Читать книгу Смерть по рецепту Медичи - Марина Серова, Марина Сергеевна Серова - Страница 2

Утро выдалось чудесное. Солнце только показалось из-за горизонта, его первые лучи пронизывали чуть тронутую желтизной листву деревьев и розовыми отблесками ложились на траву. Легкий ветерок обдувал мое лицо. В конце аллеи я заметила одинокого мужчину в легком плаще с «дипломатом» в руках. Кого он мог ждать в парке в такую рань? Я не стала задумываться над этим. Мне нужно ровно дышать, чтобы пробежать свои положенные километры. Но когда я поравнялась с мужчиной, оказалось, что он ждет меня.

– Евгения Охотникова? – спросил он, приближаясь ко мне. – Доброе утро.

– Доброе. – Я остановилась. Человек знает меня по имени… Я достаточно проработала телохранителем, чтобы не ждать от незнакомцев ничего хорошего. Многие с моей помощью отправились в места не столь отдаленные, поэтому приходится держать ухо востро.

– Я к вам по рекомендации Станислава Климова.

– Кого? – Лучше переспросить, Стаса же знает половина Тарасова. На всякий случай я окинула быстрым взглядом пространство вокруг. Нужно было убедиться в том, что незнакомец один.

– Менеджера по рекламе из компании «Брикса». Он уверял, что вы лучший телохранитель Тарасова. – И незнакомец улыбнулся.

У меня екнуло сердце: улыбка этого молодого человека была улыбкой самого Тома Круза. Обаятельной, ни с чем не сравнимой улыбкой, покорившей миллионы женских сердец. Теперь его глаза смотрели на меня словно с экрана, а я как школьница готова была идти за ним хоть на край света. Но вот улыбка погасла, и снова было раннее утро в парке и я, прервавшая тренировку ради совершенно незнакомого человека.

– Он преувеличивает мои достоинства, – сказала я, сканируя взглядом собеседника. Он был высокого роста, с русыми волосами, зачесанными на косой пробор, правильным носом с аккуратными ноздрями и большим ртом. Когда он улыбнулся, сверкнув рядом ослепительно-белых зубов, в его глазах появились те самые искорки, ради которых поклонницы Тома Круза готовы отдать все, что имеют.

– Меня зовут Антон Гиревой. Я заведующий аптечной сетью компании «Фармалюкс».

Неужели такой красавчик может работать в обычной аптеке вместо того, чтобы сниматься в кино?

– Это та самая аптека, что за углом? – Я задала глупый вопрос и сразу же это поняла.

– Это одна из наших аптек. Кроме продажи лекарств мы занимаемся разработкой новых средств. – Антон терпеливо объяснял мне суть деятельности своей фирмы. Я оценила его выдержку.

– Что еще вам говорил обо мне Стас? – спросила я, думая о том, сколько мне сегодня осталось пробежать. Тренировка прервана. Может, начать все сначала?

– Станислав только посоветовал к вам обратиться. Меня прислал мой шеф, директор «Фармалюкс». Это ему нужен телохранитель.

– А почему именно я?

– Андрей Николаевич не хочет, чтобы на совещаниях за его спиной маячил качок с квадратной челюстью.

Вот все и выяснилось. И чего же ждет от меня этот Андрей Николаевич?

– Скажите, а какого рода услуги я должна предоставить? Эскорт?

– В основном да, подробнее он вам объяснит сам. Я, собственно, приехал, чтобы забрать вас и отвезти к нему. – Рука Антона потянулась к моему локтю, но я перехватила ее и водворила на место.

Он с восхищением посмотрел на меня.

– Как ловко это у вас получается!

– Меня долго этому учили. – Я скромно улыбнулась.

– Поехали к шефу!

– В таком виде? – удивилась я.

– Андрей Николаевич хочет решить этот вопрос до начала рабочего дня. У него очень напряженный график.

Это было похоже на правду.

– А как его фамилия?

– Горлов Андрей Николаевич, кандидат медицинских наук. У него вышло много книг, но это в основном специальная литература.

О Горлове я слышала. Кажется, кто-то из подружек тети Милы взахлеб рассказывал о новом средстве от боли в спине и ссылался на его книгу.

– Где ваша машина? – В конце концов, если этот парень в машине один, то я легко с ним справлюсь, если потребуется.

– Здесь, за углом. – Том Круз показал рукой, где именно.

Я повернулась в указанную сторону и пошла по дорожке к выходу из парка. Машина стояла у самых ворот. Это был «Вольво» последней модели. Точно такой же я недавно видела в автосалоне на Садовой. Антон вынул из кармана пульт и снял машину с сигнализации. Потом открыл переднюю дверцу и предложил мне сесть. Я заняла обтянутое бархатом сиденье. Сегодняшняя тренировка закончилась раньше времени, нагнать упущенное уже не получится. А продолжить я смогу только послезавтра, и боюсь, что выбьюсь из графика и потеряю форму. Не думаю, что Антон намеренно прервал мои занятия, но я ему все-таки сказала, что бег трусцой в парке – не удовольствие, а часть моей работы, на что он ответил:

– Никогда бы не подумал, что люди, которые бегают по утрам в парке, заняты серьезной работой.

– Люди все разные, но для меня это работа. Точнее, часть ее.

И сегодня я ее не закончила. Мне нужно было хорошенько разогреться, а потом проделать серию упражнений. Ну да ладно, послезавтра я нагружу себя немного больше.

Я захлопнула дверцу, и мы поехали по утренним улицам по направлению к Третьей Дачной. В этот ранний час дороги были почти пустыми, и мы очень быстро добрались до места. Заехав на стоянку у дороги, Антон вылез из машины, открыл дверцу с моей стороны и галантно подал мне руку. Этим жестом он мне еще раз напомнил Тома Круза. Я вложила руку в его ладонь и вышла из машины так, как будто на мне был не спортивный костюм, а вечернее платье. Антон улыбнулся, но ничего не сказал. В принципе, такие церемонии были излишними, но он начал первый, а я ему подыграла.

