Читать книгу Шкурный интерес - Марина Серова - Страница 4

Всю дорогу Дмитрий Анатольевич молчал. Похоже, он до сих пор находился под впечатлением от случившегося. Заговорил он со мной только дома:

– Теперь, Евгения Максимовна, я доверяю вам безоговорочно! Удивительно, но я вышел из этой потасовки целым и невредимым. Как вы их так ловко, семерых-то?

– Ну, во-первых, я их не одна одолела. Я видела, как вы, Дмитрий Анатольевич, обороняли мои тылы, да и Косяк с Вовчиком помогли. А во-вторых, это же моя профессия. Если бы я не могла справиться с толпой подвыпившей уличной шпаны, то вряд ли своей деятельностью выбрала бы бодигард.

– К тому же, – не обращая внимания на мои слова, продолжал Степанов, – возможность выйти на Капкана у нас появилась только благодаря восторгу и уважению, которые вам, Евгения Максимовна, удалось вызвать у этих двоих наркоманов.

– Мне кажется, вы несколько переоцениваете мои заслуги…

– Нет, это скорее вы недооцениваете себя.

Все силы я выложила в сегодняшнем бою, и на то, чтобы продолжать бесполезный спор, их у меня не осталось.

– Жаль, что придется ждать до завтра, – заметил Дмитрий Анатольевич.

Я пожала плечами:

– Ничего не поделаешь, придется.

* * *

Как и было условлено, десятого июня в пять часов вечера я позвонила Косяку.

– А, это ты! – обрадовался он. – А мы тут про тебя всем своим пацанам рассказали. Никто не верит. «Это что такое вы употребляете, от чего обоим одновременно девушки-суперменки мерещатся?» – спрашивают. Ну и пусть не верят! Бог с ними, с убогими!

– Наше соглашение в силе?

– Да, все в порядке. Только по телефону я говорить об этом не буду. Мало ли что… Я сейчас очень занят, вы ко мне домой приезжайте. Это в центре. Запоминайте адрес: улица…

Я перебила Косяка:

– Погоди немного, я ручку принесу, записать. А то так, боюсь, запамятую.

Спустя полминуты моя записная книжка пополнилась еще одним адресом. Косяк жил в Волжском районе, недалеко от Набережной.

* * *

Минут через двадцать стало ясно, чем таким был «очень занят» Косяк. В гостиной у него за столом сидел Вовчик. Уставившись на смятый тетрадный листок, он нервно покусывал кончик карандаша.

– Посидите на диванчике, – попросил Косяк. – Мы с Вовчиком должны разобраться с текущими делами.

Я попросила разрешения закурить и, получив его, демонстративно показала Косяку и Вовчику свою пачку:

– Не признаю никаких сигарет, кроме «Золотой Явы»!

Вовчик хихикнул:

– А «Беломорканал» признаешь?

– Ну, это совсем другое дело!

Я закурила.

Мне понадобилось немного времени, чтобы понять, о чем идет речь у Косяка с Вовчиком. Между ними развернулись жаркие дебаты. Косяк с Вовчиком пытались распределить на месяц стакан анаши, который намеревались приобрести у Капкана.

– Да ты что, совсем дурак?! – орал Вовчик. – Марихуана-то понтовая: две тяги, и улетел! Ее можно курить поменьше, зато чаще.

– Уж лучше пореже, зато основательно, – не соглашался Косяк. – Тем более у нас димедрол остался.

Я махнула на них рукой и решила осмотреться. Конечно, в квартире Косяка тоже был бардак, но, по сравнению с тем, что я видела у Валерки Иванькова, это был образец чистоты и гигиены наркоманского жилища, о чем я не преминула высказаться:

– У вас, в отличие от Валерки, в квартире хоть какой-то порядок.

– Это потому, что Валерка – героинщик. Пропащий человек! – отозвался Вовчик.

– А вы нет?

Косяк и Вовчик уставились на меня с изумлением.

– Нет, конечно! – поспешили воскликнуть они в один голос.

