Читать книгу Свет Марса - Марина Рублевская - Страница 3

– Ты не демон?

Максимус уж несколько раз подтвердил это, но Мила заводила свою тираду по новой.

– Ой, не лги! – она невнимательно вела машину, то и дело отвлекалась и косилась на него. – Что ты такое, Максимка?

– Человек.

– Чушь! Разве может рядовой гражданин взять и на глазах залечить рану, что и следа не останется?

– Конечно, с помощью магии, то есть божественных сил.

Максимус не понимал, почему она так возбуждена. Сперва считал – из-за шока и истерики: женщины ведь склонны к не красящим демонстрациям характера. Он исцелил её стопу, боль ушла, девушка должна остаться благодарной, но та зашлась ещё сильнее. Насилу удалось успокоить, но по дороге обратно в город, вновь начала горячиться.

– Какой ещё магии?! – Камилла вскрикнула и всплеснула руками.

– Той, что вокруг.

– Бл… – она процедила одно слово сквозь зубы, которое он не расслышал. – Где ты её видишь, а?

– Вот! – он ткнул пальцем в приборную панель, – Ты ведь сама сказала, что машина работает на магической силе.

– Она едет из-за двигателя внутреннего сгорания! Ну, знаешь: пары бензина расширяются, поднимают поршни, которые вращают вал и крутят колёса? Или как там было? В общем, примерно…

– А голубое пламя?

– Природный газ.

– Правда? А…

– У нас нет магии, – в первый раз за утро серьёзно сказала она.

– Это невозможно.

Максимус позволил себе смех, который так неожиданно вырвался из его груди. Камилла закатила глаза и шумно выдохнула.

– Всё! Я больше не могу.

Она свернула машину в сторону стоящего при дороге яркого здания. Подъехала меж колонн, остановилась и выпрыгнула наружу. К ней подошёл мужчина в оранжевой одежде и о чём-то спросил, она тихо ответила и двинулась в сторону стеклянных дверей. Максимус последовал за ней, пускай приглашения и не было.

Он оказался в лавке. Начиная от входа, пространство занимали стеллажи с товарами, а торговцы сидели в дальнем конце за широкой тумбой. Мила уже держала в руках несколько бутылей. Девушка прошла к молодой торговке, та посчитала её покупки, объявила сумму и задала малопонятный вопрос:

– Карта или наличные?

Мила вытащила из своей крошечной сумки тонкую чёрную пластинку и приложила к устройству. Максимус лишь почесал голову: ни серебра, ни золота не запросили, и как они вообще ведут торговлю?

Камилла направилась к выходу, и на своём пути заметила двух парней, которые откровенно пялились на её залитое кровью платье и грязные ноги. Девушка остановилась и ядовито поинтересовалась:

– Месячных не видели?

Те стушевались и потупили взгляды, но когда она вышла на улицу, выразительно переглянулись, Максимус смущён от такой несдержанности не меньше. Они сели в машину, но отъехали недалеко. Мила вновь вылезла наружу, схватила одну из бутылей и попросила пройти к ней.

– Полей, пожалуйста, на ногу.

– Это вода? – уточнил он.

– Нет, чистый спирт! – фыркнула недовольная девушка.

Максимуса начинало утомлять её дурное настроение, но он не отказал в помощи.

Мила отмыла от крови ногу, сняла сандалию и осмотрела дыру в ней.

– Ну надо же, пробковая подошва раскрошилась, как грильяж! – она скинула и вторую, испорченную пару, бросила в ящик, заполненный отходами, и осталась стоять босиком. – Пить хочешь?

Максимуса мучила жажда после того отвратительного чёрного пойла, но более важные заботы затмили собой всё.

– Да.

– Будешь энергетик?

– Предпочту свежую воду, – он сразу отказался, не рискуя снова потреблять неизвестную жидкость.

Мила бросила ему прозрачную бутыль, а сама взяла другую, расписанную яркими красками.

– Ну, рассказывай, – она села на выступающую спереди часть машины, отхлебнула из банки и ожидающе уставилась на Максимуса. – Кто ты? Откуда будешь? Что всё это значит?

Он усмехнулся. Разговор грозил быть долгим. Никогда прежде ему не требовалось рассказывать о своём происхождении и призвании, люди знали это, вероятно, даже лучше него самого, а сейчас он отчитывается как новоприбывший пехотинец перед командиром.

– Меня зовут Максимус Аверьян Рубентий, я фламин Марса и властитель земель Монс-Лупис на северо-западе Империи, – он вскинул руку в церемониальном приветствии.

