Читать книгу Сердце ведьмы - Марина Колесова - Страница 19

Глава 19

После ужина, который как и обед прошёл спокойно, Миранда уединилась в предоставленных ей комнатах.

Несмотря на то, что герцог старался общаться с ней достаточно благожелательно, ей было не по себе. Он производил впечатление очень жесткого и не привыкшего сдерживаться человека, и она не могла отделаться от ощущения, что за всем этим кроется какой-то подвох, и со страхом ждала ночи.

Чтобы скоротать время и абстрагироваться от навязчивых опасений, Миранда опустилась на колени перед распятием, висящим в углу и, сделав вид, что молится, погрузилась в медитацию.

За этим занятием её и застал герцог.

– Вы набожны, миледи… – зайдя в спальню и замерев за её спиной, негромко проговорил он, – это меня радует. О чём молитесь? Благодарите или просите?

– Ваша Светлость… – не поднимаясь с колен, Миранда обернулась к нему, – как Вы меня напугали… Вы так тихо вошли, я и не заметила. Добрый вечер.

– Вы были погружены в молитву, поэтому и не заметили моего прихода. Так о чём просите Бога?

– Вразумить прошу и наставить на путь истинный. О чём ещё Его можно просить? – удивленно повела она плечами.

– Теперь у Вас лишь единственный истинный путь, быть покорной моей воле. Так что можете не утруждаться. А если забыли основополагающие истины, лучше писание на досуге почитайте, если грамоте, конечно, обучены.

– Ваша Светлость, я обучена грамоте и знаю писание, но ещё знаю, что не всегда супруг жену на путь истинный наставить может, и примеров тому в истории множество.

– Вот не Вам, миледи, о подобном печалиться. Вам супруг послан благословением представителя самого Бога на земле. Так что довериться мне, можно считать, Вам сам Бог велел. И как ревностной прихожанке Вам в данном случае грех подобным сомнениям предаваться.

– Сомнения и греховность в самой сущности женщины заложены, Ваша Светлость. Вы взяли на себя сложную ношу, и хватит ли у Вас сил на неё, только Господь ведает. Спасибо за наставления. В продолжение молитвы буду просить Господа даровать вразумления Вам, раз считаете, что лишь Вашу волю блюсти я должна, – она вновь, молитвенно сложив руки, склонилась к полу.

– У Вас есть сомнения в моей разумности? – герцог нахмурился.

Диалог с супругой назвать легким было нельзя. Она умело парировала все его доводы и даже дерзила, хотя и не слишком явно.

– Ваша Светлость, я Вас абсолютно не знаю, – она подняла голову, обернувшись к нему, но по-прежнему не поднимаясь с пола. – Конечно, Ваш статус и положение говорят о многом, но именно для меня это не показатель способности наставить греховную женщину, подобную мне, на истинный путь духовного совершенства.

– Удел женщин, быть опорой выбравшему её мужчине и не более того! О каком духовном совершенствовании ты ведёшь речь? Если только о смирении гордыни, так я с этим быстро управлюсь! – он грубо схватил её за плечо, рывком вынуждая подняться с пола.

Замерев напротив него, она уперлась взглядом в его глаза:

– Силой сломать много ума не надо, Ваша Светлость… Только какая поддержка может быть от переломанной силой опоры? Вы видели когда-нибудь, чтобы кто-то на поломанную трость опирался?

– Причём тут это?

– Вы же сами сказали, что удел женщины опорой служить. А какая опора из того, кого силой сломали? Так, не более чем половичок под ногами, да и то пока от переломов гнить не начнёт и заразу источать… Так что, если силой ломать меня намерены, лучше сразу прикончите, как только приданое получите.

– Пугаешь? – раздраженно осведомился он.

– Чем я могу напугать владетельного герцога, имеющего надо мной полную власть? – не скрывая усмешки, иронично покачала головой она. – Я лишь пытаюсь уберечь от возможных мелких неприятностей и досадных неудобств. Да и для себя понять хочется, к чему я всё-таки Вам: действительно попытаться Вашей опорой стать или исключительно самолюбие Ваше собственными страданиями потешить.

– Вот уж не думал, что выбрав простую селянку в супруги, получу такую остроязычную собеседницу, не лезущую за словом в карман… Где так лихо полемизировать научилась?

– Жизнь научила, Ваша Светлость. Я многое повидала на своём веку и часто смотрела смерти в глаза, поэтому мало чего боюсь и честно поговорить о жизни и её ценностях люблю.

– Так уж и смерти?

