Читать книгу Разгадчица Софья. Морок - Марина Кравцова - Страница 7

На самом-то деле именно о Саше и стоило поразмыслить в первую очередь. Если дружба не пустой звук и Полянин прав в том, что сердце ее, Софьи, до сих пор не зачерствело… Она сказала правду – доброй себя не считала. Особенно сейчас, когда ее жизнь словно зависла в безвременье. И не взлетишь птицей вверх, и не упадешь на землю октябрьским листом. До вчерашнего дня не хотелось думать ни о ком, кроме себя и своих утрат…

Матери Софи не помнила, а вот образ отца четко запечатлелся в памяти. Человек красивый, хотя и грузный, с ранней сединой и морщинками в уголках светлых глаз. Он запомнился прежде всего за письменным столом, за работой, в ярком шелковом халате… длинные крепкие пальцы вечно испачканы чернилами.

Вроде бы обычный московский барин, старинного рода и среднего достатка, Михаил Завьялов был на самом деле ученым литератором и коллекционером. Он глубоко погружался в старинные сочинения, изучал древние рукописи, монастырское наследие, народные предания, сказки и были. Ранние годы его единственной дочери прошли среди объемных фолиантов, ярких историй, увлекательных и порой пугающих. Софи завораживали мастерски прорисованные буквицы и картинки в рукописных книгах, затягивали в загадочный мир.

Она рано научилась читать и писать, и часто отец, когда дочка крутилась рядом, отвлекая от работы, давал ей переплетенные рукописи со сказками, записанными им самим со слов простых людей. Завьялов, погружаясь в новенькие экземпляры нежно любимой коллекции, порой забывал о своей малышке, хотя обычно кроме доброты и ласки дочь ничего от него не видела. Софи садилась тут же, в смежном с библиотекой папенькином кабинете, за собственный маленький столик. И начинала переписывать истории. Медленно, усердно заполняла чистые листы – буква за буквой – подражая родителю.

Позднее в девочке открылся талант каллиграфа. Отец был в восторге и поощрял старания ребенка.

Так Софи привыкла оставаться наедине с собой и уходить в сказочный мирок – порой вовсе и не выдуманный. Чарующе-красивый, жутковато-тревожный, но будоражащий кровь и отпускающий на волю крылатое воображение…

А вот с другим даром оказалось куда сложнее. Когда Софья Завьялова осознала со всей ясностью, что способна чувствовать чужую магию, не имея собственной, посоветоваться было уже не с кем – отец скончался. Сидячая жизнь, рано приобретенная тучность, слабое сердце сделали свое дело. Юная Софи осталась одна и была в отчаянии.

Доброта тетушки Ольги, решившей заменить племяннице родителей, немного утешила девочку и примерила с утратой. К тому же у нее осталось папино собрание редких книг и его собственные сочинения… Тетя не понимала, чего хочет Софи. Собственно, Ольгу Никитичну и брат всегда удивлял – зачем тратить столько денег на старые желтые книги, которые и прочесть-то обычному человеку невозможно? Племянница их, впрочем, легко читает, но увлечение отца едва не сделало Софьюшку бесприданницей.