Читать книгу Включи мозг! - Марина Николаевна Зеленкова - Страница 8

– Маша, давай пиццу приготовим, а то куча всяких огрызков в холодильнике собралась.

– У меня пирожки есть свежие.

– Да я целый день пирожки жую. Давай лучше твою пиццу.

– Ну, давай.

Наташка шустро вытащила их холодильника контейнер с остатками хлеба, сунула его Маше.

– Два яйца хватит? Больше нет.

– Хватит. И молоко, если есть. И масло, какое есть.

На кухне Маша поставила на плиту огромную Наташкину сковороду и налила на нее масло. Вытряхнула на разделочную доску весь подсохший хлеб и быстро искромсала его на мелкие кубики, ссыпала в миску, добавила два яйца, немного молока и сунула Наташке: – Мешай.

– Маш, ну как у тебя так быстро все получается?

– В голове четкий план, тогда все быстро. Маша быстро и тонко порезала остатки колбасы, две сосиски и натирала на терке сыр. А есть помидор или кетчуп?

– Сейчас. Наташка рванула в комнату. Маша выложила на сковородку хлебную смесь, разровняла ее в тонкую лепешку, сверху рассыпала колбасу, тонкие кружки одинокого помидора и сыр. Закрыла все крышкой и убавила огонь под сковородкой. Все, накрывай на стол.

Они сидели на кухне, ели студенческую пиццу и запивали Наташкиным кофе.

– Не понимаю, как можно постоянно жить по плану?

– Но ведь ты тоже живешь по плану.

– Я? Изумилась Наташка.

– Конечно. Твой первый пункт плана – поступить в университет, выполнен.

Наташка гордо кивнула головой.

– Следующий пункт какой?

– Найти хахаля!

– Кого? Маша поперхнулась кофе.

– Хахаля, а потом выйти замуж! Но хахаль должен быть городской! Я в деревне жить не хочу!

– Ну, вот видишь, какие у тебя грандиозные планы, только в начале, надо университет закончить.

– Ты что? Наташка покрутила пальцем у виска. – Мама сказала, что мужа надо искать пока учишься, потом будет поздно. Всех приличных мужиков разберут.

– И где ты собираешься его искать?

– Вот! В этом и состоит основная проблема. Мама говорит, что по злачным местам искать не надо, ничего путного там нет. Надо в начале внимательно посмотреть по сторонам, может кто уже рядом с тобой и вздыхает по тебе.

– Ну и как? Посмотрела?

– Посмотрела! Вокруг нас с тобой постоянно крутится Вовка Морозов.

– Ну, так в чем дело? Хороший парень и он городской.

– Я никак не могу понять, кто ему больше нравится я или ты.

– Так спроси его.

– Так уже спрашивала. Говорю: – Вовчик, ты к кому клеишься? Ко мне или к Маше? А он – К вам обеим, кто первый клюнет, на той и женюсь.

– Ну, так вперед! Скажи ему прямым текстом – Вовчик, женись на мне.

– Да неудобно как-то. И потом, я не очень люблю боксеров, вечно лицо в синяках и рост у него, как у меня. Мне хочется мужа высокого и красивого.

– Ну, тогда просто замути с Вовчиком, погуляй с ним. Сама ведь говорила, что надо опыта набираться, вот и набирайся. Тебя ведь замуж никто не гонит. Подвернется хахаль высокий и красивый, поменяешь Вовчика на него.

Утром предстоял поход к следователю. Маша быстро вымыла спортзал и уселась в комнате для техперсонала поджидать Валерию Марковну, но на работу вышла другая вахтерша, словоохотливая хохотушка Валентина Владимировна. Маша пила чай и слушала «последние новости». Оказывается, вчера вечером приходил заместитель ректора по хозяйственной части, собирал всех вахтеров и сторожей. Ругался. Читал новые инструкции. Университет огромный. Полицейские нашли несколько точек вероятной закладки наркотиков, отсматривают видео. Уже составлены списки подозрительных студентов. Будут проверять весь техперсонал, особенно тех, кто работает вечерами и ночью. Валентина понизила голос и почти шепотом рассказала, что девочка, которая разбилась, оказывается студентка мединститута. И, вроде бы предъявила кому-то претензии, в применении допинга. Якобы какая-то команда, после перерыва стала играть уж очень хорошо. Они, медики, выражают протест и требуют анализ крови на допинг. Валентина захлебывалась от информации. Одновременно пила чай, выдавала ключи от аудиторий, записывала фамилии преподавателей в журнал, и говорила – говорила – говорила. Оказывается, у полиции много претензий к новому электрику и инженеру по видео. Половина камер не работает, много записей плохого качества, так как не все лампы освещения работают. В гардеробе много народа, мало света. Короче, нарушений выявили огромное количество. Все получат по шапке.

