Читать книгу Детектор красивой лжи - Марина Серова - Страница 4

Приближалось время обеденного перерыва, поэтому я наудачу припарковалась около офисного здания, в которое, по моим предположениям, зашла Настя. Минут через десять оттуда повалил народ. В толпе я разглядела девушку в синем платье, вышла из машины и позвала ее:

– Настя!

– Вы меня? – отозвалась она, замедлив шаг.

– Вас, – подтвердила я. – Я хотела бы поговорить с вами о… Наташе Чурковой.

Мне показалось, что девушка слегка вздрогнула, услышав это имя. Помедлив секунду-другую, она обратилась к своим коллегам, направлявшимся в бистро:

– Девчонки, я задержусь.

– А ты надолго? – уточнила одна из них. – Тебе что-нибудь взять?

– Не знаю. – Настя повернулась ко мне и спросила: – Простите, а вы кто?

– Психолог, Галина Козак, – представилась я для убедительности. – Я помогаю Наташе справиться с ее проблемами.

– Нет, Ира, ничего не берите, – ответила Настя своей подруге и вновь повернулась ко мне. – А разве Наташа вернулась в Горовск?

– Нет, ей пока противопоказано здесь появляться.

– Только не говорите мне, что в деревне есть психологи. – Настя недоверчиво прищурилась, заставив меня почувствовать себя на грани провала.

– Значит, ты тоже думаешь, что она с мамой в деревне? – спросила я, давая себе время на то, чтобы обдумать, как спасти ситуацию. – Ну правильно, всем надо одно и то же говорить, чтоб не запутаться. Настя, так ты поможешь мне?

– А что я должна сделать? – поинтересовалась девушка.

– Для начала я хотела бы услышать все, что тебе известно о случившемся. Это было бы неправильно – лишать тебя обеда, поэтому я предлагаю пойти в «Сакуру». – Я оглянулась на суши-бар, расположенный через дорогу. – Обед – за мой счет.

– Простите, но я не любительница восточной кухни. – Слова Насти следовало принимать за вежливый отказ.

– Тогда можем поговорить в моей машине, – кивнула я на «Мини Купер».

– Ладно, – согласилась девушка после некоторых колебаний. Когда мы уселись в салон, она заговорила первой: – Честно говоря, я не знаю, что именно вы хотите от меня услышать. Меня ведь там не было… И потом, разве Наташа вам ничего не рассказывала?

– Рассказывала, но очень обтекаемо, а мне, чтобы помочь ее выздоровлению, нужны детали. Понимаешь, у Наташи в подсознании стоит блок, который мешает ей вернуться к нормальной жизни. Я должна его разбить, а как – пока не пойму, но очень надеюсь, что ты мне поможешь.

– Ясно… Это было двенадцатого апреля, – начала вспоминать Настя, – мы пошли прогуляться. Наташка издалека увидела Никиту Перфилова. Он стоял с какими-то парнями у входа в бар «Торпеда». Знаете, она в Ника еще с седьмого класса была влюблена, но он, скорее всего, об этом даже не догадывался. После девятого класса Перфилов перешел в лицей, а Наташка продолжала по нему сохнуть. Он от нее недалеко живет, они иногда случайно встречались на улице, и это для нее каждый раз таким событием было! А ведь они даже и не разговаривали, хорошо, если обменивались кивками. Всякий раз после этого Наташка звонила мне, рассказывала об этой встрече, читала свои стихи, посвященные Никите… А тут она увидела его и повела меня на другую сторону улицы, чтобы был повод обмолвиться с ним хотя бы несколькими словами. Для нее это очень важно было, понимаете?

– Понимаю, – кивнула я.

