Читать книгу Кошмар в мини-юбке - Марина Серова - Страница 3

Приятные сны, где я наказывала дочку клиентки розгами, прервались легкими прикосновениями к моему лицу чего-то теплого. Облокотившись лапками мне на щеку, на меня смотрела толстая серая крыса. Прежде чем я сообразила, что делаю, пушистый комок шмякнулся о стену и с предсмертным писком сполз на пол.

«Хорошенькое начало дня», – подумала я.

Дальше – больше. Когда пришло время ехать в школу, Алина устроила очередную истерику. Она отказалась садиться в машину с психически нездоровой женщиной – это обо мне. Уговоры на нее не подействовали. Тогда я предложила остаться дома, запереться в детской на ключ и целый день слушать классическую музыку из репертуара Баха и играть в города и другие интересные игры для малышей. Алине идея показалась чудовищной. Она быстро села на заднее сиденье, где уже с полчаса маялся Ринат. Водитель, дядя Слава, – он попросил так его называть, – вытер платком со лба испарину и спросил меня:

– Мы отправляемся или как?

– Трогай, – приказала я.

«Ауди», завибривовав двигателем, плавно выехала из ворот на дорогу.

– От вас рыбой воняет, – сообщила мне Алина, показывая в наглой улыбке ровные белые зубы.

– Переживу это как-нибудь, – буркнула я, наблюдя за дорогой.

Алина замолчала. До самой школы она не проронила больше ни звука.

– В половине двенадцатого жду вас обоих здесь, – проинструктировала я детей. – Иначе придется организовать крупномасштабные поиски, ясно?

– Яснее некуда, – огрызнулась Алина, – для училки английского ты что-то раскомандовалась.

– Кто-то же должен заняться твоим воспитанием, – улыбнулась я ей.

Провожая детей, я вышла из машины. В школьном дворике было тихо, потому что нормальные ученики уже минут пять как сидели и внимали лекциям учителей. Ветер ласково трепал Ринату волосы. Дети скрылись в дверях школы.

Так называемый дядя Слава вдруг начал приставать ко мне с расспросами, хороший ли я телохранитель и сколько человек порешила на своем веку. Я велела ему заткнуться и вспомнить, как он недавно чуть не проворонил детей.

– Да что я мог сделать? – обиделся дядя Слава. – Я ж не спецназовец какой. Эти джигиты такие морды разъели, что ай-яй-яй, и мне с ними драться?

– Поищите работу поспокойнее, – посоветовала я.

Немного погодя я изложила водителю свой план: здание школы имело пять выходов – два главных и два вспомогательных, расположенных напротив друг друга. Дядя Слава должен был ехать к другому входу, где рядом еще находилась дверь в спортзал, и следить за этими выходами. Связь решили поддерживать по сотовому. Мне оставались центральный вход старшей школы и соседствующие двери в столовую и мастерские. Место, откуда все двери великолепно просматривались, был салон «Имидж плюс», расположенный в доме напротив школы. Примерно сто метров до центрального входа и сто двадцать до столовой и мастерских.

Я села в вестибюле салона в очередь алчущих дешевой и быстрой красоты на коричневое дерматиновое кресло, взяла с тумбочки глянцевый рекламный проспект косметики, развернула и сделала заинтересованное лицо. Незаметно поверх буклета я наблюдала за обстановкой перед школой. Потянулись долгие минуты ожидания. Перед салоном, под обтянутым материей большим навесом, стоял прилавок, где продавались прохладительные напитки. Хотелось пить, но нельзя было отвлекаться ни на еду, ни на питье, ни на туалет.

Очередь потихоньку двигалась. Люди менялись местами, исчезали в дверях с табличками. Специалисты-косметологи, которым моя физиономия успела примелькаться, бросали на меня удивленные взгляды, но подойти и спросить, чего я тут сижу, не решались. У них своих забот хватало. Из-за невозможности воспользоваться своим сотовым я не могла разрешить вопросы, накопившиеся за вчерашний день.

Об окончании занятий я догадалась по звукам школьного звонка, доносившимся со стороны школы. Через минуту из дверей хлынула разношерстная толпа ребятишек. Я вышла из салона и направилась к бурлящей толпе. Алины я не увидела, а Ринат, прошмыгнув мимо меня, вцепился мне в юбку с вопросом:

– Евгения Максимовна, мы сейчас домой поедем?

– Да, – ответила я и спросила про сестру.

Ринат вспомнил, что видел ее с несколькими мальчишками. Они прогуливали урок.

– Она не говорила, куда пойдет? – спрашивала я осторожно.

– Нет, – твердо сказал Ринат.

«Вот черт! Случиться же такому в первый день работы», – выругалась я мысленно.

– Подозрительных никого не видел? Ну, как тех людей, которые хотели тебя украсть, – проговорила я, лихорадочно набирая номер сотового водителя.

– Нет, не видел, – пролепетал Ринат, бледнея. – Алину украли, да?