– Мы только винтимся и накуриваемся, – объяснил Косяк. – Опийные препараты нам приписывать не надо. Что можно, а что никак нельзя – знаем!

И приятели вновь углубились в решение своих насущных проблем.

Наконец подневный план курения анаши был готов. Косяк со вздохом облегчения сложил листок в несколько раз и положил его на верхнюю полку серванта.

– Вот теперь можно и поговорить! – сказал он мне.

– По телефону ты сказал, что все в порядке.

– Да. Я говорил с Капканом. Навешал ему лапши на уши. Он вам продаст, что надо. Сейчас поедем на встречу с ним.

– Опять в какую-нибудь подворотню?

– Ну, а почему нет? Ты ведь можешь постоять за себя! Да и не только за себя. Кстати, торчок-то наш, – Косяк кивнул на Дмитрия Анатольевича, который, как всегда, не мог сообразить, как правильно себя вести с подобными людьми, а потому сидел смирно, сложив руки на коленях, – тоже вчера неплохо дрался. Я сам видел.

– Так мы поедем или нет? – словно очнулся Степанов.

– Поедем, поедем! Только лишняя спешка ни к чему. Поспешишь – людей насмешишь!

– А ты, я вижу, большой любитель пословиц? – съязвила я.

– Обожаю пословицы! – признался Косяк. – Уверен, их придумали наши люди – наркоманы.

– Это почему?

– Потому что все – в нашу тему. Ладно, потом объясню. Давайте собираться! Я предлагаю прогуляться пешком. Это не очень далеко.

* * *

Как только мы вышли, я закурила. По дороге Косяк пытался нас развлечь.

– Вообще, все, что придумано цивилизацией, было придумано наркоманами, – разглагольствовал он. – Возьмем хотя бы детские мультики…

– Мультики-то при чем?! – недоумевала я.

– Я и объясняю, при чем. Помните сову из мультика про Винни-Пуха? Она же кокаинщица прожженная! Зрачки характерные, насморк постоянный. А загонялась-то как! Или котенок по имени Гав. Помните, как они боялись? Это они накурились и на измену сели. А потом их на хавку пробрало. Помните, как сосиску делили?

Я только качала головой.

– А хотите анекдот? – не отставал Косяк.

– Валяй.

– Мальчиш-Кибальчиш орет: «Измена! Измена!» Мальчиш-Плохиш похлебку жрет и приговаривает: «Кому измена, а кого на хавку пробрало!»

Косяк с Вовчиком дружно заржали. Я сделала вид, что мне тоже смешно. Один Дмитрий Анатольевич продолжал мрачно глядеть себе под ноги.

– Одному торчку не смешно, – заметил Вовчик. – И правильно! Тут плакать надо, а не смеяться.

– Или, например, Корней Чуковский, – вернулся к любимой теме Косяк. – Была у него такая заморочка: «Волки от испуга скушали друг друга». Вы как себе это представляете?

– Никак.

– Правильно. Нормальный человек такого себе не представит. Великие люди, они все – алкоголики и наркоманы. Володя Высоцкий или… – Косяк почесал затылок. – Что-то никто больше не вспоминается. Но поверьте мне на слово!

Я не стала с ним спорить.

– А хотите загадку? – спросил Косяк.

Я тяжело вздохнула:

– Валяй.

– Какой всем известный персонаж, можно сказать, классического произведения, был наркоманом?

Я подумала и ответила:

– Не знаю. Я, наверное, не читала этого произведения.

– Может, и не читали, зато кино точно видели. Этого персонажа последний бомжара знает.

Я подумала еще немного.

– Сдаюсь.

– Шерлок Холмс! Он кокаин нюхал. Нюхнет – и дело раскроет!

Дмитрий Анатольевич невольно вздрогнул.

– А, родимое вспомнил?! – оживился Вовчик. – Эх-х-х, торчок!

Вот с такими забавными разговорами мы и добрались до места.

