Читать книгу Дольче вита по-русски - Марина Серова - Страница 2

– Ну, привет, старуха! – Генка панибратски хлопнул меня по плечу.

– Почему сразу «старуха»? – Я сделала вид, что обиделась.

– Потому что мы знакомы с тобой уже сто лет. Разве не так?

– Ты, конечно, сильно преувеличил, старик, но так и быть, я прощаю тебе эту оплошность.

Танеев был в своем репертуаре. Те же плоские шуточки. Тот же приторный парфюм. Да, не сильно изменился он за те два с лишним года, что мы не виделись. Даже трехдневная щетина не добавляла ему взрослости и мужественности.

– Даже не думал, что мои слова так тебя заденут. Ты вроде не из тех, кто страдает комплексом неполноценности, чтобы при слове «старуха» падать в обморок, – Танеев как-то неприятно хохотнул.

Его шутливое настроение никак не располагало к серьезному разговору, поэтому я не спешила расспрашивать его о покойном Викторе Кузнецове. Ждала более подходящего момента. Да и Генка не проявил любопытства относительно моих намерений. Мы пошли по аллее вперед, вспоминая наших общих знакомых. Танеев зло иронизировал над нашими бывшими однокашниками, некоторые из которых занимали теперь очень даже высокие посты, и мне этот разговор был неприятен. Я могла себе представить, как он за глаза отозвался бы обо мне: «Таньку Иванову помнишь? Так вот, ее из прокуратуры выперли, из-за того, что мужики ее там поделить между собой не смогли. Короче, с формулировкой «да не доставайся же ты никому!». Теперь она в частный сыск ударилась». На самом деле все было не так. Мне просто надоело прогибаться под корыстных начальников, которые строили себе дачи и покупали машины на взятки. Никто меня из органов не выгонял. Я ушла сама…

Наконец Танеев устал от собственной язвительности.

– Гена, а ведь я хотела с тобой о Викторе Кузнецове поговорить.

– Интересно, с чего бы это вдруг? – удивился он. – Откуда ты его вообще знаешь? Он вроде в Москве учился, а не здесь.

– Зато жили мы в одном городе. Ты ведь с ним работал и даже дружил? – проявила я свою осведомленность.

– Допустим, – подтвердил мой однокашник.

– Знаешь, у меня в голове не укладывается – такой молодой, и умер от банального гриппа.

– Ну, во-первых, не от банального, а от атипичного. А во-вторых, вирусы – это такая коварная штука… Тань, а ты почему вдруг Кузнецовым заинтересовалась?

– Ну, разумеется, по роду своей деятельности.

– Я в курсе, что ты частным сыском сейчас занимаешься. Только смерть Виктора тебя каким боком касается, я не пойму? Неужели здесь что-то личное?

– Гена, скажи мне честно и без всяких острот: ты уверен, что Кузнецов действительно умер от гриппа?

– Таня, ну какие тут могут быть остроты, тем более что Витька был моим другом. Да, конечно, смерть нелепая, но как говорится, никто из нас от этого не застрахован. Таня, ты так и не объяснила, почему Кузнецовым интересуешься? Неужели тебя Наталья наняла? – Я не подтвердила и не опровергла этого предположения. Но Танеев и не ждал моего ответа, он сам вдруг признался: – Я в курсе, она считает, будто Витю того… в общем, убрали, но поверь мне, эта версия лишена каких бы то ни было оснований. Я уже говорил ей, что не стоит забивать этим голову, надо как-то привыкать жить без Виктора. Мне показалось, что она вняла моим словам, но выходит – нет.

– А ты, значит, уже привык жить без Кузнецова? Никакой скорби в твоих глазах я что-то не вижу. А еще и двух недель со дня его смерти не прошло.

– Мне, что же, в монастырь теперь уйти? Не дождешься! Я понимаю, что смерть – это всего лишь старый долг, который рано или поздно всем нам приходится возвращать. Кузнецов вот уже его вернул. А я пока что в должниках хожу. Да и ты тоже.

– Это ты сам такую философию придумал? – удивилась я глубине Генкиной мысли.