Потом мы долго шли через торговые ряды, пока перед нами не предстало одиноко стоящее высотное здание с неоновыми буквами на крыше: «Форпост». Около здания была еще одна стоянка, и я вопросительно посмотрела на Антона. Он перехватил мой взгляд и коротко пояснил:

– На этой стоянке у меня нет места. Я работаю в другом офисе. Проходите, – сказал он, когда двери здания открылись перед нами. Они были на фотоэлементах. Я вошла внутрь и поискала глазами лифт. Он оказался за углом, в нише, и стоя у входа его невозможно было увидеть. Антон нажал кнопку с цифрой восемь, мы поднялись на восьмой этаж и покинули кабину лифта.

Над входом в офис красовалась яркая вывеска: «Фармалюкс». Перед названием было изображение чаши со змеей – символа медицины. Мы прошли по гулкому коридору мимо множества дверей и оказались перед одной, которая отличалась от других тем, что была отделана кожей. Антон заглянул в нее и жестом пригласил меня войти. Приемная была пуста. Ее обитательница еще спала, а тот, кого она должна была оберегать от случайных посетителей, уже работал.

Андрей Николаевич, невысокого роста, начинавший седеть моложавый брюнет в темно-серой тройке и кремовой рубашке, произвел на меня хорошее впечатление. Его узкий темно-синий галстук был заколот тонкой булавкой, инкрустированной мелкими бриллиантами. Руки моего нового подопечного находились в постоянном движении: стоя у стола, он перебирал какие-то бумаги. Одни он откладывал в папку, лежащую на краю стола, другие поспешно прятал в открытый ящик. При этом его губы беззвучно шевелились, а на лице застыло выражение крайней сосредоточенности. Занятый этой работой, он не заметил, как мы вошли.

– Доброе утро, Андрей Николаевич, – тихо произнес Антон.

Его шеф вздрогнул и поднял глаза.

– А! Антон! Привет. – Потом он перевел взгляд на меня. Быстро окинув взглядом мой наряд, он, видимо, понял все и улыбнулся: – Доброе утро, леди! Вижу, вас застали врасплох?

– Доброе, – ответила я и тоже улыбнулась. – Меня действительно подкараулили в парке во время пробежки, не дав мне шанса предстать перед вами в более достойном виде.

– Это не страшно, – сказал Горлов, возвращаясь к прерванному занятию. – Сейчас я разберу вот эту стопку заявок, потом мы поговорим. Присядьте пока вон туда. – Он показал рукой на стоявшие вдоль стены кресла и снова занялся бумагами.

Мы с Антоном заняли кресла, и я смогла немного осмотреться. В кабинете директора фирмы «Фармалюкс» не было ничего лишнего. В центре комнаты у окна стоял большой стол с нефритовым письменным прибором, а рядом с ним, слева, – маленький компьютерный столик. Крутящееся кресло, примостившееся между столами, позволяло удобно себя чувствовать как за большим столом, так и за маленьким.

Справа от большого стола примостился объемистый сейф с несколькими ручками. У противоположной стены стоял журнальный столик и несколько кресел, в которых сейчас сидели мы. Все остальное пространство занимали книжные полки со множеством книг, новых и в потрепанных переплетах. Между полками по новомодной традиции в напольных вазонах стояли комнатные растения с огромными листьями.

Минут через десять все бумаги были разложены, Андрей Николаевич сел в кресло и сказал:

– Ну, теперь я к вашим услугам.

Мы с Антоном переглянулись.

– Да, совсем забыл, вы же телохранитель? – обратился он ко мне.

Я ответила утвердительно.

– Очень хорошо. Тогда мои условия… – Андрей Николаевич хотел, чтобы я охраняла его на совещаниях в Тарасове и за его пределами, то есть выезжала с ним в Москву, Питер и при необходимости за границу.

– Время сейчас сложное, всякое может случиться, – добавил он в заключение. – Вы согласны? – И он назвал сумму.

Я задумалась. С одной стороны, очень заманчиво съездить куда-нибудь в Европу, а с другой… Тетя Мила с ума сойдет, когда узнает! Но она, в конце концов, не такая старая, чтобы постоянно находиться при ней. Загранкомандировки длительными не бывают: слишком дорого платить за удовольствие. А несколько дней она без меня отлично обходится.

– Да, согласна. Когда приступать?

– Сегодня. Сегодня у меня в десять ноль-ноль совещание с коллегами из Франции. Форма одежды – офисная. Вам нужен аванс?

Горлов наверняка предложил аванс для того, чтобы я могла купить себе приличную одежду. Видимо, он подумал, что у меня, кроме спортивного костюма, ничего нет. Я бросила на Антона уничтожающий взгляд. Он с невинным видом пожал плечами. Не дождавшись моего ответа, Андрей Николаевич потянулся к сейфу, достал деньги и отсчитал мне несколько пятитысячных купюр.

– Вот, это за первую неделю работы. Надеюсь, к десяти вы будете выглядеть несколько иначе.

Мы с Антоном переглянулись, я молча взяла деньги и поднялась с кресла, чтобы уходить. Антон замешкался, но я его поторопила, сказав, что меня нужно доставить обратно в парк.

– Может, лучше домой? – Он выразительно посмотрел на часы.

– Можно и домой, – согласилась я, хотя у меня оставалось достаточно времени, чтобы привести себя в порядок и вернуться в офис.

– Я не прощаюсь, – сказал Горлов, провожая нас до дверей кабинета.

* * *

– Женя, ты что сегодня так поздно? Тебе не повредят такие интенсивные занятия? – Тетя Мила вышла из кухни, вытирая руки о полотенце.

