Читать книгу Всего одна смерть, чтобы обрести счастье. Книга четвертая - Марина Орлова - Страница 9

Мне снился сегодняшний день. Точнее, суд над Нантином. Смотреть на него было страшно. От одного взгляда на прежде сильного и уверенного в себе мага становилось ясно, что те дни, что он провел в темнице Тантанель, были для темного эльфа очень суровыми. Но при этом он не спускал с нас гордого, ненавистного взгляда, от которого мне было не по себе, так как ложа свидетелей располагалась напротив клетки обвиняемого. В целом, сама процедура чем-то напоминала европейские суды с присяжными из моего мира. Вот только большинство из них, как после тихо заметил Кирт, являлись последователями Нантина из того списка, что предоставила Танта в первый день нашего знакомства. Признаюсь, этот момент меня очень смущал, как и то, какого вида были сами аристократы и с какой небрежностью осматривали меня. К подобным взглядам я была невосприимчива, но мрачная уверенность в глазах Нантина не давала мне покоя. Он, как и я, видел, кто собрался удить и решать его судьбу. Только невозмутимый вид Танты в окружении четырех мужей придавал немного спокойствия. Пятый, который был интерпретирован мной как начальник тайной канцелярии, был обвинителем и стоял рядом с нами.

Аристократы тем временем не отказывали себе в удовольствии, не скрываясь, обсуждать свидетелей, то есть нас. Кто-то даже имел наглость вполне почтительно здороваться и интересоваться делами Нантина. Последний, демонстративно усмехаясь разбитыми губами, не спускал с меня взгляда, полного высокомерия и превосходства. Казалось, Вережский даже не сомневается в положительном для себя исходе суда.

Я отчаянно пыталась отогнать плохие мысли, но они не отпускали. И даже молчаливая поддержка мужей не спасала.

Вдруг мне вспомнилось, как я была прикована к кровати и испытывала тот ужас от осознания, что нахожусь полностью во власти сумасшедшего Нантина. Тогда еще не была столь близко знакома с по-настоящему ненормальным Эрисом. Но только сейчас поняла, что действительно испугалась тогда именно Нантина. Эрис вызывал скорее благоговейный ужас из-за своей божественной сущности. Нантин же интерпретировался мной как злодей, самый настоящий, способный на любую гнусность, подлость, готовый пойти по головам, пусть даже родных, лишь бы добиться своего. Очень красочно характеризовало дроу то, как он бездушно расправился с Силеной. Ни капли сомнения или раскаяния. Именно тогда я поняла, кто, на самом деле, страшное зло. Такие существа способны на многое, если предоставить им возможность. У Вережского же их сколько угодно. Пусть он уже не маг, но это ни на йоту не делает его менее безумным и опасным. Даже наоборот. На что может пойти лишенный разума, озлобленный герцог, чтобы отомстить? Ответ мне знать не хочется, но что-то подсказывает, что будут реки крови…

Именно поэтому я так отчаянно нервничала, понимая, что необходимо сделать все, чтобы Нантин не вырвался на свободу.

Тем временем Тантанель величественно поднялась с трона и подняла руку, призывая всех к тишине.

– Господа, благодарна, что вы все откликнулись на мою просьбу и смогли прибыть в кротчайшие сроки для того, чтобы по справедливости судить герцога Нантина Вережского. Этот дроу обвиняется в государственной измене, предательстве веры, подмене, подлоге, краже, убийстве, святотатстве и кощунстве. Но все по порядку, – спокойно и с воистину непередаваемым королевским достоинством произнесла Танта, даже не взглянув в сторону Нантина, который демонстративно презрительно сплюнул.

