Читать книгу Та, что подарила сына - Марина Кистяева - Страница 3

– Юля, телефон.

– Мама, ответь!

– Это с работы.

Да что б!

Юля убрала взмокшую прядь и, поддев душистую пену, опустила пушистый белый комок на розовый нос сына.

– Мам, ты куда?..

– Сереж, сейчас, я быстро. Мне ответить надо.

– Мам… Тогда бабку позови! Не, лучше дедку.

– Хорошо.

Юля поспешно обтерла руки о полотенце и вышла в коридор, где стояла мама и уже протягивала ей телефон.

– Мам, Сережа дедушку просит к себе. Попроси его поиграть, пожалуйста.

– Ох, не знаю… Дед у нас сегодня что-то не в духе.

Юля сделала просительную мину и нажала на прием.

– Да, Катя, привет.

Звонила второй администратор. Не к добру.

– Юлия Михайловна, добрый вечер, – если Катя говорила с субординацией, значит, всё не просто плохо.

Всё очень плохо.

– Катя, что случилось?

– Вас просят приехать. Как можно быстрее.

– Катя, не пугай меня.

Послышались приглушенные мужские голоса, отчего Юля негромко вздохнула и прикрыла глаза.

– Да-да, конечно, – это она уже не Юле.

– Кать, я выезжаю. Но я у родителей на даче. Поэтому буду… – она прикинула, сколько времени ей понадобится, чтобы более-менее сносно привести себя в порядок и доехать до отеля, учитывая, что каким-то чудом сможет избежать всех пробок. – Постараюсь в течение часа быть.

– Юлия Михайловна, мы вас ждем.

– Мама, где деда?

Настойчиво-капризный крик Сережи раздался вовремя. Как раз, когда разговор закончился. Несмотря на то, что в анкете Юли черным по белому было указано про иждивение и про трехлетнего сына, на собеседовании ей ясно дали понять: одно «неудобство», связанное с её материнством – и она может прощаться с работой. Причем уволить могли «с пометкой».

Раньше особо не жаловали мамочек с маленькими детьми, а сейчас, когда движение чайлдфри набирало обороты, и вовсе. Работодатели желали видеть у себя в сотрудниках молодых и красивых карьеристок, готовых положить лучшие годы на алтарь бизнеса.

Юля провела рукой по лицу. Накраситься ещё надо. Черт, черт… Как же так!

Она быстро заглянула в ванную, убедившись, что Серенька продолжает заниматься своим любимым делом, а конкретно – разбрасывает пену по полу и стене. Не прикрывая дверь, за что Юле точно влетит от отца, который всем устал говорить, что вентиляционная система на даче накрылась, и пар из ванной шел в остальные комнаты, девушка быстро направилась в гостиную. Ей навстречу уже шел отец.

– Опять Сережку одного оставила…

– Пап.

– И дверь открыла.

– Пап, – быстро подошла и порывисто обняла отца. – Не ворчи, пожалуйста. Меня срочно на работу вызывают.

– Зачем? На ночь глядя, – отец, высокий мужчина с приятной сединой, нахмурился.

– Понятия не имею.

– Надолго?

– Наверное, до утра. До конца смены.

– Хм… Ладно, нечего тогда тут лишнее болтать, беги.

Отец с виду казался суровым и резким, но Юля знала, что он в ней души не чает. Как и во внуке.

– Спасибо-спасибо.

Юля поднялась на носочки, ткнулась губами в отросшую щетину и поспешно направилась к спальне.

Только согласие родителей сидеть с Сережей дало ей возможность выйти на работу. Но тут стоял острый выбор: или она, или… Да никто, собственно. Мама пусть и продолжала работать, но как им прожить вчетвером на одну учительскую зарплату и пенсию отца по инвалидности?

Её папа – и инвалид.

Юля до сих пор не верила.

Ладно… Не думать об этом. Сейчас главное привести себя в надлежащий вид. Она всё делала максимально быстро. На волосы нанесла средство для укладки, быстро просушив их. Французское каре очень часто спасало её. Вроде бы и наблюдалась легкая «лохматость», как выражается папа, но между тем модно, стильно, актуально. Дальше макияж. Максимально сдержанный, чтобы без единой помарки. Руки Юли дрожали, когда она красила ресницы. Говорили ей на работе: нарасти – удобнее будет, но она отказывалась. Сейчас вот полуготовый образ ей не помешал бы.

Хорошо, что одежду Юля готовила всегда заранее. Её предупреждали, что могут вызвать все смены. Несколько идеально белых отутюженных блузок висели в её шкафу под прозрачным целлофаном. Правда, эти готовила мама – Юля не успела.