– Думаю, что нет. Я, наоборот, сегодня ничего не успела: клиент ждал меня прямо в парке, пришлось съездить к нему в офис.

– А что за клиент? – Тетушка сразу оживилась, предчувствуя новые события.

– Горлов Андрей Николаевич.

– Неужели он сам?! – удивилась тетя Мила. – Ты спроси у него подробнее: что он советует от болей в сердце?

«Ну, начинается», – подумала я, а вслух произнесла:

– Обязательно поинтересуюсь. – Конечно, спрашивать Горлова я не буду, но можно будет спросить Гиревого, что у них есть новенького из лекарств. Надеюсь, у меня на это останется время. – А что у тебя с сердцем?

– Да вот, когда давление поднимается, что-то тут жмет. – Тетушка прижала ладонь к левой груди. – Врач выписала микстуру, но ее почему-то нет в аптеке.

– Сейчас многие лекарства заменяют российскими аналогами, поэтому и нет. Ты спроси у фармацевта замену.

– Нет замены, я спрашивала.

– Хорошо, давай рецепт, я все выясню. Только не заставляй меня это делать сегодня.

Тетя Мила сходила к себе в комнату за рецептом и протянула его мне со словами:

– Ты уж постарайся, найди мне лекарство, а то я боюсь, что мне станет хуже.

– Хорошо, тетушка, я сделаю все что смогу. – Я взяла рецепт и отнесла его к себе в комнату. Нужно будет поинтересоваться, делают ли они лекарства на заказ. Для этого не обязательно беспокоить самого Горлова. Можно будет позвонить Гиревому и договориться о встрече.

– Да, Женечка, я совсем забыла, а ты ничего не скажешь! Завтракать будешь? – Тетя Мила стояла в дверях моей комнаты, так и не выпустив из рук полотенца.

– Конечно, буду, – улыбнулась я, – но торопиться незачем, мне сегодня к десяти.

– Сейчас я тогда замешу оладушки, – спохватилась тетушка и почти бегом отправилась на кухню. – Я приготовлю тебе оладьи с припекой. У меня есть немного мяса, будет очень вкусно, – ворковала она, гремя на кухне сковородками.

А я тем временем пыталась дозвониться до Стаса: мне до смерти хотелось узнать, что за нового клиента он мне подсунул. А то книги книгами, а подробности выяснить тоже не помешает. Наконец Стас откликнулся.

– Алло, – послышался в трубке его сонный голос, – Климов у телефона.

– Стас, – вместо приветствия сказала я, – это Охотникова. Что это за милый молодой человек, который привез меня сегодня в гости к самому Горлову?

– Не понял. – Он, видимо, еще не проснулся.

– Горлов Андрей Николаевич. Помнишь?

– А, ты об этом… – Голос Стаса сделался бодрее. – Это долгая история…

– Расскажи мне ее, – попросила я.

– Не по телефону.

– Заезжай ко мне перед работой, оладьями угощу, – пообещала я.

– Горячими? – В голосе Стаса послышались хищные нотки.

– Да. С припеками, – поддразнила я.

– Жди, сейчас буду. – Климов положил трубку.

Ну вот, минут через десять в нашем доме появится Станислав. Нужно предупредить тетю Милу, чтобы напекла оладьи и на его долю.

– Тетя Мила, к нам едет Стас! – крикнула я.

– Слышу, слышу, пусть приезжает, будем рады.

Этот пройдоха уже успел завладеть сердцем моей тети Милы. Она просто души в нем не чаяла: всякий раз, когда он к нам приезжал, у нее находилось для него лакомство. Чем он ее купил? Может, она лелеет тайную мечту выдать меня за него замуж и заранее ублажает будущего зятя – или кем он там ей будет приходиться? Нужно будет как-нибудь ее хорошенько расспросить.

Я вышла на кухню, где уже вкусно пахло. Тетя Мила наливала на сковороду тесто, а на большой тарелке уже лежали два готовых оладушка, румяных, пышных и таких аппетитных. Я протянула руку, чтобы взять один, но тетя Мила оттолкнула ее со словами:

– Сейчас приедет Стас, и тогда будем завтракать.

Хорошо, подождем Стаса. Я вернулась к себе в комнату и осмотрела то, что намеревалась сегодня надеть. Костюм был в приличном виде, но блузку пришлось прогладить. Не успела я поставить на место утюг, как в квартире раздался звонок и тетя Мила крикнула мне из кухни:

– Женя, это, наверное, Стас, иди открой.

Я вышла в прихожую и открыла входную дверь. На пороге действительно стоял мой знакомый менеджер по рекламе и хитро улыбался.

– Привет! – сказал он. – Ждешь?

– Привет, проходи. – Я шире распахнула дверь, пропуская Стаса в квартиру.

Он вошел в прихожую, привычным движением избавился от кроссовок и сунул ноги в поданные мной тапки.

– Где оладьи? – поинтересовался он, принюхиваясь.

– Где новости? – спросила я, хитро улыбнувшись.

– Все при мне, – ответил он, проходя сразу на кухню. – Здравствуйте, тетя Мила.

– Здравствуй, здравствуй. Проходи, садись, у меня все готово, ждали только тебя. – Тетушка поставила на обеденный стол тарелку с оладьями, три маленькие плоские тарелочки и принялась разливать чай в бокалы.

Стас сел, поправил галстук, взял вилку, наколол на нее сразу две оладьи и положил их себе на тарелку.

– Рассказывай, – не унималась я. А то если Стас засидится, я на работу не успею.

– Ну, с чего начать… У нас в «Бриксе» идет разработка рекламной кампании для «Фармалюкс». Среди прочего будет рекламироваться новый бренд Горлова – бальзам «Доктор Гор». Это смесь растительных экстрактов, улучшающих работу сердца. Пока бальзам идет как БАД, но Горлов делает все, чтобы его детище признали лекарственным средством.

