Читать книгу Змеедева и Тургун-варвар - Марина Комарова - Страница 5

Никогда не думала, что смогу жить по устоям и обычаям чужих людей и другого времени. Однако прошла почти неделя, но я, москвичка и городская девочка, не чувствовала себя чуждым кусочком в этой шумной и веселой семье змееловов.

Дом Хейдры оказался большим и просторным. Там она жила с внучками (ими оказались как раз те девчонки, которые вздыхали о красоте в нашу первую встречу). Ниит и Ликия – добродушные, смешные и жизнерадостные, так что мы очень быстро нашли общий язык.

В доме целительницы пахло травами, сушеными плодами и настоями. Девочки помогали бабушке, то и дело готовя какие-то порошки и смешивая снадобья, а еще бегали на склоны гор, чтобы нарвать нужных трав. Часто утягивали меня с собой, чтобы показать округу. Именно от них я узнала, что чиучалэ – это хранители племени. Они могут быть добрыми и злыми. Чиу посылает первых на помощь племени, а вот вторые бессердечно наказывают тех, кто провинился. Закон Чиу – змеиный закон, нарушать его не стоит. Кстати, в чем именно он заключается, я пока так и не поняла. И вопрос, почему же я оказалась в пещере, задала Хейдре.

– Чиу – бог, девочка, – вздохнув, сказала она, аккуратно сплетая кожаные шнурки для очередного амулета. – Мысли его нам неведомы. Только в преданиях говорится, что воин, на которого укажет шаман, достойнейший и сильнейший, может претендовать на змеедеву. Однако потребуются все его храбрость и ловкость, чтобы справиться с чудовищем.

– И как? – осторожно уточнила я, уставившись на шнурки. – Все справлялись? Или случалось, что кто-то погибал?

О судьбе девушек язык спросить не повернулся. Если чиучалэ мог поужинать воином, то девушка могла пойти на десерт. С другой стороны, если мыслить логически, Чиу жутко невыгодно таскать баб из других миров, чтобы покормить своих змеенышей.

– Пока такого не было, – сказала Хейдра и посмотрела на рассыпанные на столе камешки, по виду напоминавшие яшму.

– И на том спасибо, – пробормотала я. – А много при вашей жизни в племя приходило змеедев?

Хейдра выбрала самый большой, размером с ноготь большого пальца, и придирчиво осмотрела.

– Нет, Лада. Твоя предшественница умерла в глубокой старости, когда я только родилась. Слушай, – неожиданно резко сменила она тему, – ты весьма неплохо управляешься с рукоделием. – Хейдра кивнула на сделанные вчера мной амулеты для змееловов-охотников. – Делаешь лучше, чем мои внучки.

– Ну… – внезапно я почувствовала, что заливаюсь румянцем от похвалы. – Просто это… дар Чиу!

Рассказывать о хобби и магазине было бессмысленно. Хейдру же такое объяснение про дар удовлетворило. Кивнув, она вновь принялась за работу. Некоторое время мы сидели в тишине. Наконец, когда все камни были вплетены в сложное ожерелье, она довольно улыбнулась.

– Это надо будет отнести Эрму, нашему шаману. Давно обещала ему заговоренный на удачу амулет.

– Шаману? – переспросила я, вставая с грубо сделанного деревянного табурета.

Помнится, Грехт говорил, что змей-амулет зачаровывал именно шаман. Возможно, этот дядька сможет пролить куда больше света на мое положение, нежели остальные. Чиу, паразит, больше во снах не приходил. Поначалу я злилась, но потом поняла, что это бессмысленно.

Хейдра кивнула:

– Именно. До посвящения тебя в змееловы нужно обязательно поговорить с ним. Ведь именно он предсказал, что Молоту предназначается женщина самим Чиу.

Ага, значит, точно будет долгий-предо-о-олгий разговор.