Когда прозвенел звонок на первую пару, Маша сорвалась с места и, почему-то, не призналась Валентине, что ее вызвали в полицию.

Отделение полиции было рядом, но осень стояла слякотная, кроссовки моментально набухли от воды. Ноги сразу заледенели, и по телу побежал озноб. Пришлось вытащить из рюкзака вторую пару кроссовок, которые предназначались для тренировок. Эти кроссовки были более новые, на тонкой резиновой подошве. Маша их берегла и при каждом удобном случае меняла на чешки.

Она сидела в коридоре перед нужным ей кабинетом и копалась в своем рюкзаке, выискивая сухие носки, когда дверь кабинета распахнулась.

– Здравствуйте. А что Вы делаете? – удивленно спросил Сергей Константинович, наблюдая, как Маша стягивает с ног мокрые носки.

– Ноги промочила. Замерзла. Надо переодеться, а то заболею. Она уже натянула сухие носки и растирала руками ступни. Я сейчас. Где у вас туалет? Руки помыть надо. Маша уже прыгала в сухих кроссовках, одновременно запихивая в пакет мокрую обувь и носки.

– У вас ведь это обувь для тренировки?

– Ну, да. Сегодня тренировку прогуляю. Только бы до общаги добраться. Вы ведь мне напишите освобождение от занятий на весь день? Маша робко улыбалась и смотрела на следователя. Тот машинально кивнул и указал направление к туалетам.

Маша ушла, а следователь рассматривал пухлый рюкзак на стуле и пакет с мокрыми кроссовками, который сиротливо стоял на полу. Приткнувшись к ножке стула.

– На стул не положила, чтобы не запачкать, – машинально отметил он и вспомнил утренний разговор с дочерью, которая требовала новые сапожки. Они с женой договорились приструнить дочь, которая вдруг решила бросить свое медучилище. Она объявила родителям, что хочет снова попробовать поступить в мединститут и будет готовиться к поступлению.

Вернулась Маша, взяла свой рюкзак и махнула рукой на пакет, – пусть тут полежит. Кому он нужен?

– Нет. Нельзя оставлять бесхозные пакеты и сумки, в связи с угрозами террористов. Маша засмеялась, схватила свой пакет и прошла в кабинет.

В кабинете она пристроила свои вещички у входа и уселась на предложенный стул, придвинув его ближе к батарее.

– Вы так замерзли? Хотите чаю? Или кофе?

Маша кивнула головой. Сергей Константинович щелкнул кнопкой чайника, выставил на стол две огромные кружки, банку с кофе, пакет с молоком и тарелку с сахаром и печеньем вперемешку. Маша бросила в свою чашку один кусок сахара, насыпала одну ложку кофе, дождалась, пока закипит чайник. Налила пол чашки воды, размешала ложкой и долила до верху молоком. Обхватила кружку двумя руками и отпивала маленькими глоточками, щурясь от удовольствия.

– Маша, мы сейчас с Вами поговорим, а потом оформим протокол. Маша кивнула головой.

– Вы сирота. Ваши родители погибли в той известной аварии, когда автобус с артистами упал с моста в реку?

– Да. И дедушка мой тоже погиб.

– Сколько лет Вы провели в детдоме?

– Два года. Восьмой и девятый класс. У нас не было других родственников. Только бабушка, но она попала в больницу с инфарктом и потом ей не разрешали оформить над нами опекунство, она почти два года этого добивалась.

– А потом, после девятого класса?

– А потом надо было выбирать себе училище и осваивать профессию. Выбора особого не было. Только училище. Только рабочие специальности. Маляр, штукатур, повар продавец. Я хотела в университет, как брат, но в детдоме учат только до девятого класса, а потом в ПТУ. И я выбрала профессию портнихи. Решила, что буду как бабушка, художник по костюмам. Модельер одежды. Но там готовили швей мотористок. Мы с утра до вечера шили наволочки и пододеяльники, строчили простыни и полотенца. О десятом классе и речи не было. Бабушка возмутилась, походила по инстанциям, и я стала посещать вечернюю школу. Год не доучилась, бросила эту швейную контору и два года отучилась в кулинарном училище. Получила профессию повара. Сдала экзамены за курс средней школы и поступила в универ, как и хотела.

– По льготе, как сирота?

– Нет. Сама все сдала и поступила на общем основании, по конкурсу. Все мои льготы кончились после кулинарного училища, как только мне исполнилось восемнадцать лет. Государство вырастило, дало профессию, дальше сама. Бабушка мне только место в общежитии как-то устроила. У нее с нашим ректором какой-то блат. Кажется мама ректора и моя бабушка подруги. Я точно не знаю, но бабушка мне сказала, то если возникнут какие проблемы – иди к ректору и все расскажи. Вот я пошла и устроилась вечерней уборщицей.

