Читать книгу Не предавай меня - Марина Рузант - Страница 1

Каштанка и Султан.

(Повесть)

Ленка восьми лет отроду, уже успела вместе со своими родителями и младшим братом исколесить многие тысячи километров по просторам Сибири и Дальнего Востока. Не потому, что она хотела переездов и стремилась побывать в разных местах. Не потому, что ее одолевали романтические настроения. Причина «путешествий» одна и самая бытовая. Ее родители Алексей Ефимович и Алла Ивановна работали строителями. Нет. Не в прямом смысле – каменщик, плотник, маляр. Они строили теплоэлектростанции. Что такое теплоэлектростанции Ленка плохо понимала. Как их строят, и что в них происходит, совершенно не интересовало девочку, впрочем, как и любого другого ребенка ее возраста.

Всех пониманий хватало только на одно, тепло в каждой квартире это в какой-то степени заслуга ее родителей. А поскольку в суровых условиях Сибири тепло в доме жизненно необходимо, то получалось, что папа и мама занимаются важным, серьезным и ответственным делом. Папа работал мастером участка, и все время что-то где-то монтировал. Постоянно участок из-за неувязок торопился, нагонял, укладывался в сроки. Вероятно, Алексей Ефимович был хорошим специалистом своего дела. Его самого и его участок отмечали в приказах, награждали премиями, а потом «перебрасывали» на новую стройку, новое место жительства. Многие из профессионального окружения мастера в длительные командировки ездили одни. Семьи оставались проживать на постоянном месте. Жены работали, дети учились. Отцы мотались по Сибири.

Алексей Ефимович считал, что семейный человек должен жить с семьей. Зачем тогда жениться? Жена не только любимая женщина, еще надежный тыл и верный друг. Трудности, сложности, неустроенность супруги должны преодолевать вместе. Разве это семья, когда муж в одном месте трудится и живет, жена в другом. Дети тоже должны находиться рядом с обоими родителями. Отец гораздо более требовательный воспитатель, нежели мать, его влияние трудно переоценить в становлении личности ребенка. Поэтому по окончании строительства ответственного мастера направляли на следующий объект, семья вставала на крыло, все начиналось сначала.

На этот раз судьба занесла семью в строящийся поселок на берегу озера Байкал. Название озера дало название поселку – Байкалск. С папиной работой было изначально понятно. Мама устроилась сметчицей. Для Ленки название маминой специальности ни о чем не говорило. Она несколько раз, в силу сложившихся обстоятельств, ездила к ней на работу, но просвещеннее от этого не стала. Разве что понятие «контора» приобрело некие реалии. Когда в разговоре родители употребляли слово «контора», в сочетании «с этой конторой» или «ваша контора», Ленка не могла понять, каков он, этот зверь, по имени «контора». Только при личном посещение сего места, контора приобрела вполне определенные очертания. Ничего особенного. Длинный мрачный, непонятно какого цвета, барак с множеством окон.

Через все строение проходит длинный, темный, холодный коридор. Вроде через каждые пять шагов лампочки, но их явно не хватает для полноценного освещения и потому помещение кажется абсолютно безжизненным. С обеих сторон коридора множество дверей. За дверями жизнь бьет ключом. Там осуществляется эта самая работа. Стоит быстренько проскользнуть по коридору, и оказываешься в светлой, небольшой комнате. Здесь звонят телефоны, ведутся разговоры, стучат пишущие машинки. Интересно, необычно, увлекательно.

В самом начале коридора, на специальной подставке установлен алюминиевый бак, похожий на выварку для кипячения белья, только бак со специальным краником. В нем налита питьевая вода. К ручке емкости на цепочке прикреплена алюминиевая кружка. Видимо человек, который отвечал за сохранность имущества, боялся воровства. И в самом деле, непривязанную кружку можно запросто стащить. Попробуй, уследи. А унести с большим тяжелым баком, да еще наполненным водой, очень затруднительно, если вообще возможно. Бак и кружку исправно мыли, воду меняли.

На каждой двери висели таблички с указанием отдела или бюро. Ленке интересно было шастать по коридору, изучать таблички, заглядывать за двери и непременно здороваться с обитателями кабинетов, расплывшись в довольной улыбке. Алла Ивановна строжайше запрещала выходить из сметного отдела, но разве сообразительная девочка не придумает причину?

Кроме Аллы Ивановны в кабинете находились еще две сотрудницы, которые зарывшись в куче бумаг, не обращали внимания на юную помощницу. В углу, на свободном столе стояла пишущая машинка, мать усаживала за нее беспокойную гостью и та, тыкая одним пальцем по кнопкам, набирала придуманные фразы. Занятие быстро надоедало, душа опять рвалась на волю, в коридор.

Ровно в пять часов вечера трудящаяся гвардия перемещалась в служебный автобус. Здесь царила уже совсем другая атмосфера. Люди делались веселыми, общительными. Слышались смех, шутки, анекдоты. Можно подумать, целый день их держали взаперти в темноте. Теперь выпустили на свет, в радостную действительность. Автобус имел одну остановку – около магазина. Народ высыпал на улицу и дружно прощаясь, мчался по своим, теперь уже бытовым, делам.

Алексей Ефимович приезжал минут на сорок позже на том же автобусе. Существовал негласный закон. Сначала увозят конторских. Больше половины из них женщины, а значит, матери и жены, на которых, понятно, дом и семья. Второй партией место работы покидали работники «производственной площадки». То есть те рабочие и инженерно – технические сотрудники, которые непосредственно возводят теплоэнергетическую станцию. Тем не менее, в квартире родители оказывались, практически, одновременно. За то время пока отец добирался до дома, мать успевала затариться продуктами, забрать Вовку из садика и много чего сделать.

Ленке нравилось жить в Байкальске. Она сразу полюбила огромное студеное озеро. Для нее Байкал, скорее, был настоящим морем и совсем не потому, что девочка никогда не видела настоящего моря. Так много чистой, хрустальной воды, так далеко, у самого горизонта растворился темной полоской, противоположный берег. А силища, какая неописуемая силища, заключена в живом, цельном организме, под названием – Байкал. Девочка любила слушать Байкал, шум накатывающихся на береговую гальку, серых, холодных волн, успокаивал своей монотонностью и в то же время способствовал неспешному размышлению. Отсутствие суеты, многовековая размеренность жизни озера, невольно передавались Ленке.

Здесь, на берегу Байкала, она открыла для себя целый мир, состоящий из всякой всячины. Нежные, беззащитные розовые цветы багульника, вызывали в ней, с одной стороны, жалость. Ведь еще не весь снег сошел, на улице холодно и нет никакой зелени. Они уже цветут, давая людям надежду на скорое тепло. С другой стороны, восхищали своей стойкостью и жизнелюбием. А специфический запах и вкус черемши? До приезда в Байкальск она не знала об этом своеобразном растении. Здесь попробовала и распробовала с солью и черным хлебом. А пьянящий морозный запах тайги? Разве есть еще где-нибудь на свете такой тягучий, насыщенный запах хвои? Свежесть Байкала в сочетании с лесным духом, оставляют неизгладимый след в памяти любого человека, хоть однажды посетившего легендарное озеро.

Байкалск строился прямо в тайге. У вековых деревьев ценой огромных усилий отвоевывалось место под застройку домов. Деревья сначала спиливали, потом корчевали, ровняли грунт и только потом приступали к строительству. Все дома возводили из дерева и это понятно. Зачем привозить материалы издалека, если можно использовать то, что растет прямо под носом. Жилища ставили двухэтажные и двух подъездные, с четырьмя квартирами на лестничной площадке. Принцип застройки не отличался новизной.

Значительный участок земли, в виде квадрата, огораживался высоким забором. Над забором натягивалась в два ряда колючая проволока. По углам вышки с огромными прожекторами и двумя вооруженными охранниками. Единственный вход на территорию возможен только через высокие деревянные ворота, с каждой стороны ворот тоже вышка. Самые трудоемкие работы выполняли заключенные. Люди, которые за преступления сидели в тюрьме. Где они жили, то есть где находился лагерь, ребятня не знала. Зато весь поселок слышал, когда заключенных привозили и увозили.

Сначала Ленку шокировало это действо, но со временем привыкла и относилась к неприятной процедуре, как к необходимости. Утром на дороге перед воротами закрытой зоны появлялись машины с охраной и собаками. Летом солдаты из охраны были одеты в форму защитного цвета и сапоги, а зимой в белые, нарядные тулупы и валенки, шапки-ушанки и меховые рукавицы. Солдаты с автоматами и собаками выстраивались вдоль дороги с обеих сторон. Округа оглашалась лаем собак и командами военнослужащих. Для небольшого, тихого поселка подобное нашествие не могло оставаться незамеченным. Заключенных привозили на грузовых машинах, с высокими бортами. Перед закрытыми воротами задний борт откидывали. Сначала спрыгивала охрана, сопровождавшая зеков в пути, потом по очереди, друг за другом они сами. Вечером все повторялось. Сначала выстраивалась охрана с хрипящими от возбуждения собаками, потом выводили зеков. Погрузка, машины отъезжали.

Зеки работали на строительстве шесть дней в неделю с выходным в воскресенье. Привозили их в любую погоду и время года. Температура воздуха на улице тоже не имела никакого значения. Летом еще куда ни шло, а вот зимой на сибирских морозах этим людям, несомненно, было тяжело. Порой, в морозы за сорок в школе отменяли занятия, но никто никогда не отменял работу зеков. Ленка, хоть и родилась в Сибири, холод переносила с трудом. Она закутывалась в мамину шаль так, что на улицу выглядывали только глаза, до самой школы бежала бегом. Впрочем, этого короткого времени хватало, чтобы ресницы, брови и шаль вокруг лица покрывалась белым налетом инея, а руки немели.

Лена с другими ребятами бегала смотреть на заключенных. Одетые в темно-серые телогрейки, шапки и штаны на лютом морозе, пронизывающим до самых костей, ветру, они спрыгивали с машины на землю и жались друг к другу. Рев машин, истошный лай сторожевых собак, злобные выкрики охранников, разлетались по округе, казалось, на многие километры. Ленка до глубины своей детской души жалела этих серых, мрачных зеков. Дома родители, в школе учителя всячески объясняли, что среди заключенных воры, убийцы, насильники. Эти люди специально изолированы от общества. Они опасны и ходить глазеть на них нельзя. Кого из детей, когда останавливало «нельзя»? Наоборот, если нельзя, то просто необходимо.

Девочка бегала смотреть на печально-горькое действо не из любопытства. Ее ум не воспринимал невольников, как злодеев, глаза видели только страдания людей. Ей просто было их жаль. Пока строилась колонна для прохождения через ворота на территорию обнесенной зоны, некоторые из заключенных умудрялись кинуть нам, ребятишкам, искусно вырезанные из дерева, игрушки, ложки, шахматные фигурки. Справедливости ради, хочется оговориться, что среди зеков были весьма рукастые мастера. Порой от фигурки трудно глаз оторвать. Чувствовалось, что вырезано с теплом и любовью.

Ребятня, в свою очередь, бросала в толпу зеков пачки с чаем. Не берусь сказать из благодарности или из жалости. Впрочем, находились и такие, которые набивали пустую пачку опилками или песком. Зеки, с надеждой, наперебой, тянули руки к летящим пачкам и трудно представить что испытывали эти люди, поймав «пустышку». Ленка копила деньги. Экономила на буфете, кино, мороженом. Только собиралось тридцать восемь копеек, именно столько стоила пачка грузинского черного чая, бежала в магазин. Вечером у ворот ожидала выхода заключенных. Выбрав удобный момент, когда охранник отвернется, бросала драгоценную пачку. Ей было все равно, кому достанется подарок. Важно другое, лишь бы долетел.

Этот чай могла перехватить охрана или пачка падала далеко от цели и не могла быть поднятой. Когда операция завершалась успехом, юная нарушительница порядка испытывала несказанную радость и гордость. Операция требовала мужества, бесстрашия. Вдоль шеренги вооруженных солдат, бегали и такие, которые хватали детвору с чаем и доставляли их в милицию. Милиция сообщала о нарушениях родителям и школе. Так, что тем, кто попадался, мало не казалось. Ленка старалась действовать наверняка и с минимальным риском для задержания. Если бы ее поймали, внушением не отделалась. Отец наверняка выпорол ремнем.

Может быть, другие бросали чай зекам из желания самоутвердиться путем противостояния запретам взрослых или доказывали презрение к страхам. Ленка делала это исключительно из жалости и сострадания к людям. Она не ловила игрушки из зоны. Не дралась за обладание изящной шахматной фигуркой, как другие. Просто искренне, по детски сочувствовала «несчастным», «обездоленным» людям. Из жителей Байкальска никто не имел доступа в зону. Говорили о том, что зеки строят некий центр с магазинами, кинотеатром, домом быта и прочими нужными и важными объектами.

