Читать книгу Сердце на ладони - Марина Михайловна Паншина - Страница 2

Под дождь.

Две руки под дождь, лицо и язык.

Просить

Милости богов.

Дышать

Радостью весны.

Кричать,

Ослабев без снов.

А вдруг?

Вдруг это всё всерьёз?

Смеюсь

Совсем не просто так.

И небо

Дрожит от спазмы слёз,

А дождь

Не «мой большой чудак».

И дать

Озябшим пальцам плоть

Не значит

Эту плоть сгубить,

А спрятаться

От боли в ночь

Не значит

Эту боль забыть.

Ты вскачь

Скачи, моя печаль,

Чужое сердце растревожь.

Мне на ладони сердца жаль —

Ты сердце

Без любви убьёшь.

Весной

Мне врут чужие сны,

Весной

Закат бурлит вином.

Я жизнь

Держу за жабры чувств,

Чтоб сердце

Приручить потом.

Я руки

Долгие сую

В весенних

Сплетен колесо.

И чувствую,

что было всё

не то,

Что было

до…

Я взгляды

встречным раздаю,

Давлю

В улыбках страх себя…

Твои

Шаги всё затихают…

А если

  Ты

    Моя

     Судьба?

В душевные раны

Вы сыпете ядом.

Вы словом и взглядом

Во мне убиваете разум —

Мой трезвый, рассудочный разум.

Тревожите душу.

Ни видеть, ни слушать

Я вас не хочу и не буду.

Вас скоро забуду.

Растерянность вашу,

И странную нежность,

И нежную странность.

Ой, мамочки!

Я в вас влюбляюсь!

Я к вам прикасаюсь,

А кожа, а руки,

Как музыки звуки,

Поют и трепещут…

Какой-то неизвестный мальчик

Писал наш гимн:

«Как больно, милая, как странно…»

В родном этом мире

Мы ищем кумира,

Встречаясь, влюбляясь,

Сердцами касаясь.

Но есть эта страшная,

Злая наука прощаний,

Ошибок, разочарований.

Прошу ваш патент

На «до гроба» любовь.

На нежность «до дна»,

Обожанья гарантию.

Наивному детскому сердцу

Так радостно верится

В наше «Сезам».

 Я Тебя

   Никому

     Не отдам!

Кому-то дует. Кому-то больно.

Кого-то тянет на берег моря.

Нас окрыляет блаженство истин.

Мы погибаем в экстазе боя.

Гнём наши спины под рабством «надо».

Кидает в бездны бездумье «должен»

Беда «взаимность» или награда?

Нас обжигают пожары «можно».

Нас истязают признанья пытки.

Опустошают слепые чувства.

Искусство видеть судьбы улыбки —

Неблагодарное искусство.

Искусство комнат хранить молчанье.

Искусство кладбищ хранить могилы.

Искусство памяти на прощенье.

Прощенье близких. Прощенье милых.

Искусство ночи хранить прозренье.

Искусство ветра хранить признанье.

Искусство раны хранить мученье,

Искусство сердца хранить терзанье.

Искусство тела хранить пощаду.

Искусство истин хранить сомненье.

Искусство горя хранить терзанье,

И жалость – гордости награда.

Как помнят краски глаза пустые

(Весна, качаясь, плетётся к лету),

Я помню это состоянье «до».

Я помню встречу эту…

Снег помнит лужи (и лужи помнят),

Пустыням, верно, поляны снятся.

Мои непролитые слёзы

Хотят смеяться. Хотят смеяться.

Метаморфозы, метаморфозы.

Во взрослый омут с обрыва детства.

Прощальной песней аккорда детства

Поставлю точку за словом «поздно».

Тебе в угоду – судьбе в угоду.

Тебе во имя – судьбе во имя.

Не слова ради. Не ради жеста.

Я сигану с размаху в воду.

Главное – сразу, сразу не страшно.

Главное – быстро. Сразу – быстрее.

Чтоб не было времени сомневаться,

Как бы получше и повернее.

Сразу порезаться зрелости бритвой.

Раз – и готово. Раз – и победа.

Без пыток. Без мук. И мучения битвы.

В битвах – побита.

Славы гирлянда

Не для меня.

Заклеймена я клеймом идеала.

Заговорена от мистерии быта.

Я славлю бесславье.

В ваших глазах я – немой укор.

Я – напоминанье небес

О том, что земное – позор.

Исключенье из правила,

Ошибка в расчёте.

Одна перед жизнью.

Что в почёте и что не в почёте?

Я – гром среди ясного неба.

Я – крик в тишине пустынь.

Я – скандал в толпе внимательной

И бесстрастной. В жару я – желанная стынь.

Я – дикая выходка в рассудительном этом краю.

Моё богатство – эти тетрадки.

Засунув в себя оболочку, стою.

Я пить захотела? Я есть захотела?

Вспомнила, что есть клейстер жаленья?

Что можно купаться в нём в житейской тиши.

Поверила вдруг, что дождь весенний

Может «пожар души затушить»?

