Читать книгу Лекс Раут. Чернокнижник - Марина Суржевская - Страница 6

Глава 6

Оглавление

Портал сработал, и я выдохнул с облегчением, вновь возвращаясь в реальность. Все же я не настолько был уверен в своих силах. Сел и осмотрелся.

– Где мы?

Армон сменил облик на человеческий, и Одри покраснела до кончика ушей, торопливо отворачиваясь. Конечно, сохранять одежду при трансформации оборотни не умеют.

– Извини, – торопливо пробормотал напарник и полез в сумку за запасными штанами. Наши лошади остались на той милой полянке в лесу возле Лаора, тащить через пространство еще и их у меня точно не хватило бы сил.

К счастью, я верно рассчитал точку выхода, и древние стены монастыря возвышались почти рядом. А то надолго меня, кажется, не хватит. Армон поддержал меня, когда я пошатнулся.

– Сядь, я попробую наложить целебный аркан.

– Э, нет! – отвел я его руку. – Зная твои способности к магии, боюсь, ты меня просто добьешь, Армон!

– Дай хотя бы перевяжу, – он разодрал рубаху и сосредоточено замотал мой бок. Тряпки окрасились кровью уже через мгновение.

– Надеюсь, здесь есть целитель, – нахмурился Армон.

– Это вряд ли, – усмехнулся я. – Но здесь есть люди. И этого мне достаточно.

Напарник совсем помрачнел. Он-то точно знал, что мне нужно сделать с людьми, чтобы получить их силу.

– Лекс! Я найду тебе целителя, слышишь?

– Ты так орешь, что тебя слышат даже в Кайере.

– Но это монастырь, Лекс! И монахи!

– И что же? – я поплелся к каменной стене, ограждающей древнее здание. – Кровь у них такая же, как у остальных людей. Поверь мне, блохастик. И мне она сгодится.

– О чем вы говорите? – непонимающе вскинулась Одри.

Смрад, я снова умудрился о ней забыть. Мой чистоплюй-напарник, на удивление – тоже. Сейчас его слишком занимали жизни монахов, которые я собирался отнять.

– Лекс, я найду целителя! Не трогай их! – он почти рычал, глаза пожелтели, а на позвоночнике черной полосой вылезла шерсть. Одри переводила взгляд с Армона на меня, в синих глазах застыло непонятное мне выражение. Похоже, девчонка пыталась понять, что происходит.

– Найдешь, конечно, – кивнул я. – Ищи, я подожду. Штаны только береги, у тебя они последние.

– Я найду! Пообещай, что не тронешь монахов!

– Армон, я еле дышу. Даже, если захочу, то не смогу провести ритуал, – я хмыкнул, отворачиваясь. Чувствовал я себя действительно паршиво, даже очень паршиво. И чем быстрее напарник свалит, тем быстрее я смогу перерезать кому-нибудь горло за порцию дармовой силы.

– Лекс, обещай, – прорычал напарник. – Обещай, что никого не убьешь до утра.

– Да обещаю! – я раздраженно мотнул головой и покачнулся. – Лучше помоги мне дойти. Я так и знал, что первым делом ты начнешь читать мне морали!

– Зато тебя не поджарили, – хмыкнул Армон, слегка успокоившись, и подставил мне плечо. – Кстати, не помню, чтобы услышал от тебя слова горячей благодарности.

– Обойдешься, – проворчал я, с трудом переставляя ноги. – Мог бы и поторопиться, меня знатно отделали, пока ты собрался. Не мог подобрать подходящую к туфелькам ленточку?

– Не мог найти способ тебя вытащить! – Армон ногой заколотил в створку двери. И быстро посмотрел на Одри. – Если бы не она, то боюсь, твою шкуру все-таки поджарили бы.

– Ее иллюзия поплыла слишком быстро, – презрительно фыркнул я. – К тому же ни один богатей не является за пленником лично. Вам просто повезло, что стражи оказались непроходимыми тупицами!

– В другой раз оставим тебя в застенках!

Одри фыркнула и окинула меня злым взглядом. Армон примирительно улыбнулся.

– Это он таким образом говорит спасибо.

– Да? А похоже, что просто издевается!

– Что вам угодно?

Перепалку прервало появление монаха. Он подозрительно осмотрел нас в окошко на двери.

– Нам нужна помощь и приют, жрец, – Армон вежливо опустил голову.

