Читать книгу Идеальный гражданин - Марина Серова, Марина Сергеевна Серова - Страница 4

Следующим утром у меня и минуты не было, чтобы вспомнить о своем предыдущем клиенте, Андрее Жогине. Вчера я получила материалы по хищению наличности из бухгалтерии известной компании, которые и изучала до утра. После пары часов сна я уже поспешно допивала кофе на кухне и снова просматривала материалы и распечатки службы безопасности компании. Кажется, у меня созрела пара вариантов, кто мог похитить деньги. Если найду сегодня вора, то десять процентов от этой суммы окажутся в моем кармане. Вернее, на счету Киры, которому я вчера отправила первые 600 долларов. Если так все пойдет, то к концу весны у приятеля будет вся необходимая сумма. Плащ в одну руку, во вторую термос с кофе и документы – я готова ехать на место нового расследования.

Дойти удалось лишь до лавочки у подъезда. Ослепленная ярким весенним солнцем после полумрака лестничных маршей, я не поняла, что произошло. Глаза защипало до слез, по лицу потекло что-то влажное. Эта жидкость попала мне даже в нос, отчего я начала отчаянно закашливаться. Не могла открыть глаза от жжения, махала руками, пытаясь вытереть лицо. Рядом раздался крик: «Это тебе за Жогина, стерва» – и топот убегающих ног. Я крутила беспомощно головой, но не решалась открыть глаза – мне чем-то плеснули прямо в лицо. С трудом я стерла плащом жидкость, осторожно приоткрыла сначала один глаз, потом второй, провела пальцами по коже на щеках, осмотрела руки и одежду. С головы до ног я была покрыта зелеными разводами, меня облили зеленкой. Безобидной жидкостью, которой матери обрабатывают ободранные коленки непоседливых чад. Испорчены костюм, документы, разводы по всему лицу. На встречу не поедешь в таком виде. Я покрутила головой, высматривая чью-нибудь злорадную физиономию за углом. Но от обливших меня уже и след простыл. Во дворе, как назло, ни души, дворники, владельцы собак, школьники, молодые матери словно испарились. А я ведь даже не увидела лиц тех, кто это сделал.

При взгляде на мою машину у меня из горла вылетел возмущенный крик. Капот был усеян пшеном и закидан разбитыми яйцами, сверху уже пристроились вездесущие голуби, с бурным аппетитом расковыривая покраску моего автомобиля. Я выругалась, смахнула плащом наглых птиц и бросилась к багажнику. Водой из пятилитровой бутылки кое-как получилось очистить машину. После водных процедур пора было поторопиться обратно в квартиру. Надо перенести встречу, отмыть зеленку и сообщить Кире о хулиганском нападении. Он устроит мерзавцам головомойку. Что вообще это было? При чем тут Жогин, о котором выкрикнул женский голос? Он, конечно, был трое суток объектом моего пристального внимания, но фактически-то даже не подозревает о моем существовании. Его больше интересуют бомжи, оборванцы и нищие, чем частные детективы. К сожалению, я даже не представляла, как тесно мы теперь связаны с любителем благотворительности.

В квартире, рассматривая свое зеленое отражение в зеркале, я набрала номер нового заказчика:

– Добрый день. Это детектив, Татьяна Иванова, звоню предупредить. Мне придется перенести с вами встречу из-за непредвиденных обстоятельств. Буквально пара часов, и я буду у вас в офисе, – в это время я размышляла, а получится ли отмыть зеленку за пару часов. Если нет, то хороший тональный крем и парик помогут скрыть зеленые потеки с макушки и до пояса.

– Татьяна, мы передумали обращаться к вам как к частному детективу. После последних событий мы не уверены, что сможем доверить вам закрытую информацию о наших финансах. Аванс остается у вас в счет консультации вчера вечером. Но вот дальнейшего сотрудничества не будет. Всего доброго.

Трубку положили до того, как я успела хоть что-то спросить или возразить. Какие еще последние события?

Так, слишком много странностей за короткий промежуток времени. Явно что-то происходит, о чем я не знаю. И тут же пришло сообщение на телефон от моей приятельницы Светки-парикмахерши: «Танька, это правда?» Потом был звонок от Кири, затем от Мельникова. Но отвечать желания не было, мне надо прийти в себя после нападения хулиганов. Я сняла одежду и приняла душ, использовав весь арсенал скрабов и пилингов из моей косметички. После внимательного взгляда в зеркало сварила себе кофе и только тогда набрала номер Мельникова. Он работал со мной над делом Жогина и будет самым сейчас понятливым собеседником.

– Доброе утро! – выкрикнул товарищ, судя по тяжелому дыханию, он куда-то торопился.

