Читать книгу Финальный танец, или Позови меня с собой - Марина Крамер - Страница 4

– Ты моя девочка… – Марго склонилась над кроваткой, где, вскинув вверх крошечные ручки, улыбалась пятимесячная Маша. – Проснулась?

Она вытащила дочь и прошла с ней в кухню, поставила греть бутылочку с кашей. Дочь возила ручкой по ее лицу, и Марго переполняли эмоции. До сих пор она смотрела на Машу с таким обожанием и восхищением, словно не верила, что эта девочка – ее родная дочь. Мэри Маклоглен родилась крепкой, рыжеволосой, синеглазой крикуньей, и Марго первые три месяца просто места себе не находила, на ходу приучаясь быть матерью. Джеф помогал как мог, но основная часть забот лежала, разумеется, на Марго. Она похудела, осунулась, но утренняя улыбка только что проснувшейся Маши всегда компенсировала ей все затраты и наполняла жизнь смыслом.

– Сейчас мы поедим и пойдем с тобой на улицу, – приговаривала Марго, кружась по кухне с девочкой на руке. – Маша поест, мама поест – и пойдем. Нужно продукты купить, ужин приготовить… папа сегодня поздно придет, у него встреча какая-то…

Зазвонивший телефон отвлек ее. Придерживая дочь на колене, Марго взяла с подоконника мобильный. На дисплее высветилось «Алекс»…

– О черт, ну, пожалуйста – только не это… – простонала Марго, мучительно размышляя, отвечать ли. Никогда эти неожиданные звонки не несли ничего приятного. Но она все же решилась, зная, что Алекс будет трезвонить до тех пор, пока она все-таки не ответит – так зачем оттягивать.

– Алло.

В трубке послышался вой, и Марго даже не сразу разобрала, кто говорит. Вернее, кто издает эти звуки, похожие не то на стон, не то на рыдания.

– Алекс? – неуверенно спросила она, и только по хриплому, похожему на всхлип «да» поняла, что это действительно Призрак. – Что с тобой? Что-то случилось?

– Маргоша… ее нет…

– Что?! – Марго едва не в голос вскрикнула, позабыв на секунду о собственной дочери. – Что ты говоришь?!

– Ее забрали… забрали, Марго… что мне делать? Скажи, что я должен делать? – провыл Алекс, пугая ее все сильнее, – никогда прежде она не слышала таких ноток в его голосе, таких оттенков, такой беспомощности. – Мне некому позвонить и сказать об этом… только ты, Марго…

– Господи, Алекс, что произошло? Куда ты опять влез?

– Ты можешь приехать ко мне?

Этот вопрос поставил Марго в тупик. Ей вдруг почудился какой-то подвох, ловушка, но потом она подумала, что даже Алекс не может быть столь циничным, чтобы выдумать историю с похищением собственной и – Марго это прекрасно знала – горячо любимой дочери.

– Алекс, возьми себя в руки. Я не могу сорваться и улететь, у меня маленький ребенок.

– Прости… Мэри, да?

– Да.

– Марго… я умоляю тебя, я никогда не просил… – голос Алекса срывался, в нем слышались с трудом сдерживаемые рыдания. – Ты нужна мне сейчас… клянусь, я отпущу тебя потом – сразу, как только ты захочешь… но сейчас, Марго… у меня нет никого роднее тебя… помоги мне… я схожу с ума, Марго, я не знаю, как жить, если с Маргошей что-то случится…

– Перестань! – выкрикнула Марго. – Не смей так думать, с ней ничего не случится, слышишь – ни-че-го!

– Приезжай, Марго…

– Алекс, я… – Но он уже отключился, оставив ее в растерянности.

Марго села на табуретку, удобнее перехватив Машу, и заплакала. Жалость к маленькой девочке, которую она знала едва не с того момента, как та начала ходить, и к бывшему мужу, попавшему в настоящую заваруху, переполняли ее душу. Каким бы чудовищем ни казался ей порой Алекс, Марго представить не могла, что кто-то мог покуситься на ребенка. Хотя именно дети всегда оказываются заложниками ситуации, разменной картой во взрослых играх, и Алекс должен был предусмотреть это. Марго много раз говорила ему, что девочке было бы лучше с родственниками матери, но упрямый Алекс всеми правдами и неправдами старался оставить дочь у себя, и вот что вышло в итоге.