– И это все новости? – спросила я, откусывая кусок оладушка и запивая его чаем.

– Что ты имеешь в виду? – Стас не понял.

– Зачем ему так срочно понадобился телохранитель? Гиревой поймал меня в парке во время пробежки и в срочном порядке повез в офис к Горлову.

– Ммм. – Климов откусил изрядный кусок и теперь пытался быстро его прожевать. – Конкуренты наступают на пятки, – наконец выговорил он, – Цветков со своей «Виринеей».

– А что с Цветковым?

– У них давняя неприязнь, еще с института. Плюс нехорошие слухи о ссоре директоров на одном из семинаров. Горлов тогда раскритиковал политику «Виринеи», не оставив камня на камне, а Цветков пообещал стереть Горлова в порошок.

– Стас, это нереально. Сгоряча можно пообещать что угодно, а потом жалеть об этом. – Я не верила в кровожадность директора одной из ведущих фармацевтических компаний Тарасова.

– Твои слова можно отнести к кому-то другому, но только не к Цветкову. Тот, если пообещал, обязательно сделает. – Стас доел свои оладьи и теперь допивал чай. – Еще есть вопросы?

– Пока нет, но, думаю, скоро появятся. – Я тоже закончила завтрак и поднялась из-за стола. – Спасибо, тетя Мила, – поблагодарила я тетушку и вопросительно посмотрела на гостя.

Тот тоже встал, отодвинул от себя пустую тарелку, сказал тете Миле спасибо и приготовился уходить.

– Ты меня не подождешь? – спросила я, направляясь в свою комнату.

– Нет, сегодня много дел. – Стас уже стоял в прихожей на одной ноге и надевал на другую кроссовку. – В другой раз поговорим подробнее, – пообещал он.

– Ну, в другой раз так в другой раз, – заметила я вслух, закрывая дверь за рекламщиком. Он знал, что в этом доме его ценят за ту информацию, которой он располагает благодаря своей работе. Не всегда она, правда, оказывалась полезной, но… Впрочем, Стасу, как менеджеру по рекламе, положено немного приукрашивать факты. Сегодня меня особенно позабавило заявление о Цветкове. Ну не может этого быть! Руководитель солидной компании не будет заниматься уголовщиной. Скорее он задействует другие механизмы: ценовую политику, черный пиар – да мало ли что еще! Может, Горлов боится не Цветкова?

Я посмотрела на часы и стала собираться в офис. Надев юбку и блузку, я удобно пристроила кобуру и прикрыла ее свободным жакетом. Потом взяла сумочку, проверила ее содержимое и посмотрела на себя в зеркало. Обычная сотрудница обычного офиса. Большего и не нужно. Я надела удобные туфли на среднем каблуке и вышла из квартиры, крикнув:

– Тетя Мила, я ушла!

* * *

Перед совещанием была обычная суета. Офис-менеджер Ольга, полноватая брюнетка испанского типа, с которой мы успели познакомиться, отмечала прибывших в каком-то журнале и просила пройти в комнату для совещаний, которая находилась прямо за кабинетом директора. В комнате стоял огромный овальный стол с бутылками воды и пустыми стаканами. Аккуратно расставленные стулья вновь прибывшие занимали по какому-то неведомому мне принципу: кто дальше, кто ближе к креслу председателя, стоявшему во главе стола. Последними приехали французы: высокий худой брюнет с еще более худой и манерной химической блондинкой, выполнявшей обязанности переводчицы. Им были выделены почетные места рядом с креслом.

Наконец появился Горлов, поздоровался со всеми и каждым, подошел к столу, разложил на нем какие-то бумаги и сел в свое кресло. На журнальном столике у входа я заметила пачку ярких листовок с рекламой БАДа «Доктор Гор». В углу комнаты раскладывали свою аппаратуру репортеры. Я встала позади кресла Горлова немного поодаль – так, чтобы не попадать в кадр при фотосъемке, и расстегнула жакет.

Потом Горлов попросил тишины и объявил выступление докладчика. Что творилось дальше, мне было совершенно не интересно. Доклад, как и все доклады, был скучным, и я несколько раз зевнула с закрытым ртом. После доклада были выступления отдельных участников, прения сторон или как их там называют, в общем, два часа прошли почти незаметно. К концу совещания в комнате стало душно, и Горлов знаками попросил меня открыть окно, что я сделала с большим удовольствием. Поток свежего воздуха ворвался в душное помещение, и все облегченно вздохнули.

Наконец участники совещания стали по одному расходиться, и вскоре в комнате никого не осталось, кроме Горлова и французов. Андрей Николаевич тихо что-то говорил переводчице, а та так же тихо переводила все худому брюнету, который, как я выяснила впоследствии, возглавлял французское представительство в Тарасове. Наконец и они ушли, жеманно простившись с Горловым и кивнув в мою сторону. Я ответила им кивком, облегченно вздохнула и расправила затекшие плечи.

Два часа стояния на одном месте не способствовали обретению хорошего настроения, и я вышла вслед за Горловым в приемную в не самом приятном расположении духа. В приемной Ольга уже приготовила горячий кофе и предложила нам выпить по чашечке. Горлов попросил принести ему кофе в кабинет и вытащил из кармана огромный носовой платок. Он развернул его во всю длину, скомкал в руке и громко, с удовольствием высморкался. Я удивленно посмотрела в его сторону.

– Болею, – извиняющимся тоном пояснил он, – проклятый вирус меня доконал. Все болит: голова, сердце, печень, горло – в общем, все плохо, – сказал он бодрым голосом и с остервенением еще раз высморкался и вытер нос. – А вы как, часто болеющая? – спросил он меня.

Я ответила, что нечасто.

