Читать книгу Сердце в клетке - Марина Комарова - Страница 3

– Красота, ты уже разделась? – спрашивает Янис и деловито засыпает в турку ароматный молотый кофе.

Красота – обращение ко всем хорошим знакомым, которые почти стоят у белой линии «уже друг». Янис прекрасен в своей непосредственности. Ему совершенно плевать, что это обращение может вам не подходить… с вашей точки зрения.

«У каждого человека есть своя красота, – говорит Янис. – Если ты не видишь её – не беда. Если не вижу я – не страшно. Потому что у нас всегда есть мой фотоаппарат».

Преданный, сумасшедшее влюблённый и просто восхитительно упорный в своём любимом деле человек. Янис талантлив. Он сказочным, неподвластным пониманию простых смертных образом умеет сделать человека лучше, чем тот в реальности. В его снимках есть душа. Та самая, которую мы старательно прячем от жестокого мира и стараемся никому не показывать.

На снимке она распускается, словно волшебная роза, сияя фантастической красотой. И дело не в фотошопе или умелой обработке. Если вы не знаете, как поймать взгляд, ухватить несмелую улыбку и перенести в вечность случайное движение, то хоть закупитесь крутым программным обеспечением и крутой техникой – у вас всё равно ни черта не выйдет.

– Разделась.

Точнее, переоделась в новую кофту. Янис уже приготовил яркие аксессуары, поэтому она будет в самый раз.

На кухне стоит сказочный аромат. Янис – фанат кофе. Он пьет его утром, днем, вечером и ночью. Кухня фотографа – не совсем кухня, уж скорее место для коробок, банок, пакетов с кофе. Две кофе-машины, кофеварки, турки… Кофейный маньяк, не сказать иначе.

Потому каждый раз, когда я прихожу, мне варят кофе. Я всегда отдаю должное – Янис спец и тут. Кажется, если его спросят, как он хочет умереть, то Янис велит засыпать в гроб кофейные зёрна.

– Так что там со слежкой? – спрашивает он и смотрит на меня через плечо.

Янис красивый. У него мужественные черты лица, серо-стальные глаза, светло-русые волосы до плеч. Аккуратно подстриженная короткая борода, придающая ему вид современного викинга. Прекрасное телосложение, правое плечо обвивает татуировка в виде морского змея. Ему свободно можно разгуливать без рубашки – женские взгляды будут направлены на тренированное тело. Если бы Янис в какой-то миг решил сменить вид деятельности, то сам бы непременно попал в объективы фотоаппаратов.

Но Янис предпочитает оставаться за камерой, а не перед ней. Это его жизнь и любимое дело. Далеко не с каждым он соглашается работать.

Янис ставит передо мной хрупкую фарфоровую чашечку, от аромата кофе голова идёт кругом.

– Попробуй, этот с шоколадом. Только прошу, не надо залпом.

Я смеюсь. Не может без подколок. Считает меня жутко необразованной и страшной женщиной по части поглощения этого чудесного напитка. Я пью его, но пью без должного уважения.

– Ты не ответила на вопрос, – напоминает он, берет свою чашечку и делает глоток.

Чашечка кажется невероятно маленькой в его руке.

– Да, – вздыхаю я. – Но и сказать особо нечего. Виктор не смог подтвердить ничем толковым. Сказал только, что за нами следовала зеленая тойота. Не особо приметная, но я знаю, что у Виктора глаз наметан. Он так отмечает любую деталь по части машин, как ты – кофе.

Янис фыркает, но ничего не говорит.

И ничего не надо. Сложно что-либо добавить.

Кирилл думает, что мы просто друзья, но мы… Нет, не любовники. Мы друзья. Так сложилось, что судьба подарила мне настоящего друга и настоящую подругу. Но о подруге позже.

Янис же рассудителен, умён и умеет выслушивать. У него есть связи, он никогда не оставит в беде. Точно так же, как и я его.