Вот только внимательный рыжий, что стоял рядом с нами, шевельнул пальцем, и по наручникам Нантина пошли искры электрических молний, а он, сцепив зубы от боли, застонал. Через мгновение этот стон перешел в рык боли. Рыжий с маниакальной полуулыбкой на губах промучил заключенного с полминуты, пока тот не упал на колени. Танта, в свою очередь, невозмутимо прождала все это время, не спуская взгляда с взволновавшихся «присяжных», как я их мысленно обозвала. Те прониклись данным событием и теперь смотрели на королеву более почтительно, вели себя заметно спокойнее. Точнее, опасливо.

После Тантанель продолжила, словно ничего и не произошло:

– Но это не единственная причина, почему я бы хотела, чтобы вы сегодня здесь были. Помимо уже озвученного, в этот день хочу официально представить настоящую Избранную чистой душой с ее Стражами… – Она немного повернула голову в нашу сторону, от чего все аристократы синхронно воззрились на нас с мужьями, словно впервые увидели. Я почувствовала отчаянное желание спрятаться за рядом стоящим Крисом. – А также сегодня озвучу имя своего наследника на трон, – добавила она, и воцарилась тишина, которая через несколько секунд стала давить на уши.

Танта, довольная произведенным эффектом, еле заметно усмехнулась, обводя настороженно притихших аристократов взглядом холодных, выразительных серых глаз, а после нежно улыбнулась, абсолютно искренне. Крокодилья улыбка производила бы меньше эффекта, чем ее милые жесты.

– Думаю, все вы были премного удивлены, когда я сообщила, что произошла подмена и настоящая Избранная является совершенно другой женщиной. Это и не только является виной герцога Вережского, но вернемся к этому позже. Хочу представить вам настоящую Избранную, отмеченную самой богиней Айне. Графиня Изабелла Эстет! – кивнула она мне. Я встала и с вызовом посмотрела на враз принявшим надменный вид аристократов.

– Я видел графиню Эстет, – вальяжно отозвался некий остроухий, цыкнув на меня клыком. – И могу с уверенностью сказать, что эта девчонка не имеет с ней ничего общего.

– Более того, откуда нам знать, что заявленная вами Избранная настоящая? – поддержала незнакомая темная эльфийка, в которой открыто читались довольно внушительный возраст и опыт прожитых лет. На меня она даже не смотрела: видимо, считала это выше своего достоинства.

Оправдываться Танта не стала, предоставив возможность для пояснений все тому же рыжему, который хищно оскалился в «вежливой» улыбке в сторону посмевших высказаться существ. Именно в этот момент я поняла, на чем основана репутация королевы. Она, безусловно, умная и мудрая женщина и правитель, способная из каждой ситуации вынести свою выгоду и предусмотреть развитие событий наперед. Но даже это не объясняло того, почему дроу почитают ее и уважают. Скорее опасаются. Но увидев, как синхронно вздрогнули и коротко сглотнули практически все аристократы от невольно вызванного внимания рыжего, я поняла, на чем, точнее, на ком держится вся репутация и власть королевы. И, должна признать, она была достойна своих мужей.