– Тогда риск заразиться невелик, – сказал он со знанием дела, – да и в вашем возрасте должны легко переносить такие инфекции. Это риновирус, а не грипп. Молодые переносят такие болезни очень легко. Это у нас, стариков, все болит и разваливается.

– Не такой уж вы и старик, – возразила я. Горлову на вид было не больше сорока пяти.

– Старик не старик, но организм постепенно сдает. Нужно мне заканчивать глотать аспирин и начать принимать свое проверенное средство.

– Вы о «Докторе Горе»? – догадалась я.

– Да, о нем. Я работал над ним два года, а результат пока только половинный. Скоро его признают лекарственным средством, тогда можно будет праздновать победу. – С этими словами Андрей Николаевич спрятал платок в карман пиджака и скрылся в своем кабинете.

Я вопросительно посмотрела на Ольгу.

– Он болеет уже неделю. Простыл. – Ольга по-своему трактовала такие недуги. – Вот поправится, сами увидите, насколько он энергичный человек.

Я молча улыбнулась и отхлебнула кофе.

– У вас очень хороший кофе, – похвалила я напиток.

Ольга расцвела.

– У нас отличная кофеварка.

– Не только. Здесь важен сорт, – возразила я, – мягкий и насыщенный. Это арабский?

– Как вы угадали? – удивилась она, и ее глаза стали похожи на два голубых озера.

«Красивая женщина, – подумала я, – интересно, сколько ей лет?» Но спросить ее об этом было неудобно: женщины очень трепетно относятся к своему возрасту. Тем более женщины красивые. В общем, как ни расспрашивай, какие ухищрения ни применяй, все равно правду не скажет. Я еще раз ей улыбнулась.

– Я тоже люблю арабский, но иногда приходится пить растворимый: это быстрее. – Здесь я покривила душой: растворимый я пила почти каждый день, особенно в те дни, когда работала. Ну времени нет варить настоящий!

– Андрей Николаевич не любит растворимый. Говорит, что он даже пахнет по-другому.

– Согласна. – Не только пахнет, но и вкус у него какой-то химический. Столько сортов продается в магазине! Откуда?

Тут включился селектор, и Андрей Николаевич попросил Ольгу пригласить меня к нему в кабинет. Я поднялась со стула, поставила пустую чашку на стол и открыла дверь. Горлов сидел за столом перед недопитой чашкой кофе и смотрел на меня.

– Присаживайтесь. – Он указал рукой на стул, стоявший сбоку от стола.

Я села и устроилась поудобнее, ожидая длинного разговора. Но вместо этого Андрей Николаевич сделал мне предложение, от которого я не смогла отказаться:

– Женя, здесь рядом есть кафе, пойдемте, я угощу вас ланчем?

Я не стала сопротивляться: после двухчасового стояния за креслом мне действительно хотелось перекусить.

– Что ж, идем, пока у меня есть немного свободного времени. Заодно и поговорим о том о сем. – Горлов встал из-за стола и пошел к выходу. Я тоже поднялась и пошла за ним. Мы прошествовали по коридору к выходу и сели в лифт. Когда он спустился на первый этаж, мы вышли, прошли мимо охранника на улицу и свернули за угол здания. В торце его примостилась уютная чистенькая кафешка «У Петровича», где, как выяснилось позднее, подавали домашние пельмени, окрошку, наваристые щи со сметаной и еще много чего вкусного и исконно русского.

Андрей Николаевич сел за столик, подозвал официанта и попросил меню. Здесь Горлова все знали, знали и о его предпочтениях. Меню он попросил для меня, чтобы я могла ознакомиться с ассортиментом этого заведения. Я почитала и заказала себе порцию щей и разварную говядину на второе. Андрей Николаевич одобрил мой выбор. Через пару минут подошел официант, а еще через пять мы с аппетитом уплетали русские щи со сметаной и разговаривали о погоде и прочей ерунде. Горлов оказался хорошим собеседником и вел неторопливый разговор, который в конце все же перешел на его детище – «Доктора Гора».

– Если бы не Скопов, мне пришлось бы сидеть над этим бальзамом лет десять. Это он познакомил меня с Пелагеей Григорьевной. – Андрей Николаевич отставил пустую тарелку из-под щей и занялся вторым. – Вы сегодня на совещании обратили внимание на невысокого блондина в сером костюме?

– Нет. – Я мысленно прокрутила лица присутствующих, но невысокий блондин среди них отсутствовал.

– Вот-вот. У Скопова очень неброская внешность, но ум, я вам скажу… – Горлов отрезал кусочек говядины, положил на него немного хрена и отправил в рот.

– А кто этот Скопов? – Как же я могла его проглядеть?! Ведь меня столько лет учили обращать внимание прежде всего на таких вот незаметных человечков: они чаще всего и оказываются виновниками всех неприятностей. Теряешь бдительность, Охотникова!

– С недавнего времени это мой заместитель и соавтор будущей докторской.

– Вспомнила! Он подходил к французам, когда те только вошли в зал. Действительно, внешность неброская. Средних лет, средней полноты, в светло-сером костюме с мелким рисунком, с бесцветными волосами, такими же бровями и тихим голосом.

– Совершенно верно. Женя, вы хорошая физиономистка. Вы могли бы работать детективом. – Андрей Николаевич скомкал салфетку и бросил ее в пустую тарелку. Обед или, как назвал его Горлов, ланч был закончен. Подошедший официант унес грязную посуду и подал нам фирменный напиток – горячий сбитень с медом. Я с удовольствием отхлебнула глоток сладкого сбитня, пахнущего липой, мятой и еще чем-то терпким, но очень приятным.

– А кто такая Пелагея Григорьевна?

– О! Это наш добрый гений! Травница. Потомственная. У нее огромная коллекция древних рецептов. Говорят, у нее есть даже рецепты самой Екатерины Медичи.