– Много платят?

– Двенадцать тысяч в месяц, плюс стипендия пять пятьсот. Летом с братом поеду на стройку. Подзаработаю и куплю все необходимое. Вы мне лучше расскажите про конверт из моей сумки.

– Конверт вызвал много вопросов. Во-первых: – в пакетике синтетический наркотик кустарного производства. Из новых. Сильно разбавленный. Вес почти пол грамма. Во-вторых: – Ваших отпечатков на пакетике нет. Обнаружили два отпечатка, но пока не ясно, кому они принадлежат. В общем то все удивлены, что обнаружили отпечатки. Обычно на таких находках пальчиков нет. В третьих: – теперь придется взять отпечатки пальцев у вашей бабушки, у брата и его девушки.

– А у них то зачем?

– Как зачем? Вы ведь от них приехали в университет. В субботу и воскресенье весь университет обшарили вдоль и поперек. Две собаки работали. Много чего интересного нашли. Этого конверта не было. Сто процентов. В понедельник появляетесь Вы и появляется конверт. Откуда он появился? Уже в субботу и в воскресенье весь техперсонал университета был оповещен о происшествии и о работе полиции. Все аудитории и туалеты заперты на ключ. Ключи выдаются строго под расписку. На ночь все двери запирались. Сторожа все проинструктированы. Казалось, все вокруг чисто. Откуда появился конверт? Кто-то принес. Кто? Есть версия, что это – Вы. Вы не знали о происшествии. Вы пришли рано. Вы убираете триста восьмидесятую аудиторию, где нашли наркотики. Вы постоянно нуждаетесь в деньгах. Да и о конверте Вы рассказали не сразу. Долго размышляли. Ведь так?

Сергей Константинович произносил эти слова и внимательно наблюдал за Машей. Она явно испугалась. Отрицательно качала головой и безотрывно смотрела на него. Глаза все больше расширялись и наливались слезами.

– Не надо плакать. Тушь потечет.

Но слезы уже текли прозрачными дорожками. Маша дергала веревочки рюкзака, шмыгала носом и трясла головой.

– Вот возьмите. Следователь придвинул к ней коробку с салфетками.

Вместо «спасибо» Маша опять затрясла головой, схватила две салфетки и прижала их к глазам.

– Это не я! Клянусь памятью родителей. И дедушки. Я не приносила этот конверт. Где я могу взять наркотик? И я не крашусь.

Она высморкалась в мокрые салфетки, скатала их в шарик и кинула куда-то в рюкзак.

– Почему Вы не краситесь? Все молодые девушки красятся.

Маша оторопела от вопроса. На секунду застыла, удивленно глядя на следователя.

– Какой смысл краситься? Тренировки два раза в день. Пол мою два раза в день. Пот ручьем. Душ принимаю два, а то и три раза в день. Постоянно переодеваюсь.

– А косметичку такую огромную зачем с собой носите?

– Как зачем? Мыло, мочалка, шампунь, крем для рук, крем для ног, пластыри всякие, бинты.

– А крем для ног зачем?

– Как зачем? Ноги болят. Мозоли, ушибы. Там и массажный крем, и заживляющий, и смягчающий. Если за ногами не следить, скоро ходить вообще не сможешь. Постоянно покупать приходится и стоит все это не дешево.

– Вот. Отсюда и вытекает версия о Вашей причастности к этому конверту.

– Нет. Маша покачала головой. Это не я.

Она уже спокойно смотрела в лицо следователя и рассуждала:

– Если принять за истину тот факт, что я конверт не приносила, значит, кто-то из персонала. Кто?

– Правильно. И этот кто-то был в том крыле раньше Вас. А потом зачем-то засунул этот конверт к Вам в сумку. Попал в запертое помещение. Рисковал, вдруг Вы вернетесь. Зачем? Где взял ключ?

Маша во все глаза таращилась на следователя.

– А камеры наблюдения?

– Половина камер не работает. И, оказывается, на ночь камеры внутри помещения вообще отключают. В общем, версий несколько. Все проверяются. Сейчас я Вас отведу в другой кабинет, для составления фотопортрета того парня, что на Вас кричал в туалете. Потом Вы мне оставляете телефон и адрес проживания Вашего брата. Подписываете протокол. Получаете подписку о невыезде, и я попрошу, чтобы дежурный отвез Вас в общежитие. Вы ведь сегодня на занятия не пойдете?

– Нет. А вы дадите мне справку, что я была у Вас весь день?

– Дам. А Вы сегодня пойдете пол мыть?

– Нет. Сегодня не пойду. Надо кроссовки высушить. Позвоню Марковне и предупрежу, что завтра с утра все вымою. Приду пораньше и вымою.