.

– Хорошо, – ответно улыбнулась помощница. – Хорошего дня.

– Хорошего дня.

Оставшись одна, женщина вернулась в кровать с ручкой и проектом соглашения. Сделала при чтении несколько пометок прямо по тексту и взялась закончить юбку начатого платья. Там оставалось не так много. Ей было спокойно и уютно, в голове медленно проплывали мысли о будущем наряде, когда в дверь постучали. Принесли обед. Интересовались, согласна ли она поесть сейчас или позже. Конечно, она согласилась. Ей начинал нравиться такой сервис и возможность побыть одной, но новенькая принцесса ей нравилась больше всего.

Найлара как раз довязала юбку, когда пришел адвокат и сразу предложил ей ознакомиться с бумагами по переводу и трудовому соглашению. В обмен на них она протянула ему прочитанный проект. Они оба погрузились в чтение.

– Насколько я понял, есть лишь одно принципиальное расхождение. Это пиджак, – улыбнулся адвокат, дождавшись, когда женщина закончит чтение. Читал он намного быстрее ее, да и читать было меньше.

– Да. Не ожидала, что такую кучу денег мне собираются платить в месяц, – подтвердила та.

– Вас не устраивает сумма?

– Устраивает. Раз дают – возьму. Но пиджак… Он мне без надобности. Да и спарывать с него вышивку будет уж очень тяжко. Да и портить такую шикарную вещь… – она недовольно покачала головой.

– Хорошо. Давайте заменим его на платье или костюм для вас с ручной вышивкой того же мастера или мастерской.

– Думаете, Алан согласится на это? – засомневалась та.

– Уверен, что согласится. И так же уверен в том, что он будет сердит, если пиджак исчезнет без замены.

– Тогда лучше костюм, – Найлара сама не ожидала от себя таких слов. С другой стороны, раз он так легко тратиться на нее, значит, у него есть на это и желание, и возможности. Надо пользоваться. С работой она справится в оговоренных рамках. В этом она уже была уверена.

– Отлично. Тогда я подготовлю чистовой вариант, и можно будет подписывать. Еще одно. Милорд предложил отметить подписание соглашения с вашей делегацией на станции. Это будет завтра. Он надеется, что вы будете там.

– Буду. Тут отлично готовят и так все красиво делают, что я обязательно приду хотя бы посмотреть на это съедобное чудо, – заверила она, улыбаясь. Мужчина улыбнулся в ответ.

– Чудесно. Осталось лишь ввести вас в курс дела относительно моей вчерашней беседы с вашим начальством. Желаете знать в подробностях или в общих чертах?

– Пока в общих. Чтобы впросак не попасть. Мне с ними еще долго работать, а у большинства из них характер тяжелый…

– Верно, я обратил на это внимание. Пока им не до вас, но когда вы окажетесь их начальством, проблемы более чем возможны. В целом, вся вина была возложена на милорда. Мол, у каждого богача свои причуды. У нашего такая. Любит иногда поиздеваться над кем-то из пришедших просить у него денег. Вы оказались девушкой чувствительной и ранимой. Ему такие давно не встречались, и он переборщил с вами. Даже в раж вошел, когда вы дали ему достойный отпор. Мол, тоже давно не получал сдачи. И этим вы ему очень понравились и даже вызвали чувство вины. Поэтому он считает себя теперь едва ли не обязанным профинансировать проект и позаботиться о вас.

– Как все шаблонно и стандартно. Впрочем, шаблоны чаще всего и срабатывают как надо. Впрочем… ехать обратно со всеми желания нет. Нутром чую, что лучше пока выдержать паузу. Еще бы на вечеринки на глаза им не попасться…

– Я поговорю с милордом. Думаю, это будет разумно. Я о завтрашней вечеринке. Что касается поездки, то вы поедите отдельно. Вас уже ждут в «Розе ветров». Еще что-то хотите узнать?

– Нет. Вернее лишь о том, когда смогу подписать и о вечеринке.

– Об этом я сообщу вам через Клару.

– Тогда все. Как говориться, не смею задерживать, – она вновь улыбнулась адвокату.

– Спасибо, рад был помочь, – простился тот и вышел.

Она вновь осталась одна. Сверилась с часами. Они показывали вечер, но еще не поздний. Интересно, во сколько Клара принесет ужин? Или самой попросить? Есть еще не хотелось. Самое время заняться обновкой. Достав новую катушку, Найлара начала творить новый наряд для новой куклы. Ее любимейшее занятие.

– Ужинать здесь будете? – раздался голос Клары, но поглощенная счетом в узоре, женщина не смогла ответить сразу.

– Да. Здесь.

От неожиданного звука мужского голоса в своей комнате Найлара вздрогнула и сразу повернулась на его. В кресле, недалеко от нее сидел будущий начальник и смотрел на нее. Она была недовольна и сложно сказать кем. Им, за его внезапное и незаметное вторжение, или собой, за то, что пропустила его появление.

– И давно тут сидите? – голос был холоден и строг.

– Давно. Мне нравится смотреть, как вы вяжите. Все продолжаете ту же работу? – мужчина улыбался, ее недовольство никак не отражалось на его настроении.

– Ту же работу? – с подозрением переспросила та.

– Да. Позавчера вечером вы вязали то же самое… Хотя… Может и ошибаюсь. Было далеко, и я не присматривался.

– Позавчера… вечером… я вязала… – Найлара задумалась, вспоминая. – Ах, да. Комната с роялем кажется…

– Верно. Она самая. Вы сидели на диване у входа.

Женщина бросила вязание и сцепила пальцы. Она поняла, почему красавец казался ей знакомым, и почему не могла вспомнить, где его видела. Это он тогда играл в полумраке. Она узнала его по силуэту. Ларчик просто открывался.

– Так это вы тогда играли…

– Верно. Можно посмотреть, что вы до сих пор вяжите?

– Это другое, хотя нитки те же. Ту юбку я довязала. Могу показать, если хотите.

– Хочу.

Мужчина встал, подошел к ее кровати, немного помедлил и сел рядом с ней на одеяло. Найлара же достала платье для другой куклы и протянула ему.

– Юбку я довязала, а рукава и застежки еще не делала. Потом сделаю. Юбку я как раз тогда и вязала. Сегодня закончила, – пояснила она.

Алан долго рассматривал одежку. Работа была тонкой, интересной и аккуратной. Ему понравилось. Пока она любовался работой, Клара накрыла ужин на двоих и бесшумно ушла.

– Красиво, – он протянул вещь обратно хозяйке.

– Знаю, – ответила та.

– Я говорил с адвокатом. Все документы будут готовы завтра. Он передал мне ваше желание разминуться с коллегами на приеме. Это легко устроить, хотя я бы предпочел, чтобы вы были рядом со мной весь вечер. Увы, ваше желание исключает это.