Я подошла к очагу и, приоткрыв крышку подвешенного на цепях котелка, вдохнула божественный аромат похлебки. Здесь готовили просто, но было чертовски вкусно. То ли сказывались нервные недели до этого, когда я толком не ела и постоянно переживала из-за смены руководства на работе, то ли было что еще.

С едой мы разобрались быстро. Хейдра и девочки подсказывали, что и из каких продуктов лучше приготовить. Теперь, даже если я случайно окажусь одна в доме и понадобится кого-то накормить, – дело будет улажено.

– Еще не готово? – поинтересовалась Хейдра, не отрывая взгляда от шаманского амулета.

– Нет, – вздохнула я, – что-то у меня аппетит не вовремя разыгрался.

Она тихо рассмеялась:

– Ничего, это не страшно. Наши охотники – лучшие на этой земле, поэтому недостатка пищи никогда не будет. А Грехт-кузнец никогда не останется без дела, поэтому уж тебя-то, тростиночку, прокормит.

Ну, скажем, не такая уж и тростиночка, с нормальной фигурой, но до пышки никогда не дотягивала.

Я поправила простое грубоватое платье и потуже затянула пояс. Пока есть талия – надо этому делу радоваться. Ну и стараться следить, чтобы оплыла она как можно позже.

От Хейдры не ускользнули мои жесты. Она только усмехнулась:

– Уж видела-то работы своего ненаглядного?

Почему-то в племени все были свято уверены, что я влюблена в Грехта по уши. Впрочем, как и он в меня. Нет, ничего против него я не имела, однако все же не привыкла к такому бурному развитию событий, когда ты даже мяукнуть не успела, а тебя на плечо – и в шалаш. Все же я девушка из другого века, времени нужно больше.

– Видела, – тем не менее спокойно ответила я. – Очень красиво.

– Его отец и дед тоже были кузнецами, – улыбнулась она так светло и мягко, словно с этими людьми ее связывали очень теплые воспоминания. – Вот учился еще мальцом.

– Угу, – деликатно согласилась я и поглядела в окно.

Где-то там бродят Ниит и Ликия, хорошо бы встретить девчонок, а заодно не мешать Хейдре заговаривать амулет. Целительница все поняла по направлению моего взгляда, только, кажется, растолковала по-своему.

– Выйди уже, поворкуйте с ним. Он тоже сам на себя не похож, как привез тебя сюда.

Я открыла было рот – возразить, что не собираюсь идти к Грехту, однако только молча кивнула и вышла из дому. Пусть думает как хочет, в конце концов, некоторые мысли нужно держать при себе.

Оказавшись на улице, я с удовольствием вдохнула пропитанный ароматом можжевельника воздух и невольно улыбнулась. Проходивший мимо змеелов помахал мне рукой. Я улыбнулась в ответ и подняла руку в знак приветствия. К Хейдре относились с большим уважением, да и меня приняли хорошо.

Решив, что посетить Грехта – не такая уж плохая идея, я направилась к кузнице. Она находилась на окраине деревни змееловов, как и дом шамана. Но если в последний я без Хейдры не пойду, то в кузницу вполне можно заглянуть. Любоваться золотоволосым варваром за работой – настоящее женское удовольствие. Он работал в штанах, сапогах и кожаном фартуке. Могучие мышцы перекатывались под кожей, светлые волосы перехвачены лентой на лбу. Висевший на шее амулет из змеевика ловил отблески огня. В серых глазах стояли решимость и сосредоточенность. Он напоминал великого Гефеста из мифов древних греков, однако не был хромым, да и уж скорее походил на Аполлона внешностью и осанкой.

Неподалеку от кузницы было маленькое озеро. Прозрачное и чистое, почти с такой же водой, как то, в котором я плавала, удрав от Тургуна и его компании. Кстати, все никак не задам вопрос Грехту: что это были за люди и зачем мы им могли понадобиться?