– Не украли, – бросила я, слушая гудки в трубке.

– Да, слушаю, – ответил дядя Слава.

– Алина не вышла из здания. Не покидай своего места. Я иду к тебе.

Заведенная, как часовая пружина, я ворвалась внутрь школы, бегло осмотрела кабинеты и закоулки, но Алина как сквозь землю провалилась. Я вытащила приемник радиосигнала с жидкокристаллическим экраном, на котором отображалась карта города. Передатчик импульсного сигнала я подсунула Алине в сумку. Точка нахождения передатчика двигалась по карте с равномерной скоростью.

«Скорее всего, она или похищена, или отправилась в путешествие на каком-то транспорте. Ближайшая остановка была в пяти минутах от школы. Куда же она поехала, если поехала»? – изводила я себя вопросами.

– Вячеслав, отвези Рината домой. Ни к чему их обоих подставлять под удар, а я буду искать Алину…

Мы подошли к машине и потеряли дар речи. Все четыре колеса, лишенные воздуха, распластались на асфальте.

– Тогда ждите меня здесь, – приняла я мгновенно решение.

Точка на экране остановилась. Прочитав адрес, я поняла, что откуда-то знаю его, слышала где-то. Думай! Думай! Есть! В доме по Колхозной номер тридцать три «А» проживал известный ловелас Аполлон Игнатов. Одно из двух: или он увез дочь силой, или она по доброй воле навещает папочку…

Какой-то весельчак на битой «пятерке» довез меня до места и отказавшись от денег, умчался прочь.

– Буду надеяться, что Аполлон один, а то из оружия у меня только электрошок и шпильки, – пробормотала я себе под нос и, осторожно поднялась по лестнице, сжимая электрошок в руке.

Пятый этаж. Дверь нужной квартиры была обычной деревянной с плохоньким замком. Поработав отмычкой, я неслышно проскользнула в квартиру. Мужской голос где-то в районе кухни излагал свою сложную судьбу.

– Думаешь, я не хочу работать? – говорил обладатель невидимому собеседнику. – Чушь! Я бы рад, но твоя мать может достать кого угодно. У нее много влиятельных друзей. Вот поэтому в Тарасове я никогда не найду работу. Она не дает. Уехать я тоже не могу. Ведь тогда я не смогу видеться с тобой, моя красавица.

– А ты говоришь правду? – спросил тонкий девичий голос, и я узнала в нем голос Алины. Мужчина, безусловно, Игнатов.

– Боже, конечно, как ты можешь сомневаться? – обиделся мужчина. – Елена, она… Вот черт, я даже сегодня и не завтракал.

– У меня есть немного денег. Купи себе чего-нибудь, – предложила Алина.

– Да мне и неудобно как-то у дочери брать карманные деньги. – Голос у Аполлона был несчастный.

– Папа, возьми, – настойчиво попросила Алина.

– Ну ладно, давай, – согласился Аполлон с явным облегчением и уже деловито добавил: – Это все? Больше нет?

– Я могу попросить у матери, – предложила Алина.

– Ты лучше скажи, много ли мать держит в доме денег наличными, а то я беспокоюсь за вас. Сейчас преступников пруд пруди, – произнес Аполлон, осторожно прощупывая почву.

Глядя на окружающую обстановку и почти полное отсутствие мебели, я поняла, что Аполлон сильно проигрался.

– Ты хочешь ограбить маму! – мгновенно сообразила Алина. – Ты с ума сошел!

– Нет, он хочет, чтобы ты ее ограбила, – зло сказала я, входя в убогую кухню.

При моем появлении у Алины от удивления вытянулось лицо, а ее отец вскочил со стула и, преисполненный праведного гнева, возмутился.

– Кто вы такая? Да как вы смеете подслушивать чужие разговоры и обливать меня грязью при родной дочери?!

Я смерила Аполлона холодным взглядом. Он притих, также внимательно меня рассматривая, очевидно соображая, что делать дальше. Невольно мне подумалось, что внешность Аполлона соответствует его имени – высокий, широкоплечий, большие выразительные черные глаза, мужественное лицо, обрамленное длинными волнистыми волосами цвета воронова крыла до плеч. Густая борода придавала ему некоторое сходство с Христом.

– Пойдем домой, – обратилась я к Алине, таращившейся на меня.

– Девушка, как вы, собственно, в квартиру попали? – осторожно начал Аполлон.

– Дверь была не заперта, – беззастенчиво соврала я, всем своим видом давая ему понять – попробуй усомнись только.

– Вонючая шпионка! – вдруг заверещала Алина, бросившись на меня с кулаками. Я в два счета скрутила ее и, удерживая, сунула двинувшемуся было ко мне Аполлону под нос электрошок. – Стой на месте, подонок, или я прибавлю тебе живости парочкой разрядов!

Голубая искра, с жужжанием прогнувшаяся между контактами электрошока, поубавила в Аполлоне боевого пыла. Он сник и отступил, лепеча:

– Не смей трогать мою дочь, или я за себя не ручаюсь, не посмотрю, что ты женщина.