И пусть смеются те, кто не верит в дружбу между мужчиной и женщиной, но я прекрасно знаю причину, из-за которой мы с ним никогда не окажемся в одной постели.

– И это было от магазина шмоток? – интересуется он.

– Вроде как… Но нет гарантии.

– Грешишь на этого красавца?

Я только передёргиваю плечами. Как невероятно глупо сейчас что-то утверждать. Вряд ли обладатель колдовских зелёных глаз будет за мной следить. На таких мужиках бабы всегда висят гроздями. Не успеешь моргнуть, как уже соблазняют.

Но и отмахиваться от слов Виктора я тоже не собираюсь. Он далеко не глуп и не мнителен. Он следит за дорогой так, что никому и не снилось. Даже Кирилл водит хуже, что я поначалу, конечно же, отказывалась признавать.

Пауза затягивается. Янис внимательно смотрит на меня. Не нужно говорить много, чтобы он понял… понял, что со мной творится неладное.

Рука сама тянется к метке, оставленной Кириллом после вчерашнего секса. Нет, Янис деликатен в этом плане и никогда не пялится на всё то, что может развратной печатью гореть на обнажённой коже, выдавая совершенно недвусмысленное послание: «Это моё!»

С надрывом, искренностью и жутким собственничеством. Изначально я считала, что так и есть. Все эти порывы объяснимы, потому что у Кирилла единственный объект, на кого он это всё направляет. То есть я. Но после присланного видео всё смешалось и запуталось.

Я вдруг испытываю страшное желание поделиться своими страхами и сомнениями, рассказать Янису. К тому же прекрасно знаю, что он выслушает и подскажет, что делать. Ну ладно… хоть предположит, что можно сделать.

Но внутри что-то словно отдает команду: «Молчать».

И слова, уже готовые сорваться с моих губ, замирают.

– Лия, у тебя всё в порядке? – хмуро интересуется друг.

«Нет!» – огненной вспышкой появляется мысль.

– Да, – говорю я непослушными губами и пытаюсь улыбнуться. – У тебя прекрасный кофе. Ну, что? Идём работать?

После этого Янис хмурится, но следует за мной на расстоянии нескольких шагов, словно боится приблизиться. Или его что-то останавливает, незримое и жуткое.

***

Шесть лет назад

– Я рад, что ты оказалась умной девочкой, Лия, – говорит Искандеров, не отводя взгляда от меню. – Выбирай, а то сейчас меня съешь глазами.

Я молчу, только стискиваю кулаки под столом. Хотя этот жест так же нелеп и бесполезен, как я среди всей этой роскоши.

Вспоминаю, как ещё полчаса назад Искандеров морщится, когда я предлагаю зайти в столовку возле университета. Нет, не показывает яростного презрения и не унижает словами, но при этом и так было ясно, как такой человек относится к дешёвым закусочным.

А потом велит мне садиться в машину и отвозит в ресторан. Не слишком пафосный, но всё равно дорогой. Сюда можно войти в обычных джинсах, но в кошельке нужно иметь приличную сумму.

У меня её нет.

Пытаюсь понять мотивы Искандерова. Ведь тогда, в квартире, он толком ничего не объяснил. Велел только ждать его звонка. И никому не рассказывать. Особенно тёте Але.

Я перелистываю гладкую страницу меню.

Нормальная смелая девушка непременно бы всё рассказала. Но не я. Не знаю, пусть это интуиция, но я не могу произнести ни слова о случившемся. К тому же перед уходом Искандеров намекает, что не стоит болтать про его визит. Иначе может быть плохо.

Сальные улыбки и ледяные глаза его телохранителей только подтверждают эти слова. Правда, больше ко мне не прикасались. Ощущение, что и Искандерову не понравилось, как со мной обращался этот боров. Игорь. Имя древнерусского князя, манеры бандита.