– Нет, один умный человек мне подсказал, причем не мне одному, а всему человечеству.

– И кто же это?

– Эйнштейн. Это часть его теории относительности. В общем, так, Иванова, я потерял друга, но это не значит, что моя жизнь на этом тоже остановилась. Да и Наталья… чем раньше она смирится с этой потерей, тем будет лучше для нее же. Ну вот зачем она затеяла какое-то расследование на пустом месте? Не понимаю.

Взглянув на эту ситуацию со стороны, я вдруг нашла оправдание ее поступку.

– Знаешь, Наташу вполне можно понять. Ее муж последние два месяца возвращался домой, терзаемый какими-то неразрешимыми думами. Потом еще эти угрозы по телефону, и после этого эпизода он просит жену уехать с детьми в деревню. А на следующий день он приходит домой совершенно больной и за трое неполных суток угасает как свечка. Разве эта внезапная болезнь не похожа на сведение счетов? Например, с помощью яда.

– Яда?! Какого еще яда?! С чего ты это взяла?

– Я встречалась в своей практике с такими случаями, когда симптомы отравления очень походили на простудное заболевание. И в этом – коварство некоторых ядов. Жертвы не спешили обращаться к врачам, потом им даже на какое-то время становилось лучше, а потом – резкое ухудшение и быстрый летальный исход.

– Таня, если бы Кузнецова отравили, экспертиза это установила бы, – вполне резонно заметил Танеев. – Но вскрытие и лабораторные анализы показали, что Виктор болел гриппом, давшим осложнение на легкие. С этим не поспоришь.

– Слушай, Гена, а ты от кого узнал о его смерти?

– Шеф сказал.

– А тот откуда узнал?

– Без понятия. Наверное, Наталья ему позвонила.

Я знала, что Кузнецова не оповещала начальника Виктора о его смерти, но не стала дальше муссировать эту тему. Перешла к другому аспекту:

– Непонятно, где Виктор подцепил этот атипичный грипп…

– Наверняка заразился от какого-нибудь пассажира, следующего из Средней Азии в Москву через Тарасов. Таня, ты бы видела этих таджиков и киргизов! Хуже цыган…

– Разве Кузнецов занимался таможенным досмотром пассажиров? Я думала, что в его должностные обязанности входило растаможивание грузов.

– Все-то ты знаешь! Да, именно грузами он и ведал, но иногда, примерно раз в месяц, когда заступал на круглосуточное дежурство, ему приходилось проводить таможенный контроль в пассажирских поездах.

– Понятно. Гена, у него были какие-нибудь проблемы на работе?

– Ну, как тебе сказать? Наша работа как раз и состоит в том, чтобы решать проблемы той или иной сложности. Кстати, Кузнецов с этим прекрасно справлялся. Такой ответ тебя устраивает?

Ответ был уклончивым, и он меня, разумеется, не устраивал. Я должна была как-то разговорить Танеева, поэтому спросила:

– Гена, неужели ты не замечал, что в последнее время Виктор был сам не свой?

– Я не только это замечал, но даже знал, в чем причина его столь упаднических настроений, – признался мой однокурсник.

– И в чем же?

– Таня, поверь мне на слово – ни тебе, ни Наталье знать об этом совсем необязательно, точнее, даже противопоказано.

– Значит, тайна все-таки существует? – Я поймала Танеева на слове.

Он попытался вывернуться:

– Ну, допустим, существует, только она никак не связана с Витькиной смертью.

– Позволь мне тебе не поверить.

– Я тебе «холодно» говорю, а ты мне – «горячо». Иванова, ну что ты за человек?

– Я в данном случае частный детектив.

– Без разницы. Если я говорю, что эта тайна никак не связана с каким-либо преступлением, значит, так и есть, – стоял на своем Танеев.

– Гена, уж прости меня, но твоя загадочность только распаляет мою подозрительность. Если ты не расскажешь, какими мыслями была занята голова Кузнецова в течение последних двух месяцев его жизни, я поищу другие источники информации.

– Только этого не хватало! Ладно, Иванова, я тебе приоткрою завесу над тайной Виктора, но только в том случае, если ты мне пообещаешь: Наталья ничего об этом не узнает.