Едва дойдя до кузницы, я услышала тихое хихиканье. Девичье. Нахмурившись, тихо подошла к зарослям и приподнялась на цыпочки. Ага, вот тебе раз! Ниит и Ликия уселись на поваленное бревно, жуют ягоды с орехами и, кажется, совершенно не спешат домой.

Сестры говорили очень тихо – не разобрать ни слова. Однако я видела довольные мордашки и то и дело слышала хихиканье.

– Что-о-о вы тут делаете? – сделав грозный вид, шагнула я вперед.

Девчонки взвизгнули от неожиданности, но, поняв, кто перед ними стоит, только облегченно выдохнули.

– Лада, – протянула Ниит, – зачем так пугать?

– А затем, – ни капли не смутилась я, подходя ближе. – Совсем не хотите домой, решили нас с бабушкой голодом заморить?

– Да как же это? – Ликия захлопала ресницами. – Неужто травами ужинать будем?

Я фыркнула и уселась между девчонками, потом деловито запустила руки в их корзинки, изымая ягоды и орехи.

– Ну, может, не всех, но бедную змеедеву точно, – доверительно сообщила я.

В ответ – веселый смех.

– Ты как нас нашла? – спросила Ниит. – Змеиным чутьем?

Я отмахнулась, сосредоточенно пережевывая орехи. Чуток кисловатые, но интересные. Надо набрать будет к ужину, потом какой пирог можно будет сообразить – хорошо пойдет. Только спросить у Хейдры, как тут относятся к такому роду кулинарии.

– Не искала я вас, просто шла к кузнице.

Девчонки заговорщицки переглянулись и залились румянцем.

– К Грехту, да? – тихонько спросила Ликия.

– Ага, – кивнула я, не видя причин скрывать этого.

– Он такой красивый, – вздохнула Ниит. – В детстве я была влюблена в него, думала, как вырасту, стану женой.

Ликия хмыкнула, видимо, слышала это не один раз.

– Да? – Я с любопытством посмотрела на «влюбленную». – Вроде ты и сейчас не старушка, или прошла любовь – завяли помидоры?

– Какое странное выражение, – пробормотала Ниит. – Что такое помидоры?

М-да. Как все запущено. Впрочем, вполне может быть, что они тут не растут или обзываются как-то по-другому совсем.

– Да так, – обтекаемо ответила я, – овощ один. Хороший, круглый и красный. Его можно есть просто так или делать сок.

Девочки синхронно вздохнули. Я насторожилась:

– Вы чего это?

– Да… – медленно начала Ликия, а потом вдруг затараторила: – Мы с Ниит часто грустим, что, кроме дома, ничего не видели.

– Угу, – буркнула ее сестра, – все дома и дома, нельзя даже в соседнее селение идти, потому что нарушился мир с акуила, второй год уже на ножах.

– А акуила – это кто? – осторожно уточнила я.

– Племя соседнее, поклоняются орлу Акуи, хозяину небесных просторов, – тихо произнесла Ликия. – Акуила заключили союз с Шарияром, большим городом к югу отсюда. Только шариярцы вечно смотрят на наши земли. Как и мы, поклоняются змеям, однако это змеи-демоны.

– В мрачных храмах они приносят людей в жертву, – вздрогнула Ниит. – И не только. Змееловы даже не произносят имени их божеств, чтобы не навлечь беду.

– М-да уж, – вздохнула я, – все ясно. А зачем же акуила заключили с ними союз? Тоже хотят ваши земли?

Сестры некоторое время молчали.

– Вожди сильно повздорили на одном из пиров, – наконец-то произнесла Ликия. – Из-за женщин. У акуила их мало, меньше, чем у нас. Толком мы не знаем, бабушка не очень хочет говорить об этом, но в итоге пир закончился битвой.

Я присвистнула. Да уж, хорошее дельце, ничего не скажешь.

– Много было жертв? – осторожно спросила я.