Собеседница с улыбкой развела руками. Он улыбнулся ей в ответ.

– Поэтому я решил навязать вам свое общество на все ужины вплоть до вашего отъезда.

– Хмм… А оно мне надо? – недовольно насупилась женщина.

– Надо, даже очень, – его улыбка стала шире, предвкушающей грядущее торжество. – Вы же любите кукол.

– Люблю. Но…

Сказать большее он ей не дал, приложив палец к губам, призывая молча ждать его пояснений. Встал, подошел к креслу, на котором сидел, наклонился и достал из-за него коробку, с которой и вернулся на покинутое место. Какое-то время он смотрел на коробку, потом повернул и протянул ее ей.

– Он ваш в обмен на сегодняшний ужин со мной.

– Каждый ужин будете мне делать подарки? – уточнила женщина, старательно избегая даже боковым зрением зацепить коробку.

– Каждый. Когда люди что-то делают вместе, то у каждого должен быть свой интерес. У меня – вы, а у вас – куклы. Идет? – продолжая улыбаться, пояснил он.

– Идет, – после продолжительной паузы, во время которой она пристально смотрела на его лицо, но не в глаза, ответила Найлара. Ответила и перевела взгляд на коробку. В коробке, из-за прозрачной стенки на нее смотрел парень, чем-то похожий на ее новенькую. По всех видимости его создавали в пару к ней. Женщина взяла коробку и принялась аккуратно извлекать молчаливого принца.

– Он из той же серии, что и предыдущая кукла. Ее пара, – подтвердил ее вывод мужчина.

– Вижу. Специально, небось, искали. Намек на то, что второе ваше предложение все еще в силе? – не отрываясь от занятия, поинтересовалась Найлара.

– Верно. И вы до сих пор на него не дали ответ. Многочисленные посылания меня по многочисленным далеким адресам не в счет, – рассмеялся Алан.

– Ответа и нет. Как нет и смысла на него отвечать вообще.

– Почему нет смысла? – насторожился собеседник.

– Между нами слишком много различий, чтобы даже задумываться о такой возможности в серьез, – женщина смотрела на него прямо, спокойно и серьезно. Ему не нравился этот ее взгляд.

– Смотря с какой стороны смотреть. С одной из них я вам действительно не пара. С другой – вы идеальная пара для меня.

Ее взгляд остался прежним. Это нервировало. Оставаться спокойным с каждым мгновением было все тяжелее, но она продолжала молчать. Смотреть и молчать.

– Возможно, вы и правы, но упомянутые вами стороны мне не известны, а по известным – брак с вами меня, скорее всего, уничтожит в ближайшие годы. Если не вы лично, то ваши родные или окружение. Или зависть кого-то из моего окружения. Риск слишком велик, чтобы думать о подобном. Увы, но любовь с первого взгляда к вам у меня отсутствует.

Она улыбнулась, разводя руками. И его отпустило. Она исходит лишь из имеющейся информации и выводы, сделанные ею, связаны так же с ней. Будет новая информация – будут и новые выводы. Рассказать ей прямо сейчас о том, кто она по мнению дока? Объяснить, что это значит? Нет. Этот ответ грохнул в голове так, что дымом от него заволокло черную с золотом и малахитом двухстворчатую дверь. А если рассказать? Усилием воли он на пару секунд удержал в голове этот вопрос. Дверь застонала, тихо и жалобно, словно просила пощады. Он уступил. Извинился и поблагодарил за подсказку. Значит, чтобы все наладилось, действовать надо медленно и осторожно. Главное, чтобы у нее всегда был повод для общения с ним. Объяснять, что к чему, надо лишь, когда он сам будет знать точный ответ, а не предположения на основании почти позабытых мифов. Дверь еще немного покрасовалась и исчезла. Найлара все так же улыбалась ему.

– На нет и спросу нет, – улыбнулся он. – Давайте поужинаем, и я оставлю вас наедине с этим принцем.

– Как только оставлю его наедине с принцессой, – согласилась та.

Алан кивнул и пошел к накрытому столу снимать крышки с блюд. Женщина присоединилась к нему минуту спустя. Он едва успел помочь ей сесть за стол. Она была из тех, кто привык сам себя обслуживать везде и всегда. Это не было признаком такой уж независимости и самодостаточности, скорее это было признаком одиночества и того, что рядом годами отсутствовали те, кого можно было попросить о помощи. Этакий признак привычной безысходности и вынужденной самостоятельности. Либо ты делаешь все сам, либо этого никто не делает. С годами появляется некая автоматика в движениях, в действиях, в мыслях, которая сама по себе орет о тяжкой доле человека. Алан знал и все чаще, к своему сожалению, встречал таких людей. Они редко по своей сути были склонны к одиночеству и самостоятельности. Для них это был единственный, но тяжкий выход, единственный способ защиты от валящихся со всех сторон тычков и проблем. Такие люди всегда доходили, скорее даже доползали до финиша, но порой даже они сами не осознавали, каких трудов им это стоило, а внешне заметно это было, как правило, слишком поздно. Найлара, казалось, была все соткана из этой автоматики. Вся, от каждого жеста, движения, складки на одежде до мысли, до логики поведения. И автоматика эта была усталая, обреченная. И это настораживало более всего. У мужчины возникло ощущение, что сидящая напротив женщина не живет, а спит в каком-то странном коматозном устройстве. И это не она, а ее уставший, кимарящий на ходу призрак.

Ужин шел своим чередом. Она ела без спешки, отдавая должное мастерству повара и беседуя с ним. Он же продолжал наблюдать за ней. Она не просила поухаживать или помочь и даже не ждала этого. Она сама все брала, дотягивалась, накладывала, наливала. Она держалась так, словно все эти ухаживания и помощь были лишней обузой для нее, некой неприятностью. На деле так оно и было, но не потому, что она такая самостоятельная, а потому, что сбивали ее с привычного автопилота. При ее обреченной усталости это было сравнимо со стихийным бедствием высшего бала. И потому тело старательно исключало саму возможность такого бедствия, создавая иллюзию неприступности и самодостаточности. Мужчина прожил достаточно долго и знал достаточно, чтобы разглядеть эту иллюзию. Хотя…

Хотя он еще никогда не видел подобной иллюзии столь высокого качества. Дверь дала точную подсказку. Он вновь благодарил эту двухстворчатую черную дверь с золотом и малахитом. Если он попытается все рассказать этой женщине, то это может запросто вызвать мощнейшую сбивку в работе ее автопилота. Судя по всему, она уже много лет живет именно так. И отключение автопилота может убить ее. Сначала надо дать ей набраться сил. И для этого есть лишь один способ. Дать ей возможность делать то и так, как она хочет. Что ж… Проект и должность, которую он выбрал для нее, идеально для этого подходили. Оставалось лишь надеяться, что проект затянется. Предусмотренных трех с небольшим лет на строительство женщине с вязанием явно будет мало, если учесть уже накопленную усталость. Надо будет поговорить об этом с «Розой ветров». Пусть подберут таких специалистов ей в помощь, чтобы у нее была одна забота – заниматься собой.