– Пока мы переходили дорогу, Перфилов с приятелями зашел в бар. Наташка потянула меня туда же. Я не хотела идти, но все-таки поддалась ее уговорам. Когда мы вошли, парни уже сидели за столиком и пили пиво, а мы расположились у барной стойки и заказали по апельсиновому фрешу. Первым на нас обратил внимание не Никита, а его приятель, когда подошел за второй кружкой пива. Он что-то нам сказал, мы ответили, завязался разговор… Потом подошел Никита и узнал нас. Ребята пригласили нас за свой столик, угостили «Мохито»… Мне стало нехорошо, и я пошла в туалет, а когда вернулась в зал, увидела, что Наташка уже пересела ближе к Никите. Он что-то шептал ей на ухо, положив руку на ее плечи. Меня же стал клеить Дан. Он вел себя хамовато, поэтому я старалась не поддерживать с ним разговор – отвечала на его дурацкие вопросы односложно: «да» или «нет». Чаще было – «нет». А третий все это время цедил из горлышка безалкогольное пиво и чему-то усмехался. Потом ребята нам еще по коктейлю хотели заказать, но мы отказались, и тогда Никита предложил пойти к нему, посмотреть какой-то фильм о космических войнах, ну, типа, отметить так годовщину полета человека в космос. Наташка сразу дала ему понять, что она не против. Я даже толкнула ее локтем в бок, чтобы она пришла в себя.

– Она сильно опьянела от коктейля? – уточнила я.

– Скорее, не от коктейля, а от любви… Знаете, если бы это был не Перфилов, а совершенно посторонний человек, я бы приложила все усилия, чтобы как-то образумить ее, но тут было совсем другое дело – Наташка сама этого хотела… Зачем бы я стала ей препятствовать? Она еще, чего доброго, могла подумать, что я пытаюсь отбить у нее Никиту. Между прочим, он что-то шептал ей и подмигивал при этом мне.

– Скажи, из бара вы все вместе ушли? – уточнила я.

– Да, мы вышли на улицу впятером. Я живу неподалеку от него, поэтому мне было по пути с Никитой и Наташей. Дан с Лехой сзади плелись. Мне и в голову не могло прийти, что они тоже пойдут к Перфилову! Тем более Дан у меня номер телефона выспрашивал. А третьему происходящее было вроде как пофиг, он в своих мыслях все время витал… Я весь следующий день ждала, что Наташка мне позвонит, расскажет, как все прошло, но она молчала. Вечером я не выдержала и набрала ее номер, только мне ответила не Наташа, а ее отец. Тимофей Михайлович начал сразу же упрекать меня в чем-то, я даже не поняла, в чем именно. На следующий день я пошла утром на работу, а он меня в подъезде подкараулил и… Впрочем, это вас вряд ли интересует.

– Если я правильно поняла, Наташин отец вел себя несдержанно?..

– Это еще мягко сказано! Он меня чуть не задушил, но его можно понять. Тимофей Михайлович думал, что это я довела Наташу до самоубийства. Она, оказывается, тем вечером позвонила домой и сказала, что останется ночевать у меня, а утром сразу поедет в институт. Наташкин отец тоже не смог до нее дозвониться, отпросился с работы, он в мастерской по изготовлению ключей подрабатывал, и нашел Наташку в ванной комнате, с перерезанными венами… Я сказала, что мы с Наташей не ссорились, что она вообще не у меня ночевала. Скрывать это в сложившейся ситуации было бессмысленно, – принялась оправдываться Настя.

– Да, конечно, – поддержала я ее. – Что было дальше?

– Чурков мне не поверил и потащил меня в больницу, так сказать, на очную ставку с Наташей. Правда, врачи меня к ней в тот день не пустили. Я попала в палату к подруге только через несколько дней и начала выспрашивать, что случилось. Наташа говорила какими-то урывками, перескакивала с одного на другое… Из всего этого я поняла только, что Никита привел Наташку не к себе домой, а на какую-то съемную квартиру, напоил ее… А потом там каким-то образом появились Леха с Даном. Короче, они все втроем… ну, вы понимаете. – Настя слегка покраснела от смущения.

– Понимаю.