Даже если собрать вместе все моря,

Океаны и реки, разве можно погасить одну,

Хотя бы маленькую звезду?

Всем чего-то не хватает.

Всем чего-то недодано.

Все чем-то недовольны.

И в этом хаосе трудно разобрать – кому и чего?

И получается, что не пойми кому

мы даём не пойми что…

Я чувствую, что смогу

расстелиться дорогой твоей судьбы,

а боль твоих шагов будет моим счастьем.

«Дамы приглашают кавалеров».

Ничего же в этом нет плохого!

Это лучше, чем стоять у стенок —

И свою судьбу упустишь снова.

Ты же мой. Я это точно знаю.

Подойду к тебе походкой лёгкой.

Даже если счастья не узнаю,

Будет это счастья тренировкой.

Тают твои глаза

В сигаретном дыму.

Тают твои слова.

Тысячи «почему?»,

Тысячи «для чего?»,

И «почему?», и «зачем?»

Может быть, для того,

Потому и затем

Я тебя нашла,

Я себя нашла,

Чтобы немножко больше

Было в душе тепла.

Или немножко меньше

Грусти собачьей слякоть.

Чтобы чуть меньше – больше? —

Нет… по-другому плакать.

Чтобы немного реже

Губы дрожали болью.

Чтоб зазвучало слово,

Названное любовью.

Пара взглядов, пара фраз —

Сдвиг фаз. Сдвиг фаз.

Добрая глупость точит слова.

Глупая мудрость сходит с ума.

И наизнанку вывернута

О-словленная душа.

Кожура любви не любовь уже.

Содержание ты хранил в душе.

Вдруг не выдержал. Душу выронил

Под чужие ноги на дорогу.

А дорога – это вытоптанное поле,

И на ней не растут цветы.

Вашего привычного напитка.

Мной утоляют жажду самоубийцы.

Кто хочет влаги песков?

Сладости яда?

Где, покажите, юродством юлится

В радости дикой этот несчастный?

Только дождиком, робким дождиком

Вдруг растаю в руке.

И оставлю следы за тобой на песке.

И слижу их, волной обнимая тебя.

Играя с тобой в себя…

Если вдруг вытопчешь

сердце моё в жестяную коробку,

будет оно играть песенку,

песенку без слов.

Трудную, иноземную

не-

  пе

    ре-

       во-

          ди-

                мую л ю б о в ь…

Весна мне спутала все карты.

Я думала тебя забыть —

Она в лицо мне рассмеялась,

Осклабив зубы солнечных деньков.

И вся логичность треснула по швам.

И расплылась по сторонам.

Пойди, поймай за хвостик

Солнечного зайца – напрасный труд!

И не оцифрить в теорему

Моей мечты воздушный замок.

Весной все птицы летят домой

Лелеять гнезда.

Слепого сердца упрямый норов

Не одомашнить в хомут ума.

Не подманить зерном разумным,

Не посадить на цепь рассудка.

Оно бежит себе на воле,

Резвясь, играя, как ребёнок.

Срывают разума силки копыта чувств

И гонит страсти ветер на зов судьбы.

Два голубка сидят на тёплой крыше,

Воркует с горлицей сизарь о вечном.

И солнце всё настойчивей и выше —

Весна идет в наряде подвенечном.

Бок о бок голубь и голубка.

В преддверии гнездовья ликованье.

Любовь легка на крае крыши хрупком,

И нет корысти в крыльях трепетанье.

Так и любовь, что требует ответа,

Инстинктам поведение вручая.

Ведома сердцем. Ведома поэтам.

А больше лишь Господь об этом знает.

Спасибо, спасибо, спасибо, спасибо тебе.

Ко мне на свидание сегодня ты пришёл.

За то, что меня в этой жизни ты нашёл,

За то, что нам вдвоём так хорошо.

Что мелочи остались мелочами.

Не фетишизировались до высот.

Пусть лучшее дозреет на деревьях,

Пусть падаль отправляется в компот.

Довольно чувствам тлеть, а мыслям рваться!

Довольно строить замки из песка.

Кончай за журавлем по небу гнаться,

Синицу покрепче ты держи в руках.

Измучена отравою участья,

Избита сострадания плетьми…

Как можно доползти теперь до счастья?

Как можно до любви теперь дойти?

Но главное – что ложь осталась ложью.

Что правда торжествует, как всегда.

Ведь время лечит душу ненадёжно.

Клин клином выбивают иногда.

Не складывайте руки, соболезнуя,

Приберегите жалость для могил.

Вы душу бережете бесполезно,

Но только без души и свет не мил.

Живое тело, а душе – «закройся»!

Молю, закройся! Могут наплевать.

Встань. Вытри слёзы. Замолчи. Умойся.

Теперь вперёд – в строю не отставать.

Пять шагов прямо и пять шагов в сторону…

Ах, если бы можно было поставить

эти дома на попа,

То улицы унеслись бы в вечность.

Над каждым домом горела бы звезда, шли бы

звёздные ливни…

Или не так…

Но дворники выметали бы звёздную пыль

И вытирали бы жирные губы салфетками