Впрочем… Ему вспомнилось, как он объяснял ей ее будущие обязанности. Он платит, она желает, а остальные делают. Нутро хранителя и тут ему помогло. Пожалуй, подобная работа для нее в данной ситуации – идеальный вариант. Она сможет отдохнуть, набраться сил, а он и остальные – наблюдать и помогать ей в этом. А там… там будет видно, что дальше. Решение сложилось само, само же и принялось и само же спешило воплотиться в жизнь. Ему оставалось лишь наблюдать, избегая всего, что могло бы стать помехой на пути самовоплощения этого решения.

Неожиданно Алан поймал себя на мысли, что ему никогда еще не было так спокойно и уютно в жизни, как в минуты уединения с Найларой. Это было странное ощущение спокойствия и уюта. Подобные ощущения были почти постоянными в его жизни, но с ней они были принципиально другими. Они были чище, объемнее, полнее, чем обычно, но при этом и намного приятнее. Его существо воспринимало их так легко и естественно, как будто они всегда были с ним, были его частью, его нормой, его сутью. От этого открытия, казалось, голова должна была пойти кругом, но она, эта удивительная женщина, была рядом, и открытие было воспринято с уже привычной естественностью. Мужчине пришлось сделать над собой усилие, чтобы зафиксировать сей факт и даже поторопиться расстаться, чтобы это усилие не пропало даром. Его врач должен узнать об этом как можно скорее. И об этом, и обо всем остальном тоже.

Найлара не любила знаков внимания и всяких предписываемых этикетом церемоний. И не потому, что плохо во всем этом разбиралась. Они ее сбивали, нервировали почему-то, а это утомляло и вызывало желание как можно быстрее оказаться дома и отдохнуть. Она была благодарна этому красавцу за его манеры. Он ухаживал за ней, но делал это так, что она ни сбивалась, ни нервничала. Он не подавал ей тарелок, но, наложив себе, ставил блюдо так, чтобы ей было удобно взять его самой. Мужчина не задавал ей кучу вопросов о ней и ее жизни, как делали другие, стремясь, как ей казалось, слишком быстро до максимума сократить расстояние между ними и ею, что раздражало ее, воспринималось, как желание взять ее под контроль, как будущая угроза. Он просто был рядом и сам следил за тем, чтобы установившаяся между ними дистанция сохранялась. Ее это устраивало и даже нравилось ей. Нравилось тем, что не надо было бдить, одергивать при малейшей попытке перейти установленные ею для окружающих границы.

Лучшим в этом ужине стал его быстрый уход. Десерт она ела уже одна. Без всяких отвлечений на собеседника, деля наслаждение между вкусом и мыслями о новом молчаливом принце. Ей редко удавалось купить куклу парня, хотя она и старалась, чтобы у каждой принцессы был своей принц, но, увы, реальность была далека от идеала. И плавный переход от еды к игре с новенькими был лучшей наградой за все неприятности и срывы последнего времени. Она так и уснула с куклами в руках. Клара, до этого незаметно для нее убравшая следы трапезы, несколько раз заглядывала в комнату, надеясь, что та позволит убрать кукол, но лишь поправляла одеяла и уходила.

Док слушал своего главного клиента с предельным вниманием. Алан по своей натуре и по специализации как хранителя был очень точен в тех мелочах, о которых сейчас говорил, и которые в отношении этой женщины приобретали столь большое значение. Даже смутного подозрения на подозрение, что в их галактике может появиться когда-нибудь Хранитель Хранителей, было бы достаточно, чтобы поднять по тревоге всех медиков Системы Хранителей Галактики. А тут… Тут был живой Хранитель Хранителей. И это была женщина. Новость уже давно перестала быть новостью, облетев всю галактику несколько раз. Все, у кого была возможность, уже давно собирали, разыскивали любые крупицы хоть как-то относящиеся к данной специализации хранителей. И все найденное потоком шло к нему, личному врачу милорда Алана, первого кандидата в мужья найденному чуду. Таковы были законы и традиции. И то, что рассказывал мужчина своему врачу, было крайне важным.

Врач был из древней династии личных врачей хранителей. И его род подтверждал древнюю мудрость о том, что с кем поведешься – от того и наберешься. И его род набрался от хранителей. Как и в их родах, в роду дока шла передача знаний не только по книгам и от живых предков к потомкам, но и по генам. Она не была столь мощной и обширной, как у хранителей, но она была. И сейчас эти закодированные в его геноме знания говорили ему, что он был прав и даже более. Найлара действительно была Хранителем Хранителей. И даже более. Она начала работать. Работать как Хранитель Хранителей. И Алан, похоже, по какой-то прихоти Матери Вселенной оказался тем, кто пробудил в этой женщине Хранителя. И он же стал первым, кто не только ощутил результат ее работы, но и осознал его. Врач был уверен в своих выводах, но он так же понимал, что оглашать их, сообщав о них кому-то кроме его коллег, еще слишком рано. Слишком много надежд может пробудить такая новость в этой галактике. И это непременно скажется на Хранительнице. Он видел ее, осматривал, но нужно было быть Аланом, чтобы так быстро и так точно подметить те нюансы, о которых тот сейчас ему рассказывал.

Дверь. Черная с золотом и малахитом дверь. Она доставила немало беспокойства своими визитами его подопечному, но она же оказалась и нужнейшим, мудрейшим союзником. Теперь он тоже был ей благодарен за подсказки и помощь. Очень медленно, очень осторожно наблюдать и создавать максимально комфортные условия. Вот что предстояло делать Системе Хранителей Галактики по отношению к первой представительнице Хранителей Хранителей в этой галактике после помрачительно долго перерыва, если эта самая Система хотела долго сотрудничества с ней. Впрочем, дело было не в сотрудничестве. Ни в долгом, ни в коротком. Все было серьезнее и проще. Без Хранителя Хранителей их Система и галактика были обречены на гибель. Это был вопрос времени, а не возможности. С этой женщиной у них появлялся единственный, но блистательный шанс не только выжить, но и обрести казалось уже давно утраченные гармонию и равновесие в галактике, для сохранения которых Мать Вселенная и создала Хранителей. Привычная надежда превратилась в уверенность. Теперь все будет замечательно. Работы предстояло необычайно много и необычайно сложной, но к подобному Система была привычна.