– Это древнее пристанище, путник. Мы не можем отказать ищущему в помощи. Заходите. Мы дадим вам приют и пищу.

– Очень глупые принципы, – пробормотал я, но почти неслышно. Все-таки я не зря выбрал эту точку выхода. Этот монастырь не прославлял Богиню Равновесия, и его адепты молились другим богам. Тех, что ушли в Вечность, канули в неизвестность и почитаются теперь лишь темными и жуткими ночами, когда люди перестают верить в Богиню. Вера в этих древних богов живет в тайных уголках человеческих душ, вера в тысячелетние сущности, некогда управляющие мирозданием. Боги света и тьмы, сотворения и смерти.

– У вас есть целитель? – с надеждой спросил Армон. – Мой друг ранен.

– Все в руках богов – жизнь и смерть, – монах покачал головой. – У нас нет целителя.

– Жаль, – вздохнул напарник. И покосился на меня. – Ты обещал, Лекс.

Я кивнул, рассматривая темные своды монастыря. Армон довел меня до тесной кельи и уложил на узкую лежанку.

– Спасибо, мамочка, – хмыкнул я. – А теперь приготовь мне чай с вареньем и расскажи сказку!

– Я вернусь утром, – напарник зажег свечу на столе, не отреагировав на мою подначку. Взял Одри за локоть и ушел. Я услышал его голос, что-то говорящий монаху. Возможно, напарник пытался предупредить, чтобы они держались от меня подальше. Прикрыл глаза, собираясь с силами и выжидая. Внутренний хронометр тикал внутри, отсчитывая мгновения, необходимые Армону, чтобы покинуть стены монастыря. Думаю, он поторопится сделать это скорее. Тем лучше, потому что чувствовал я себя действительно плохо.

Я услышал шорох, но глаза открывать не стал. Да и ни к чему, и так понял, кто это. Одрианна. У нее очень узнаваемые духи. Судя по звукам, она остановилась у двери и замерла там, рассматривая меня.

– Ты дверью ошиблась? – лениво протянул я.

– Я к тебе, Лекс.

Глаза все-таки открыл. И даже бровь приподнял, изображая недоумение. Времени болтать с девчонкой у меня не было.

– Чем обязан?

Она стояла в тени, за кругом света горящей свечи, но тьма никогда не была помехой моему зрению. И сейчас не скрыла бледности девушки. Я оперся на локоть и неловко повернулся, закрывая рукой бок. Не хотел, чтобы она смотрела.

– Если ты пришла сюда помолчать, то давай как-нибудь в другой раз, Одри, – нагрубил я.

– Нет, я не для этого… – она сделала шаг, выходя на свет. Сжала зубы и вскинула голову, твердо глядя мне в глаза. – Армон ушел. Надеется найти в ближайшей деревне целителя. Но… – он коротко вздохнула. – До ближайшей деревни несколько дней пути. Так сказал служитель.

– А я не протяну так долго, – усмехнулся я. – Ты пришла выразить соболезнования непосредственно покойнику? Преждевременно. Как видишь, я все еще жив.

Язвил, хотя дыхание уже с трудом вырывалось из глотки, а кровь залила ладонь. Было мокро и липко – паскудное чувство.

– Ты ведь солгал Армону, да? – она все еще стояла в тени. – Я поняла, о чем вы говорили. Ты собираешься убить, чтобы забрать жизненную силу. Я слышала о таком…

– Хочешь меня остановить?

– Я могу помочь, – тихо сказала она.

– Спеть мне песенку, чтобы было не страшно? – оскалился я.

– Я могу помочь. – Она сделала еще шаг и застыла около кровати. На бледном лице ее глаза казались черными провалами. – Ты ведь инкуб. А я… женщина.

Я не сразу осознал, что она предлагает. А потом… Загнанная глубоко внутрь инкубская суть подняла голову и жадно потянулась к Одри. С такой силой, что я задохнулся.

– Думаешь, что мне достаточно будет подержать тебя за ручку, девочка? Чтобы исцелиться? – хрипло рассмеялся я. И закашлял, сплюнул на пол. Одри перевела глаза на мой кровавый плевок. Вздрогнула и снова посмотрел в лицо.

– Я понимаю, что тебе нужно, Лекс, – холодно произнесла она. – Не делай из меня дуру. Я знаю, что ты должен делать, чтобы получить… силу… Если это поможет, и другие не пострадают…

Она все-таки запнулась и замолчала.