Стояли последние августовские дни. На улице настоящая осень с дождями, опавшей листвой и заморозками под утро. В понимании Ленки, это самые лучшие дни в году. В конце весны и в начале лета народ спешно разъезжался из поселка. Имеется в виду, детвора. Одних родители отправляли в деревни к родственникам, чтобы не шатались без присмотра. Других помесячно определяли в пионерский лагерь. То есть, собирали на первую смену, потом на вторую и автоматом случалась третья. Между сменами путешественников отмывали, обстирывали и отправляли под присмотр специалистов. В летнее время поселок словно вымирал. Движение наблюдалось уже после пяти вечера, когда взрослые возвращались с работы.

Дворовая ребятня собиралась, обычно, в последнюю неделю августа, перед самой школой. Двор наполнялся шумом, смехом, воспоминаниями о проведенном времени. Все уже собрались, но учеба еще не началась. Давали высказываться всем. Кому-то сочувствовали, кому-то завидовали. После обсуждений и воспоминаний праздник ничего не деланья заканчивался, наступали трудовые будни.

Откуда во дворе появился симпатичный рыжий щенок, никто не знал. Никакой похожей рыжей собаки по поселку не наблюдалось. Видимо привезли и за ненадобностью бросили. Иного объяснения не находилось. Разве теперь сознаются? Очень может быть, когда везли, надеялись на понимание взрослых, но такового не случилось и собаку пришлось выгнать на произвол судьбы. Не везти же назад. Вот и обосновался рыжий щенок во дворе.

Вечерело, солнце напоследок осветило верхушки деревьев, еще час, полтора и сумрак опустится на поселок. Погода не радовала и не располагала к подвижным играм. Сидели на спинке сломанной лавочки, поставив ноги на остатки сиденья. Целыми во дворе лавочки долго не держались. Кто и когда их ломал совершенно не понятно. Абсолютная загадка для всех. Расходиться по домам не хотелось.

– Ой, паразит, что творит, – неожиданно не в тему вскрикнул Левка. – Смотрите, Мишка Гуров под крыльцом палкой орудует.

Компания обернулась в сторону, куда показывал Левка. Там, действительно, стоя на коленках и заглядывая под крыльцо, огромным дрыном шуровал местный шестилетний сорванец Мишка Гуров. Везде сущий, все обо всех знающий, он неизменно находился в курсе происходящих событий. «Мишаня» знал, кто, куда, когда и зачем пошел, чьи родители дома и кому за что влетело.

– Крыс, наверно, гоняет, – равнодушно предположила Веерка. – Их в сараях пруд пруди. Перебежали под крыльцо.

– Надо немедленно отнять у него палку. Бабушка в деревне держит свиней. В этом свинарнике крыс полно. Представляете, они поросячью еду таскают. Без стыда и страха, в наглую, спокойно ходят по свинарнику, едят из лоханки. Бедная бабушка не может их вывести. Они же такие злые. Если довести крысу, она ведь и на человека броситься может, – предостерегала Ольга. – Укусит чего доброго дурака малолетнего.

Тем временем, увлеченный сражением с невидимым зверем, Мишка не выпускал палку из рук. Ползал на коленках вдоль крыльца, не поднимая головы. Последние слова заботливой Ольги, как по команде подняли компанию друзей. Не сговариваясь, они направились к мальчишке. Подойдя ближе, окружили полукругом, отрезав пути к побегу. Хотелось разобраться. Мишка в последний момент заметил опасность. Он не успел вовремя отреагировать на приближение компании, смыться. Пришлось прекратить охоту и подняться с колен.

Двор, где проживала Лена и ее друзья, был примечательный. В каждом дворе микрорайона собиралась определенная возрастная категория ребят. В их дворе собиралась, в основном, детвора от семи до десяти лет. Более старшие обосновались в соседнем. Компании относились друг к другу уважительно. Никто никого не задирал, на чужую территорию не посягал. Это и понятно. В семьях воспитывались разновозрастные дети. Поэтому в соседнем дворе собирались родные братья и сестры.

Связующим звеном, безусловно, была единственная в микрорайоне школа. Все в ней учились и хорошо знали друг друга. Двор представлял собой ограниченное с четырех сторон, открытое пространство. В центре располагалась засыпанная мелким речным песком площадка, без каких-либо предметов или объектов развлечения. Ни качелей тебе, ни песочницы, ни спортивных сооружений. Ничего. Просто пустая площадка со скамейками по периметру. С двух сторон двор ограничивали два двухэтажных деревянных дома. Дома небольшие всего на шестнадцать стандартных квартир.

С третьей стороны во двор выходила торцевая часть гостиницы для командированных строителей. У гостиницы два выхода. Главный, центральный и дополнительный, запасной с высоким крыльцом. Под этим самым крыльцом и шуровал палкой Мишка. Под крыльцо вели несколько подкопов, скорее всего, вырытые бездомными собаками. Высокое крыльцо служило им убежищем от снега, дождя и ветра.

С четвертой стороны, от соседей, двор отделяли длинный одноэтажные сараи. Деревянная постройка под общей крышей, предусматривала множество отдельных небольших помещений – кладовок. Кладовки располагались по обеим сторонам общего длинного коридора. На каждую семью выделялась одна кладовка. Как правило, там держали всякую рухлядь, которой не находилось места в квартире, которую пока еще жалко выкинуть. Ничего путного в сарае не хранили потому, что помещения не охранялись, двери держались «на честном слове» и вскрыть кладовку ничего не стоило.

Зато для детворы сараи представляли собой излюбленное место развлечений. Здесь играли в прятки, носились по крышам в казаки – разбойники, десантировались в сугробы зимой. В иную зиму наметало снега под самую крышу и тогда «десантник» исчезал в снегу после прыжка по самую маковку. Впрочем, площадка тоже не пустовала. Играли команда на команду в русскую лапту, вышибалы. Резались в банки и чижа. Рубились в ножички.

Мишка, сообразив, что сбежать не получится, насторожился. Не выпуская из рук «оружие», приготовился к отражению неприятеля.

– Мишаня, ты кого там гоняешь? Уж не крысу ли из сараев пригнал? – миролюбиво поинтересовался Серега.

– Не-а. Я видел, там собачонка прячется. Вроде, еще щенок. Хочу выгнать оттудава, хочу посмотреть, – объяснил свое странное поведение мальчуган.

– Ну, ты даешь. Палкой то зачем? Не можешь просто позвать или приманить чем-нибудь? – рассердилась Ольга.

– Как я тебе ее позову? Я же не знаю имени. И манить мне нечем.

– Правильно. Только палкой и осталось. Зачем тыкал? Раз не хочет выходить, значит боится.

– А тебе какое дело? Хочу и тыкаю, – огрызнулся Мишка.

– Вот я сейчас этой палкой, да тебе в морду буду тыкать. Посмотрим, понравится ли, – выхватила палку Ольга.

Испуганный несправедливым возмездием, от греха подальше, хулиганистый пацан кинулся бежать сквозь обступивших его защитников собачонки. Пока Ольга пререкалась с Мишкой, любопытный Левка заглянул под крыльцо.

– Оль, там и вправду маленькая собачонка, – радостно сообщил разведчик.

– Лев, где? Покажи, где? – Ольга с Верой опустились на колени рядом с мальчишкой.

– Вон там. В самом углу, справа. Видишь?

– Темно. Никого не вижу, – отозвалась Ольга.

– А я вижу. Мне кажется она кудлатенькая, – торжествовала Вера.

– Елки-палки, все видят кроме меня, – расстроилась Ольга.

– Мишка, паразит, напугал бедную собачку. Да еще, наверно, зацепил ее палкой. Теперь она не вылезет, – грустно предположила Вера.

Пока девчонки пытались разглядеть несчастного щенка, Лева поднялся с колен, отряхнул испачканные в земле брюки. Поразмыслив вслух на тему спасения животного, обратился к Сергею:

– Мы сейчас все отойдем от крыльца подальше, чтобы собака нас не видела. Ты встань за куст. Ударь палкой по доскам, где она спряталась. Испугается и выскочит.

– А если не выскочит? – сомневался друг.

– Выскочит. Куда ей деваться? Сейчас она притухла в дальнем углу потому, что мы ей выход закрыли. А уйдем, она сможет выбраться на свободу. Да еще Серега шумнет. Выскочит.

Ольга с Верой все еще стояли на коленях и пытались «добрым словом», уговорами выманить щенка на свет.

– Девчонки, кончайте. Поднимайтесь. Мы отступаем, – распорядился Левка.

Когда компания отошла ближе к сараям, последовало следующее указание.

– Я встану между девчонками. Оля, вставай справа от меня. Вера, ты слева. Сашка, ты рядом с Верой. Подстрахуешь.

Охотники заняли свои позиции. Замерли в позах ловчих, готовых в любой момент рвануть за «дичью». По команде Серега заработал палкой по крыльцу, сосредоточившись на указанном месте. Расчет оказался верным. Перепуганный грохотом щенок показался в проеме лаза. Выждав удобный момент, шустрый Левка метнулся к собачонке. Цепко схватил ее двумя руками и прижал к себе. Охота успешно завершилась. Перепуганная внезапностью нападения, «дичь» не сопротивлялась.

– Смотрите, смотрите, какая хорошенькая. Ушки, прямо игрушечные, глазки – кругленькие уголечки. Сама то, сама, какая милашка! – восторгалась пленницей Вера.

– Правда, хорошенькая. Только, что мы теперь с ней делать будем? – резонно поинтересовалась Оля.

Пока речь шла об охоте на собаку, мальчишки выступали инициаторами. Конечно, добыча – дело мужское. Теперь, когда желаемое достигнуто, сильный пол растерялся. Действительно, а дальше что?

– Я знаю. Пойдем к Ленке. У нее есть Султан, знает, как обращаться с собаками. Ленка придумает – предложил Левка.

– Здрасьте, – съязвила Ольга, – мы щенка изловили и потащим к Ленке. Она причем? У нее уже есть собака, зачем ей эта?

– Правда, как-то некрасиво получается, – поддержала Вера. – Получается, мы ей навязываем.

– Ладно. Предлагайте, – согласился Серега.

Все молчали.

– Тогда пошли к Ленке, – повторил предложение Левки, Сашка Жирнов.

Ленка дружила с ребятами с самого детского сада. Компания состояла из семи человек. Трое мальчиков – Левка, Серега и Сашка Жирнов. И четырех девочек – Ольга, Вера, Лена и Наташка Токарева. Все, кроме Наташки, учились в одном классе и жили в соседних домах. Наташа «затесалась» в команду, исключительно благодаря Ленке. Она на год старше прочих и училась в другом классе. Доверительные отношения с Ленкой, их соседская дружба, сыграли ключевую роль и определили принадлежность к коллективу.

Наташка жила в одном доме с Ленкой и тоже на первом этаже, только в другом подъезде. Их квартиры находились через стенку. Это Наташка научила подругу полноценно использовать преимущество проживания на первом этаже. Ленка с Вовкой, младшим братом, быстро освоили технику проникновения на улицу и обратно через форточку. Когда родители наказывали детей за непослушание домашним арестом, они умело пользовались форточками. Вылезть или залезть в квартиру для них было делом в несколько секунд. Засечь сам процесс проникновения непросто. Раз и там, раз и здесь.

Правда, во дворе, как и в любом другом обществе, находились недоброжелатели, которые пытались использовать известную им информацию себе во благо. Грозились рассказать родителям о проделках детей, а проще говоря «настучать». С ними можно договориться, если уступить откровенному шантажу. В таких случаях сила компании очевидна. Против одного негодяй может выступить смело, но если у тебя есть друзья, сто раз подумает не обернется ли ситуация против него самого.

Все участники компании относились друг к другу ровно, никого не выделяя. Так не бывает, чтобы в коллективе не существовал хоть небольшой, хоть скромный, но лидер. Таким лидером совершенно незаметно стал Левка. Он не руководил и не направлял, не организовывал и не требовал. К нему прислушивались, обращались, спрашивали мнение. А он всего то – доброжелательно относился к друзьям и помогал чем мог.

Учились ребята хорошо, участвовали во всех школьных и классных мероприятиях. Нужно макулатуру собирать – пожалуйста, металлолом – обязательно. В каникулы строили в лесу шалаши, играли в войнушку. Только у одной Ленки из друзей в квартире жила собака по кличке Султан.