– Не посмотри, – подбодрила я его, оттаскивая брыкающуюся Алину к выходу.

– Если ты дотронешься до папы, я тебе такое устрою! – визжала девочка, извиваясь всем телом. Пропустив ее угрозы мимо ушей, я выволокла Алину на улицу, и тут она принялась орать во все горло, что ее похищают, звать на помощь и вырываться. Но прохожие не обращали внимания на ее мольбы. Одни ринулись прочь, желая побыстрее покинуть опасное место; другие, начисто игнорируя происходящее, продолжали идти мимо, будто зомби, и лишь один старичок с кошкой на руках попросил меня утихомирить ребенка, а то его любимица не выносит громких звуков. Видя, что трюк не удался, Алина прекратила представление и с ненавистью взглянула на меня.

– Радуйся, радуйся, потом поплачешь, – пообещала она мне.

Я дружелюбно улыбнулась ей, посмотрела наверх на окна квартиры Аполлона и заметила его самого, наблюдавшего за сценой внизу. Перехватив мой взгляд, он испуганно отшатнулся от окна. Я усмехнулась и заметила едко:

– Папка-то твой прямо-таки герой! Незнакомой тетке безропотно отдал свою дочь и даже не пикнул. Могу поспорить – он даже в милицию не позвонит.

Девочке замечание пришлось не по нутру.

– Да что ты вообще знаешь! – завопила она мне в лицо, краснея то ли от злости, то ли от стыда за трусость своего родителя. – Это из-за матери он стал таким. Она его затюкала. Он-то мог стать великим художником, как Рафаэль, но ему не дали.

– Это он сам тебе сказал? – поинтересовалась я с иронией. – Он тебе не рассказывал, как проигрывал деньги твоей матери в казино, как изменял ей?

– Врешь, врешь, гадина, – зашипела Алина, напрягаясь. – Вы с матерю заодно! Шпионка! Мать велела тебе за мной следить!

В разгар перепалки рядом притормозила красная «Ауди».

– Давайте садитесь, – крикнул нам Вячеслав, хмуро глядя на нас из-за опущенного наполовину бокового стекла.

– Я же велела ехать домой и сообщить адрес этого дома в милицию, – напустилась я на него.

– Да все нормально, – отмахнулся от моих слов водитель. – Я рассудил так: зачем из-за бзиков девчонки беспокоить милицию, подкачал спущенные колеса и сразу к вам, вдруг что помочь надо.

Я засунула Алину на заднее сиденье к Ринату, залезла следом и велела Вячеславу ехать домой.

– Не думай, что ты со мной справилась! – заверила меня Алина.

Ответа не последовало, и она, насупившись, уставилась вперед. Мою же голову занимали мысли, как охранять объект, который не хочет, чтобы его охраняли.

– Слава, а вы все время находились в машине, когда дежурили перед входом, или куда-то отлучались? – спросила я, уже заранее зная ответ.

– Ну, на пять минут отходил, – подтвердил он мои подозрения, – очень надо было.

Ринат спросил, когда мы с ним будем заниматься английским, за что немедленно получил затрещину от сестры. Для восстановления справедливости я дала Алине подзатыльник.

– Вы не смеете меня бить! – взвыла она. – Я расскажу маме.

– У тебя есть свидетели? – ехидно спросила я.

– Я ничего не видел, – бросил через плечо Вячеслав. – Мне за дорогой следить надо.

– И я ничего не видел, – заявил Ринат, воодушевленный моим покровительством. Однако под испепеляющим взглядом сестры он на всякий случай прижался к двери и закрылся рукой.

– Значит, сговорились, гады! – бросила Алина, переводя пылающий взгляд от одного к другому. – Ну ничего, ничего.

Мы въехали во двор особняка Прохоровой. Бледная Елена ждала нас на крыльце вместе с Виталием, который обеспокоенно топтался за ее спиной.

На мой вопросительный взгляд Вячеслав лишь пожал плечами.

– Я позвонил Елене Васильевне после того, как вы пошли искать девчонку, рассказал, что она пропала.

– Давайте поговорим где-нибудь без свидетелей, – предложила я Елене, и она отвела меня в рабочий кабинет.

Закрыв дверь на ключ, Елена повернулась ко мне и не терпящим возражений голосом произнесла:

– Немедленно рассказывайте все, как было.

Устроившись поудобнее в кресле, я поведала ей о своих приключениях во время поездки в школу с детьми.

– Еще раз настоятельно рекомендую оставить детей дома, пока не кончится заваруха, – посоветовала я ей под конец.

– Нет, – отрезала Елена, – неизвестно, когда это кончится, а дети должны нормально учиться. Я просто поговорю с Алиной, чтобы прекратила безобразия.

Я пожелала ей удачи, а затем подняла еще один животрепещущий вопрос.