– Ты перепутала меня с Армоном, – глухо произнес я. – И если думаешь, что я откажусь – сильно ошибаешься. Так что подумай хорошо, Одри. Я ведь не откажусь.

– Вас трудно перепутать, – она мотнула головой и усмехнулась. – И я прекрасно знаю, что ты из себя представляешь, Лекс! Но ты нужен нам, без тебя не найти Дориана. Чернокнижников и так мало, а способных открыть грань времени… Так что…

– Он так тебе дорог? Дориан?

– Я обязана его спасти.

Я помолчал, рассматривая ее. Не стал говорить, что ее дружок уже вряд ли вернется в наш мир, и соваться снова на Изнанку, чтобы попытаться его спасти, я точно не собираюсь. Да и вряд ли это осуществимо. Его телом теперь владеет демон.

Но знать это маленькой Одри совсем не обязательно. Тем более, раз она столь щедро предлагает мне себя. И это действительно проще, чем отлавливать кого-то из монахов и проводить ритуал. И даже приятнее.

– Раздевайся, – грубо перебил я.

– Что? – она, кажется, растерялась.

– Ты пришла сюда за сексом, Одри, – я прислонился к спинке лежанки, потому что чувствовал себя все хуже. – В одежде это делать неудобно. Сними платье, распусти волосы. Губы оближи, они у тебя сухие. И поторопись, пока я еще способен шевелиться!

– Какая же ты скотина, Лекс! – она сверкнула глазами. А потом решительно начала расстегивать пуговички на платье. Темная ткань распахнулась, а потом скользнула по ее телу. Под ним была светлая сорочка, и свет свечи обрисовывал контур девичьего тела. Губы облизал я, они пересохли от моего горячего дыхания.

– Нужно все снимать? – ее ладони нервно вцепились в ворот сорочки. Одри переступила ногами, и я вдруг подумал, что ей холодно босиком на стылых досках.

– Иди. Сюда, – выдавил с трудом. Моя глотка отказывалась подчиняться и выдавать нормальные звуки. Одри приблизилась и села на краешек кровати, не глядя мне в глаза.

– Ляг, – приказал я.

Девушка вытянулась, словно монашка, сложила на груди руки и уставилась в потолок. Лежанка была слишком узкой для нас двоих. Я уперся испачканной кровью ладонью в покрывало возле ее головы. И склонился к лицу. Одри отвернулась.

– Только давай без поцелуев, – прошептала она. – Они ведь тебе не нужны, верно?

– Мне – нет, – обозлился я. – Меня другие места интересуют.

– Я… хорошо. Я готова, – она закрыла глаза, и лицо ее приобрело выражение великомученицы, что обозлило меня окончательно.

– Не получится, – протянул я. – Тебе придется поработать, Одри. Прости, не могу блеснуть талантами – подыхаю. Так что сделай все сама.

– Что? – она приподнялась на локте и уставилась мне в лицо. – То есть, как это?

– Можешь молча, но лучше со стонами.

– Но что я должна делать? – растерялась она.

– Представь, что ты получаешь от процесса удовольствие, – усмехнулся я. – Можешь даже вообразить на моем месте кого-нибудь. Например, Армона. Ну, давай, детка, нарисуй в своей голове кого-нибудь, от кого тебя не тошнит, и приступай. У меня мало времени, если ты еще не поняла.

Она закусила губу почти до крови. Приподнялась, перекинула ногу через мои бедра, уселась сверху. В глаза не смотрела, хоть я настойчиво пытался поймать ее взгляд. Рванула шнурок на поясе, чуть оцарапав мне живот.

– Нежнее, – прохрипел я.

Она гневно дернулась, но движения стали мягче и осторожнее. Дрожащие пальцы расстегнули мои брюки. Я шумно втянул воздух, изо всех сил сдерживая желание плюнуть на свою поганую гордость. Но нет…

– Активнее, – велел я.

Ее пальчики несмело погладили, чуть царапнули ноготками.

– И рот задействуй, мне это нравится, – прохрипел я. Проклятые боги, кажется, я сейчас сдохну! И отнюдь не от раны в боку! Кстати, кровь, похоже, остановилась.