– Клянусь нашим студенческим братством, – я повернула голову в сторону Академии права. Все это выглядело пафосно, зато искренне.

– Было бы еще неплохо положить руку на Библию или на Уголовный кодекс, но, поскольку их под рукой нет, так и быть, я тебе поверю на слово. Слушай, мы с тобой уже зашли черт-те куда! Может, двинемся в обратную сторону?

– Танеев, это ты сейчас в буквальном смысле или в переносном?

– Конечно, в буквальном.

– Ну хорошо, тогда поворачиваем обратно. Ну так о чем я должна хранить молчание? – Я подтолкнула Генку к дальнейшим откровениям.

– Ладно, думаю, Виктор простит мне мою словесную невоздержанность. В общем, был у него один грешок, – Танеев сделал небольшую паузу, – по имени Анжелика. Их… отношения, если я не ошибаюсь, года два длились. Скажу тебе больше, Витек скрывал от нее, что он женат и двоих детей в браке нажил… А недавно этот обман открылся. Анжелика где-то увидела Кузнецова со всем семейством и устроила ему на следующий день скандал. Уж не знаю, как там Витька перед ней оправдывался, но, похоже, получилось это у него плохо. Официанточка оказалась слишком гордой, обман ему не простила и дала Кузнецову отвод. Только Витька к ней сильно прикипел, поэтому всячески пытался вернуть ее расположение. Тань, вот скажи, ты бы устояла, если бы тебе курьер каждый день букет цветов приносил?

– Да легко! – ответила я, не задумываясь.

– Правда, что ли? Ну, значит, ты – второе исключение из правил. Лично у меня пару раз такие трюки срабатывали.

– Гена, не отвлекайся. Что дальше-то было?

– А что было? Ничего особенного. Кузнецов пообещал Анжелике развестись и даже всерьез задумался о разводе.

– Да ладно?! – не поверила я.

– Так и есть. Виктор у меня даже спрашивал – есть ли у него шанс, что суд отдаст одного сына ему? Я ему сказал прямо – маловероятно. Близнецов разделять не принято. Они даже в армии вместе служат.

– Неужели у него все это было настолько серьезно?

– А ты как думала? Эта Анжелика, знаешь, какая? Ноги от ушей и бюст четвертого размера, не меньше. Я даже как-то раз ради интереса пошел в «Дольче виту» на нее посмотреть. Хороша девочка! Расстаться с такой красоткой действительно невозможно. А вот насчет «жениться» – тут вопрос спорный. Вот как раз из-за таких красотулечек на второй год семейной жизни у мужа рога начинают расти… В общем, Кузнецов крепко с ней попал в тиски. Честно говоря, я даже не знаю, к чему бы эта страсть привела, если бы не его смерть. Ну что, Таня, молчишь? – спросил Танеев без всякого перехода. – Вопросы закончились?

– Вопросы-то еще есть в запасе, только я пока не знаю, имеется ли смысл их задавать. – Откровенно говоря, эта любовная история меня обескуражила.

– Да ладно, хватит уже напускать на себя важность! Признай, что не повезло тебе с клиенткой. Расследовать тут совершенно нечего. Могла бы мне сразу поверить и не заставлять меня поминать лихом недавно почившего друга, – упрекнул меня Геннадий. Мы вернулись на то место, где встретились. – Слушай, кажется, дождь начинается. Пора по домам разбегаться.

– Да, пора. Спасибо, Гена, за помощь.

– Да не за что. Обращайся, если что, – однокашник дружески пожал мне руку и поспешил в сторону шестнадцатиэтажной «свечки», стоявшей на другой стороне улицы.

