Читать книгу Дом потерянных душ - Марина Комарова - Страница 7

Выходной начался с затянутого серыми тучами неба и стены проливного дождя. Однако Тамилу скорее радовала такая погода, чем расстраивала. Москвичи давно ждали прохлады и дождь встретили с благодарностью.

Тамила стояла под зонтом на остановке, ожидая опаздывавшую Корженевскую. Холодные капли стекали по обнажённым рукам, впитывались в лёгкую ткань платья, но возвращаться домой уже не было времени – семинар начнётся через полчаса.

Корженевская всегда опаздывала с размахом. Ну или приходила намного раньше. Золотая середина – это не для Лизки.

– Девушка, не подскажете, который час? – вдруг раздался хриплый голос справа.

Тамила повернула голову и встретилась взглядом со смешливыми зелёными глазами. Собеседник оказался молод, неплохо одет, с тёмно-русыми волосами и кривым шрамом, пересекавшим правую щёку. Очень кривым, будто кто-то пытался вырезать линию, но нож всё время застревал. Резкие скулы, прямой нос, узкие порочные губы.

Тамила молча глянула на часы и ответила:

– Пятнадцать минут девятого.

Он кивнул и замер, чуть склонив голову набок, будто рассматривая её с ног до головы. С ног до головы будто окатило горячей волной. Что за интерес? И хоть бы поблагодарил.

– Спасибо, – сказал он, будто услышал её мысли. Потом несколько минут помолчал и задал новый вопрос: – Кого-то ждёте?

Тамила ещё раз бросила взгляд на собеседника и определила, что он не столь молод, как показалось сразу. Но навязчивое внимание и попытка завязать беседу начинали раздражать. Она поморщилась и сжала зонтик крепче, демонстративно глянув на часы снова.

– Жду, – коротко ответила, давая понять, что больше разговаривать не намерена.

Мужчина не поменял позы и продолжал пристально её разглядывать. Тамила почувствовала, как внутри закипает негодование, а желание сказать что-то грубое укрепляется с каждой секундой.

Взгляд – зелёный лёд – пронизывал, заставлял сворачиваться внизу живота скользкий, щекочущий внутренности страх.

– Извините, – обронил он и отошёл.

Тамила не смотрела, куда он направился, потому что из-за угла дома показалась Корженевская. Она бежала, за спину был закинут извечный кожаный рюкзак. Белая коса перекинута на грудь.

Лиза почти влетела на остановку, резко остановилась перед Тамилой и чуть покачнулась, едва не поскользнувшись на мокром асфальте.

– Привет! Даже не начинай, – отрубила она, не дав сказать ни слова, – знаю, что дура-сама-виновата, потом выскажешь. Вон, автобус наш едет. Не зевай!

Да уж, работа школьным психологом вырабатывает командный голос и генеральские замашки. И попробуй только возразить!

Тамила выдохнула сквозь стиснутые зубы, проглотив готовые сорваться упрёки. По спине вдруг пробежали мурашки, появилось ощущение, что кто-то сверлит её взглядом. Она мельком оглянулась, русоволосый мужчина смотрел на неё в упор.

Дыхание замерло, сердце пропустило удар.

Лиза тронула за плечо, и всё тут же прошло. Подруга нахмурилась, от неё никогда не ускользало даже малейшее изменение настроения. Всё же дружили более девяти лет.

– Что случилось? – спросила она.

Тамила пожала плечами и кинулась к остановившемуся автобусу:

– Давай быстрее, опоздаем!

«Если бы я знала, – подумала она, уже стоя у окна и глядя на удаляющуюся остановку».

* * *

На семинар собралось около двадцати человек. Ни одного знакомого лица Тамила не увидела и в чём-то была этому рада. Она не считала, что нужно скрывать свои увлечения, но афишировать их тоже не хотелось. Таким, как Лиза, – легко, а вот коллегам по работе или матери с отцом знать это необязательно.

Их разместили в просторном помещении со стенами, выкрашенными в уютный светло-коричневый цвет. В огромных окнах виднелась улица, через приоткрытые форточки доносился запах свежести. Ранее здесь располагался какой-то клуб, теперь же помещения снимали разные организации и сдавали в аренду для определённых мероприятий. Но, в целом, было весьма неплохо, дискомфорта не ощущалось.

– А мы волновались, – шепнула на ухо сидевшая рядом Корженевская. – Богин сам вовремя не приехал.