– Ты издеваешься? – она вскинулась и отпрянула. Моя инкубская суть уже корчилась в муках и требовала не отпускать, скрутить, взять! Не сдержался, схватил ее ладонь и вернул на место, прижал. Желание дурманило голову, и проклятая гордость больше не сдерживала. Я дернул ее на себя и впился в губы, забыв обо всем. Она уже не протестовала, но и не отвечала мне, позволяя целовать. Рот у нее был сладкий и влажный, а губы все же сухие… Задрал ее сорочку, обнажая ягодицы, сжал.

– Лекс? – она не сказала, выдохнула.

Я оторвался с трудом.

– Что?

– Ты не мог бы… меня укусить? – она снова прикусила губу, уже слегка припухшую от моего поцелуя.

– Тебе настолько противно? – Дошло.

– Я… Я боюсь, – она отвела глаза. Мое тело дрожало, я с трудом удерживал инстинктивные поступательные движения и желание вбиться в нее одним ударом. Одри посмотрела мне в глаза. – Укуси, пожалуйста. У меня первый раз…

– Что? – опешил я. И сам скривился. Кажется, я резко поглупел этим вечером. – Ты невинна? Девственница?

Она кивнула, а я закрыл глаза и застонал. Девственница. Огромное количество силы. Насыщение. Наслаждение. И я буду первым… у нее. Первым, но не единственным. И Армон никогда мне этого не простит.

– Убирайся, – сквозь зубы процедил я, сам не веря, что говорю это. Открыл глаза и заорал. – Пошла вон!

Она скатилась с кровати и метнулась к двери. Я догнал, когда ее ладонь легла на ручку, развернул, впечатывая в стену.

– Слишком медленно, Одри. Я передумал.

Я целовал ее губы, не слыша стонов протеста. Она все-таки испугалась и надеялась сбежать, но я не позволил. Мой порыв благородства прошел, оставив лишь желание. Ее сорочку, кажется, разорвал и толкнул на кровать. Моя рана затянулась, но я этот момент пропустил. Потоки силы, что я получал от нее, дурманили, как самое дорогое вино, желание заставляло меня рычать, но мне все было мало… Губы, шея, грудь с затвердевшими сосками, напряженный живот. У нее оказалось очень красивое тело. Запах ее крови, что заставлял меня облизываться. Светлые волосы между раздвинутых ног. Я сжимаю ее так, что Одри вскрикивает, но я держу ее руки, не позволяя вырваться. Кажется, я никогда не остановлюсь. Внутри ее тела так узко и горячо, что меня трясет от наслаждения, и снова переворачиваю, целую ей губы. Энергия невинности и жизни окатывает меня теплой волной, и я почти захлебываюсь от приступов экстаза. Я не в силах оторваться от нее, желая испробовать все и везде… Ужасно хочу укусить тонкую белую шею, просто невыносимо хочу. Укусить, чтобы она отвечала мне, хочу видеть в дымчатых глазах отражение своей похоти. Но не кусаю. А на нежность у меня нет времени, я просто беру Одри, сильно, резко, без остановки, наслаждаясь процессом и силой девушки. Ее так много, этой силы, что у меня темнеет в глазах, а из горла вырывается гортанный крик. У меня и раньше были невинные девицы, но никогда я не получал от них столько наслаждения и жизни. Может, это особенность иллюзиона? Надо запомнить…

Снова взорвался и свалился, придавливая Одри к кровати. Тело ослабло, но сила бурлила внутри, исцеляя меня. Тянуло улыбаться. Хотя больше – есть.

– Я уже могу идти? – сипло спросила Одри. На меня она не смотрела, упорно рассматривая почти сгоревшую свечу.

Я перевернулся на бок, не отпуская. Девушка попыталась прикрыться покрывалом, хотя я не понимал, к чему эта скромность после всего, что я с ней проделывал.

– Подожди, – повернул ее голову, заглядывая девушке в глаза. – Тебе больно?

Она сжала зубы и мотнула головой. Хотела гордо, а получилось жалко. Положил ладонь ей на живот, заплетая исцеляющий аркан.

– Магия исцеления не моя специализация, – усмехнулся я, – сама понимаешь. Но я постараюсь. Восстановить до первоначального вида, понятно, не смогу, но боли не будет…

– Как благородно, – она смотрела на меня в упор, и снова я не понял, что за выражение было в ее глазах. Да и какая мне разница?

– Ты сама пришла, – бросил я. – И сама предложила, Одри. Кстати, это из-за тебя мы с Армоном влезли в это дерьмо, так что и виновата во всем – сама. И мне нужна добровольная партнерша, чтобы получить силу, насилие мне неинтересно. Ну, разве что в качестве развлечения. Ты все сделала добровольно, детка.