Султана в дом привел отец Лены и Вовки, Алексей Ефимович. Собаке на тот момент уже исполнилось два года, то есть, возраст взрослого пса. Алексей Ефимович вырос в многодетной семье, на севере. Север это особенное место. Там собаки не только помощники человеку, они становятся незаменимыми друзьями. Тяжелые для выживания условия, сближают людей и животных. В тундре невозможно обойтись без надежного друга. Собаки помогают передвигаться по бескрайним снежным просторам, охраняют жилища и стада оленей, охотятся вместе с хозяином. Воспитанный в любви и уважении к четвероногим друзьям, мужчина не пройти мимо проблемного положения Султана.

Алла Ивановна, жена Алексея Ефимовича, по совместительству мама Ленки и Вовки, выросла совсем в другом отношении к братьям нашим меньшим. Ее родители построили собственный дом после войны. Государство выделяло землю и предлагало самолично решать свои жилищные проблемы. С большим трудом удалось построить деревянный дом. Рядом с домом немного погодя возвели летнюю кухню и сарай. Хозяйство охраняла собака по кличке Волга.

При виде Волги не то, чтобы у ребенка, даже у человека взрослого сводило судорогой коленки. Это огромное животное, походило на матерого, мощного волка. Даже серый окрас Волги напоминал жестокого, сильного дикого зверя. Несведущие прохожие, минуя ворота, ускоряли шаг. Соседи старались обходить дом стороной, чтобы не вызвать раздражение у животного. Складывалось впечатление, что собака постоянно находится в состоянии боевой готовности.

Растянувшаяся около будки, Волга, на первый взгляд, мирно прикрыв глаза, греется на солнышке. Не реагирует на людей за забором, вообщем не замечает их. Стоит только прикоснуться к воротам или штакетнику, собака мгновенно, одним прыжком, достигает места «покушения» на хозяйскую собственность. Уже щелкают мощные челюсти. Злобный оскал приводит в чувство даже самых отпетых хулиганов.

В семье Аллы Ивановны собаку держали с определенной целью – охранять дом и имущество. Жила она на улице. Поэтому для женщины присутствие животного в квартире не совсем понятное явление. Причем, муж принял решение самостоятельно, без всякого согласования с ней. Мужчина представил собаку хлопочущей на кухне жене запросто, как представляют хорошего знакомого, с которым не виделся много лет и вот, внезапно свела судьба.

– Аллочка, этого пса зовут Султан. Он теперь будет у нас жить. Собака взрослая, умная, самостоятельная, – без тени смущения или долей сомнения заявил Алексей Ефимович.

Алла Ивановна от неожиданности прекратила мешать в сковородке поджарку и замерла с ложкой в руках. Она испуганно-удивленно смотрела на животное, а оно стеснительно-грустно смотрело на нее. Не надо быть кинологом, чтобы заметить необыкновенную понятливость собаки. Всем своим видом пес говорил: «У меня случилось горе. Поймите и помогите. Не гоните меня прочь, я буду служить верой и правдой. Я за вас в огонь и в воду».

Алла Ивановна, как мудрая женщина видела, понимала «язык» собаки. Больше того, при других обстоятельствах и в другое время, она, скорее всего, сама предложила бы позаботиться о Султане. Правда, не до степени привлечения на постоянное место жительства в собственную квартиру. Сейчас в ней заговорило оскорбленное себялюбие.

Хорошо зная своего мужа, его переменчивый характер, она прекрасно осознавала, что кормешка пса тяжелым, постоянным бременем ляжет на ее плечи. Его помощь, в лучшем случае, будет заключаться в периодическом выгуливании животного. Да и то, справедливости ради, периоды между променадами будут постоянно увеличиваться, пока где-то через пол года Алексей Ефимович и эти полномочия успешно переложит на своих детей.

Обиженную женщину откровенно возмущал подход мужа к созданной им же самим проблеме. Почему не счел нужным посоветоваться с ней? Почему не спросил разрешения? Ладно, если бы сам привел собаку, сам заботился о ней. Но ведь, привести привел, а хлопоты о ней – дело ваше. Какой хозяйке захочется дополнительных уборок, лишней грязи в доме, забот у плиты? Все эти далеко не веселые мысли, поднимали в душе волну раздражения.

– Понимаешь, его хозяин работал у нас сторожем. Собака его. Матвеич заядлый рыбак, охотник, жил один, вернее, с Султаном, – пояснял муж.

– Где же семья? – ворчливо спросила супруга, возвращаясь к прежнему занятию.

– Дети давно выросли и разъехались. Жену два года назад похоронил, потому остался совсем один.

– Понятно.

– Ничего тебе не понятно, – вспылил мужчина. – Понятно, ей, видите ли. Заболел Матвеич, сильно заболел. Что-то с сердцем. Сын старший живет в Новосибирске. Забрал отца к себе, собаку брать наотрез отказался.

– А к нам то зачем пса приволок? – негодовала жена. – Отвезли бы в другой поселок, подальше и оставили на улице. Глядишь, добрые люди подобрали.

– Мы с тобой, наши дети и есть те самые добрые люди. Не дело, когда собака пропадает. Ему сейчас, ой, как тяжело. Думаешь, он не страдает от потери хозяина? Думаешь, ему не больно, когда его предали? Он же не разумеет всех обстоятельств человеческой жизни. Он же не знает, что Матвеич не предавал, – заводился Алексей Ефимович непониманием жены.

Алла Ивановна уже пожалела о проявленной несговорчивости. «Все равно его не переделаешь. Ну, приволок и приволок собаку. Пусть живет. Не так уж и хлопотно за взрослой, умной собакой ухаживать. Ребятишки обрадуются, помогут. Может оно и хорошо?» – умиротворенно рассуждала женщина.

– Разошелся. Раз привел, определяй уже нового жильца, – перешла на доброжелательный тон хозяйка.

Алексей Ефимович вернулся в прихожую, привязал Султана к ручке входной двери и принялся раздеваться. Потом внимательно, с пристрастием оглядел небольшую прихожую. Заглянул за открытую дверь из прихожей в комнату, подцепил ногой выстроенную в ряд повседневную обувь своего семейства, отодвинул тумбочку.

– Лена, иди вытри собаке лапы, – крикнул дочери в комнату. – Алла, постели рядом с тумбочкой, вот здесь, какую-нибудь дерюжку.

Хозяин указал жене пальцем только что организованное им место. Из детской комнаты выпорхнула Ленка. Быстро подошла к прихожей, пока еще не понимая смысл распоряжения отца. Увидев сидящего на привязи около входной двери, пса, опешила.

– Леночка, я сейчас тебе дам тряпку. Заведем специально тряпку для Султана. Будешь мочить ее над раковиной, вытирать лапы, если нужно, живот. Потом с хозяйственным мылом быстренько простираешь и на батарею, – распорядилась мать.

– Алла, стирать то зачем? – дивился хозяин. – Утром опять вести на улицу, опять вытирать.

– А ты как хотел? Пусть значит, до утра преет и воняет? – резонно заметила супруга.

– Хорошо. Тебе видней, – согласился Алексей Ефимович.

Получив от матери «специальную» тряпку, Лена в нерешительности мялась около отца.

– Ты не бойся Султана. Давай, я подержу. Вытирай. Он добрый пес, не кусается, – гладил собаку настоящий хозяин.

Вслед за сестрой, в проеме прихожей появился пятилетний сын супругов, Вовка. Общая возня у входной двери, странные, непонятные разговоры родителей, пробудили в мальчишке интерес к происходящему. Наличие в стенах квартиры взрослой, незнакомой собаки вызвало у него смешанное чувство восторга со страхом. Безусловно, в понимании ребенка, собака это здорово! Но ведь не пикулечка какая-нибудь, не болоночка. Взрослый, здоровый пес. С таким не забалуешь. От греха подальше, Вовка спрятался за юбку матери.

Между тем, супруги продолжали обсуждать место размещения собаки.

– Рядом с тумбочкой мало места. Если собака будет лежать здесь, мы не сможем даже дверцу тумбочки открыть, – с раздражением заметила Алла Ивановна.

– Ладно. Если у тумбочки места не хватает, выгребай из нее все, – жестко распорядился хозяин.

– Зачем?

– Затем, что я сейчас эту тумбочку в сарай отнесу. Вот тебе и место. Не зли меня. Сказал, Султан будет здесь спать, значит – будет, – теряя остатки самообладания, рявкнул Алексей Ефимович.

– Что же ты все горлом да горлом берешь? Не только детей, собаку свою напугал, – миролюбиво отреагировала жена.

Султан, несомненно, понимал, что речь идет о нем. У прежнего хозяина в доме всегда тишина, покой, ласковая речь. С ним разговаривали на равных, не замечая его собачьей сущности. Здесь все странно и необычно. Споры вокруг его клички не утихают. Султан не мог понять, в чем провинился, почему люди раздражены и агрессивны. Он сидел смирно, опустив печальную морду в пол и не осмеливался поднять глаза на новых хозяев.

Он послушно позволил вытереть лапы. То, с каким пониманием и умением он поочередно протягивал Лене лапы, говорило о том, что этой процедуре подвергался не единожды. Не сопротивлялся, когда девочка неумело попыталась вытереть живот. Готов был терпеть любые неудобства, лишь бы хозяева не злились. С детьми, по жизни, старался дела не иметь. Предугадать их поведение совершенно не возможно. Одни из них тянули руки, чтобы погладить, другие норовили огреть палкой по спине или швырнуть камень. Непредсказуемость поведения, загоняла в тупик. Поэтому от детей Султан держался подальше.

Сложившаяся ситуация не давала выбора и приходилось мириться с проживанием детей под одной крышей.

– Ты, отец, сходи в сарай. Там на самой верхней полке, что слева, в мешке собраны старые вещи. Выбросить всегда успеем, может еще, на что сгодятся. Подбери из них подстилку для собаки. В доме то ничего подходящего нет.

Алексей Ефимович, недовольно сопя и кряхтя, засобирался на улицу. Пока супруг разбирался с барахлом, Алла Ивановна часть обуви перемыла и унесла в комнату для того, чтобы высушить и убрать в нижний ящик комода. Другую часть обуви аккуратно переставила за дверь. Освободившейся территории, вроде как, хватало для размещения пса.

Все время, пока хозяева обустраивали нового жильца, сам герой лежал у входной двери, положив голову на передние лапы, наблюдая грустными глазами, за суетой людей. Жизнь его изменилась коренным образом, только в лучшую или худшую сторону покажет время. В плане принадлежности собаки к какой-либо породе, Султан не представлял никакого интереса. Помесь сеттера с обычным «дворянином», а проще говоря, дворнягой не вызывало к нему уважения со стороны знатоков – заводчиков породистых собак.

Матвеич часто ходил на охоту, брал с собой Султана. Там пес прошел основные свои университеты. Он научился главному – помогать хозяину, чувствовать и понимать друга. Алексей Ефимович, хоть и состоял членом общества охотников и рыболовов, имел охотничий билет и двустволку, отправлялся поохотиться чрезвычайно редко. Султан отправлялся с хозяином на охоту всегда в хорошем настроении. Именно здесь, в лесу, его связь с бывшим хозяином, давала о себе знать. Он с благодарностью вспоминал время, проведенное с Матвеичем.

В новой семье Султану жилось хорошо. Его вкусно и досыта кормили, ухаживали, выводили гулять. Он не ощущал себя пленником ни в квартире, ни на улице. У него, как у всех приличных собак были ошейник и поводок. Однако, поводком не пользовались, не возникало необходимости. Во дворе знали его мягкий, дружелюбный нрав. Дети не боялись. Впрочем, привычка сторониться их давала о себе знать, поэтому пес старался не приближаться к чужим малышам.

Султану нравилось гулять вместе с Ленкой и ее друзьями. С удовольствием участвовал в играх, носился за мечом во время игры в лапту или вышибалы. Сначала его выгоняли с поля, потом научились использовать по назначению. Теперь не надо бежать за мечом в «неведомую даль», разыскивать его среди травы или кустов. Это быстро и «профессионально» сделает собака. На радость игрокам, в удовольствие собаке.

С игрой в банки дело обстояло хуже. Поддаваясь собачьему инстинкту, пес бежал за брошенной палкой, подхватывал ее и нес игроку, что противоречило правилам, мешало участникам. Со временем он научился сдерживаться и без команды не вмешиваться в происходящие события. А еще лучше, пока ребята упражнялись в метании палок и сбивании банок, занимался своими, собачьими делами.

Больше всего Султану нравилось бегать по лесу, выслеживая «врагов», строить шалаши и дремать у костра. Он одержимо бросался в холодную воду, вслед за младшей хозяйкой. Когда Ленка отправлялась за ягодами, сопровождал ее. Развалившись рядом, лениво жевал ягоды прямо на кустах.

Ленка стала для Султана самым значимым человеком на земле. Он чувствовал ее всем своим собачьим нутром. Узнавал не только по запаху, по шагам на крыльце дома, хлопанью двери в подъезде, голосу на улице. Пока хозяйка занималась в школе, в первую смену, собака лежала под дверью и прислушивалась к каждому скрипу или шуму. Стоило хлопнуть дверью в подъезде, пес вскидывал голову, внимательно вслушивался, в надежде скорой встречи.