Взяла первую попавшуюся блузу с высоким воротником-стойкой. Дальше – колготы и узкая юбка, обязательно ниже колен. Таким образом, Юля пыталась компенсировать невысокий рост – всего метр пятьдесят восемь. Как себя Юля помнила, она всегда хотела быть сантиметров на десять выше. Но что не дано, то не дано. Утешала себя мыслью, что «маленькая собачка до старости щенок». Будет этакой Дюймовочкой.

Из-за того, что торопилась, ногтем зацепилась за колготы, пустив «стрелку».

– Блин…

Поспешно сдернула их и снова поспешила к шкафу. Хорошо, что сразу несколько пар покупала. Тоже привычка, выработанная со школьной поры.

Юля расправила юбку, одернула блузу и подошла к зеркалу, чтобы удостовериться, что она выглядит хорошо. Так и есть. Привлекательная молодая женщина двадцати пяти лет смотрела на неё из зеркала. С темными короткими волосами чуть ниже подбородка, со слегка полноватыми губами, тронутыми нейтральной помадой естественного бежевого цвета. На высоких скулах сейчас играл румянец. Это нехорошо, ни к чему. Юля проверила сумочку: пудра и тон с собой. Потом подправит.

Сережу папа нес из ванной.

– Ты кудаааа? – завопил сын, увидев маму. – Не пущщщщууууу.

– Тихо, тихо. Маме надо уехать, а ты…

– Нееет!

Ребенок мгновенно покраснел, напрягся и уже начал хныкать, возражая яростным протестом на уход мамы.

– Давай, Юля, собралась и иди уже.

Юля послала сыну воздушный поцелуй. Подходить к мокрому малышу чревато последствиями.

– Папа, ключи на месте?

– Да.

Сейчас у них, считай, на две семьи был только один автомобиль. Подержанная «мазда». Юля её не особо любила, но, за неимением лучшего, пришлось сесть за руль. Личный автомобиль она себе позволить не могла.

Юля как раз завела двигатель и уже собиралась выезжать, когда услышала звук входящего сообщения.

«Юля, ты где?»

Это снова была Катя.

«Выехала».

«Давай, а то тут гром и молнии мечут».

«По мою душу?»

«Боюсь, что да».

Юля ничего не понимала.

В «Гранд-бюле» она работала третий месяц. Устроилась по рекомендации, отец подключил старых знакомых по военной службе, и то всё получилось по чистой случайности. Юлю взяли на испытательный срок, и она безумно переживала, что с ней не продлят договор. Который заканчивался через неделю. Она пыталась осторожно узнать, какое решение приняло руководство, но её так же осторожно предупредили, что не стоит суетиться. Всему своё время.

Потерять эту работу Юля не могла. Платили хорошо, график её тоже устраивал, пусть и с ночными сменами. Существовала перспектива карьерного роста, а значит, и увеличение зарплаты. От мысли, что она может остаться без работы, тугой узел скручивался внизу живота, а тревога хлестала по сердцу.

Ни отец, ни мать никогда ей открыто не скажут о печальном финансовом положении их семьи. Денег катастрофически не хватало, лекарства для папы забирали существенную часть бюджета, бесплатные выдавали раз в квартал.

– Без паники, – негромко сказала она сама себе и посмотрела в зеркало заднего вида. Румянец сменился на бледность.

Доехала до отеля она без происшествий и пробок. В нескольких местах превысила скорость, зная, что камер нет.

Охрана пропустила её. Юля припарковала «мазду» и в который раз осмотрела себя. Какая-то зацикленность, честное слово. Но ей необходимо выглядеть безупречно. Почему – она и сама не знала.

За смену бывало разное. И кофе проливала, и цветами пачкалась. На подобные случаи у них имелись жилеты.

Но сегодня что-то было другое. Интуиция Юли вопила об этом. Половина десятого. Сереньку мама, наверное, уже уложила спать. Юля потянулась к сумочке, даже открыла её с намерением скинуть сообщение или сделать короткий звонок домой, и передумала.

Нет.

Они сразу же с родителями договорились: никаких звонков на работу. Только если что-то сверхсрочное. Никакого сюсюканья, никакого: «Только услышу голос Сережи и…» Всё это будет мешать работе. Понятное дело, Юля скучала. Она очень привязалась к сынишке, и первый месяц было особенно тяжело. Сейчас немного отпустило.

Юля вышла из машины, поставила её на сигнализацию и пошла в отель. До сих пор не верилось, что она работает в отеле подобного уровня. Ночь в номере люкс стоила половины её зарплаты. Все знают, что есть богатые люди, есть очень богатые. Но одно дело – знать, другое – видеть и общаться с ними.