Разумеется, она никуда не поедет. Во-первых, у нее маленькая дочь, во-вторых, муж, которому никак не объяснишь причину. Да и вряд ли Джеф поймет – кто бы понял?

Но все оказалось иначе.

Вечером муж вернулся хмурый и чем-то явно обеспокоенный, практически не разговаривал с Марго, не взял, по обыкновению, на руки малышку Мэри, а ушел в спальню и лег там, не включая света. Это было странно. Обычно Джеф старался как можно больше внимания уделять и дочери, и жене, и такое поведение насторожило Марго.

Она, стараясь не шуметь и не мешать, уложила Машу спать в коляске, откатила в большую комнату и села в кухне с книгой. Зачитавшись, даже не заметила, что на часах уже почти два. Внезапно из спальни показался Джеф, всклокоченный и хмурый по-прежнему. Он вошел в кухню, открыл холодильник и вынул бутылку виски. Провожаемый удивленным взглядом жены, Джеф достал стакан, налил его почти до краев и залпом выпил.

– Есть повод? – не выдержала Марго.

Джеф сел напротив нее, сложил на столе огромные руки и уронил на них голову. Марго погладила его по затылку:

– Что с тобой?

– Я в затруднении, Марго. Не знаю, как быть.

– Расскажи, подумаем вместе.

Джеф замотал головой, стряхивая руку жены:

– Это не та тема, которую я могу обсуждать с тобой.

Марго сразу насторожилась. В их семье была только одна тема, которую Джеф ни при каких условиях не обсуждал с женой, и эта тема касалась его периодических отлучек на неопределенный срок. Всякий раз Марго убеждала себя, что все в порядке, но привыкнуть не могла. И вот, значит, опять… Но почему Джеф выглядит таким расстроенным? Можно подумать, впервые.

– Тебя что-то беспокоит, Джеф? Я же вижу – что-то не так.

Он поднял на нее мутные глаза и прохрипел:

– Все не так, Марго. Я подставил тебя.

Она только вздохнула. Джефа периодически начинало мучить чувство вины за то, что жена тяжело переживала эти его отъезды. Но никогда при этом он не позволял себе стакана виски и вот такого выражения лица.

– Джеф… Я уже не наивная девочка…

– Я очень прошу тебя, Марго, не говорить сейчас ничего, – прервал он. – Не надо, ладно? Просто помолчи и посиди здесь, со мной. Я должен принять самое тяжелое решение в жизни. И сделать это надо быстрее, иначе…

Что «иначе», Джеф не договорил. Он снова уронил голову на руки и умолк надолго. Мерно тикали часы над столом, за окном то и дело раздавались звуки пролетавших машин – даже ночью Москва не засыпает так, как провинциальные города. Марго вслушивалась в эти звуки и молчала. В душе скреблось что-то непонятное, как маленькая мышка в темном углу.

«День какой-то, – думала Марго, разглаживая пальцами белую крахмальную скатерть. – То Алекс, теперь вот Джеф… Когда же я начну жить спокойно? Постоянно происходит что-то. Хорошо еще, что эта мамзель с рукописью сегодня не приставала. Кто это, действительно? Не удивлюсь, если кто-то из прошлого Мэри – у нее всегда было полно как поклонников, так и недругов».

– Марго, иди спать, – пробормотал Джеф, отвлекая ее от раздумий.

– А ты?

– А я не усну.

Муж встал и подошел к окну, отодвинул тонкую сетчатую занавеску и открыл окно. В кухню хлынул промозглый мартовский воздух, и Марго невольно поежилась. С Джефом творилось что-то непонятное, никогда раньше она не видела мужа в таком состоянии. Ей казалось, что Джеф – это скала, о которую разбиваются все житейские неприятности, а сейчас все обстояло с точностью до наоборот. Марго чувствовала, что на этот раз ему самому нужны помощь и поддержка, только вот никак не могла понять, в чем именно.

Она встала и, протиснувшись между столом и подоконником, подошла к Джефу сзади и обняла, прижалась лицом к спине. Он тяжело вздохнул, развернулся в ее руках и, согнутым пальцем приподняв голову за подбородок, заглянул в обеспокоенные глаза:

– Марго… я очень прошу тебя, пойди в комнату и ляг. Скоро проснется Маша, а ты совсем не отдохнула.