Разговор затянулся. Особенно в том, что касалось дальнейших отношений Алана с Найларой. Время было позднее, и док настоял, чтобы из всех намеченных на завтра дел, мужчина оставил лишь ужин и то, что с ним связанно. Все остальное сделают без него. Намеченную же на завтра вечеринку решили перенести на неопределенные ближайшие дни. Тот не очень-то и возражал, а в конце даже обрадовался, когда док поддержал его предложение продлить отдых еще на пару дней. На том и расстались.

Сообщив коллегам полученную информацию и обсудив ближайшие действия, док зашел к милорду. Тот спал. Спал крепко и так безмятежно, как никогда в жизни. Генные знания вновь дали о себе знать, удержав врача на расстоянии от кровати с безмятежно спящим мужчиной. Док вышел и вскоре вернулся. Открыв дверь, но не переступая порога, он проверил несколько параметров. Все подтверждало сделанные выводы. Хранительница Хранителей работала. Мужчина не просто спал. Он исцелялся благодаря ее работе. Те тонкие структуры, что так страдали у любого хранителя при любой работе и так тяжело поддавались лечению доступными роду дока способами, сейчас сами приходили в гармонию и равновесие, установленные для них Матерью Вселенной. Происходило это мягко и незаметно, по чуть-чуть, но начиналось с главного. Это было восхитительно. Док был лишен возможности это видеть, но прибор помогал фиксировать результат и этот результат его восхищал.

Найлара работала как Хранитель. Однозначно это происходило в тайне от ее сознания. И это было к лучшему, учитывая ее нынешнее состояние. Проблемы была в другом. В последствиях этой работы. При первой же работе как Хранителя, Алан осознает происходящие с ним изменения и однозначно использует их результат. С одной стороны именно так и должно быть, но с другой стороны… С другой стороны работа Найлары станет известна всем хранителям. Вот тут уже надо принять меры. Женщину надо беречь. И ей нельзя мешать. Она сама должна решать, как и кому помогать. Это право и суть любого Хранителя. Даже если он сам не знает, что он хранитель.

Вывод был один и весьма однозначный. Пора объявлять повышенную готовность среди личных врачей Хранителей галактики. Прежде всего надо отследить работу Хранительницы. Работает она с одним человеком или с регионом, с комплексом проблем или определенным видом и так далее и тому подобное. И главное – придержать остальных хранителей системы. В этой галактике рода хранителей так давно нуждаются в подобной помощи, что вполне объяснимые с позиции обычных людей, но строго запрещенные с позиции Хранителей, срывы все-таки могут иметь место. А это может быть опасно для Хранительницы. Эта ночь обещала быть крайне напряженной и бессонной. Придется просить помощи у охраны милорда и станции. Ближайшие дни Алан должен быть занят лишь ужинами с Найларой. Хотя бы эти два-три дня. И еще. Он, док, обязательно должен будет высыпаться хотя бы днем.

Это было Счастье. Это было Блаженство и Нега. Может, он и ошибался, но совсем чуть-чуть. Было настолько хорошо, что не только шевелиться, но дышать не хотелось. Вдруг спугнет все это хорошее? И Алан лежал неподвижно с закрытыми глазами, дыша незаметно даже для самого себя. Лежал и наслаждался, жадно впитывая такие чистые, насыщенные и новые для него ощущения. Когда несколько лет назад ему впервые явилась черная с золотом и малахитом дверь, ему и в голову не могло прейти, что в его жизни появится такая Женщина. Такого быть не могло, потому что не могло быть никогда и ни при каких обстоятельствах. Но это было. Одного ее присутствия оказалось достаточно, чтобы он с головой окунулся в этот океан из Счастья, Блаженства и Неги. Как же это было хорошо и приятно…

Перед глазами опять возникла черная двухстворчатая дверь. Одна из ее ручек медленно опустилась вниз и резко вернулась на место. Дверь хихикала, грозя пальчиком… Дверь… Хихикала…. Грозя пальчиком…

Мужчина резко сел в кровати. От прежнего состояния не осталось ни следа. И он был один. Один. Все это время он был один. С тех пор, как пришел сюда. Боль. Осознание того, что он один причинило боль. Сильную боль. Из глаз потекли слезы. Сердце оглушительно стучало, боль нарастала. Стиснув одеяло руками, заливаясь слезами, он взвыл. Громко. Отчаянно. Голос, чистый и сильный, устремился к потолку и куда-то намного выше. И вслед за звуком устремилась боль, унося за собой и его силы.

Он не видел, как на его крик в комнату влетели люди. Просторная комната с огромной кроватью под балдахином мгновенно наполнилась людьми. Кто-то бросился к милорду, обнимая, успокаивая, укладывая его обессиленное тело на спину. Кто-то проверял помещение, уточнял какие параметры какими-то приборами. Кто-то отдавал распоряжения, кто-то их выполнял. Народу было много, но порядку было еще больше. Каждый знал, что и как делать. Работали слаженно, привычно, спокойно, даже несколько механично.

Когда в комнату вошел док, осталось уже менее десятка. Милорд Алан с закрытыми глазами лежат на спине. Его руки лежали поверх одеяла вдоль тела. Лицо было спокойным, следы от недавних слез отсутствовали. Казалось, он спит, но обнаженная грудь то судорожно вздымалась, то замирала где-то на полпути то вниз, то вверх, выдавая секрет мужчины. Секрет о том, что спокойствия внутри нет. Врач тихонько пошептался с оставшимися, уточняя детали произошедшего, и сделал знак, чтобы его с милордом оставили одних. Он сам закрыл дверь за последним ушедшим, сел на кровать рядом с мужчиной, накрыл его кисть своей рукой и долго смотрел, как тот лежит, как выравнивается его дыхание, как медленно открываются глаза. Мужчины долго смотрели друг на друга и молчали.

– Это было так хорошо… Так больно… – едва слышно произнес Алан. Его голос был безлик. Его тело было расслабленно и так же безлико, как и голос. Врач кивнул на его слова.

– Я заходил к тебе ночью. Никогда не видел, чтобы ты спал так безмятежно. Даже в младенчестве.

– Я был уверен, что Найлара рядом. А потом дверь…

– Дверь… И ты узнал, что один. И стало больно.

– Да.

– Сейчас тоже больно?

– Нет. Боль ушла с криком. И силы тоже.

Врач снова кивнул. Они вновь долго молчали, глядя друг на друга.

– Никогда такого не было. Даже не слышал, что может быть.

– Знаю.

– Откуда?

Врач посмотрел на свою руку, которая лежала на руке Алана. Помедлил и взял его руку в свои.

– Как ты себя сейчас чувствуешь?

– Странно… – собеседник чуть пожал плечом. – Вроде бы хорошо, но… ничего не хочется делать. Даже чувствовать.

– Понятно. И все же я попрошу тебя проверить себя. Обычная проверка как после работы. Минимальная. Если почувствуешь протест – обойдусь, – улыбнулся тот, вновь встретившись глазами с подопечным.

