Читать книгу Не верь, не бойся, отпусти! - Марина Крамер - Страница 5

…Аннушка рыдала в трубку. Я сначала испугалась, решив, что с ее бабушкой что-то пошло не так, однако, когда подруга немного успокоилась и речь ее стала более внятной, выяснилось, что вожделенный доктор не явился на свидание. Продинамил, выражаясь современным языком.

– Я, как идиотка, сидела в этом ресторане, на меня разве что пальцами не показывали! – захлебывалась Аннушка.

– Ой, перестань драматизировать! Кому надо в тебя пальцами тыкать? – поморщилась я. – Можно подумать, что женщина не имеет права одна в ресторане посидеть. Чай, не восемнадцатый век-то.

– Ты не понимаешь! Не понимаешь! Ведь он сам позвонил мне утром, сам предложил этот ресторан! Я полдня в салоне проторчала, вышла оттуда, как фея лесная!

– Что – зеленая и в веточках? – не удержалась я, и совершенно напрасно – в состоянии крайнего расстройства моя подруга отказывалась понимать любой юмор и заорала:

– Жигульская! Ты идиотка, да?! Совсем сочувствия нет?

– Ну, прости, прости, я неудачно пошутила. И что – он даже не перезвонил, не сказал, что задержится или что не придет совсем? Может, его на операцию вызвали – ну, такое ведь тоже бывает у хирургов?

– Ты еще и оправдания ему ищешь? Совсем хорошо! Мужик заставил меня сидеть одну в ресторане, не позвонил даже, а лучшая подруга не на моей стороне, а на его, еще и оправдания выискивает!

Тут я поняла, что самое умное поведение в этой ситуации – молчать и сочувственно вставлять в Аннушкину речь что-то вроде «да-да», «как он мог» и «вот же подлец какой». Признаться, делать это мне не очень хотелось, но прервать разговор я тоже не могла – как-никак Аннушка моя единственная подруга. Я понимала, что ей не особенно нужно сочувствие, скорее, просто хотелось произнести гневный монолог, который поможет выплеснуть обиду, а я должна выступить слушателем – ну, не в зеркало же об этом говорить, правда?

Доктор был не первым мужчиной, который поступил с ней подобным образом. Я никогда не могла понять этого феномена: почему вдруг кукольно милая, белокурая Аннушка с идеально стерильным мозгом не может удержать мужчину. Ведь это то, чего они в идеале хотят, – чтобы красотка и чтобы лишними проблемами не грузила. Еще в университете все парни как один признавали, что Вяземская подходит на роль жены как никто другой, однако на серьезные отношения с ней ни один из них так и не решился. У нее всегда было много поклонников, но как только Аннушка начинала строить далекоидущие планы, очередной ухажер растворялся в пространстве, а я вынуждена была выслушивать ее печальные монологи и утирать слезы, потоком лившиеся из голубых глаз.

– Ну, так плюнь и забудь, – посоветовала я, когда Аннушка на секунду умолкла. – Мало ли на свете мужиков? И твой тоже найдется.

– Когда мне стукнет сорок? Так это уже не за горами!

– В Европе это вообще не возраст.

– Жигульская, мы не в Европе! Я не хочу выглядеть не мамой, а бабушкой первоклассника!

Для Аннушки это был весомый аргумент – ее родня постоянно заводила разговоры о детях, в том числе и со мной, и это, конечно, было невыносимо. Однажды на каком-то дне рождения я перестала соблюдать приличия и посоветовала Аннушкиной матери заняться жизнью собственной дочери и перестать лезть в мою. Та, разумеется, обиделась, но больше эту тему в разговорах со мной не затрагивала.

– Ань, ну, успеешь ты еще с наследниками навозиться…

– Тебе этого, боюсь, не понять! У тебя другие ценности в жизни! Ты всегда была на другом помешана – карьера, деньги, статус! И все, что могло этому помешать, ты отвергала. Так и будешь куковать на мешках с деньгами до самой смерти!

– Ты еще про стакан воды вспомни, – огрызнулась я.