– Что ты творишь?! Господи… Никогда так не делай! – она зашипела и стыдливо оглянулась вокруг, – Какая Империя? Какой Марс?

– Бог. Мой отец.

– Ммм, понятно. Я думала, это планета такая, – она снова припала к бутыли. – Или конфета

– Вам, видимо, стёрли о них память, чтоб искоренить веру и убрать соперников, – Максимус грустно ухмыльнулся – иного он и не ожидал.

– Я агностик, – неизвестно к чему сказала Камилла.

– Что это означает?

– Я не верю в Бога. До тех пор, пока не повстречаю его, – она замолчала, глядя куда-то вдаль.

Максимус тоже не проронил ни слова, и Мила продолжила:

– Может быть, сегодня как раз такой день.

Он выдержал паузу, укладывая в сознании кощунство, ставшее в старом мире обыденным. Собравшись с мыслями, начал свой рассказ:

– Почти тысяча семьсот лет назад по нашему календарю, старые Боги собрали самых верных подданных: жрецов, их семьи и рабов, животных и растения, и проложили путь в Новый мир, ведь в старом появился чужак, который вытеснял остальных. Он пришёл из пустоты и сперва обитал в Иудее. Мало кто обращал внимания на него и странное верование, но вскоре люди переметнулись. Оскудели жертвенники в храмах, статуи разрушались, и, дабы сохранить остатки сил, пантеон принял решение уйти в свободное пространство и начать всё сначала. Так, мы появились на Новой Земле. Чтобы упростить человечеству задачу по возрождению жизни, боги даровали излюбленным сыновьям капли своих сил. Моему роду Рубентиев покровительствует Марс, роду Секстилиусов – Юпитер…

Камилла его перебила:

– Подожди-подожди, то есть Марс, Юпитер, Меркурий и компания реальны?

– Вы помните, – Максимус воспрянул духом от такого положения дел.

– И они прям реальны? Прям существуют? Ты их видел? – она сыпала вопросами, склоняясь всё ближе к нему.

– Не совсем, я чувствую присутствие и могу читать знаки.

– Хм… Это… Даже не знаю, что сказать, – Камилла покусывала губы и теребила выпавший из причёски локон. – Водки не хватает в этом энергетике…

– Они были уверены, что тот не справится в одиночку и обратит старый мир в хаос. Однако ваша цивилизация цветёт. Его верховенство не уничтожило человечество, я вынужден это признать.

– Пф-ф, как же, – фыркнула Мила саркастически. – Если б он помогал…

– Невозможно. Должен быть тот, кто слышит глас. Всегда так.

– Да был один уже… А сейчас таких запирают и лечат от душевных болезней.

Максимус потёр лоб и отвернулся. Уже в который раз за день, убеждения его менялись: старый мир не рухнул, он куда как крепок, Константинополь – город, что основали с помощью нового Бога, пал, но воздвигнут третий Рим, сюда же его и забросило. Оказывается, здесь не чтят Его, а Он не делится своей силой.

– Значит, всё, что теперь создано на Земле, построили сами люди? – спросил он, хотя скорее сделал вывод, зачем-то требующий внешнего подтверждения.

– Ага, – она смяла и ловко забросила пустую банку в ящик для отходов, – Теперь понятно, почему твои многочисленные порезы затянулись без следа к утру. Но как же ты здесь оказался?

– Я…

Максимус вспомнил вчерашний день…

Конец февраля, зима не спешит покидать земли Рубентиев, укрывая плотным снегом долины. В Рубежный лес, что на самом краю владений, вошёл небольшой отряд всадников, мощные лошади разбивали копытами наст, схватившийся за ночь после вчерашней оттепели. Преторианцы, в числе двадцати, с горделивой сдержанностью скользили взглядами по округе, хотя до границы провинции Монс-Лупис никакой опасности возникнуть не могло. Они демонстрировали верность, исполнительность и благодарность, за честь оказаться в почётном сопровождении вождя и верховного жреца. Сидя на белоснежной лошади, Максимус возглавлял строй. Его светлый костюм сливался со снегами, и лишь алый плащ с пурпурным подбоем, словно сигнальный огонь издали предупреждал о приближении отряда.

До столицы предстояло добираться больше недели, загоняя лошадей и не делая длительных остановок на отдых. Максимус ненавидел долгие путешествия, не видел смысла тратить столько времени в седле, потому предпочитал без лишней необходимости в Амабилию не соваться. Кому надо – сам дойдёт в Монс-Лупис на поклон. Но похороны императора – существенный повод проделать этот путь, потому Рубентий не сетовал на утомление, а всё больше впадал в тягостные раздумья.