– Наташа сказала мне тогда, что все равно покончит с собой… Вот где здесь справедливость?! Эта троица наслаждается жизнью! Никите родители крутую тачку купили. Леху с Даном постоянно по телику показывают…

– По какому поводу? – уточнила я.

– Данила Мануйлов – один из участников телепроекта «Кузница звезд». Он там в лидерах. А Леха, Алексей Иванов, – чемпион Горовска по легкой атлетике, точнее, по каким-то прыжкам. Я им специально не интересовалась… Уж не знаю, поможет ли Наташе то, что я вам сейчас рассказала…

– По крайней мере, кое-что прояснилось: первая любовь твоей подруги обернулась такой ужасной трагедией. А мне она о своих прежних чувствах к Никите не сказала.

– Знаете, родители Наташи, особенно ее отец, простить мне не могут, что я в тот день пошла домой. Тимофей Михайлович мне так по мозгам проехал, что я почувствовала себя виноватой в том, что с Наташкой произошло. У меня на этой почве аппетит полностью пропал, мама испугалась, что это анорексия. Она меня силой кормила, буквально с ложечки… Вот вы как психолог скажите мне, пожалуйста, неужели это я виновата в том, что произошло с моей подругой? Если бы я не пошла домой, все обошлось бы или я «попала» бы вместе с ней?

– В жизни нет места для репетиций, все случилось так, как случилось, – философски заметила я и добавила: – Настя, нельзя брать на себя ответственность за поступки других людей.

– Вы бы это Наташиному отцу сказали, а то он грозился устроить мне то же самое…

– Ладно, я поговорю с ним.

– Нет-нет, не надо! – спохватилось Настя. – Будет еще хуже…

– Не переживай, я ведь психолог, поэтому знаю, как найти к Чуркову подход.

– Девчонки с обеда возвращаются, – проговорила девушка, глядя в окно.

– Спасибо, что уделила мне время. Я тебя больше не задерживаю. Может, успеешь еще что-нибудь перехватить на скорую руку?

– Расхотелось, – вяло проговорила девушка.

Напоследок мы обменялись с Настей номерами телефонов, и она пошла в офис. Я же поехала к Нечаевой. Мне надо было кое-что проверить.

– Алина, представь, что нам с тобой по восемнадцать лет, – попросила я ее.

– Восемнадцать? Охотно. – Подружка легонько похлопала себя по подбородку.

– Мы идем с тобой по улице и видим на другой стороне Костика Харламова. – Я вспомнила про нашего бывшего одноклассника, в которого была по уши влюблена Алинка. – Наши действия?

– Ну, разумеется, мы переходим на другую сторону. Это даже не обсуждается!

– Он с приятелями заходит в бар…

– Я предлагаю тебе пойти за ними, – без всяких раздумий продолжила моя подружка. – Ты, естественно, пытаешься меня отговорить, но я беру тебя за руку и затаскиваю в кафешку…

– В бар, – поправила я.

– Ну хорошо, в бар так в бар. – Нечаева застыла, мечтательно уставившись в пространство.

– Наши дальнейшие действия?

– Сколько, ты сказала, нам лет? Восемнадцать? Тогда, пожалуй, мы не стали бы подходить к Харламову, но определенно расположились бы у него на виду. Если бы он с приятелем зависал у барной стойки, то мы с тобой сели бы за ближайший столик. Ну, и наоборот. Скажи, а танцпол в этом баре есть? – поинтересовалась Алинка.

– Нет.

– Ну и ладно, ты в восемнадцать была такая зажатая, что мне все равно не удалось бы тебя туда затащить.

– Алина, сейчас речь не обо мне. Продолжим… Харламов все-таки обращает на нас внимание, приглашает за свой столик, знакомит с друзьями…

– А шампанское? Он заказывает нам шампанское? – продолжала фантазировать Нечаева.

– «Мохито», – поправила я ее.