У меня даже не возникает вопроса, как они попали в нашу квартиру. У второго, Якова, слишком гибкие и быстрые пальцы. А ещё взгляд, от которого не по себе, словно он ищет на тебе замочную скважину и прикидывает, чем её можно взломать. И плевать, что ты не бездушная деревянная дверь, а живой человек. Ведь секреты, окроплённые кровью и слезами, намного вкуснее и интереснее, чем просто распахнутая дверь в чужое жилище.

Я сама удивляюсь, откуда в голове возникают такие образы. Но сидящий напротив Искандеров не дает уйти в себя.

– Выбрала? – мило интересуется он.

Я тыкаю на первый попавшийся салат с морепродуктами. Искандеров невозмутимо кивает и делает заказ. Потом смотрит мне прямо в глаза. Вмиг становится холодно, хотя на улице стоит жара. Солнечные лучи беззастенчиво играют бликами на воде озера, прыгают по ярко-зелёным листьям деревьев, ласково скользят по лицам и рукам гостей ресторана.

Люди смеются, пробуют вкусную еду, разговаривают. Влюблённые за столиком рядом не могут отвести друг от друга глаз. Его пальцы касаются её ладони. На щеках девушки играет нежный румянец, её внимание полностью поглощено юношей.

Где-то внутри я чувствую лёгкий укол. Не то чтобы зависть… Просто так же хочется быть счастливой, и чтобы любили, но это нереально. Предмет моих воздыханий на два года старше меня. Красив, удачлив и слишком хорош собой. А ещё его родители владеют сетью магазинов, поэтому бедные девочки… идут мимо.

Я могу только смотреть издалека и вздыхать. Золотые мальчики не смотрят на таких, как я. Хотя порой берут в рот, пережёвывают и выплёвывают. И идут дальше. Ведь нужно отведать как можно больше лакомств.

– Ты девушка задумчивая, – словно ушатом холодной воды окатывают слова Искандерова. – Мне это нравится. Не будешь совать нос не в своё дело.

Я вздрагиваю, щеки горят. Очень надеюсь, что их не залил предательский румянец.

Это всего лишь самозащита. Мозг так хочет спрятать страх перед этим человеком, что начинает подсовывать всякие отвлекающие образы.

Совершенно нелепые, между прочим.

Я уже спокойно признаю, что боюсь Искандерова. Не до дикого животного крика, не до паники и желания немедленно сбежать, но… Это какой-то странный страх, цивилизованно-молчаливый. Просто понимаю, что человек, сидящий напротив меня, опасен. Поэтому надо взвешивать каждое слово и действие.

– Вы расскажете мне, в чём дело? – всё же осторожно спрашиваю я. – Ведь не обедом же вы пришли меня накормить, верно?

– Верно, – кивает он. – Хотя не совсем. Морить голодом человека, к которому у меня есть деловое предложение, не считаю разумным.

Официант ещё ничего не принес, поэтому я не могу сделать вид, что поглощена едой или напитками. Только остается сидеть, будто кролик перед удавом, и смотреть ему в глаза.

Его, кажется, это всё забавляет. А меня начинает злить. И неожиданно я выдаю:

– Что вы от меня хотите?

– Твою девственность и отказ от отношений с кем бы то ни было, – отвечает Искандеров таким тоном, словно просит передать соль.

Дыхание перехватывает. Мысли путаются, а сердце подпрыгивает к горлу.

Пытаюсь успокоиться, делаю глубокий вдох. Мне показалось, просто показалось.

Искандеров с интересом наблюдает за мной. Перед нами ставят блюда, исходящие безумно манящими ароматами, и раскладывают приборы.

– Приятного аппетита, Лия, – улыбается он, и улыбка кажется оскалом хищника.

Но мне кусок не лезет в горло. Зато собеседнику явно по душе моя реакция. И, только после того, как он попробует мясо с травами, всё же обращает на меня внимание.

– Итак, слушай, – начинает Искандеров. – В своё время Аля поступила очень нехорошо.

Я невольно напрягаюсь, сжимаю вилку. Ещё чуть-чуть, и она выскользнет. Господи, когда успела взмокнуть ладонь?

Напряжение… Всё от нервов.