– Но Екатерина Медичи – известная отравительница, – возразила я, – она отравила даже своего сына, когда поняла, что он на стороне Генриха Наваррского.

– Семья Медичи – не только отравители. Это искусные лекари своего времени. А в те годы фармацевтической промышленности как таковой еще не было, и они лечили людей травами. В наши дни химия теряет популярность. Люди возвращаются назад, к природе. Кстати, вы заметили, что натуральные лекарственные средства стоят в аптеке намного дороже химических?

– Я редко хожу в аптеку, – сказала я, – если только для тетушки что-то нужно. – Тут я вспомнила, что тетя Мила дала мне рецепт и просила купить лекарство. – Я работаю у вас первый день, но тут такое совпадение… – Я вытащила из кармана сложенную бумажку. – Андрей Николаевич, можно где-нибудь купить этот препарат? Это для моей тетушки. – Я подала рецепт Горлову.

Андрей Николаевич взял рецепт, пробежал его глазами и покачал головой.

– Нет. Это лекарство перестали импортировать. Но могу предложить полноценную замену. Только для вас. – Он отдал рецепт обратно.

– Это «Доктор Гор»? – догадалась я.

– Он самый. Его пока нет в аптеках. Мы сейчас налаживаем серийный выпуск на базе одной из наших лабораторий, но один-два флакона можно взять здесь, у нас. Пойдемте, я покажу вам мою личную лабораторию. – Он расплатился за обед, встал из-за стола и направился к выходу из кафе.

Я пошла вслед за ним. Мы проделали обратный путь и снова оказались в приемной. Ольга, пока нас не было, тоже успела пообедать: в приемной никого не было и пахло фаршированными перцами. «Наверное, ушла мыть посуду», – подумала я, осматривая обстановку. Перед совещанием мне было не до этого.

В приемной была целая оранжерея: видимо, ее хозяйка очень любила цветы. На подоконнике цвел сад из герани, цикламенов и орхидей, а на полу примостился огромный олеандр, который сейчас отдыхал от цветения. Сверху с полок свисали плети воскового плюща, а на столе у компьютера стояли несколько больших кактусов.

Андрей Николаевич, не застав на месте секретаря, сразу позвал меня в лабораторию, которая была этажом ниже. Мы прошли до конца коридора и вышли на пожарную лестницу. Спустившись на этаж, мы попали в другой коридор, где нам в нос ударила струя едкого дыма.

– Что-то горит, – забеспокоился Андрей Николаевич. – Где бы это могло быть? – спросил он, не обращаясь ни к кому, и пошел вдоль множества дверей. Я двинулась вслед за ним. Он остановился около двухстворчатой железной двери с табличкой «Лаборатория», попытался ее открыть, но тут же отдернул руку: ручка была горячей, а из щелей выползали струйки дыма и стелились по полу. Горлов беспомощно огляделся вокруг. Было время обеда, сотрудники покинули и лабораторию, и близлежащие кабинеты. А там, внутри, властвовал огонь, пожиравший все без разбора, и слышно было, как за дверью лаборатории лопаются стеклянные сосуды.

– Нужно вызвать пожарных. – Горлов взял телефон и набрал номер пожарной команды. – Одного не пойму, – удивленно спросил он, – почему не сработала пожарная сигнализация? – Горлов приложил трубку к уху. – Алло! Пожарные? У нас горит лаборатория… это «Фармалюкс», фармацевтическая фирма. – Он назвал адрес и этаж. – Как на пульте ничего нет? Говорю: горим! – крикнул он невидимому собеседнику и стал объяснять, как к подъехать к зданию. Закончив разговор, он сунул телефон в карман и попытался еще раз открыть дверь. Я вовремя подоспела, чтобы перехватить его руку. Одной попытки было достаточно.

– Поздно, – сказала я, – там уже все сгорело.

– Похоже, вы правы, – Андрей Николаевич сразу как-то обмяк, – все придется начинать сначала. Почти с нуля. – Он махнул рукой и отошел от двери.

Тут приехал лифт и оттуда вышли трое сотрудников: две молоденькие девушки и мужчина лет тридцати. Все трое улыбались, но их улыбки словно сдуло ветром при виде директора, беспомощно стоящего у дымящихся дверей горящей лаборатории. Девушки тихонько взвизгнули.

– Может, принести огнетушитель? – сразу поняв ситуацию, озабоченно спросил мужчина у Горлова.

– Думаю, это бесполезно, – на удивление спокойно ответил Андрей Николаевич, недавно сам рвавшийся в горящую лабораторию, – горит уже давно и сильно. Проверьте соседние офисы, – сказал директор, и мужчина тут же пошел выполнять распоряжение. К счастью, больше нигде не горело. В этот момент мы, даже стоя в коридоре, услышали, как к зданию подъехала пожарная машина.

– Нужно вызвать охрану, – произнес Горлов, снова беря в руки телефон и набирая номер, – и никого не пускать на этаж. Женя, проследите за этим, пока не придет охранник или сами пожарные. – Он сказал несколько слов в трубку и снова убрал телефон. – Сейчас они поднимутся. Встаньте у лифта и не пускайте сюда сотрудников, – распорядился директор, но сам уходить не спешил.

Я встала у лифта и приготовилась отправлять сотрудников обратно в кафе, где они обедали. Но мои приготовления оказались напрасными: лифт привез на этаж двух пожарных в робах, и они, оценив обстановку, тут же принялись за дело. Первым делом они прогнали с этажа девушек-сотрудниц и услужливого мужчину. Потом подошли к нам и попросили освободить этаж. Горлов было возмутился, но пожарные были непреклонны.

– Вот потушим огонь, тогда милости просим к нашему эксперту, – объяснили они, – а сейчас пройдите в безопасное место.