Я проводила его взглядом, а затем направилась к парковке, где оставила свой «Ситроен». История, рассказанная Танеевым, хоть и оказалась для меня полной неожиданностью, но вполне резонировала с рассказом вдовы. Похоже, Виктор относился к той категории мужчин, которым ловко удается совмещать роли примерного семьянина и завидного жениха. Во всяком случае, Анжелика даже не подозревала о том, что Кузнецов женат, пока случайно не встретила его с супругой и детьми. А Наталья так и не узнала об измене мужа. Как выясняется, это была не просто мимолетная интрижка, а сильная страсть, ради которой Виктор даже почти решился на развод. Она иссушила его, убила напрочь иммунитет, сделала молодой здоровый организм мишенью для коварного вируса… Я невольно вспомнила, что Светлана пыталась соблазнить соседа, пока его жена лежала в роддоме. Кузнецов не поддался ее чарам, и моя наивная подружка пришла к выводу, что он из тех редких особей мужского пола, кто придерживается принципов моногамии. Она жестоко ошиблась! Уже тогда в жизни Виктора была сногсшибательная красавица Анжелика. Если Генка ничего не напутал, в то время роман Виктора с этой официанткой из кафе «Дольче вита» только-только начинался. Странно, что они не вместе встречали Новый год.

Ну вот, все встало на свои места. Никакого преступления не было, стало быть, расследовать мне нечего. Надо только убедить в этом Наталью. Она ведь считает своего мужа супергероем, пострадавшим за идею, а вовсе не каким-то банальным героем-любовником, нежданно-негаданно потерпевшим фиаско. Разумеется, я не собиралась развенчивать миф, придуманный Наташей о ее супруге. Пусть она продолжает хранить в своей душе светлую память о муже и отце своих детей.

Я уже была на полпути к своему дому, когда у меня в голове оформился вопрос – а как же телефонные угрозы? Тут же возник и другой – а были ли они на самом деле? Я вспомнила, с какими интонациями Наташа мне рассказывала о них, и пришла к выводу, что она соврала. Вдова не могла не понимать, что у нее нет никаких доказательств, вот и придумала эту мнимую угрозу. Возможно, Виктор действительно предлагал ей уехать в деревню (и это – в сезон осенних дождей!), вот она и предположила, что им движет желание оградить семью от какой-то опасности. Разве Наталья способна была допустить такую мысль, что стоит ей взять детей и уехать, как муженек тут же с радостью объявит Анжелике о своей свободе? Скорее всего, у него хватило бы наглости привести девушку в свою «холостяцкую» квартиру. Только злая старушка-смерть спутала все его планы…

Планы! У меня ведь тоже имелись свои планы на этот день. Конечно, в ЖЭК я уже не успею, а вот в магазин за продуктами не мешало бы заехать. Я остановилась около супермаркета и пошла за покупками.

Остаток дня я провела за домашними хлопотами. Кое-что из списка неотложных дел осталось на завтра – страховка, стиральная машина и квитанция за коммунальные услуги. Я легла спать пораньше, проспала всю ночь как убитая, встала попозже и поняла, что чувствую себя отдохнувшей, а потому готовой свернуть любые горы. После завтрака я позвонила в бюро гарантийного ремонта бытовой техники, вызвала мастера на вечер, а затем договорилась о встрече со страховым агентом. Через какой-то час полис ОСАГО был уже у меня на руках. Остался нерешенным только один вопрос. Из страховой компании я поехала в ЖЭК. Уже выйдя из машины, я увидела на другой стороне улицы вывеску «Дольче вита». Именно там работала Анжелика. Мне безумно захотелось увидеть эту девушку. В голове так и слышалось танеевское восторженное: «Хороша девочка! Расстаться с такой красоткой действительно невозможно. А вот насчет «жениться» – тут вопрос спорный. Вот как раз из-за таких красотулечек на второй год семейной жизни у мужа рога начинают расти».

Я хлопнула дверцей, включила брелоком сигнализацию и пошла в кафе, в котором мне прежде не доводилось бывать. Заведение было премиленьким и вполне оправдывало свое название «Сладкая жизнь», ведь именно так оно звучало в переводе с итальянского. Я села за столик и пролистала меню. Двадцать пять сортов пирожных, примерно столько же видев фруктовых десертов, мороженое на любой, даже самый экзотический, вкус. Честно говоря, я растерялась.