В случае, если девочка задерживалась в школе или забегала в магазин, пес не отходил от окошек. Он становился передними лапами на подоконник и сосредоточенно вглядывался в прохожих. Когда издалека узнавал, начинал в нетерпении метаться между входной дверью и окнами.

Второй в системе ценностей для Султана являлась Алла Ивановна. К старшей хозяйке он относился одновременно с нежностью и уважением. Случалось, за излишнюю игривость или непослушание она ругала. Могла даже ударить полотенцем, но делала это не больно. Скорее в назидание, нежели в наказание. В такие моменты он стыдливо поджимал уши и хвост, опускал свою умную голову и ретировался в комнату к детям. А еще он любил женщину за то, что та исправно, дважды в день, наполняет миску едой.

К Вовке Султан относился свысока, ощущая собственное превосходство. Как раз, это самое превосходство, вызывало в нем желание оберегать, охранять, защищать маленького Вовку. Впрочем, пес мог поспорить за игрушку и утащить конфету, можно сказать, изо рта доверчивого мальчишки. Только с ним позволял себе вытаскивать шнурки из обуви, прятать тапочки или шапку, прятаться самому под одеяло на Вовкиной кровати.

Мальчишка не обижался на собаку. Больше того, с удовольствием делился единственной котлетой, куском курицы или яблоком. За самого маленького хозяина, Султан чувствовал личную ответственность. Даже когда ему очень хотелось носиться с Ленкой и ее друзьями по сараям, гаражам и подвалам, выслеживая шпионов, в то же время приходилось держать Вовку под постоянным наблюдением. Контролировать ситуацию вокруг мальчишки, тем самым лишая завистников возможности отнять самокат.

Жизнь удалась, все складывалось удачно, пока одним августовским вечером в квартиру не позвонили. Казалось, день уже закончился, на поселок медленно, но верно, опускались сумерки, перемен не ожидалось. Все члены семьи в сборе. Каждый занимается своим делом. Алла Ивановна поспешила открыть дверь. На пороге стояли подружки дочери Вера и Оля. В визите девочек Алла Ивановна не усмотрела ничего подозрительного. Дружили они давно, общались часто. Девочки, должно быть, пришли не одни, с верхней лестничной площадки слышались возня и голоса мальчишек.

– Тетя, Алла, здравствуйте, – поприветствовала мать подруги Вера. – Лена дома?

– Дома, – кивнула в ответ женщина.

– Можно ее позвать? – вкрадчиво поинтересовалась Оля.

– Позвать то можно. Почему не позвать. Только, девочки, Лена гулять не выйдет. Поздно уже, – предупредила подружек мать.

– Нам не гулять. Мы всего пять минут поговорим и все, – скороговоркой заверила Вера.

– Лена, – крикнула в квартиру хозяйка, – К тебе девочки пришли. Подойди, поговори.

Тут же, прямо из-под руки матери, вынырнула Лена в сопровождении Султана.

– Только не долго, – освобождая место в проеме двери, предупредила мать.

– Хорошо, хорошо. Я сейчас, – обещала дочь, предусмотрительно прикрывая за собой дверь в квартиру.

На голос Лены со второго этажа спустились мальчишки. Левка жестом показал всем следовать за ним. Компания, стараясь не шуметь, друг за другом выскользнула из подъезда. Так же скрытно проникла в подвал, дверь в которого находилась рядом с дверью в подъезд. Только здесь, при тусклом свете единственной лампочки, Ленка разглядела в руках Левки щенка.

– Лен, Лен, глянь. Мы у Мишки Гурова отняли собачонку, – радостно рапортовал Серега.

– Вижу. Хорошенький, – одобрила девочка.

– Представляешь, он загнал щенка под крыльцо гостиницы и тыкал в него здоровенной палкой.

– Гад. Настоящий гад!

– Отнять то отняли, а куда теперь девать – не знаем, – вступила в разговор Веерка.

– Мы уже посоветовались между собой. Никому собака не нужна, – печалился Левка.

– Родители вместе с собакой на улицу выпрут.

Лена перестала сюсюкаться с щенком и внимательно посмотрела на Левку.

– Что-то я не пойму. Вы предлагаете мне забрать несчастную собачонку? Молодцы! Разве вам не известно, что у нас есть Султан? Как я принесу домой этого щенка?

Осознавая, что Ленка сейчас обидится и уйдет, инициативу в разговоре перехватила Ольга.

– Нет. Ты нас неправильно поняла.

– А как вас понять? Притащили собаку и убеждаете меня в том, что не можете взять ее домой.

– У тебя есть Султан и ты, как никто из нас, знаешь, какие условия должны быть для содержания собак, – оправдывалась Ольга. – Мы хотели посоветоваться с тобой.

От таких слов подруги, обида моментально слетела с Ленкиного лица. Она со знанием дела, взяла из рук Левки никому не нужного щенка. Подняла его над головой, чтобы лучше разглядеть найденыша. Щенок оказался особой женского пола. Милая, детская, щенячья мордочка доверчиво смотрела на этот мир темными, круглыми глазенками. Аккуратненькие, висячие ушки украшали рыже-коричневые колечки шерсти. Такого же окраса весь щенок. Только на шее и груди белоснежный «галстучек», да на лапках беленькие «тапочки». Шерсть на ощупь мягкая, приятная, словно специально уложена волнами.

Ленка вдруг ни с того ни с сего рассмеялась:

– Надо же, как похожа. Точно.

Ребята в непонимании переглянулись:

– На кого похожа? – за всех поинтересовался Серега.

– Да приглядитесь. Она вам никого не напоминает?

Народ в растерянности молча пожимал плечами.

– Ну, как же. Мультфильм «Каштанка» помните? Там клоун Мистер Жорж подобрал бездомную собачку и назвал ее Теткой.

Первой загадку разгадала Ольга, сообразив, о чем идет речь:

– Точно, точно. У клоуна еще были дрессированные звери, с которыми он выступал в цирке.

К обсуждению присоединилась Вера:

– Кот Федор Тимофеевич, гусь Иван Иванович, свинья Хавронья Ивановна . . .

– Хватит мультик обсуждать. Что будем делать с собакой? – вернул друзей в реальность, Левка.

– Я только хотела напомнить, что ту собачонку, на самом деле, звали Каштанкой и щенок очень похож на нее, – тихо оправдывалась Лена.

Подвал, где укрылась компания, был не случайным. Поскольку, все они проживали в сибирском Байкальске, то считай, девять месяцев в году, а в иной год и дольше, погода не радовала теплом. Особенно в зимние месяцы, не очень побегаешь на морозе по улице. И в соответствии с тимуровцами Аркадия Гайдара создали свой штаб. Удобное, теплое помещение нашли в Ленкином доме, в подвале. Большая, сухая комната с несколькими трубами разного диаметра была местом, где сходились все коммуникационные системы дома.

Трубы пролегали довольно удобно и тем самым не мешали посиделкам ребят. Сначала жильцы дома гоняли незваных гостей, но со временем смерились. Тем более, что те проникали в подвал изобретательно и вели себя тихо. Не нарушая целостности навешенного замка, вытаскивали гвозди, которыми крепилась скоба и пробирались в штаб. Поселок молодой, кроме малюсенького клуба, никаких развлечений. Кино привозили два раза в неделю, субботу и воскресенье. Больше податься некуда.

– Пусть щенка зовут Каштанка, – робко предложила Лена.

– Пусть, – с готовностью пионера, поддержал Левка.

Все радостно закивали и к милому щенку одновременно устремились детские руки. Воспользовавшись общим одобрением, Серега осторожно, но в то же время настойчиво, потянул к себе кроху. Ленке не хотелось расставаться с пригревшейся на ее руках Каштанкой. Чтобы не причинить боль животному, отпустила.

Нежности нежностями, а вопрос с местом жительства решать необходимо. Это понимали все, озвучила сердобольная Вера:

– Слушайте, время много, давно пора по домам. Меня, наверняка, уже хватились. Нужно придумать, куда девать Каштанку. Не совать же ее опять под крыльцо, на холод?

– Если она и не убежит за ночь, то завтра ее непременно затравит Мишка с пацанами, – предостерег Сашка Жирнов.

Ответственность за жизнь и благополучие Каштанки в подобном разрезе становилась уже не игрушкой. Бедному животному грозила опасность замерзнуть или попасть в руки мучителей. От мрачных мыслей лица ребят и настроение тоже стали мрачным.

– Куда же мы ее денем? – не унималась Вера. – Все разойдемся по домам, а Каштанку бросим на произвол судьбы?

Лицо Ленки расплылось в довольной улыбке. Печальное выражение, в секунду сменилось радостным. Все с надеждой уставились на нее.

– Я придумала. Я все придумала, – под всеобщий вздох облегчения, прошептала девочка. – У нас в сарайке, в мешке, есть разные тряпки. Когда папа привел Султана жить к нам, мама отправила его принести что-нибудь подходящее. Он принес старую, порванную телогрейку. Мама зашила и теперь собака спит на ней. Она толстая, мягкая, ему нравится.

Ленка перевела дыхание. Невольно возникшую паузу, никто не нарушил, молча ждали, что же, конкретно, предложит подруга. Пока ясности не было.

– В сарайке, наверняка, есть что-нибудь подобное. Давайте сходим и возьмем для Каштанки.

– Пошли, – тут же согласилась Вера. – Ты сходи, быстренько возьми ключ от сарайки. А то, как мы туда попадем?

– Ты с ума сошла, – возмутилась подруга. – Меня сразу загонят домой и никуда не выпустят.

– Скажи, что нам нужны брошенные теплые вещи для маленького щенка, – предложил Серега. – Им станет жалко, и тогда разрешат. Мы ведь не долго.

Девочка на несколько секунд задумалась, потом решительно мотнула головой:

– Нет. Рисковать не будем. Толи отпустят, толи нет. Действовать нужно наверняка. Да и потом, маме вряд ли захочется отдавать старые вещи для бездомной собаки. Она же не зря их перенесла в сарайку и хранит.

Левка быстро сообразил, на что намекает подруга.

– Лен, давай какой железякой или арматуриной подцепим замок и сорвем. Только тебе ведь попадет от родителей.

– Откуда родители узнают, что это мы сделали? Предателей среди нас нет. В сарайке ничего ценного нет. Подумаешь, некоторое время постоит с незапертой дверью. Рано или поздно папа увидит и починит. Там больше половины кладовок совсем без замков.

– Мы же не из хулиганства. Для доброго дела, – успокоила Ольга. – Пошли.

Сашка Жирнов загородил выход.

– Мы еще не все решили. Из чего Каштанка будет есть и пить?

Друзья растерялись. Действительно, завтра они все позаботятся о пропитании щенка, а куда складывать принесенное? Собаке обязательно нужно пить, а куда налить?

– Можно завтра поискать на улице, – с заметным сомнением, предложил Серега.

– Каштанка есть хочет уже сегодня и кормить ее нужно начинать сегодня – ультимативно произнес Левка.

– Тем более, посуду надо брать где-то сейчас, – поддержал Сашка.

До сей минуты скромно молчавшая Вера в нерешительности произнесла:

– У меня есть детская посудка. Ну, там разные миски, кастрюльки, даже чайник. Можно самую большую кастрюлю приспособить под миску.

То, как Вера предлагала свою посильную помощь в виде подарочной кастрюли, было видно, что на самом деле, ей очень жаль расставаться с игрушкой. Но забота о несчастном животном пересилила и девочка готова расстаться с подарком.

– У меня есть такой же набор посуды. Я принесу такую же кастрюлю, – заразилась примером подруги, Ольга.

– Здорово! Вы, девчата, молодцы. Не пожалели для Каштанки, – с гордостью одобрил поступок девочек, Левка.

– Ну, теперь все? – обратился Серега к Сашке Жирнову.

Не успел Сашка открыть рот, как Вера задала изначальный вопрос:

– Мы все принесем, а где будет жить собака?

– Где, где? Здесь. Будем воспитывать и ухаживать за ней все вместе, – разрешил сомнения девочки Левка. – Хватит языками молоть. Вера с Ольгой бегите за своими кастрюлями и прихватите съестного для Каштанки. Ленка, Серега, Сашка, за мной в сараи. Будем вскрывать дверь. Все делаем быстро. Собираемся здесь.