– Мы были парой, – говорит он как ни в чем не бывало. – Хотели пожениться после окончания университета. И открыть собственное дело. Мои родители кое-что имели. Могли помочь. Но я был молод и самоуверен, хотел всё сам.

Пауза. Едва слышное касание тарелки вилкой. Будто дает мне обдумать услышанное.

Я не знаю, правда, что именно надо обдумывать. Тётя Аля никогда не делилась подробностями своей личной жизни. Только отмахивалась и качала головой. Мол, что вспоминать былое, деточка. Жить надо сегодняшним днем. Никогда не оборачиваясь.

Но теперь кое-что стало ясно. Тётя Аля не смотрела назад, потому что боялась оставшегося за спиной искорёженного монстра, который носил имя «прошлое».

Мне становится не по себе от мысли, что я вот легко верю этому человеку. Ведь его я вижу второй раз в жизни. Но надо дослушать до конца. Что-то подсказывает: он не врёт.

– Однажды мы поссорились, – тем временем продолжает Искандеров. – Сильно, Лия. Не так, как могут ссориться влюблённые юнцы. Вернее, так думала она. Один дружок наплёл ей, что я встречаюсь с двумя. А сплю и вовсе не сосчитать с кем. Аля поверила.

На красивых губах Искандерова появляется улыбка. И я заледеневаю на месте, не в силах сделать ни вдоха, ни выдоха.

Этот человек – дьявол. Седой дьявол, не знающий жалости и сомнений. И хвала всем и сразу, что я не стою у него на пути.

– Как понимаешь, потом этот дружок не досчитался зубов и долго лежал в больнице. А Аля… сбежала, забрав наши общие накопления. Спряталась так, что я долго не мог найти.

По позвоночнику пробегает мороз. Я не хочу знать, что бы он с ней сделал, если бы нашёл сразу, как избил того парня.

Но тут же появляется внезапная мысль. А с чего я взяла, что что-то бы сделал?

Искандеров следит за моей реакцией.

– Все твои мысли у тебя на лице, Лия. Тебе надо будет поработать в плане актёрского мастерства, иначе каждый мужик будет знать, какого цвета на тебе белье.

Я вспыхиваю, но тут же слышу его смех. Хрипловатый, низкий, даже приятный. Но расслабляться нельзя.

– Не считай меня чудовищем, Лия, – резко говорит он. – Я не бью женщин. Не говоря уже о том, чтобы причинить вред любимой. А Алю я любил как последний дурак. Поначалу думал, что и правда не стоило так усердствовать с тем юношей. Но… знаешь ли, горячая кровь. Не люблю, когда лгут.

А вот тут я не верю. Искандеров ни капли не жалеет о том, что сделал тогда, много лет назад.

– Искал я её долго. Ровно до того момента, пока не узнал, что побитый был не просто другом, а парнем, с которым она мне изменяла.

И снова дьявольская улыбка.

Я комкаю в руках салфетку, даже не заметив, как её схватила. Но Искандеров на этот раз не делает мне замечаний.

– Да, Лия, я хотел её уничтожить. Не представляешь, сколько во мне было боли и ненависти. Меня посчитала предателем, но оказалось, что предавала она сама.

– И вы… – еле слышно шепчу я.

– Нет, – качает он головой. – Именно в это время умирает мой отец. Мне не до Али. Мы с ней встретились через двадцать лет. Она очень умело пряталась. Но когда увидел, что с ней сделала судьба, понял, что за меня давно отомщено.

Я молчу, в горле резко пересыхает. Начинаю есть салат, чтобы хоть что-то сделать. Искандеров явно имеет в виду гибель моей семьи. И об этом говорить не хочется.

Молчание становится жутким, густым, тяжёлым. Рядом смеются люди и поют птицы. Но меня словно окунули в тёмную воду озера и не дают вынырнуть.

Меня изучают, будто красивую экзотическую бабочку. И думают с отстранённо-жестоким… исключительно исследовательским интересом: проткнуть иголкой прямо сейчас или немногим позже?