– Вы уже определились с выбором? – обратилась ко мне официантка. На бейджике, приколотом к ажурной кофточке, было написано ее имя. Девушка оказалась моей тезкой, но даже если бы я не знала, как ее зовут, все равно поняла бы, что это не та, ради которой я сюда вошла. Она показалась мне весьма посредственной внешне, к тому же была очень маленького роста.

– Пока нет, – ответила я. Официантка мило улыбнулась и направилась к другому столику.

Я огляделась по сторонам и вдруг увидела высокую брюнетку в такой же униформе, что и Таня. Кружевная полупрозрачная блузка и пышная мини-юбка смотрелись на этой размалеванной девице более чем вульгарно. Казалось, что это – работница сферы интимных услуг, а вовсе не общепита. Да, Гена, безусловно, угадал с размером ее лифчика. Четвертый номер, не меньше. И кофточка ей явно маловата. Все прелести так и выпирают наружу. Официантка подошла поближе, я прочитала надпись на бейджике и удостоверилась, что это и есть Анжелика. Сексуально покачивая бедрами, она продефилировала мимо меня. Пришлось ее окликнуть:

– Девушка, примите заказ!

Она остановилась, оглянулась, смерила меня отнюдь не дружелюбным взглядом, но все-таки соблаговолила вернуться на два шага обратно и выдавить:

– Говорите.

– Пожалуйста, чашку эспрессо и одно пирожное-тирамису.

– И это все?

– Пока да.

– Ждите, – обнадежила меня Анжелика и устремилась к столику, за которым сидел мужчина лет тридцати с девочкой детсадовского возраста.

Официантка наклонилась к столику, бесстыдно демонстрируя клиенту «зону» своего декольте, и начала собирать опустевшие вазочки от десертов. Мужчина, не стесняясь, пялился на нее, покуда она не разогнулась, а затем, к вящей радости своей дочки, вместо счета попросил принести еще мороженое. Разумеется, Анжелика обслужила сначала его, потом приняла заказ у только что появившихся в кафе тинейджеров, а уже потом соизволила принести мне кофе и кусочек тортика. Я невольно сравнила Наташу с Анжеликой. С моей точки зрения, жена Кузнецова – намного симпатичнее его любовницы. Но вкусы у всех разные. Кому-то нравится белковый крем, а кому-то – масляный.

Было сложно не заметить, что Анжелика по-разному относится к посетителям мужского и женского пола. Она явно благоволила к первой категории, причем не взирая на возраст. А вот женщин она недолюбливала. Я поняла, что означает ее ехидная улыбка, обращенная ко мне, когда я пригубила кофе. Это был не эспрессо, а американо. И чем же я ей не угодила? Нет, не так. Чем все женщины ей не угодили? Неужели Анжелика в каждой видит соперницу? Я наблюдала за тем, как она оттолкнула Таню и бросилась к какому-то весьма импозантному дедушке, вошедшему в кафе.

За какие-то полчаса, в течение которых длинноногая официантка то и дело мелькала у меня перед глазами, я успела проникнуться стойкой антипатией к ней. Захотелось поставить ее на место, и я придумала, как это сделать. Когда Анжелика принесла мне счет, вместе с деньгами я положила на стол свою визитку.

– Это еще зачем? – недовольно пробурчала она.

– Это моя визитная карточка.

– Вижу, что не сторублевая купюра. Зачем она мне нужна? – Анжелика откинула наманикюренным ноготком мою визитку в сторону.

– А затем, что я частный детектив и расследую дело, в котором вы по уши замешаны.

– Да что еще за глупость такая? Какое дело? Я сейчас охранника позову, – пригрозила мне официантка, но я не испугалась.

Во-первых, я не видела в кафе никакого охранника. А во-вторых, я уловила смятение в глазах официантки. Это меня вдохновило на следующую реплику:

– Я расследую убийство Виктора Кузнецова. Хотите поговорить об этом в присутствии посторонних лиц?

– А что, разве Витю убили? – Анжелика присела на стул, у которого стояла, и уставилась на меня растерянным взглядом.

– Будто вы не знаете?

– Нет, я знаю, что он умер. Но разве это было убийство?

– Есть такая версия, – я напустила на себя побольше загадочности.