– Многоуважаемые леди и лорды, – задушевно начал рыжий, которого звали Кастиэль, но я упорно продолжала мысленно обзывать его «Лисом». – Мы понимаем ваше негодование и уважаем ваши чувства, – сладким, приторным голосом произнес он, но между строк открыто читалось совершенно противоположное. Заложив руки за спину, вышел на середину зала и встал лицом к трибуне «присяжных». – Объяснение есть всему, как и доказательства, что корона никого не обманывает, – выразительно покосился он на леди, в которой под взглядом его проницательных глаз заметно поубавилась спесь, как и краски на смуглом, подверженном возрастным изменениям лице. – Мы не скрывали, что четыре года назад при призыве Чистой души произошла подмена, виной которой стал небезызвестный всем нам герцог Нантин Вережский. Он подкупил священнослужителей, которые уже понесли заслуженное наказание, – выделил Лис интонацией последние слова, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что жадные жрецы перед своей смертью очень пожалели и раскаялись в своей корысти и кощунстве. – Призванная душа, не имея заранее заготовленного сосуда, была вынуждена вселиться в тело графини Эстет и жила под прикрытием чужой личности из опасений за свою жизнь и судьбу всего Елея. Она понимала, что доказать что-либо не в состоянии, поэтому может навлечь на себя гнев неверных. Отдавая себе отчет в том, что рискует не только своей жизнью, но и благополучием возложенной на нее миссии, Избранная выжидала, приумножая свои силы и влияние, чтобы, когда придет время, выполнить свое предназначение. – От этих слов я почувствовала себя нереально значимой фигурой и практически возгордилась собой. Вдохновенно вешать лапшу на острые уши ему было явно не впервой, и делал Лис это с особым для себя удовольствием. – Естественно, королева Тантанель, как всем известно, обладая недюжинной проницательностью, не могла не обратить внимание на подобные изменения и оперативно предоставила помощь в лице двух сильных и искусных магов под прикрытием обычных рабов, – многозначительно произнес он и загадочно улыбнулся, а я невольно прониклась к Лису немалым уважением. Это же надо так вывернуть ситуацию! Всего несколькими предложениями виртуозно выделил столько значительных вещей. Первое и главное: он обозначил, что королевская семья, на самом деле, не была обманута, а все знала наперед. Ни у кого не могло зародиться сомнение о недальновидности королевы, что могло пошатнуть ее авторитет. Второе: с подачи Лиса, Киртан и Эльтар не просто бывшие рабы, а агенты темноэльфийского двора, что возвышало моих мужей в глазах окружающих. Следовательно, аристократы уже не могут воспринимать таких свидетелей с пренебрежением. Ну, и в-третьих: сразу же было обозначено, что мои мужья не уступали в силе и мастерстве тому же Нантину, что сразу же заставило окружающих испытать немного восхищения за свою нацию. Мол, смотрите, королева смогла найти не одного могущественного мага, как это сделали светлые, а целых двух, не считая уже заявленного Нантина. Мастер! Мне больше нечего сказать! Кроме того, не хотела бы я связываться с таким, как Кастиэль, ведь понимала, что он из меня веревки вить начнет, если ему просто станет скучно, а я даже этого не замечу.

– Таким образом, когда пришло время, Избранная вместе со своими Стражами отправилась на выполнение миссии. А в это время лже-Избранная осталась под присмотром своего кукловода – герцога Вережского. Судьба свела их вместе, что в конечном итоге привело к раскрытию предательства и истинного лица Нантина. Он смог скрыться, но не надолго. Вскоре был пойман, но о деталях его поимки мы узнаем позже из показаний наших свидетелей, – уважительно кивнул он в нашу сторону. – Что касается доказательств, то, думаю, Избранная не откажет нам продемонстрировать отличительные знаки ее связи со Стражами.

На меня выразительно посмотрели с намеком: только попробуй откажись! И не отказала, хотя вначале отчаянно желала продемонстрировать одну нехитрую фигуру из пальцев. Меня, откровенно говоря, начинало значительно напрягать отношение королевской семьи. Не то чтобы я не понимала их мотивов, как и необходимость подобного поведения, но было неприятно чувствовать себя пустым местом.

Я поднялась и закатала широкий рукав дорогого платья, демонстрируя сначала вязь магических татуировок, хитроумного плетения, что вилось почти до локтя, а после на второй руке – брачные браслеты, подтверждающие мою законную связь с тремя мужчинами, чтобы ни у кого точно не возникло сомнений. Парни поднялись и сделали то же самое, в той же последовательности, но к этому добавили демонстрацию татуировки Стража на груди. Рвать на себе «тельняшку», чтобы показать еще и татуировку священного цветка, я не стала. Обойдутся! Мне уже хватило липких, изучающих взглядов аристократок и аристократов. Мужиков особенно! Если женщины смотрели на меня все больше с пренебрежением и даже брезгливостью, то вот мужчины явно оценивали мою нетипичную внешность.