– Чтоб я ещё раз тебя послушала, – буркнула Тамила.

В отличие от Корженевской, не раз бывавшей на подобных семинарах и знавшей имя практикующего психолога, религиоведа и эзотерика Богина Германа Дмитриевича, она подобным похвастаться не могла. Но выбору подруги доверяла, поэтому терпеливо ждала и больше никак не выказывала своё недовольство.

Дверь резко распахнулась. Богин зашёл чёткой, чеканной походкой. Внимательнее приглядевшись, Тамила прикусила губу, чтоб не ахнуть. Это был тот самый человек, который спрашивал у неё время. Только теперь глаза были спрятаны за узкими очками.

– Добрый день, прошу извинить меня за опоздание. Погода, – кратко сообщил он.

Погода или привычка говорить с незнакомками?

Голос Богина был похож на тонкие стальные крючья, которые метко вцеплялись в жертву и уже не отпускали. То ли было что-то в тембре, то ли в тоне – Тамила не могла понять.

Богин не удостоил её даже взглядом. Программу семинара начал резко, с напором, не давая одуматься. Его голос, кажется, звучал в каждом уголке помещения и проникал во всех слушателей с равной силой. В какой-то момент Тамила почувствовала, что часто дышит, а на лбу выступила испарина. Богин не просто рассказывал, он заставлял жить его словами. Тамила не шевельнулась, но скосила глаза на Корженевскую. Подруга была неподвижна, смотрела на ведущего семинара пристально и неотрывно, чуть покусывая нижнюю губу. Но в то же время Тамила чувствовала какую-то напряжённость, будто что-то вот-вот должно взорваться.

– Вот вы, например.

Тамила подняла голову и поняла, что Богин стоит рядом с ней. Господи, когда он успел оказаться-то тут?

– Определяли ли вы цель, с которой пришли сюда? – холодный, безэмоциональный вопрос.

Он смотрел прямо на неё. Тамила сглотнула, горло вмиг пересохло. То ли так свет падал, то ли игра воображения, но стёкла очков мужчины казались матовыми, хотя это и было невозможно.

Богин улыбнулся, однако об эту улыбку можно было порезаться. Кошка поймала мышь, загнав её в нору. Кошка терпеливо ждала, пока мышь наберётся смелости, чтобы высунуть свой нос из норы, после чего цапнет её когтистой лапой. И смотрит же так, будто съесть хочет.

Тамила отогнала наваждение, выдохнула и выпрямилась.

– Мне интересны нетрадиционные психотехнологии, – её слова прозвучали с вызовом.

Корженевская почему-то даже вздрогнула и с непониманием посмотрела на подругу.

– Только это? – уточнил Богин. – Или причина глубже?

«Не может простить, что я его отшила?» – отстранённо подумала Тамила, внимательно глядя на него. А потом и ответила вслух:

– Нет, есть и другие причины.

– Вот как, – он вдруг резко наклонился к ней, Тамила шарахнулась назад, по щеке змейкой скользнуло горячее дыхание мужчины, резко стало не по себе. – Начните с них, тогда и будет толк.

Прошлое вдруг развернулось, как конфетный фантик, ослепило нахлынувшими образами, оглушило детскими криками, сжало стальными руками за горло. Чётко вспомнилось, как давным-давно снились сны, от которых она просыпалась в холодном поту, а перед глазами продолжало плясать угловатый танец чудовище, которое можно было увидеть лишь краем глаза. И исчезало лишь тогда, когда проходило время или в комнату заглядывала мать.

Тамила знала: если она отыщет причину этих снов, то чудовище уйдёт и кошмаров больше не будет.

– Начну, – сказала она еле движущимися губами.

Сердце застучало в висках, Тамила была готова поклясться, что по матовым стёклам прошли трещины. На мгновение показалось, что эти стёкла и есть глаза – неподвижные и ужасные.

К горлу подкатила тошнота. Она не понимала, что должна ответить. Тамила зажала рот ладонью.

– Спокойно, – неожиданно мягко произнёс Богин и положил руку на плечо.

Наваждение развеялось. На Тамилу вновь смотрели чуть насмешливые глаза. Живые и обычные.