– Вам, конечно, виднее, только я к этому не имею никакого отношения. Мы с ним вообще два месяца тому назад расстались.

– И что же, больше не виделись? – недоверчиво осведомилась я.

– Виделись. Он мне проходу не давал. Даже обещал развестись, чтобы на мне жениться. Так я ему и поверила! Но даже если и так… Зачем мне алиментщик? У него ведь двое детей оказалось. Обманщик! Почти два года вешал мне лапшу на уши, что не женат, что любит меня. Оказалось, все врал. В итоге Витька мне так опротивел, что я его видеть больше не могла.

– Ну вот, Анжелика, вы и проговорились.

– В смысле? – Официантка вытаращила на меня свои жирно подведенные глаза.

– Кузнецов вас преследовал, мешал вам устраивать личную жизнь, и вы решились на крайние меры…

– Ну да, было дело, – вдруг призналась девушка, и я даже пожалела, что не успела включить диктофон. – Мне ничего не оставалось, кроме того, чтобы пригрозить ему.

Девушка на миг отвела взгляд в сторону, и я украдкой нажала на соответствующую кнопку своего мобильника, включив запись.

– Значит, вы признаетесь, что угрожали Виктору Кузнецову? – осведомилась я. – Как именно?

– Я пообещала ему: если он не отстанет от меня, то мне придется все рассказать его жене. Пусть знает, с кем живет! Витька мне не поверил, тогда я позвонила ему домой, только трубку он сам взял. Мы пообщались с ним на повышенных тонах, и после этого Кузнецов оставил меня в покое. Я так обрадовалась, что он наконец-то все понял, а потом узнала, что он умер от какой-то страшной болезни, чуть ли не от холеры.

– И кто же вам это сказал? – осведомилась я.

– Вообще-то это не мне сказали. Это я разговор один случайно подслушала. Ведь Виктор в управлении таможенной службы работал, а это здесь, неподалеку. Его сотрудники частенько к нам перекусить захаживают. Мы с Кузнецовым здесь и познакомились. Представляете, он говорил, что готов связать себя узами брака со мной, его, мол, только квартирный вопрос останавливает. Он, видите ли, живет с родителями в малогабаритной квартирке, а ко мне переехать ему самолюбие не позволяет. Я уши развесила и ждала, когда он квартиру служебную получит. А потом как-то увидела его возле «Детского мира» с женой и двумя детьми. Вот сволочь! Ой, про покойника, конечно, так говорить нельзя, у меня это как-то само собой вырвалось, – девушка прикусила язычок.

– Анжелика, хватит болтать! – обратилась к ней официантка Таня. – Видишь, в кафе народ повалил? Я одна не справляюсь.

– Да, уже иду, – бросила она своей коллеге и нехотя поднялась со стула. – У вас ко мне вопросы еще есть?

– Пока нет, но, если появятся, я снова побеспокою вас, – пообещала я.

Она ничего не ответила и направилась к столику, за которым сидели двое мужчин. Я вышла из кафе и направилась в ЖЭК.

* * *

Несмотря на отсутствие с моей стороны каких-либо симпатий к Анжелике, я не могла ей не поверить. Она подтвердила то, что рассказал мне вчера Генка Танеев, и прояснила ситуацию с телефонными угрозами. Вряд ли попытка Анжелики запугать бывшего любовника тем, что она расскажет Наташе о его изменах, оказалась бы продуктивной. Но официантка с большим бюстом и маленьким умишком сделала то, на что хватило ее фантазии. Теперь все окончательно встало на свои места. Кузнецова не убили, он умер своей смертью. Для пущей убедительности я вознамерилась было бросить гадальные двенадцатигранники, чтобы узнать их мнение на этот счет, но тут пришел мастер по ремонту стиральных машин, и я отложила гадание на потом.

Неполадка оказалась сущим пустячком – просто-напросто где-то отошел контакт. После ухода мастера я вспомнила о гадальных косточках и вынула из тумбочки в прихожей малиновый мешочек, в котором они лежали. В этот момент зазвонили в дверь. От неожиданности я вздрогнула и выронила содержимое мешочка на пол. Прежде чем открыть дверь, я присмотрелась к числам на их гранях. «19+1+34» – таково было их сочетание.