– Протеста нет.

Алан закрыл глаза и выполнил просьбу дока. Какое-то время он лежал неподвижно, пытаясь осмыслить полученный результат. Он был странным, но мужчина откуда-то знал, что именно так все и должно быть. Это норма. Его норма. Мужчина открыл глаза. Они снова помолчали с доком.

– Норма. Моя норма. Не знаю… Не понимаю… Но это моя норма… Это точно моя норма….

– Отлично.

Счастливая улыбка озарила лицо сидящего мужчины, что несказанно удивило лежащего.

– Кое-что произошло, пока ты спал. Серьезное. Но я запретил тебя будить. Был риск… большой, но оно того стоило.

– Что случилось? С Найларой?

– С Найларой все хорошо. Она до сих пор спит. В обнимку с обеими куклами. Клара регулярно к ней заглядывает. Полный порядок.

– Хорошо.

– Час назад началась активная фаза, про которую ты говорил полгода назад….

– Что?!!

Алан резко сел, его лицо оказалось максимально близко к лицу врача, но рука все так же оставалась в руках собеседника.

– Чисто! – резко прервал его тот.

– Чисто?! Да…

– Знаю и помню. Но Совет сказал, что чисто и ты молодец.

– Совет?

Милорд, еще мгновенье назад желавший поставить зарвавшегося медика на место самым жестким образом, внезапно растерялся, почувствовав, как земля ушла у него из-под ног, и опять ощутил усмешку черной с золотом и малахитом двери. Он зажмурился и ткнулся лбом в плечо медику. Тот отпустил его руку и обнял.

– Я говорил с коллегами и не только… Решили, что будет лучше чуток придержать новость, но… Все вышло иначе. Поэтому я и решился запретить тебя будить. Совет не в курсе. Вернее, что к чему пока знаю лишь я. Я постараюсь тебе объяснить… Извини, уж как получится…

Алан шмыгнул носом, помедлив, отстранился. Пару минут молча посидел, обхватив руками колени. Потом лег. Его врач молча ждал, когда тот будет готов слушать.

– Давай… разберемся…

– Ночью я проверил прибором. Когда ты спал. Ты исцелялся. Твои тонкие структуры обретали гармонию и равновесие, определенные для них Матерью Вселенной. И это однозначно благодаря Найларе. Не знаю, как и почему, но именно встреча с тобой пробудила ее как Хранителя. И она начала работать с тобой и с тебя…

– Думаешь, начала?

– Нет. Знаю. Точно. И твоя норма, о который ты говорил, результат этой работы. Могу показать данные.

– Нет. Обойдусь. Ты же знаешь, я в медицине слабоват.

– Знаю. Насколько я могу судить… Она специалист высочайшего уровня. Хоть и не могу этого объяснить…

– И не надо… Само прояснится… Со временем.

– Под утро я вновь заглянул к тебе с прибором. Твои резервы были полны, травмы исчезли. И ты крепко спал. Я запретил тебя будить. Сказал, что это необходимо для твоего здоровья. Когда пришел вызов от Совета, я… связался с ним. Набрался наглости и прямо спросил, в чем дело. Напомнил про резервы, которые ты уже задействовал, но умолчал про работу Найлары. И когда мне сказали, что твои прогнозы на счет развития ситуации в этом регионе начинают сбываться, и ты должен быть готов, то… Моя генная память и дверь сговорились…

Эта фраза рассмешила обоих.

– И в чем выражался сговор? – отсмеявшись, поинтересовался хранитель.

– Дверь явилась мне как дополнительное препятствие в тот же миг, как память заорала: «Нельзя будить!» Короче, ослепший и оглохший я заорал, что тебя нельзя будить. Если ты и можешь выжить, то лишь если будешь работать спящим.

– Ну, ты, док, даешь! – вновь засмеялся тот. – Никогда не слышал, чтобы личный медик орал представителю Совета, как должен работать Хранитель.

– Смешно-то оно смешно, но, думаю, обалдевший вид был у нас обоих. Может потому, может по кочану, но он кивнул согласно и отключился. У меня ноги так и подкосились. Распоряжения я давал уже сидя. Потом был обычный сигнал о начале активной фазы. Его уже прямо мне прислали. Потом ты закричал, и почти сразу пришло сообщение, что все чисто и ты молодец. Вот… Такие вот дела в общих чертах…

Док развел руками несколько виновато.

– Понятно. Гляну сообщения, свяжусь с Советом… Который час?

– Ужин уже готовят. Для тебя с Найларой, – с улыбкой пояснил тот. – Обед только был. Времени навалом.

– Отлично. Тогда… Не хочу говорить про нее Совету… Не хочу и все.

– Не хочу – хочу. Лучше молчи. За эти дни почти ничего не удалось найти про Хранителей Хранителей. А этот случай… Он может вызвать срывы у Хранителей и перегрузки у Найлары. Это очень опасно. Для всех. Для галактики. Молчи. Лучше молчи.

– Буду молчать.

– Тут я всех уже предупредил, чтобы молчали. И коллег, и охрану, и твоих коллег тоже. Гости не в курсе…

– Но им до этого нет дела. Вот пусть и живут так же, как и раньше. Нервы обывателя надо беречь, – улыбнулся Алан, садясь.

– Верно. Будешь вставать?

– Буду. Дела ждут.

– Тогда я пошел.

Док похлопал по плечу хозяина спальни и ушел. Тот же, взяв халат, отправился умываться. Сколько бы времени не осталось до ужина, дел до него было несколько больше, чем намечалось вчера.

Найлара проснулась от голода. Нет. От жажды. Пить хотелось больше, чем есть. Не на много, но больше, чем есть. Она открыла глаза и попыталась сесть. Занятые руки, все еще державшие новенькую парочку, помешали. Женщина переложила кукол на прикроватный столик и села, сразу посмотрев в сторону стола. Клара и тут порадовала. Стол был накрыт. На ходу одевая халат, Найлара устремилась утолять жажду и голод. Все остальное могло подождать и пусть ждет.

Наевшись, умывшись и вновь забравшись в кровать, женщина поймала себя на мысли, что этот день она желает провести вот так… в кровати с новенькими и старенькими куклами, рукоделием и… ужинать с красавцем тоже хочет сидя в кровати. А он пусть сидит за столом. Она улыбнулась своим мыслям. Они ей нравились, и для воплощения оного замысла почти не надо было прилагать усилий. Редкий случай в ее жизни. И потому крайне соблазнительный. Отказаться от его реализации она может в любой момент, но она однозначно попробует его воплотить в жизнь.

– Добрый день.

Голос Клары отвлек женщину от размышлений. Некоторое время она наблюдала, как та убирает со стола.