Друзья бесшумно, один за другим, словно тени, выбрались из подвала и растворились в темноте. Мальчишки и Ленка направились в сарай добывать, не совсем, праведным путем, теплые вещи для маленькой Каштанки. Ловко справились с замком, как завзятые грабители. Старались работу выполнить аккуратно, чтобы не доставить Ленкиному отцу дополнительных хлопот по ремонту двери. В темноте, при мерцающем свете свечи, которую предусмотрительно прихватил Сашка, из кучи барахла выбрали старые, потертые ватные штаны главы семейства и Ленкино зимнее пальто, которое отправили в утиль прошлой весной. Пальто еще добротное, просто хозяйка из него выросла.

Остатки одежды сложили обратно в мешок и закинули на прежнее место. Прикрыли дверь в кладовку и подперли палкой, чтобы не открылась сквозняком. Вернулись в подвал довольные и счастливые успешным завершением рискованного дела. Все время «ограбления» Каштанка тихо посапывала за пазухой у Сергея.

Девчонки со своим заданием справились быстрее. Каждая держала в руках симпатичную, миниатюрную алюминиевую кастрюльку, один в один похожую на настоящую, взрослую. В таких кастрюлях все мамы страны варили борщи и прочую еду. Им явно не хотелось расставаться с такой красотой, но что делать? Общие заботы требовали жертв. Жалость к Каштанке скрашивала потерю.

– Девчата, вы не расстраивайтесь. Мы, вроде как, во временное пользование берем посуду, на прокат, – пытался успокоить Сережа.

– Это как? Почему на прокат? – поинтересовалась Ольга, столь странной интерпретацией происходящего.

– Собачонка не всегда будет маленькой. Пройдет совсем немного времени и она вырастит. Значит, нужны большие миски.

Мысль закончил Сашка:

– Мы сбросимся и купим в хозяйственном магазине большие миски.

Серега добавил:

– Или найдем на улице подходящую посуду, отмоем и отдадим Каштанке, а вы свои чудные кастрюльки заберете домой.

Вера с Олей от таких, обнадеживающих слов, воспряли духом.

– А как мы потом разберем, какая кастрюля моя, какая Ольгина. Они же совсем одинаковые? – сомневалась Верочка.

Опять выручил Серега, предложив совершить «уникальную» операцию:

– Давайте на каждой кастрюле гвоздем нацарапаю какой-нибудь знак. По нему найдете каждая свою кастрюлю.

От предложенного безобразия девчонки даже обиделись.

– Ничего себе у тебя заявочки. Ты же испортишь вещь. Она будет оцарапанная, – искренне возмутилась Оля.

Мудрый Левка разрешил проблему:

– Можно не сильно царапать. Так, чтобы для не сведущих, было не заметно. Можно нацарапать на дне, не внутри, а с обратной стороны. Стоит кастрюля на столе и не видно, что у нее на дне.

Хозяйки одолженной на время посуды одобрительно закивали головами. Этот вариант их очень даже устроил. Знак есть, посуда помечена и ничего не видно. Серега старательно поковырялся в карманах штанов, вытащил маленький винтик, скорее всего, от наручных часов. Присев на стоящий рядом, перевернутый ящик из – под бутылок, высунув от усердия язык, принялся за ответственную, ювелирную работу.

Вера и Оля ревностно наблюдали за «мастером», засыпая его всевозможными советами, на которые, тот совершенно не реагировал. В самом темном углу помещения Левка, Ленка и Сашка Жирнов обихаживали спальное место Каштанки. На пол, под трубу постелили сначала ватные штаны, на них пальто. Решили не укрывать щенка, температура в помещении позволяла.

Неожиданно для «заговорщиков» сначала скрипнула, потом настежь распахнулась дверь. У всех сердце мгновенно улетело в пятки и там застряло, во рту пересохло. В подвал вошла недовольная Алла Ивановна. В полумраке трудно разглядеть присутствующих. Она прищурилась, переводя взгляд с одного детского лица на другое. Из темноты возникла испуганная дочь.

– Лена, это как понимать? Отпрашивалась на пять минут, пропала на час. Надо Султана на улицу вести. Давай, бегом домой.

Девочка молнией метнулась домой, шепотом бросив на ходу:

– Я сейчас вернусь. Заберу Султана и вернусь.

– Воды не забудь, – напутствовала Вера.

Вот так не звано, нежданно, совершенно спонтанно в жизнь дружной компании друзей и одноклассников, ворвалось ушаст – хвостатое явление по кличке Каштанка. Маленькое, беззащитное живое существо ожидало от людей тепла, внимания, заботы. Общий интерес к собаке сплотил ребят. Расписали график дежурств в дневное время, когда после школы готовили уроки. Дежурный кормил приготовленной заранее едой, гулял. Вечером собирались все вместе.

Первое время, по ночам, щенок скребся в дверь, пытаясь вырваться на волю. Обычному, человеческому уху в квартире трудно различить подвывание и поскуливание собачонки. Зато Султан, с его чутким слухом, слышал «страдания» и начинал проявлять заметное беспокойство. По собачьей суете и нервозности хозяйка определяла ситуацию в подвале. Дождавшись, когда родители в дальней комнате уснут, она просачивалась из квартиры в подвал, строго-настрого приказав Султану не поднимать шума.

Каштанка веселым повизгиванием встречала ночную гостью. Сначала Лена терпеливо успокаивала шустрого щенка сидя на полу, рядом с подстилкой в полной темноте. Пела жалостливые песни, монотонно читала стихи. Каштанка, свернувшись кружочком, мирно засыпала на стареньком пальто. Стоило девочке подняться с места и сделать несколько шагов по направлению к двери, собачонка вскакивала и моментально оказывалась впереди няньки.

Лена брала на руки щенка и с ним возвращалась в квартиру. Дольше находится в подвале бесполезно. При повторении действий, итог все рано тот же. Всякое поползновение к двери заканчивалось незамедлительной реакцией Каштанки – она оказывалась перед дверью первой. На свой страх и риск приходилось размещать несговорчивую воспитанницу под кроватью, причем, подальше, к самой стене, подстелив спортивный костюм. На нем она засыпала быстро и с удовольствием.

Девочка плотно закрывала дверь в комнату, чтобы родители ненароком не обнаружили присутствие сторонней постоялицы. Каштанка будто понимала, что проникает в дом тайно и от нее требуется соблюдение порядка и тишины. Соблюсти «инкогнито» было вообщем то не трудно. Родители уезжали на работу рано утром, до самого выхода из дома не беспокоя старшую дочь. Команда «Подъем!» и дверь закрылась.

Лена выносила Каштанку на «постоянное место жительства», заодно выпускала на прогулку Султана. Потом собиралась в школу сама и собирала в садик младшего брата. Выгуливать Султана не было необходимости. Достаточно просто открыть дверь в подъезд. Собака хорошо ориентировалась в поселке, далеко не убегал. Когда заканчивал свои дела на улице, громким лаем давал понять, что хочет домой. Процедура отработана. Никто никому не усложнял жизнь.

Иногда пес «увлекался» и потому «задерживался» на прогулке, не успевая вернуться к уходу хозяйки. Не беда. Лена со спокойной совестью покидала квартиру на продолжительное время, уверенная в том, что по возвращении Султан обязательно будет лежать под дверью, развалившись. Неизменно, при виде хозяйки гуляка подскакивал, как провинившийся школьник, отворачивал голову и прятал глаза. Весь его вид с поджатым хвостом просил прощения за несдержанность. Своим кротким поведением говорил о том, что понимает и готов искупить вину.

Глядя на проявление «виноватости», даже самый жестокосердный человек, проникнется умилением к собаке. Явные артистические способности пес прекрасно осознавал, и умело пользовался ими. Особенно, когда клянчил вкусняшки со стола. Устоять перед жалостливой мордой попрошайки, никто не мог.

Между Султаном и Каштанкой сразу установились, в переводе на человеческий язык, детско – родительские отношения. Султан взрослая, умная собака. Каштанка молодой, глупый щенок. Взрослый пес с высоты своего жизненного опыта, как бы покровительствовал маленькой, игривой собачонке. Они вместе зимой и летом сопровождали компанию Ленкиных друзей. Носились по сугробам, бегали по лесу. На удивление, Султан не ревновал Лену к Каштанке. Обычно собаки ревностно относятся к проявлению внимания в адрес «конкурента». Стремятся отодвинуть подальше от хозяина.

В данном случае, со стороны Султана не было ничего похожего на раздражение или агрессию. Он снисходительно позволял Каштанке таскать себя за уши, играть хвостом, радостно нарезать круги вокруг «своего величества». А та, шалея от счастья, следовала за ним, как нитка следует за иголкой. Но, к сожалению, всякой идиллии рано или поздно приходит конец.

События начали развивать непредсказуемым образом, повергая всех в шок. В одном подъезде с Леной, этажом выше, прямо над ее квартирой, тихо, спокойно проживала ничем не примечательная семья. Серенький, худенький, лысоватый глава приличного семейства. Жена – женщина пышнотелая, коротко стриженная, ростом «метр с кепкой», выглядела маленьким, кругленьким бочоночком. Две безликие дочери. Старшая Рая и младшая Клава.

Рая двумя годами старше Лены, а Клава, в аккурат, одного возраста с Вовкой. Дружба между соседями не сложилась. При встречах здоровались, да и только. Необщительные супруги с детьми переехали в рабочий поселок совсем недавно из таежной деревни. По новому месту жительства никого не знали. Обычно дети быстро сходятся с ровесниками, обзаводятся друзьями. Только не в этом случае. Рая и Клава сторонились окружающих, держались обособлено. Если качались на качелях, лишь тогда, когда рядом никого не было. В детской песочнице ковырялись исключительно вдвоем.

Среди ребят слыли несколько странными и «забитыми». Конечно, не в прямом смысле слова. Их тщедушный, на вид, отец, вряд ли поднимал руку на дочерей или дородную жену. Во всяком случае, из их квартиры никогда не доносилось криков или разговоров на повышенных тонах, а уж тем более шумных разборок с рукоприкладством. Семья проживала тихо, скромно.

В маленьком поселке все живут на глазах друг у друга. Хочешь, не хочешь, некоторые подробности спрятать бывает невозможно. Например, стало известно, что Рая заметно отстает в развитии по сравнению с одноклассниками. Учителя ставят тройки Рае, можно сказать, из жалости и по необходимости. Специализированного интерната в округе днем с огнем не найдешь, а восьмилетку закончить должны все. Вот и тянут отсталую Раю к свету знаний.

С Клавой дела обстоят не лучше. Замкнутую, неразговорчивую девочку очень сложно заинтересовать общими занятиями. Она подбирала игрушки, невостребованные другими детьми, пряталась в кладовке и играла сама с собой.

В начале, из чувства жалости, Раю еще пытались во дворе заинтересовать общими играми. Девочка отмахивалась и стремилась скрыться. После нескольких неудачных попыток на нее перестали обращать внимание, оставили в покое.

Стоял яркий, морозный, январский день. Солнце щедро разливало свой свет на все, что находилось под голубыми небесами. От этого предметы и строения виделись немного сказочными. Засыпанные переливающимся снегом дома, словно нарисованы искусным художником на холсте бытия. Заиндевелые березы, провисшие под снежными шапками, хвойные лапы елей. Вытянутое строение общественных сараев, занесенное сугробами, напоминало белоснежную яхту среди морских волн.

Казалось, весь поселок высыпал на улицу насладиться тихой, и в то же время, восхитительной красотой. Ребятня, носилась по крыше сараев, как матросы по палубе огромной яхты. Подростки постарше, кучковались на высоком крыльце гостиницы, громко переговариваясь и смеясь. Люди среднего возраста чинно прогуливались по расчищенной дороге. Старики, как водится, «дышали воздухом» на лавочках, у подъездов.

Даже нелюдимых Раю и Клаву, замечательная погода не оставила равнодушными, выгнала на улицу. Они показались на крыльце в сопровождении никому не известной собаки черно-коричневого окраса с жесткой шерстью, больше похожей на щетину, с отвисшими ушами, на отвисшей голове. Да, да, именно отвисшей голове. Со стороны складывалось впечатление, что собаке трудно носить собственную голову и потому она постоянно болтается где-то внизу, у самой земли. Первой с крыльца спустилась Рая и направилась в сторону продовольственного магазина, за ней последовала Клава, в след за Клавой, пристроилась инфантильная собака.

Сестры шли друг за другом, словно рабы, связанные веревкой, за ними медленно переставляя лапами, плелась их тень в виде собаки. Троица передвигалась молча, не обращая внимания на окружающих. Стоило Клаве замешкаться, собака останавливалась, выжидая, приподнимала голову, равнодушно оценивала обстановку, шествие продолжалось. Никто не обратил внимания на этот демарш. Никто из людей. Для Султана появление посторонней собаки не осталось незамеченным.