Рядом с ним шёл ближайший соратник и друг – Спурий, парень пытался вытянуть у Рубентия ответы, которые Максимус и сам хотел бы получить.

– У Юста родился сын, – сказал Спурий.

– Да.

– Третий без сил, а жена его, меж тем, не выходит от весталок.

– Угу.

– Ни в одном из великих родов не появилось на свет благословенного младенца на моей памяти.

– Великое открытие, не забудь записать, – поддел его Максимус.

– Я ведь серьёзно. Тебе нужно жениться!

– Снова? – Максимус фыркнул и отвернулся. – Упаси Марс меня от этого ярма.

– Ты слишком горяч в своих заявлениях, как бы не вызвать гнев, – Спурий вздохнул и потёр лоб.

– Перестань говорить глупости. Моё положение сложнее, чем у кого-либо, сам прекрасно знаешь. Невеста должна быть из рода ничуть не ниже моего, в котором ещё сохранились остатки сил. Таких сейчас две, и обе не вошли в возраст.

– Но… Божественный ребёнок рождается только в освящённом союзе, бастарды всегда пустые, – друг повторил вслух негласную истину, которую все неоднократно наблюдали на своём веку.

– Да, но и это не панацея. Остаётся пробовать каждую и разводиться.

Спурий нервно крякнул, а после замолк, судя по сморщенному лбу, напряжённо обдумывал нечто столь же малоприятное.

– Спрашивай, – сказал Максимус.

– Что?

– Я вижу, как мысль вращается в твоей голове и вот-вот прорвётся наружу.

– Я… Народ считает, ты не признаешь нового императора.

– С чего бы? Боги решили – правит сын Юпитера, а после его наследник. Не вижу ни единой причины спорить с их волей.

– Поговаривают, ты право имеешь.

– Дураки болтают да сплетники от безделья разносят по углам. Но ты, Спурий – мой друг, тебе ли до них опускаться?

– Нет. Ты прав.

– Марс признал слово Юпитера и отступил. То же следует сделать и мне. Мы будем наблюдать со стороны на то, куда такой никудышный правитель, погрязший в гордыни, заведёт Империю.

– Никаких войн?

– Не сейчас, – ухмыльнулся Максимус, потирая массивный перстень с рубином на пальце.

Артефакт перешёл к нему после смерти деда, который объявил внука своим наследником и вверил во владение обширную провинцию Монс-Лупис. Земли были непростыми, скудными, родили плохо. Без помощи Марса можно было собрать небольшой урожай неприхотливых культур и не более, но с божественной силой там цвели сады и плодоносили виноградники. Горные хребты на самом севере, прошитые жилами серебра, золота и залежами камней, сделали владения Рубентиев богатейшими в Империи.

К полудню вышли на границу земель Фероксиев, где их встретил отряд легионеров императора.

– Максимус Аверьян Рубентий, мы сопроводим вас во дворец, – подъехав на почтительное расстояние, дрожащим голосом, объявил их предводитель.

– Вы ослепли? Я туда и направляюсь. Со своими людьми, – Максмус оглядел кучу жмущихся друг к другу солдат. Они боялись сына Марса, и явно не по своей воле вступили с ним в полемику.

– У меня приказ, кхм, императора.

– Он мёртв.

– Им-им-им… ператора Каллистуса.

Рубентий понял, что творится неладное, а последнее слово легионера лишь усугубило ситуацию.

– Его ещё не признали.

– Тогда мы должны привести силой.

– Вы можете попытаться, – ухмыльнулся он, поднял руку и слегка махнул ею.

Солдаты ощетинились мечами и копьями, встали перед своим вождём. В тот же миг из-за деревьев и сугробов начали появляться имперцы, лезли как осы из гнезда, они кратно превышали парадный сопроводительный отряд. Максимус стиснул зубы и посмотрел на Спурия. Тот до белых костяшек сжимал поводья.

– К бою! – крикнул старший из воинов Марса. Они ударили копьями о щиты и стали в стойку.

Началась битва. Каждый воин Рубентия, благословлённый Марсом-отцом, стоил десяти, но противник превосходил числом. Максимус спрыгнул с лошади, вытянул из снаряжения копьё со щитом и ринулся в гущу сражения.

Пролетели мгновения, тянущиеся вечностью. Белоснежная земля была залита кровью. Тёмными пятнами на ней выделялись тела павших. Из его людей в живых остались лишь один самый упорный преторианец Херк, и ближайший друг – Спурий. Херк был лучшим в бою, он отбивался от пятерых сразу, умело прикрывая свой тыл, отступал в сторону леса. Соратник же спотыкался, пятился, старался выйти из окружения, зажимал правый бок. Максимус не пользовался божественной силой в битвах с людьми, но несправедливую смерть друга допустить не мог.