– Повар будет рад узнать, что вы все съели. Вы долго спали, и он немного увеличил порции…

– За это ему отдельное спасибо. Я такая голодная проснулась… Можно попросить вас принести мне что-то попить…

– Конечно. Вам принести сок или лимонад?

– И то, и другое и побольше. Что-то мне сегодня пить хочется постоянно… И лодырничать хочется…

– Вот и лодырничайте, раз хочется и есть такая возможность. Пользуйтесь случаем, – поддержала ее та, уходя.

Вскоре Клара вернулась и принесла два графина с соком и стаканами. Один поставила на обеденный стол, второй – на прикроватный столик. На туалетном столике выстроились в ряд несколько больших бутылок с лимонадом. Найлара сразу же выпила пару полных стаканов сока. В раздумье покосилась на свои питьевые запасы.

– Пейте, на здоровье. Я еще принесу, – пообещала помощница, закрывая за собой двери.

– Вот и славно, – порадовалась хозяйка комнаты, наливая очередной стакан.

Разговор с Советом был кратким и деловым. Про Найлару Алан напрочь забыл еще до включения связи. Так. На всякий случай. И так же на всякий случай попросил прислать ему полный комплект данных по всему региону и возможные прогнозы развития событий. Последние пару веков эта часть галактики была постоянной головной болью Системы Хранителей Галактики. Тут вечно либо росла очередная гадость, либо гадила выросшая. И частенько оба варианта норовили совпасть по времени. Вычистить, как следует, данный район от подобного было можно, но… Вечно эти самые «но». Еще вчера на это не было ни хранителя с нужной специализацией и уровнем, ни замещающей его комбинации других хранителей. Да и сил сделать все, как следует, тоже не хватало. А тут… Тут у него одного все вдруг получилось. И как-то просто, легко, естественно и без последствий для него. Последнее было самым приятным и самым странным. Обычно последствия всегда были. Всегда плохие, хотя и разной тяжести и силы, но всегда плохие и всегда были. А тут…

Впрочем, одно объяснение все-таки было. Простое, логичное и от того еще более удивительное. Оно касалось сути работы Хранителей. Их работа состояла в восстановление нарушенных гармонии и равновесия, созданных Матерью Вселенной вверенном им регионе в рамках их специализации и уровня. Поскольку по большей части это касалось тонких структур Вселенной, то и работать с ними надлежало лишь с определенным эмоциональным настроем. Это знал каждый Хранитель, но вот иметь этот настрой на момент работы почти никогда не удавалось. Отсюда и шли травмы. Потому и не выходило сделать все как следует. Потому и приходилось постоянно возвращаться и вновь делать, сделанное ранее.

Алан хорошо запомнил тот океан Счастья, Блаженства и Неги, в котором проснулся утром. Основную работу он делал, находясь как раз в этом океане. И все говорило, даже кричало о том, что этот его утренний эмоциональный настрой и был тем самым эталонным эмоциональным настроем для работы Хранителя. Ему повезло оказаться в незнакомом ему до сих пор эталонном настрое и потому все получилось, и потому отсутствовали травмы. И к этому однозначно была причастна Найлара, ее способности Хранителя Хранителей.

Знания в геноме при всей своей замечательности были плохи тем, что с ними нельзя было работать сознательно. Ими хранители пользовались на уровне рефлексов. Делай так, а почему и для чего поймешь когда-нибудь потом. Если еще очень повезет. Возможно, когда-то и было иначе, но в их части Вселенной дела настолько плохо были так давно, что подобный стиль работы был единственным повсеместно. И повсеместно старались это изменить, но успехов особых не было ни у кого. До сего дня.

Об этом он тоже пошептался с доком. Совсем немного. Тот и сам пришел к тому же выводу, что и милорд. Обсуждать собственно было нечего. Потому занялись каждый своим делом.

Самым сложным для Алана перед ужином оказалось выбрать очередную куклу. Накануне он на всякий случай телепортировал всю линейку, которой принадлежала первая кукла. Там было целое семейство. И теперь оно занимало весь стол в его гостиной. Выбор был большой, а большой выбор часто создает большие проблемы. И это был как раз тот случай. В результате мужчина решил, что будет и дальше следовать сложившемуся порядку. Нечетная девочка, четный мальчик. Поскольку первой была самая большая по росту кукла в линейке, то следующей девочкой стала самая большая из оставшихся. Ее кавалер был предупрежден о своей завтрашней миссии.

Он не стучал вчера и не стал стучать и сегодня. Тихо зашел с очередной коробкой в руках. Затянувшийся выбор вынудил его прийти через несколько минут после того, как Клара накрыла стол к очередному ужину. Она же рассказала ему, что женщина весь день провела в кровати, создавая очередной наряд или играя. И что целый день ей хочется пить. Это он знал, но то, что, войдя в комнату, он застанет Найлару в халате сидящей под одеялом с вязанием, стало для него сюрпризом. И приятным сюрпризом. Она была такой домашней, родной в этой одежде, в этой позе, с этим вязанием… Такой родной, милой, прекрасной… Алан так и застыл, едва переступив порог. И, наверное, стоял бы вечно, если бы она сама не посмотрела на него, не заговорила с ним.

– Привет. Проходи… Ой, извините, – смутилась женщина, поймав себя на том, что внезапно перешла с «вы» на «ты» с будущим начальством.

– Давай на «ты». Хотя бы когда мы с тобой наедине. Так проще…

– Проще? Или ближе? – уточнила, хитро улыбаясь, та.

– И проще, и ближе, и приятнее.

Он закрыл дверь, пересек комнату и, протянув ей коробку, сел рядом на кровать.

– Если только наедине. Говорить на совещании начальству «ты» – один из отличных способов умножить свои проблемы.

– Обойдемся без лишних проблем. Будем ужинать.

– Ага. Принесешь?

– Предлагаешь ужинать тут? – уточнил мужчина, оглядывая кровать.

– Нет, – улыбнулась та. – Вставать лень. Потому я ужинать буду тут, а ты там, – она кивнула в сторону накрытого стола.

– Хм. Интересный вариант. Мне нравится. Что тебе принести?

– На твое усмотрение, но побольше. Я нынче какая-то голодная. И куда только все это влазит…

Алан улыбнулся. Как хранитель, он прекрасно знал, куда девается в таких случаях съеденное, но объяснять молодой хранительнице это было слишком рано. Накладывая ей, он внимательно наблюдал за тем, как женщина извлекает подарок, рассматривает его. Кукла была уже третьей, но вызывала в ней такую же бурю приятных впечатлений, как и первая. Это радовало, подтверждая правильность выбора подарка. Ту помощь, что она оказала ему сегодня, еще предстояло осознать и оценить. Каждый труд должен быть оплачен. В том числе и труд Хранителя Хранителей. Впрочем, этим и без него есть кому заняться. Сейчас его задачей было стать для нее максимально приятной компанией. И если она желает ужинать сидя в кровати, то пусть так и будет. Он только за. Так ужин становился менее официальным, более личным, семейным. И это ему нравилось. Ему нравилось все, что сближало его с ней. И дело было не только в ее специализации или в указаниях черной двери с золотом и малахитом. Дело было в ней самой. Она ему нравилась. Нравилась как человек, как женщина, как личность. Ему хотелось быть ее мужем, отцом ее детей. И он радовался всему, что способствовало реализации его желания. Хоть на мельчайшую частичку, хоть на часть этой частички.