– Почему ты скрываешь от меня свои проблемы?

– Потому что не хочу втягивать тебя в них, – совсем прежним тоном сказал Джеф и легко чмокнул Марго в нос. – Не нужно это, понимаешь? Да и проблем особых нет, не выдумывай. И вообще… мне кажется, тебе стоит поехать к моей матери.

– Куда?!

– В Дублин, к матери. Возьмешь Машу, поживете там, ты развеешься.

Эта в общем-то невинная фраза насторожила Марго. В Дублин они ездили вдвоем, и Джеф никогда не предлагал ей остаться там без него. Да и вообще – он предпочитал не выпускать жену из поля зрения.

– Джеф!

– Что, дорогая? – Он постарался изобразить беззаботность, но это не удалось, и Джеф, чуть смутившись, отвел глаза. Марго требовательно заглядывала ему в лицо, не давая отвернуться:

– Ты держишь меня за дурочку, да?

Он улыбнулся как-то грустно, погладил Марго по волосам и решительно подтолкнул в сторону двери:

– Все, Марго, пора спать.

Разговор окончен, поняла Марго. Она ссутулила плечи и побрела в большую комнату, поправила сбившееся одеяльце дочери, сбросила халат и прилегла на диван, поджав к животу колени. Диван печально скрипнул, вежливо напоминая о своем преклонном возрасте, – он помнил Марго еще совсем молоденькой девушкой. Но она никак не желала сменить его на что-то более удобное и современное. Этот диван в свое время облюбовала Мэри-старшая, как и уютный угол в кухне между столом и подоконником, прямо под часами. Всякий раз Марго, присаживаясь на диван, словно чувствовала присутствие подруги – вот она сидит, подобрав под себя ноги в длинных белых гетрах, кутается в халат или длинный вязаный кардиган и молчит, только смотрит испытующе – как просвечивает насквозь рентгеном. Ей так не хватало ее, так хотелось, чтобы Мэри была рядом, видела, как растет Маша, как изменилась сама Марго. Но – невозможно.

В коридоре раздались шаги, и Марго плотно зажмурила глаза, чтобы Джеф подумал, будто она спит. Муж на цыпочках подошел к дивану, постоял пару секунд, поправил плед на ногах Марго и вышел. Она услышала, как он роется в карманах висевшей на вешалке куртки, как, стараясь не шуметь, снова идет в кухню и отодвигает стул.

– Алло. – Марго напрягла слух, затаила дыхание, стараясь не пропустить ни слова. – Да, это я. Нет, я не готов. Я не могу объяснить. Нет. Что угодно – но не это. Я понимаю, но… Да, я понял.

Разговор прервался, щелкнула зажигалка, за ней – кнопка электрического чайника, и на какое-то время из кухни не доносилось ни единого звука, кроме шума закипающей воды. Марго боялась дышать – она прекрасно понимала, что сейчас муж разговаривал с посредником и что, скорее всего, он отказался от какой-то работы. Только странно – почему столько эмоций? Джеф и раньше отказывался от каких-то дел, и ничего не происходило, уж, во всяком случае, он не выглядел так, словно вот-вот случится что-то ужасное.

Муж снова звонил кому-то, но на сей раз Марго не поняла из разговора ни слова – Джеф перешел на какой-то арабский язык, и она от досады чуть не взвыла – как узнать, что происходит?!

Незаметно для себя Марго уснула. Ей снился странный сон. Вот она лежит в наполненной до краев ванне, утопая в зеленой от соли воде, вокруг – сугробы пены, а на бортике ванны сидит Мэри в длинной черной юбке и строгой белой блузке. Она курит, прикладываясь губами к своему длинному мундштуку, а в другой руке держит бокал с напитком ярко-красного цвета. И такой же бокал – в руке Марго. Они улыбаются друг другу, делают мелкие глотки, и вдруг Мэри спрашивает:

– Как ты думаешь, что это? – кивая на бокал.

Марго смеется:

– Выглядит как кровь.