Очень богатые не останавливались в «Гранд-бюле», пусть ему и была присвоена категория «пять звезд», всё же чуток они не дотягивали. Юля пока не знала почему, она старается вникнуть в отельный бизнес, но многие нюансы ей вряд ли когда-то откроются.

В фойе находились несколько мужчин в черных костюмах. Чья-то охрана? Надо же.

Юля сдержанно поздоровалась и, стуча каблуками, направилась к ресепшену, где на неё уже во все глаза смотрела Екатерина.

С Катей у них сразу завязалась если не дружба, то близкие и приятельские отношения. Катя взяла над ней шефство, подсказывала, учила. Страховала от непростительных косяков, которые делают все новички. Поэтому Юля не сомневалась: звонок старшего администратора вызван чем-то очень важным.

Катя негромко что-то сказала второму администратору, Алевтине, и вышла с ресепшена.

– Пойдем.

– Ты меня пугаешь, Катя, – Юля занервничала ещё сильнее.

– Я и сама… – высокая блондинка модельной внешности перевела дыхание и более спокойно сказала: – Тебя просил приехать Илья Данилович. Он у себя в кабинете. Ждет.

У Юлии подкосились ноги.

Илья Данилович Седов один из владельцев «Гранд-бюле». Она с ним общалась несколько раз, но в основном вскользь. Все вопросы, касавшиеся персонала, решал управляющий. Он же её и принимал на испытательный срок.

А тут вызывает сам…

Юля пыталась сообразить, с чем связано желание Ильи Даниловича побеседовать с ней, да ещё в столь поздний час, и не находила ни одного более-менее сносного определения.

В голову невольно лез разный бред.

Седову за пятьдесят, прочно женат, есть дети. Девочки шептались, что любовниц не заводит. По крайней мере, из числа тех, кто у него работает. Если же и делает неприличные – а для кого-то и очень желанные – предложения, то аккуратно, никто ничего не знает, никто никого не видел. Это был большой плюс для Юлии. Она уже сталкивалась ранее с приставанием на работе, из-за чего вынуждена была уволиться.

Её же вызвали через старшую. Значит, речь пойдет о…

Юля даже предположить не могла.

– Катя, скажи хотя бы, какое у него настроение?

– Понятие не имею, Юля, я его не видела. Так, всё, давай, удачи тебе. А я за рабочее место. У нас тут гости из столицы.

– Вижу. Стоят мальчики.

– Ага. Как статуи. Нервируют. Иногда даже кажется, что не дышат. И не моргают.

– Точно статуи.

– Юля, и телефон на беззвучный поставь. От греха подальше.

Юля кивнула, поблагодарив за совет. Она всегда ставила на беззвучный в отеле, но держала телефон на видном месте, чтобы видеть входящий, если будет такая необходимость.

Небольшую сумку она оставила в комнате для персонала. Прикрепила бейдж.

Надо идти.

Юля досчитала до десяти, потом обратно. Так. Всё. Она готова.

Под любопытными взглядами сотрудников прошла к лифту, у которого также стоял один из тех самых молчаливых мужчин в идеальных костюмах.

Что-то не то… Надо было у Кати спросить, кто к ним пожаловал настолько важный, что расставили охрану по всему отелю. Или только внизу? Юля старалась думать, о чем угодно, только не о причине приватного разговора с владельцем.

В лифте ехала одна.

Кабинет владельца находился на последнем этаже. Сюда требовался пропуск. Её пропустили.

Каблуки сразу же потонули в белоснежном ворсе ковра. Не споткнуться и не упасть бы.

– Юлия Михайловна, сюда, пожалуйста.

Её встретил водитель Ильи Даниловича.

Он ей указал на дверь, затем постучал и, услышав сдержанное «войдите», только тогда распахнул, приглашая.

Как ни странно, в какой-то момент Юлия успокоилась. Наверное, уже переволновалась, лимит закончился. Поэтому она проходила в кабинет уверенная в себе. Ноги не дрожали, ладони не взмокли. Девушка сдержанно улыбнулась. Не радостно, а будто входит в дом близкого друга. А именно так, как её учили.

– Добрый вечер, Илья Данилович.

– Проходите, Юлия.

Илья Данилович сидел за рабочим столом из темного дерева. Смотрел на дверь, явно ожидая, когда войдет Юля.

Он движением руки указал на кресло.

Юлия прошла, опустилась. Села, гордо выпрямив спину, готовая если не ко всему, то почти ко всему.

– С вами хотят поговорить, Юлия. Мешать не буду.

Она не успела сориентироваться и до конца осознать, что случилось. Седов поднялся, сдержанно кивнул и направился к двери.

По инерции повернула голову за ним.

Тогда-то и поняла, что в кабинете Седова они были не одни.