– Доброе. Куда так спешишь?

– В магазин, жена отправила ребенку купить памперсы. Ты же не для этого звонишь, да? Ты вообще в курсе, как тебя эти блогеры протащили?

– Что значит «протащили»? Ты можешь мне конкретнее сказать, что произошло? Я не в курсе, что сделали блогеры, не слежу за ними, работы много.

– Ну, ты не следишь, а весь Тарасов следит. Больше двухсот тысяч просмотров на восемь утра. Лови ссылку на видео. Не могу пока говорить, через полчаса наберу, как на работу поеду. Как раз полюбуешься.

Телефон звякнул, засветился синими строчками ссылок, которые прислал мне помощник. Я нажала на строчку и застыла на следующие пять минут с приоткрытым ртом. Первое видео было от Андрея Жогина. Мужчина снова был в синей униформе «Скорой помощи». Зачем он ее надел, он же не на смене? Андрей смотрел прямо в камеру, уголки рта горько опущены вниз, а взгляд полон отчаяния: «Друзья, я редко записываю видео о своей жизни, но сегодня особенный случай. От меня ушла жена, она подала на развод. И все из-за вот этого видео». На экране замелькали кадры с записей моего наблюдения – сцена в автомобиле «Скорой помощи» и в машине самого Жогина. На экране снова появилось печальное лицо блогера, который, казалось, с трудом произносил каждое слово: «У моей коллеги горе, ее близкий человек тяжело болен. Эти объятия – всего лишь дружеская поддержка. Детектив Татьяна Иванова следила за мной. А после, не разобравшись в ситуации, отправила записи камеры моей жене. Теперь нас ждет развод. Анна не отвечает на звонки и не верит моим словам. После 18 лет крепкого брака наше семейное счастье разрушено из-за домыслов некоей Татьяны Ивановой. Понимаю, что каждый делает свою работу, и ей платят за то, чтобы копаться в чужом грязном белье. Но я не осуждаю, каждый живет по своим правилам. Бог ей судья. Всего лишь хочу, чтобы вы знали, в какой ситуации я оказался. Я огорчен, расстроен, сломлен. Не знаю, когда выйдет следующий эфир, пока я прерываю свою общественную деятельность. Мне надо бросить все силы на возвращение моей любимой Анечки. Хочу вернуть счастье, разрушенное чужим человеком без совести».

И тысячи комментариев под минутным видео:

«Продажная дрянь, за деньги готова измазать дерьмом любого».

«Андрей, мы с тобой! Устроим этой Ивановой „темную“!»

«Андрюша, вы святой человек. А для Ивановой я поставлю свечки за упокой».

«Жадная стерва!»

«Разбить ей машину за то, что обидела невинного».

«Лично с ней знакома. Недалекая лживая выскочка».

Я перешла по следующей ссылке, это была страница Анны Жогиной в социальной сети. Первая же запись – кадр: обнимающиеся Андрей и рыжеволосая фельдшер со «Скорой», а рядом свадебная фотография Анны и Андрея. Под коллажем красовалась многозначительная подпись: «Ложь убивает медленно, как яд. Сначала пропадает вера, потом гаснет надежда, а после остывает сердце».

И снова куча комментариев:

«Что произошло?»

«Анна, вы замужем за идеалом. Я не верю, что Андрей способен на плохие поступки».

«Это ошибка, ваш муж лучший в мире!»

Через полчаса в компании с телефоном мне снова захотелось в душ. Если утром меня облили зеленкой, то сейчас мне казалось, что меня облили и измазали дерьмом. Чужие люди желали мне смерти, болезней, проклинали и просто оскорбляли. Только за то, что я выполнила заказанную Анной работу. И в дополнение ко всем неприятностям я потеряла отличный заказ. А мой телефон разрывается от звонков и сообщений, но только не от клиентов. Звонят любопытные с вопросами, журналисты с наглыми предложениями дать интервью, близкие, чтобы поохать сочувственно. Автомобиль прямо под окнами стоит с изуродованным капотом, одежда, волосы и лицо перемазаны зеленкой. И это все спустя пару часов после того, как дурацкий блогер выложил свой пост. Его информационную травлю необходимо немедленно прекратить!

С помощью двух звонков я заполучила личный номер Жогина. Набирая цифры, для начала сделала глубокий вдох, надо сдерживать свою ярость. Как только пошли гудки, загорелась кнопка для записи разговора, чтобы фиксировать каждое слово. Я через суд получу свой миллион в качестве компенсации!

Андрей ответил сразу, голос у него был бархатным, проникновенным:

– Добрый день. Это Андрей, у меня не определился ваш номер.