– И вспомню! Вспомню! Дети – это важно, понимаешь? Без этого ты не женщина, а так – придаток к твоему Светику!

– Я не обижусь только потому, что отлично знаю – завтра ты вспомнишь этот разговор в подробностях, и тебе будет стыдно. Но имей в виду – мое терпение на исходе, – предупредила я, шаря рукой по тумбочке в поисках сигарет. – Главное, не вздумай извиняться.

– И в мыслях не было! – запальчиво выкрикнула она и бросила трубку.

Я с облегчением отключила телефон, хотя на душе сделалось довольно мерзко. Дело не в том, что Аннушка затронула эту тему, а в том, что в последнее время она стала делать это довольно регулярно, словно проверяла, как долго я буду это терпеть. Признаться, я уже давно не чувствовала в себе сил для этого. Ну, почему я должна оправдываться за свое нежелание иметь детей даже перед лучшей подругой, знающей меня едва ли не с пеленок? Да, меня никогда не увлекала мысль стать матерью, но что – я одна такая? Нет, нас – тысячи. Даже в Интернете полно сайтов и форумов, где общаются так называемые чайлд-фри, люди, решительно не желающие иметь детей. Я же не навязываю свою точку зрения никому, не говорю, что это для всех правильно. Для меня – да, а остальные имеют право выбора, которое лично я уважаю и не подвергаю сомнению. Ну, так и отвечайте мне взаимностью, не старайтесь переубедить – и все будут счастливы.

Я так разозлилась, что даже расхотела курить, так и бросила незажженную сигарету обратно на тумбочку.

– Светик! – крикнула я, потягиваясь на кровати. – Ты занят?

– Нет, – отозвался он из гостиной, – я смотрю концерт Берлинского оркестра, не хочешь присоединиться?

– Не особенно. Может, мы прогуляемся перед сном?

– Можно. – Он вошел в спальню и присел на край кровати. – Ты расстроена чем-то?

– С чего ты взял? – я перекатилась к нему и положила голову на колени.

– Лицо у тебя хмурое. Кто звонил?

– Аннушка.

– Поссорились?

– Как можно поссориться с человеком, у которого интеллект как у бабочки? Ей же от жизни ничего в принципе не нужно. Очередной хахаль продинамил, вот единственная причина для проявления эмоций.

– Но ты явно раздражена, даже голос злой, – заметил Светик.

– Ну, хоть ты-то не домогайся, а? – попросила я, спуская ноги на коврик и нашаривая тапочки. – Идем лучше на улицу, там вроде вечер хороший, тихий. Прогуляемся немного, вдруг потом усну нормально.

Я взглянула на мужа, и мне вдруг показалось, что Светик не особенно расположен к прогулкам и делает над собой усилие, чтобы угодить мне. Но, возможно, я была слишком раздражена разговором с Аннушкой и потому подозревала даже мужа во всех грехах. И вообще – с чего я взяла, что Светик делает что-то через силу? Он мог отказаться от прогулки, не выдумывая причин, – собственный комфорт мой муж ценил превыше всего и ни за что не сделал бы ничего, если бы сам не хотел.

На улице оказалось довольно тепло, хоть недавно прошел дождь – лужи все еще стояли на асфальте. Мы вышли на набережную и пошли в сторону Кремля. Светик казался мрачным и погруженным в свои мысли, шел молча, изредка вздыхая. Взяв его под руку, я спросила:

– У тебя все в порядке?

Светик снова вздохнул, но ничего не ответил. Больше всего я ненавидела эту его привычку отмалчиваться и уходить таким образом от нежелательных расспросов. В такие моменты мне хотелось взять его за грудки и как следует встряхнуть, и теперь я еле сдержалась, чтобы не сделать этого.

– Тебе неприятно, что я спросила?

– Варенька, мне не хочется говорить об этом, прости.

Я остановилась, выдернула руку из-под его руки и сказала:

– Мне надоели твои недомолвки. Если что-то происходит, ты должен мне сказать. Если помнишь, однажды ты уже домолчался до того, что я ушла из дома. Хочешь повторить? Понравилось?