– Ваше право не верить мне… Мне даже лестно, что считаете меня слабой и смерти не видавшей. Однако она даже тогда, когда я Джона из трясины вытаскивала, рядом стояла, мы лишь Божьим благоволением с ней в тот раз разминулись. Так что не лукавлю я. Близко я с ней знакома и не раз, даже отметины её на себе имею…

Задумчиво выдохнула Миранда, и герцог тут же властно потребовал:

– Покажи!

– Не к месту сказала… – спохватилась Миранда, прижав пальцы правой руки к губам и отводя взгляд.

– Очень даже к месту. Не пристало тебе собственного супруга стесняться, давай показывай. Это в моём праве и видеть, и знать.

Не став возражать, Миранда распустила шнуровку платья и спустила его с плеч, показывая небольшой шрам под левой грудью.

– Это как же ты выжила после такого? Это ведь не царапина, а прямой удар, – герцог коснулся его кончиками пальцев, – причём не так давно нанесённый… меньше года назад. Это кто тебя так?

– У бестолковой женщины, говорящей в глаза то, о чём остальные предпочитают молчать, недоброжелателей много. Что Вам даст имя одного из них?

– Убью… – с напором выдохнул герцог, и по его тону она почувствовала непреклонную готовность это сделать.

– Смысл, Ваша Светлость? Вам опускаться до мелких разборок той, что тогда не была ещё Вашей супругой, не пристало.

– Хочу знать! Скажи! – усилил он напор.

– Нет! Можете убить или пытать, но я не вправе кого-то обвинить. К тому же клинок держала я сама… Так что считайте это неосторожным обращением с оружием…

– Врёшь…

– Ваше право считать так, но это правда…

Герцог невесело усмехнулся:

– Я так понимаю, что рассчитывать ты привыкла лишь на собственные силы. Но сейчас ситуация изменилась. Я твой защитник. И ты обязана эту защиту принять.

– Наше венчание, Ваша Светлость, произошло слишком быстро, я не только в растерянности и плохо ориентируюсь в происходящем, но мне ещё и страшно… Давайте Вы не будете требовать от меня в первый же день обезоруживающей меня искренности. Я, конечно же, приму и Вашу защиту, и Ваше руководство моей жизнью, но дайте мне немного времени, чтобы хоть чуточку привыкнуть как к новому статусу, так и к Вашему контролю…

– Чего ты боишься?

– Вы совсем меня не знаете, а я не знаю Вас. Мою откровенность Вы можете понять неправильно, и я боюсь невольно спровоцировать Вас ввязаться в ненужные Вам разборки.

– Да я половину твоего посёлка перевешать могу, и никто и слова мне не скажет, особенно теперь, когда он под мою юрисдикцию отойдёт…

– Ваша Светлость, Вы немного ошибаетесь относительно круга моего общения… в посёлке со мной не связываются… у меня несколько другие недоброжелатели.

– Кто?

– Вы не поверите мне…

– Кто?! – он угрожающе нахмурился.

– Мне проще умереть, чем сказать это Вам… я не могу… не могу…

В её глазах герцог прочёл непреклонную решимость и решил не настаивать. Не тот повод, чтобы вступить сейчас с ней в конфронтацию. Он потом постарается узнать о ней все подробности. Сейчас лучше, воспользовавшись случаем, сосредоточиться на другом аспекте отношений.

Плотнее обхватив её за плечи, он прижал её к себе и губами впился в губы.

Поняв, что это способ избежать дальнейших расспросов, она расслабилась в его объятиях, отвечая на поцелуй. И герцог, не став терять времени, сделал несколько шагов вбок к стоящей неподалёку кровати и завалил Миранду на неё.

Она не сопротивлялась и дала овладеть ею, причём всё произошло настолько стремительно и быстро, что герцог был этим даже неприятно удивлён.

Чуть отстранился, опершись на локоть, нежно погладил её по груди, и тихо выдохнул:

– Похоже, ты столь сильно возбуждаешь меня, что я начинаю терять самообладание… надеюсь, ты не в претензии, и понимаешь, что в первый раз удержаться сложно…

– О чём Вы, Ваша Светлость? Вы в своём праве… – Миранда непонимающе распахнула глаза. – И я рада, что сумела доставить Вам удовольствие.

– О том, что впредь постараюсь сначала дать возможность получить удовольствие тебе.

– Вы на полном серьёзе готовы озадачиваться подобным? Вы удивляете меня, Ваша Светлость.

– Что в этом удивительного? – озадаченно нахмурился он.

– Кто я такая, чтобы Вам стараться мне удовольствие доставить? Я поняла бы, если бы Вы без этого удовольствие поиметь не могли, а так… Зачем Вам лишние сложности?

– Что тебе не нравится?