– Здравствуйте, – я совсем не была расположена к светским любезностям. – Это частный детектив Татьяна Иванова. Я требую, чтобы вы немедленно удалили свою запись, в которой порочите мою профессиональную репутацию, а также записали новое видео с извинениями.

– Это все? – сухо уточнил Жогин, из его голоса совсем пропали теплота и мягкий перелив.

– Пока да, даю вам возможность исправить ситуацию до того, как мы окажемся в суде. И там вам придется уже рублем отвечать за все лживые высказывания.

– А теперь послушайте меня, Татьяна, – у мужчины прорезались резкие визгливые нотки. – Из-за вас от меня ушла жена. У меня нет совершенно никакого романа с коллегой и быть не может! А вы все извратили, перевернули! Вы разрушили мою жизнь, и вы будете отвечать за это в суде.

– Андрей, – мне нужно, чтобы он услышал голос разума и удалил эту чертову запись как можно быстрее. И я старалась, очень старалась. Даже голос не повысила, хотя мне хотелось заорать во всю глотку на этого блогера-истеричку. – Я действительно вела наблюдение за вами. По заказу вашей жены. То, что она сделала какие-то неверные выводы из видео, это уже не моя заслуга. Андрей, мы даже не обсуждали эту запись с вашей женой, я не настраивала Анну против вас. Всего лишь выполнила свою работу.

– Мерзкая у вас работа! – выкрикнул блогер. – Копаться в чужом белье, подсматривать, вынюхивать.

– Андрей, давайте не будем переходить к оскорблениям. Я не хочу идти в суд, мне кажется, что для нас обоих будет лучше договориться мирным путем.

– Никаких договоров! Мне нужна моя жена, – его хныкающий тон напомнил мне капризного ребенка, у которого отняли любимую игрушку. – Поговорите с ней, убедите ее простить меня, и я удалю видео.

Я заскрипела зубами от бешенства. Выступать семейным психологом у этой поехавшей парочки, чтобы обелить свое профессиональное имя, – что за вздор? Но слух катится сейчас по Тарасову, разрастаясь как снежный ком. Или, скорее, как ком из грязи. Нужно срочно исправлять ситуацию, иначе я не смогу помочь Кире. Пускай удалит свои печальные вздохи, дальше разберусь как-нибудь.

– Ладно, удаляйте видео, а я…

– Какой в этом смысл? – прервал меня на полуслове Жогин. – Его видели и запостили тысячи людей.

Снова мои зубы скрипят, а руки ходят ходуном от волнения.

– Андрей, удалите видео. После того как вы поговорите с женой, запишите новое с извинениями.

– Посмотрим, – недовольно фыркнул Жогин.

– Так не пойдет, мы сейчас с вами обсуждаем деловой вопрос. И заключаем сделку на словах. При этом она имеет юридическую силу. Я веду запись нашего разговора.

– Запись? Зачем? – Какой же у него неприятный истеричный тембр, когда Жогин не в образе заботливого врача и благотворителя.

– Для суда. Чтобы подтвердить, что я с вами пыталась договориться мирным путем. Но вы отказались от удобного для всех варианта.

– Ладно, ладно, – кажется, он наконец стал понимать, что передо мной не стоит играть во вселенского страдальца. – Звоните Анне, когда она со мной начнет разговаривать, я запишу новое видео. А сейчас удалю это. Звоните сейчас же!

– Звоню, – буркнула я недовольно и нажала на кнопку отбоя. Сразу же набрала номер Анны Жогиной для проверки. Как я и думала – молчание. Женщина не отвечает на телефон. Еще десять безуспешных попыток. Я написала ей сообщения, куда только можно – в соцсети, на телефон. Если бы можно было послать почтового голубя, он бы уже курлыкал на ее подоконнике с запиской на боку. В ответ – равнодушное игнорирование моих посланий. Два часа безуспешной долбежки в открытую дверь.

Ну что ж, в современном веке существует масса способов донести информацию до человека, даже если он этого не желает. Да и личный разговор всегда эффективнее. Я сделала один лишь звонок моему знакомому, который с недовольным вздохом вышел из виртуального мира онлайн-игры, пробежался пальцами по клавиатуре и сразу же прислал мне адрес, где находится Анна, – гостиница «Парадиз». Номер, конечно, по GPRS-координатам телефона не вычислить, но с этим разберусь на месте. Спасибо курьерам доставок еды, что стали такими привычными для глаз, а значит, незаметными. В машине лежит всегда та самая ярко-желтая куртка, что так часто мелькает в толпе. Действует словно волшебный плащ-невидимка, никто не запоминает лица доставщиков пиццы, лишь их яичную желтизну. При виде куртки менеджер на ресепшен без лишних вопросов поправила запутавшегося доставщика с глупыми вопросами:

– К Жогиной, это восемьдесят шестой, а не тридцать шестой номер. Вам на третий этаж. – Она даже не обратила внимания, что в руках у меня нет объемной сумки с провизией. Я стремительно поднялась на нужный этаж, несолидно перепрыгивая через ступеньки. Ничего, курьерам можно скакать по лестницам. Возле двери в номер форменная куртка перекочевала в мою дамскую сумочку. Я же уложила в нагрудный карман смартфон и включила запись на диктофоне. С этими капризными дамочками лучше все фиксировать, чтобы предупредить потом взрыв бурной фантазии. Постучала и выкрикнула:

– Техническая служба!

– Я никого не вызывала, – возразили за дверью.

– На этаже короткое замыкание, сбилась система кондиционирования. Инженер только проверит безопасность системы вентиляции.

Пожар, безопасность, замыкание – такие слова всегда распахивают любые двери. И дверь гостиничного номера раскрылась тоже. При виде меня Анна поспешно попыталась захлопнуть дверь, но я плечом оттеснила ее внутрь пространства и щелкнула замком двери.

– Не так быстро, мы сначала поговорим.

– Я не желаю с вами говорить, – такие же визгливые нотки в голосе, как и у ее мужа.

– Отличный номер люкс, совсем не похоже на ваш скромный образ жизни, – я окинула пространство глазами. Двухкомнатный номер с тяжелыми шторами, вычурной мебелью и пушистыми коврами. – А как же сломанная печка в автомобиле, самодельный маникюр? С ними покончено, как и со скромным мужем-врачом?

– Это не ваше дело, – женщина отступала назад. Несмотря на дерзкий тон, я видела, как она напряжена и испугана.

– Анна, мое дело – жизнь вашего мужа за последние трое суток. Вы оплатили мне заказ, я отдала вам материалы. И сейчас Андрей обвиняет меня публично в непрофессионализме, в том, что это я повлияла на ваше решение о разводе.

– Он может думать, что хочет, у него своя голова на плечах, – она дернула плечом в новехоньком костюме из шерсти.

– Совершенно верно. Мы все взрослые люди и имеем право на свое мнение. Только я планирую подать в суд на вашего супруга за его некорректное мнение и потребовать компенсацию за мою испорченную деловую репутацию.

Ответом мне было фырканье тонких ноздрей.

– И выиграть суд. По решению суда компенсация будет взыскана с вашего мужа. Если не хватит средств на его счетах, то будут списаны деньги со счета жены. То есть вашего. И вот этого всего, – я показала на королевскую кровать, – а также нового костюма и даже старой машины со сломанной печкой можно лишиться. Моя репутация стоит дорого, Анна. Очень дорого.

– Вы что, мне угрожаете?

– Ни в коем случае, всего лишь урок юридической грамотности. В рамках оказания услуг частного детектива. Это даже и в договоре указано отдельным пунктом. Если кто чем недоволен после оказания услуги, то может решить проблему через суд. Вот я недовольна и иду в суд.

– А мы разводимся! – Анна, которая до этого досадливо кусала губы, не зная, что возразить, торжествующе выкрикнула новость.

– Сегодня? – Женщина молчала. Глаза метали молнии, пальцы со свежим маникюром скребли обивку кресла. Я шагнула обратно к двери. – А я сегодня уже иду писать заявление.

На лице Анны, как бы она ни старалась скрыть эмоции, отразился страх, что все мои угрозы не блеф, а реальность.

Я замедлилась на секунду:

– Предлагаю все-таки договориться. Я никак не повлияла на ваше решение о разводе, мы с вами не обсуждали никогда этот момент. Просто поговорите с мужем, и тогда я…

– Нет! Я не буду с ним разговаривать! – Женщина почти выкрикнула эти слова. И тут же потухла, вспышка отчаяния спряталась за красивое ровное лицо, как солнце за черную тучу. От удивления я опешила, почему она закричала в таком ужасе. Еще три дня назад моя клиентка рассказывала об идеальном муже и их крепком браке длиною в 18 лет.

Анна опустилась в кресло, закрыла лицо руками:

– Уходите, уходите, я не буду с ним разговаривать! Нет! Ни за что! – Голос перепуганной женщины упал до еле слышного шепота.

– Послушайте, Анна, – от моих слов она кинулась к двери, вылетела в коридор. На лице яркий макияж растекся от слез.

