Читать книгу Невечерняя. Стихи - Марина Саввиных - Страница 6

Люби меня…

Как свет в конце тоннеля…

Как ласточку, мелькнувшую в луче…

Как в полдень под конец Страстной недели

О милосердном просят палаче…

Как вопрошают пращуров ли, бога ль, —

Из бездны прегрешений и хвороб…

Как, может, возлюбил, очнувшись, Гоголь,

С поверхности к нему проникший в гроб

Звук по надгробью цокающих капель

И треск несуществующих стрекоз…

Как, обомлев, благословляют скальпель,

Цепляющий сознанье сквозь наркоз…

Когда надежды нет, и песня спета,

И каждый символ безнадёжно спет,

Люби – не как условие ответа…

Как сам ответ.

Откуда эта пагубная страсть:

Ходить по искушениям и мукам,

Чтоб невзначай с Гармонией совпасть

И сделаться её бессмертным звуком?

Зачем, уже накликав столько бед,

К недостижимой истине стремиться?

Ведь всякий знает, что бессмертья нет,

Любовь – обман… покой нам только снится…

А всё равно – очнёшься в темноте —

Молекула платоновского шара —

И вот… среди вселенского пожара…

Тот звук… тот голос… очертанья те…

Последним числом високосного февраля

Отмечен конец не начавшегося романа.

Теперь отправляю превратности на поля,

Где ровный сюжет упирается в жесть бурьяна…

История старая. В сущности – ни о чём.

Зачем-то судьба по распутице вспять влекома.

А Белая Дама за левым твоим плечом,

Ты вряд ли поверишь, но мне хорошо знакома…

Жизнь – только ставка. Преферанс и покер.

Чем ближе к телу – тем заметней след.

Смотри! Мы обыграли Черный Джокер!

Разлуки – нет!

Жизнь – отторженье. Притяженье к свету…

Неумолим и беспощаден свет!

Разлуки нет. И встречи грешным нету.

Спасенья – нет.

Забудь его. Над морем мировым

Его судьба подвешена на нитке.

Нездешней жаждой дух его томим,

И лишь сыграют злую шутку с ним

Твои неосторожные попытки

Перехватить трепещущую нить

У чьей-то воли, злобно равнодушной, —

Ведь не дано тебе соединить

Ступени этой лестницы воздушной:

Твой голос – слаб, твой взгляд пристрастно слеп.

Любовь – не то, что светит обречённым.

Оставь ему его смертельный хлеб

И одинокий путь под солнцем чёрным.

Не тронь его ожогов, пожалей!

Не оставляй прорех на шатком крове!

И пусть не станет музыкой твоей

Тяжёлый шум его усталой крови

И пыточным свинцом его предел!

Не обессудь! Он был с тобою честен:

Не ждал тебя, не звал и не хотел.

Тебя здесь нет.

Твой выбор – неуместен.

Ускользнувшая точка отсчёта,

что едва не обрушила дом,

обрела себе место – всего-то

рядом с простеньким частным бытьём:

в полумраке, в прохладном пространстве,

между книжками – в пыльном ряду,

в смутном страхе и мелком тиранстве

у злорадствующих на виду…

Прикасаться не следует. Это

равносильно удару ножа.

В темноте изнывает кассета,

итальянскою страстью дрожа.

Но и музыке мы не подвластны —

Не любовники и не друзья…

Наш роман, a priori несчастный,

Ни придумать, ни вспомнить нельзя…

Что ж, давай… поиграем в вопросы.

Посмотри на меня и представь…

Отчего это жёлтые розы

в сновидениях странствуют вплавь?

Или – так: в раздвоенье недужном

как добро отличают от зла?

Или – вот: тебе кажется нужным,

чтобы я ещё в мире была?

Почему так темно и бессонно?

что за зверь под порогом зарыт?

…что теперь ни ответишь – резонно…

…что теперь ни отвечу – навзрыд…

Так пахнет очень старое вино,

когда его освободят от пробки:

листвою, преющей в тепле и влаге… но

мои прикосновения так робки…

так сдержанны… затем, что не хочу

ни жажду раздразнить,

ни эту чашу

мгновенно осушить…

ни мглу развеять нашу…