– Пойдет, – кивнула моя подружка. – Правда, ты сначала отказываешься, а потом все же начинаешь цедить его через соломинку и быстро пьянеешь. А мне… мне алкоголь лишь слегка кружит голову, я придвигаюсь к Костику поближе… Ты уходишь в туалет, а когда возвращаешься, мы с ним уже целуемся.

– Алина, а ты не забыла, что за столиком сидят еще двое парней? – уточнила я, ничуть не удивляясь, что пока что вымышленные события развиваются примерно по тому же сценарию, что и реальные.

– Черт! Забыла, – призналась моя подружка. – Я думала, что мы с Харламовым вдвоем. Знаешь, Поля, сколько я мечтала об этом? Я примерно так все себе и представляла… Ладно, спрашивай дальше.

– Допустим, дальше Костик предлагает всем пойти к нему домой, посмотреть какой-то фильм. – Я вопросительно уставилась на свою подружку.

– Ну, тут и думать нечего – ты к этому времени уже протрезвеешь и начнешь стучать под столом своей ногой по моей. Я, конечно же, не буду обращать на это никакого внимания, поэтому ты начнешь меня щипать. Я для порядка немного поломаюсь, а потом соглашусь пойти к Костику. Мне ведь уже восемнадцать, не так ли?

– Так, – кивнула я. – Далее мы все впятером выходим из бара. Мне вдруг приходит в голову, что ты можешь натворить глупости, поэтому я решаю пойти с вами…

– Полина, ты что, с ума сошла?! – возмутилась Нечаева. – Харламов – моя первая любовь. При чем здесь ты?

– А при том, что твоя мама не раз говорила, что ей спокойнее, когда ты со мной, потому что у меня, по ее мнению, всегда есть голова на плечах… то есть тогда, когда нам было по восемнадцать, у меня она была на плечах. Это сейчас я стала способна на безбашенные поступки…

– Знаешь что, Поля, если бы ты пошла со мной, я бы на тебя обиделась…

– Вот Настя мне так и сказала…

– Какая Настя? Копрова? – нахмурилась Алинка, вспомнив про девчонку из параллельного класса, которая тоже была влюблена в Харламова.

– Нет, Настя – это свидетельница по делу, за которое я собираюсь взяться.

– Поля, давай продолжим…

– А продолжение, Алина, оказалось очень плачевным.

– Неужели Харламов оказался импотентом? О черт, – Нечаева стыдливо прикрыла рот рукой, – нам же всего по восемнадцать… А что тогда не так?

– Все не так! Зря я перешла на личности…

– А мне понравился такой экскурс в прошлое. – Алинка беспечно улыбнулась.

– Просто ты не знаешь, чем в реальности закончилась подобная история.

– Ну и чем же?

Я рассказала. Нечаева долго молчала, осмысливая услышанное, а потом выдала:

– Ну, я понимаю, что один парень может оказаться отпетым негодяем, но чтобы все трое… Слушай, но ведь она же могла заявить на них…

– Могла, но не заявила. Вернувшись домой, она перерезала себе вены.

– И что, ее не спасли?!

– Спасли. Отец забеспокоился, вернулся домой и вызвал «Скорую».

– Да, печальная история, – вздохнула Алина. – Надо понимать, тебя наняли предки девчонки, чтобы ты наказала тех извращенцев?

– Пока что меня еще не наняли. Ее отец пытался что-то сам предпринять в этом направлении, но не слишком-то преуспел в этом. Мое предложение его заинтересовало, но…

– Он жмется с оплатой, – предположила моя подружка.

– Так и есть, – подтвердила я.

– Ладно, хватит о грустном, лучше скажи, твой брат еще не вернулся?

– Вернулся.

– А что же ты молчишь? Я хочу с ним познакомиться!

– Алина, тут не все так просто…

– Что именно? – поинтересовалась моя подружка. Я знала, что отболтаться не получится, поэтому ввела ее в курс дела. Нечаева ухватила самую суть, спросив: – То есть, если бы ты не вышла на Чуркова, то и не знала бы, что Володька в Горовске? Выходит, никакой он тебе не родственник?

