Читать книгу Теперь расплачиваться поздно - Марина Серова - Страница 3

На следующий день я поехала в университет, чтобы пообщаться с преподавателями и однокурсниками Кругловой. На двери третьего корпуса висела грозная табличка, предупреждающая о том, что вход в здание осуществляется строго по пропускам и студенческим билетам. Но вахтер не слишком строго следовал своим должностным инструкциям, поэтому пропускал всех, кто не вызывал у него подозрений. Моя скромная персона их и не вызвала. Я прошла через вертушку и остановилась у стенда со схемой расположения кабинетов, изучила ее и поднялась по широкой мраморной лестнице на второй этаж.

– Здравствуйте! – Я заглянула в деканат. – Я могу поговорить с Бусляевой Ольгой Федоровной?

– Проходите, – подала голос молодая женщина, поливающая цветы на подоконнике. Оглянувшись, она несколько секунд пристально изучала меня. – Я что-то вас не припоминаю. Вы заочница?

– Нет-нет, я не учусь здесь. Я – частный детектив, занимаюсь расследованием убийства Полины Кругловой. – Мои слова привлекли всеобщее внимание. Все три женщины, бывшие в кабинете, с интересом уставились на меня. – Меня зовут Татьяна.

– Присаживайтесь, – Ольга Федоровна показала мне рукой на стул, стоявший сбоку от ее стола. – Откровенно говоря, я не знаю, чем могу вам помочь.

– Вы ведь куратор группы, в которой училась Круглова, так? – уточнила я, расположившись на предложенном мне месте, спиной ко входу.

– Да, это так, – Бусляева тяжело вздохнула. – Но ведь Полину убили не в стенах нашей альма-матер, так что в свидетельницы я не гожусь.

– Понимаете, мне нужна характеристика этой студентки, причем объективная. Иными словами, ее психологический портрет.

– Объективная характеристика, говорите? – Бусляева оглядела своих коллег. – Ну что ж, скажу вам откровенно: Полина была девочкой непростой. Если ей какой-то предмет или какая-то тема нравились, она охотно готовила рефераты, делала презентации. Но если ей предмет был не интересен, она не делала ничего, то есть абсолютно. Мы едва допустили ее к первой сессии из-за хвоста по делопроизводству. Она этот предмет на дух не переносила. Я понимаю, в ее планы не входило работать секретарем. Но, кем бы Круглова ни хотела стать, элементарные навыки по этому предмету ей определенно не помешали бы, так ведь?

– Совершенно с вами согласна, – подтвердила я.

– Вы знаете, – вмешалась в наш разговор женщина, сидевшая за соседним столом, – по-моему, там дело не в предмете, а в преподавателе было.

– Возможно, – Ольга Федоровна возражать не стала, но и развивать эту тему не спешила.

– А что такое? – поинтересовалась я. – У Кругловой был конфликт с преподавателем? Это мужчина?

– Нет, делопроизводство ведет женщина. Скажем так, очень опытная преподавательница с большим стажем работы. Она требует, чтобы студенты, и прежде всего студентки, приходили на ее занятия, одетые исключительно в деловом стиле – строгий костюм, белая блузка. – Бусляева сдержанно улыбнулась.

Я живо представила себе седоволосую пожилую даму, непременно в очках в толстой роговой оправе и с указкой в руках. В академии права, где я училась, тоже была такая профессорша. Синий чулок в чистом виде! В любимчиках у нее ходила Машка Казакова, которая никогда не красилась и не носила высоких каблуков.

– А Круглова не придерживалась подобного дресс-кода? – догадалась я.

– Не только не придерживалась, она одевалась с точностью до наоборот! Полина на ее занятия то мини с яркой или полупрозрачной кофточкой надевала, то, напротив, спортивный костюм. Она так и на зачет явилась – в трико и футболке с какими-то надписями на иностранном языке, причем физвоспитания в тот день не было. В результате Василиса Юрьевна ее удалила с зачета, – продолжила Бусляева. – Такое повторялось еще несколько раз, а потом я встретила в коридоре Круглову в одежде, более или менее отвечавшей требованиям делового дресс-кода, и за руку привела ее к Простаковой. Та в моем присутствии задала Полине несколько вопросов, получила на них короткие, но правильные ответы и поставила зачет.