И в этот момент бледное лицо Мэри начинает заливаться румянцем:

– А ведь это она и есть, Марго. Знать бы только, чья…

Резко открыв глаза, Марго даже не сразу поняла, где находится, что с ней. Переведя взгляд в сторону, она поняла, что проспала даже тот момент, когда в коляске проснулась Маша. Только горячая ладонь Джефа, опустившаяся на обнаженное плечо, привела ее в чувство. Марго села на диване, сонно хлопая ресницами, и по привычке зашарила рукой по столику в поисках яблока. Джеф, усмехнувшись, подвинул к ней вазу, и, когда Марго, хрупнув, откусила кусок от сочного красного бока, произнес:

– У тебя есть три часа на сбор вещей.

Эта фраза моментально вернула Марго в реальность. Она отложила яблоко, машинально взяла у мужа ребенка, прижала к груди и переспросила:

– У меня есть что?!

– Три часа на сборы, Марго. Ровно три часа. По дороге я все объясню.

Никогда в жизни ей не приходилось собираться с такой скоростью. Марго не соображала, что делает, какие вещи бросает в чемодан, и только вмешательство мужа заставило ее взять себя в руки.

– Джеф… ради бога, объясни, что все это значит? – спросила она, когда последняя «молния» на чемодане была закрыта.

Джеф только вздохнул. Нежелание говорить, попытка скрыть правду всегда приводили Марго в бешенство. Но, наученная горьким опытом жизни еще с Алексом, она никогда не позволяла себе давить на мужа.

Сидя в машине, она прижимала к себе уснувшую дочь, одетую в теплый комбинезон, и боялась задать Джефу вопрос о том, куда именно они едут. Марго понимала – случилось что-то, и потому муж старается убрать ее из города, из страны. Но страх перед неизвестностью был куда ужаснее самого внезапного отъезда.

На парковке в Домодедове Джеф помог жене выйти из машины, достал из багажника чемодан и закурил:

– Давай постоим секунду.

Марго поправила капюшон пальто и удобнее перехватила так и не проснувшуюся Машу. Кругом то и дело сновали люди с чемоданами, проезжали машины в поисках места для парковки. Кто-то прилетал, кто-то улетал, одни встречали, другие провожали – аэропорт жил привычной жизнью. Марго вспомнила, как раньше встречала здесь Мэри, как бежала по этой самой парковке к зданию, как нетерпеливо подпрыгивала на одном месте, напряженно вглядываясь в стеклянную стену зала прилета, стараясь первой увидеть подругу в толпе пассажиров, ожидавших багаж. Как потом они, обнявшись, шли сюда, к машине, и Мэри на ходу курила, а потом, забравшись в салон, вынимала из сумки-мешка небольшую фляжку с коньяком и делала пару глотков. И все это означало несколько дней сплошного счастья, когда ничего больше не существовало – только общение с любимой подругой, бессонные ночи за разговорами, походы по танцевальным магазинам и ателье, примерки, конкурсы, атмосфера праздника, карнавала, радости. И как потом, когда Мэри исчезала в терминале, все меркло и превращалось в скучные, серые будни, каким одиноким и ужасным было возвращение домой…

– Ну что ты, родная? – Джеф истолковал расстроенное выражение лица жены по-своему и отчасти был прав – расставания всегда приводили Марго в ужас, словно это окончательно, насовсем.

– Ты… ты ведь приедешь за мной? – Марго заглянула мужу в глаза и вздрогнула. Джеф смотрел так, как будто прощался. – Джеф! – почти вскрикнула она, вцепившись свободной рукой в полу его куртки. – Джеф, не надо! Не пугай меня… – Марго заплакала, роняя слезы на комбинезон Маши.

Джеф молчал. Никакие слезы жены, какую бы боль они ему ни причиняли, не заставили бы его сказать ей правду. Он и сам никак не мог осмыслить то, что происходило. Много лет назад, подписывая контракт на обучение в лагере пакистанских террористов, Джеф прекрасно понимал – выхода не будет. Можно войти, можно продержаться довольно долго – но выйти и покончить с прошлым никогда не удастся. Не он – так его, это неизбежно. Только однажды он позволил себе слабость – женитьбу на Марго, но не жалел об этом. Разве что сейчас, когда его девочки подвергались реальной и серьезной опасности. Если он не выведет их из-под удара, то не сможет сам избежать неприятностей. А в том, что они будут, Джеф не сомневался. Слишком уж отличалось от всех предыдущих нынешнее задание. И отказ выполнить его неминуемо угрожал и ему, и его семье. А потому будет лучше, если Марго с Машей окажутся как можно дальше отсюда.