– Пойдемте наверх, Женя, – сказал Горлов, беря меня за локоть, – пожарные без нас справятся. Там, – он кивнул на закрытую дверь, – были результаты моего двухмесячного труда. Я работаю над докторской, – пояснил он, – результаты последних анализов, расчеты… А! – Он махнул рукой, вышел на лестницу и не пошел, а побежал через ступеньку, направляясь к себе в кабинет. Я поспешила вслед за ним.

Мы почти одновременно влетели в приемную, и директор сразу же попросил кофе. Расторопная Ольга уже через пару минут принесла в кабинет маленький металлический поднос с дымящейся чашечкой посередине. Директор взял чашку с подноса и отпил большой глоток обжигающего напитка.

– Ну-с, теперь будем ждать результатов экспертизы.

– Вы имеете в виду пожарных? – спросила я на всякий случай, хотя знала, что после каждого так называемого акта возгорания бывает пусть небольшое, но расследование. В нашем случае жертв не было, так что сгоревшей лабораторией будут заниматься исключительно пожарные, после чего составят акт и оштрафуют фирму. Знал это и Андрей Николаевич. Он было печально вздохнул, но потом оживился, отставил чашку и подошел к сейфу.

– Нужно проверить, какие бумаги я успел убрать, а какие оставил в лаборатории. – Он взял из ящика стола ключи, отпер хитрые замки и стал внимательно изучать содержимое сейфа. – Женя, вы пока свободны, но не уходите далеко: вы мне можете понадобиться.

Я вышла из кабинета и села в приемной. От нечего делать полистала какой-то журнал и стала рассматривать рекламные буклеты разных фармацевтических компаний. Наконец мне стало откровенно скучно и я решила пройтись по коридору. Там кучками стояли сотрудники и обсуждали происшествие. Кто говорил, что в лаборатории была неисправна газовая горелка, кто думал, что кто-то из сотрудников не затушил спиртовку, кто грешил на электропроводку – в общем, мнений было достаточно. Послушаем, что скажет пожарный эксперт, его мнение может не совпасть ни с одним из услышанных мной.

Помня о том, что Андрей Николаевич не велел мне далеко уходить, я вернулась в приемную. Ольга стояла у окна. Услышав, что кто-то вошел, она повернулась и, показывая куда-то в сторону, заметила:

– Скопов тоже здесь. Откуда он узнал о пожаре?

Я тоже подошла к окну, из которого была видна автостоянка для сотрудников.

– Где его машина?

– Вон, внизу, джип «Чероки».

– Она давно здесь стоит?

– Честно говоря, не помню. Нет, он уезжает!

Машина медленно выехала со стоянки по направлению к дороге, развернулась и, набирая скорость, стала удаляться. Мне показалось это странным: директору нужно было чье-то участие, а соавтор его будущей докторской бросил его в такой момент. Может, он просто не знал о последнем событии? Не может быть! Пожарную машину трудно не заметить. Но, с другой стороны, здание большое и пожарных может вызвать кто угодно, не обязательно директор «Фармалюкса».

– А позвонить ему нельзя? – поинтересовалась я у секретарши.

– Зачем? – удивилась она. – Если он понадобится, директор ему сам позвонит.

В этот момент дверь кабинета открылась. На пороге стоял совершенно счастливый Андрей Николаевич, который поспешил сообщить радостную новость:

– Все результаты, кроме самых последних, сохранились. Я успел положить их в сейф. А то, что погибло, можно восстановить в течение недели, но… – тут его лицо омрачилось, – своей лаборатории у меня теперь нет и неизвестно, когда будет. Придется воспользоваться лабораторией Скопова. Кстати, а где он сейчас?

Мы с Ольгой переглянулись.

– Он только что уехал, – проговорила секретарша и осеклась.

Горлов сразу помрачнел, но ничего не сказал.

– Женя, – обратился он ко мне, – пойдите вниз, проверьте, как там наши пожарные, а вы, Ольга, займитесь переброской заказов. Мы теперь долго не сможем готовить лекарства здесь.

Я молча кивнула и спустилась на седьмой этаж. Весь коридор был залит водой, на полу лежал пожарный рукав, с которого капало, двери лаборатории были сняты с петель и стояли у стены. Сама лаборатория представляла собой черные от сажи руины с покрытыми гарью раковинами, сломанными приборами и валявшимися везде осколками стекла. Внутри ходила женщина-эксперт в форме и составляла акт. Я вернулась к Горлову и рассказала, что видела.

– Ну, теперь нужно ждать резюме эксперта и готовить деньги на штраф. Женя, вы мне больше сегодня не нужны, можете быть свободны.

Но я почему-то не сразу отреагировала на его слова. Мне было жаль оставлять Андрея Николаевича в такой ситуации. Но помочь ему я ничем не могла, поэтому вышла в приемную, попрощалась с секретаршей и отправилась к себе домой размышлять над сегодняшним происшествием.

* * *

Я ехала домой и думала: лаборатория загорелась по чьей-то оплошности или ее кто-то поджег? Последнюю мысль я от себя гнала, но она опять возвращалась: недаром же Горлов кого-то опасается. Меня не будут нанимать только для того, чтобы показать свою состоятельность. Бывали случаи, когда моим работодателем становился не очень богатый человек.

Да, Горлов кого-то боится. И возможно, тот, кого он боится, поджег сегодня лабораторию. Спрашивается: зачем? Например, затем, чтобы Андрей Николаевич не смог дальше работать над своей докторской. К тому же в этой лаборатории готовили лекарства на заказ. Теперь это стало невозможным. Кто мог быть в этом заинтересован? Конкуренты? Вполне вероятно. Но как и кто отключил пожарную сигнализацию? Кто пустил злоумышленника в офис «Фармалюкса»?