– Скажите, какие у Кругловой складывались отношения с другими студентами? – поинтересовалась я.

– Кроме Берестовой, она практически ни с кем не общалась. У нас много студентов из райцентров и даже сельской местности, так Полина ниже своего достоинства считала водить с ними дружбу. Да что там – дружба, – отчаянно махнула рукой моя собеседница, – ее снобизм порою даже мешал учебному процессу!

– Это как? – удивилась я.

– Понимаете, у нас есть такая форма обучения, как деловые игры. Мы разбиваем группу на пятерки и каждой даем отдельные вводные, причем формирование команд происходит, как правило, по алфавиту. Круглова с Берестовой всегда оказывались в разных пятерках. Если Катя быстро адаптировалась в любом коллективе, то Полина держалась в такой пятерке особняком. Она либо вообще не принимала никакого участия в деловой игре, либо брала все функции на себя. Некоторые преподаватели шли Кругловой навстречу и переводили ее в команду Берестовой, но это – редкие случаи.

– Ольга Федоровна, что вы так на меня смотрите? – подала голос женщина за соседним столом. – Да, я именно так всегда и поступала, чтобы не терять время на препирательства! И потом, я больше, чем кто-либо другой, понимала Полину. Я тоже в подростковом возрасте потеряла мать. Все ее комплексы – именно отсюда. Она могла бы их преодолеть, если б, конечно, захотела…

– Извините, можно, я возьму журнал? – раздался голос за моей спиной. Я оглянулась и увидела хрупкую девушку с длинными темными волосами, одетую в джинсы и цветастую кофточку с длинными рукавами.

– Да, Фадеева, возьмите, – ответила преподавательница, сидевшая ближе всех к двери.

– Мы все, конечно, знали об этом трагическом обстоятельстве, – продолжила Ольга Федоровна. – Я в душе тоже жалела Полину, но потакать всем ее капризам было бы неправильно…

– Фадеева, ну что ты там так долго копаешься? Сейчас пара начнется, – донеслось до моего слуха.

– Я никак журнал найти не могу.

– Посмотри на верхней полке.

– Знаете, несмотря на то что у Кругловой не было теплых отношений с одногруппниками, – продолжила Бусляева, – они все равно сегодня собираются проводить ее в последний путь. Сама я, к сожалению, присутствовать на похоронах не смогу. У нас сегодня ректорат. Татьяна Александровна, у вас остались ко мне еще какие-то вопросы?

– Пожалуй, нет. Теперь я более или менее представляю, каков был психологический портрет Кругловой. Спасибо вам за откровенность. – Я встала и направилась к двери.

– Надеюсь, это вам как-то поможет найти убийцу, – бросила мне напоследок Ольга Федоровна.

– Я тоже на это надеюсь. До свидания! – с этими словами я вышла из деканата.

– Извините, – обратилась ко мне девушка, заходившая за журналом. – Если я правильно поняла, вы занимаетесь расследованием убийства Полины Кругловой?

– Да, это так, – подтвердила я. – Тебя как зовут?

– Рита, – представилась девушка, переминаясь с ноги на ногу.

– Рита, ты хочешь мне что-то сказать по этому поводу? – предположила я.

– Возможно, я была последней, кто видел ее живой. – Студентка опасливо поглядела по сторонам. – Если, конечно, не считать Сашку.

– Так, и кто это? – заинтересовалась я.