Пес неожиданно занервничал, кинулся раз-другой к Ленке, лизнул ее в щеку. Заметно взбодрился, принял охотничью стойку. Каштанка, не сводившая глаз с «друга», играя, попыталась отвлечь его, заманить беззаботной возней с ребятами. Султан не обращал внимания на старания подружки. Он потянул носом воздух, неловко помялся, переступая лапами и сбежав с сарая по сложенным под самую крышу ящикам, потрусил вслед за уходящей процессией. В тот же момент Каштанка спрыгнула за ним и на расстоянии замкнула шествие.

Ребята барахтались в глубоких сугробах, носились по сараям, никто, в том числе и хозяйка, не заметили отсутствия сразу двух «бойцов». Только единственный человек обратил внимание на странную ситуацию, когда Султан вдруг ни с того ни с сего оставил Ленку и кинулся за чужими людьми. Внимательному Сашке Жирнову с высоты крыши было хорошо видно, как в лучах солнца, по расчищенной дороге в сторону магазина удаляется, казалось бы, совершенно неприметное, в то же время необычное, шествие.

Необычность заключалась, исключительно, в поведении Султана. Он словно кавказский джигит «горцевал» вокруг равнодушной «незнакомки». Громко лаял, прыгал, привлекая к себе внимание. Своими выпадами приглашал к игре. Все тщетно. «Незнакомка» отказывалась реагировать на откровенные ухаживания. Растерянная переменами в друге, Каштанка плелась в самом конце. Она не пыталась повлиять на Султана, заинтересовать собственным присутствием. Просто глядя во все глаза, не соблазняясь посторонними звуками, шла за ним, как привязанная.

– Лен, а куда это они почапали? – весело поинтересовался Сашка, указывая обледенелой варежкой на мрачную компанию, состоящую из девчат и собак.

Ничего не понимающая Лена вылезла из сугроба на дорогу, чтобы разглядеть объект Сашкиного интереса. Активное участие ее собаки в странном походе, насторожило девочку. Обеспокоенная поведением питомца, бросилась догонять уходящий «паровоз». С ног до макушки головы залепленная снегом, она догнала Султана у самого магазина. Рая стояла у самых дверей и, вытащив из варежки деньги, внимательно их пересчитывала. Клавка рядом «подскуливала» с подвыванием:

– Купи подушечки, купи подушечки. Хоть немножко, купи.

– Заткнись уже. Видишь, сбилась из-за тебя, – грубо отрезала сестра.

– Райка, я же тебе дала свои копейки. Купи подушечки. Ты обещала, я тебе поверила, а ты обманула, – хныкала Клавка.

– Да заткнешься ты, наконец? Сейчас подсчитаю, сколько выйдет конфет. Если не подсчитать, как пить дать, обдурит продавщица.

Видимо, расчеты были сложными и у Раи никак не получалось определиться с конфетами. Итога ждала Клавка и три собаки. Пока Рая раскладывала мелочь на ладошке, а Клава усиленно следила за манипуляциями сестры, чтобы та ненароком не сперла накопленный капитал, к компании подбежала запыхавшаяся Лена.

– Султан, ты куда собрался? – обратилась она к собаке. – Ты, почему ушел со двора? Кто тебе разрешил?

Султан, виновато виляя хвостом, отбежал чуть в сторону и замер, не сводя глаз с «незнакомки».

– Что-то я не пойму. Это что за новости? Иди ко мне! – позвала хозяйка.

Собака из чувства предосторожности, не позволяя к себе приблизиться, опять отпрыгнула. Девочка попыталась схватить за ошейник, реакция повторилась. Следующая попытка овладеть животным опять провалилась. Всякий раз, когда Лена хотела подойти к Султану, тот не убегал совсем, просто отбегал в сторону, и настороженно шевеля ушами, выжидающе, замирал. Со стороны, все это действие напоминало игру. Вот только Лене было совсем не до развлечений.

– Султан, Султан, ко мне! – на грани истерики, командовала хозяйка. – Иди сюда, кому сказала. Раз не слушаешься, будешь наказан.

Рая и Клава обернулись на попытки соседки схватить непослушную собаку. Обе снисходительно улыбались. Им доставляла удовольствие беспомощность Ленки.

– Когда собака глупая и не слушается, ее нужно выводить на поводке, – ехидно заметила Рая.

– Не твое дело. Иди, куда шла. Я со своей собакой сама разберусь, – ожесточилась Ленка.

– Ну, ну. Вот увидишь, без Линды твой Султан никуда не пойдет. Так, что жди. Ты, Клавка, тоже здесь будь, смотри за собакой. – Распорядилась Рая и скрылась за дверями магазина.

Клава подошла к своей собаке равнодушно сидящей на снегу. Сняла рукавичку и нарочито нежно погладила по голове.

– Линдочка, Линдочка, подожди немножко, сейчас Райка купит хлеба и конфет. Пойдем домой.

Лена совсем не ожидала подобного поведения Султана. Все время, пока собака жила в семье, пса не в чем было упрекнуть. Всегда послушный и доброжелательный, он уважительно относился к людям. Жители близь лежащих домов никогда не выражали претензий хозяевам, поэтому собаку не выводили на поводке. Достаточно позвать и Султан летел со всех ног. Настоящего поворота событий девочка предположить не могла. Приходилось ждать наглую Райку.

– Клав, где вы взяли свою Линду? Приютили бездомную? – несколько льстиво спросила Ленка.

– Никакую не бездомную. Зачем нам бездомная. Она же грязная и блохастая, – рассудительно отвергла предположение Клава.

– Неужто купили? – изумилась собеседница.

– Ты дура, что ли? За собаку деньги платить? – пришла очередь изумляться маленькой Клавдии. – Мы ездили в деревню к бабушке с дедушкой. У них целых три собаки. Папа сказал, что умные люди в поселке держат в квартире собак.

– Зачем?

– Затем, чтобы воры добро не покрали. Или зеки там какие-нибудь. Вон их сколько возят. Вдруг кто сбежит, – объясняла позицию родителей, дочка.

– А побольше собаки не нашлось? Если вам нужен сторож, то чем пес больше, тем страшнее ворам. Тем охрана надежнее.

– Нам большая не подходит. Много места занимает и много жрет. Наоборот. Мы взяли самую маленькую. Полезет кто в квартиру, она враз, залает и спугнет. Воры завсегда шума бояться.

– Теперь понятно. Пошли, Султан, домой, раз не умеешь себя вести, – Лена отряхнула снег с варежек, чтобы удобней взять собаку.

В ожидании Раи животные расселись полукругом. Рядом с Клавой пристроилась злосчастная Линда, около ног Лены терлась растерянная Каштанка, поодаль, в гордом одиночестве, сидел Султан. Девочка без всякой опаски решительно сделала пару шагов по направлению к Султану. Собака резко поднялась и насторожилась. Не делая попыток отбежать, он всем своим видом давал понять, что не намерен повиноваться. Стоило хозяйке взять его за ошейник, пес неожиданно грозно зарычал, злобно сверкнул глазами и упрямо замер, уперевшись лапами в снег.

Лена от растерянности отпустила ошейник. «Как же быть? Что делать? Вдруг он заболел бешенством и укусит меня, – пронеслось в голове. Собака не играла и не шутила. Ситуация складывалась не в пользу хозяйки. «Надо успокоиться и подождать Райку. Раз Султан приволокся сюда за Линдой, за ней и уйдет».

– Клава, а вы сейчас пойдете домой?

– Ага. Там мама уже обед сделала, только хлеба нет. Райка одна не захотела идти. Заодно Линду вывели.

Девочка вздохнула с облегчением. Значит, не надо еще одним звеном в цепочке ходить. Главное попасть в подъезд. Если там пес заартачится, придется на помощь позвать отца. Тот быстро справится. На душе повеселело.

Наконец, из магазина вышла медлительная Рая. Она самодовольно оглядела присутствующих. Все случилось, как она и предполагала. Свободолюбивая Ленка топталась рядом со своим Султаном. Колонна двинулась в обратный путь, только теперь ее замыкала Ленка. Казалось, самые неприятные моменты остались позади. Непослушание закончится, стоит собакам разойтись по квартирам.

В подъезде, прямо скажем, случилась чрезвычайно неприятная потасовка. В помещение Лена вошла вслед за Султаном. Сестры вместе со своей Линдой направились на второй этаж, пес, как ни в чем не бывало, последовал за ними. До селе спокойная, миролюбивая хозяйка, понимая, что собака проходит мимо квартиры, в которой проживает и намеревается беспардонно вторгнуться в чужие частные владения, дабы предотвратить скандал, вцепилась в ошейник. Сделала отчаянную попытку остановить оскандалившегося пса.

Но не тут то было. Словно привязанный, Султан, что было сил, рвался вверх по лестнице, волоча девочку за собой. Громким рычанием пытался напугать преследовательницу. Укусила бы собака хозяйку или нет, сказать трудно. Они отчаянно боролись за собственные интересы. Собака, упираясь и вырываясь тянула наверх, девочка, упираясь и сопротивляясь тянула вниз. Ни крика, ни лая. Только рычание и возня. На шум из квартиры вышел Алексей Ефимович.

Распахнув дверь, мужчина сразу оценил сложившуюся ситуацию. Его откровенно возмутило агрессивно-злобное поведение собаки. Он громко и резко окликнул Султана, тот не реагировал. Все внимание пса было занято борьбой с хозяйкой. Алексей Ефимович не закрывая дверь, кинулся в комнату. Одним движением выдернул из брюк ремень и прыжком вернулся на лестничную площадку. Оторвал вцепившуюся в ошейник Султана Ленку и со всего размаха прошелся ремнем вдоль спины собаки.

– Домой, Султан, домой, – рявкнул в запале хозяин.

Собака, оскалив зубы, обернулась. Предостерегающе щелкнула ими. Пригнувшись, озлобленно зарычала, давая понять, что готова постоять за себя.

– Ах, ты тварь такая! На хозяина хвост поднял? – негодовал мужчина.

Второй удар ремня заставил собаку взвыть от боли. Султан не уворачивался от побоев, ревел, задыхаясь от переполнявших его беспомощности и злобы. Он щерился и лязгал зубами, но не сделал ни одной попытки броситься на хозяина или убежать. А хозяин сыпал и сыпал удары, казалось, уже совсем не соображая. Злоба не только животных делает зверями, людей тоже.

В первые мгновения расправы, Лена растерялась, но, сообразив, что в случае невмешательства, отец может до смерти забить собаку, бросилась на помощь. Она прямо из-под ног отца, кинулась к распластанному псу и упиревшись руками в пол, стоя на коленях, закрыла собой несчастного Султана. Собака дрожала всем телом и еле слышно повизгивала.

Подоспевшая Алла Ивановна повисла на руке мужа, сковывая его движения. Тот досадно швырнул на пол ремень и скрылся в квартире. Из-за дверей всех квартир подъезда осторожно, в щель, выглядывали любопытные глаза соседей.

Лена потихоньку, стараясь не причинить собаке дополнительных страданий, завела Султана домой. До позднего вечера сидела рядом с ним в прихожей, нежно поглаживала избитое тело. Она беззвучно плакала, вытирая свои слезы и слезы собаки. Восьмилетняя девочка еще не изучала биологию, не знала, что такое инстинкты и рефлексы у животных. Не понимала в вопросах мироздания, однако хорошо усвоила главное – нельзя обижать слабых.

В связи с последними событиями между Алексеем Ефимовичем и соседями по подъезду «пробежала черная кошка». До случившегося инцидента все относились друг к другу с уважением. При встрече здоровались, при необходимости придерживали дверь, приветливо улыбались. После публичного избиения животного, народ откровенно игнорировал соседа. С ним перестали здороваться, демонстративно отворачивались, впрочем, на Аллу Ивановну и детей перемены не распространились.

Сибирь. Сибиряки это не только жители Сибири. Люди, которые называются таковыми по территориальному признаку. Это, скорее, особенная национальность россиян, обладающая определенными качествами души. В основе «сибирской национальности» лежит генетическая память предков, берущая свое начало со времен освоения Сибири казаками. Свободолюбивые казаки бежали на вольные земли в трудные условия жизни.

Величественная, суровая тайга способна прокормить пришельцев до сыта, одеть, обуть, согреть. Однако сокровищ своих никому не дарит. Лучшую жизнь в подарок не отдаст, ее нужно заработать тяжелым трудом в суровых условиях. Мать-тайга добра к тем, кто уважает ее законы, не крадет, не уничтожает и не грабит свою кормилицу. Коренные сибиряки жили крепким хозяйством, достойно. Правда, вкалывали тоже «будь здоров».

Продолжительные морозные зимы, непростой климат, научили людей ценить тепло души, заботу и внимание. Сибиряки, в своем подавляющем большинстве «не держат камень за пазухой», это открытые искренние люди. Двуличие, заискивание им не свойственны. Если любят, то до донышка, ненавидят – до полного отречения. Поэтому неприязненное отношение к Алексею Ефимовичу не скрывали. Он, в свою очередь, делал вид, что глубоко наплевать на общественное мнение. Вместе с тем старался не задерживаться в подъезде, поскорее скрывался в квартире.