– Меня пугает Ваше желание, Ваша Светлость… Женщины существа непредсказуемые, вдруг я не смогу его получить столь быстро, сколь Вам будет этого хотеться, и Вы рассердитесь… Нет уж, давайте обойдёмся без подобных сложностей. Меня всё устраивает и так.

– Зато меня не устраивает. Мне нравится, когда моей партнерше со мной хорошо.

– Ваша Светлость, мне хорошо и так… мне очень хорошо, и меня всё устраивает. Вы лучший мужчина, и всё великолепно, – Миранда попыталась сдвинуться вбок и опёрлась на руку, чтобы подняться, но герцог не дал.

– Миледи, Вы не встанете с кровати, пока я Вам не позволю! – тут же властно потребовал он.

– Конечно, конечно, развлекайтесь, милорд, сколько желаете, не смею мешать, – Миранда откинулась обратно на высокие подушки кровати.

– Вот не надо этой обреченности во взгляде, миледи… Я же не пытать Вас собираюсь… Что Вы так закатываете глаза, будто я прям монахиню к себе в постель затащил? Сами же признались, что давно не девственны.

– Да, я не девственна, Вы должны были это уже почувствовать, но в дополнении к этому я фригидна.

– Что? – не понял герцог.

– В переводе с латыни холодная я, милорд, в этом плане… не получаю я от этого удовольствия. Дефект у меня такой. Поэтому не озадачивайтесь, и получайте удовольствие сами.

– Ты откуда так хорошо латынь знаешь? – герцог снова отбросил церемонность в общении.

– Читать я люблю, вот и знаю…

– Начиталась ты явно не того. Ерунды всякой ты начиталась, – раздраженно скривился он. – Холодных женщин не бывает, есть не желающие утруждать себя мужчины. И если тебе попадались именно такие, это не повод искать изъяны в себе.

– Ваша Светлость, давайте я Вам поверю на слово, и Вы не станете утруждать себя, пытаясь дезавуировать мои убеждения и доказать их ошибочность и несостоятельность. У меня и так сегодня был достаточно насыщенный день, я вся в смятённых чувствах, не надо усугублять ещё более моё непростое состояние. Проявите милосердие и снисходительность к неразумной и уставшей супруге.

– Ты в монастыре что ли долго жила?

– Я разве похожа на монахиню?

– Да, что-то есть… нахваталась латинских терминов и определений и того и гляди вообще молитвами заговоришь.

– Между философией и теологией не так много общего, милорд. И богослов из меня никудышный. Поскольку именно в теологии я не сильна, даже заучить наизусть молитву для меня непосильный труд.

– Ты намекаешь, что сильна именно в философии?

– Любой человек хоть немного интересующийся познанием мира, законов общества, и изучением нравственных категорий и ценностей уже философ, милорд. Поэтому любого более-менее образованного человека можно смело считать философом.

– И где же ты получила образование?

– Я его не получала, милорд. Я нахваталась поверхностных знаний, как Вы справедливо заметили некоторое время назад, и пытаюсь их использовать в беседах с образованными людьми, чтобы произвести на них неизгладимое впечатление.

– Ах, чертовка! – в интонации герцога впервые за весь разговор явно послышалось восхищение. – Ты знаешь, что не по-женски умна и по-женски хитра одновременно?

– Это комплимент или намёк, что в связи с гендерной принадлежностью, я если что умное и скажу, то только с подсказки лукавого? – улыбнувшись, иронично осведомилась она.

– Комплимент, комплимент, – не смог сдержать ответной улыбки герцог. – Мне не с руки собственную супругу в связях с лукавым обвинять. Но в связи с гендерной принадлежностью, тебе придётся сейчас помолчать некоторое время…

После чего порывисто прижал её к себе и вновь жадно впился губами в её губы.

Он ласкал её долго и умело, не давая опомниться и хоть что-то начать возражать. Столь долго, что Миранда утомленно расслабилась в его объятиях и перестала контролировать ситуацию, наконец, позволяя телу то, что длительное время находилось под запретом.

– Что ты там мне про свою фригидность вещала? – иронично осведомился он, чуть отстранившись и глядя на блуждающую на её губах улыбку.

В её глазах заискрилась нежность, и чуть подавшись вперёд, она сама притянула его к себе и, коснувшись губами щеки, тихо выдохнула:

– Благодарю…

При этом на герцога волной обрушилось состояние такой искрометной радости и разрывающего сердце счастья, что сдавленно охнув, он непроизвольно сначала крепко сжал её в объятиях, а потом начал неистово целовать всё её тело, разрывая остатки одежды, которую не успел снять до этого. А потом овладел ею очередной раз и, уткнувшись в плечо и не разжимая объятий, уснул.