На эти вопросы у меня не было ответа, и я решила немного выждать и осмотреться. Нужно ближе познакомиться с сотрудниками компании, и в первую очередь с Гиревым, Ольгой и Скоповым. Возможно, разговоры с этими тремя дадут мне нужную информацию. А может быть, и нет. В общем, завтра Горлов меня ждет к девяти часам, а дальше посмотрим. С этими мыслями я затормозила возле своего дома и въехала во двор. Нужно было загнать «фольк» в гараж и идти ужинать с тетей Милой. Интересно, что у нас на ужин?

Когда я открыла дверь, то увидела, что в прихожей стоят чужие женские туфли. К тете Миле кто-то пришел, и этого кого-то она угощала на кухне. Пахло свежей выпечкой и еще чем-то очень знакомым, но появлявшемся на нашем столе только по праздникам. А какой у нас сегодня праздник? Я переобулась и заглянула на кухню: на почетном месте сидела давняя подруга тети Милы Алевтина Ивановна и пила чай. Тетя Мила сидела напротив, подперев щеку кулаком, и тихо говорила:

– А еще она любила щи с килькой. Но я не стала их варить. Сваришь целую кастрюлю, а кто есть будет? Женечка, ты уже дома? – Тетушка повернулась ко мне. – Мы сегодня с Алевтиной поминаем Светлану Леонидовну. Садись и ты с нами.

– Сейчас, – пообещала я, – только переоденусь. – И пошла в свою комнату. Там я быстро сняла с себя костюм и надела старые джинсы и майку. Потом помыла в ванной руки и отправилась на кухню. Тетя Мила уже поставила на стол третью тарелку и положила в нее салат.

– Садись, попробуй салат «Мимоза», Светлана Леонидовна его очень любила. – С этими словами тетя Мила открыла кухонный шкаф, достала оттуда початую бутылку муската и налила мне полфужера. – Это любимое вино покойной, выпей за упокой ее души.

Я не люблю мускат, но под пристальными взглядами двух пожилых женщин пришлось выпить. Вино горчило, но его особый запах чувствовался, и это мне немного помогло.

– Как вино? – вступила в разговор Алевтина Ивановна.

Я молча подняла большой палец и, стараясь удержать жидкость в себе, быстро отправила в рот ложку салата.

– Закусываешь как водку, – заметила Алевтина Ивановна. – Еще налить?

Я отрицательно замотала головой.

– Мне завтра за руль.

– Она ездит на работу на своей машине, – заступилась за меня тетя Мила, – ей много нельзя. Что насчет лекарства, Женечка? – Она явно хотела перевести разговор в другое русло. Ей надоело вспоминать о достоинствах покойной.

– Все подтвердилось: это лекарство больше не импортируют, но Горлов предложил мне замену.

– Замену? – обрадовалась тетушка. – А где она?

– У нас сегодня был пожар в лаборатории, и шеф забыл о лекарстве. Я не стала его спрашивать в такой момент, – сказала я. Потом отправила в рот последнюю ложку салата и отодвинула от себя грязную тарелку.

– Кто-нибудь пострадал? – оживилась тетя Мила, ставя передо мной блюдце с куском куха и чашку чая.

– Нет, но лабораторию долго придется восстанавливать. – Сейчас начнутся расспросы, а мне не очень хочется говорить на эту тему. Но ничего не поделаешь, придется. Вон и Алевтина Ивановна смотрит на меня с интересом.

– А у вас что, нет этой… – Алевтина Ивановна замялась. – Такая установка, когда дождь идет с потолка?

– Спринклерной, – подсказала тетя Мила.

– Нет, – ответила я, – была только пожарная сигнализация, и та оказалась отключенной.

– Кто же ее отключил? – спросила Алевтина Ивановна.

– Пока неясно, – проговорила я, – пожарные этим занимаются.

– Здесь не пожарные нужны, а полиция, – не унималась подруга тети Милы.

– Алевтина, Женя у нас телохранитель, а не полицейский, – заступилась тетушка, – пусть директор фирмы выясняет, кто ему в лаборатории отключил пожарную сигнализацию. Ты лучше скажи, Женя, что за аналог лекарства предложил тебе директор?

– Его еще нет в продаже, но фирма готовится начать серийный выпуск этого средства. Называется оно «Доктор Гор». Подробности я не успела узнать, но автор очень хвалит свое детище. – Я с сожалением посмотрела на кусок куха, который мне не давали попробовать.

– А кто его придумал? – Теперь меня расспрашивала тетя Мила, а Алевтина Ивановна делала вид, что это ее не касается.

– Автор – Горлов Андрей Николаевич, но он говорит, что при создании средства были использованы рецепты какой-то травницы, Пелагеи Григорьевны. – Я все-таки изловчилась и откусила кусок пирога.

– А! Пелагея! Есть такая в Тарасове! – В разговор опять вступила Алевтина Ивановна. – К ней, помнится, очереди были, а сейчас что-то о ней ни слуху ни духу. Интересно, где она теперь? – Подруга тети Милы допила свой чай. – Милочка, я, наверное, пойду, – сказала она, вставая из-за стола.

– Что так скоро? – без сожаления спросила тетя Мила.

– Посидели и хватит, пора и честь знать, – с прохладцей ответила Алевтина Ивановна и вышла в прихожую.

Тетя Мила проводила гостью и вернулась на кухню.

– Ну, что там с лекарством, расскажи.

– А что рассказывать? Будет возможность, возьму тебе бутылочку. Это бальзам, – уточнила я, увидев округлившиеся глаза тетушки.

– А-а-а… – протянула она, – а то тут Алевтина мне посоветовала пить на ночь столовую ложку коньяка. Я уж подумала, что и ты хочешь предложить мне то же самое попробовать.

– Мало ли что посоветовала Алевтина Ивановна, – проговорила я, доедая кух и запивая его последним глотком чая. Ужин был закончен. Я помогла тетушке помыть грязную посуду и пошла к себе в комнату. Там меня ждал свежий боевик серии «Грозовые тучи».