– Много, – неожиданно послышался голос Грехта, и мы втроем вздрогнули.

Он стоял в нескольких шагах и смотрел на меня. Руки сложены на груди, на губах – легкая усмешка. Интересно, сколько он тут уже стоит и все слышит?

– Ну, мы… – тихонько прыснула в кулачок Ниит, – эта, пойдем.

Ликия вслед за ней сползла с бревна и как бы невзначай сказала мне:

– Лада, мы пойдем ме-е-е-едленно, а ты догоняй.

Я ничего не ответила, молча дожидаясь, пока девочки скроются с глаз. Потом посмотрела на Грехта. Он даже не шевельнулся.

– Подслушивать – нехорошо, – сказала я ровным голосом. – Особенно девочек.

Грехт ни капли не смутился и только покачал головой.

– Знаешь, вас было слышно в кузнице, несмотря на удары молота. Поэтому я не мог не выйти.

– Угу, конечно, – фыркнула я и тут же спросила, не давая открыть ему рта: – Слушай, а акуила могут напасть на деревню?

Он подошел и сел рядом, вздохнул.

– Хотелось бы думать, что нет. У акуила есть понятие о чести. И уж скорее предупредят, прислав окровавленную голову…

Он резко замолчал, и мне почему-то совсем не захотелось узнавать, чью именно, поэтому поспешила перевести разговор в другое русло.

– Слушай, меня все волнует: кем могли быть те всадники, которые хотели отыскать нас возле пещер?

Грехт хмуро посмотрел на свои сандалии, потом перевел взгляд на мои ноги. Второе ему нравилось однозначно больше.

– Не знаю, Любовь, – глухо произнес он. – Змей-амулет хорошо нас прятал, однако было рискованно оставаться и выжидать.

Я хмыкнула и встала с бревна.

– А для другого время было?

Грехт удивленно на меня посмотрел.

– Ну да. Разве ты не знала, что змеедева неуязвима, когда получает плотские удовольствия?

У меня отпала челюсть. Нет, я подозревала, что в этом мире все законы набекрень, но чтоб так? Или это Чиу так защищает своих девочек, чтобы охочие до юной женской плоти, часом, не навредили?

Грехт рассмеялся и подошел ко мне.

– Кажется, и впрямь не знала. Однако не буду скрывать: я сделал это, потому что мне этого хотелось.

Он склонился, чтобы поцеловать меня, губы почти коснулись моих, однако я ловко вывернулась.

– Очень рада. Но пока еще я не посвящена, а ты еще не мой мужчина. Так что будь добр – ухаживай.

Грехт нахмурился:

– Любовь, что за глупости?

Он неожиданно схватил меня в объятия, и как я ни пыталась – вырваться не получалось. Грехт нехорошо прищурился, разве что зубами не скрипел.

– Тебе нравится другой? – вопрос прозвучал хрипло и властно. Казалось, если я не отвечу, то ничего хорошего не будет.

Первоначально я испугалась, но потом решила этого не показывать. Ну нет, не будет тебе тут твари дрожащей, радость моя.

– Нет, – совершенно искренне ответила я. – Но пока еще рано показывать себя таким собственником.

Я чувствовала, что Грехт злится, но не причинит мне зла. Но в то же время была готова дать деру в любую секунду. Кто знает, что у этих варваров на уме?

Грехт некоторое время молча сверлил меня взглядом, но потом только глубоко вздохнул и покачал головой.

– Любовь, ты очень странная женщина. Но ты мне нравишься и такой.

Напряжение, возникшее между нами, исчезло. Неожиданно мы оба захохотали. Он снова попытался поймать меня, однако я ускользнула в сторону.

– Еще рано! – весело сообщила ему. – Вот примут меня в племя, введешь в свой дом, вот тогда уже и убегать не стану.

Грехт шутливо протянул руки к небу.

– Великий Асдейх, помоги мне вразумить эту женщину.