– Что вы хотите? – наконец-то выдыхаю я.

Я помню слова про девственность, но не верится, что этому мужчине может понадобиться секс со мной. Переспать со мной, чтобы отомстить Але спустя столько времени? Нет, сущий бред.

Искандеров откидывается на спинку стула. Его руки лежат на столе. Я невольно отмечаю, что у него кисти красивой формы, а пальцы длинные и сильные, как у пианиста. Тут же хочется нервно хохотнуть. Это что ещё за бредовые мысли?

– Я дам деньги на лечение Али, – говорит он ровным голосом, без единого намека на эмоции. – Столько, сколько потребуется. И не вспомню о прошлом, Лия.

Дыхание перехватывает. Я понимаю, что это подарок небес. У меня нет способа заработать нужную сумму. Стипендии и зарплаты хватает мало на что. Даже если я брошу университет, то кем пойду?

– Взамен ты станешь моей. Всё провернем так, что комар носа не подточит – у меня работают замечательные специалисты.

Воздух резко становится раскалённым, будто я внезапно оказалась среди бескрайнего зноя пустыни, шепчущих песков и жуткой сини небес, когда нет и намека на облачко.

– Ты будешь беспрекословно слушать меня. Примешь раз и навсегда, что женщина покоряется мужчине. И не станешь смотреть на парней, Лия. Забудешь об этом красавчике с третьего курса.

Я немею от ужаса. Но, услышав последние слова, вздрагиваю и прижимаю пальцы к губам, сдерживая рвущийся вскрик. Откуда? Откуда он знает?

– Ничего такого, что может навредить репутации, в первую очередь моей, – жестко продолжает Искандеров. – Ты поняла?

– Почему… – мой голос хрипит и срывается. – Почему вы так говорите, будто я уже согласилась?

– Потому что ты не хочешь, чтобы Аля умерла, – улыбается он.

Вилка со звоном выпадает их моих рук.

Я прикрываю глаза и пытаюсь унять бешено колотящееся сердце.

Потому что седой дьявол прав.

***

Наше время

Мы с Янисом заканчиваем через несколько часов. Процесс так увлекает, что время пролетает незаметно. Мы прекрасно друг друга понимаем и готовы экспериментировать, не прерываясь на еду и отдых.

– Ты – идеальная модель, – всегда смеется он, когда очередной фотосет подходит к концу. – Идеальная муза для долбанутого фотографа.

– Такая же долбанутая? – невинно интересуюсь для проформы.

Он только качает головой и продолжает смеяться. Русые волосы рассыпаются по плечам, и я понимаю, почему многие мои подписчицы в Инстаграме завистливо вздыхают оттого, что я работаю именно с ним.

Янис знает себе цену. И заслужил право выбирать проект. Просто так к нему не попадёшь, Яниса надо заинтересовать. Чем неожиданнее и смелее – тем лучше.

Как же тогда мне удалось уговорить его на работу с девочкой, снимающей всего лишь кулинарное шоу?

А вот так, уметь надо. К тому же…

– У меня никогда ещё не было кулинаров, – как-то признался он. – Таких стильных, очаровательных и… наглых.

Да. Он прав. Я к нему пришла так спокойно и естественно, словно и должна была. А Янис не смог возразить.

– Что-то мне не нравится твой вид, – сообщает он, когда мы выходим на улицу.

Оказывается, у звезды и мечты девиц из Инстаграма в доме закончилась еда. Диета Яниса не прельщает ни в каком виде, к тому же к нему скоро старшая сестра привезёт Хартена.

Хартен – огромный черный ньюфаундленд, которого тоже не прельщает диета.

Поэтому, пока родственница будет отдыхать, в квартире фотографа появится большой и очень прожорливый зверь, до ужаса любящий внимание и потыкаться мордой в коленочки хозяина.

– Чем же? – спрашиваю я, глядя на проходящих мимо пожилых женщин, которые увлечённо рассказывают друг другу о шалостях внуков.