– Сашка Ястребов учится… учился с Полиной в одной группе. Она ему нравилась, но у него не было никаких шансов. Во всяком случае, все так думали. А тут я иду и смотрю – Круглова с Ястребовым направляются на стадион. Если бы я своими глазами не видела, не поверила бы, что такое возможно. И что интересно – ни Полинка, ни Сашка в универе с понедельника не появлялись. Вчера прошел слух, что Круглову в субботу на стадионе убили, а вот где Ястребов – непонятно. Скажите, с ним ничего не случилось?

Я ответила обтекаемо:

– Пока что нам о нем ничего неизвестно.

– Ой, звонок! Мне на лекцию пора. – Фадеева развернулась и уже хотела бежать вверх по лестнице, но я ее задержала.

– Рита, подожди. Твоя информация очень важна для следствия.

– Но я больше ничего не знаю!

– Ты, возможно, даже не осознаешь, какая ты ценная свидетельница. Для следствия важны любые мелочи. Постарайся отпроситься с лекции, – попросила я.

– Попробую, – не слишком уверенно пообещала девушка.

– Постарайся, а я подожду тебя здесь, – бросила я вслед студентке, поспешно поднимавшейся вверх по лестнице.

Фадеева вернулась минут через десять. Мы спустились с ней во внутренний дворик университетского городка и устроились на ближайшей скамеечке. Из открытого окошка первого этажа доносился запах жареного лука.

– У вас здесь столовая? – я кивнула на окно.

– Да, – подтвердила девушка. – Я каждый день там обедаю. Мне нравится, как наши повара готовят, да и недорого здесь. А вот Круглову я в столовке давно не видела. Она поначалу ходила туда, но каждый раз за столом такие гримасы корчила, будто ее какой-то отравой пытались накормить. С ее запросами только в ресторанах питаться.

– Понятно. Рита, скажи, Полина училась с тобой в одной группе?

– Нет, факультет у нас один – социологический, а специальности разные. А с Сашкой Ястребовым я в одной школе училась, правда, в параллельных классах. Он на Круглову уже давно запал. Я помню, на дискотеке, когда нас в студенты посвящали, Сашка Полину пригласил на танец, а она отказалась, демонстративно отвернувшись от него. Он так расстроился, даже ушел с дискотеки, а зря! Она потом еще парочку парней легко бортанула. Если бы Ястребов это видел, ему бы не так обидно было. Откровенно говоря, я не знаю, что все в этой Кругловой находят? Она же такая высокомерная… была, – добавила студентка и замолчала.

– Рита, давай вернемся к субботним событиям. Расскажи поподробнее о том, когда и где ты встретила Полину.

– Я ехала от бабушки, она у меня в Трубном районе живет, а я – на другом конце города, в Гагаринском. Так что мне пришлось у стадиона пересадку делать. Я туда попала прямо перед началом концерта на «Локомотиве». Народу на Спортивной площади было столько, что не протолкнешься!

– Собственно, как всегда перед каким-нибудь матчем или концертом.

– Ну да. Я сошла с автобуса и смотрю – Ястребов и Круглова идут в сторону Северного входа. Я чуть в осадок не выпала!

– Как была одета Полина, помнишь? – уточнила я, чтобы проверить показания девушки.

– Буднично. Она так часто в универ ходит – в джинсах и тунике, на которой Эйфелева башня нарисована. А вот Сашка вырядился, будто на собственную свадьбу. Представляете, в костюме с отливом – и на рок-концерт! – усмехнулась Фадеева.

– Да, это как-то не в тему, – согласилась я.

– Он что-то Польке рассказывал, рассказывал, – продолжила Рита, – а ей, по-моему, все это по барабану было. Зачем она тогда пошла с ним на концерт, непонятно. В общем, картина эта была довольно странной и труднообъяснимой.

– Ничего, все странности рано или поздно проясняются… Они тебя видели?

– Не думаю. Они хоть и прошли в метре от меня, но Сашка смотрел исключительно на Полину, а она в мою сторону вообще не глядела, – девушка сморщила маленький аккуратный носик.

– Рита, ты, случайно, не в курсе, Ястребов наркотиками не балуется?