Ага, конечно. Все бросит и поможет. Вот прямо сейчас, если захочет. Но на этом я только улыбнулась, помахала рукой и побежала догонять Ниит и Ликию. Все же мужчины – это хорошее дело, но не заниматься же им на голодный желудок!

Я вернулась, уже когда все семейство целительницы чинно восседало за столом и наворачивало похлебку. Завидев меня, девчонки тихонько захихикали. Я исподтишка погрозила им кулаком и пристроилась рядом. Изумительные аромат и вкус заставили на миг позабыть и о разговоре с Грехтом, и о планируемом походе к шаману. Но стоило только разделаться с ужином, как Хейдра задумчиво спросила:

– Ты готова, девочка?

Я посмотрела в ее глаза и с трудом сглотнула. Кажется, я слишком беспечно отнеслась к походу к шаману. А вот насколько беспечно…

* * *

К дому Эрму мы подошли, когда солнце опустилось к закату. Хейдра вручила мне амулет и кувшинчик с вином.

– Будь с ним почтительна, – шепнула она. – Ничему не удивляйся. Шаман – хоть и человек, но живет не по нашим законам. Пойдешь одна – меня он сейчас не примет.

Хейдра похлопала меня по плечу и отступила, оставив перед посеревшей трухлявой дверью. Дом Эрму отличался от остальных, он больше походил на какое-то причудливое растение, странное дерево, но никак не строение.

Я постучала.

– Заходи! – послышался голос, но нельзя было определить: женский или мужской, старческий или молодой.

Толкнув жалобно скрипнувшую дверь, я шагнула вовнутрь. И тут же закашлялась от густого сладковатого запаха благовоний. Вокруг клубился сизый дым, даже не разобрать, что в нескольких сантиметрах впереди.

– Обувь сними, – насмешливо сказали откуда-то справа, и я поняла, что голос принадлежит мужчине. Но возраст не определила.

Из клубов дыма вдруг, медленно извиваясь, появились две змеи. Я вскрикнула.

– Тш-ш-ш, – раздалось почти у самого уха. – Здесь все свои, не бойся.

Сверкнула темно-зеленая чешуя, и вдруг головы змей разделились на пять частей. Спустя миг до меня дошло, что эти головы – всего лишь руки, а пять частей – пальцы. Но руки… Вытянутые ладони, по-мужски сильные, но в то же время не грубые; кончики пальцев заостренные, ногти – что камешки – черные-черные, как безлунная ночь. Кисти необычайно гибкие, не грех спутать с живым существом. Кожа не кажется дряблой и старческой, а темно-зеленые чешуйки – это всего лишь искусный рисунок. Но в то же время смотреть на них было жутковато.

Амулет и кувшинчик у меня мягко отобрали. Решив, что стоит последовать совету Хейдры о послушании, я уважительно поклонилась и быстро сбросила сандалии, оставив их возле порога. Сделала шаг вперед и невольно охнула. Пол дома оказался засыпан травой и, если не ошибаюсь, измельченной корой дерева. В босые ступни тут же впились маленькие иголочки – не причиняя боли, а скорее щекоча.

– Долго решалась прийти сюда, змеедева? – шепнул дым, раскатился клубами по стенам, обволакивая их, коснулся меня, заставляя вздрогнуть.

Голова закружилась, внутри все сжалось от какого-то странного предвкушения. Я хотела увидеть шамана, отделить дым благовоний от живого существа. Пусть и не живет по человеческим законам, но лицо-то у него есть!

– Ну… не очень, – призналась я. – Но не каждый день идешь… к шаману.

Его смех вызвал улыбку. Красивый голос, и смеется так, что заслушаешься. Захотелось прикрыть глаза и представить Эрму среди людей двадцать первого века. Почему-то показалось, что это правильно и так должно быть. Однако расслабляться не стоило.

– Садись, – сказал он.