– Я закричу! Я позову полицию! Оставьте меня в покое! – Высокий женский голос звучал все громче и громче. Застучали двери номеров, любопытные постояльцы выглядывали на крики в коридоре. Я внимательно всматривалась в лицо женщины, под поплывшим ярким макияжем обозначились темные пятна, следы пощечины или оплеухи. Поймав мой взгляд у себя на щеке, она захлебнулась криком, бросилась назад в номер и захлопнула дверь. Мужчина из соседнего номера шагнул из-за двери:

– У вас проблемы? Вызвать полицию?

– Нет, проблемы нет. – Я развернулась и в досаде пошла по коридору к лифту. У меня проблемы, да! Только полиция их не решит…

В кабине лифта опрятная толстушка лет пятидесяти внимательно всмотрелась в мое лицо и вдруг вцепилась пухлыми пальчиками в мое плечо:

– Я вас узнала, вы Татьяна Иванова, детектив! Вы разрушили жизнь бедного Андрея! Как вам не стыдно, он же невероятный человек! Он спасает людей, а вы ему нож в спину! Чудовище! – Руки толстухи тянули с силой уже пуговицы плаща на моей груди.

Полиция все-таки была. Когда лифт прозвенел об открытии дверей, женщина висела у меня на груди, выкрикивая одно оскорбление за другим. Признаться, я в первые секунды растерялась. Черный пояс по карате позволяет мне справиться с агрессором любого размера, но вот хорошее воспитание не дало возможности сразу применить выученные приемы к опрятной женщине в элегантной шляпке. Поэтому из лифта мы выкатились единым клубком: женщина, трясущая меня за грудки с криками и проклятиями, и я в осторожных попытках выбраться из ее когтистых объятий. Администратор на ресепшене при виде отвратительной сцены мгновенно нажала на тревожную кнопку. Приехавшие ГБР в растерянности топтались, так как к тому моменту женщину я от себя оторвала, ловко вывернув ей запястья. Но толстушка никак не унималась, кидалась в меня то горшком с цветами, то журналами со столика в холле. Из ее криков могучие усмирители хулиганов разобрали только слова: «Убийца! Она погубила человека! Идеального человека!» – и вызвали на всякий случай наряд полиции, пускай он разбирается с криминальными отношениями двух женщин. Так я оказалась в отделе полиции из-за драки в общественном месте. В кабинете дежурного следователя уже пришла в себя и смиренно дала показания о нападении на меня безо всякого повода неадекватной старушки. Можно было, конечно, привлечь Кирю и избежать многочасовой тягомотины с допросами, но внутри все клокотало от злорадства. И за это тоже я спрошу в суде с этого блогера-великомученика. Он ответит за все, оплатит каждый день моих страданий. По двести долларов за каждый день без работы и в окружении неадекватов, что пытаются устроить самосуд. После оформления бумаг я хотела уже вернуться домой и хорошенько поразмыслить над выходом из сложившейся ситуации, как меня добил звонок от председательницы нашего ТСЖ. Энергичная и словоохотливая женщина всегда при встрече с удовольствием рассказывала, какие сорта цветов она планирует высадить в этом году на дворовых клумбах. Сегодня же она визжала в трубку, хрипя от ярости:

– Татьяна, во что превратился наш двор! Это все из-за вас! Требую немедленно стереть все надписи со стен и асфальта! Там уже ужас, одни маты и ваша фамилия! У нас дети гуляют, у нас приличный дом! Немедленно остановите это безобразие!

Я бросила трубку. Посреди дня рядом с отделением полиции в окружении людей в форме мне стало страшно. До чего могут дойти тронутые поклонники Жогина? Они знают мой адрес, испортили машину, разукрасили двор неприличными надписями, и вот уже случилась попытка нападения. Я не могу вернуться домой, не могу работать, не могу помочь своему другу из-за каких-то голословных обвинений дурацкого блогера.

Я не знаю, как мне дальше действовать. Но понимаю одно точно – мне нужно укрытие, где можно отсидеться, выпить кофе и все обдумать. С самого утра на голову сыпятся неприятности, не давая передышки. А в условиях стресса мне тяжело использовать свою великолепную логику, которая находит решение для любой проблемы. Нужна лишь пара часиков в спокойном месте.

И я набрала номер своей верной подруги, Ленки. Она уже много лет преподает французский язык в обычной средней школе, и, как следствие, уровень стрессоустойчивости у нее, как у космонавта. Никакая ситуация не способна выбить Ленку из привычного расписания, которое она считает основой основ в жизни каждого человека.

Не дослушав и до середины мои объяснения, Ленка приказала:

– Бери такси, приезжай ко мне. Поешь, я приду после пятого урока и поговорим. Будешь жить пока у меня как минимум два дня, пока не придумаешь план мести, – под оглушающий визг детей и громкую трель звонка она положила трубку. Я же вздохнула с облегчением, сейчас приду в себя и закончу эту историю с семейством Жогиных.