В семье тоже было не все гладко. Заметно усложнились отношения между отцом и дочерью. Лена все также хорошо училась в школе, нареканий в ее адрес не предъявлялось. На первый взгляд, нет повода для волнений, но это только на первый взгляд. Лена не перечила отцу, даже если не принимала его точку зрения, исправно выполняла задания и поручения. Она перестала делиться с ним своими мыслями и желаниями. Стала уважительно согласной, отстранилась и закрылась от родителей.

В сердце девочки поселился страх, по ночам, она невольно вспоминала ту ужасную сцену избиения несчастного животного. Озлобленное, уничтожающее выражение лица отца, безумные глаза. Она не могла понять и простить молчаливого согласия матери. Жизнь в семье продолжалась, как будто ничего не произошло. Такое положение вещей Ленка не принимала. Алексей Ефимович не «заигрывал» с дочерью, не пытался оправдаться за собственную несдержанность и жестокость. Он откровенно игнорировал чувства дочери.

Девочка, безусловно, любила своих родителей, но вернуться к прежним отношениям не могла. Казалось, Султан каким-то непостижимым образом, считывает мысли хозяйки. Он еще сильнее привязался к ней. Пес сторонился хозяина. Когда Алексей Ефимович подзывал питомца, тот неизменно спешил, но не как раньше, радостно виляя хвостом, а в состоянии полного оцепенения, с опущенной головой и потупленным взглядом. Старался не попадаться на глаза. Большую часть вечера проводил растянувшись под Ленкиным столом. Душу отводил теперь только на улице.

Между тем, отношения в собачьем любовном треугольнике не изменились. Инфантильная Линда все также, в полу сонном, состоянии, уткнувшись безразличной мордой в землю, передвигалась по двору, то вслед за своими нелюдимыми хозяйками, то в отсутствии оных, самостоятельно. За полное безразличие к происходящему, Линду за собаку не признавали. Так, ходит по округе безгласное, безликое существо.

Ее замечали в одном случае, когда во дворе появлялся Султан. Он, как и раньше изо всех сил старался привлечь ее внимание. Трепал за уши, игриво таскал за хвост, та поднимала, казалось, неподъемную голову, огрызалась пару раз и продолжала свое ленивое передвижение. Каштанка очень нервно относилась к ухаживаниям Султана. Она на расстоянии кружила вокруг влюбленного в соперницу, пса.

Умница Каштанка, поскуливая, обращалась к Ленке. Рвалась то к ней, то в сторону гарцующего перед Линдой, Султана. Всем своим поведением давала понять, как любит, а потому страдает от неразделенного чувства. Чем могла помочь Ленка? Она гоняла сладкую парочку, но, как известно, насильно мил не будешь.

Сама Ленка испытывала некоторую симпатию к Левке. Точнее не симпатию, а просто выделяла его из всех мальчишек за рассудительность, бесстрашие, чувство юмора и неограниченную фантазию. В ней еще не зародилось желание нравиться противоположному полу, обращать на себя внимание. Толи возраст не соответствовал, толи интересы были иные.

Девочка терпеть не могла соседскую Линду. Прежде чем выпустить Султана на прогулку тщательно исследовала двор. Случалось, когда выпускала, разлучницы на горизонте не было, вдруг, через несколько минут, та неожиданно возникала из небытия. Тогда либо загоняла собаку домой, либо уходила гулять подальше от дома. Чаще всего, дожидалась, когда ненавистная «соседка» прошлепает по лестнице в квартиру, и выпускала ловеласа на свободу.

В сущности, сложности с выгулом возникали, в основном, зимой, летом вопрос решался просто. Всей компанией уходили в сопки строить новые шалаши, штабы, командные пункты, играть в войнушку или просто поесть ягоды, искупаться в холодной, быстрой речушке. «Предмет раздора» вместе с Каштанкой следовали за ребятами повсюду. В силу обстоятельств Султану ничего не оставалось, как дружить с всеобщей любимицей. А уж как радовалась Каштанка!

О рыжей, веселой собачонке заботились сообща. Каждый тащил ей непременно что-нибудь вкусненькое. Благодарная собака обожала всех своих покровителей. И все же, к Ленке относилась особенно ласково. Причиной тому, скорее всего, являлась принадлежность девочки к Султану. Рыжая бестия любила пса, а Лена – его хозяйка.

Удивительная штука – Жизнь. Она учит нас, закаляет, воспитывает. Каждый проходит свои, индивидуальные университеты. В то же время, все мы вместе постигаем понимания «добра» и «зла». Отношения между собаками в какой-то степени раскрывали вопросы чести, порядочности, верности и дружбы. Конечно, нельзя сравнивать отношения людей и отношения животных. А собственно, почему? Потому, что люди это духовная вершина совершенства в существующем мире? А животные только живые существа, которые руководствуются инстинктами и рефлексами? Тогда почему люди, забывая о своей духовности, живут этими самыми инстинктами и рефлексами?

Наблюдательные ребята невольно стали свидетелями «треугольных отношений» между собаками. Мальчишки вели себя сдержано и не вступали в дискуссии о мужской порядочности на примере Султана. Зато девчонки чрезвычайно эмоционально отзывались о пренебрежительном отношении пса к любящей, страдающей по нему несчастной Каштанке. Они активно гоняли, по большому счету, ни в чем не повинную Линду и высказывали Лене свои возмущения в адрес Султана.

Ленка разделяла негодование подруг, но как объяснить собаке, что Каштанка хорошая, а Линда плохая? Особенно болезненно на поведение Султана реагировала Вера. У нее недавно разошлись родители. Отец на глазах у всего поселка бессовестно ушел из семьи к чужой тетке, оставив жену и двух дочерей. При одном виде Линды, девочка не могла сдержать агрессию, с палкой гонялась за собакой. Бить не била, но ненависть выражать не ленилась.

Ребята еерка не осуждали, относились к ее горю с пониманием. Знали, что таким образом она выливает свою злобу к той самой тетке, которая лишила мать мужа, их с сестрой, отца. Принесла в их семью боль, страдания и обиду.

Откружили бесконечные вьюги и метели, обмякли, подобрели морозы, незаметно отступили ранние сумерки. Ярким солнцем, теплым приятным ветерком, под перезвон капели и журчание многочисленных ручьев, разливающихся в настоящие реки, в поселок пришла сибирская весна. Все вокруг повеселело, встрепенулось, заголосило. Мир возродился. Жизнь побежала соком по стволам деревьев, прилетела вернувшимися из дальних стран грачами, поползла проснувшимися насекомыми и грызунами. Весна, это не только и не столько время года. Весна, это ощущение нового, чистого, светлого!

Вернемся в наш двор. В собачьем вопросе произошли некоторые изменения. К полной неожиданности хозяев Линды, выяснилось, что та беременная. Найти отца – героя еще не рожденных щенков невозможно, предъявлять претензии бесполезно. Линда в свободном режиме, без наблюдения и сопровождения, блуждала по поселку вместе с другими собаками. Поэтому отцом щенков мог стать любой из поселковых кобелей. Проблему решили быстро и беззатратно. «Заботливые» хозяева утопили новорожденных прямо в ведре, на глазах у дочерей, совершенно не заботясь об их психике. Дело «житейское». Горевала Линда или нет, сказать трудно. Во всяком случае, утром следующего дня она уже шныряла по помойкам.

Наступило двадцать второе апреля. В истории нашей страны это особенный, ежегодный день. Он никогда не был выходным, больше того, всегда был рабочим. В этот день вся страна работала бесплатно. Как правило, люди умственного труда и чиновники всех мастей и направлений занимались уборкой определенных территорий. Рабочие перевыполняли свои обязательства прямо на рабочем месте. В этот день родился Владимир Ильич Ленин.

Для советских школьников двадцать второе апреля отмечено чествованием самых достойных, лучших из лучших. По всей огромной стране принимали в октябрята, пионеры, комсомол только самых – самых. Из всей компании этой лучшей из лучших, самой – самой, оказалась одна Ленка. Из всей школы чести быть принятым в пионеры именно в день рождения Владимира Ильича, удостоились всего одиннадцать человек.

Ради такого выдающегося случая, Алла Ивановна самолично сшила новые кружевные воротничок и манжеты. С вечера пришила их к отглаженной форме, приготовила белый, нарядный фартук. Девочка от души начистила ботинки, постоянно бубня «Клятву юных пионеров».

Она заметно нервничала, даже не могла долго уснуть.

Утром подскочила самая первая, и пока родители собирались на работу, вывела Султана на прогулку. Стараниями и нетерпением сестры, Вовка в садике оказался тоже первым. Спокойно сидеть в ожидании грядущих событий, девочка не могла в силу энергичного характера и значимости происходящего. Вступлению в октябрята, пионеры или комсомол придавалась исключительное значение. Жизнь каждого школьника определялась этими знаковыми мероприятиями.

Сначала, занятия протекали как всегда, ничем не отличаясь от повседневных, правда с единственной разницей, все школьники пришли в школу нарядными, в праздничной форме. Девочки в белоснежных фартуках, мальчики – белых рубашках. Ленка исподтишка любовалась своими манжетами. Она специально при удобном и неудобном случае старалась выставить их напоказ. Положа руку на сердце, было чем хвастаться. Тонкие капроновые кружева переплетениями роз, украшали руки «без пяти минут» пионерки.

После четвертого урока класс построили в шеренгу по два человека и повели в спортивный зал. Там собралась вся пионерская дружина школы. Классы – отряды расположились по периметру помещения. Началась торжественная линейка, посвященная дню рождения вождя Октябрьской революции и вступлению в пионеры самых достойных учеников.

Ленку вместе с другими достойными привели сначала в пионерскую комнату, проинструктировали на счет поведения во время приема в пионеры, а потом, выстроив в линейку по одному, под звуки горна и дробь барабана вывели прямо в цент зала. Ленка стояла ни жива, ни мертва. Сердце, как набатный колокол звучало в груди. Словно сквозь завесу пелены мимо нее пронесли кумачовое знамя школы, за ним чеканя шаг, промаршировали отдающие салют пионеры, горнист и барабанщик. По очереди приветственные речи говорили директор, завуч, пионерская вожатая и какой-то дядька.

Девочка видела, слышала, участвовала в происходящем, словно во сне. К ней подошел симпатичный паренек, улыбнулся красивой, искренней улыбкой и повязал на ее шее красный шелковый пионерский галстук. Опять под звуки барабана и горна несли знамя, теперь уже Ленка вместе со всеми пионерами отдавала салют советской святыне. Торжественная линейка закончилась. Новоиспеченных членов организации привели в пионерскую комнату, где долго обсуждали, кто и чем будет заниматься в рядах пионерии.

Компания друзей, терпеливо ожидающая виновницу торжества, толкалась во дворе школы. Исчерпав лимит времени, все разбрелись по домам. Договорились встретиться вечером в подвале у Каштанки.

Ленка вышла из школы в полном одиночестве. Весеннее, молодое, ослепительное солнце щедро заливало школьный двор. Снег у забора почернел и грузно осел на землю в виде грязной ледяной глыбы. Газоны представляли собой черное снежное месиво. На вычищенном асфальте, у самого крыльца, появились первые «классики».

Детвора вылетала, в полном смысле этого слова, на улицу небольшими щебечущими о чем-то своем, стайками. Запах дружной весны, буквально, пьянил головы. После холодной, долгой зимы, отчаянно хотелось веселья, солнца, тепла. Уже сама погода располагала к беззаботности и радости. Малышня из начальных классов, шумно хлопая дверью, выплескивалась на улицу и тут же, за считанные секунды, тонкими ручейками растекалась в разные стороны.

Ученики постарше, явно сдерживающие эмоции, чинно разбредались, где по двое, где по трое, со школьного двора. Старшеклассники выходили из храма науки в соответствии со своим возрастом и положением. Их серьезные лица выражали собственную значимость и озабоченность. Они делали вид полной отстраненности от мирской радости пробуждения. Конечно, сначала «самолеты», в виде постижения знаний, а «девушки», в образе развлечений и созерцаний, потом.

Счастливая, нарядная Ленка уже с крыльца, приподнимаясь на носки ботинок, пыталась разглядеть ожидает ли ее до сих пор за школьной калиткой, верная Каштанка. Или, как все друзья, ушла. Дело в том, что каждый день, после уроков, умная собачонка преданно ожидала своих опекунов за школьной калиткой. Входить на территорию двора строго воспрещалось дворником, по совместительству, сторожем дядей Гришей. Не привлекая к себе внимания, строго следуя установленному закону, она, расположившись в некоторой удаленности, внимательно наблюдала за входящими и выходящими со школьного двора.