Муж остановился и удивленно посмотрел на меня:

– Варя, что с тобой? В чем дело?

– В чем дело? А сам как думаешь?

– Я ничего от тебя не скрываю, если ты об этом. И мне неприятно, что ты снова заговорила о том, что произошло перед Новым годом. Если я молчу, то это не значит, что я все забыл.

– Да? То есть ты помнишь, что твое молчание и тайны заставили меня…

– Варя, остановись, – предостерегающе сказал он, и я вдруг поняла, что не стоит сейчас напоминать ему о том, как я почти месяц прожила с любовником в отеле, когда узнала о существовании у мужа ребенка на стороне.

– Я-то остановлюсь. Но ты подумай, прежде чем снова заводить какие-то секреты, – буркнула я, оттолкнулась от перил, на которые опиралась, и пошла вперед.

Он догнал меня и крепко взял за плечо, развернул к себе:

– Варя, у меня нет секретов. Просто есть темы, которые, я уверен, тебе будут неприятны, потому и не хочу их касаться.

– Что-то с Макаром?

– Да. Но не думаю, что тебе стоит…

– Светик, хватит. Если я сама спросила, значит, хочу знать.

Он снова тяжело вздохнул, вынул пачку сигарет и предложил мне, но я отрицательно помотала головой. Он закурил, сунул пачку в карман и произнес:

– Я говорил сегодня с его бабушкой. Она настаивает, чтобы я забрал мальчика к себе.

Это прозвучало как гром. Куда – к себе? В нашу с ним квартиру? В ту самую квартиру, которую я покупала на свои деньги? В ту квартиру, где мы прожили столько довольно спокойных и вполне беззаботных лет? Я никак не предполагала, что мать его случайной любовницы начнет требовать подобного. Да, я смирилась с наличием Макара в жизни мужа, но остальное-то тут при чем? Почему я должна жить бок о бок с ребенком, который мне чужой? Иметь рядом постоянное напоминание об измене мужа? Нет, увольте меня. Я не хочу этого – и имею право не хотеть, по-человечески это, мне кажется, понятно.

– И что ты ей ответил? – с замирающим сердцем спросила я.

– А что я должен был ответить? Что ты никогда на это не согласишься?

– А хотя бы и так.

– Варя, это мой сын…

– А я здесь при чем? При чем здесь я, скажи?! – заорала я, чувствуя, как к глазам подступают слезы. – Ты меня спрашивал, когда спал с Иркой? Спрашивал, когда разрешил ей оставить ребенка?

– Варя, Варя… – Светик попытался взять меня за руку, но я вырвалась.

– Ты про закон взаимодействия своего устава и чужого монастыря слышал? Имеешь представление? Ну, так постарайся донести свои знания до матери Ирины, будь так добр! Если говорить коротко – я никогда не соглашусь на это, вот и все!

– По-твоему, я должен отказаться от Макара? – тихо спросил Светик, снова беря меня за руку.

– Разве я это сказала? Услышь меня – я не прошу тебя отказаться от ребенка, я прошу сделать так, чтобы я с ним не сталкивалась, вот и все! Прошу сделать так, чтобы мне не пришлось жить с ним под одной крышей, потому что считаю, что имею на это право! Имею право не видеть постоянно результат твоей измены, неужели ты не можешь этого понять?

– Измены… – Светик словно пробовал это слово на вкус и удивлялся, что этот термин относится к нему. – Варя, а как же я? Ведь я отлично знаю, что ты тоже неверна мне, что у тебя были – да и сейчас наверняка есть – любовники…

– Хорошо, пусть так! Но ты всегда об этом знал, я не особенно скрывала. Но заметь – никогда я не сделала так, чтобы ты почувствовал себя униженным, правда? Я не рожаю детей от своих мужчин!

– И считаешь, что это делает тебя невиновной, да?

– Представь себе, именно так я и считаю. Я не унижаю тебя напоминаниями, не демонстрирую вот так свои связи! Пусть это имеет мало отношения к добродетели, согласна, но ты-то пытаешься навязать мне своего внебрачного сына!