Я оказалась права. Капкан назначил встречу в темной подворотне, которая одновременно выполняла функцию общественного туалета.

– Надо Капкану позвонить, – сказал Косяк, обращаясь ко мне в надежде на мой мобильный. Очевидно, он уже был поставлен в известность о наличии у меня этого «незаменимого средства связи» Иваньковым. – Сказать, что мы на месте.

– Так вы не договорились о времени встречи?! – изумилась я.

– Нет. Капкан – не тот человек, который бежит сломя голову неизвестно куда, не будучи уверенным, что кого-то застанет на месте. Капкан – человек серьезный!

– Ну, серьезный так серьезный. Держи телефон!

* * *

– Капкан велел ждать! – объявил Косяк результаты переговоров, возвращая мне трубку. – Кстати, ты Валерку предупредила? Он ведь себе тоже отсыпать хотел…

– Нет, как-то вылетело из головы.

– Ну, так звони ему сейчас! А то «косячок» выходит. Нельзя человечка обижать! Хоть и сыкло он паскудное.

Я вняла совету Косяка, и Валера Иваньков был извещен.

Примчался он на удивление быстро – минут через пятнадцать, словно прискакал на лихом коне.

– Вот и Валера, – прокомментировал Косяк. – А Капкана все нет.

– Эх, бренный мир наркоторговли, – философски отозвался Вовчик.

* * *

Капкан явился спустя еще минут десять. Когда мне стало ясно, что это тот самый Капкан, о котором только в последние дни шла речь, я сразу закурила.

Я представляла Капкана совсем по-другому. Мне казалось, что он будет сутулым, щуплым и низкорослым человечком с внешностью мелкого, но на редкость подлого жулика. На самом деле Капкан оказался здоровенным амбалом с заросшим волосами лицом, напоминающим обезьянью морду. Но было в этом лице и что-то детское. К тому же оно казалось непроницаемым. Это впечатление усиливали темные очки. На голове у Капкана красовалась тинейджерская кепка. Не нужно было прикладывать особых зрительных усилий, чтобы разглядеть вытатуированное черным, заключенное в круг, число тринадцать на его левом запястье. Я заметила, что Степанов невольно вздрогнул.

– Здорово, мужики! – пробасил Капкан и пожал всем по очереди руки.

Мою руку он галантно поцеловал.

– Это о них вы говорили? – спросил Капкан у Косяка с Вовчиком, указывая на меня и Дмитрия Анатольевича. – Что-то они не вызывают у меня доверия.

– Хорошие люди, проверенные, – поспешил замолвить доброе словечко в нашу пользу Косяк.

– Начинающие, по ходу, – произнес Капкан, пристально разглядывая меня и Степанова. – Что-то в их лицах мне не нравится. Хотя, быть может, я и ошибаюсь.

Внезапно Капкан повернулся к Валерке:

– А этого фраера я помню! Ты-то что здесь делаешь?

– Отсыпать хочет у людей, – объяснял Косяк. – Они ему за прошлый срост должны.

– Ладно, ребята. – Капкан трижды ударил себя кулаком в грудь. – Сейчас – ждем! Девчонка подвалить должна. Вот тогда я вас всех вместе и ублажу. Кстати, – Капкан обратился к Степанову, – вы знаете мои расценки?

Дмитрий Анатольевич покачал головой.

– Сейчас межсезонье, так что пакет – штука. Но качество я гарантирую. Если не понравится, можете найти меня и в рожу плюнуть. Я не обижусь. Только этого не случится.

– Так дорого? – изумилась я.

– Если не устраивает – тогда до свидания. У меня и без вас покупателей полно.

– Нас устраивает, – тихо произнесла я.

Через некоторое время в подворотне объявилась еще одна личность. Девчонка лет семнадцати. Она приближалась, опасливо озираясь по сторонам. Когда она оказалась совсем рядом, обнаружилось, что ее всю колотит, она буквально обливалась потом. Цвет ее лица напомнил мне колорит тела Елены Руслановны на столике в морге.