Ужин прошел замечательно. И обещанная кукла была замечательной. Особенно тем, что была немного меньше предыдущей. У Найлары была слабость к маленьким. Она обожала миниатюры и разные мелочи. И чем меньше была кукла при том же качестве, тем она ей больше нравилась.

Красавец сразу согласился на ее вариант и весь ужин приносил и уносил ей еду. При этом сам ел исключительно за столом, даже не делая намеков на то, чтобы сократить расстояние между ними. Впрочем, ее халат ему явно симпатизировал, постоянно норовя при его приближении приоткрыть декольте хозяйки чуть больше, чем та была согласна на тот момент. Это прибавляло ей работы, вынуждая постоянно стягивать края выреза, но в тоже время и забавляло. Алан хоть и не прирос взглядом к ее декольте, но всегда улыбался, как только она начинала поправлять края. Это было весело. С другой стороны, что еще можно ожидать от здорового и красивого мужчины в такой ситуации? Вышел ужин с флиртом или как еще подобные забавы называются… В общем, ужин удался и они расстались довольные и ужином, и друг другом.

Клара пришла убрать со стола сразу же, как ушел Алан, но Найлара на это не обратила внимания. Она уже вытянулась, повернувшись спиной к столу, укрылась и почти сразу же уснула прямо в халате. Помощница лишь покачала головой. Мол, совсем бедняжку вымотал. Бережнее с ней надо, бережнее. И почти бесшумно ушла, заменив опустевшие графины и бутылки полными, и оставив на столе большую тарелку с пирожками. На всякий случай.

Просыпаться не хотелось. Вставать тоже. Но… Но выходные пора было заканчивать. Вставать, приводить себя в порядок и настраиваться на новую работу, новые обязанности. Пора было возвращаться в обычную реальность. Было пора, но не хотелось. Найларе понравилась такая жизнь. Делай, что хочется, пока хозяйством другие занимаются, получай подарки за то, что тебя приятно развлекают. Это все хорошо, но пора… Пора возвращаться к будням. Женщина встала, застелила кровать, нашла чистую одежду и пошла в ванну.

Клара, в очередной раз заглянувшая в комнату несколько минут спустя, тут же отметила перемены, нетронутые пирожки и… Ей это не понравилось. Надо было принимать срочные меры. И она пошла к милорду. Если кто и мог принять надлежащие меры, так это лишь он.

– Милорд, – поздоровалась она с завтракавшим хранителем.

– Клара, – кивнул тот, дожевывая. – Что случалось? Давно не видел тебя такой серьезной.

– Не могу сказать что именно, но что-то явно случилось. Вы вчера не ссорились с Найларой? Она уснула, едва вы ушли.

– Нет. Ужин прошел прекрасно.

Мужчина отложил еду и откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди.

– Странно…

– Что именно?

– Найлара уже проснулась, застелила кровать сама. Я ночью пирожки оставила. Ни одного не взяла. И воды не пила тоже. Слишком резкая перемена. Словно, книжку закрыла…

– Что-то быстро… Или перешла в режим жесточайшей экономии… Слишком рано… Она завтракала?

– Нет.

– Принеси завтрак на двоих. Я сейчас приду к ней.

– Милорд, – кивнула женщина и ушла.

Алан какое-то время сидел молча. Клара была права. Слишком резкая перемена. Интересно, что заставило ее опять перейти к защите? Все говорило о том, что Найлара вновь создавала иллюзию самодостаточной женщины. Но почему? Вчера у нее было много работы, как у хранителя, и реакция была соответствующая, но сутки на восстановление – это слишком мало. Да и не похоже, чтобы она успела восстановиться. Тогда что же? Вспомнила, что они собирались подписать трудовое соглашение? Документы должны быть уже готовы, но вчера ему было не до этого. Да и ей тоже. Впрочем, если они будут подписанны еще через неделю – ничего страшного. Как и вечеринка по случаю сделки. Чтобы организовать ее на этой станции и полдня хватит, а делегация подождет, лишний день потратит на местные развлечения. Потом будет, что другим рассказать. Так в чем же дело? И чего он занялся гаданиями да предположениями? Тоже нашел развлечение… В таких случаях подобное занятие – худшее, что можно придумать. Лучше всего пойти и спросить у первоисточника. Такое надо знать точно, а думать и предполагать вредно. И он пошел спрашивать.

Когда Найлара, уже чистая и одетая, вернулась в комнату, на столе был завтрак на две персоны. Причем вторая персона сидела в пол-оборота к столу и листала какие-то бумаги.

– Доброе утро, Алан.

– Доброе утро, Найлара. Сегодня ты рано проснулась.

– Кто рано встает, тот больше успевает, – отмахнулась женщина, упаковывая грязные вещи. Затем она села за трюмо и принялась наносить макияж и делать прическу.

– Это так обязательно?

– Ты о чем?

– О макияже, прическе…

– Да. Я не у себя дома и надо соблюдать правила.

– Вчера ты без этого прекрасно обходилась.

– Вчера был выходной, а сегодня будни. Если тебе неприятно смотреть, то можешь зайти позже. Я собиралась поесть в столовой.

– Извини, что нарушил твои планы да еще без предупреждения… Я лично надеялся, что твои выходные продлятся еще несколько дней.

– Хорошо бы, но работа есть работа. И так вчера провалялась… вместо подписания соглашения и всего остального.

– И правильно сделала, что провалялась. Когда бы не были подписаны документы, это ничего не изменит. Ты уже несколько дней числишься на новой работе…

– И это законно? Ты уверен? – женщина повернулась к собеседнику и внимательно посмотрела на него в упор.

– Да. Я точно знаю. И адвокат тебе это подтвердит, – тот спокойно выдержал ее взгляд.

– Тем более пора заняться работой. Я сюда приехала работать, а не бока отлеживать.

Алан закрыл глаза и замотал головой из стороны в сторону.

– Как бы я хотел, чтобы ты еще недельку-другую бока поотлеживала…

– А что потом бы я делать стала? Мышцы дряхлеть начинают через три дня, а потом попробуй приведи их в форму. Все хорошо в меру. Я свою меру безделья выбрала.

– Как жестко… Так нельзя… – он смотрел на нее прямо, задумчиво.

– Так надо. И только так.

– Сколько еще ты так продержишься?