Я, загипнотизированная движениями рук-змей, медленно опустилась на пол. За спиной что-то громко хлопнуло. Ойкнув, резко обернулась. Тихий смех прозвучал вновь.

– Ты не закрыла дверь, Лада, – мягко произнес шаман. – Напустишь холода, как мне потом согреться?

Сказано это было таким тоном, что я почувствовала, как стало жарко, а щеки залило румянцем. Но не сумела удержаться от реплики:

– Неужто никто не позаботится о шамане всего племени, который в столь почтенном возрасте?

Дым резко рассеялся, на меня смотрели внимательные темные глаза. Затаив дыхание, я уставилась на изумительно правильный овал лица. Высокий лоб, чуть крючковатый нос, красивые губы. Волосы, черные, с серебристыми прядями седины, мягкими волнами спускались на плечи и спину. Узкая лента из змеиной кожи придерживала непокорные пряди. В глазах бушевало пламя – страшное, завораживающее. Словно кто-то взял ночь и бросил ее в костер, а она разлила свою тьму, окрасив пламя чернотой.

«Не стар, – осознала я, – может, ему за сорок – не больше. Только тоненькие лучики морщин в уголках глаз».

Дым на миг рассеялся, открывая сухощавое жилистое тело, сплошь укрытое змеящимися татуировками. Совсем не такое, как у Грехта, но все равно ясно, что обладает невероятной силой. Нечеловеческой. Чужой. И кажется, что еще раз приоткроет губы – и выскользнет раздвоенный змеиный язык.

Я мотнула головой, прогоняя наваждение. Дым снова окутал шамана, но глаза пронзительно смотрели на меня.

– У тебя есть вопросы. Задавай же.

В голосе – приказ. И пусть сказано почти шепотом, по коже пробежали мурашки.

– Что меня ожидает? – спросила непослушными губами.

В голове вспыхнула паника: боже, я ж не это хотела спросить! Совсем-совсем не это!

– Много-о-о-о чего, – растягивая слова, произнес Эрму. – Расслабься, я тебя не съем.

Моих волос неожиданно что-то коснулось. Я замерла, забыв, как дышать. И хоть Эрму по-прежнему смотрел на меня, чувствовала, что руки-змеи стягивают ленту с косы, расплетают тяжелые пряди, скользят по ним, лаская.

Но как? Понимала, что не может этого быть, слишком далеко он сидит. Только прикосновения не исчезали, а взгляд все удерживал, обжигая раскаленной тьмой.

– Ты красивая, – шепот прошелестел над самым ухом, сухие губы коснулись мочки. – Много мужчин будет тебя желать.

Внизу живота стало горячо, ладони взмокли. Я сжала ладони в кулаки, стараясь удержать соскальзывающее куда-то в бездонную пропасть сознание.

Руки-змеи гладили волосы – от макушки до самых кончиков; заостренные пальцы сжимали пряди и тут же выпускали, накручивали спиралями. Мускусно-сладкий дым окутывал с ног до головы. Слышался мерный ритм, словно кто-то играл на маленьких барабанчиках. Играл искусно, попадая в такт с ударами моего сердца. Я прикрыла глаза, шумно вздохнула.

– Кого ты хочешь, змеедева? – шепнул Эрму, обжигая дыханием шею и плечо. – Созданного из солнечного света сына Асдейха или безумца, рожденного югом, гордого и несгибаемого, дикого, словно зверь?

Что-то зашуршало внизу, коснулось моих ног. Страх обездвижил, почему-то казалось, что так может скользить по рассыпанным травам только хвост. Длинный, мощный, покрытый чешуей. Такой, что может выдержать вес мужчины, превратив в сказочного нага.

– А может, хозяина ночи, чьи руки по локоть в крови, но сокровищницы полны золота и бриллиантов? Или властелина Ашша-дер-Шарсы, появляющегося только после того, как пролита кровь женщины? Кого ты хочешь, Лада? Кого?!