Еще с крыльца, заслышав голоса близких ей друзей, подскакивала и неслась к дверце калитки. Вся школа хорошо знала эту симпатичную ласковую собачонку. Знала кого и когда она встречает. Некоторые пытались подманить и увести с собой. Каштанка брала угощения, но поста своего не покидала, пока не встретит ребят.

Случалось, в силу сложившихся обстоятельств, кто-то из ребят задерживался, тогда подопечная сопровождала основополагающее большинство компании. Исключение составляла Лена. За ней Каштанка всегда возвращалась и ждала до победы. Невозможно определить настоящую причину такого поведения воспитанницы. Быть может, в основе лежала тесная привязанность к девочке или то, что по возвращении из школы на свободу выпускался Султан.

Сегодня день у Каштанки сложился несколько неоднозначно. Она в ожидании компании одноклассников, расположилась на своем обычном месте. Солнышко приятно пригревало, собака растянулась по над домом, прикрыв глаза, одновременно внимательно вслушиваясь в происходящее за забором школы. Только казалось, что расслабленное животное забылось сном, на самом деле, ее нос старательно вынюхивал знакомые запахи, а направленные в нужную сторону уши улавливали интересующие звуки.

Наконец, раздались знакомые голоса. Каштанка кинулась к калитке, размахивая хвостом и обнюхивая выходящих учеников. Голоса долетали, но никто не появлялся. Собака металась от одного к другому. Своих не было. Она отбежала в сторону, пропуская основную волну отучившихся ребят, легла на талый снег и внимательно уставилась на калитку.

Через некоторое время компания показалась в проеме. Радостная Каштанка, с громким лаем, бросилась к друзьям. Прыгая на каждого, собирала лакомые кусочки и благодарно облизывала руки. Все на месте, кроме Лены. Она покрутилась около двери и отправилась сопровождать «кормильцев». Когда добросовестно развела всех по домам, опять вернулась к школьному двору.

На этот раз долго ждать не пришлось. Лена появилась на крыльце, замешкалась. В порыве радости, собака, забыв обо всех запретах, бросилась к хозяйке. Она неслась «сломя голову» никого и ничего не замечая вокруг. Ей навстречу бежала Лена. Счастливое животное видело и слышало только девочку, ощущало ее приближение. Вот, она уже в трех шагах от хозяйки. Еще секунда и рука коснется мягкой, податливой шерсти собаки.

В этот самый момент, страшная боль пронзила тело маленькой хрупкой Каштанки. Она, громко взвизгнув, отлетела и упала в грязную лужу талой воды. Удар отрезком трубы пришелся по ребрам несчастного животного. К ней, абсолютно беспомощной, мучительно бьющейся в снежном месиве грязи, медленно направлялся подросток лет двенадцати от роду. Крепкого сложения, с румяными округлыми щеками, нахальной улыбкой на губах, мальчишка в руках держал металлическую трубу.

Предвкушая страдания собаки, занес орудие избиения для повторного удара. Но видимо, посчитав, что при таком положении животного, он не получит полного удовлетворения от страданий, подцепил обреченно скулящую собаку носком кирзового сапога и швырнул прямо на асфальт. При падении Каштанка душераздирающе взвизгнула и в ужасе замерла. Она опустила голову, отвела в сторону глаза в ожидании завершающего удара мучителя. Сейчас, в последний раз станет безумно больно, а потом все пройдет. Душа покинет тело и поднимется к небесам.

Произошло неожиданное. С оглушительным, криком дикого раненного зверя на толстяка сзади кинулась Ленка. Она повисла на плечах обидчика, зубами вцепилась в руку держащую обрезок трубы. Ее пальцы судорожно стягивали шарф на шее изувера. Девочка, многократно уступающая в силе и возможностях, билась за жизнь собаки с остервенением, как львица бьется за жизнь своих львят. Хулиган взвыл. От боли и нехватки воздуха повалился на землю. Ленка полетела в грязь вместе с ним. Он попытался избавиться от цепких пальцев девочки, но та крепко держала шарф, не переставая сжимать им горло.

Неизвестно чем бы закончилась потасовка, не подоспей дядя Гриша. Дворник силой оттащил еерка – ревущую Ленку. Даже в руках взрослого, крепкого мужчины, извивающаяся в истерике Ленка, все пенала и пенала злодея. А тот, испуганно хрипя, хватаясь за горло, кинулся прочь, подальше от сумасшедшей девчонки. Он бежал, опасливо оглядываясь назад. Ленку отпустили, когда окончательно скрылся из виду.

Мокрая с ног до головы, измазанная грязной жижей, Ленка сняла пальто, уложила на него раненое животное и, трясясь от холода побрела домой. Она решила не рассказывать родителям о своих злоключениях. Хвастать в данном случае не чем, а объясняться по поводу драки не хотелось. Врать не любила и если уж делала это то не из «выгоды», исключительно во «спасение».

До прихода родителей нужно было придумать реальную легенду, согласно которой грязными и рваными оказались пальто, школьная форма и чулки. Если бы «потери» были не столь очевидными или их можно было каким-то образом скрыть, постирав, почистив или зашив, то историей не нужно заморачиваться. Справиться с кардинальными переменами в одежде, Ленка при всем желании самостоятельно не могла.

В голову ничего путного не приходило. Не хватало фантазии придумать обстоятельства, при которых вся одежда вдруг разом стала негодной. Еще немного погоняв воображение, решила просто показать вещи в существующем на данный момент времени, состоянии. Самое страшное – отлупят, и только. Нет, поорут, конечно, тоже, но это детали. Чего – чего, боли Ленка не боялась. Во дворе дралась с мальчишками наравне. Умела за себя постоять. Бывало и от родителей за непослушание ремнем попадало.

Голова болела о несчастной Каштанке. На свой страх и риск принесла ее, закутанную в пальто, прямо в квартиру. Оставить в подвале не поднялась рука. Собачонка не скулила, не выла, молча смотрела жалостливыми, преданными глазами. Переступив порог квартиры, Ленка не разуваясь двинула прямо в свою комнату. Это единственное место в квартире, где риск обнаружения минимальный.

Мокрая и грязная, она не замечала не клацающих от холода зубов, ни трясущихся от напряжения рук. Стоя на коленях перед собакой, потихоньку, приговаривая сквозь слезы, утешения, тряпкой обмыла кровоточащую рану. Каштанка, будто соблюдая конспирацию, потихоньку скулила. Беспокоить изуродованное животное дальше не имело смысла. Пусть немного оклемается. Девочка достала из-под своего матраца шерстяное детское одеяло. Его Алла Ивановна стелила на сетку, только потом, сверху, матрац. Она считала, что таким образом матрац будет сохраннее, избежит трения о металл. Одеяло отслужило срок своего прямого назначения, дети выросли, можно использовать, как подручный материал.

Шмыгая носом и размазывая по лицу назойливые сопли, Ленка прямо с пальто перенесла собаку на сложенное в несколько рядов одеяло, потом, затаив дыхание и высунув от усердия язык, вытянула свою одежду из-под раненой. Каштанка попыталась сначала встать, но лапы только скребли пол, а сильная боль сковывала движения. Обреченно подвывая, она с большим трудом, упираясь передними лапами, потащила свое израненное тело подальше от глаз, в темное место, под кровать.

Быстро сообразив о намерениях собаки, девочка одним махом выгребла все содержимое из-под кровати и прямо на одеяле перевезла Каштанку в самый дальний угол подкроватной территории. Потом вернула вещи назад, расставив их таким образом, чтобы, с одной стороны, не стеснить больную, с другой стороны, надежно закрыть от любопытных глаз.

С кухни принесла свою обеденную котлету с макаронами и воды эмалированной миске. Еду и питье поставила перед Каштанкой. Только после того, как закончила хлопотать вокруг собаки, вспомнила о себе и своих обязательствах. Главное – забрать из садика Вовку. В первые минуты пребывания в квартире, брат ничего не понял. Все как всегда. Правда, сестра подозрительно добренькая и Байкал беспокойный. Обычно он лежал, развалившись под Ленкиным столом. Сегодня, вытянулся между кроватями, чем загораживал подход к коробке с игрушками. Вовка попытался отодвинуть Байкала – бесполезно. Собака будто приросла к полу.

– Лен, позови Байкала к себе. Я танк возьму, – попросил сестру об участии.

– Ты сначала пойди руки помой. Таскал на прогулке в саду разную дрянь. Принесешь в дом заразу, – распорядилась сестра.

Мальчишка послушно поднялся с пола и направился в ванную. Раздался изумленный вопль:

– Ленка, ты где так извалялась? Мамка тебя убьет!

Девочка мгновенно вспомнила, что прежде чем отправиться за братом в садик, она помылась и переоделась. «Елки-моталки, я забыла одежду убрать, – кинулась, было прятать «следы преступления». «Да ладно. Все равно положение безвыходное, надо признаваться. Лучше сразу получить, чем мучиться, – размышляла девочка. «Вовке нужно рассказать про Каштанку, а то увидит, заорет, как ненормальный. Он хоть и нытик, но своих никогда не сдаст. Проверено».

– Лен, ты где моталась? Как умудрилась так изгваздаться? – подражая матери, продолжал расспрашивать Вовка.

Он вышел из ванной с полотенцем в руках, встал напротив сестры, подбоченился.

– Лен, ты с крутой, грязной горки кубарем катилась?

– Нет. Просто подралась, – тихо прошептала сестра.

Вовка онемел. Нет. Не оттого, что сестра с кем-то подралась. Для нее, как раз, дело обычное. Оттого, как она это сказала. Еле слышно, опустив виновато голову. Мальчишке сразу стало жалко сестру.

– Лен, сильно побили? Покажи, – сопереживал Вовка.

– Сильно, но не меня. Я защищала.

– Кого защищала?

– Каштанку.

От удивления глаза Вовки округлились, а рот открылся.

– Каштанка кого-то покусала? Напала на кого-то?

– Почему сразу покусала? Никого не кусала, ни на кого не нападала, – занервничала Ленка.

– За что тогда побили? – еще больше удивился мальчишка.

– А вот так, ни за что. Просто так. Захотелось, и ударил трубой, мордоворот вонючий, – зло выкрикнула девочка.

– Он, правда, мордоворот? Здоровый, поди? – со страхом в голосе предположил брат.

– Здоровый. Рожа красная по плечам расплылась, сам наглый.

Вовка обошел вокруг сестры, внимательно осматривая голову, руки, ноги.

– Лен, а тебя того . . . трубой не-а?

– Нет. Со мной все в порядке.

– А ты его трубой . . . не-а?

Ленка впервые за несколько последних часов улыбнулась.

– Нет. Я его покусала, подушила и попенала.

– Ну, ты даешь, Ленка, – с гордостью восхитился Вовка.

Младший брат, как впрочем, и старшая сестра, нежных чувств не испытывали к близкому человеку. Не смотря на разницу в возрасте, они все время что-то делили, о чем-то ругались.

– Пойдем. Я тебе самое главное покажу, – девочка подтолкнула мальчишку в детскую комнату.

Брат повиновался. В комнате Ленка, отодвинув старый потрепанный чемодан в сторону, нырнула под свою кровать. Вовка последовал за ней. Лежа на животе, в темноте угла, разглядел лежащий на тряпке сверток. Вдруг сверток зашевелился, донеслось мягкое повизгивание. Мальчишка понял – Ленка притащила Каштанку домой. Вот почему она такая добрая. Вот почему Байкал не отходил от кровати. Там прятали побитую собаку. Вовка потянулся, было, рукой, чтобы пожалеть несчастную, но Ленка хлопнула по руке.

– Не трогай. Ей сильно попало. Бок кровит. Может, ребра сломаны. Я обмыла рану.

– Лен, она не умрет? – испугался брат.

– Не знаю. Я же не доктор.

– Надо ее доктору показать, – предложил Вовка.

– Конечно надо. Сегодня меня отлупят, никуда не выпустят. Завтра в школу все равно пойду. С ребятами посоветуюсь. Что-нибудь придумаем. Плохо, что она ничего не есть и не пьет.

– Вдруг она до завтра не доживет? Разве можно долго не есть и не пить? – расстроился сердобольный малыш.

– Будем надеяться доживет. Все равно прямо сейчас ничего не изменишь, – Ленка попятилась назад, увлекая за собой брата.

Когда они вылезли и замаскировали раненную гостью, Девочка строго приказала:

– Вовка, ты про Каштанку ни гу-гу. Родители ничего не должны знать. Когда меня будут бить, потерплю, реветь не буду. Ты тоже молчи. Иди в комнату и сиди около кровати, охраняй, чтобы не испугалась.