Читать книгу Говорящие предметы - Марина Леванте - Страница 5

Тряпка, которой вытирали пол и об которую, когда она лежала у дверного порога, все вытирали ноги, зная, что это коврик, на котором надо оставить уличную грязь, потоптавшись на ней своими ногами, и вытерев об нее комья грязь, налипшие на башмаки, чтобы уже в чистой обуви зайти в помещение, и вот она в минуты отдыха всё так же лёжа у дверей и на полу, предавалась размышлениям на тему кто есть кто, кто есть она и кто есть те, кто ею пользуется, как тряпкой для удаления грязи и разного рода мусора.

Она в своих измышлениях о своём предназначении в этой жизни и о сути бытия доходила почти до абсурда, до того, что она, как в Библии, где есть тот самый их главный герой Иисус Христос, который был кроток и благороден и настолько, что учил всех остальных в своих речах о том, как правильно жить и поступать, чтобы быть порядочным и считаться очень хорошим, а то они, глупые люди, почти что неразумные дитяти, не знали и не ведали, что такое зло, не ощущали ни разу на своей толстой шкуре боль от удара палкой, и как ни странно, но отвечали на такие действия в качестве противодействия или противоборства. А надо было, как она, тряпка, терпеть, оставаясь благородным и любвеобильным, но хоть сами они и не хотели драться и бить других, но не понимали, будучи глупыми, что есть добро, и потому тот Иисус и учил их уму-разуму, говоря, что в благородстве идей, оставаясь порядочным, надо на удар по левой щеке подставить правую, вот прям как она, половая тряпка, всё подставляла и подставляла свои щеки, уже путая, где правая, а где левая, и давно уже оставшись и вовсе без лица, так много по нему колотили, когда в ответ по тому библейскому совету она только улыбалась, и вот так и дошла она до такой жизни, став однажды и окончательно не просто половой тряпкой, об которую вытирали ноги все кому не лень, а по-своему разумению почти Иисусом из современности, оставив настоящего Христа далеко в веках прошлого, но тоже считающая, что надо на плевок в лицо улыбаться, на злые слова, брошенные в то же лицо, надо отвечать только хорошими, ведя в жизни вечную соглашательскую политику, то есть соглашаться со всем тем, что тебе доставляет негатив или просто не очень приятные ощущения. И хотя она, став половой тряпкой, понимала то, каким путем дошла до такой половой, от слова пол, жизни, всё равно продолжала искать оправдания такому своему стилю пребывания в мире людей, всё так же лежа на полу и в те минуты, когда могла вздохнуть и передохнуть, работая половой тряпкой вот уже сколько лет.

Она, не смотря на все неудобства такой жизни и свое унизительное положение, ведь она всегда находилась внизу, не имея возможности даже поднять глаза и посмотреть вверх, у нее к тому же и лица-то давно не было, чтобы увидеть, кто же конкретно вытер об неё в очередной раз свои ноги в надетых тяжелых грязных башмаках, и потому она в полном безмолвии и такой же бессловесности продолжала лежать и только размышлять, ибо другого ей ничего и не оставалось, на тему благородства собственной натуры, о той бесконфликтности, которой обладала, и о том, как ценили её люди, зная, что ей можно сказать всё, что угодно, и что она не просто смолчит, заняв ту знакомую бессловесную позицию, а даже скажет в ответ как это здорово, что её назвали скотиной, дрянью, тупой и безмозглой дурой, хотя в отдельных случаях она таковой и не была, просто людям нравилось оскорблять других, а тряпка ко всему прочему очень хотела быть для всех хорошей, чтобы каждый, подойдя к ней и плюнув в её тогда ещё существовавшее лицо, мог понять и оценить всю её доброту, когда в ответ на плевок, она продолжала улыбаться и даже не вытирала слюну, стекающую по её щекам, по которым в какой раз ударили, она, демонстрируя свою выдержку, на самом деле выражала полное безразличие к тому, что её все не просто имеют, а считают за половую тряпку.

Однако пришло время, когда тряпка совсем уже скатилась вниз по социальной лестнице, вся истрепавшись до дыр под ногами тех, кто эти ноги вытирал об неё, вовсе не считая её ни доброй, ни благородной, ни бесконфликтной, ни даже хорошей, а просто половой тряпкой, и она перестала в перерывах на отдых предаваться своим философским размышлениям, не ощущая себя больше Иисусом Христом современности, поняв только то, что и её терпимость, и прочие качества, которые превозносились среди людей, как самые лучшие и достойные не пороки, означающие какая она порядочная и хорошая, их никто не оценил, и потому ей ничего не оставалось в этой жизни как продолжать лёжа на полу, служить людям ковриком, тряпкой, глотать все обиды и плевки, болезненные удары, которые они ей наносили, давно не считая её за человека, одного из них, из людей, среди которых было много таких же половых тряпок, которыми и пол можно было с собачьей или кошачьей мочой вытереть, и об них самих испачканные где-то ноги вытереть, не сказав ни слова благодарности за то, что будто побывал на исповеди у священника и стал чистым, очистившись от грехов, а на самом деле, просто вытерев на входе неважно даже куда, ноги.

Прав ли был Иисус Христос, которым возомнила себя тряпка, предлагая на удар по левой щеке подставлять правую, она так и не выяснила для себя, находясь в мире настоящих людей, а не в библейских историях, которые хоть чем-то и были похожи на реальную жизнь, но всё же сильно отличалась от них, где, если ты подставляешь постоянно вторую щеку для удара, то являешься для других ни кем иным, как половой тряпкой, об которую на следующем этапе вытрут ноги, перешагнут и пойдут дальше, не обернувшись даже и не оценив весь благородный потенциал того коврика, лежащего на входе, ибо он всего лишь половая тряпка, пусть и двести раз решившая, что она бесконфликтна, кротка и выдержанна, короче, та самая порядочная из рода людей и порою половых тряпок.