Он отбросил щит, сжал рукоять копья и бросился на окружавших. Рубентий кружился вихрем, имперцы, встречающие его удары, отлетали на пять шагов, сбивая с ног ещё двоих. Кольцо окружения было разбито.

– Беги! – приказал он Спурию и подтолкнул к нему свою лошадь.

Соратник взгромоздился на коня, прижался к холке и поскакал прочь. А Максимус повернулся к оставшимся легионерам.

– Я предлагаю вам сдаться, – сказал он.

Мужчины, разгорячённые битвой, тяжело дышали, но боевая ярость в их кровь не затмевала разум. Бросаться на сына Марса было глупостью, что стоит жизни. Они медлили. И неизвестно, сколько ещё могли выжидать первых шагов напротив. Как вдруг в глазах Имперского центуриона вспыхнул дикий огонь. Он перехватил свой меч, вскинул над головой и взревел:

– Вперёд!

Множество воинов, подожжённых отчаянной храбростью вожака, двинулись на одного. Максимус принял бой. Он ушёл из центра к флангу, дабы не быть окружённым, и начал вырубать полукольцо с конца. Легионерам понадобилось время на перегруппировку, но он вновь повторил этот ход, меняя положение с быстротой, несвойственной обыкновенным людям. Его рука несла гибель, а ряды нападающих редели. Они отринули страх перед божественным началом Рубентия и вступили в неравный бой. У Максимуса родилось уважение к достойным воинам, их убийство принесло бы ему горькую победу. Он не хотел их уничтожать, потому вернулся в центр и остановился.

– Стой! – приказал он предводителю.

Тот замер в нескольких шагах.

– Этот бой вы уже проиграли. Я не желаю смерти твоим людям, – произнёс Максимус, – Готов ли ты драться со мной в одиночестве?

Он не стал говорить ложь про «если ты победишь, то я пойду куда угодно на ваших условиях», сын Марса знал, что это невозможно по одной причине: человеческое оружие не способно его ранить. Он ожидал услышать от храбреца слово согласия, означающее готовность проявить отвагу ради общей цели. И тогда бы Максимус не стал их казнить, признав силу духа.

Центурион вышел вперёд и молча двинулся в атаку. Максимус поднял копьё, и перехватил им удар меча. Он заглянул в глаза этому человеку, в них горело пурпурное пламя.

– Какого…?

Вожак давил сына Марса, не уступая в силе. Металл его оружия не гнулся, выдерживая трение о копье. Максимусу пришлось напрячься, чтобы снести столкновение. Он начал скрипеть зубами, а мужчина, напротив, был предельно спокоен. Рубентий впервые познал страх.

Метал благословлённого копья треснул, осыпав лицо осколками. Он едва успел увернуться от падающего на него по инерции человека. Максимус пятился назад, отступая впервые в жизни. Поднялась буря, острый снег впивался в глаза, заслоняя обзор. Рубентий не заметил, как упёрся спиной в дерево. Человеческое войско снова шло на него. Центурион вытащил из голенища кинжал и замахнулся.

– Беги…! – раздался шёпот над ухом.

И Максимус побежал. Сжал перстень и шагнул в открывшийся портал.

– Я…? Случайно, – соврал он Камилле.

– То есть?

– Не знаю. Должно быть, брошенный в меня кинжал, расколол камень в перстне, и открыл портал сюда? – Максимус лукавил, старался не смотреть ей в глаза, и пересказывать всю историю не хотел.

– А из-за чего бой? – допытывалась любопытная девушка.

– Из-за трона, – он вспомнил изменившийся цвет глаз центуриона. Пурпурный – цвет императорской семьи, а у Каллистуса была причина убрать его с пути.

– Эх, типичная история, – сказала Мила таким тоном, будто прекрасно разбиралась во всех тонкостях борьбы за власть в Империи, – И что теперь? Вернёшься?

– Я не могу. Камень сломан, – он продемонстрировал ей рассечённый рубин.

– Мда, дела-а-а… – протянула она. – А без него проход не откроешь?

– Нет.

Максимус также утаил от неё, что явлением божественной силы в Старом мире, нарушил очередной закон Богов, хотя едва ли ему придётся нести ответ, если уж он остаётся здесь.

– Пу-пу-пу, – Камилла закатила глаза к небу, раздумывая над чем-то, – Знаешь? Тебе нельзя ходить в таком виде. Мало ли чего подумают? Значит, вот как мы поступим…