– Чтобы нормально охранять ваших детей, мне понадобится кое-какая спецтехника. Из-за сложности дела стандартным набором не обойдешься, поэтому я хочу спросить у вас – вы готовы оплатить все необходимое?

– Я готова, – ответила Елена, – но я думала, что всякая там техника входит в стоимость ваших услуг.

– Нет, не всякая, – сказала я, – счета за нее я буду представлять отдельно по мере возникновения необходимости в том или ином устройстве. – Я протянула ей список. – Вот, это все, что мне требуется сейчас.

Елена просмотрела список.

– Хорошо, деньги получите вечером.

При выходе я столкнулась с Виталием.

– Не доверяете? – бросил он, с улыбкой проходя мимо.

– Да мы о своем, о женском, – отшутилась я.

– Ну-ну, – покачал Виталий головой и плотно закрыл за собой дверь кабинета.

Проверив детей, я вернулась в свою комнату. Следовало еще раз просмотреть досье двух отобранных мной кандидатов в преступники из числа конкурентов Прохоровой. Я вновь вспомнила о Виталии. Не то чтобы у меня были основания не доверять ему, но при разговоре один на один я рассчитывала добиться от Прохоровой того, чего бы не смогла в присутствии посторонних. При Виталии Елена, уверена, не пошла бы ни на какие уступки только из желания не показаться слабой. Наедине со мной ей меньше пришлось бы работать на образ сильного лидера, так как я – временное явление, а не постоянный работник, привыкший к стальной хватке начальницы.

Я включила компьютер.

Бузыкин Анатолий Иванович – владелец половины десятка таких же, как у Елены, магазинов, по совместительству еще и депутат городской думы. У него под контролем находилось еще несколько небольших пекарен, предприятие по производству пластиковых труб, ателье и охранное агентство «Пантера».

Я внимательно смотрела в лицо, застывшее на экране монитора. Мясистое, с маленькими глазками, крупным носом и тяжелой нижней челюстью, как у бульдога. Бузыкину было за сорок, и в коротко остриженных волосах явно проглядывала седина, а набрякшие под глазами мешки свидетельствовали, что он не сторонник трезвого образа жизни. Мое внимание сей субъект привлек благодаря выдвинутому против него обвинению в вымогательстве лет десять тому назад. Его также обвиняли в незаконном предпринимательстве, сокрытии доходов, преднамеренном банкротстве предприятия, махинациях с недвижимостью… Но все обвинения так и остались недоказанными – видать, тертый калач. Его конфликт с Прохоровой длился почти год, и Бузыкин не стеснялся в средствах: поливал Елену грязью через СМИ, натравливал различные проверки, начиная с налоговой и заканчивая обществом защиты животных, даже угрожал прилюдно. Его я решила проверить первым.

Номером вторым шел некий Мусаев Альберт Ибрагимович – вовсе демоническая личность. Типичный бандит, неизвестно как оказавшийся в легальном бизнесе. Два месяца назад его отморозки разгромили один из магазинов Прохоровой, потому что она построила его слишком близко к магазину Мусаева. Елена, естественно, подала на обидчика в суд. Тяжба длится по сей день, и конца ей не видно. По сведениям, собранным Виталием, Мусаев здорово сдавал свои позиции в бизнесе, а также стремительно терял авторитет среди криминала. Отчаянное положение легко может подтолкнуть такого человека к незаконным действиям, будь то шантаж или кровавая резня.

Подробно изучив привычки, быт и склонности подозреваемых, я в общих чертах разработала план действий. Из телефонного справочника мобильного мой взгляд выхватил интересующий меня номер. Я позвонила. Длинные гудки. Естественно, Гришки нет дома. Для очистки совести я позвонила еще раз, услышала гудки и, плюнув на все, отложила разговор до завтра. Прогуливаясь по дому, я прорабатывала детали предстоящего завтра дела. Времени в обрез, а успеть надо многое.

Через гостиную на втором этаже я вышла на балкон, с которого хорошо просматривалась западная сторона усадьбы Елены, далее забор, за забором часть дороги.

В посадках акации у дороги стояла припаркованная «шестерка» – «Жигули» кофейного цвета. Внутри были видны водитель и пассажир. Я готова была поклясться, что люди в «шестерке» из милиции, потому что преступники так не светятся. Можно было только гадать, по какой надобности они следят за домом. Для милиции одни угрозы не повод выставлять круглосуточный пост у дома жертвы. Наверное, у Елены есть какой-то прихват в органах.

Я перевела взгляд дальше на темную полоску леса за зелеными холмами, на изгиб реки, виднеющейся под горой, где находилась пристань для моторных лодок. Из приоткрытого окна в десятке метров от меня послышались спорящие голоса – Елена пыталась урезонить свою не в меру буйную дочку.

– Не смей больше ходить к отцу, я прошу тебя по-хорошему. Он подлец.

– Не говори о нем так! – кричала в ответ Алина. – Ты, ты во всем виновата! Не надо было разводиться. Он ведь тебя все еще любит!