Я посмотрела в глазок, увидела на площадке Светку и открыла ей дверь.

– Привет! – Подружка чмокнула меня в щечку. – Не помешаю?

– Нет, конечно, проходи!

Пока Светлана раздевалась и разувалась, я заглянула в распечатку и уточнила, как следует трактовать выпавшую комбинацию чисел. Двенадцатигранные косточки говорили: «Увлечение делом. Живой интерес к нему не позволит лени проникнуть в вашу жизнь».

– Вообще-то я к тебе ненадолго, – предупредила подружка, – пришла узнать, как продвигается твое расследование.

Разумеется, я уже и сама догадалась, что цель Светкиного визита именно в этом. Хорошо, что она не стала убеждать меня в том, что случайно шла мимо и решила заглянуть на огонек. Я все равно бы ей не поверила.

– Кофе будешь? – спросила я.

– Таня, ты же знаешь, что отказаться от него невозможно.

– Тогда пошли в кухню.

Во время священного для меня процесса приготовления кофе я молчала. Светка не лезла ко мне с вопросами, потому что знала, насколько серьезно я отношусь к этому занятию. Но когда густой ароматный напиток был разлит по чашкам, она спросила:

– Ну что, как продвигается дело?

– Собственно, я его уже закончила.

– Таня, только не говори, что все безнадежно!

– Что безнадежно? Получение страховки?

– Какой еще страховки? – Парикмахерша в недоумении уставилась на меня.

– Жизнь Виктора была застрахована от несчастных случаев. Ты знала об этом?

– Таня, к чему ты мне это говоришь?

Я и сама не знала, зачем начала свой разговор с подружкой именно с этого. Возможно, потому, что мне не хотелось рассказывать ей об Анжелике. Все-таки я поклялась Танееву, что сохраню тайну его друга. Если поставить Светку в известность, что Виктор изменял жене с официанткой, она непременно проболтается об этом соседке. Пусть не сразу, а когда-нибудь потом, при случае, но проболтается.

– Я говорю то, что думаю. Знаешь, я бы порадовалась за Наташу, если бы ей удалось получить страховые выплаты, но, поверь мне, это нереально. Виктора никто не убивал. Во всяком случае, я не нашла никакого подтверждения этому.

– А как же угрозы по телефону? – осведомилась Светлана.

– Я выяснила, с кем и о чем Кузнецов говорил. Поверь мне, угроза была скорее шутливой, чем реальной.

– И кто же это такой шутник? – Подружка, разумеется, не могла не спросить об этом.

– Света, я, конечно, могу назвать тебе имя, но оно ни о чем тебе, да и Наташе, не скажет.

– Ну допустим, а почему Виктор в последнее время был как в воду опущенный?

– Знаешь, у него были кое-какие проблемы… межличностного характера, – уточнила я, что отчасти было правдой.

– В смысле? Он конфликтовал с кем-то из начальства? – предположила подруга.

– Типа того, – подтвердила я, испытывая легкие угрызения совести, потому что мне пришлось уклониться от истины. – Света, скажу тебе больше: именно Виктор оказался не прав в создавшейся ситуации. А вообще, знаешь, о покойниках не принято плохо говорить, так что не заставляй меня пересказывать подробности.

– Если ты считаешь, что никакого преступления не было, значит, так и есть. – Светку явно разочаровало это обстоятельство. – Только ты сама скажешь об этом Наташе, ладно?

– А может, ты?

– Нет, Таня. Лучше, если ты дашь ей официальный ответ.

– Хорошо, я как-нибудь потом к ней заеду, – пообещала я.

Светлана не стала долго у меня засиживаться. Когда она ушла, я задумалась о предсказании гадальных двенадцатигранников. Выходило, что расследование, которое подбросила мне подружка, больше всего необходимо не кому-нибудь, а мне самой, чтобы выйти из апатии. Не больше и не меньше. Что же касается обещания зайти к Наталье, то словечко «потом» давало мне шанс для маневра. Необязательно делать это завтра, как-нибудь потом.