– Сашка?! Да вы что! – отмахнулась Фадеева. – Какие наркотики? Конечно же нет.

– А Круглова?

– Не думаю, – проронила Маргарита не слишком уверенно.

– Нет так нет, – я не стала развивать эту тему. – Ты адрес или хотя бы телефон Ястребова знаешь?

– Нет, откуда? – Рита удивленно вытаращила на меня свои карие глазки.

– Ты же сказала, что вы в одной школе учились.

– Ну и что? У нас в параллели пять классов было, и в каждом – не меньше тридцати человек. В мобильнике памяти не хватит, чтобы столько номеров записать, да и необходимости в этом не было. – Студентка о чем-то задумалась. – Зато я знаю, где он живет. У нас одноклассница в прошлом году долго болела, мы пошли ее навестить и в подъезде встретили Сашку. Он из соседней квартиры выходил. Правда, я ее номера не помню, да и номер дома тоже не знаю, но могу объяснить, как его найти.

– Слушаю тебя.

– В общем, тот дом стоит на углу улицы Трофимова и проспекта Строителей.

– На котором из четырех? – уточнила я.

– В цоколе этого дома магазин сантехники находится. Вам нужен угловой подъезд, третий этаж, квартира – крайняя справа. Вы знаете, мне уже идти пора, я всего на пятнадцать минут отпросилась.

– Ладно, Рита, не буду тебя больше задерживать. Если вдруг еще что-то вспомнишь, позвони мне, – я протянула девушке свою визитную карточку.

– Так вы частный детектив? – удивилась Фадеева. – А я думала, следователь.

– А для тебя есть какая-то разница?

– В принципе, нет. Так я пойду? – девушка встала со скамьи.

– Да, конечно. Спасибо тебе, Рита, за информацию.

– До свидания. – Сделав несколько шагов, студентка остановилась и, оглянувшись, добавила: – Круглова, конечно, не подарок была, только ее все равно жалко. И еще, вы не думайте, что это Сашка ее убил! Он не мог. Ястребов ее любил! Сильно любил, понимаете? А рассказала я вам все это, потому что за него беспокоюсь. Вдруг ему кто-то угрожает…

– Разберемся…

Девушка направилась к университетскому корпусу, а я осталась сидеть на скамейке. Нужно было осмыслить полученную информацию. В деле появился первый подозреваемый – Саша Ястребов. В студенческой среде ни для кого не было тайной, что этот парень влюблен в Круглову. Безнадежно влюблен. Во всяком случае, Рита Фадеева именно так и думала, поэтому и удивилась, увидев в субботу эту парочку около стадиона. Похоже, Полина все-таки ответила на чувства этого молодого человека, но не афишировала сей факт. Почему? Пока неясно. Мог ли Ястребов, по словам Маргариты безумно влюбленный в Круглову, убить ее? Вероятно, мог. Ведь от любви до ненависти не такое уж большое расстояние – всего-то один шаг. Вдруг за время концерта его отношение к Полине резко изменилась? Стоп! Полина умерла от глубокого ножевого ранения. Неужели Ястребов предусмотрительно захватил с собой нож? Как же он смог пройти с ним на стадион, если на всех входах установлены терминалы? Хотя это как раз не проблема. Как показывает практика, подобные рамки либо стоят только для видимости, либо их отключают, не желая досматривать каждого входящего. У одного связка ключей в кармане окажется, у другого – металлические аксессуары на шее висят, а третий проскакивает недосмотренным, пока охранники занимаются первыми двумя.

Проанализировав новую информацию, я пришла к выводу: пока что рано навешивать на Ястребова ярлык хладнокровного убийцы. Он мог быть свидетелем, он тоже, допустим, испугался за свою жизнь, поэтому и не появлялся на этой неделе в университете. Возможно, он придет проводить Полину в последний путь. Если не открыто, то, по крайней мере, будет наблюдать за похоронами со стороны.