Я подмигнул, а в ее глазах теперь ощутимо плескалась ненависть. Вот так-то лучше, все сразу стало ясно и понятно.

– Спасибо, что напомнил, – она оттолкнула мою руку и встала, уже не пытаясь прикрыться. Вот всегда знал, что злиться и ненавидеть кого-то до желания убить – лучше, чем тихо подвывать в углу от горя. К тому же я терпеть не могу женские слезы. Даже не представляю, что сделал бы, надумай она заплакать.

Одри попыталась влезть в платье, путаясь в ткани и раздраженно отбрасывая с лица волосы. Свеча почти догорела, и в ее рваном свете я смотрел, как девушка кусает губы и сжимает зубы.

– Армону не говори, – не глядя на меня, бросила Одри. Я не отвечал, и она вскинула голову, замерев. И повторила с нажимом. – Не говори ему, Лекс! Хоть на это тебя хватит? Чтобы удержать язык за зубами и не похвастаться?

Честно, испытал сильное желание ее придушить. Вот прямо невыносимое.

– А что, у тебя на него планы? – усмехнулся, откидываясь на тонкое подобие монастырской подушки.

– Ему будет больно, – она все-таки справилась со своим платьем. – Он хороший, это такая редкость в нашем мире. И действительно пытается мне помочь. Я это ценю.

Хотел ответить что-то язвительное, но не успел, потому что в дверь постучали, а спустя минуту внутрь всунулось молодое курносое лицо молодого прислужника. Он смущенно смотрел в пол, не осмеливаясь поднять глаза на стоящую в келье девушку или лежащего меня.

– Купель готова. Просветленный велел вас проводить!

– Купель?

Я опустил ноги с лежанки.

– Да! Для вас… Просветленный велел не медлить!

– Слушай, а мне у вас начинает нравиться, – встал и потянулся, с удовольствием ощущая силу своего исцеленного тела. Волшебное чувство. А вот помыться я бы не отказался!

Так что натянул остатки своих штанов и сапоги и вышел за дверь. Одри выскочила из кельи еще раньше, когда я начал потягиваться, лишь мелькнули ее светлые волосы в конце коридора. Курносый служитель торопливо пошел вперед, я – неторопливо, следом.

Не люблю монастыри, здесь слишком много посторонней силы, обычно чуждой мне. В храмы Богини я, конечно, могу зайти, хотя глупцы и считают, что чернокнижнику это не под силу. И зайти, и вымыть руки в священной чаще, и даже плюнуть с анфилады в толпу прихожан. Но вот такие места древней силы вызывают у меня дрожь. К счастью, их осталось слишком мало в нашем мире. Или к несчастью, не знаю. Но я подумал, что мне не стоит задерживаться здесь надолго. Хотя я не ощущал дискомфорта, это было странное чувство чужой силы, не враждебной, но мощной. И ненаправленной, не принадлежащей человеку.

Меня провели в небольшое помещение, наполненное паром, и я присвистнул.

– Ого, да у вас тут неплохо!

– Эта купель используется лишь в редких случаях, – парнишка положил на каменный бортик темный сверток. – Одежда для вас. Я вернусь, когда вы будете готовы.

– Эй, подожди, а Одри где?

– Девушка принимает омовения отдельно, – служитель снова покраснел.

– Жаль. Я собирался продолжить, – парень стал пунцовым, а я хмыкнул. Так и думал, что нас слышал весь монастырь. Ну да и хмыри с ними! Пусть хоть послушают, мне не жалко.

Парнишка убежал так, что сверкнули голые пятки, а я скинул то, что и одеждой не назвать, отбросил сапоги и провел ладонью над каменным бассейном. Но вода была лишь водой, не тая в своей теплой глубине ничего опасного. Мутноватое зеркало в бронзовой раме отразило купальню и меня – в корке засохшей крови и грязи, на голове вместо волос что-то непонятное, бело-серое и клочкообразное, лицом можно детишек пугать. Да и взрослых тоже. Нос снова сросся криво, образовав горбинку, фиолетовые пятна под глазами прошли от силы, а до этого я, наверняка, выглядел знатно. Явно не с таким чудовищем любая девушка мечтает провести первую ночь. И не на жесткой монастырской койке. И не… так.

Лекс Раут. Чернокнижник

Подняться наверх