– Он любит мои деньги, – втолковывала дочери Елена, срываясь на крик. – Он совсем задурил тебе голову!

– Нет, нет. Ты не знаешь ничего. Он не такой! – отчаянно отрицала Алина. – У него временные проблемы, ему надо помочь.

– Я сказала, ты не будешь больше к нему ходить. Ясно? И будешь слушаться Евгению Максимовну. – В голосе Елены слышались стальные нотки.

– Не буду я слушаться эту стерву! – непреклонным тоном возражала Алина.

– Тогда не выйдешь из своей комнаты. Будешь сидеть дома целыми днями. Учителей я буду доставлять домой, так что от учебы отлынить не удастся, – пригрозила Елена.

Слушая их, я закурила. В тяжелой борьбе с небольшим перевесом победила Прохорова-старшая. Алина сдалась, но ее капитуляцию можно было не брать в расчет. Так, временная уступка. Докурив, я бросила окурок в пепельницу на журнальном столике и еще раз набрала номер Гришки-десантника – охломона, оказывавшего мне некоторые услуги за небольшие материальное вознаграждение. Опять длинные гудки.

– Да чтоб тебя черти взяли! – выругалась я, думая, что хорошо бы завтра застать Гришку до того, как он напьется до зеленых белочек.

Утром дверь моей комнаты оказалась подпертой стулом. Пришлось в очередной раз вылезти через окно. Обходивший с проверкой усадьбу Родион, улыбаясь до ушей, спросил, не новый ли это вид спорта – лазить по утрам через окна.

– Нет, это древнее искусство, доступное лишь избранным, – ответила я, поправляя выбившуюся из брюк рубашку.

– Меня научите? – оскалился Родион.

– Нет, не дорос еще, – отрезала я, двинувшись к красной «Ауди», у которой курил водитель Прохоровой, Сергей, – высокий худой юноша лет девятнадцати с ястребиными чертами лица и каштановыми вьющимися волосами. Наш водитель дядя Слава с увлеченным видом что-то рассказывал Сергею, размахивая руками. Я молча отдала Вячеславу сегодняшний маршрут, на что он бурно отреагировал.

– Не пойдет! Обратная дорога при хорошем раскладе по вашему рисунку займет минут на сорок больше, чем обычно.

– А вы куда-то торопитесь? – деловито поинтересовалась я.

– Нет, вообще, – промычал Вячеслав.

Я возвратилась в дом, и Виталий, успевший умыться и побриться, утащил меня на кухню завтракать. Затем я ждала у машины своих подопечных, собирающихся в школу. Алина явилась темнее тучи, молчаливая, с темными кругами под глазами. Сверкнув на меня недобрыми глазами, она забралась в салон. Следом залез сонный Ринат, а потом я. «Ауди» немедленно рванулась с места, прокатилась по подъездной дорожке к воротам, через них на дорогу.

Незаметно от остальных я осторожно оценивала окружающий нас пейзаж. Ничего подозрительно, обычный ландшафт – деревья, дорога. По пути мне несколько раз казалось, что за нами следят. Вячеслав по моей просьбе ломал маршрут, делал неожиданные виражи. Удалось ли оторваться, не знаю, но Алина разнылась, что опаздывает из-за меня с Вячеславом в школу. Слава богу, что дальше день прошел без особых осложнений. Мои опасения, что преступники именно сегодня должны нанести очередной удар, не оправдались. Единственный недостаток – это то, что школьные наркоманы из старших классов почему-то приняли меня за торговку зельем и досаждали мне своими вопросами – есть ли у меня «дурь», почем и сколько. Я отсылала их к наркологу подлечиться, но доходило до них с трудом. Я пояснила, что легко могу поломать им ноги. Неприятные всклоченные личности с дикими глазами, смекнув, что вместо кайфа их могут ожидать тяжелые побои, нехотя стали расходиться. Я глядела им вслед. Чего они забыли в школе? Упражняясь на переменах в курении анаши, эти типы постоянно пребывали в недоступном для здоровых людей мире, и разговаривать с ними было все равно что общаться на латыни с членами племени каннибалов из глухих джунглей Амазонки.

С прогулками у школы пришлось завязать из-за слишком пристального внимания к моей персоне любопытных учителей, которые глазели на меня из окон, о чем-то переговариваясь с учениками. Дети тыкали в мою сторону пальцами с испуганным видом, будто я сею чуму на школьном дворике. Я вернулась под крышу косметического салона, где на меня тоже уже косился персонал. Пристроившись между необъятной дамой в цветастом платье и рыжей девицей в коже, я посмотрела на часы. Последний урок Рината – математика – должен был закончиться через несколько минут. По договоренности он должен был выйти ко мне и вместе мы подождали бы Алину, у которой по расписанию было на урок больше. Я подумала, что с ребенком мои шатания у школы не станут вызывать такой сверхподозрительности.