Ключи от квартиры подруги всегда лежат в бардачке автомобиля, а ее квартира мне знакома как своя. Поэтому без всяких стеснений я провела ревизию на кухне, так как одно из правил у Елены – обязательный обед из трех блюд. Нежный супчик, чашка золотистого плова, кружка крепкого кофе из Ленкиных запасов выстроили спутанные мысли в стройную схему. Вернее, выстроились вопросы. Ответов пока не было.

Ленка, уставшая после работы, без французской элегантности, видимо, израсходовав весь запас слов на уроках, буркнула:

– Ну, че там? – и принялась за ужин.

Под ее шмыганье и жевание я пересказала в подробностях историю появления четы Жогиных в моей жизни. Отреагировала подруга кратким вердиктом:

– Тоже запиши видео, чтобы рты закрыли.

– Я не могу, я же частный детектив. Во-первых, я нарушу пункт договора о неразглашении сведений, во-вторых, я не хочу светить свою внешность, в моей работе популярность – это большой минус. Я подам в суд и отвоюю у него по двести баксов за каждый день.

– Ну и отлично, считай, ты сейчас на работе. Работаешь жертвой блогерского произвола, – Лена вдруг задумалась, закатила глаза к потолку. – Может, он про меня видео запишет? И я буду дома сидеть и страдать, могу даже за тысячу рублей в день. По тарифам бюджетника. А то до каникул осталось два месяца, я уже больше не могу с этими деточками, – но, увидев мое серьезное лицо, тоже посуровела. – Ну, ты чего раскисла? Ты же всегда находишь решение, Татьяна! Любого уделаешь и даже этого блогера. И суд выиграешь, и деньги получишь со всех их счетов. Только если есть, конечно, у них эти деньги. Что врачи, что учителя всегда скромно жили.

– Есть у них деньги, у жены точно есть. Скромная жизнь, идеальная семья – это все фасад для фанатов в интернете!

– Какой еще фасад? А я и думаю, чего это Иванова губы надула, ей лишь бы загадки поразгадывать, – Ленка покачала головой. Весь ее вид, скрещенные руки на груди, поджатые губы, выражал недовольство, что я снова лезу в непонятную историю.

– Не загадки, а размышления. Я анализирую финансовую ситуацию своего обидчика. Ты ведь права, зарплата у врача «Скорой помощи» небольшая.

– Вот и я говорю! – оживилась Ленка, как обычно, она заводилась при разговоре о зарплатах бюджетников. Это любимая тема их болтовни в учительской. – Что мне толку от отпуска летом, денег нет на море поехать.

– А у Жогиной Анны есть деньги на номер люкс. Еще у нее новый костюм, маникюр из салона и свежая стрижка. Общая сумма всех приобретений как раз примерно равна твоему отдыху на море.

– Может, она сама зарабатывает прилично? У нас так часто: женщина как пчелка, а мужик для красоты в семье. Хорошо, хоть врачом работает, а не на диване лежит.

– Анна рассказывала, что в семье у них главный муж. И все подчинено его работе и его увлечению волонтерством. Она помогает организовывать работу приюта, то есть финансово Анна зависит от супруга.

– Тогда любовник! Все сходится, надоело ей бомжей кормить и самой маникюр делать. Она сбежала с богатым любовником и подала на развод.

– Синяки, у нее на лице под макияжем были синяки! – перед глазами всплыло лицо женщины с темными пятнами под толстым слоем макияжа.

– Ну, муж напоследок припечатал. Бьет – значит любит! – носительница народной мудрости бухнула на стол стопку тетрадей. – Мне домашки надо проверять. Ты давай не забивай голову этими Жогиными, пускай сами разбираются. Приготовь лучше что-нибудь. Денег за постой я не беру, а вот от солянки не откажусь.

Домашние хлопоты меня и правда отвлекли. Я нашла в Ленкиных завалах на кухне упаковку с хорошим кофе, которую дарила ей на Новый год. И с чашкой свежего напитка расположилась у окна, пока мое варево кипит на плите. В своих мыслях я перебирала решения для навалившихся проблем: «Завтра напишу заявление в суд на Жогина, так чтобы при виде суммы компенсации он переключился с любовных страданий на заботу о своем кармане. Для Кири возьму кредит в банке, постепенно отдам. Машину в ремонт. Надписи во дворе дворника попрошу закрасить. Что там еще осталось?»

В радужные планы вмешался новый звонок от председательницы:

– Татьяна!

– Иринванна, – я успокоила женщину. – Я скоро приеду, привезу краску, заплачу дворнику, и он закрасит все художества. Я много краски куплю, хватит лавочки перекрасить и качели.