Он подождал, пока она вспомнит, как дышать, и выпрямился. А потом сказал невозмутимо и обыденно:

– Как видите, если использовать гипноз, можно оказаться в своих снах резко и внезапно, будто раскалённой спицей сквозь масло. Но эффект от этого слишком непредсказуем и может дурно повлиять на психику неподготовленного человека.

Богин отошёл, потом посмотрел на Тамилу и чуть виновато улыбнулся:

– Простите меня за эту вольность, но ваша задумчивость явно заглушала мои слова, поэтому пришлось разбудить таким методом.

«Идиот», – про себя определила Тамила, решив, что больше ноги её не будет на подобных сборищах.

Перед глазами ещё мелькали чёрные точки, и казалось, что стоящий чуть поодаль ведущий семинара сейчас снова метнётся к ней и сделает какую-нибудь гадость. И да, желание схватить его за горло и сжать пальцы как можно сильнее вспыхнуло ослепительно ярко. А виноватая улыбка больше показалась насмешкой.

– Я это запомню, – сухо сказала она.

А ещё хотелось с размаху влепить пощёчину, стереть полуулыбку с этих губ, чтоб на пальцах стало влажно и горячо от выступившей крови. Чтобы больше не позволял себе такого.

Богин, кажется, понял её желание и усмехнулся. Посмотрел в глаза чуть дольше, чем позволяли приличия. Однако тут же резко перевёл тему:

– Теперь поговорим о других возможностях осознанного сновидения. Если вы сумеете отыскивать причину своих неприятностей, то также можно научиться их устранять. Самолечение – вот чему я сумею вас обучить. Но для этого нужно постараться.

Тамила искоса глянула на часы. Нет, вряд ли получится уйти.

– Вы сможете открыть для себя новый мир – безграничный, свободный, – звенел тем временем его голос. – Вы сумеете контролировать свои страхи, – слова вновь звучали чётко и резко, словно они ударялись друг о друга, как металлические палицы.

Богин больше не смотрел на Тамилу, теперь его целью стала хрупкая рыжая девушка за одним из задних столов. Она путалась и еле слышно отвечала на поставленные вопросы, явно будучи не в состоянии говорить спокойно и уверенно.

Тамиле не нравились манеры Богина. Не нравилось, как он вёл семинар, и в то же время она прекрасно понимала, что это… правильно. Клин вышибают клином. Может, он действительно почувствовал, что ей нужна именно встряска, а не ласковое поглаживание?

Корженевская наклонилась к её уху:

– Что, сильно напугал?

– Фюрер, – шепнула Тамила и чуть поморщилась. – Но, кажется, знает, что делает.

Богин замер, в ту же секунду показалось, что он прислушивается, было даже видно, как напряглись мышцы спины. Он медленно повернулся, смерил Тамилу странным взглядом и снова заговорил с рыжей.

– Да уж, – выдохнула Лиза, – потом поговорим.

Тамила кивнула. Богин больше не сказал ей ни слова, несколько раз проходил мимо, увлечённо рассказывая о методиках осознанного сна, о практике, которая предстоит тем, кто придёт на последующие занятия, – и не только.

За окном вновь начался дождь. Хрипло-металлический голос смешался с тарабанящими по крыше каплями, превратился в мерный гул, в который не было смысла вслушиваться.

Изнутри горячей волной поднимался придушенный страх.

Оно было. Очень давно, настолько, что может показаться неправдой, но… было. Тамила знала, что если закроет глаза, то увидит тёмную комнату, услышит женский голос, от которого всё холодеет. Потом голос смолкнет, и разлетится истошный детский визг, захлебнётся и прекратится. Он больше не повторится, но Тамила не сумеет сомкнуть глаз.

– На этом наша встреча закончена, дорогие друзья, – произнёс Богин, заставляя всех обратить на него внимание. – Я буду вам очень признателен, если увижу на будущих семинарах. Если у кого-то есть вопросы, то задавайте смело, не стесняйтесь.

Тамила поднялась, взяла сумку и направилась к выходу. Корженевская едва за ней поспевала.

– Девушка, – Богин явно не собирался отпускать Тамилу просто так, – постойте.

Она обернулась:

– Что?

Вышло куда грубее и резче, чем хотелось. Но и любезничать она однозначно была не намерена.

– Вы ничего не хотите спросить?

– Я…

Вопрос напрашивался, но перед глазами вновь появились треснутые стёкла очков. По спине пробежал холодок.

Тамила шумно выдохнула:

– Нет, благодарю. Всего хорошего.