– Женщина, у нас здесь не зал ожидания, – сказал мне вышедший из кабинета массажист, больше похожий на заправского костолома. Он со зловещим видом медленно вытирал руки полотенцем. Представив себя лишенной интеллекта кокеткой, я глупо захихикала и произнесла тоненьким голоском:

– Ой, мужчина, вы меня смущаете. Честная девушка пришла на массаж, не может решиться, а вы ее практически насилуете. Это уже попахивает сексуальным домогательством…

Очередь покосилась на меня как на полную дуру, но массажист исчез в своем кабинете быстрее, чем я закончила говорить.

Зазвонил мой мобильник. Мужской голос поинтересовался, не продала ли я машину.

– Вы ошиблись номером, – сообщила я звонившему, и, только нажала на сброс, послышался новый звонок. На этот раз звонила женщина.

– Вы продаете славянский шкаф? – спросила она и рассмеялась. – Фраза – как будто пароль из шпионского фильма.

– Очень рада, что вы смотрите телевизор, – холодно ответила я. – Но ответьте мне, пожалуйста, зачем вы мне звоните?

– Как зачем? По объявлению «продается славянский шкаф красного дерева из гарнитура промышленника Морозова, недорого», – обиженно ответил голос.

– Вы по какому телефону звоните? – поинтересовалась я, начиная догадываться, откуда у этого прикола растут ноги.

Наверное, эта чертовка Алина подслушала, когда я давала свой телефон Вячеславу. Неизвестная женщина продиктовала, как я и ожидала, мой номер.

– Это какая-то шутка. Я ничего не продаю, – сказала я и нажала на сброс. Вновь звонки. Целая лавина звонков. Если верить звонившим, я, одновременно и по смешной цене, продавала шикарную квартиру на берегу Волги, двухэтажный дом, земельный участок, быстроходную моторную лодку, а также оказывала услуги по пошиву одежды, ремонту квартир и даже валяла валенки, исцеляющие от косолапости, ревматизма и плоскостопия. В общем, время до звонка на перемену я провела весело. Это надо же, какая у девчонки буйная фантазия. Возможность оплатить переговоры и новую сим-карту я, естественно, предоставлю Елене.

Вместе с толпой ребятишек, высыпавших из дверей школы, показался и Ринат. Я двинулась к нему навстречу. Однако по пути меня перехватили двое в милицейской форме. Я заметила их раньше, но, несмотря на предчувствия, надеялась, что это не по мою душу. Милицейский «УАЗ» стоял, припаркованный на углу.

– Девушка, можно посмотреть ваши документы, – поинтересовался тот, что помоложе, оглядывая меня с ног до головы.

– А на каком основании? – спросила я спокойно.

– К нам поступил звонок, что девушка, по описанию похожая на вас, торгует наркотиками в школьном дворе, – пояснил он.

– Хватит кочевряжиться, иначе по-другому с тобой поговорим, – рявкнул второй, похожий на злого колобка-переростка в милицейской форме. Для пущей убедительности он похлопал дубинкой по открытой ладони.

Если бы у меня было побольше времени, то я бы с ними попререкалась, а так мне не оставалось ничего другого, как показать им водительские права и позволить себя тщательно обыскать. Ринат стоял рядом и глазел на происходящее с открытым ртом.

– Странно, – пробормотал «колобок», хмурясь, – пустая, может, скинула где товар.

– Может, еще раз обыщем, – предложил второй, не сводя с меня горящих глаз.

Воспользовавшись моментом, Ринат подбежал ко мне и взял за руку.

– Кто это? – воззрились на него милиционеры.

– Мой ребенок, – ответила я с вызовом. – Я пришла забрать его из школы, а вы на меня налетели, обвиняете черт знает в чем. Кто вам вообще наплел, что я торгую наркотиками?

Ринат испуганно жался ко мне, ничего не понимая.

– Нам позвонила женщина, дочь которой учится в этой школе. Дочь ей и рассказала, – помявшись, ответил молодой милиционер.

– Малолетняя шалава наврала, блин, – с досадой воскликнул старший, вешая дубинку на пояс.

– Осторожнее с выражениями при ребенке, – напомнила я, указывая на Рината. Старший зло зыркнул на меня, отвернулся и пошел прочь, а молодой взял под козырек и извинился с виноватой улыбкой.

– Извините за ошибку. Сами понимаете – работа у нас такая.

Когда силы правопорядка исчезли с горизонта, Ринат спросил у меня, не бандитка ли я.

– Нет, я всего лишь учительница английского, – разочаровала я мальчишку.

Вместе мы дождались Алину. По взгляду девочки я поняла, что она не удовлетворена, ее шутки не достигли нужного эффекта, наверное, она ожидала увидеть меня в слезах, полубезумную и с наручниками на руках.