* * *

Я вошла во двор кругловского дома без четверти двенадцать. Там уже стояла кучка молодежи. Студенты, которые не очень-то ладили с Полиной при жизни, все-таки пришли проводить ее в последний путь. У многих девчонок на глазах блестели слезы. Я влилась в эту скорбную толпу, надеясь услышать из уст Полининых одногруппников что-то полезное для следствия.

– Кто бы мог подумать, – всхлипнула девушка в глубоко декольтированном черном платье, больше подходящем для посещения ресторана, нежели для траурного мероприятия. – Я еще в воскресенье узнала, что на стадионе убили какую-то девчонку, но даже предположить не могла, что именно наша Полина погибла!

– А я до сих пор не верю, что Круглова мертва. Может, когда увижу ее в гробу, поверю, – прогундосила другая студентка, тоже не потрудившаяся одеться так, как подобает в подобных случаях. Яркая цветастая блузка явно была не к месту и не ко времени. Разве что гармонировала с маленьким букетиком красных роз, который девушка держала в руках.

– А я первый раз на похоронах, – заметила девица в сером костюме, у которого юбка была короче приталенного пиджака. – Как бы в обморок не упасть…

– Смотрите, Берестова из подъезда выходит с какой-то женщиной.

– По-моему, это ее мать. Они так похожи.

– Да, наверное, мать. А я-то думаю, почему Катьки нет, она вроде бы еще болеет, а она, оказывается, раньше всех пришла.

Берестова, одетая в черное платье свободного покроя, показалась мне несколько старше своего возраста. Она заторможенно огляделась по сторонам, нашла глазами своих одногруппниц и присоединилась к ним. Девчонки сразу же забросали ее вопросами:

– Кать, как все произошло?

– Ты с ней была, да?

– Она сразу умерла?

– А убийцу поймали?

– Девчонки, я сама ничего толком не знаю! Меня с Полиной не было, вы же знаете, я на больничном. – Берестова растерянно огляделась: – А что, Сашки нет?

– Ой, а он, наверное, даже не знает, что с Полиной случилось.

– Как это? – удивилась Катя.

– Так Ястребов, похоже, тоже заболел. Он на занятия уже который день не ходит, а позвонить ему никто не догадался.

– Сашка нам этого не простит, – пролепетала Берестова. – Мы должны были рассказать ему о смерти Полины.

Похоже, Катерина действительно не знала, что ее подружка ходила с Сашей на концерт любимой рок-группы.

Среди разномастной толпы, разместившейся слева от парадного, я разглядела Зеленцова. Михаил разговаривал по телефону. Заметив меня, он изобразил приветственный знак. Я ответила ему легким кивком головы.

Народу во дворе прибыло. Проводить в последний путь Полину Круглову пришли оба компаньона Романа Витальевича. Вокруг отца, убитого горем, суетились две женщины. Вероятно, одной из них была его сестра, Тамара, а второй – невеста Лидия, приехавшая по этому скорбному поводу из Москвы.

– Таня, тебе уже удалось что-нибудь накопать по этому делу? – зашептал мне на ухо подошедший Зеленцов. Как раз в этот момент из дома вынесли гроб с телом покойной. Я неопределенно пожала плечами. Рассказывать сейчас о Ястребове было как-то неуместно. Но Михаил был парнем без комплексов, поэтому продолжил: – Вот и я ничего и никого подозрительного не заметил. Вроде люди приличные здесь собрались, на наркоманов никто не похож. Таня, ты на кладбище поедешь?

– Еще не решила. А ты?

– Кирьянов сначала дал мне такую вводную, а пять минут назад позвонил и сказал, что надо на Вокзальную улицу срочно ехать – очередное убийство. Так что я сейчас туда рвану.

– Ясно, – кивнула я и обратила внимание на высокого парня в мотоциклетном шлеме, появившегося во дворе.

Он стоял в сторонке, издалека наблюдая за происходящим. Возможно, это был местный житель, пережидавший, когда похоронная процессия освободит проход к его парадному.