– Да какая краска, – женщина шептала. – Тут у вашей двери полицейский. Я думала, вас убили, и позвонила.

– Спасибо, конечно, – от такой заботы оставалось лишь вздохнуть. – Скажите ему, что я сейчас приеду.

– А он ушел, я ему все рассказала. Как вас зеленкой облили и что вам смерти желают, так он сразу куда-то ушел. Невежливо, я считаю, со свидетельницей так обращаться. Так-то я все про всех знаю в доме, могу столько пользы для полиции принести.

– Это, конечно, Иринванна, без вас наш дом давно бы рухнул. А вы не знаете, кто это меня достает? Гадости пишет, зеленкой меня облили?

– Ну, я сама не видела… – замялась женщина.

– Иринванна, у меня заявление в прокуратуру написано. Порча машины, костюма. В конце концов, придомовая территория испорчена, ваши труды о красоте дома и двора. Какие тут могут быть сомнения. Вы мне все расскажите, а дальше я уже сама решу вопрос.

– Да утром, я еще с собачкой пошла гулять. С пуделечком моим, Абрикосом, и прицепилась одна жилица с соседнего двора. Она тоже с собаками гуляет, тремя огромными. Пакость, все тащат, моего малыша пугают.

Я терпеливо выслушала рассказ о том, как жуткие хулиганы третируют несчастного Абрикосика, и, наконец, Ирина Ивановна перешла к рассказу о своих подозрениях.

– Вот она меня давай пытать, а где частный детектив Иванова живет. Я сказала, что квартиру не буду говорить. Она вся затряслась, мол, очень-очень надо, важное дело к Ивановой. Ну, я показала ваш подъезд и машину, посоветовала ждать, когда вы выйдете, и поговорить. Думала же, дело у нее какое, собака, может, пропала. А уже через два часа вам машину пшеном обсыпали и зеленку плеснули. И надписи, мне кажется, она сделала. Прямо похоже на нее, все так неаккуратно, с кляксами. И банку бросили на газоне. Она такая и есть – неряха!

– Помогите мне, скажите ее имя, адрес?

– Ой, неудобно так, я своими глазами же не видела. Вы лучше выходите в шесть утра на собачью площадку, она всегда там с тремя дворнягами лохматыми гуляет. Вот и поговорите. А мне пора, – разговор председательша быстро закончила, чтобы избежать моих упрямых попыток добиться данных соседки-собачницы.

Но уже хорошо, появились подозреваемые. Полиция подключилась. Правда, непонятно, зачем приходил полицейский. Заявление на Жогина я еще не писала, а все протоколы на безумную тетку из лифта подписала несколько часов назад. Хватит отсиживаться у Ленки, пора действовать! Для начала купить краски и разобраться с испорченным двором. А потом с собачницей разобраться и стребовать с нее компенсацию. Если ходит утром, то выгуливает своих питомцев и вечером, так что местные собаководы мне подскажут ее расписание и адрес.

– Ленка, поехали за краской в строительный. Хочешь прокатиться?

Ответом была тишина. После трудового дня подруга дремала на диванчике под шум телевизора. На мое предложение даже глаза не открыла.

– Краски полный балкон, с прошлого ремонта школы осталась. Бери сколько хочешь. Я ремонт делать не буду, лучше на море поеду. Кредит возьму и поеду, – Ленка сонно бормотала, вяло помахивая пяткой в сторону балконной двери.

Там действительно стояла целая батарея из разнокалиберных банок. Я выбрала из высокой горки парочку побольше, прихватила валик. Накрыла дремлющую Ленку пледом, выключила телевизор и пошла загружать ее подарок в багажник.

Во дворе дома внимание сразу привлекали надписи на стене у подъезда, которые сообщали про Иванову многое. Если вкратце, она плохой человек. Некрасивые разводы бурой краски портили уютный уголок из клумб и лавочек. Необходимо все срочно исправить, закрасить лживое послание. Раз уж сегодня день трудотерапии и я то курьер, то повариха, почему бы и не закончить его в качестве маляра. Конечно, я зафиксировала всю настенную живопись на телефон предварительно, а потом закинула плащ в машину и принялась с жаром закрашивать неровные буквы с кляксами. Вот так же будет и с моим добрым именем, я все исправлю, очищу доброе имя от грязи и лжи, – убеждала я себя, широкими мазками закрашивая кривые линии с потеками.

– Татьяна Иванова?

От голоса сзади я подпрыгнула и резко развернулась, чуть не окрасив в веселый голубенький цвет невысокую женщину с длинной косой.

– Да, это я.