К нам подъехал Вячеслав. Я сообщила ему, что нам надо заехать в пару мест. Особого энтузиазма он от этого не испытал, но спорить не стал, зная, что это бесполезно. Вначале мы заехали в один из двориков, расположенных в промзоне. Разглядывая обветшалые дома, кучи мусора вокруг, Вячеслав проворчал:

– Что мы тут забыли?

– Останови здесь, – приказала я, заметив группу нетрезвых мужчин, облюбовавших лавочку у подъезда хрущевки. Они прямо на лавке устроили небольшой пикник. Две бутылки водки, пластиковая полуторалитровая бутылка пива – что еще нужно для счастья? Выбравшись из машины, я подошла к мужчинам и отозвала в сторонку интересовавшего меня человека – небритого долговязого парня в красной футболке и клетчатых мешковатых штанах.

– Что? Новое дело? – заговорщицки подмигнул мне Григорий. Отрадно, что он еще мог разговаривать членораздельно.

– Да. Если ты сможешь продержаться день без выпивки, получишь триста рублей, – пообещала я.

– Ого, – обрадовался Григорий, хромая рядом. – Надеюсь, устранять никого не придется?

– Нашелся тут устранитель, – покосилась я на него, вынула из внутреннего кармана фотографию и передала ему. – Вот. За домом этого человека тебе надо последить немного. Узнать, когда он уезжает, когда приезжает, кто у него бывает.

– Хорошо бы мне фотоаппарат какой или видеокамеру, – попросил Григорий, морща лоб. – Я бы все заснял.

– Может, лучше отдать тебе сразу деньги? – с сарказмом спросила я. – Возьми с собой бумагу и карандаш, будешь записывать точное время, номера приезжающих машин, в общем, всю полезную информацию. Если появится кто подозрительный, нарисуешь его.

– Я что, художник? – возмутился Григорий.

– Никогда не поздно стать им, – заметила я, подводя своего осведомителя к машине. – Сейчас съездим, покажу все тебе на месте.

– Да я сейчас занят, – кивнул Григорий в сторону лавочки.

– Ты отказываешься от работы? – надавила я на него.

– Нет, что ты! – испугался Григорий.

Мы сели в машину. Вячеслав вопрошающе посмотрел на меня, дескать, что это за чудо.

– Это мой друг. Мы его подвезем недалеко, – ответила я на немой вопрос вопрос.

– Куда едем? – вздохнув, спросил Вячеслав.

– Прямо, – бросила я и посмотрела на Алину. Та требовательно тыкала меня пальцем в бок.

– Что?

– Я хочу есть и не намерена тут кататься с тобой по всему городу, – заявила она.

– Я тоже бы не отказался похавать, – поддакнул Григорий.

Пришлось остановиться у ближайшего ресторанчика и вести детей обедать.

– Я не свинья – жрать такое! – заорала Алина, брезгливо отодвинув принесенные официантом блюда.

Я нисколько не удивилась ее реакции.

– Значит, сегодня будешь поститься, – сообщила я Алине.

Когда Ринат закончил со своим обедом, а Алина проглотила слюни от созерцания его трапезы, мы продолжили путь. Вячеслав остановил машину у строящегося девятиэтажного здания.

– Скоро вернусь, – пообещала я.

– Да ради бога, – пожал плечами Вячеслав, – я всего лишь шофер.

Сторожа на стройке не оказалось. Было ощущение, что про дом просто забыли. Еще не оконченное здание уже дало трещину. Входные двери и почти все окна первого этажа были заложены кирпичом. С трудом удалось найти одно незаложенное.

– Лезь в окно, – приказала я Григорию.

Он, пыхтя и чертыхаясь зацепился за подоконник, стал подтягиваться, соскользнул, подставил бочку и уже по ней влез. Когда он повернулся ко мне, на его губах играла довольная усмешка.

– Никому больше не рассказывай сказки, что ты бывший десантник. Ты на строительные войска не тянешь, – посоветовала я ему. Григорий смутился, стал что-то бубнить, но я махнула рукой. – Хватит.

На моей памяти был еще один случай, когда он, выкрикнув, что десантники не боятся высоты, выпрыгнул со своего балкона на третьем этаже и сломал обе ноги.

Забираясь в окно, я воспользовалась его бочкой. Мы прошли через здание и подошли к окнам на противоположной стороне дома. Из окон открывался прекрасный вид на большой дом Альберта Мусаева.

– Вот, будешь наблюдать за этим домом, – сказала я. – Да аккуратнее ты. – И, оттащив Григория от окна, пояснила: – Не советую так откровенно пялиться. Видишь крепких ребят у входа? Если они тебя заметят, то, Гриша, надеяться тебе придется на свои быстрые ноги, потому что получишь ты от них по первое число, а коли они разойдутся… Я даже боюсь думать об этом. Сам посмотри на их лица. Они не выглядят милосердными.

Григорий крепко задумался.

– Что-то триста рублей маловато, – выдал он после тяжелых раздумий. – Я жизнью рискую.

– До свидания, – бросила я ему равнодушно, повернулась и пошла к дверям из комнаты.