– Как ни странно, но именно теперь я допускаю, что он может быть моим сводным братом. – Заметив удивление на Алинкином личике, я пояснила: – Понимаешь, он сам предложил мне сделать анализ ДНК. Мы сегодня собирались этим заняться, но медцентр «Пульс» очень некстати был закрыт по техническим причинам.

– Но почему же он не дал деду о себе знать? Почему раньше не рассказывал, что у него есть в Горовске другие родственники? Полина, мне кажется, в этом есть какой-то тайный умысел. – Нечаева сегодня была просто на пике своих умственных способностей!

– Я не исключаю, что Пашутин вместе со своим дядюшкой хотели развести нас с дедом на бабки.

– Полька, я тебе удивляюсь! Если ты догадалась об этом, то зачем вызвалась помогать Чуркову?

– Начнем с того, что я не столько хочу помочь лично Тимофею Михайловичу, сколько собираюсь наказать насильников…

– Ну да, конечно, ты же не можешь пройти мимо разного рода несправедливостей, ничего не предприняв. Энтузиастка ты наша, – добродушно съязвила Нечаева. – А ты, Поля, не подумала, что Вован и его дядька тебя просто-напросто развели? Может, никакого изнасилования и не было вовсе?

– В мою голову, надо признаться, закралась мыслишка, что в этой истории что-то не так. Но после того, как я поговорила с подружкой Наташи, все мои сомнения отпали. Думаешь, почему я стала тебя тестировать?

– Почему?

– Чурков считает, что в случившемся виновата Настя, поскольку она не отговорила подружку идти к Перфилову. Ну, или не пошла вместе с ней… Честно говоря, я бы тоже за тобой не увязалась… Мне было интересно твое мнение на сей счет, поэтому я и провела небольшой тест.

– Поля, а знаешь, почему мы с тобой так долго дружим? – спросила Нечаева и сама же ответила: – Потому что мы никогда не лезем в личную жизнь друг друга. Даже если даем советы, они совершенно не обязательны для выполнения. У меня свои ошибки, а у тебя – свои.

– Я думаю, Тимофею Михайловичу было бы легче, если бы подруга его дочери совершила ту же роковую ошибку, что и Наташа, и стала бы второй жертвой насильников. А поскольку этого не произошло, он намерен как-то «уравнять» ситуацию. Вряд ли у меня получится его переубедить, поэтому лучше всего возглавить процесс. Так я смогу держать все под контролем.

– То есть ты взяла и представилась Чуркову как мисс Робин Гуд?! Не боишься, что он может сдать тебя полиции? Этот человек, насколько я поняла, любит строчить доносы в различные инстанции.

– Алина, я не настолько глупа, чтобы раскрыть перед ним свое инкогнито. Я сказала, что у меня есть выходы на мисс Робин Гуд. Кстати, до Чуркова докатилась история о том, как я… как мы с тобой, – поправилась я, ведь Нечаева мне тогда очень активно помогала, – наказали Жупанова.

– Да, здорово мы тогда поглумились над пластическим хирургом! Поля, а вот ты называла фамилию одного из тех насильников… Перфилов, кажется. Это случайно не сынок ли главы администрации Горовского района?

– Боюсь, что именно он. Мне сказали, что все трое – дети местных чиновников. – Я немного помедлила, потом все-таки решилась озвучить другие имена и фамилии: – Данила Мануйлов и Алексей Иванов.

– Мануйлов? Участник проекта «Кузница звезд»?!

– Он самый! Алина, так ты смотришь это шоу?

– Смотрю, правда, я за Оксану Пермякову болею. У нее такой голос сильный! К тому же она сама музыку и стихи пишет. Одаренная девочка, не то что этот Мануйлов. У меня, конечно, не идеальный слух, но даже я замечаю, когда он фальшивит. А вот жюри ставит ему стабильно высокие баллы. И я даже знаю, в чем здесь фишка. Мне Ева подсказала, моя соседка. Она, оказывается, знакома с его матерью.