При более детальном рассмотрении себя в зеркале, поняла, что выгляжу как полукровка. До светлой эльфийки я откровенно не дотягивала ни женственностью, ни тонкими чертами лица. Для темной же мне не хватало загара и выдающихся форм на крепкой, но гармоничной фигуре. Потому я и представляла собой что-то среднее и ранее не встречающееся. Полукровки—мужчины, конечно, редки, но есть, чему Киртан – прямое доказательство. А вот увидеть полукровку-женщину в Елейе – нонсенс.

Я с трудом дождалась кивка Лиса, который позволил оправить одежду и сесть на место. Меня не покидало чувство брезгливости, словно меня облизали или оплевали. Фу!

– По поводу внешности Избранной тоже все логично, – с невозмутимой улыбкой заметил рыжий. – Графиня Эстет была лишь сосудом и прикрытием. Ширмой, если желаете. По мере того, как Избранная благополучно впитывала в себя Силу Храмов, ее внешность терпела изменения и вернула свою истинность. Потому рад представить вам новую, улучшенную Избранную – графиню Изабеллу Эстет.

– В таком случае выходит, что прежняя графиня мертва, – вновь послышалось с галерки, но высовываться говоривший не пожелал. – Следовательно, Избранная не может считаться графиней Эстет. Это просто присвоение титула и имени!

– В королевстве светлых возможно, – с мягкой улыбкой произнес Лис, а в глазах у него разгоралось бешенство. – Но по законам темного королевства: если тело живо, оно не может лишаться титулов и регалий, если таковые имеются, без веской причины и желания короны. Тело графини живо. Только видоизменено, – вывернулся Лис, явно придумывая ответ на ходу, причем, несмотря на абсурдность, вполне логичный. – На этом, думаю, стоит закончить и перейти, наконец, к теме нашего собрания здесь, – сказал Кастиэль, как отрезал, и развернулся, чтобы проследовать на свое место. Естественно, возражающих не нашлось.

– Предлагаю вернуться к представлению наших свидетелей, – вновь заговорила Тантанель, как только Лис, обменявшись с женой улыбками и хитрым прищуром, встал на прежнее место возле нас. – Также ее Стражи и мужья: уже всем известный граф Кристофер Тайлент, новоиспеченный виконт Эльтар Донкер, получивший титул за особые заслуги перед короной, – величественно произнесла Танта, а я заметила, как дернулся и еле заметно поморщился Эльтар. Эта тема была для него очень болезненной. Несмотря на его переживания относительно «паршивой овцы» в нашей семье, подарок Танты, или, если угодно, «одолжение», как выразились ее мужья, был словно подачка для моего гордого и упрямого дроу. Он считал, что не заслужил этот титул, а, следовательно, не достоин. Но и отказаться не мог, иначе повлек бы гнев и злость и без того недовольной нами королевы. Тем более после неоднозначных намеков Лиса сегодня. Вот и сейчас Эльтар стиснул зубы, но поднялся вслед за Кристофером, стараясь гордо поднять голову, но до манер и повадок урожденного аристократа все же не дотягивал, чем, несомненно, вызывал на себя насмешливое внимание жестоких аристократов, что, естественно, только больше злило моего дроу. Он сдержался и старался не реагировать на глумливые и надменные усмешки. Но уже следующее сказанное Тантой заставило аристократов пораженно замереть в шоке и сомнениях в правдивости: – Ну, и напоследок рада вам представить третьего мужа и Стража Избранной – герцога Киртана Карлиса! Вы не ослышались: именно Карлис! – добавила она, когда последовал негодующий шепот, постепенно нарастающий до полноценных возгласов. – Собственно, теперь мы плавно переходим к той части, когда я хотела бы представить вам моего наследника, – широко улыбнулась Танта, упиваясь всеобщим шоком и растерянностью. Теперь аристократы стали судорожно соображать, что коварная королева намеренно скрывала своего племянника, чтобы пристроить его к настоящей Избранной и получить больше власти и влияние на нее саму. Уверена: именно так они и подумали. Лично я поняла бы так ситуацию.