– Эй, подожди, – взволнованно вскрикнул Григорий. – Я согласен на триста, только можно мне сотню задатка, я поиздержался в последнее время.

– Не можно, – ответила я резко, – давай, приступай к работе.

Обратный путь до машины занял не больше минуты. Я плюхнулась на мягкое кожаное сиденье «Ауди», и Вячеслав поинтересовался:

– Что, закончили свои дела?

– Нет, есть еще одно дело, – ответила я, потягиваясь. – Едем в центр к охранному агентству «Пантера». Знаешь такое?

– Знаю. Прямо у парка, – буркнул Вячеслав, выруливая на дорогу.

– Мы еще долго будем колесить по трущобам? – зло спросила Алина.

– Нет, не долго, – ответила я, глядя в окно на угрюмый урбанистический пейзаж.

Машину то подбрасывало на кочках, то она проваливалась в выбоины между ошметками асфальта. Вячеслав на чем свет ругал наши дороги. Время от времени я напоминала ему, что в машине, кроме него, находится молодая девушка с двумя детьми. Алина хмуро молчала, слушая наши переговоры, всем своим видом выражая бесконечное презрение ко мне, а Ринат не расставался со своим «геймбоем», позабыв даже, где он находится.

– Получай, монстр, получай! – срывалось с его губ неосознанно, и следом раздавалась победная компьютерная музыка.

И вот цель нашей поездки: похожее на небольшую крепость из белого кирпича здание охранного агентства «Пантера», где на втором этаже находился офис депутата Бузыкина Анатолия Ивановича.

– Я хочу в туалет, – сообщил мне Ринат, морщась и сжимая ноги.

«Вот еще проблема», – озадаченно подумала я и спросила:

– До дома не дотерпишь?

– Нет, не дотерплю, – жалобно скривился мальчишка.

– Я тоже хочу в туалет, – поддержала брата Алина, скорее чтобы досадить мне, чем по-настоящему желая этого.

Я посмотрела на Вячеслава.

– Не знаете, где здесь туалет?

– Не знаю, – ответил он, садистски улыбаясь. – В парке можно сходить в кусты.

Дети в один голос дружно запротестовали против кустов.

– Я не бомжиха какая, – гордо заявила Алина. – Сам гадь по кустам.

– Все, хватит, – прикрикнула я на них, – пошли за мной.

– Вы к кому? – спросил охранник на вахте, с удивлением оглядывая меня и детей. Ринат уже исполнял рядом со мной какой-то танец, жмурясь от напряжения.

– К Кузьмину, – ответила я.

– Вы договорились о встрече? – Охранник открыл журнал посещений и взял авторучку.

– Позвоните ему и скажите, что это насчет его дочери из школы, очень важно, – велела я охраннику.

С недовольной физиономией он набрал номер и передал мои слова невидимому собеседнику. Слушая ответ, охранник отстранил трубку от уха, чтобы не оглохнуть от воплей, доносившихся оттуда. Немного придя в себя после шока, охранник спросил.

– Что конкретно вы хотите сообщить ему о дочери? Шеф сейчас очень занят.

– Я не могу такое передавать по телефону через чужих людей, – замялась я, – дело очень личное.

Охранник передал мой ответ в трубку и, отстранив ее от уха, со страдальческим выражением выслушал ответ.

Алина с любопытством смотрела мне в лицо, стараясь понять, что же происходит. Что касается Рината, то его интересовал только туалет.

– Вы можете проходить, – устало сказал мне охранник и, кивая на ребятишек, поинтересовался: – Это ваши дети?

– Нет, я взяла их напрокат, – сказала я будничным тоном, поражаясь сообразительности охранника. – Где у вас тут туалет?

– На втором этаже в конце коридора. – Охранник придвинул мне журнал. – Напишите здесь внизу свою фамилию, имя, отчество и распишитесь. Еще мне нужен какой-нибудь документ – паспорт, права, военный билет…

«Опарина Эмма Викторовна», – написала я в нижней строке, расписалась и, вернув ему журнал с ручкой, протянула еще права этой самой мифической Опариной с моей фотографией на лицевой стороне.

Охранник быстро выписал мне временный пропуск, лишь мельком взглянув на права, и мы двинулись на поиски туалета. Когда с туалетными делами было покончено, мы навестили приемную Бузыкина, немного смахивающую на тропический сад из-за обилия кадок с пальмами и другими диковинными растениями.

– Это вы Опарина? – осведомилась у меня секретарша деловым тоном и, получив утвердительный ответ, велела подождать минуту.

Из кабинета Бузыкина доносилось что-то похожее на рев раненого медведя-шатуна, угодившего лапой в капкан. Очевидно, подобным образом Бузыкин общался со своими подчиненными.

– Мальчик, не трогай цветок, – взвизгнула секретарша, вскакивая с места.

Я посмотрела на Рината. Он виновато протянул мне сорванный бутон, а я передала его трясущейся от негодования секретарше.