– Сколько надо – столько и продержусь. Как обычно… – женщина отвернулась и продолжила наносить макияж.

– Сколько надо… Найлара, родная, давай попробуем иначе? Я же вижу, что тебе тяжело так…

– Ишь, какой глазастый выискался… – собеседница недовольно дернула плечом.

– Выискался. Пожил, насмотрелся, да и не только это…

– Сначала на работу возьми, – отрезала та, закончив с макияжем и прической. Губы красить она воздержалась. Щас же есть надо будет. Встала, не спеша подошла и села напротив гостя. Он закрыл папку и положил на край стола, повернулся к ней.

– И все же. Давай попробуем иначе…

– Зачем?

– Затем, что иначе будет лучше.

– Откуда такая уверенность? Я за свою жизнь многое пробовала, и это оказался лучший вариант.

– Согласен, но это лучший вариант из расчета лишь на твои силы и твои ресурсы. Я же предлагаю попробовать другой вариант из расчета на другие ресурсы и с привлечением других людей. Скажи, тебе было плохо эти дни? Тебе не понравилось, что Клара приносила тебе еду? Тебя утомили ужины со мной?

– Да нет… Все хорошо. Это очень удобно и приятно, но…

– Но?

– Да. Но. Но мне это не по карману.

– Зато это по моему карману.

– Твой карман – это твой карман. Я живу по средствам своего кармана. Твой карман…

– Мой карман желает потратиться на тебя, – Алан улыбнулся ей, как только мог ласковее.

– Потратиться? И во что мне это обойдется?

– В возвращение долга. За эти несколько дней ты сделала для меня столько, что я и посчитать не могу сразу, а быть должным тебе – это уже слишком для моего кармана.

Алан чувствовал себя загнанным в угол. Даже не столько в угол, сколько в тупик. Сказать ей все? Прямо сейчас? Выдержит ли? И его интуиция, и дверь молчали, а он так нуждался в их подсказке, совете. Он видел, как это женщина быстро приводила все свои защитные системы и оборонительные сооружения в полную готовность к грядущей атаке. Она опять была готова и к труду, и обороне. Совершенно готова. Но куда ей это? Ей отдыхать надо, сил набираться. Мужчина был в ужасе от такой готовности, в ужасе от того, до чего довела эту женщину многолетняя необходимость рассчитывать лишь на свои силы и возможности, постоянно быть готовой к нападению, постоянно защищаться. Почему так вышло сейчас значения уже не имело. Сейчас было важно изменить ситуацию, а вот как это сделать оставалось загадкой.

– О чем ты? Что я сделала за эти дни? – в голосе звучала не только и не столько настороженность, сколько требование, приказ объяснить все.

– Мне никогда так не было хорошо в обществе с женщиной, как с тобой эти дни. Для меня это очень важно и необходимо. Мне это нужно для восстановления сил. За пару дней я пришел в себя больше, чем за несколько предыдущих лет. И это исключительно твоя заслуга. И я прожил и знаю достаточно, чтобы увидеть, что ты сама нуждаешься в восстановлении сил. Вся эта твоя самостоятельность, самодостаточность – лишь ширма, иллюзия, защитная реакция. Тебе нужна помощь, но раньше, когда ты просила ее, тебе либо отказывали в ней, либо запрашивали такую цену, что лучше бы отказали. У тебя нормальная реакция в ответ на такое, но я предлагаю другое.

– Другое ли?

– Другое. Я предлагаю тебе воспользоваться тем, чем пользуюсь сам для восстановления сил. Предлагаю и дальше пользоваться тем, чем ты пользовалась эти пару дней. Взамен я прошу лишь то, о чем говорили раньше. Руководство проекта и общение.

– И даже готов такие деньги заплатить, – засмеялась та, вспомнив про обещанный оклад.

– Каждый труд должен быть оплачен.

– Не слишком ли много для такой должности?

– Для должности может и много, а вот для тебя – явно мало, – теперь он тоже улыбался.

– Это настораживает…

– Знаю, но тут я бессилен. Найлара, я очень хочу, чтобы ты остались в моей жизни. Причем, я даже воздержусь настаивать на определенном месте. Решай сама, кем ты хочешь быть в моей жизни. Другом, знакомой, женой, коллегой, деловым партнером… Кем-то одним или всем разом. Я категорически против одного – врага. Я категорически против того, чтобы мы были врагами в любом виде. Я хочу созидать с тобой и отказываюсь рушить. И потому прошу тебя… Помоги мне убедить тебя начать созидать со мной. И пусть это созидание продлиться, пока мы оба будем живы. Хотя бы так…

Его сердце колотилось. Он старался оставаться внешне спокойным. Он ждал ее ответа. И пусть промолчал про ее хранительскую сущность, но зато озвучил то, что до сей минуты и сам не подозревал. И вот сказал. Сказал им обоим. И от этого ее ответ был еще важнее, еще значимее. А она молчала. Молчала.

Найлара, неотрывно смотревшая ему в глаза, пока он говорил, опустила взгляд на свои сцепленные пальцы, покрутила большими пальцами в одну сторону, в другую. В голове мысли отсутствовали. Она сосредоточилась на своих ощущениях. Ощущения в таких ситуациях были быстрее мысли. И, как ей казалось, точнее. Ей очень хотелось согласиться. Очень-очень. Но… Она пыталась найти эти «но» и не могла. Это было странно. Это было в первый раз в ее жизни.

– Плевать! Пожалею, так пожалею, – как отрезала она вслух.

Сердце Алана замерло. Она сделала выбор. Но какой выбор? Что значит это «плевать»? Да или нет? Усилием воли он заставил себя ждать продолжения. Ему надо знать точно. И знать ответ в ее формулировке.

Она погладила напряженными ладонями изгиб ручек кресла, вдохнула, выдохнула.

– Плевать. Пожалею, так пожалею, – повторила она уже спокойно. – Давай созидать. Там будет видно, что из этого выйдет. Только… только, чур, обо всем сначала договариваемся, а потом делаем. Без всякой тихой сапы. Хотя… думаю, ты не из тех, кто может дружить с этой сапой тихой, – улыбнулась она.

Мужчина глубоко и медленно выдохнул. Потом медленно вдохнул и снова выдохнул. Она согласилась! Это было чудом. И это чудо свершилось. Осталось это осознать и перейти к делу. Но сначала надо зафиксировать момент. Обязательно.

– Какой подарок ты хочешь? – он никогда еще не был так серьезен в своей жизни.

– Подарок? – не поняла она.

– Да. Подарок. Я хочу, чтобы у тебя осталось нечто материальное как символ того, что ты согласилась остаться в моей жизни и созидать вместе со мной. Для меня это очень важно. Поэтому я и спрашиваю, какой подарок ты хочешь.

– Условия те же? – улыбнулась та.