– И чем его мать занимается?

– Руководит пресс-службой нашей мэрии.

– А разве Скворцову уволили?

– Так Скворцова и есть мать Данилы Мануйлова!

– Так, с Даном мы определились. А кто Лехины родители, так сразу и не вычислишь. Я знаю, что начальник нашего ОВИРа – Иванов. Потом, один из замов в горотделе полиции тоже Иванов…

– Председатель Горовской коллегии адвокатов – Иванова, – напомнила мне Нечаева.

– Точно!

– Да, Полина, тебе придется иметь дело с «золотой молодежью», – посочувствовала мне подружка. – Хотя тебя это наверняка не останавливает?

– Это обстоятельство меня лишь еще сильнее подталкивает к действиям. Пока эта троица избалованных мажориков будет думать, что им все дозволено, от них можно ожидать новых «подвигов».

– Полька, я, конечно, могла бы попытаться тебя как-то вразумить, но заранее знаю, что это бесполезно. Тем более что тебе уже не восемнадцать, а двадцать восемь, – весьма неделикатно напомнила Нечаева. – Впрочем, как и мне.

– Спасибо, Алина, что не пытаешься меня переделать.

– Ну, ты же меня не переделываешь, – промурлыкала моя подружка.

Мы с ней еще немного поболтали, и я поехала домой.

* * *

– Полетт, ну где ты целыми днями пропадаешь? – набросился на меня Ариша. – Вот Вольдемар уделял мне гораздо больше внимания, чем ты! Мы с ним болтали о том о сем, играли в карты…

– Он, что же, безвылазно сидел здесь? – поинтересовалась я.

– Ну почему же? Мы с ним съездили на кладбище. Вольдемар поправил оградку, она накренилась на один бок. Несколько раз я возил его ужинать в «Сытый слон».

– То есть вы все время проводили вдвоем? Один он в городе не бывал? – уточнила я у Ариши.

– Бывал – ездил за продуктами, за стройматериалами… Полетт, ты, верно, обратила внимание, что крыльцо отремонтировано – ступенька уже не проваливается?

– Обратила.

– Так вот, это и еще кое-что другое Вольдемар поправил. Он такой рукастый! Все у него ладится по хозяйственной части. Весь в отца! Андре тоже был мастеровитым, – вспомнил дедуля.

– А я, видно, в маму пошла. – И я поднялась на второй этаж.

– Ну вот, опять обиделась, – негромко проговорил Ариша. – А что я такого сказал?

Зайдя к себе, я включила компьютер, вышла в Интернет и принялась искать в социальных сетях Никиту Перфилова. Уже по аватару можно было судить о том, насколько он испорчен. Похабная надпись на футболке, хоть и на английском языке, и недвусмысленные жесты свидетельствовали о его распущенности. Дальше – больше. Фотоальбом, кстати открытый для всех желающих, изобиловал откровенной порнушкой. Была и личная видеозапись, которую я остановила уже на пятой секунде просмотра, настолько она показалась мне грязной. Нужно обладать то ли врожденной испорченностью, то ли полной атрофией самокритики, а может, и тем и другим одновременно, чтобы выложить эти видеоматериалы на всеобщий обзор! На «стене» в открытую шло обсуждение другого порновидео, причем ни сам Никита, ни его виртуальные друзья не стеснялись в выражениях, комментируя его. И что удивительно, если нормативную лексику Перфилов порой сокращал, избавляясь от гласных, как это принято в Интернете, то нецензурную печатал без купюр. Для студента (философского факультета!) это было по меньшей мере странно.