Киртан позволил себе лишь секунду промедления, а после поднялся с места, расправляя плечи и вскидывая подбородок на холеном лице, с истиной аристократической холодностью. Уверена, взглядом он сейчас морозил не хуже своей тетки, поэтому ни у кого не оставалось сомнений в их родстве.

Всех отвлек злой возглас Нантина, который с неверием и бешенством смотрел на Киртана:

– Что?! Нет! Нет! Этого не может быть! Ты же сдох! Сдох!!! Эмилия говорила, что ты сдох при родах!!! – кричал он в ярости с безумным блеском в светлых глазах, но встретил лишь презрительный взгляд Кирта, который незаметно вздрогнул при звуке женского имени, а я поняла, как звали мою покойную свекровь.

При упоминании имени баронессы Танта еле заметно дернула щекой и зло посмотрела прямо в лицо беснующемуся заключенному. Вот только своими криками, сам того не понимая, Нантин лишил нас необходимости что-то доказывать и отстаивать право Кирта на наследование трона. Фактически во всеуслышание Вережский подтвердил родство королевы и моего полукровки.

Собирающиеся было возмутиться аристократы растерянно посмотрели на Нантина, а после с сомнением на Киртана. Еще с минуту, которую им дала Тантанель, они переводили взгляд с наследника на королеву, затем на бывшего герцога и снова с опаской на королеву, которая красноречиво улыбалась им торжествующей улыбкой. И с каждой секундой все большее количество бывших приспешников Вережского отводили от него взгляд и больше не смотрели.

– Сын моего горячо любимого, покойного брата – герцога Растала Карлиса – совсем недавно вступил в права наследства и стал моим официальным преемником. Могу заверить, что он будет мудрым и ответственным правителем в случае моей смерти, – улыбнулась Танта, а ее мимика стала похожа на оскал акулы. Она дала всем понять раз и навсегда, что если кто-то попытается лишить ее трона, то они получат другого правителя: неизвестного, но могучего мага, мужа самой Избранной, отмеченного самой богиней Айне, а вскоре, возможно, еще и спасителя всего Елейя. И как этот спаситель может отнестись к неверным, им было страшно подумать!

Те немногие, кто еще смотрел на подавленного Нантина, отвернулись от него окончательно. Собственно, после этого мы и перешли к самому суду. Нас вызывали по очереди. Лис выступал в качестве прокурора и задавал наводящие вопросы, а где-то просто предоставлял нам возможность свободного повествования о произошедших событиях. Первого вызвали Кристофера как того, кто больше всего времени провел с уже определенно бывшим герцогом. Тот рассказал всю историю от своего лица, не забыв поведомить о том, что на нем применялось подавляющее волю заклинание и убийство Силены. После вызвали меня, где я изложила свою часть истории. Затем Киртана и Эльтара. Лис виртуозно задавал вопросы, заставляя их рассказывать только то, что непосредственно касалось Вережского, без упоминания об их жизни до момента начала событий. Хотя «присяжные» и желали услышать историю жизни моих мужей до становления Стражами. Но Лис был начеку и мастерски уводил разговор в другую сторону.

Через полтора часа «присяжные» удалились на совещание, но Танта выделила им лишь полчаса на обсуждение своих решений. Когда мы вновь собрались для оглашения приговора, Нантин уже понимал, что обречен, и более не поднимал голову от пола. Несмотря на все доводы разума, я не смогла сдержать вздоха облегчения, когда приговор вынесли все без исключения приглашенные аристократы. Но вот чего не ожидала, так это того, что казнь состоится уже завтра и мы, как главные действующие лица будем обязаны присутствовать.