Светик выпустил мою руку и пошел вперед, даже не оглядываясь, чтобы проверить, последую ли я за ним. Он удалялся быстрыми шагами, и в его походке было столько решительности, что на секунду мне стало страшно – а что, если он сейчас вот так совсем уйдет? Просто уйдет, уедет жить туда, где его сын, оставит меня? Но потом мне вдруг стало совершенно все равно, что он будет делать дальше. Я почувствовала, что устала, ужасно устала от этой неопределенности, от постоянной тревоги, от мыслей об этом мальчике. Я просто не могу больше так жить, мне это мешает. Может, пора позволить Светику сделать выбор? Даже если этот выбор будет не в мою пользу? В конце концов, я выживу, мне уже не восемнадцать, когда любой разрыв кажется катастрофой и концом жизни. Я самостоятельная, состоявшаяся в профессии и в жизни женщина, почему я должна цепляться за мужа, у которого появился другой интерес? Может, так будет честнее – отпустить его, дать возможность жить так, как он хочет? Ведь Светик много лет потратил на меня, поддерживал, понимал, прощал – так, может, он заслужил право на свои желания?

Замерзли руки, как всегда бывало, когда я начинала нервничать, и стало трудно дышать. Вот только приступа мне сейчас и не хватает – здесь, посреди набережной, когда вокруг никого. Я сильно ущипнула себя за мочку уха, так сильно, что от боли потемнело в глазах, но дышать стало легче. Я огляделась, увидела небольшое кафе через дорогу и направилась туда.

Сев за столик, заказала коньяк и кофе, вынула сигареты и огляделась по сторонам. Почти пустой зал, в углу компания молодежи, сидят с открытыми ноутбуками, пьют чай, переговариваются вполголоса. За столиком слева от меня – влюбленная парочка, наверное, первое свидание – букетик роз в вазе, бутылка вина, пирожные, девушка с красивой стрижкой, в нарядном платье, молодой человек в бежевом пуловере, на щеках румянец – волнуется, видимо, то и дело поправляет волосы. Мне принесли коньяк и чашку кофе, я сделала глоток, чувствуя, как внутри все начинает отогреваться. В кармане завибрировал мобильный, я решила, что это Светик, и не стала отвечать. Мне сейчас нечего ему сказать, а продолжать ссору совершенно не хочется. Телефон звонил все настойчивее, на меня начали оборачиваться, и пришлось снять трубку. К моему удивлению, это оказался Кирилл. Мой пропавший в новогодние праздники любовник. Как всегда, вовремя… Он как будто почувствовал, что я одна, что мне плохо…

– Привет, Варюша, – и в голосе ни намека на раскаяние, как будто мы расстались только вчера, – чем занимаешься, не отрываю?

– Что тебе нужно? – не совсем приветливо поинтересовалась я, потому что мне чем-то неприятен был его звонок, но чем, я не успела еще понять.

– А что так грубо? Злишься?

– Ты действительно не понимаешь? Или прикидываешься?

– Варя, если ты о том, что я исчез, так прости – у меня была длительная командировка, ездил по делам, был за границей.

– Мельников, мне совершенно все равно, где ты был. Зачем ты звонишь?

– А ты не рада меня слышать?

– А должна?

– Ты определенно чем-то раздражена. Что случилось? Я могу помочь?

– Супермен нашелся! Решил спасти мир? Так успокойся – у меня все в порядке.

– Не сказал бы… Но как знаешь, выпытывать не буду. Хотел тебя увидеть, но чувствую, это без взаимности.

Я вдруг подумала, что совершенно не хочу возвращаться домой, тем более что Светик наверняка уехал к сыну, а оставаться на ночь в пустой квартире сейчас для меня не лучший вариант.

– Если ты так хочешь меня увидеть, я сижу… погоди минутку, – я подозвала официанта и спросила адрес кафе, затем повторила его Кириллу.

Он обрадовался:

– Я на Тверской, сейчас подъеду, не уходи только.

– Куда я денусь. – Но он уже отключился.