Познакомившись с Никитой, я кликнула по аватару его друга Дана Мануйлова. В его фотоальбоме все было более чем пристойно: Данила за синтезатором, Данила в тренажерном зале, Данила на сцене с микрофоном… Ничего лишнего! Записи на «стене» также хорошо отредактированы. Похоже, мамочка приложила к этой странице свою руку. Уж кому-кому, а ей хорошо известно, как создать человеку хорошую репутацию! Только одного Ольга Валентиновна не учла – ее сынок засветился по-черному на странице своего приятеля Ника. В фотоальбоме Перфилова хранились фотки, на которых он вместе с Даном, явно в состоянии сильного алкогольного опьянения, находился в обществе полуголых девиц, также не слишком-то трезвых.

Я вернулась на аккаунт Перфилова и скачала все фото, где так или иначе засветился Мануйлов. Особенно мне понравилась фотография, на которой голова Дана покоилась на столе, уставленном пустыми бутылками и пепельницами, полными окурков. Кстати, несколько реплик Данилы по поводу порновидео – с ненормативной лексикой – со «стены» Перфилова я тоже скачала, для начала в свой компьютер. Вдруг еще Ник все это удалит по просьбе своего друга? Жалко терять такой компромат! Честно говоря, я была сильно удивлена, что пока еще никто не докопался до этих материалов. «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты». Эта пословица стала особенна актуальна с появлением социальных сетей. Вероятно, все дело в том, что, начав участвовать в телепроекте, Мануйлов приобрел множество подписчиков и виртуальных друзей, поэтому Ник с Лехой затерялись в этом огромном списке.

Кстати, о Лехе. Чтобы узнать побольше о третьем насильнике, я перешла на его страничку. Оказывается, он был чемпионом нашей области по прыжкам в длину – об этом свидетельствовали его фотографии. Впрочем, в его фотоальбоме попадались снимки не только на спортивную тематику, но и демонстрирующие другие стороны его жизни. Он разместил в социальной сети, казалось бы, безобидные курортные снимки, но почему-то в кадр вместе с Лехой то и дело попадались девушки, загорающие топлесс. Домашние кадры тоже заставляли задуматься: почему у этого парня вся комната увешана постерами эротического содержания?

– Полетт, мы сегодня ужинать будем? – спросил Ариша, заглянув в мою комнату.

– Конечно.

– Вот Вольдемару я никогда не напоминал о подобных вещах, – не преминул в очередной раз упрекнуть меня дед. – А тебя невозможно оторвать от компьютера.

– Я как раз собиралась заняться ужином. – Я вышла из Интернета, спустилась в столовую и достала из морозилки пельмени для жарки.

– Опять полуфабрикаты, – недовольно пробурчал Ариша.

– Хорошо, я сделаю мясо по-французски, а на гарнир – тушеные овощи по-средиземноморски. – Я убрала пачку обратно.

– Нет, это слишком долго. Давай пельмени, – согласился дедуля.

– Как скажешь.

За ужином Ариша снова заговорил о Вольдемаре:

– Не понимаю, почему он не звонит?

– Набери его номер сам, – посоветовала я.

– Не могу – у меня нет его номера, – посетовал дед. – Здесь он пользовался местной симкой. Я пробовал на нее звонить, но она не активна. Если бы Вольдемар не был вынужден уехать в такой спешке, наверняка оставил бы мне свои координаты. Похоже, его загрузили на работе по полной, ни одной свободной минуты…

– А где он работает? – полюбопытствовала я.

– В фирме, которая занимается ремонтом компьютеров. Вольдемар такой же технарь, как и его отец.

Я не стала это комментировать, но поинтересовалась:

– Ариша, а что это ты стал таким домоседом? Почему бы тебе не пообщаться с Инессой, не сходить в казино?

– Инесса уехала с внуками в Анапу, а в игорном доме, что на улице Конева, недавно была облава. Там повязали и хозяев, и игроков. Хорошо, что в тот день я встретил своего внука и не пошел испытывать судьбу в казино.

Ну вот, даже в этом ему помог Вольдемар!