– А я Людмила Рядкина, старший лейтенант полиции, отправляла к вам сегодня оперативника, но он не застал вас дома. Решила сама заглянуть.

– Вы по поводу испорченной машины и похабных надписей на стенах? Надписи я закрасила почти, но все зафиксировала себе на телефон.

– Какой машины? – Глаза у Людмилы округлились.

– Ну, которые безумные фанаты Жогина мне испортили, когда зеленкой облили, и потом еще исписали вот стены у подъезда.

– Нет, я про это ничего не знаю, – покрутила отрицательно головой женщина.

– Ну да, я же не писала еще заявления. А вы тогда по какому поводу? Про драку в гостинице мы вроде все протоколы подписали. Уточнить что-то необходимо?

– Еще и драка. – Серые глаза собеседницы внимательно скользили по мне, изучая с ног до головы. Растрепанная, вымазанная краской, в порванном во время потасовки костюме я продолжала вежливо допытываться:

– Так вы зачем меня ищите?

– А где вы были сегодня днем? – строго уточнила работнца полиции. Сверху на Рядкиной была надета куртка, но при вопросе я явно увидела ее в строгой форме, с погонами на плечах.

– Встречалась в гостинице с клиенткой, потом была в отделении полиции и после полиции поехала к подруге в гости. Расскажите, что случилось, почему мы обсуждаем мое расписание?

– Вам надо проехать со мной в отдел полиции, я наряд сейчас вызову. – Женщина отошла на пару шагов подальше и достала телефон. Я не стала ее преследовать, хотя тревога разбирала меня все сильнее. Со своего места, чуть увеличив голос, я постаралась убедить женщину, что ничего не скрываю, наоборот, готова ответить на любые вопросы вместо поездки в отдел.

– Послушайте, Людмила, я сама бывший работник органов. И всегда активно сотрудничаю с полицией. Я не понимаю, почему вы ищете меня, расспрашиваете и сейчас вызываете наряд, чтобы доставить в отделение. Я не скрываюсь, я готова сама приехать, куда и когда вы скажете. Можем на моей машине в отдел, можем подняться ко мне домой, – я вытащила телефон из кармана медленно, чтобы не напугать сотрудницу. – Давайте я позвоню сейчас моему приятелю, подполковнику Кирееву. Вы сможете переговорить с ним и убедиться, что я не агрессивна, ничего не скрываю. Все в порядке, вам надо лишь объяснить, что происходит.

– Я сама ему позвоню, у меня есть номер. – Рядкина явно мне не доверяла. Но после разговора с Кирей она сразу смягчилась и согласилась:

– Ладно, давайте завтра приезжайте в отдел. Я вообще уже домой шла, просто вас увидела во дворе. Мы же соседи, я живу через два дома. Вас часто вижу и машину знаю.

– Точно! Вы просто никогда в форме не ходите, я даже не знала, что вы из полиции. Мама ваша еще кота выгуливает на поводке.

– Да, Филю, – у строгой соседки мелькнула на лице улыбка. – Просто я следователем работаю, сегодня такой переполох был с этим убийством. Мне начальник сразу сказал, что отдадут мне его в дознание. Ну, я дежурного опера и пригнала к вам, чтобы на допрос вызвать. А вас не было. Сейчас домой иду, и вы тут. Ну, я решила, что можно сразу вас опросить в отделении, чем быстрее, тем лучше.

– Убийство?! – слово гулким эхом прокатилось по пустому двору.

Людмила захлопала ресницами:

– Ну, да. Жогина. Вы подозреваемая, он ведь про вас такое видео выложил. И вы за ним следили… А теперь еще и испорченная машина, драка, нападение.

– Жогина?! Андрея Жогина убили? Когда?

От моих удивленных восклицаний Люда нахмурила гладкий лоб.

– Сегодня утром.

– Людмила, пожалуйста, впервые слышу о том, что Жогин убит. Я разговаривала с ним утром, и он был жив, – я буквально взмолилась. – Давайте поднимемся ко мне или поедем в отдел, вы меня допросите и расскажете, что случилось. – Женщина нерешительно вздохнула, а я продолжала ее уговаривать: – Вы правы, Жогин мне насолил. Вы сами видите, помимо видео, сколько неприятностей. Но я же частный детектив, разве стала бы его убивать. Для мести есть другие методы, вполне официальные и более выгодные. Я планировала подать на него в суд, получить компенсацию за пятно на репутации, мне его смерть не выгодна. Давайте я все расскажу, каждое слово о нем и его жене. А вы со мной поделитесь информацией. Я буду молчать, клянусь. Я знаю, что такое тайна следствия.

– Ладно, – Люда оглянулась по сторонам и шагнула к подъезду. – Ну, это только потому, что мы соседи.