Внуки… Некому у меня их будет нянчить. Родители Кирилла слишком заняты собой и не хотят стареть. Да-да, именно это сказала мне его мама на нашей свадьбе.

«Лиечка, надеюсь, вы не будете торопиться с малышами. Вы оба молоды, у Кирюши карьера, вам нужно подумать о своём будущем. Он мальчик у нас целеустремлённый, всё получится, но ему нужна опора, которой должна стать ты».

Я невольно горько усмехнулась, вспомнив эти слова.

Не могу сказать, что свекровь испытывает ко мне неприязнь или выставляет слишком высокие требования. Нет. Для неё Лия Савостова – маленькая улыбчивая игрушечка, которую можно поставить на видное место, а можно и задвинуть подальше… особенно когда нет настроения.

Она не трогает меня лишний раз. При встрече улыбается и непременно интересуется здоровьем. Но по глазам я вижу – это всего лишь вежливость. Если будет не Лиечка, то появится Анечка. Танечка. Яночка. Матильда Казимировна. Неважно. Свекровь всё так же будет улыбаться и вести разговоры ни о чём.

От осознания этого больно, но ничего не поделаешь.

– Сама не своя, – возвращает меня в реальность голос Яниса. – Вроде тут со мной идёшь, а сама как русалка в океане мыслей плаваешь. И чую я, что эти мысли очень нехорошие.

Я кошусь на него. Вот как тут что-то скрыть? Как природа могла вообще создать мужчину с потрясающе женским чутьем настроения окружающих.

Мы проходим сквер и оказываемся на перекрестке. Машины стоят на светофоре, но трогаются именно тогда, когда мы подходим к дороге.

Я снова вижу перед глазами едва не сбившего меня человека и делаю глубокий вдох. Янис терпеливо ждёт. Словно понимает: нужно время.

Мы успеваем перейти дорогу, оказаться под тенью раскидистых каштанов. Кто-то из прохожих смотрит на нас, будто узнал. Но не пытается подойти. Узнал Яниса, скорее всего. Он намного знаменитее меня.

С силами и мыслями я собираюсь только после того, как мы выходим из кондитерского магазина. Мой большой сильный фотограф обожает шоколад и творожный крем. Но об этом знают только самые близкие люди, Янис не афиширует свои вкусы.

– Послушай… – начинаю я, он бросает на меня заинтересованный взгляд. – Что бы ты делал, если б знал, что тебе изменяют?

Янис едва не спотыкается, но успевает быстро восстановить равновесие.

– Красота, ты меня пугаешь, – говорит он и немного беспокойно смотрит мне в глаза.

Я же в это время ругаю себя последними словами. Не сообразила, что он всё воспримет всерьёз. Ведь знает, что я не ревнива, истерик не закатываю и не слежу за мужем. Нелепые предположения строить не буду, а значит, у меня есть серьёзные причины задать именно такой вопрос. И это не совсем правильно… Точнее, правильно, но актриса из меня никакая, всё сразу видно. А не мешало бы хоть чуть-чуть помолчать и не вываливать этот секрет.

– Сначала я бы удостоверился, – всё же произносит Янис. – Получил доказательства. И только потом задавал бы ему вопросы.

Рациональный и здравый подход. Хотя что там, я сама думала так же.

Вздыхаю. Янис кладёт мне руку на плечо, чуточку сжимает. Приходится остановиться.

– Лия, Кирилл тебе изменяет? – спрашивает он.

По глазам вижу – вопрос задан лишь для приличия. Янис уже всё понял.

– Я не знаю, – кое-как удается ответить. – Не хочу в это верить. Но мне прислали видео, где он и…

Слова застревают в горле осколками битого стекла. Кажется, если я произнесу хоть что-то ещё – тут же захлебнусь в собственной крови. Могу только стоять и беспомощно смотреть на друга.

Не знаю, сколько проходит времени, однако Янис вдруг щурится и произносит:

– Я знаю, что делать. Мы решим это.